ПЕСНЬ О КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ ПРОТИВ АЛЬБИГОЙЦЕВ

МЮРЕ: ДВА ВЗГЛЯДА НА СРАЖЕНИЕ

(сентябрь 1213 г.)

Два приведенных ниже отрывка представляют нам противоположные точки зрения на битву при Мюре, крупное сражение, в котором король Арагонский, союзник графа Тулузского, выступил против крестоносцев Симона де Монфора. Первый из отрывков взят из «Хроники» Гильома де Пюилорана, Тулузского католического клирика, благосклонного к крестоносцам; второй – из сочинения анонимного автора, создателя второй части «Песни о крестовом походе против альбигойцев», сочувствующего скорее еретикам и графу Тулузскому.


ПЕСНЬ О КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ ПРОТИВ АЛЬБИГОЙЦЕВ

Король встал первым, ведь с людьми он говорить умел.
«Сеньоры, – людям рек король, – граф де Монфор посмел
Наш вызов рыцарский принять, войти в Мюре рискнул.
Так примем меры, чтобы враг от нас не ускользнул!
Еще до ночи грянет бой. Мир злее сеч не знал!
Так бейте ж грозного врага, валите наповал,
Дабы в бою и ваш отряд от вас не отставал,
И час победы над врагом быстрее наставал».
И так сказал Тулузский граф, когда черед настал:
«О сир! Коль вы хотите знать, что скажет Ваш вассал,
То вот что я бы в этот час исполнить приказал.
Не нужно долго говорить, коль враг свиреп и зол,
Давайте вкруг своих шатров поставим частокол,
[374]
Когда бы недруг одолеть преграду захотел,
То стали б воины врага добычей наших стрел
И мы бы гнали остальных по грудам мертвых тел».
«О граф! – воскликнул дон Мигель. – Да кто Вам право дал
Столь сомневаться в короле? Коль скоро миг предстал
Сойтись с врагом лицом к лицу, Господь бы не простил,
Когда б из трусости король победу упустил».
«Что я могу еще сказать? – вновь граф заговорил. –
Когда мы грянем на врага, являя ратный пыл,

Весь мир увидит, кто из нас презренным трусом был!»
«К оружью!» – тут раздался крик. И всяк свой меч схватил;
Бароны шпоры в скакунов вонзили что есть сил,
Спеша в погоню за врагом, что в город уходил.
Сдается мне, что хитрый враг сию атаку ждал.
Войти в ворота за собой как будто приглашал.
И створ распахнутых ворот сраженью не мешал.
Тот бил противника копьем, тот тяжкий дрот метал;
И с той, и с этой стороны никто не уступал,
Покрылась кровью вся земля и створ ворот стал ал.
Но дело кончилось ничем, никто не победил.
Тулузцы в лагерь отошли. Враг в город отступил.
Настало время отдыхать, баронов зной томил,
Но тут тулузцев граф Монфор в ловушку заманил,
Он повелел седлать коней, к атаке дал сигнал,
И каждый рыцарь скакуна взнуздал и оседлал.
Граф недостаток сил и средств коварством возместил,
Он войско вывел из ворот и с Богом отпустил,
Однако прежде вот о чем баронам возвестил:
«Внемлите, рыцари мои. Враг нас врасплох застал.
Какой могу я дать совет? Ведь я вас всех призвал
Затем, чтоб каждый шел вперед и жизнью рисковал!
Глаз не смыкая ни на миг, я в эту ночь не спал,
О деле думал до зари, до света размышлял,
И вот, сеньоры и друзья, какой я план избрал.
Спешите к лагерю врага, пересекая дол,
Дабы тулузцы, увидав сих копий частокол,
Все разом бросились на вас, ища себе похвал,
[375]
И будь что будет, а не то для нас весь край пропал»,
«Бароны, надо рисковать, – граф Бодуэн сказал, –
Не тот плох рыцарь, кто в бою на землю мертвым пал,
А тот, что век свой в нищете позорно прозябал!»
Епископ рыцарей Креста на бой благословил,
На три отряда граф де Бар баронов разделил,
Оруженосцев и пажей сеньорам ставя в тыл.
И по тропинке через топь враг тайно поспешил К палаткам и шатрам.

Враги к палаткам и шатрам пошли по хлябям блат,
Свои знамена развернув, сверкая сталью лат,
И был отделкой золотой украшен каждый щит,
И так сияли те мечи, будто заря горит.
Король, кого за доброту я здесь восславить рад,
Увидев рыцарей Креста, скажу не наугад,
Сам поспешил навстречу им, взяв небольшой отряд.
Толпой валил за королем и весь тулузский люд,
Безумцам детскою игрой казался ратный труд,
Никто не слушался старшин, не знал, что делать тут.
Когда в делах порядка нет, то плох и результат.
Король воскликнул: «Все ко мне!» – но был сметен и смят,
И не нашелся ни один сеньор или солдат,
Кем бы услышан был король и под защиту взят.
Уж ранен доблестный король, уж он в крови лежит,
Та кровь струится по земле и, как ручей, бежит.
У тех, кто видел ту резню, померк от горя взгляд,
Народ решил, что тут виной измена и разлад,
Все в страхе бросились бежать куда глаза глядят,
Никто себя не защищал и не глядел назад,
Бегущих в спину враг разил тем больше во сто крат,
Вплоть до Ривеля шла резня, как люди говорят.
Далмат спасенье от меча искал средь бурных вод.
Он крикнул: «Горе и беда, спасайте свой живот:
Погиб наш доблестный король, опора и оплот,
И пало Рыцарство во прах, как перегнивший плод,
И тех, кого оставил Бог, сегодня гибель ждет».
[376]
Когда же реку пересек отважный рыцарь тот,
Тулузцы, рыцари и знать, и весь простой народ
Всем скопом бросились к реке, ища надежный брод.
Счастливец, реку перейдя, тем самым жизнь спасет,
Но многих бурная река в могилу унесет!
Достался рыцарям Креста весь лагерь, скарб и кладь,
И весть по свету разнеслась, что арагонцев рать
Погибла, столько храбрецов, что и не сосчитать,
Досталось воронью.

(«Песнь о крестовом походе против альбигойцев»,
цит. по: Ж. Брюнель-Лабришон, К. Дюамель-Амадо. «Повседневная жизнь во времена трубадуров. XII-XIII века». М., «Молодая гвардия», «Палимпсест», 2003, сс. 383-386.
Перевод со староокситанского И. Белавина)

(пер. И. Белавина)
Текст воспроизведен по изданию: Каратини Р. Катары. М. Эксмо. 2010

© текст - Белавин И. 2003
© сетевая версия - Тhietmar. 2012
© OCR  - Рогожин А. 2012
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Эксмо. 2010