ГИЛЬОМ ИЗ ШАМПО

ДИАЛОГ ХРИСТИАНИНА И ИУДЕЯ О КАТОЛИЧЕСКОЙ ВЕРЕ

DIALOGUE INTER CHRISTIANUM ET IUDAEUM DE FIDE CATHOLICA

(Окончание. Начало см.: Человек, 1998, №№ 4, 5.

Перевод выполнен по изданию: Guillelmus de Campelis. Dialogus inter Christianum et ludaeum de fide catholica // MPL. T. 163. P., 1854 /Col. 1045-1072)

Иудей: Поскольку ты так хорошо и разумно сказал об ангелах, я уже и не вижу, что мог бы возразить тебе по этому поводу. Продолжи начатое о человеке.

Христианин: Итак, Бог сотворил Адама, совершеннейшего как по мудрости, так по красоте и силе, придав ему здравый смысл (naturalis sensus) и прямодушный ум, дабы, благодаря способности разумного понимания, он мог первенствовать над прочими тварями, которые все [Бог] сотворил ради него. Для продолжения рода Он привел ему жену, Еву, созданную из ребра спящего [Адама]. Поскольку они нуждались в еде, Он предоставил в пищу любое райское дерево, чьей бодрящей силой они спасались от зла и постоянно укреплялись ради жизни. Ибо тогда — при таком сотворении — они не были бессмертными, чтобы можно было жить без пищи. Если бы ведь они не ели, то умерли бы, но при подкреплении пищей они жили всегда, покуда блюли завет Божий. Он же исключил из употребления древо познания добра и зла — не потому, что прежде они не ведали зла, но зло, о котором они ведали благодаря знанию (scientia), они не изучили на опыте (experimentum) (Гильом здесь совершенно необычно решает проблему познания зла путем деления познания на теоретическое (означенное термином scientia) и практически-моральное (означенное термином experimentum). Эксперимент определяет волю-желание. ”Веер" предопределенных возможностей в результате эксперимента сузился до одного-единственного канала, актуализировавшего дальнейшую — греховную — жизнь человека). Как мы обычно говорим: ни один человек не знает, что такое благо, если хоть раз не испытал, что такое зло. Ведь если бы Бог создал его без знания добра и зла, то сотворенный человек в любом случае был бы лишен свободного решения, но Он потому запретил ему [есть] от древа познания, чтобы тот понял, что через этот запрет он узнал Бога и потому не возгордился бы, но, соблюдая запрет, должен был с помощью благой заслуги повиновения обрести награду, с какой вошел бы в сообщество ангелов.

Итак, они жили в земном раю в полном мире и покое, хотя и нагие, однако блаженные, ибо совершенно не видели в себе никакого порока, за который должны были бы краснеть. Мало того: они бы вечно жили, не ведая смерти, если бы соблюдали завет Божий, так как были бы перенесены Богом в надлежащее время в коллегию ангелов, после чего они произвели [72] бы всех тех, благодаря которым должно было бы исчезнуть место падений.

Иудей: Теперь, поскольку ты немного коснулся [темы] свободного решения, звучащей из уст почти каждого, я хотел бы полностью узнать, что это такое. Ведь как иные говорят, да и я так считаю, Бог дал Адаму [право] свободного решения тогда, когда вручил ему привилегию (Licentia), или власть, творения добра и зла.

Христианин: Кто бы ни утверждал это, тот не ведает, что говорит. Мало того: он грешит, ибо — в отношении греха — обвиняет Бога: ведь если Он дал власть Адаму творить зло, значит, погрешил-де Сам. Но Господь дал Адаму [право] свободного решения, обеспечив ему — с помощью разумного образа мыслей — [умение] различать добро и зло. Он не свершил бы [этого], запретив зло и предписав добро, которое делал, так как свободное решение есть не что иное, как умение отличать добро от зла, что было в Адаме истинно свободным тогда, когда он еще не согрешил. Поскольку же, после того как он согрешил, это решение не было в нем свободным, как это было прежде, ибо он чувствовал, что в его членах закон греха сопротивляется закону его ума, чего до греха он не претерпевал (Гильом выстраивает оппозицию: не ”ум — глупость", а ”ум — грех", что изначально полагает ум в сфере добродетели). Наконец, воин, который еще не пленен, может лучше защищаться до того, как его возьмут в плен, чем вызволять самого себя после того, как его пленили и связали.

Иудей: Ты очень ясно объяснил, что такое свободное решение и что после прегрешения Адам не был в нем свободен так, как в прежнем существовании. Но если бы Адам оставался в раю со всем своим потомством, разве возможно было бы становление мира из ничего? да и всего, что, как и мир, было сотворено ради человека? В любом случае [все это] было бы бесполезно: ими не пользовался бы тот, ради кого это было сотворено.

Христианин: Мир и все, что в нем есть, были созданы не бесполезно, а ради человека, чтобы в сем мире обитал весь род человеческий и над всеми тварями господствовал, проявив властный разум. Однако это не тот мир, каков он сейчас, — тот, который был полностью уничтожен водами потопа, был гораздо более красив. Порчу ту снимет огонь, что в конце мира сожжет воздух и, взнесясь настолько, насколько поднимаются воды потопа, обновит небо и землю так, как должно очищать золото. Это его обозначает в облаке Ирида (В античной мифологии Ирида — богиня радуги, дочь Тавманта и Электры, вестница Богов), [сияющая] двумя цветами: красным и зеленым. Она показывает знак воды и огня. Первый [из знаков] неистовствовал в мире, но полностью не смог [его] уничтожить. Второй же не уничтожит, но обновит, меняя к лучшему. Все, следовательно, единодушно будут наслаждаться полным миром и радостью, изобилием вещей, без печали и горести ожидая время, в котором полностью овладеют небесной благодатью среди избранных.

Иудей: Если Бог сотворил все ради человека весьма хорошо, то в чем смысл того, что, принося человеку много вреда, те [существа], которых не человек ест, сами поедают [73] людей, — например, змеи, драконы и некоторые рептилии, а также мошкара, мухи и прочие, хотя и мелкие, но вредные животные, которые не только не помогают человеку, но многих мучат и вредят: их наглость претерпели дети Адама; они не наслаждались совершенным блаженством.

Христианин: Если бы Адам не согрешил, птица или зверь, которых он поименовал, тотчас же пришли бы [к нему]; рыбы и все живое, и прочее, не имеющее чувственного восприятия, — как, например, камни, море и мирная земля, которым он дал имена, — обязаны были бы ему повиновением. Но когда он согрешил, он утратил такое господство, ибо пренебрег Божьим повелением, а потому было ясно, что он может пренебречь и всеми вещами, которыми прежде предводительствовал. Бог же создал ради человека все, что он сотворил весьма хорошо и [чем] хотел содействовать ему в спасении. Ну а червей, то есть змеек и прочее, чем гнушаешься, ты сам очень часто ешь.

Иудей: Я далек от того, чтобы есть червей и змеек, которых хотя Бог и сотворил благими, однако закон и природа есть запрещают. Ведь если бы я съел змею или что-нибудь другое ядовитое, я тотчас бы погиб.

Христианин: Разве ты не ешь [мясо] оленя?

Иудей: Ем, ибо закон [это] дозволяет, потому что он — жвачное и парнокопытное.

Христианин: Теперь обрати внимание, как я говорю с тобой: с точки зрения природы. Если олень заболел или ослабел от долгой старости, он подходит к яме, в которой его поджидает змейка. Тогда он, приложившись к углублению ноздрями, с силой, на какую только способен, вдыхает и с силой вытягивает спрятавшуюся змейку, съедает ее полностью, разодрав на части. Когда, наконец, из-за распространившегося по телу яда он воспаляется, то бежит к чистому источнику и много и часто пьет. Целительным глотком он всецело подавляет жар только что испытанной жажды. Это питье полностью оздоровляет оленя, очистив от прежних страданий, ибо под водительством природы он сумел выбрать его, хотя и Гиппократ не мог бы дать тебе лучшего. Итак, ты, едящий оленя, видишь, что олень сжевал змейку, которая питается лягушками и жабами, а лягушка и жаба услаждаются червями и пауками; подобным образом рыбы и мошки едят или тех и других, или множество вредоносных [существ], которые смертоносны для людей, если их есть. В самом деле: если бы [кто-нибудь] съел змея или змейку, то, отравленный ядом, он тут же бы погиб. Однако это и полезно. Ты, например, живешь [питаясь] оленем, а олень живет [питаясь] змейкой, и прочее, Им сотворенное, наслаждается всяк своим кормом. Все, однако, происходит ради спасения человека, коему они приносят пользу наилучшим способом сообразно вине [его] — пока один ест другого, получая наиприятнейшее наслаждение пищей.

Есть также многое, что, хотя и не считается едой, однако подает людям помощь. Таковы, например, лошади и ослы, а [74] также собаки. Они обычно с пользой облегчают труд людей. Другие полезны в медицине. Такие мудрые медики как Гиппократ и Гален, которые ничего не оставляют неиспытанным, часто пользуются ими. Но они обратили — умением своего искусства — все это дешевое и презренное на благо человека.

Иудей: Я не могу отрицать то, что ты говоришь. И это не разрушить никаким доводом. Но, поскольку ты утверждаешь, что Бог создал одних животных в пищу человеку, других — в помощь [в работе], третьих — для лекарственных целей, то я никоим образом не понимаю, каким образом можно было устоять при первом творении Адама? Ведь нельзя верить, что в раю можно наслаждаться мясом тому, кому Бог даровал райский плод исключительно для поддержания жизни, и чтобы он не нуждался в помощи лошадей и других вещей. Ему стоило бы довольствоваться с Божьей помощью собственной силой. Почему нужно пользоваться лекарствами тому, кто вовек никогда не мог ослабеть? Поскольку же ты утверждаешь, что Бог сотворил все ради него, то я прошу тебя сказать, почему служили ему те, милостью которых он никоим образом не мог бы наслаждаться?

Христианин: Воистину, Адам в раю не ел мяса, поскольку в такой еде он не нуждался. Не нуждался он и в помощи какой-либо твари, собственного совершенства которой, направленного Богом, было достаточно. Лекарствами он также не пользовался, так как был столь здоров, что ему не во вред пришлось бы, даже если бы он выпил что-нибудь тлетворное. Но Бог потому создал всякую тварь, чтобы человек, который был тварью по преимуществу (помимо ангелов), имел то, чем он должен был прославлять Бога. И он, понимая, что находится в предпочтении среди всех тварей, мог бы предложить Богу благодарения за такую честь и, восхищаясь силой такой добродетели, прославлять Творца вещей. Отчего бы ему признавать Бога чудотворцем, если бы не Бог творил чудеса? Таким образом, святая Церковь не потому поет: Хвалите Господа (...) звери и всякий скот (Пс. 148), что животные и скот знают, как хвалить Господа, а потому, что разумные люди восхваляют Бога вместо них и от их [имени]. Бог же, Который все знал прежде, чем они родились, — знал наперед, что бренность человеческая не сможет воздержаться от мяса. После потопа Он исполнил мщение по отношению к тем, кто без Его дозволения решил есть мясо, а затем милосердно дозволил [это]. Ведь до потопа были гиганты, рожденные от сыновей Божиих и дочерей человеческих. И они из-за [своей] громадности не довольствовались питанием плодами и дозволенными фруктами, отчего, пристрастившись к грабежам и человекоубийствам, стали есть мясо животных и полусырую человечину, из-за чего Бог, воспылав гневом, навел воды потопа и уничтожил их в ярости с [лица] земли.

Иудей: То, что ты сейчас припомнил из Генезиса (В русской православной традиции книга Генезис называется Книгой Бытия), мы в наших книгах называем не Божьими сынами, но ангелами. [75] Потому удивительно, каким образом они могли сойтись с женщинами, так как сама история пересказывает это так: Тогда ангелы увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал (Быт. 6, 2). Древние нам передают, что после Адамова прегрешения эти ангелы, о которых мы сейчас говорим, пали с неба и, обитая среди людей, произвели на свет сыновей. Следовательно, удивительно то, что духовная и ангельская природа естественно преобладала при смешении с человеческой плотью.

Христианин: Никогда, разве лишь однажды, ангелы не падали с неба, ибо по благодати Божией, укрепившись, они не могли падать ни до, ни после Адамова прегрешения. Плохо, следовательно, ты понимаешь, если говоришь, что духовные ангелы сошлись с женщинами, чтобы пасть. Ведь те, кого твое Писание называет ангелами, а наше — воистину сынами Бога, — не были ни сынами Бога, ни ангелами, но — естественно — плотскими людьми, которых, однако, за чистоту жизни и превосходство нравов Божественное Писание желает именовать ангелами, или сынами Божиими. Они в то время оставались отличенными от того нечестивого потомства, которое из-за беспутного Каина, своего предка, запятнало себя и в отношении святости, и в отношении знания, [отойдя] от благонравия Адамова. И поскольку они остались отличенными, то сохраняли естественную благость, пока не спутались с дочерьми зла, которые обратили на них нечестие своих отцов, нашептывая о благости то, что давно прошло. От смешения с ними произошли известные рослые гиганты.

Иудей: Ты показываешь это так правдиво, что я никак не могу противоречить. Но давай теперь вернемся к Адаму. В какой срок родились дети, которых он произвел на свет до греха, с такой же ли телесной немощью, телесной расслабленностью членов или неопытностью чувств, как те, кто рожден в этом мире?

Христианин: Меньше всего они подвергались подобным страданиям, поскольку они зачинались и рождались без пылкости страсти и потому безгрешно, особенно в отсутствие известных материнских и их собственных мучений. Рожденные без какой-либо телесной и возрастной немощи, расслабленности членов или чувств, они карались неведением. Но они сразу же могли красноречиво говорить, ходить и, естественно, наслаждаться счастьем, которому не мешала никакая чувственная природа. И хотя Бог при распределении своих даров выделил одного больше, чем другого, однако Бога все воспринимали легко, так как, исполненные великой мудрости при начальстве природы, они совершенно не ведали ничего иного из всех вещей. В самом деле: даже ангелы небесные не все равно разумеют, хотя и чувствуют одно и то же, но один превосходит другого, повелевает и внушает не вследствие гордого владычества, но из смирения, как звезда свечением отличается от звезды, и одна — это яркость солнца, а другая — свет луны. [76]

Иудей: Почему те, кто родился в одном только блаженстве, не наслаждаются, но скорее они наги, несчастны и слабы? Сквозь долгое время и труд они иногда едва дотягивают до зрелого возраста. Неужели человеческая душа во младенчестве пресна и тупа? И мудрость увеличивается с ростом тела и силами? Или же природа сама по себе мудра либо сильна, но сдерживается хрупкостью детского тела? Если, конечно, не доказывается, что тот мудрый — глупец, и природы претерпевают большое разнообразие.

Христианин: Ты можешь обратить внимание на то, что они родились в результате совращения. Ведь те святые, которые появились на свет до греха, уже оттого были постоянно крепки и стойки, что не происходили от тленной плоти. Но они скорее рождались от бессмертного и нетленного тела, а эти, ныне рождающиеся, опутываются тяжкой бренностью, потому что производятся от плоти смертной и подверженной порче. Это же удостоверяет Премудрый: Плоть, — говорит, — подверженная порче, отягощает душу, и земное обиталище подавляет изведанное многомыслие (Прем. 9). Ибо эта плоть тленна (I Кор. 15, 36-54). Многими способами отягощала она душу, как бренностью членов, так и неведением смысла, пока тот, тупоголовый, безрассудствует. А тот [святой] с проницанием обдумывает и воспринимает глубокий смысл. И хотя по природе своей душа всегда мудра, однако она скована или детством, или старостью, или какой-либо телесной немощью, дабы никто не мог постичь, как должно делать.

Иудей: Ты довольно-таки хорошо говоришь, но не хочешь ли ты еще продолжить в своем повествовании, что именно нужно будет делать, ибо я не вижу, что еще мог бы спросить.

Христианин: Дьявол, следовательно, видя и завидуя, что человек радуется такому величию и что его собираются утвердить на том месте, откуда, возгордясь, он пал, подталкиваемый тяжкой ревностью, — искушал его через жену: он знал, что ее природа уязвима для соблазна. Разумеется, он обманул ее, пообещав им, приняв вид блага, что их не постигнет смерть, если они отведают от древа познания добра и зла. Это древо воистину было благим. Но из-за этой сентенции оно становилось неопределенным, так что человек в определенный срок отведал от древа. Он навлек на себя неизбежность смерти. И по этому случаю он получил имя, ибо человек, отведав от древа, нарушив завет опытным путем (experimento), прекрасно знал, как велика дистанция между благом, которым он обладал, повинуясь, и злом, которое он заслужил неповиновением.

Иудей: Что же такое — то, чем Бог угрожал согрешившему человеку, говоря, что он смертью умрет, поскольку в определенный срок отведает от того плода? Ведь в тот день, в какой он прегрешил, он не умер, а потому та угроза не истинна.

Христианин: Та угроза была истинной, потому что он согрешил в определенный срок, чего прежде не совершал. Он [77] нежданно натолкнулся на неизбежность смерти. Или: поскольку грех есть смерть, то, когда он совершил его, он погиб смертью души.

Иудей: Расскажи то, что ты начал, поскольку рассудил ты кратко и ясно.

Христианин: Жена же, которая была полностью введена в заблуждение, поверила проискам дьявола, так как она действительно думала, что с нею это случится, потому что дьявол в образе змия говорил о нечестивом предательстве. После того как она, наконец, отведала первой, она затем дала плод мужу. Однако Адам сознательно согласился (Ср. Аврелий Августин ("О Граде Божием”. Т. 3. С. 32): ”Он согрешил сознательно и рассудительно”) и поверил ему. В самом деле, как говорит апостол Павел, и не Адам прельщен, но Ева (В русском синодальном издании: вместо ”Ева” — ”жена”), прельстившись, впала в преступление (I Тим. 2, 14). В самом деле: она думала, что обещания дьявола истинны, а он думал, что происки во всем. Но, как говорит наш автор, св. Августин, и другие, — он настолько любил свою супругу Еву, что не хотел расходиться с ее желанием и поступком (Августин сравнивает Адама с Соломоном, поклоняющимся идолам, который ”увлечен в это святотатство женским ласкательством... Так же точно нужно думать, что и оный муж, чтобы нарушить закон Божий, последовал своей жене... не потому, чтобы, введенный в обман, поверил ей, как бы говорящей истину, а потому, что покорился ей ради супружеской связи” (Аврелий Августин. "О Граде Божием”. Т. 3. С. 32)). Поэтому он, соглашаясь с ее желаниями, равно согрешил с нею. И, однако, он полагался на милосердие Божие, ибо не сомневался, что ему простится его вина. Сразу после того, как они отведали [плод], они увидели, что наги, ибо, лишившись внутренней чистоты, они почувствовали вожделение, которого прежде не испытывали, и потом устыдились в раскаянии, так как прежде они не знали ничего, кроме покоя. Но скоро, отступившись от Бога, поскольку согрешили, и открыв глаза, они обнаружили свою наготу, потому что, отпав от блага, они сразу же уперлись в зло. Адам, следовательно, согрешил не по неведению, но из усердия, зная, что обеты диавола — не истинны. Однако он согласился с Евой и, не противясь, но осознанно и добровольно отступаясь от Бога, предал себя в услужение дьяволу. Дьявол же, приняв его как раба, удерживал его, отверженного, у себя по праву. И уже на законном основании должен был делать то, что приобрел собственным вероломством. Ибо всякий, кто совершает грех, есть раб греха.

Иудей: А почему он удерживал того, кого Бог сотворил ради восстановления числа ангелов, хотя и обманув его по собственному нечестию? Разве тебе не кажется очень странным, что хрупкий человек, греша не сам по себе, но по дьявольскому наущению, предан дьяволу без какой-либо оправдательной причины? По крайней мере, ты не можешь сказать о дьяволе только то, что уже сказал, — что, прегрешив не по какой-либо причине, а только из гордыни, он совершенно не заслуживал прощения. Ведь человек, при дьявольском испытании, нуждаясь в пище, согрешил не без причины. Он потому должен был иметь хоть какое-то оправдание, что, веря, заботился никоим образом не отрешиться — ради своей любви к супруге — от ее желания.

Христианин: Ты хочешь услышать, таким образом, почему дьявол удержал его? — По крайней мере, потому, что он пренебрегал раскаянием. Ведь если бы он раскаялся, то при всех [78] обстоятельствах возымел бы милость. Ибо, когда Бог расспрашивал его, почему он это сделал, он тогда не захотел признать свою вину, но тотчас же отвернулся от Самого Творца, говоря: Жена, которую Ты мне дал в помощники (Слова ”в помощники” отсутствуют в цитированном месте синодального перевода), она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3, 12). О, несчастный! если бы он сразу повинился, то Бог, умилостивленный невыразимым благочестием, отпустил бы ему все нечестие. Но он дерзко пренебрег [этим] и свою вину переложил на Творца: что Тот дал ему такую жену. Тогда Творец сразу вынес ему приговор и покарал смертью, изгнав, в конце концов, из рая. И, укрыв шкурами мертвых зверей, обозначил тем самым, что прах возвратится в прах.

Иудей: Он погиб весьма справедливо, ибо, отвергая благосклонность, он пренебрег исправить то, что плохо соблюдал. Но все предвидящий Бог знал, что он согрешит, потому не предохранил от греха.

Христианин: Он потому создал его с таким почтением, чтобы, благодаря свободному решению, которое Он ему даровал, [человек] смог бы сберечь себя сам с Божией помощью и вовек не грешить. Ведь хотя его искушали, однако никаким соблазном бы с ним не совладали, если бы он того не захотел, так что никоим образом он не терзался бы при искушении. Даже более того: он добровольно поддался соблазну в то время, когда его ему еще и не подвергали. Заслуженно подвергся осуждению тот, кто ни за грош потерял сам себя.

Иудей: Бог сотворил человека ради восстановления численности ангелов, [взамен тех], которые отпали. Следовательно, Он сотворил его ни за что, так как, впадая в грех, он меньше всего обретал место ангелов.

Христианин: Бог сотворил его на пользу. Он произвел огромную пользу от его вины, ибо откуда он пал — туда тем тверже взошел. Ведь если бы он не согрешил, Бог не стал бы человеком. Своим Воплощением Он увеличил для нас [возможность] спасения и почтения, пока, пользуясь нашим смирением, соединял нас с Собой, чем даже возвышал над сонмом ангелов. О, как счастлива та вина, которая снискала возыметь столь великого и столь славного Искупителя! Ни за что, следовательно, Бог создал того, кто, хотя и впал в прегрешение, однако, искупленный смертью Христовой, вновь когда-нибудь обретет место среди ангелов.

Иудей: Ты очень полно рассказал мне о падении ангелов и о смысле человеческого существования. Но уже подходит время подойти к делу, причиной которого и послужил наш спор. Ведь я домогался, чтобы ты разумно показал, по какой необходимости вочеловечился Бог Сын и почему Он возжелал, чтобы воплотился Он Сам, а не кто-либо иной?

Христианин: Правильно ты напомнил. Знаешь, если бы ты хорошенько разобрал диспут, который мы вели об ангелах и людях, то суждение, которого ты домогаешься, не было бы для тебя трудным при исследовании. Мало того, [оно было [79] бы] очень легким. Ведь и вы стремитесь узнать, почему Всемогущий Бог претерпел такие страдания и почему силой не избавил обманутого человека от власти дьявола. Но совершенно разумный Бог, даже более того: Сам Разум (Ratio) не пожелал ничего совершать иррационально. — Тот, Кто все расположил согласно разуму, Кто, даже если бы силой уберег человека от дьявола, не совершил бы неправедности по святому разумению. Ведь дьявол совратил человека хитроумием. Человек предал себя дьяволу по своей доброй воле, которую потому он должен был потерять не иррационально, но справедливо. Если бы ради такого искупления, которое необходимо свершить, отправился воплощенный ангел, то это было бы совершенно несообразным. Ибо тогда человек был бы зависим от четырех Персон, так как, служа Единому Богу в Троице, он должен был бы также поклоняться и ангелу, который искупил его. Даже если и приходил какой-либо новый человек ради спасения человека ветхого, он никогда не соответствовал [этому]. Оттого нам, не относящимся ни к Его природе, ни к [природе] ангельской, никоим образом не стоило вновь восстанавливать себя, но скорее подобало, чтобы Бог стал человеком, безвинно облекшись плотью от самой грешницы (Т.е. Праматери Евы). И Сам Создатель искупил создание Свое, самолично став человеком. И тою же природой, и теми же способами, какими враг победил ветхого человека, Он одолел самого врага. Ибо весьма подобало, чтобы Он сделал это ради Себя, а не ради иного, поскольку мы равно поклоняемся в одном Лице Богу и Спасителю. Следовательно, Бог послал рожденного от жены, Который подчинился закону, дабы искупить подзаконных, дабы получили они усыновление Божие (Гал. 4, 4—5). Однако это таинство было напрочь сокрыто дьяволом, который со страхом ожидал Его пришествия, о чем он знал из Писания. Ведь он не сомневался, что Тот мощью Своей должен сокрушить его. Потому, если бы он не знал, что Он здесь, он никогда бы не распял Господа Славы. Был же он в замешательстве, потому что заметил, что Тот омрачился из-за немощи плоти. Раздутый гордыней, он не мог поверить, что Бог, возвысившийся до такого унижения, пожелал смягчить [его]. И наоборот: он удивлялся, заметив мощь божественности благодаря чудесам, точно зная, что никто, кроме Бога, такого не может. Он, следовательно, пока сомневался, встревоженный, трижды вводил Его в соблазн. Во время [этих искушений] он прежде всего возвеличивал человека. Но Господь ответом Своим сдержал [его] так, что он пожелал увериться в том, от чего больше всего отклонился в сомнении. Итак, возбуждая злобу иудеев, он вел Его, опутанного тяжкой вервью, с крестом в руках, однако [все] это при расположении Божией благодати, — дабы тот, кто победил благодаря древу (Т.е. дьявол), древом же (Древом Крестным) был бы побежден вновь. Так как Сын Божий пришел искупить грех человеческий, Он простер на кресте руки, прибитые гвоздями, чтобы омыть (кровию Своею) нечистоту рук, которые протянул [80] первозданный (Т.е. Адам), дабы взять плод погибели. И был Он напоен горчайшим питием из желчи и уксуса, чтобы оно очистило [Его], подобно сильному лекарству, от того вкусового наслаждения, которое беззаконно испытал первый человек. Ибо, подобно тому, как Ева была сотворена из ребра мужа, — так же от пронзенного копием на кресте ребра Христова была создана Святая Церковь, искупление которой было излито из плоти Христа, то есть [обеспечивалось Его] кровью и водой. И Он попрал (destruo) смертию ту самую смерть, которую состроил (construo) первый человек, и уготовил жизнь по воскресении.

Он мог сделать это потому, что был Богом. И потому дьявол, изобретатель смерти, ничего не смог бы отыскать в Нем от себя. Поэтому Им не могла овладеть смерть, но, превзойдя, Он исчерпал ее. И, попечительствуя не только о первородном грехе, но о всякой провинности, Он стал Незапятнанным Агнцем, который понес грехи мира. И Он Сам предложил Себя Богу Отцу в жертву за нас в предчувствии услады. О Его страдании многоречиво сказал Исайя: Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; ведь Сам изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши (...) и ранами Его мы исцелились (...) и Господь возложил на Него грехи всех нас, Кто истязуем был, но [страдал] добровольно. Там же: за преступления народа Моего претерпел казнь, и Сам Он понес грех многих и за преступников молил, чтобы они не погибли (Ис. 53, 4-8, 12). То, что ты ищешь, яснее, чем то, что Исайя криком прокричал, — Христос наполнил трудом.

Иудей: Нет ничего яснее, во всяком случае.

Христианин: Я, со своей стороны, теперь попрошу тебя высказать свое мнение вот о чем: если бы кто-либо могущественный имел некоего раба, и тот раб, имея держание от своего господина, всеми способами — хитростью (ars) или предательством — пытался бы добиться, чтобы тот его господин смертию погиб, что должно было с ним статься?

Иудей: Конечно, он погубил бы все, что ни узнал от своего господина, и сам, осужденный, как предатель, на позорнейшую смерть, должен был бы лишиться жизни.

Христианин: Ты правильно рассудил. Подобным же образом сделай вывод и о дьяволе, совратившем ловким коварством первого и подчинившем себе. Он очень долго держал его в плену. Он тогда погубил неправедной смертию Христа, Бога и Господа Своего, праведника, Которым овладел с попущения Божия. Погубить должен был тот, кто не сомневался в том, что он должен был пасть, осужденный за грех, как и другие грешники. Но после того, как он убил Его, Самим же Им, свободным от всякого греха, он был пленен, связан и побежден. И кто некогда возвысился, снова был прейден и побежден человеком. Дьявол, следовательно, действовал, как рыба, которая до поры алчной пастью заглатывала железку, чтобы пожрать приманку; внезапно схваченная и зацепленная крючком, она гибла, продырявленная насмерть. Ведь он сам [81] смертельно продырявил себя тогда, когда казнил человеческую плоть Сына Божьего. Он совершил такие, достойные кары, поступки из неприязни к Божественности (deitas) и потерял ту добычу, которую заполучил в раю, потому что Христос, сокрушив врата адовы и разбив железные запоры, властию исторг души святых и, возвратив в рай, устроил на вечное блаженство. Чтобы даровать нам надежду на воскресение, Он на третий день восстал от гроба и, предводительствуя нами, как наша голова и начало, вознесся на небеса, где поместил одесную Отца наше смирение дивной вереницей, чем даровал всем верующим надежду на воскресение. Оттуда Он придет на Суд, на котором воздаст каждому по заслугам, ввергнув злодеев в вечный огонь, а добрым уготовив вечную жизнь, которой пожаловал нас Тот, Кто ее сотворил. Аминь.

Перевод с латинского и комментарий С. С. НЕРЕТИНОЙ

(перевод С. С. Неретиной)
Текст воспроизведен по изданию: Гильом из Шампо. Диалог христианина и иудея о католической вере // Человек, № 6. 1998

© текст - Неретина С. С. 1998
© сетевая версия - Thietmar. 2014
© OCR - Станкевич К. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Человек. 1998