8, секретнейшая.—27 июля.
Третьего дни приехал посещать меня граф Кинский и спросил меня, с час разговаривая, о нынешних коньюнктурах. Из его речей я выразумел, что его в—о аглицкое сколько может воздерживается открыть намерение свое, по которому поступать имеет в том случае, когда его цес—ое в—о римское будет атакован от Франции, и причины тому он посол тоже быть думает, которые в моих прежних секретнейших реляциях изъяснены, однакож он не отчаивается, что король английской в нужном случае цесарю помогать отважится, наипаче если король французской войну начнет, для того что в. и. в—а войска в Польшу вступили, и понеже по его мнению в таком случае министерство здешнее довольную причину будет иметь представлять в парламенте, что цесарь неправильно атакован, и потому прилично и должно исполнить имеющаяся с его и. в—м обязательства, потому что цесарь никакой власти не имеет запрещать в. и. в—у употреблять свои войска по своей высокой воле. Рассуждение его довольно основательно и может быть что и в дело произведено будет, однакож я смелость приемлю в. и. в—у представить, что здешнее министерство с трудом то посольское мнение опробует, и что если и опробует, гораздо не легко [146] Лещинского, если на корону польскую выбран будет, и сие последнее наипаче тем вероятно, что один узь вышепомянутых 13 кораблей магнифичными убоями убран, сколько же отправленных отсюда курьеров касается, ничего важного письма их не заключали. Цесарскому послу на сих днях ответствовано, что его к—е в—о готов исполнить все свои с цесарем обязательства, и что его в—о министрам своим укажет рассмотреть цесарское требование, если его цес—во соизволит подробно объяснить какую помочь, когда и в каком месте от Англии ожидает. В. и. в. высоким своим проницательством соизволит разбудить, какой важности может быть сия отповедь, я только знаю, что цесарской посол ею недоволен.