-

Тайные переговоры царя Иоанна Васильевича с послом английской королевы Елисаветы, князем Еремеем Боусом, о сватовстве государевом за Марию Гастингс, и о торговле англичан в России, 13 декабря 1583 года происходившие .

(Г. Карамзин в Истории Государства Российского (см. Т. IX. стр. 428-439), описывая посольство Боуса (Bows), к Царю Иоанну Васильевичу, между прочим ссылается на Статейные списки, и в примечаниях (No. 744 748) приводит некоторые речения из сей любопытной статьи, которую мы представляем любителям отечественной Истории. Подлинник находится в Московском Архиве Иностранных дел в книге Английских Посольств No. 1, лист 179-195. Копия сообщена мне покойным Б. Ф. Вихманом. Издатель.)

Декабря в 13 день был у Государя на дворе Аглинской Посол Князь Еремей, а посыланы по него Приставы Василей Плещеев с товарищи по прежнему; а то имянно Приставу Василью велено сказати Послу Князю [110] Еремею, чтоб на собе ни корда, ни меча, ни долгова ножа не возил, быть ему у Государя и говорить о Государских о тайных делех.

А приезд его на Государев двор и встреча Послу были о всем по прежнему.

А как Посол вшел в избу, и явил его Государю челом ударити Окольничей Степан Васильевич Годунов; и Государь велел Послу сести, и посидя не много, велел Государь Послу идти в ответную Палату.

И высылал Государь к Послу Боярина Микишу ж Романовича с товарищи.

И по Государеву приказу Бояре Послу говорили: говорил еси с нами и не одинова, чтобы тебе о тех делех говоритии с Государем Царем и Великим Князем по Государыни своей Елисавете Королевнину приказу, и мы то до Государя своего Царя и [111] Великого Князя доносили, и тебе есмя о том преж сего сказывали, и Государь Царь и Великий Князь велел тебе ныне быть у себя Государя.

И Посол молвил: яз де того давно желал, а готов есми к Государю идти.

И Бояре речи его сказывали Государю, и Государь велел Послу быть у себя в столовой избе; а встреча Послу была по прежнему.

А в те поры при Государе были Бояре. Князь Федор Михайлович Трубецкой, Микита Романович Юрьев, Дмитрей Иванович Годунов, Окольничей Степан Васильевич Годунов; Думные дворяне: Италией Петрович Татищев, Демента Иванович Черемисинов, Баим Васильевич Воейков; Диаки Ондрей да Восилей Щелкаловы, Сава Фролов, Иван Стрешнев.

И как Аглинской Посол вшел в избу и Государь велел ему сести.

И посидя не много позвал Государь к себе Бояр Никиту Романовича, да Оружейничего Богдана Яковлевича; да Дьяков Ондрея Щелкалова, да Саву Фролова, да и Посла Князя Еремея, и говорил Государь Послу: посылали есмя к сестре своей Елисавете [112] Королевне Посла своего Федора Писемьсково о любви и о докончанье, да и о том есмя с Послом своим с Федором приказывали; говорил с нами в разговоре, Доктор Роман, что есть Государского прироженья уделного Князя дочь Княжна Мария Хантушин, а Королевне, племянница, и Королевна б Федору ее показала, и парсону написав к нам прислала с Федором; да и о всем подлинно с Федором к Королевне есмя о том деле приказывали. И Посол наш Федор к нам приехал и парсону Княжны Марии привез, и ее сказал видел; и от Елисавет Королевны Федор нам сказывал, что Елисавета Королевна все у Федора выслушала, что есмя с Федором приказывали и с ним вместе к нам Елисавет Королевна тебя Посла своего Князя Еремея послала, о тех делех о всех наказав с тобою.

И ты нам скажи, что с тобою о том деле о Княжне о Марье наказала, как которому делу мочно статися.

И Аглинской Посол Князь Еремей перед Государем говорил: послала меня Елисавет Королевна к тебе к Государю, а о том деле со мною наказала, что прислал еси [113] Государь к Королевне своего Посла Федора Писемьсково, а Посол твой Федор говорил Государыне нашей Елисавет Королевне, чтоб послала Королевна Елисавет доброго и ближнего своего человека Посла, и Елисавет Королевна к тебе к Государю послала меня, того слышати, что ты Государь к Королевне о том деле накажет, и мне то Королевна велела себе сказати.

И Государь Царь и Великий Князь говорил Послу Князю Еремею: мы о всем с своим Послом к Елисавете Королевне наказывали, и свою волю ей объявили во всем в том деле; и Королевна выслушав у нашего Посла у Федора у Писемского, к нам с нашим Послом с Федором наказала, что Королевна о том деле подлинно о всем наказала с своим Послом, с тобою со Князем Еремеем, и ты нам скажи о том деле, что с тобою сестра наша Елисавет Королевна наказала,

И Аглинской Посол Князь Еремей говорил, что с ним Королевна ни о чом не наказала, а наказала мне у тебя Государя слышать, что ты Государь о том деле со мною к Елисавета Королевне накажет. [114]

И Государь Царь и Великий Князь Аглинсково Посла Князь Еремея спросил, да что с тобою Елисавета Королевна к нам приказывала, похожим мы Божьим судом Княжну Марью, племянницу Елисавет Королевнину за себя взяти, и Княжна Марья будет ли с нами в одной вере; и каким обычаем быть тому делу совершену?

И Посол Князь Еремей говорил: племянница Королевнина Княжна Марья, по грехом, немощна, болезнь великая в ней есть; а чаю от своей веры она не похочет, вера вед одна Хрестьянская.

И Государь говорил Послу: яз о вере ныне говорити с тобою не хочю, а тому остатися не возможно. Которой за нами быть Княжне, той сперва креститися в нашу веру Хрестьянскую. А то знатно, что ты приехал не делать в том деле отказывати, мы больши тово с тобою о том деле говоришь не учнем; а то дело сталось от Дохторова от Романова задору, он нам сказывал в разговоре про тое Королевнину племянницу про Княжну Марью, и мы по тому с своим Послом с Федором и наказывали к Елисавете Королевне [115]

И Посол Князь Еремей говорил, та, Государь, Королевне племянница Княжна Марья всех племянниц дале; а се больна и рожеем не самое красна; а есть у Королевны и не одна племянница, и ближе тое племянницы есть их до десяти девок, которые во племяни Королевне.

И Государь Царь и Великий Князь Аглинсково Посла Князя Еремея спросил: какие племянницы, и по чему племянницы Королевне и чье дочери, удельных ли Князей или Боярские, или Княжие подданных Королевниных.

И Посол Князь Еремей говорил: мне о том от Государыни вашей от Елисаветы Королевны наказу нет, что мне имяна их давать; а то ведаю, что есть ближе тое племянницы Княжны Марьи у Королевны племянницы, и ближе тое в родстве, и рожеем краше.

И Государь Царь и Великий Князь Ачинскому Послу Князю Еремею говорил: коли о том о большом деле с тобою приказу нет от Елисаветы Королевны, что ж с тобою о докончанье Королевна наказала? Бояре наши нам сказывали, что ты им в ответе говорил, что с тобою Елисавета Королевна [116] приказала, потому делать и закрепить, как Государыня ваша Елесавета Королевна написала в ответ Федору Писемскому, а инако тебе делать мимо того не наказано. А в ответе Федору написано: кто учинитца нам недруг, и Королевне б к тому послати, что б он с нами смирился; да и ты говорил с Бояры с нашими, что Государыне вашей не обослався с тем недругом нашим делать не хочет, и только с недруги обсылатца, что на него ратью послать, и то что за любовь братцкая, только тою обсылкою научит недруга на себя, кто и худ, и он у иных издобудет людей да приготовитца. Коли на всякого недруга стоять, ино того по вмещать и не всчинать, держать бы нам то крепко. Кто нам будет друг, ипот бы и сестре нашей Елисавете Королевне был друг; а кто будет нам недруг, тот бы и Елисавете Королевне был недруг: а кто нашей сестре Елисавете Королевне будет друг, тот бы и нам был друг; а кто нашей сестре Елисавете Королевне будет недруг, тот бы и нам был недруг. Да и то ты Бояром нашим говорил: здесь закрепити тебе не мочно мимо Королевнина наказу, [117] и нам бы послать своего Посла к Королевне о тех делех. А о пристанищах морских сказывали нам Бояре наши, что ты Бояром говорил, что б ни кто не приходил в наше Государство, ко всем пристанищам морским ни из которых Государств ни какие гости не приходили, опричь ваших гостей, а говорил Боярем нашим, что Государыня ваша нам не подданная, что укрепитца в докончанье на всякого недруга, за один, а того одного нам Елисавете Королевне не дати, что б ни каков человек, ни из которого Государства в наше Государство не ходил; и ты б Посол Князь Еремей и нам о том объявил, как тебе Елисавета Королевна наказала, с нами о докончанье затвердити.

И перед Государем Царем и Великим Князем Посол Князь Еремей говорил, что б Государь выслушать велел то, Государь, слово, что Бояре сказали, что не подданная Елисавета Королевна, и того слова яз Боярам не говаривал; а наказала мне Государыня наша Елисавета Королевна, велела закрепити по тому, на чем Федору Писемскому в ответе дано; а то имянно со мною наказала, что обослатися ей с теми с твоими недрузьми, кто тебе [118] учинится недругом вперед от нынешнего докончанья, как с тобою с Государем докончанье утвердитца. И кто после того докончанья учинитца тебе Государю недругом, и Государыни наша с тобою Государем на того недруга станет за один, а рать у Государыни нашей за все готова. Сей ныне у Государыни нашей Князь Кошемир стопись в низовой земле от Государыни нашей с пятьюдесятью тысячами против Папы и Ишпанского Короля. А про пристанища б Государь указать велел по тому, как в грамоте в прежней было написано у гостей Государыни нашей, а иной бы ни кто не приезжал ко всем пристанищам морским в твою Государеву землю, опричь Государыни нашей Елисаветы Королевны гостей.

И перед Государем Царем и Великим Князем Боярин Никита Романович Юрьев и Богдан Яковлевич Бельской с товарищи говорили, то Посол Еремей говорил напрасно, и запираетца будто мы тобе Государю сказали то слово, что не подданная Королева тебе Государю не гораздо у него не слышав, то Государь слово Посол с нами говорил в разговоре, а толмачил Елизар, [119] а Послу и Толмачю Елизару Бояре говорили: помнишь ты Князь Еремей, то слово говорил, что б Государь поступился всех пристанищ морских, а ходили б гости одни Англинские, иной бы ни кто не приходил; и мы тобе Послу говорили: тому статися не возможно, что Государя нашего всем Государством владети Государыни вашей гостем; у вашей Государыни в ее Государстве кто почнет говорити, что б владети пристанми и торги приезжим людям одним, а иных ни кого не припущати. И то где ведется, что великому Государю так указывати, не к подданному приказывать, что в чюжем Государстве владети всяки ми промыслы к нашему к Великому Государю ни которому Великому Государю, ни Папе, ни Цысарю, ни Турскому по тому приказывать не пригодитца, что в Государевых землях промыслы всякими промышляти чюжеземцом одним, а ни которых иных не припущати; и ты Посол Князь Еремей говорить почал и сердитвать, а Государыня де наша Елисавета Королевна Государю вашему да ни которому Великому Государю не подданная ж; и мы то слово разговорное Государю и сказали, а ты ныне того [120] запираешся. И Толмачь почал говорити перед Государем: то слово Посол говорил, а яз то толмочил, и Посол Князь Еремей то ж молвил, что то слово было, яз так молвил.

И Государь Царь и Великий Князь говорил Послу Князю Еремею, что еси нам говорил от Елисаветы Королевны о пристанищах морских, что б к нашим пристанищам морским ко всем приходили одни Аглинские гости по прежней грамоте, какова грамота наша жалованная дана Аглинским гостем; а из иных бы Государств ни к которым нашим морским пристанищам гости не приходили, и тому статися не возможно, что одним Аглинским гостем ко всем нашим пристанищам морским приходити.

А что говоришь о Грамоте о нашей о прежней о жалованной, и мы тебе про то скажем подлинно, каким обычаем Аглинским гостем наша жалованная грамота преж сего дана была, и за что у них та грамота поружена. Учинилось нам в ведоме в 62 году, что пристал корабль к нашему Холмогорскому пристанищу, а на том корабле приходил Аглинского Короля Евварта Купец [121] Рыцерт; а сказал Рыцерт, что послал их Король Еввард искати земель незнаемых, из которых преж того в их земли не бывали Послы и гости, и он своим кораблем приставал в нашей земле на Холмогоры к Двинской земле, а товарищей ево на двух кораблех разнесло, не ведает их где. И наше Царское Величество, хотячи с Еввардом Королем быти в любви и в соединенье, того Рыцерта пожаловали, велели ему отчи свои владети; и Рыцерт нам бил челом Еввардовым Королевым прошеньем, что б нам позволить Аглинским гостем ходити в наше Государство и торговати поволною торговлею всякими товары: и мы для прошения Евварда Короля, купцов его Рыцерта с товарищи к нему отпустили, и Грамоту есмя свою к Едварду Королю с ним послали, что Аглинским гостем, которые похотят ездити в наше Государство, волно торговати на всякой товар, и отъезжати без задержания. И после того приходили к нам от Филиппа Короля и от Королевы Марьи тот же Рыцерт с товарищи с грамотою о любви; а писала к нам Король и Королева Марья, что б нам пожаловати дати купцом их Рыцерту [122] с товарищи свою жалованную Грамоту, как им до наших Государств приезжати и в наших Государствах торговати поволною торговлею; и мы Рыцерта с товарищи пожаловав к Королю отпустили, а с ним вместе к Филипу Королю и к Королеве Марье посылали есмя купца своего Осипа Непею Григорьева о любви и о соединенье; и Осип и Непея у Короля Филиппа и Королевы Марьи был и любовь нашу ему известил, как нам с ним быти в любви и в соединенье, а Аглинским гостем пожаловали есмя дали им Грамоту о торговле такову, какова им люба: что гостем Аглинским в наши Государства к морским пристанищам в Северной стране одним приходити. А у нас были пристанища морские в нашей отчине в Лифлянской земле у Ругодива, и к Ругодиву всех земель гости приходили к тому Ругодивскому пристанищу потому есмя и в Северной стране к пристанищам одним Аглинским гостем приходити велели. И после того посылали есмя к Елисавете Королевне посланника своего Ондрея Совина о любви и о соединенье, а приказывали есмя к Королевне, что нам какова учинится невзгода от наших недругов, и нам бы в Аглинское [123] Королевство и в иные Государства ехати добровольно; а будет на Королевну какая невзгода, а похочет ехать в наше Государство добровольно. И нашего Посланника у вас в Аглинской земле бесчестили, чего ни где не ведется, веревки перед ним грязные клали; как он на двор ездил, и его грязнили; а что наш Посланник делал с нашим ближним человеком со Князем Афонасьем Вяземским, а не по нашему наказу и над Ондреем, по тому, от нас наша и опала учинена. А Аглинские гости Томос и Раф с товарищи, живучи в нашем Государстве, учали воровати, с нашими недруги с Свейским и с Датским ссылались Грамотами, и грамоты посылали в свою землю укорительные про наши люди и про наше Государство, называючи наших людей глупыми, будто наши люди ни чего добра не знают: а писали они к Гостем Аглинским, чтоб прислали гости Аглинские и наше Государство товар худой и гнилой, и винаб Фряские присылали худые, квасец, и такие, у них грамоты и выняли, да по их же ссылке Датцкого и Свейского Короля люди почали пртходити в нашу отиту в Лифлянскую и в Новгородскую землю [124] на украйные места войною, и наши люди во многих местах с Датским и Свейскими людьми многих Англиских людей на делех в языцех поимали, и те Аглинские люди, которые в языцех иманы с Аглинскими гостьми с Томасом и с Рафом, с очей на очи и ставлены, что мы Аглинских гостей жалуем и верим им как и своим людем, а Аглинские люди, живучи в Ругодиве, с нашими недрузьми с Датским и Свейскими людьми, на наши украйны приходят, и нашу землю воюют, и за такое дело Аглинские гости за их воровство дошли были казни смертные; да мы для Елисаветы Королевны и за такое дело над ними ни чего не учинили, и потому есмя у нас прежние жалованные Грамоты и порудили, а дана им наша жалованная Грамота последняя, како-де быти пригоже, а то есмя учинили для Елисаветы Королевны. А ныне для Елисаветы Королевны гостей Аглинских пожалуем, велим одним Аглинским гостем приходи к пяти пристанищам морским к Корельскому пристанищу да к Поченге, а к реке к Варзуге, да к реке Мезени, да к реке Шуму; а иным гостем к тем пристанищам ни кому [125] приходить не велим, и грамоту свою новую жалованную на те пристанища дать велим новую; а к двем пристанищам морским к Пудожерскому устью, да к Коле пожаловали есмя велели приходтти Ишпанского Короля гостю Ивану Белоборову. А Иван Белоборов привозит к нашему Царскому Величеству многие узорчные товары, и того нам как отгонить; а Аглинские гости ни которых узорочных товаров не вывозят, чтоб к нашей Царской казне Пригодилось; а что и вывезут, и они дорожат, а сукна возят обычные. Да сняв с руки Государь Показал Послу перстень, да указал на запону, которая на колпаке, изумруд большой, а говорил: восе тот перстень вывез Иван Белобород; а дали за него шесдесят рублев, а запону дали тысячю рублев, а Аглинские гости никода таких товаров не приваживали. А и ныне если как посылал в Ангилею посла своего Федора Писемского, и яз приказывал нароком о сукнах и о камках добрых, и о круживах и память семи Толмачю Елизару велел дати, которые товары к нашей казне Пригодятца. И Аглинские гости привезли к нам товары, сукна и камки рядовые, да ещо и те дороги [126] добре; а к нам лутче тех сукон и намок из Литвы привозят, а кружив ныне ни одново поводново кружива не привезли. И велел Государь сукна и камки прежние купли, и Аглинских гостей что ныне привезли, сложа показать Послу и кружива старые с новыми снести, и сукна и камки и кружтва Аглинских гостей нынешних все старые лушче.

И Посол Князь Еремий, взял перстень у Государя, смотрил и поцеловав в перстень поднес к Государю, а говорил: тот, Государь, перстень стоит и трех сот рублев; а запона, Государь, стоит и сорока тысящ Рублев. А про Ондрея про Совина говорил то: Государь, Ондрей Совин не правду сказал, что ему бесчестье чинено, ничего над ним не бывало; он сам много бесчестья делал.

И Государь говорил Послу: ино то что за любовь к нам сестры нашей Елисаветы Королевны, что ни кому в Государство наше не приезжати, опричь Аглинских гостей; а которые нам служат и всякие узорочные товары к нам привозят, и тех отгоните! А и то к нам Елисоветы Королевны, что за любовь, что хочет с нами быти в [127] докончанье словом, а не делом; а на недругов с нами стоять за один не хочет, а хочет с недругом обсылатца, что бы его научить на себя наряжатца!

И Посол Князь Еремей говорил: в том ведает Бог да ты Государь, и Государыня наша Елисавета Королевна; а что со мною наказала говорити, то тебе Государю и говорил есми; а которые речи у тебя Государя слышу и что со мною к Королевне накажешь, и яз то до Государыни своей донесу. А про Томаса Государь, и про Рафа и у нас слух был, что они, будучи в твоей земле, воровали. И Государь Царь и Великий Князь говорил: а яз им стерпел, и опалы своей на них ни положил для Королевны сестры своей. Да говорил Государь Послу: а что к нам писала Королевна о всех пристанищах морских, что б ее гостем приходити к Печере, да и к Изленди, да на реку Обь, а те места в нашей земле от Двинского устья от морского пристанища с три тысячи верст, да и не в том месте и тому как статися, что Елисавете Королевне владети столько нашею землею, доброб то, чтоб было любо обеим Государям, то докончанье прямое, [128] а то что за любовь, что себе одной прибытка хотети!

И Посол Князь Еремей говорил: про те Государь, пристани говорил есми, по Государыни своей Елисавет Королевнину наказу, а в которых местех и сколь меж их далеко, и аз Государь и сам про то не ведаю.

И Государь Царь и Великий Князь велел Посла отпустити на подворье, а приговорил Государь Послу быть иным временем.

Текст воспроизведен по изданию: Тайные переговоры царя Иоанна Васильевича с послом английской королевы Елисаветы, князем Еремеем Боусом, о сватовстве государевом за Марию Гастингс, и о торговле англичан в России, 13 декабря 1583 года происходившие // Северный архив, Часть 5. № 2. 1823