СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ТОЛСТОЙ, Ю.

РОССИЯ И АНГЛИЯ

(1553-1593)

Первые сорок лет сношений между Россией и Англией

Статьи, на которыя воспоследовало соизволение превысочайшей, премогущественнейшей и наипревосходнейшей государыни Елисаветы, Божиею милостию королевны Английской, Французской и Ирландской, оборонительницы Христианской веры и проч., для заключения дружественнаго союза между ея величеством и превысочайшим, наипревосходнейшим и премогущественнейшим государем Иваном Васильевичем, царем и великим князем всея России, Володимерским и проч. и иных, братом и родственником ея любезнейшим.

1) Ея величеству была предъявлена от имени сказаннаго ²⁰ государя Ивана Васильевича царя и вел. князя всея России и проч., просьба об установлении вечной дружбы между ея вел-м и им.

Ея вел-во соизволяет, чтобы между ею и вел. князем существовала вечная, совершенная и надежная дружба, и чтобы, [79] каждый из них оказывал дружество всем другим государям, которые друзья котораго либо из них двух; и чтобы, если бы одному из обоих был причинен вред иным государем, по заявлении о сем со стороны того, кому причинен вред, и по обнаружении справедливости его дела, другой (из договаривающихся) самым настоятельным образом и без ненужных замедлений потребовал от причинившаго вред государя, чтобы он воздержался от дальнейших обид и согласился на честныя условия мира, согласно с законами Всемогущаго Бога и с правилами справедливости долженствующей соблюдаться государями, исповедывающими Христианство; если зачинщик-государь своевольно, вопреки разума, решительно откажется сие исполнить то союзный государь, после таковаго отказа на свою просьбу, отнюдь не будет продолжать дружбы с отказавшим ему государем, но будет помогать государю своему союзнику противиться вреду, ему оказанному.

2) Сказанный государь просит, чтобы союз этот был наступательный и оборонительный, так чтобы друзья одного союзника были друзьями другаго, и чтобы недруги одного были недругами другаго.

Ея вел-во вполне на это соизволяет, как явствует из содержания предшествующей статьи.

3) Сказанный государь просит, чтобы всякий раз когда нужда того потребует и один из союзников будет о том просить, другой оказал ему помощь людьми, казною, снарядами и всеми предметами, нужными для войны.

Ея вел-во соизволяет, что каждый из обоих союзников, во всех тех случаях, когда в силу предшествующих статей должна быть оказана помощь, будет подавать ее с такою готовностию и поспешностью, с какими обстоятельства времени и места позволят ее оказать; при чем следует принимать во внимание современное положение и отношения той стороны, к которой требование будет обращено.

4) Сказанный государь просит, чтобы никоторая из обеих сторон не помогала какими бы то ни было средствами врагу или врагам другой и не допускала намеренно или сознательно прямо или косвенно, чтобы им была подаваема какая либо помощь. [80]

Ея вел-во соизволяет, чтобы после того, как на требование, заявленное (как указано в первой статье) тому кто будет неприятелем, он откажется отступиться от дальнейших поступков во вред одной из союзных сторон, другая сторона, по востребованию, никаким образом не будет помогать причинившему и продолжающему вред, ниже намеренно не попустит — если только может успешно тому воспрепятствовать — чтобы была оказана помощь тому, кто причиняет вред и обиду.

5) Сказанный государь просит, чтобы ея вел-во дозволила и дала разрешение вступать в службу вел. князя всем тем мастерам и ремесленникам, которых он отъищет здесь, в королевстве, для лучшаго устройства своего военнаго дела.

Ея вел-во с удовольствием соглашается на то, чтобы, по доставлении сведений о тех мастерах и ремесленниках, которые изъявят согласие итти в службу вел. князя, им было разрешаемо сие сделать, если только они, по обязательству или иначе, не подлежат уже по закону какому либо иному обязательному служению в своем отечестве.

6) Сказанный государь просит, чтобы подданные обеих союзных сторон могли свободно приезжать и отъезжать по всем государствам, областям и местностям каждой из них безъпрепятствия и задержания. ²¹

Ея вел-во соглашается предоставить это право всем природным подданным обеих сторон, если они по должности своей или по договору не обязаны оставаться в своем отечестве и если это право не ограничено какою либо привилегиею, дарованною одним из договаривающихся государей.

7) Сказанный государь просит, чтобы было законом дозволено всем купцам, подданным одного из союзных государей, привозить и вывозить во всех государствах, областях и местностях каждаго из них, всякаго рода и разбора товары без препятствия и задержания и без насильнаго присвоения для [81] собственнаго употребления одной из сторон какой бы то ни было части или доли тех товаров. ²²

Ея вел-во соизволяет на то, чтобы всем и каждому из купцов, которые по природе своей и рождению подданные одного из договаривающихся государей, дано было право привозить и вывозить все товары в их обоих владениях и странах, точно также как они в настоящее время имеют право привозить и вывозить в странах всякаго инаго короля, с кем ея вел-во в дружбе; с тем лишь чтобы сие не было в противность привилегиям, данным одним из договаривающихся государей, и чтобы этим не прикрывались товары каких либо природных подданных инаго государя, под единственным условием безповоротнаго отобрания товаров, таким образом прикрываемых; чтобы не были употребляемы прикащики или поверенные инаго народа; чтобы ни тот, ни другой государь не брал никакой части товаров какого бы то ни было купца без его согласия, разве в случае если бы которому либо из государей была очевидная необходимость купить этот товар для собственнаго своего или своих домашних употребления; в таковых случаях купцу или владельцу товара должны быть уплачены деньги по справедливой цене.

8) Сказанный государь просит, чтобы с обеих сторон купцы могли безопасно пребывать, поселяться, проживать и оставаться. ²³

Ея вел-во согласна и соизволяет на сие для природных подданных. ²⁴

9) Ея вел-во требует, чтобы этот договор или часть онаго не был бы излагаем, истолковываем или принимаем в уменьшение или нарушение каких либо повольностей, которыя сказанный государь доселе пожаловал подданным ея вел-ва, и чтобы те повольности и каждая статья оных была отныне [82] ненарушимо содержима, соблюдаема и поддерживаема сказанным государем, его наследниками и преемниками, в особенности статья, по которой торговля в его владениях воспрещается всем иностранцам, которые не будут иметь дозволения ея вел-ва; и чтобы сие было соблюдаемо не смотря ни на что в настоящем договоре и не смотря ни на какия обстоятельства.

10) Наконец заявлена просьба, чтобы сей союз был взаимно укреплен присылкою посланников одного государя к другому, присягою и приложением печатей обоих государей.

Ея вел-во на сие соизволяет, с тем чтобы было дано достаточно времени, по причине продолжительности и сомнительности морскаго плавания, которое может помешать успешному отправлению посланника. [83]

Некоторыя наставления данныя мне ²⁵ сэром Виллиамом Гарардом ²⁶ для предложения члену тайнаго совета сэру Виллиаму Сесилю. ²⁷

1) Во первых, чтобы вашей достопочтенности благоугодно было, чтобы ответныя письма посланника с изложением его требований были написаны по Английски. [84]

2) и чтобы они были переведены по Русски Даниилом ²⁸ переводчиком в двух списках, из коих один оставить вашей достопочтенности, другой же взять ему с собою для показания посланнику, если ваша достопочтенность признаете это за благо.

3) Для большаго удостоверения, что ответ ея вел-ву точен и что Даниил верно его перевел, есть некто по имени Нормитонт и Гатрей, которые могут обратно (с Русскаго поревода) перевести вашей достопочтенности по Английски то, что объявит означенный переводчик.

4) Что касается дозволения им (Русским) приезжать для торга сюда, то ея вел-во может это разрешить в том смысле, как царь уже предрешил в своей жалованной грамоте, где упоминается только о товарах собственно для него, но ни в каком другом отношении.

5) Что касается посылки другаго посланника, чтобы совещаться о союзе и проч.—не благоугодно ли будет ея вел-ву отложить это до будущаго года; к тому времени царь может хорошо обсудить на что согласится ея вел-во и если будет доволен, союз может тогда быть заключен.

6) Благоволите, ваша достопочтенность, припомнить об отозвании домой Ральфа Рютера, Христофора Беннета, Ивана Чаппеля и Франциска Биркета; этих в особенности, а также и других Англичан, которые остаются там в противность грамоты пожалованной обществу.

7) Сказанному посланнику нужно дать ответы по всем статьям в первое же совещание, чтобы ему можно было откланяться, так как корабли только его и ждут, а время года уже позднее.

8) Ея вел-ву нужно привести на память о (подарках посланнику?) и секретарям, чего они без сомнения ожидают. [86]

Московия.— Просьба посланника к его достопочтенности г-ну секретарю.

Посланник Русскаго царя просит, чтобы ея вел-во королевна велела написать тайную грамоту ея вел-ва по русски слово в слово, согласно со списком письма, которое прислано царем и чтобы ея вел-во приложила руку к той грамоте и принесла присягу перед посланником царя и повелела привесить печать к той грамоте.

Причина почему грамота должна быть написана по русски та, что царь не знает инаго языка кроме своего.

Царь будет недоволен, если грамота не будет написана слово в слово согласно с письмом, которое он прислал.

Когда грамота будет переведена по русски, чтобы все это ²⁹ было сделано перед глазами посланника.

И чтобы ея корол. вел-во отправила своего посланника ныне же с его посланником; и тогда царь прикажет написать слово в слово такую же грамоту, привесит к сей грамоте свою печать и совершит крестное целование перед посланником королевны.

И чтобы королевна отправила к царю Антона Дженкинсона при своем великом посланнике.

Причина почему сказанному Антону нужно ехать — та, что царь поведал ему о начинаниях этой любви и дружбы, и потому царь даст лучшую веру его словам. [87]

Память эта есть дословное повторение предъидущей записки, с добавлением лишь следующих двух заключительных статей.

Так как королевна напишет грамоту своего вел-ва по русски, то и царь с своей стороны напишет свою грамоту по английски или по латыни и приложит к ней свою печать и будет целовать крест в присутствии посланника королевны.

Благоволите также, ваша достопочтенность, известить меня через подателя сего, когда я буду позван ко двору для отпуска: я желал бы, чтобы это было поскорее; потому что время уходит. [88]

Посланник Московский.

Если Русский посланник будет настаивать на пожаловании повольностей подданным царя для привозной или вывозной торговли, казалось бы (если это мнение не ошибочно) что следует ответить, что будут свободно даны и благосклонно и дружески разрешены и приведены в действительное исполнение точно такия же и в одинаковой силе повольности, каковыя царь, его государь, исчислил и даровал в своей жалованной грамоте обществу. [89]

Содержание грамоты испрашиваемой для посылки Датскому королю.

Чтобы его высочество благоволил дозволить 14-ти кораблям, плывущим в Нарву, безпрепятственно пройти через Зунд с товарами, которые на них отправлены, не останавливая их долее как на то время, которое потребуется ими для уплаты Зундских пошлин.

Чтобы сказанный король не заставлял нас платить других пошлин или инаго наименования налогов, кроме тех, которыя он взыскивал с нас в последние года или которыя были в последний раз уплачены за наши корабли и товары при плавании их через Зунд, при проезде как в Нарву, так и обратно.

Содержание грамоты испрашиваемой для посылки Шведскому королю.

Чтобы его высочество письменно повелел всем своим морским начальникам, как то адмиралам, вице-адмиралам, капитанам и другим состоящим на его морской службе, чтобы никто из них не задерживал никоторый из наших 14-ти кораблей, снаряжаемых ныне для плавания в Нарву, но чтобы они безпрепятственно пропустили их плыть туда, как для вывоза в Англию тех наших товаров, которые там остаются, так и для привоза в Нарву тех наших товаров, которыми они нагружены для уплаты долгов, числящихся за нами.

Также если бы случайно который либо из наших кораблей был кем либо из его подданных приведен в какую нибудь часть Швеции, да благоволит он отпустить тот корабль или те корабли без хлопот и препятствий, и дозволить им без всякаго задержания отплыть в ту пристань, куда назначен их груз.

Благоволите также, ваша достопочтенность, внушить сказанному посланнику распорядиться благонадежною присылкою сюда (в Англию) с первыми кораблями, которые возвратятся оттуда (из России) Ральфа Рюттера, Христофора Беннета, Ивана [90] Чаппеля, Франциска Биркетта и прочих Англичан производящих торговую смуту в России, в Москве или в Нарве. [93]

Елисавета Царю.

Известились мы, царь и великий князь, добрый брат наш, сперва по донесению нашего вернаго слуги Антона Дженкинсона, котораго несколько лет тому назад посылали мы к вам, царю, а ныне от вашего посланника благороднаго Андрея Григорьевича Совина и при нем дьяка вашего Савостьянова, которых вы прислали к нам в качестве посланников вашего выс-ва вместе с нашим последним посланником Фомою Рандольфом, что вы, сказанный царь, усердно желаете вступить с нами в тесный дружественный союз; по этому поводу сказанный Андрей Григорьевич [94] представил нам некоторыя писания на Русском языке; но как, по незнанию этого языка, мы не могли их уразуметь, сказанный посланник представил нам некоторыя другия писания на Римском языке и на Итальянском, сказав, что это верные переводы тех писанных по Русски писем; оба эти писания мы хорошо выразумели и понимаем, что они предложены лишь как образец такого договора и союза, каковой вы — наш любезный брат царь — желаете заключить для нашего взаимнаго теснаго дружества.— По этому мы, по здравом разсуждении, решили самым дружеским образом принять доброжелательство столь могущественнаго государя и заключить дружество с вами, сказанным царем, в той мере, какую дозволят те договоры и те союзы, которые уже давно нами заключены и унаследованы нами от наших предков, королей Английских, и которые доселе содержатся с разными христианскими государями, императорами, королями и властителями.— И во уважение милости, оказанной вами, могущественный царь, нашим любезным подданным, ведущим торг товарами с вашими странами, в особенности же во внимание того добраго расположения, которое вы к нам питаете, как свидетельствуют нам разные добрые поступки: — мы соизволяем заключить с вами — царь и вел. князь — следующий договор, держась в нем как можно ближе тех самых слов, какия мы нашли в письмах вашего выс-ва, как они переведены.

Мы вступаем в дружественный и сестринный союз, которому продолжаться на вечныя времена с вами, великий господин и царь, как с могущественным государем и любезным братом нашим, царем, господином и вел. князем всея России. Союз этот мы будем соблюдать и содержать на веки так, что обязуемся нашими обоюдными и общими силами противустоять против и нападать на всех, которые будут общими врагами нам обоим: и защищать обоюдно нашу государскую честь, благосостояние наших государств и стран и помогать, пособлять и благоприятствовать один другому нашими взаимными помощию и пособием против наших общих недругов в той мере как установляется сею нашею грамотою.— И мы не будем помогать, пособлять или допускать, чтобы какое либо [95] лицо или властитель вредил вам или вашим странам, в той мере как по возможности или по справедливости нам можно будет благоразумно сему воспрепятствовать или сие отвратить.

Кроме того да будет известно вашему выс-ву, что ваш посланник Андрей Григорьевич несколько раз был у нас и по его обращению и разумному поведению, мы думаем, что вы, царь и вел. князь, сделали в нем весьма хороший выбор как по мудрости, которую мы в нем усматриваем, так и по почтению, старанию и преданности, которыя он оказывает к вашему выс-ву и к охранению достоинства и чести вашего выс-ва: и надеемся, что он получил удовлетворение нашими ответами по всем делам, которыя он нам сообщил.

А потому мы не хотим распространять далее нашу грамоту, но приносим вашему выс-ву наше сердечное благодарение за грамоту, которую ваше выс-во пожаловали нашим верным и любезным подданным сэру Виллиаму Гаррарду и его товарищам, так как мы особенно уважаем сих лиц и не сомневаемся, что вашим странам и народам будет много выгоды и пользы от их приездов.

Также согласно настоятельному желанию посланника вашего выс-ва и только лишь из удовольствия доказать нашу любовь и уважение вашему выс-ву в удовлетворении вашей просьбы, мы дозволили Фоме Гловеру возвратиться в Россию, взяв с него присягу и обязательство, что он учинит нашим сказанным купцам полную уплату за те предметы, которые, как он сознался по своему отчету, им следовали; при чем не сомневаемся, что ваше выс-во для своей чести и по любви к справедливости заставите его это исполнить.

Также настоятельно просим вас повелеть, чтобы Ральф Рюттер, Христофор Беннет, Иван Чаппель, Франциск Биркет и иные Англичане, которых сказанные наши подданные сэр Виллиам Гаррард и его сотоварищи будут поименно требовать, были благонадежно выданы для отправления сюда в наши страны, как они обязаны по долгу своей природы, и им будет, не смотря на их вины, оказано от нас такое снисхождение и помилование, каких вы по благоразумию [96] найдете возможным для них просить, а мы найдем согласным с нашей честию им оказать.

Далее просим мы ваше выс-во разрешить тем честным Англичанам нашим подданным, которые, добровольно прибыв в Россию, были задержаны на вашей службе и теперь весьма желают возвратиться домой, сюда, в свое отечество, где у них жены и дети, которыя ежедневно просят нас о том же. Исполнением сего ваше выс-во окажете доброе поощрение многим другим, имеющим одинаковыя качества, ехать в Россию служить вашему выс-ву, а мы знаем, что эти люди, когда они приедут, заслужат благодарность за свое прибытие и за свои познания.

Засим желаем, чтобы это доброе согласие и дружество между нами двумя имели бы долгое продолжение и чтобы обоюдная торговля между нашими подданными, народами обеих наших стран в последствии увеличилась к удовольствию нас обоих и в особенности к славе Всемогущаго Бога, который повелел и указал королям и государям прилагать все свои заботы на управление и защиту Богом вверенных им народов в мире, благоденствии и спокойствии, Ему на хвалу и служение.— Поручаем вас охране сего самаго Бога Всемогущаго.

Дана в нашем королевском замке Гамптон-Корте, 18-го мая, в 12-й год нашего королевствования и Господа нашего в 1570-й. [99]

Елисавета Царю.

Ответив в другой грамоте, отданной посланнику вашего выс-ва благородному Андрею Григорьевичу Совину, на большую часть поручений изустных и письменных, привезенных и объявленных нам тем посланником, мы сочли за благо, во изъявление нашего доброжелательства к благосостоянию и к безопасности вашего выс-ва, отправить к вашему выс-ву сию нашу тайную грамоту, о которой кроме нас самих ведомо только самому тайному нашему совету.—Мы столь заботимся о безопасности вашей, царь и вел. князь, что предлагаем, чтобы — если бы когда либо постигла вас, господин брат наш царь и вел. князь, такая несчастная случайность, по тайному ли заговору, по внешней ли вражде, что вы будете вынуждены покинуть ваши страны и пожелаете прибыть в наше королевство и в наши владения, с благородною царицею, супругою вашею, и с вашими любезными детьми, князьями,—мы примем и будем содержать ваше выс-во с такими почестями и учтивостями, какия приличествуют столь великому государю, и будем усердно стараться все устроить в угодность желанию вашего вел-ва, к свободному и спокойному провождению жизни вашего выс-ва со всеми теми, которых вы с собою привезете; вам, царь и вел. князь, предоставлено будет исполнять Христианский закон как вам будет угодно; и мы не посягнем ни в каком отношении на оскорбление вашего вел-ва или кого либо из ваших подданных, не окажем никакого вмешательства в веру и в закон вашего выс-ва, ниже отлучим ваше выс-во от ваших домочадцев или допустим насильное отнятие от вас кого либо из ваших.

Сверх того мы назначим вам, царь и вел. князь, в нашем королевстве место ддя содержания на вашем собственном счете на все время пока вам будет угодно оставаться у нас.

Если же вы, царь и вел. князь, признаете за благо отъехать из наших стран, мы предоставим вам со всеми вашими [100] отъехать в ваше ли Московское царство, или в иное место, куда вы признаете за лучшее проехать чрез наши владения и страны. Мы не будем никоим образом останавливать и задерживать вас, но со всякими пособиями и угождениями дадим вам, любезный наш брат царь и вел. князь, пропуск в ваши страны или в иное место по вашему благоусмотрению.

Обещаем сие по силе сей грамоты и словом Христианскаго Государя, во свидетельство чего и в большее укрепление сей нашей грамоты, мы корол. Елисавета подписываем оную собственною нашею рукою в присутствии нижепоименованных вельмож наших и советников:

Николая Бэкона, кавалера,³⁰ великаго канцлера нашего королевства Англии;

Вильяма лорда Парра, лорда маркиза Норсгемптонскаго, кавалера нашего ордена Подвязки;

Генриха графа Аронделя, кавалера нашего сказаннаго ордена;

Франциска лорда Росселя, графа Бедфордскаго, кавалера нашего сказаннаго ордена;

Роберта Дёдлея, лорда Денби, графа Лестерскаго, нашего конюшаго и кавалера того же ордена;

Эдуарда лорда Клитона и Сея, лорда адмирала и кавалера нашего сказаннаго ордена;

Вильяма лорда Гоуарда Эффингемскаго, лорда камергера и кавалера того же ордена;

Франциска Ноллеса, кавалера, ³⁰ казначея нашего двора;

Якова Крофта, кавалера, ³⁰ контролера сказаннаго двора;

Вильяма Сесиля, кавалера, ³⁰ нашего главнаго секретаря; и привесили к оной нашу малую печать, обещаясь, что мы будем единодушно сражаться нашими общими силами противу наших общих врагов и будем исполнять всякую и отдельно каждую из статей, упоминаемых в сем писании, дотоле пока Бог дарует нам жизнь; и сие государским словом обещаем. [101]

Дана в нашем замке Гэмптон-Корте 18-го дня месяца Мая, в 12-й год нашего королевствования и в лето Господа нашего тысяча пятьсот семидесятое.

На современном Русском переводе этой грамоты, подписано по Английски:

«Даниил Сильвестер, Англичанин, толмач посланника царя Русскаго, по приводе к присяге, клятвенно удостоверил, что это писание на Русском языке есть точный перевод письма, написаннаго на Английском языке ея величеством королевной Английской.»  [103]

Письмо посланное к Московскому царю Христофором Годсдоном и Вильямом Бёрроу.

Могущественнейший царь и проч.

Сэр Вильям Гаррард с своим товариществом Английских купцов прошлою зимою прислали сюда в Нарву три корабля, нагруженные товарами, которые были здесь [104] оставлены и при них Христофор Годсдон один из того товарищества и главный их распорядитель в этом месте: как только он сюда приехал и до тех пор пока отправил те корабли отсюда, он расчитывал на груз товаров для двенадцати или тринадцати кораблей ко времени нынешняго плавания; а потому он и писал к сказанному сэру Вилльяму Гаррарду с товарищи, чтобы они прислали сюда весною 13-ть кораблей. А так как в плавании нашем сюда нам попадали разбойники, то, предполагая что в нынешнем году они будут в большой силе, он советывал сэру Вильяму и его товариществу так сильно вооружить означенное число кораблей, чтобы они могли противостать силе каперов. Потому они, согласно с его советом, прислали в нынешнем году 13 хороших кораблей хорошо снабженных людьми и боевыми припасами и всем нужным для войны; главным начальником над теми 13 кораблями был назначен Вильям Бёрроу один из товарищества, коему было поручено, если он встретит котораго либо из Гданских каперов, или каких бы то ни было разбойников или воров, неприятелей вашего выс-ва, всеми силами стараться захватить и забрать их. Случилось же так, что 10-го числа сего месяца сказанный Вильям, с своею флотилиею встретил шесть каперов близ острова, именуемаго Тютти (Тютерс?), который лежит верстах в 50-ти от Нарвы; он погнался за ними с своею флотилиею, взял их адмиральский корабль, на котором оставалось всего три человека, а остальные уплыли на лодках на берег и скрылись в лесах на Тютти; затем Вильям сжег корабль.— Он взял еще четыре корабля, которые теперь здесь, а один корабль ушел от его погони: некоторые из людей уплыли на лодках и так спаслись бегством, другие были убиты в бою, а некоторые, видя, что не могут бежать, сами бросились в море и утонули; так, что на этих пяти кораблях оставалось всего 83 человека.

Когда Вил.Бёрроу прибыл сюда в Нарву, он нашел вышеупомянутаго Христофора Годсдона, и оба они, Христофор и Вильям, от имени сэра Вильяма Гаррарда и всего остальнаго товарищества, принесли 82 человек из тех [105] взятых нашими кораблями морских разбойников, в дар вашему выс-ву и 13 числа сего месяца передали их князю-воеводе. Одного из этих разбойников, шкипера по имени Ганс Снарк, мы удержали у себя; а причина тому следующая: когда мы собирались передать его вместе с его товарищами воеводским приказным, то бывшие при этом наши Англичане, числом более 50, бросились перед нами на колени, прося нас оставить его на корабле и отвезти в Англию; причина же, почему они так усердно за него просили, была та, что некоторые из этих наших Англичан были взяты разбойниками в плен и он им не только спас жизнь, но еще оказал великую ласку. А потому если ваше выс-во благоволит сие дозволить, мы отвезем его с собою домой в Англию; на что мы испрашиваем милости вашего вел-ва; впрочем что вы повелите то и будет исполнено.

Мы также послали вашему выс-ву слугу нашего с наказами и письмами, найденными на тех кораблях, из коих ваше вел-во можете усмотреть кем и в каком порядке они были снаряжены и какая была их цель; и те письма мы, чрез нашего слугу, поручили Князю Юрию, воеводе вашего вел-ва во Пскове; и просили о верной передаче их в руки вашего вел-ва. Когда вы изволите прочесть те письма, мы желаем, чтобы они были возвращены нам через того нашего слугу, сколь возможно скорее; ибо те корабли, которые у нас здесь, будут скоро отсюда отправлены, так как у нас нет груза товаров более как на половину их. Причина же та, что нынешнею зимою, по указу вашего вел-ва, нам не дали торга, к великому ущербу товарищества. Но надеясь, что потом, ваше вел-во примете сие в уважение, и что нам разрешено будет свободно и повольно торговать во всех странах вашего вел-ва, согласно данным нам привилегиям, мы молим милосердие Божие о здравии и благополучном поспешении вашего величества.

Из Нарвы, 15-го Июля 1570 года.

Вашего Величества покорнейшие и послушнейшие

Христофор Годсдон, Вильям Бёрроу. [106]

Царь Елисавете.

Что преже сего не в которое время брат твой Едварт корол некоторых людей своих на имя Рыцерта ³¹ послал некоторых для потреб по всему миру местом и писал ко всем королем и царем и князем и властодержцом и местоблюстителем. А к нам ни одного слова на имя не было. И те брата твоего люди Рыцерт с товарыщи не ведаем которым обычаем волею или неволею пристали к пристанищу к морскому в нашем града (так!) Двины. И мы и туто как подобает государем христьянским милостивно учинили их в чести принели и в своих в государских в нарядных столех их своим жалованьем упокоили — — — брату твоему отпустили. И от того от брату твоего приехали к нам тот же Рыцерт Рыцертов, да Рыцерт Грай. ³² И мы и тех также пожаловали с честью отпустили. И после того приехали к нам от брата от твоего Рыцерт Рыцертов. И мы послали к брату твоему своего посланника Осифа Григорьевича Непею. А гостем брата твоего и всем Аглинским людем жаловалную свою грамоту дали такову свободну какова и нашим людем торговым не живет свободна а чаяли есмя то что от брата вашего и от вас великие дружбы и от всех Аглинских людеи службы и в кото— — — пору послали есмя своего посланника и в те поры брата твоего Едварта короля не стало а учинилася на государстве сестра твоя Мария. И после того пошла за Ишпанского короля за Филипа. И Ишпанскои корол Филип и сестра твоя Марья посланника нашего приняли с честью и к нам отпустили а дела с ним никоторого не приказали; а в те поры наши Аглинские гости почали многие лукавства делати над нашими гостьми и товары свои почали дорого продавати что чего не стоит. А после того учинилося нам ведомо что сестры твоеи Марьи королевны не стало а Филипа короля Ишпанского Аглинские люди с королевства сослали а тебя учинили на [107] королевстве. И мы и тут твоим гостем не учинили никоторые тесноты а велели им по первому торговати.

А сколько грамот и приходило по ся места а ни у одной грамоты чтобы печат была одна У всех грамот печати розные И то не государским обычаем а таким грамотам во всех государьствах неверят. У государеи в государстве живет печат одна. И мы и тут вашим грамотам всем верили и по тем грамотам делали.

И после того прислала еси к нам своего посланника Онтона Янкина ³³ о торговых делех И мы чаючи того что он у тебя в жалованье его есмя привели х правде да и другого твоего торгового человека Рафа Иванова ³⁴ для толмачства потому что было в таком великом деле толмачити некому и приказывали есмя с ним к тебе словом свои великие дела тайные А от тебя хотячи любви А тебе было к нам прислати своего ближнего человека да Онтона ж с ним или б одного Онтона прислала И нам то не ведомо донес ли те речи до тебя Онтон или не донес А про Онтона года с полтора ведомо не было А от тебя к нам посланник ни посол никаков не бывал. А мы для того дела твоим гостем дали другую свою жаловальную грамоту А чаяли есмя того что те гости у тебя в жалованье И мы того для им свое жалованье свыше учинили.

И после того нам учинилося ведомо что твои человек Аглинец приехал на Ругодив Едвар Гудыван ³⁵ и с ним многие грамоты И мы велели спросити о Онтоне И он о Онтоне ведома никоторого не учинил А нашим посланником которые были у него приставлены многие невежливые слова говорил И мы велели у него обыскати грамот И у него многие грамоты выняли и в тех грамотах про наше государьское имя и про наше государьство со укоризною писано и многи вести неподобные писаны что будто в нашем царстве неподобные дела делаютца И мы его и тут пожаловали велели с честью подержати докуды от тебя о тех речех которые есмя приказывали с Онтоном от тебя ведомо будет. [108]

И после того приехал от тебя к нам посланник на Ругодив Юрьи Милдентов ³⁶ о торговых делех И мы его велели спрашивати про Онтона про Янкина бывал ли он у тебя и как ему от тебя к нам быти И посланник твой Юрьи дела никоторого не сказал и нашим посланником и Онтону лаял И мы его также велели подержати докуды от тебя нам про Онтоновы речи ведомо будет.

И после того нам учинилося ведомо што от тебя пришел посол на Двинское пристанищо Томос Ронделф ³⁷ И мы к нему послали с своим жалованьем сына боярского и велели ему быти у него в приставех и честь есмя учинили ему великую А велели есмя его спросити ест ли с ним Онтон И он нашему сыну боярскому не сказал ничего А Онтон с ним не пришол И почал говорити о мужитцких о торговых делех и приехал к нам в наше государьство И мы к нему посылали многожды чтоб он с нашими бояры о том известился ест ли с ним приказ от тебя о тех речех что мы к тебе с Онтоном приказывали. И он уродственым обычаем не пошел. А жалобы писал на Томоса да на Рафа ³⁶ да о иных о торговых делех писал, а наши государьские дела положил в безделье И потому посол твой замешкал у нас быти. А после того пришло божье посланье поветрее и ему было у нас невозможно быти. И как время пришло и божье посланье минулось поветрее и мы ему велели свои очи видети. И он нам говорил о торговых же делех. И мы к нему высылали боярина своего и наместника Вологотцкого князя Офонасья Ивановича Вяземского да печатника своего Ивана Михаилова да дьяка Ондрея Васильева. А велели есмя его спросити о том ест ли за ним тот приказ что есмя к тебе приказывали с Онтоном И он сказал что за ним тот приказ есть же. И мы по тому к нему жалованье свое великое учинили. И после того у нас и наедине был. И он о тех же о мужитцких о торговых делех говорил да и те дела нам изредка сказал же. И нам в то время поезд лучился в нашу отчину на Вологду. И мы велели твоему послу Томосу за собою ж ехати. И там на Вологде [109] высылали есмя к нему боярина своего князя Офонасья Ивановича Вяземского да дьяка своего Петра Григорьева и велели есмя с ним говорити как тем делом промеж нас пригоже быти. И посол твои Томос Рондолф говорил о торговом же деле и одва его уговорили. И о тех делех говорили И приговорили о тех делех как тем делом пригож меж нас быти да и грамоты пописали и печати есмя к тем грамотам привесили. А тебе было будет тебе любо то дело таково ж грамоты пописати и послов своих к нам прислати добрых людей да и Онтона Янкина с ними было прислати ж. А Онтона мы просили для того что хотели есмя его о том роспросити, донес ли он те речи которые есмя к тебе с ним приказывали любы ли тебе те дела и что о тех делех твой промысл. И вместе есмя с твоим послом послали своего посла Ондрея Григоревича Совина.

И ныне ты к нам отпустила нашего посла, а с ним еси к нам своего посла не прислала. А наше дело зделала еси не по тому как посол твой приговорил. А грамоту еси прислала обычную как проежжую. А такие великие дела без крепостей не делаютца и без послов. А ты то дело отложила на сторону а делали с нашим послом твои бояре все о торговых делех а владели всем делом твои гости серт Ульян Гарит да серт Ульян Честер. ³⁸ И мы чаяли того что ты на своем государьстве государыня и сама владееш и своей государьской чести смотриш и своему государству прибытка И мы потому такие дела и хотели с тобою делати. Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди но мужики торговые и о наших о государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят а ищут своих торговых прибытков А ты пребываеш в своем девическом чину как есть пошлая ³⁹ девица. А что которой будет хотя и в нашем деле был да нам изменил и тому было верити не пригож.

И коли уж так и мы те дела отставим на сторону. А мужики торговые которые отставили наши государские головы и [110] нашу государскую честь и нашим землям прибыток а смотрят своих торговых дел и они посмотрят как учнут торговати. А Московское государьство покаместо без Аглинских товаров не скудно было. А грамоту б еси которую есмя к тебе послали о торговом деле прислала к нам Хотя к нам тое грамоты и не пришлеш и нам по той грамоте не велети делати ничего. Да и все наши грамоты которые есмя давали о торговых делех по сей день не в грамоты.

Писана в нашем государстве града Москвы лета от созданья миру 7079 октября в 24 (день). [116]

Память по Русским делам.

Требуется для отправления г-на Дженкинсона.

1) Письмо о предстоящем его приезде, которое послать по почте.

на поле написано: «исполнено».

2) Письмо в ответ на текущия дела, по известиям, привезенным Даниилом (Сильвестром).

на поле: «исполнено».

3) Письмо о тайном союзе для взаимнаго приема на случай беды.—Подробно об его приеме сюда и (о приеме) ея вел-ва, если то будет угодно.

на поле: «написано.—к просмотру Л. Б.» (лорда Берлея).

4) Письмо на Итальянском языке, о присяге и союзе относительно неподачи помощи некоторым государям и государствам против него.

на поле: «просмотреть».

5) Письмо с перечислением всех его тайных просьб, переданных г-м Дженкинсоном ея вел-ву на словах. И [117] чтобы он благоволил дать веру тому, что тот же (Дженкинсон) будет также на словах говорить от ея вел-ва относительно этих желаний.

Под этою памятью написано рукою Даниила Сильвестра.

Так как ея вел-во не считает удобным (по важным уважениям, которыя сообщить Антону) писать свой ответ по этим тайным делам. Ея вел-во высказала свои мысли по этому предмету ея верному слуге Антону (прибавлено: «который вполне разъяснит ему»). При чем просить, чтобы в этом деле была дана вера его словам как ея словам (прибавлено: «В таком случае дать Дженкинсону наставление»). [118]

Просьба купцов торгущих с Россиею.

Иметь от ея корол. вел-ва к королям Датскому и Шведскому письма одинаковаго содержания с последне-писанными письмам— — — из опасения, чтобы они не потерялись или не дошли по назначению.

2) Иметь для Дженкинсона верительную грамоту от ея вел-ва к Московиту (на поле приписано л. Бёрлеем: «паспорт»).

3) Иметь дозволение ея вел-ва вывезти из Англии слитков или далеров на ценность трех тысяч далеров, что будет на Английския деньги семьсот фунт. стерл.— За это купцы обещаются привезти в Англию столько же через три месяца или в Башню ⁴⁰ или в иное место, которое будет указано.— Причина этой просьбы та, что они намерены немедленно отправить один корабль через Зунд прежде остальных, чтобы этим предупредить всех других иностранцев и чтобы приготовить лучший проезд для последующих кораблей. Без наличных денег они этого не могут сделать.

4) Корабль по названию «Призрак Ньюкастля» принял в Лондоне груз сукон для Св. Луки (?) и пошел в Ньюкастль, [119] что ему вовсе не по пути; нужно Ньюкастльскому голове, обязать его и истребовать от него обезпечения, что он будет держать путь к Св. Луке, как он заявляет о своем назначении, а не на север и не на северо-восток, как можно опасаться, что он намерен плыть.

5) Иметь пропуск и паспорт для Дженкинсона.

6) Иметь паспорт для Франциска Удера ⁴¹ для проезда в Россию (против последних двух статей, на поле, рукою л. Бёрлея: «пропуск и пасп.») [120]

Отрывки из грамоты, посланной королевною Елисаветою к царю Иоанну с Антонием Дженкинсоном в 1571 году.

— — — Наконец ваше пресветлейшество пишет, что тот Ричард Ченслер во второй и в третий раз был прислан и всякий раз с честию был принят и в здравии отпускаем.— — — Его (Дженкинсона) мы досих пор не отсылали к вам обратно, потому что пользовались его трудами против врагов на суше и на море.— — — Он правдиво разскажет вашему пресветлейшеству, что никакие купцы не управляют у нас государством и делами, но что мы сами печемся о ведении дел, как приличествует деве и королевне, поставленной преблагим и превысочайшим Богом; и что никакому государю не оказывается более повиновения его подданными, чем нам нашими народами. За каковую милость преблагаго и превысочайшаго Бога, мы приносим Ему смиреннейшия и величайшия благодарения.— — — Чтобы снискать ваше благоволение наши подданные вывозили в ваше государство всякаго рода предметы, каких мы не дозволяем вывозить ни к каким иным государям на всем земном шаре.— — — И однакоже можем утверждать вам, что многие государи к нам писали, чтобы мы прекратили с вами дружбу, но никакия письма не могли нас убедить, чтобы мы перестали пребывать с вами в дружбе.— — —

Царь Елисавете.

Что прислала еси к нам человека своего Ребра ⁴² з грамотою а в грамоте своей к нам писала еси что Вильян Роф да Вильян Шестр ⁴³ после прошлого сентября месяца ото многих людей по грамотам поразумели что товарыщев их гостей [121] бологодет в нашем царстве и слуги крепкие задержаны есть; которой слух сперва новой нелзя верити тем гостем также тебе кабы ложной слух. Что видиш по своей д...... что ничего от вас или от иных которых ничего не зделалося а нашему царскому величес(тву)...... (гн)еватися. А тебе то в ведоме какая великая дружба меж нас во многие лета была и ты...... уставные пошлины которые твоим подданным даны были Т...... перемирье...... недавно стало потому что тебе свое уставленья не мочи разрушити или то приятелство меж нас отложити толко б нам праведным и крестьянским государем быти вместе. Дондеж ото многих лет грамоты на грамоты к тебе посыланы есть и то тебе известно и ты для того челобитья тех гостей не могла отставити и к нашей милости писати толко те грамоты правда что вам противным мужем отвечати а толко те грамоты не правда будет что вам мочно противных от наших недругов серце наше покрепилос а что они сказывают которой имянованной слух за правду держат.

А для того задержание той бологодети к первому Что некоторые карабленики ж которые от нашие милости наш посланник Ондрей Григорьевич Совин здес наимал и будто ты их в своей земле задержала а к нам не отпустила; Что наши подданые за их бологодеть и товар которой с нашим посланником к тебе привезли от того тамгу давали; А ты будто Н. Ц. В.-ва посланника у собя не чтила. И то ложно есть от тех которые к тому поминки куплены и для их корысти не имут терпети такое великое приятельство торговля меж наших людей. И ты скажеш; Что тот посланник или иные хто с его имя вам или вашим гостем (не?) сказал что хотел к нам караблеников послати; А что о тамге и ты стол легко с нашими делала что никому велможному посланнику; И имееш приятелство против нашие милости нашего посланника держала и от твоих посланьников явственно и тайно всякая честь и приятелство и все лутчее к нему бывала по вашему разуму. А к послуху и к правде шлешся на тех которые тут были и на самого посланника Того для ты бьеш челом однолично нашей милости чтоб мы поволили вам то есть наша сестра и с нами вместе укрепленно болши веры имети а ни тем лихим людем которые нашему приятелству [122] противны есть и не могут терпети той общей торговли меж нас с тобою; Чтоб мы поволили такую милость к твоим подданым держати как они истинно ведают что они все заслужили своею службою против нашие милости И что от лихих людей — — — нашей милости сердце розгневано есть и мы тебе то писмом известили И в том нам — — — челобитье ся твоя грамота к нам послана чтоб мы поволили твоим гостем волную торговлю и опас в нашей земле и того всего молением правду укажем то зделати и такое великое приятелство и того новаго оставленья меж нас учинено есть также и общее нашим подданым торговле к потребству И ты того не отчаешься чаешь нам будет любо.

И мы грамоту твою вычли и вразумели гораздо. И мы к тебе и преж того писали с твоим человеком з Данилом ⁴⁴ с толмачом И ты б тое нашие грамоты посмотрила почему наш гнев учинился к твоему государству. А что еси ныне писала что тебе извещали Вилян Гарет ⁴⁵ да Велян Шестеро принимянных гостей и ты б нам поизвестила какие то у тебя люди: И будет у тебя радные люди ино то так пригож Будет жо торговые мужики ино было про их писати не пригоже той они почести недостойны. А что они сказали о торговле и тебе того пытати на своих гостех на сер Уляне Гарите на (да?) на сер Улане Частере. Как был у вас наш посол Ондрей Григороевич Совин и они покиня наши дела делали о торговле и они ужли познали какова им прибыл на торговля (так!) стала. А что во благодети товар поиман и то того для учинилос что твои гости делали о своих торговых делех а наших дел не делали и наших гостей укоряли а звали их не пошлыми ⁴⁶ гостми и товаров им добрых купити не дали.

А перед нашим послом перед Андреем на грамотах креста еси не целовала и правды никоторые не учинила. И толко похочеш нашие любви к себе и ты б к нам прислала доброго своего человека да и Онтона б еси к нам прислала. И мы к тебе о том с теми послы твоими о всем прикажем как нам с тобою в дружбе быти. Да и о той бологодети о которой еси писала тогды и слово будет. А что о корабленникех и о том [123] нам кручины не бывало, а корабленников наш посол к нам привел. А о тамге есмя и не слыхали и нихто нам о том не жаловался. А послу нашему задержанье было и в кормех безчестье.

А что было нам твоего посланника Ребра выслушат и мы его выспрашивали и посланник твой говорил нам те ж речи что и в грамоте твоей писано и мы ему на его речи ответ велели учинити по тому ж что есмя и тебе в своей грамоте писали. А что посланник твой Роберт говорил о Томасе Грене да о Рафе ⁴⁷ чтоб нам пожаловати их отпустити к тебе и те твои люди торговые в нашем государьстве будучи перед нами многие непригожие дела делали и сьезжаяс с нашими изменьники с ними в дружбе.... мысли были. И мы как есть государи крестьянские над теми твоими людми никотора лиха не учинили. И будет меж нас доброе дело и любовь и мы твоего человека Рафа к тебе отпустити велим и об них тебе прикажем как будет по пригожу. А Томоса Грена судом Божьим в животе не стало.

А что о торговле писала еси ино тогды торговля будет как послы твои у нас будут, Ино и свой гнев отложим и те гневные дела меж собя исправим и тому тогды делу и устрой учиним. А докудова твои послы у нас будут и о тех делех переговорим а до тех мест тому делу быт не возможно. А ныне толко похочеш с нами об любви и ты б к нам послов своих и Онтона посылала ранее.

А нынеча у нас слух учинился что Онтон к нам пришел. И как Онтон у нас будет и мы его дела выслушав тебе о том в перед ведомо учиним.

Писан в Слободе, лета 7079 Августа. [134]

Личные переговоры царя Ивана Васильевича с посланником королевны Елисаветы Антоном Дженкинсоном в Александровской Слободе 23 Марта 1572 года.

Этот отрывок, равно как помещенный ниже (под № 34) извлечены из ”Записки о поступках г. Антона Дженкинсона, посланника ея превосходнейшаго величества королевны к царю Русскому со времени его прибытия в Россию 26 июля 1571 до отъезда оттуда 23 Июля 1572 года”.

— 23 Марта я предстал пред его вел-во, который допустил меня поцеловать свою руку и милостиво выслушал мою речь, благосклонно приняв грамоту ея кор. вел-ва и ея подарок в присутствии всех своих сановников. Когда я кончил свою речь, слишком длинную, чтобы ее здесь приводить, и вручил подарок ея выс-ва, царь, до тех пор сидевший, встал и сказал: Сестра моя королевна Елисавета здорова ли?— на что я отвечал:— Бог благословляет ея вел-во здравием и миром и она желает того же и тебе государю, брату своему любительному.— Тогда его вел-во, снова сев, повелел своим сановникам выйти из комнаты и удалиться, оставив при себе только главнаго дьяка и еще одного из своей думы, приказал мне ближе подойти к нему с моим толмачом и говорил мне следующия слова:

Антон, в последний раз как ты был здесь, мы возложили на тебя наше доверительное и тайное поручение, которое ты должен был, по приезде домой, объявить самой королевне, твоей государыне; и мы ожидали твоего к нам возвращения к назначенному времени с надлежащим ответом от ея выс-ва. Между тем временем к нам в разное время [135] прибыли три гонца: один по имени Манлей, другой Георг Мидльтон и Эдуард Гудман, путем через Нарву, по купеческим делам. Мы посылали к ним гонца узнать о тебе, Антон, благополучно ли ты возвратился домой и когда возвратишься обратно к нам; но те гонцы ничего не умели нам сказать и бранились и говорили ругательныя слова как нашему гонцу, так и о тебе, чем мы были премного обижены. И узнав, что при Гудмане есть письма, мы приказали его обыскать; и при нем объявились многия письма, в коих писалось многое против нашего государствия ⁴⁸ и что в нашем государстве совершается много беззаконий, чем мы были весьма огорчены и не допустили ни одного из этих грубиянов-гонцов иметь доступ к нам. Вскоре потом известились мы, что некий Фома Рандольф прибыл в наши владения через Двинский путь, посланником от королевны; и мы послали дворянина встретить его и проводить в наш город Москву в то время, когда мы ожидали, что ты должен возвратиться обратно. И по приезде того Фомы в Москву, мы в разное время посылали сказать ему, чтобы он пришел и совещался с нашею думой, чтобы мы могли узнать причину его приезда, при чем ожидали ответа на те наши государския дела, тебе порученныя; но он отказал итти в нашу думу. И потому, а также по той причине, что на Москве было посещение—моровая язва, сказанный Фома долго был задержан от представления нам. По прекращении мора, мы немедленно допустили его и приняли, но все его речи были о купеческих делах, а о наших делах он ничего не говорил. Мы знаем, что нужно выслушивать речи о купеческих делах, так как они опора нашей государской казны; но сперва нужно установить дела государей, а потом уже купцов. После того сказанный Фома Рандольф ездил с нами в город Вологду, и мы говорили с ним о наших государских делах, как учредить навсегда дружество между королевной и нами, и дело было решено и заключено между посланником и нами; и потому мы отправили с ним нашего посланника в Англию, чтобы то [136] дело окончить. Но посланник наш возвратился к нам обратно, не окончив тех наших дел, в противность нашего ожидания и нашего соглашения с сказанным вашим посланником.

Когда его вел-во проговорил эту длинную речь, я смиренно просил его выс-во милостиво меня выслушать, и дозволить говорить мне без обиды, и верить истине тех слов, которыя я буду говорить. Он мне сие разрешил и таковы были мои слова:

Благороднейший и знаменитый государь, поручение, отправленное твоим выс-м через меня к ея превосходнейшему вел-ву королевне, относительно твоих государских и тайных дел было немедленно и как только я приехал домой объявлено мною тайно и точно самому ея вел-ву, от слова до слова, как ты, государь, мне повелел. Ея выс-во любовно выслушала и приняла сие (поручение) и памятуя оное, и намереваясь ответствовать на оное с ближайшим следующим отправлением кораблей, ея вел-во отправила к тебе, государь, посланника своего выс-ва Фому Рандольфа, котораго изведанная мудрость и верность хорошо были известны ея вел-ву; потому и найдено было приличным послать его к столь достойному государю; на него было возложено не только говорить с твоим вел-вом о купеческих делах, но и о тех твоих государских и тайных делах, которыя были поручены мне. Причина же, милостивейший государь, что я не был прислан обратно, была та, что я в это время был употреблен на морях на службу против врагов ея корол. вел-ва и не возвратился домой к тому времени, когда господин Фома Рандольф отправился на кораблях, чтобы прибыть в страну твоего вел-ва;— иначе я был бы послан. А что твое вел-во говорит что Фома Рандольф не хотел переговариваться о делах своего посольства с твоею думою, и то он, государь, сделал по своему наказу; а наказ его был таков: во первых договариваться с твоим вел-м лично, каков обычай всегда ведется у всех государей, когда они отправляют своих посланников по делам великой важности. А что сказанный Фома обвиняется будто он согласился и договорился тогда же по [137] делам и обещался, что тоже исполнит ея вел-во королевна; и что потому ты, государь, и отправил с ним своего посланника в Англию за ответом на сие; позволь объяснить твоему вел-ву, что сказанный Фома Рандольф признает, что действительно в разное время имел разговор о государских делах с твоим выс-м и с думою; но он отрекается, чтобы когда либо соглашался, решал или давал какое либо обещание на какия бы то ни было условия или распоряжения, как о том уверяют, иначе как если те условия будут, по возвращении его домой, одобрены ея вел-м королевной: об отом он заявлял в Англии пред лицом посланника твоего выс-ва. Итак, могущественнейший государь, оказывается, что или твой посланник неверно донес твоему вел-ву, или что твое государское намерение и истинный смысл речей посланника ея выс-ва королевны, за неимением хорошаго толмача, не были хорошо поняты. А то, как благодарно приняла ея вел-во королевна твои похвалы и письма отправленныя с посланником твоего вел-ва; как милостиво она принимала его несколько раз, в угоду тебе, государь, брат ея любительный, оказывая ему во всех случаях такую честь, какой никогда не оказывается никакому посланнику в нашем королевстве; и как почетно, дав ему полный ответ по всем предметам, ея вел-во его отпустила, когда он окончил все твои государския дела (по видимому) к своему удовольствию; — все это ясно видно из справедливаго свидетельства только что присланнаго к тебе, государь, с письмами ея выс-ва через ея гонца Роберта Беста.— И ея вел-во полагала, что тот твой посланник так и представит донесение и что он удовлетворит твое выс-во по всем делам; иначе она вновь отправила бы к тебе, государь, посланника своего вел-ва. Но ныне ея выс-во, усматривая, что твое вел-во не вполне удовлетворен по своим государским делам ни Фомою Рандольфом, посланником ея выс-ва, ни твоим собственным посланником Андреем Совиным, ниже письмом ея вел-ва посланным через того Андрея: известясь также о великом твоем огорчении и неудовольствии против сэра Вильяма Гаррета и его общества купцов, торгующих во владениях твоего вел-ва, признала за благо послать меня в настоящее [138] время к тебе, государь царь и вел. князь; как для объявления всех мыслей ея выс-ва относительно твоих государских дел, так и для того чтобы узнать истинную причину неудовольствия твоего вел-ва против сказаннаго общества купцов; и она повелела мне отвечать по всем предметам в защиту их и согласно с их истинными намерениями. Ибо ея выс-во предполагает, что негодование твоего вел-ва скорее происходит от злонамеренных и ложных донесений твоего последняго посланника бывшаго в Англии и тех злых людей нашей нации, пребывающих здесь, во владениях твоего выс-ва, которые бунтуют против ея вел-ва и своей страны, чем от действительных вин сказанных купцов, которые никогда умышленно не подвергали себя неудовольствию твоего выс-ва, но своими поступками и стараниями скорее заслуживали милость. С перваго времени учреждения их торговли во владениях твоего вел-ва тому ныне девятнадцать лет, те купцы всегда были как теперь с охотою готовы верно служить твоему выс-ву всеми предметами надобными для твоей казны в мирное как и в военное время вопреки всем твоим врагам; хотя государи восточных морей ⁴⁹ согласились не давать им пропуска через Зунд и через Нарву, купцы эти привозили и от времени до времени привозят тебе, государь, такие товары, каких ея вел-во не дозволяет вывозить из своего королевства ни к какому иному государю на свете. Достоверно известно также какия великия потери потерпели в последние года по этой торговле сказанный сэр Вильям Гаррет и его общество как от кораблекрушений, так и от безчестных слуг; надеюсь также, что твое выс-во не забыло какую службу против твоих врагов оказали твоему вел-ву корабли сказаннаго общества два года тому назад когда на плавании к Нарве, они сразились с каперами Польскаго короля и сожгли те суда и убили бывших на них, а сколько могли захватить живыми отдали твоему воеводе в Нарве. По уважению всех этих обстоятельств, могущественнейший государь, ея превосходнейшее вел-во королевна, сестра твоя любительная, просит твое выс-во возвратить [139] сказанному сэру Вильяму Гаррету и его обществу твое царское благоволение и с твоей обычною добротою и справедливостию отдать им обратно их привилегию для повольнаго торга, который производить им на всем пространстве владений твоего вел-ва как прежде: и чтобы о сем было объявлено твоими государскими грамотами всем твоим чиновникам повсеместно в отмену приказанию данному твоим выс-м в противность сему.— Далее, чтобы твое вел-во соблаговолило не верить ложным донесениям и несправедливым наговорам недругов и тех, которые ложными внушениями хотели бы помешать продолжению взаимной дружбы между вашими вел-вами и обоюдных сношений между вашими странами. Что же касается тех возмутителей нашей нации, как Ральф Рюттер и другие, которые укрываются здесь во владениях твоего выс-ва, стараясь ложными наговорами посеять раздор между вашими вел-вами, расточают в разврате имущество своих хозяев и не хотят возвратиться домой для дачи своих отчетов, выдавая себя за купцов и уверяя, что в состоянии доставлять твоему выс-ву всякие товары надобные для твоей казны: королевна просит, чтобы твое вел-во соблаговолило повелеть выдать мне таковых лиц для отвоза домой, дабы, оставаясь здесь и имея сношения и дружбу с недругами твоего выс-ва, они своими дурными поступками не подали в последствии повода к отнятию твоей милости от сэра Вильяма Гаррета и его общества, которые честны во всех своих поступках и готовы во всякое время служить твоему выс-ву.

И я говорил далее еще речи в защиту наших выгод и в ущерб наших неприятелей и тем кончил на этот раз.

Тогда его вел-во сказал: Мы выслушали тебя и объявим наше решение, когда прочтем письма королевны сестры нашей.— На это я отвечал, что надеюсь, что его вел-во из этих писем вполне выразумеет намерения ея выс-ва к своему удовольствию, а что то, чего недостает в письме, мне доверено решить на словах. Его вел-во казался сим доволен и приказал мне сесть; и немного погодя его вел-во сказал мне следующия слова: Теперь время, которое мы проводим в посте и молитве, так как ныне неделя перед Пасхой, и так [140] как мы вскоре уезжаем отсюда к нашим Новогородским пределам, мы не можем дать тебе здесь ни ответа, ни отпуска, но ты поедешь отсюда и будешь ждать нас на пути, по которому мы скоро поедем, и тогда тебе будет объявлена наша воля и дан будет отпуск.

И после того я был отпущен домой и в тот же день ко мне был прислан с дворянином от его вел-ва совершенно готовый обед и большое количество разнаго рода питей: а на другой день 24 числа Мая, главный дьяк его вел-ва прислал ко мне дворянина объявить мне, что его царскому вел-ву угодно чтобы я немедленно отправился в город Тверь в 300 милях от (Александровской) слободы и ожидал бы там прибытия его выс-ва в г. Старицу, в 60 милях от сказанной Твери. [143]

Личные переговоры г. Антона Дженкинсона с царем в Старице 13-го Мая 1572 года. ⁵⁰

13-го Мая (1572) мне рано утром было дано знать, чтобы я готовился быть при дворе между 10 и 11 часов, и что я буду допущен в присутствие государя, как для получения ответа по всем делам, так и для отпуска домой. В назначенный час я был потребован ко двору и был введен в приемную палату, где его вел-во сидел великолепно одетый в богатом венце на голове, украшенном многими драгоценными каменьями; его старший сын сидел подле него, и многие сановники кругом. По отдаче мною поклона, его выс-во приказал мне подойти весьма близко к нему и сказал мне следующую речь:

Антон, мы велели перевести грамоту нашей любительной сестры королевны и хорошо ее выразумели; и мы хорошо обдумали все то, что в ней написано, и то, что ты нам изустно объявил, и видим, что наше тайное поручение, которое мы на тебя возложили, исполнено согласно с нашим намерением (хотя нас уведомляли о противном); и теперь мы вполне тобою удовольствованы. Когда по этим великим и важным нашим делам мы посылали нашего посланника в Англию, чтобы постановить по ним решение с сестрою нашею королевною, посланник наш не мог ничего решить по недостатку того утверждения, какого, по обычаю всех стран, требуется в государских делах: он был обратно отпущен к нам с письмами неважнаго содержания [144] относительно этих дел, и от королевны не было прислано с ним никакого посланника. Это заставило нас думать, что наши государския дела отложены в сторону и на них обращено мало внимания, чем мы в то время были весьма огорчены; по этой причине, а также за дурное поведение ваших купцов, пребывающих в наших владениях (которые различным образом преступали и нарушали законы, оказывая всякое своеволие в своих поступках), мы наложили на них свою тяжкую немилость и отняли у них жалованную им грамоту, повелев во всех наших владениях, чтобы она считалась ничтожною и не имела действия; и затем писали к сестре нашей королевне относителыю наших неудовольствий.

И ныне ея выс-во вновь прислала к нам тебя своим посланником с своею любительною грамотою и с полным наказом, и мы те грамоты приняли благодарно и вполне ими удовольствованы. И так как наши государския и тайныя дела не были окончены к нашему удовольствию в назначенное нами время, по нашему ожиданию, мы все те дела теперь оставляем, и отложим на время в сторону, потому что переменили наши намерения на другое; но в последствии, если случай наведет нас опять на то же, мы тогда будем опять говорить об этих делах. И так как любительной сестре нашей королевне угодно было ныне прислать к нам тебя и так как она желает продолжать быть с нами в дружестве вечно (что мы приемлем с благодарностию и на что изъявляем согласие) мы по нашей благости, в угоду ея выс-ву, не только отложим и предадим забвению наше неудовольствие на сэра Вильяма Гаррарда и его товарищество (как бы они никогда не чинили нам никаких обид), но даже возвратим им их привилегии и повольности в наших владениях и на всем пространстве их, и дадим о том знать нашими указами во все города и пригороды, где сказанные купцы торгуют, и будем оказывать им милость по прежнему, если они не заслужат противнаго. А если бы королевна, сестра наша любительная, в настоящее время не прислала бы к нам тебя, Антона, Богу ведомо что мы бы сделали с теми купцами и отложили ли бы наш гнев на них. [145]

Тогда я покорнейше просил его вел-во объявить мне точныя преступления, содеянныя сказанными купцами, и имена виновных, для того, чтобы я мог донести о том ея вел-ву королевне, моей государыне, дабы те виновные получили справедливо заслуженное ими наказание. Но он сказал, что я их не узнаю, потому что он совершенно отпустил им их вины и что не по государски было бы, после того как он их простил, обвинять их и тем подвергать их гневу вашего вел-ва в Англии.— Не смотря на то я в последствии отчасти разузнал это дело иными средствами.

Затем, продолжая говорить, его вел-во сказал: Что же касается купеческих дел, которыя ты вчера передал нашему дьяку, мы не только сами прочли те дела, но даже приказали нашему дьяку объявить тебе по ним наше решение и наш ответ. А так как мы теперь на пути к нашим рубежам и вскоре отсюда уедем, мы отпустим тебя к королевне, сестре нашей любительной, твоей государыне, с нашею грамотою и полным изустным решением по всем твоим просьбам; и назначим дворянина из нашего дома с береженьем проводить тебя до твоих кораблей; и от милости нашей пожалуем тебя кормом, лодками, людьми, и подводами, сколько тебе надобно будет.— При этом его вел-во встал и, сняв свою шапку, сказал мне следующия слова: — Передай наш сердечный поклон нашей любительной сестре королевне Елисавете, которой мы желаем долгоденственнаго жития и благопоспешения.— Затем его выс-во протянул мне руку для целования, и приказал своему сыну, сидевшему подле него, переслать таковой же поклон, что им и было исполнено; его руку я также поцеловал. Потом его вел-во приказал мне сесть и велел подать вин и различных напитков, которых он мне дал пить из своих рук.—

После этого я ушол.

Комментарии

20. Здесь опускаются повторяемыя в каждой статье слова: «превысочайшаго и могущественнаго».

21. зачеркнуто: без особаго каждый раз разрешения, или охранной грамоты, а лишь в силу настоящаго договора.

22. зачеркнуто: иначе как по доброй воле, с согласия и по уговору сказанных купцов и по точной уплате или выдаче обязательства на уплату.

23. зачеркнуто: и иметь дома для своего пребывания и склады для своих товаров.

24. зачеркнуто: обоих государей с тем, чтобы они соблюдали гражданские законы тех стран, где пребывают.

25. Антону Дженкинсону.

26. Имя сэра Виллиама Гаррарда стоит первым между именами правителей общества в жалованной царской грамоте от 20 июня 1566.

27. Лорд Бёрлей, канцлер.

28. Даниил Сильвестр.

29. т.е. подписание ея, принесение присяги и приложение печати.

30. Слово кавалер (knight, собственно рыцарь) без означения ордена Подвязки, давал право прибавлять носившему его — титул сэр перед своим именем, как то: сэр Николай Бэкон, сэр Франциск Ноллес, сэр Яков Крофт, сэр Вильям Сесиль (в последствии лорд Бёрлей).

31. Ричард Ченслер.

32. Ричард Грей.

33. Антон Дженкинсон.

34. Ральф Рюттер.

35. Эдуард Гудман.

36. Георг Мидльтон.

37. Фома Рандольф.

38. сэр Вильям Гаррард и сэр Вильям Честер.

39. т.е. истинная, настоящая.

40. Лондонская башня — тогдашнее государственное казнохранилище.

41.  Из Английскаго подлинника видно, что Удер был мастеровой, но название его ремесла — непонятно.

42. Роберт Бест.

43. Вильям Геррард и Вильям Честер.

44. Даниил Сильвестр.

45. Вильям Гаррет.

46. т.е. не настоящими.

47. Фома Грип и Ральф Рюттер.

48. Государствие — особа государя.

49. Немецкаго и Балтийскаго: короли Польский, Шведский и Датский.

50. см. № 33.