Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

АНГЛИЙСКАЯ РЕФОРМАЦИЯ

II. РАЗВИТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ АНГЛИКАНСТВА В ПЕРИОД КОНТРРЕФОРМАЦИИ.

1553-1558 гг.

В середине 1553 г. англиканская Реформация была прервана смертью Эдуарда VI и приходом к власти Марии Тюдор, старшей дочери Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской. Воспитанная матерью в католической вере и испанских традициях, безгранично доверявшая своим испанским родственникам Габсбургам, Мария с утверждением на английском престоле приступила к реставрации католицизма, намереваясь восстановить не только католические обряды, но и монастыри, а также папскую супрематию.

В новых условиях политическая теория англиканства, проповедовавшая примат светской власти перед духовной, божественную природу власти государя и безусловное подчинение его воле, подверглась серьезному испытанию и, очевидно, должна была неизбежно претерпеть изменения. Легитимизм духовенства и традиционная для него проповедь смирения заставили многих англиканских священников занять выжидательную позицию. Однако намерения Марии вызывали враждебное отношение к ней среди твердых сторонников реформированной церкви. Это было чревато появлением тираноборческих идей на английской почве. Развитие отношений между протестантским духовенством и королевой всецело зависело от политики последней.

Одновременно с католической реакцией началось политическое сближение с Испанией, завершившееся в январе 1554 г. подписанием договора, скреплявшего брак Марии и Филиппа Испанского, наследника императора Карла V. Предстоящий "испанский брак" королевы был воспринят частью английского общества как угроза утраты страной политической самостоятельности, засилья испанцев и отстранения от власти английского дворянства. Протест вылился в антииспанское восстание, поднятое в конце января 1554 г. кентским дворянином Томасом Уайаттом.

Несмотря на недовольcтво, бракосочетание Марии и Филиппа состоялось в июле 1554 г., и королева еще более активно приступила к реализации своего плана реставрации католицизма в Англии. Уже 3 января 1555 г. в результате компромисса с владельцами секуляризованных земель Марии удалось убедить парламент принять акт, который восстанавливал в стране папскую [45] супрематию и подтверждал права светских владельцев распорядиться монастырскими землями, приобретенными в ходе диссолюции. С 1555 г. начались также преследования и сожжения "еретиков". В самой Англии, а тем более в кругах англиканской эмиграции все это рассматривалось как результат "испанского брака" королевы. Именно в этот период, в 1556 г. появляется сочинение Д. Понета "Краткий трактат о политической власти", имевший не только антиабсолютистскую, но и антииспанскую направленность. Его автор — бывший епископ Уинчестерский, участвовавший в восстании Уайатта и эмигрировавший на континент после его разгрома.

В последующие годы, вплоть до кончины королевы в ноябре 1558 г., Англия все более втягивалась в орбиту испанской внешней политики. Оказывая Филиппу финансовую помощь в его войне с Францией, в июне 1557 г. Англия сама вступила в войну с ней. В августе того же года Шотландия, выполняя требования французского короля Генриха II, объявила войну Англии.

Война Англии с Францией, как и война Шотландии с Англией, не имела ничего общего с национальными интересами государства. Англичане и шотландцы видели причины этого в тех браках с иностранными королями, которые заключали их королевы (После смерти в 1542 г. Якова V в Шотландии правила его вдова Мария де Гиз, бывшая регентшей при малолетней наследнице Марии Стюарт, воспитывавшейся во Франции и предназначавшейся в жены французскому дофину, будущему королю Франциску П. В результате в Шотландии усилилось французское влияние, в страну были введены французские гарнизоны).

Джон Нокс, автор "Первого трубного гласа против чудовищного правления женщин", шотландец по происхождению, активный участник реформации в Англии при Эдуарде VI, пуританин по своим религиозным взглядам, наиболее ярко отразил эти представления в антифеминистском памфлете, опубликованном в 1558 г. Аргументируя недопустимость женского правления в государстве, Нокс указывает на те несчастья, которые принесли Англии и Шотландии Мария Тюдор и Мария де Гиз. Главный же результат их правления — подчинение Англии испанскому, а Шотландии французскому королям.

Негативные последствия для Англии англо-испанского союза в экономической и внешнеполитической областях обострили [46] патриотические чувства англичан и ускорили формирование национального самосознания. Это нашло свое отражение в сочинениях Понета и Нокса, чьи призывы к борьбе с Марией Тюдор были рассчитаны именно на эти чувства. С этих позиций можно рассматривать и их призывы к борьбе против католицизма и папской супрематии, так как религиозная политика королевы также воспринималась многими англичанами как результат ее "испанского брака". По мере возрастания недовольства ее испанской политикой, росло недовольство и политикой религиозной, поскольку в светских делах Мария подчиняла страну интересам испанской короны, а в религиозных — римскому папе. Религиозный вопрос, таким образом, становился частью вопроса политического, а решение того и другого осуществлялось с консервативных феодальных позиций, шло вразрез с национальными интересами англичан, формирующейся английской рации.

Острее всего это ощущалось молодой английской буржуазией и тесно связанным с ней новым дворянством. Известно, что нарождающаяся буржуазия поддерживает абсолютную монархию, неограниченную власть короля до тех пор, пока сама она слаба и нуждается в защите своих интересов сильной центральной властью. Однако как только политика короны начинает наносить ей ущерб, она становится в оппозицию к существующему режиму, что и отражают ее идеологи. В сочинениях Д. Понета и Д. Нокса "впервые проявился конфликт между формирующимся буржуазно-дворянским направлением политической мысли и официальными взглядами на абсолютизм Тюдоров, выражавшими интересы феодалов — его классовой опоры" (Сапрыкин от Чосера до Шекспира. М., 1985. С. 124). Правда, к реализации политических доктрин Понета и Нокса общество не было готово. Их идеи не нашли поддержки среди еще незрелой английской буржуазии, дворян и даже более радикально настроенной английской эмиграции. [47]


ИСТОЧНИКИ

Джон Понет

(Джон Понет — видный деятель англиканской эмиграции периода правления Марии Тюдор, с началом в Англии контрреформации эмигрировал в Женеву, где после его смерти з 1556 г. был опубликован "Краткий трактат")

Краткий трактат о политической власти

Глава I. Имеют ли короли, князья и прочие правители абсолютную власть над своими подданными?

Поскольку те, кто правит в этом мире (и должны быть слугами Бога на земле, примером и зерцалом всех добродетелей, справедливости, равенства и других достоинств), наделены по божественному требованию абсолютной властью, кою они именуют также полнотой власти или прерогативой поступать так, как им хочется (в чем им никто не может воспрепятствовать), обращаться с законами так, как им нравится, совершать безо всякого противодействия противное закону природы и божественному закону, а также добрым законам и обычаям своих стран, прямо нарушая их, обращаться со своими подданными так, как люди обращаются со своим скотом, и как лорды обращаются со своими вилланами и бондменами, отнимая у них всеми правдами и неправдами их имущество со словами: "Что хочу, то и приказываю", употребляя это имущество во вред своим подданным, то несчастья нынешнего времени требуют изучить, правы или неправы они, поступая таким образом. Ибо если они правы, то люди будут охотнее подчинятся своим правителям и принимать как должное их действия. Если же они не правы, то тогда те, кто пользуется этой властью, смогут быстрее из страха перед Богом, отказаться от нее. Ибо без сомнения, придет день, когда Бог будет судить всех бесстрастно, и угнетенные прежде будут отмщены.

О власти же папы (который считает себя единственным и главным среди властей, установленных Богом, наместником Бога) мы не будем вести здесь речь, в этом нет необходимости. Ибо все люди, даже неразумные дети и женщины, способны легко понять, что его власть достойна только насмешки. Власть не [48] вручается вместе с мечом и посохом. Власть его будет повержена в прах, ибо зиждется она не на скале, а на песке, установлена не Отцом небесным, но дьяволом из преисподней, как о том явно свидетельствуют плоды ее. Мы будем говорить о власти королей, князей и других подобных правителях.

Справедливо, что короли и князья, которым народ дал власть, могут издавать и отменять законы, касающиеся вопросов нейтральных, которые сами по себе не могут быть ни хорошими, ни дурными, ни пагубными, ни полезными. Но несмотря на всю власть, они не имеют права нарушать или отменять те законы» которые созданы в соответствии с божественной волей и для блага государства. Ибо князьям предписано совершать благо и не совершать зла, уничтожать зло, а не увеличивать его, подавать пример добрыми делами, а не покровительствовать злу, способствовать благополучию своих подданных, оказывать им благодеяния, а не причинять им вреда или толкать их к гибели.

Здесь мы делаем главный вывод: должно быть общим правилом, чтобы правитель, облеченный высшей властью, желающий сделать что-либо, поступал только так, как разрешено законом. Ни папа, ни император, ни король не имеют права предпринимать то, что могло бы причинить вред народу, если на это не будет получено согласие самого народа.

Даже если народ передал своему правителю право издавать законы, он (правитель — О. Р.) не может отменять или нарушать их только по своему усмотрению. Еще в меньшей степени может нарушать или отменять законы тот правитель, кому народ не передавал своей власти: там он вместе с народом и народ вместе с ним издают законы. Разве допустимо, чтобы напрасно созывались торжественные ассамблеи всего государства, длительные заседания парламента? Я спрашиваю вас: "Что доброго может получиться там, где все будет зависеть от воли одного?". Нужно сказать и то, что, хотя короли и князья сами не могут издавать законы, но с согласия народа они могут освобождаться от подчинения какому-либо закону на основании того, что долгое время они поступали так, а не иначе, так как длительный обычай сам становится законом.

Итак, короли, князья и прочие правители не должны иметь и не могут, не нарушая справедливости, требовать для себя абсолютной власти, но цель их власти определена следующим образом: поддерживать справедливость, защищать невиновных, [49] наказывать зло. Много зла и дурных деяний может совершиться там, где установлена абсолютная власть, которая в действительности является властью тирана.

Глава II. Должны ли короли, князья и другие правители подчиняться божественному закону и законам своих стран?

Как и частное лицо, король не должен предаваться идолопоклонству, не должен всуе упоминать имя Господне, не может нарушать субботу, как и обычный человек (Суббота — согласно Ветхому Завету, священный день, день покоя, в который следовало воздерживаться от трудов. Протестантские проповедники настаивали, на строгом его соблюдении). Для него также незаконно неповиновение родителям, а убийство человека — такое же нарушение закона. Богохульствовать, красть, лгать и лжесвидетельствовать, желать и домогаться дома, жены, слуги, служанки, быка, осла ближнего своего для него не допустимо более, чем для кого бы то ни было. Нет, более, чем на кого-либо другого, на него возложены важные обязанности — сдерживать все эти дурные страсти, ибо он одновременно и частное лицо (по отношению к самому себе), и общественное (по отношению к своей должности).

И они (правители — O. P.), будучи лишь исполнителями законов Бога и справедливых человеческих установлений, также не свободны от них, также обязаны подчиняться им, поскольку добрые и справедливые человеческие законы — это установление Бога, а они у всего лишь служители закона, а не сам закону и если они будут свободны от подчинения закону, то смогут тогда делать все, что им захочется. А поскольку их власть от Бога, тогда люди могут сказать, что это Бог дозволил им как тиранам грабить и убивать своих подданных, и поэтому Бог — творец зла, а это уже богохульство. [50]

Глава III. В чем и до каких пределов подданные должны подчиняться своим князьям и правителям?

Точно так же, как тело человеческое скреплено сухожилиями, так и всякое государство поддерживается в добром порядке повиновением подданных. Но если сухожилия слишком растянуты или, наоборот, стянуты, это порождает различные боли и деформации в человеческом теле. Так и в отношении повиновения подданных: если оно чрезмерно или недостаточно, то может послужить причиной многих зол и беспорядков в государстве. При чрезмерном повиновении подданных правители могут забыть свой долг и узурпировать власть над ними. Недостаточное повиновение влечет за собой вседозволенность для подданных и заставляет людей забыть свой долг. И так, в обоих случаях нарушается порядок, в обществе наступает хаос и разрушение.

Есть, правда, и такие, кто отрицает необходимость повиновения (властям — О. Р.). Это анабаптисты. Поскольку они считают себя носителями христианской свободы, то борются за устранение всякой политической власти.

Другие же (английские паписты) слишком преувеличивают необходимость повиновения и считают нужным подчиняться гражданским властям во всем: если есть приказ, он должен быть выполнен без возражений. Но и те и другие пребывают в великом заблуждении. Анабаптисты заблуждаются в своем понимании христианской свободы, думая, что человек способен жить безгрешно. Они забыли, что вследствие грехопадения человек впал в столь жалкое состояние, что уже не способен управлять собой сам. Поэтому Бог создал на земле гражданскую власть, поручив своим слугам править человеком и не давать ему преступать границы своего долга. Вследствие этого повиновение необходимо человеку.

Паписты же не различают степеней власти, не знают, какие вопросы находятся в ведении гражданских властей, и до каких пределов подданные должны подчиняться своим правителям. Говоря по правде, это они делают не по причине нехватки знаний, но по причине духовной болезни, которая и заставляет их поступать вопреки их желаниям.

Больше, чем своего правителя, люди должны почитать свою страну, любить государство больше, чем отдельную личность, [51] поскольку страна, государство стоят выше короля. После Бога люди должны прежде всего любить свою страну, любить государство прежде, чем отдельного его члена. Ибо короли и князья, как бы велики они ни были, — всего лишь члены государства и государство может довольно долго существовать и процветать без королей, в то время как без государства не может быть короля. Государства и королевства могут жить и тогда, когда у них отрезана голова и могут обзавестись новой головой, т.е. поставить нового правителя, когда становится очевидным, что их старая голова слишком озабочена собственным благом, а не здоровьем всего тела, для чего собственно она и была поставлена.

Господь вовсе не желает того, чтобы люди всегда и во всем повиновались приказам правителей. Пусть они (люди — О. Р.) претерпят скорее тысячу смертей, чем согласятся сделать что— либо дурное. Ведь от такого подчинения в этой жизни могут воспоследовать новые несчастия и бедствия для всех. Там, где воля дурного правителя является законом, люди ради спасения души должны воздерживаться от повиновения таким правителям и придерживаться следующей максимы: "Вначале мы должны повиноваться Богу, а уже потом человеку". Кроме того, они должны знать, что правитель поставлен для блага людей, а не для их разорения, он должен охранять государство, а не разрушать его. Будучи преданным своей стране, правитель скорее, чем кто-либо другой, должен согласиться с тем, что он должен пожертвовать ради страны и собой и своим имуществом. Ибо люди рождены для того, чтобы после Бога любить, почитать и заботиться о своей стране.

Глава ІV. Принадлежит ли королям все имущество их подданных и могут ли они на законных основаниях распоряжаться им как своим собственным?

Анабаптисты, искажая Писание, дабы обосновать свое безумие, среди прочих дурных ошибок допускают и такую: все всегда должно быть общим. Они воображают, что человек сегодня гак же чист, как и до падения, т.е. безгреховен, или, если захочет, может таковым стать. И поскольку, когда не было греха, все имущество было общим, то и теперь оно может быть таковым. [52]

Поскольку после грехопадения Бог приказал человеку добывать хлеб свой в поте лица своего, то чтобы он больше стремился к работе, Бог произвел разделение имущества и собственности на "мое" и "твое", и появились две заповеди "Не укради" и "Не пожелай жены, слуги, служанки, быка или осла ближнего своего". И действительно, в Писании говорится об общности имущества, но не потому, что так должно быть, но потому, что между людьми было такое сострадание друг к другу, что по своей собственной воле они раздали и распродали все, что имели, дабы облегчить долю своих неимущих братьев, которые по своему малосилию или из-за множества детей не могли своим трудом заработать достаточно для удовлетворения своих нужд. Но из общего имущества, добытого таким образом, человек не мог брать столько, сколько ему хотелось, но каждому в соответствии с его нуждами выдавалось в достаточном количестве. Поэтому здесь все зависело от щедрости дающего, а не от желания берущего.

Но некоторые дурные правители хотели бы превратить в общее для себя все имущество своих подданных, не делясь с ними тем, что принадлежит непосредственно им (правителям — О. Р.), даже тогда, когда они обязаны это делать: они не платят за те вещи, которые якобы собираются купить у своих подданных, не платят бедным людям их жалование, хотя принуждают их работать на себя. Некоторые делают это под предлогом улучшения людей, другие вершат свои деяния с помощью хитрых и тонких средств, третьи ссылаются на свое право (которого на самом деле у них нет) распоряжаться чужим имуществом, как своим собственным.

К первому типу относятся те правители, которые вводят высокие пошлины и налоги на спиртные напитки. Поскольку тот, кто злоупотребляет спиртным, становится пьяницей и тем грешит перед Богом, может показаться, что они, заставляя людей платить в виде пошлины столько же или даже больше, сколько стоят сами налитки, принуждают тем самым людей скорее отказаться от чрезмерного пития, а следовательно от греха. Но ищут они в этом отнюдь не средство удержать народ от греха, делают это не для блага народа, но для своей собственной, личной выгоды. Ибо думают они, что если у них денег мало, то следует просто продавать вещи дороже.

Ко второму типу относятся те, кто грабит народ на деле, хотя их деяния еще не всем понятны. И среди них особое место занимают те правители, которые вопреки всем законам, [53] божественным и человеческим, вопреки их собственным клятвам в монету, предназначенную к обращению между людьми, заменял в ее содержании золото на медь, серебро на олово, изменяя уменьшая их ценность по своему усмотрении.

Третий тип дурных правителей, претендующих на то, чтобы распоряжаться имуществом своих подданных как своим собственным, утверждает: "Все принадлежит королям, все принадлежит правителям". А так как именно дьявол выступает с это сентенцией в Писании, и она служит его целям в борьбе против Христа потому-то они и ненавидят все остальные части Писания, которые учат их христианскому долгу, а вырывают тот кусок из Писания, который может обосновать их тиранию.

Каждый человек может владеть своим имуществом, и никто не имеет права забрать его у него. Поэтому нельзя говорить это все принадлежит королю как его собственное имущество или, что он может по своему желанию отобрать его у своих подданных. Следует разъяснить людям, что каждый человек должен защитить то, что он имеет, чтобы спокойно наслаждаться своей собственностью, видя, что оно не будет у него украдено. Подобно тому, как в больших домах все вещи принадлежат стюарду в том смысле, что в его обязанности входит следить за тем, чтобы каждый слуга в доме вел себя честно и выполнял свой долг, чтобы все вели себя хорошо хранились, но при этом ничего не может взять у богатого или неразумно потратить и расточить доверенное ему богатство, во всех деяниях отдавая отчет своему лорду, так и в королевстве или других владениях: королевство, страна принадлежит Богу, он — лорд, народ — его слуги, а король — исполнитель воли Бога, или стюард, которому приказано хорошо обращаться со слугами, т.е. народом; не грабить его, но следить чтобы народ выполнял свои обязанности перед Богом, чтобы имущество его было потрачено для божьей славы, для укрепления защиты государства, а не для его разрушения. Долг правителя защищать дом бедняка, его главная забота — свобода, удовольствие и спокойствие подданных.

Глава V. Законно ли низлагать дурного правителя и убивать тирана?

Дурной правитель нарушает законы и порядки или искажает и изменяет их так, чтобы они служили его желаниям, так что [54] они более не выполняют своего предназначения. Он грабит народ лишает его имущества или прямым насилием или через своих слуг беря у народа и не платя ему за это, или обещая заплатить и никогда не выполняя своих обещаний, или под видом займов, "добровольных" пожертвований, контрибуций, или угрожая лишить людей их владений, которые он может отнять и никогда не вернуть когда этот правитель получает имущество своего народа, он употребляет его не на благо государства, а на устройство шумных празднеств, на игру в карты и кости, на пиры, несправедливые войны и подобные дурные деяния, которые развлекают его. Он не только отбирает у народа оружие и доспехи, чтобы тот не мог прибегнуть к силе для защиты своих прав, но ищет любые средства, чтобы лишить его самой жизни. Такого дурного правителя люди называют тираном. И поскольку сейчас у христиан нет закона о наказании тирана, вопрос стоит таким образом: законно ли убить это чудовище, это жестокое животное в образе человеческом?

История дает нам многочисленные примеры того, как низлагали королей и убивали тиранов. Все это доказывает, что подобные действия справедливы и соответствуют божьему промыслу.

Но сейчас нам надо доказать, что убить тирана — законно. Нет человека, который бы осмелился отрицать, что даже язычники (хотя они и не знали истинного Бога) знали естественное право. Это право говорит каждому, что следует отсечь неизлечимо больной член, который, причиняя страдание, может погубить все тело. Король, князь и другой правитель, хотя и является головой политического тела, но он еще не все тело. И хотя он — главный член, но все-таки только член. Не народ предназначен для него, но он для народа.

Если правитель грабит своих подданных, он вор, и как вор должен быть наказан. Если он убивает их беззаконно, он убийца, и как убийца должен быть наказан. Если он совершает прелюбодеяние, он прелюбодей, и как прелюбодей должен быть наказан.

Если он жестоко насилует жен и дочерей, то есть законы против насильников и они должны быть применены против него. Если он намерен отдать свою страну и свой народ во власть чужеземцев, он предатель, и его надо карать как предателя. А те, кто исполняет обязанности судей в государстве, в ответ на жалобы, которые поступают на них (правителей — О. Р.), должны призвать их к ответу за совершенные преступления и вести дела так, как [55] это делается в отношении других (подданных — O. P.).

Hudson Я. John Ponet, advocate of limited monarchy. Chicago, 1942 p. 1-83

Джон Нокс

(Джон Нокс — видный деятель Реформации, один из родоначальников кальвинистского (пуританского) движения в Англии и Шотландии. В 1558 г., находясь в эмиграции в Швейцарии, издал в Женеве указательный трактат)

Первый трубный глас против чудовищного правления женщин

Допустить женщину к управлению или к власти над каким-либо королевством, народом или городом противно природе, оскорбительно для Бога, это деяние, наиболее противоречащее его воле и установленному им порядку и, наконец, это извращение доброго порядка, нарушение всякой справедливости.

Первое. Когда я говорю, что власть женщины противна природе, я имею в виду не только то, что Бог своей волей творца лишил женщину власти, но также и то, что мужчина, знавший об этом, одобрил это решение и определил, почему так и должно быть. Мужчина, говорю я, хотя во многих случаях подобен слепцу, здесь видит все очень ясно. Эти причины настолько очевидны каждому, что их невозможно скрыть. Ведь если мы станем отрицать, что это (правление женщины — O. P.) противно природе, то тогда мы будем должны поверить в то, что слепец должен стать поводырем, слабые, больные и бессильные должны кормить содержать сильных и здоровых, а глупцы, сумасшедшие и безумцы — управлять, распоряжаться и давать советы тем, кто находится в здравом уме. Таковы все женщины в сравнении с мужчинами в отношении их права на власть. Ибо их взгляд на гражданское правление, если это правильно рассмотреть, есть не что иное как слепота, а их сила — слабость, их советы — глупость, их справедливость — безумие.

Природа, утверждаю я, предписывает им быть слабыми, хрупкими, нетерпеливыми, немощными и глупыми. Опыт же показывает, что они также непостоянны, изменчивы, жестоки, лишены способности давать советы и умения управлять. Все эти недостатки мужчины видели во все века, поэтому они не только отстранили женщин от управления и власти, но также считали, что те [56] мужчины, которые подчиняются власти своих жен и принимают их советы, не достойны занимать общественные должности. Об этом пишет Аристотель в своей "Политике". А что сказал бы этот писатель» спрашиваю я вас, о королевстве или народе, у которого женщина восседает в парламенте среди мужчин, увенчанная короной, я убежден, что если бы нашелся хоть один мужчина, знающий естественное право, который бы, увидев это, привел убедительные доводы против правления и власти женщин, сегодня мы не увидели бы женщину, восседающую в суде или скачущую из парламента верхом на коне в королевской короне в окружении мужчин, когда впереди нее несут меч и скипетр в знак того, что в ее власти вершить правосудие. Я совершенно уверен, что подобное зрелище настолько бы удивило их (древних мужей — O. P.), что они бы решили, что весь мир превратился в царство амазонок. Да, они бы сказали, что там, где женщина имеет власть или правит, там суете будет отдано предпочтение перед добродетелью, честолюбию и гордыне перед умеренностью и скромностью и что, наконец, жадность, мать всех пороков, станет неизбежно попирать порядок и справедливость.

Мужи, осиянные только лишь знанием естественного права, давно увидели и решили, что нет ничего противнее природе, чем управление женщины мужчинами. Ибо те, кто не позволил женщине иметь власть даже над своими собственными сыновьями, не позволил бы ей править королевством; те, кто не позволил ей говорить в защиту обвиняемых, не допустил бы ее обвинять мужчин, не допустил бы того, чтобы она, узурпировав власть, сидела в суде среди мужчин, увенчанная короной.

А теперь перейдем ко второй части естественного права, куда я включаю откровение и волю божью. Им также противно управление женщины и ее власть над мужчиной. Бог, вначале, самим порядком сотворения человека, а потом и из-за проклятия, которое он наложил на женщину, нарушившую его запрет, утвердил обратное (т.е. подчинил женщину мужчине — О. Р.).

Женщина с ее величайшим совершенством была создана, чтобы подчиняться мужчине и служить ему, а не для того, чтобы управлять и повелевать им. Как справедливо отметил св. Павел: "Не мужчина для женщины, а женщина для мужчины. И не мужчина был сотворен для женщины, а женщина для мужчины, и поэтому женщина должна иметь над собой власть". Из этих слов ясно, что апостол имел в виду: женщина в ее великом совершенстве должна знать, [57] что мужчина — ево господин, и что она никогда не должна пытаться встать над мужчиной так же, как ангелы — над Богом-творцом или над Иисусом Христом, их главой.

Священное Писание лишает всех женщин всякого превосходства и власти над мужчиной, говоря устами св. Павла следующее: "Не следует женщине учить и утверждать свою власть над мужчиной". Более пространно в другом месте он говорит: "Пусть женщина молчит в собрании, ибо не позволено ей говорить, но должка подчиняться, как гласит закон". Этих двух свидетельств из Священного Писания достаточно для того, чтобы доказать то, что я говорил прежде, чтобы подавить непомерную гордыню женщины, а также исправить глупость тех, кто стремится утвердить женщину в ее власти над мужчиной вопреки воле Бога и произнесенному им приговору.

Ведь тот, кто лишил женщину и малой толики власти, не позволит, чтобы она пользовалась большей властью. Большая же власть состоит в том, чтобы управлять королевствами и народами, издавать и составлять законы и повелевать мужчинами всех сословий и, наконец, назначать судей и министров, выступать в собрании. Ибо если о ее суждении или мнении, высказанном в собрании, могут судить все, и ученые мужи могут исправить и изменить их в лучшую сторону, то женщина, которой предоставили суверенную власть.., ее законам должны подчиняться, ее мнениям следовать, ее тиранию поддерживать, хотя бы это было в высшей степени противно Богу и благу государства, как о том свидетельствует опыт этих дней.

"Даже, — говорит Хризостом, — перед Богом (т.е. в церкви — O. P.) мужчина и женщина должны появляться, неся на себе знаки отличия, полученные ими от Бога. Мужчина получил славу и предпочтение перед женщиной, и поэтому он должен являться перед его Высшим Величеством (Богом — O. P.), неся свой почетный знак — с непокрытой головой, — свидетельство того, что на земле у мужчины нет господина". Остерегайся, Хризостом, того, что ты сказал. Если бы англичане услышали тебя, то сочли бы изменником, ибо у них правит королева. Да и Шотландия отравлена очарованием и адом своей Цирцеи (В это время в Англии правила Мария Тюдор, а в Шотландии королева-регентша Мария де Гиз). Пусть это послужит к их стыду и смущению. Он продолжает такими словами: "Женщина же (в [58] церкви — O. P.) должна покрывать свою голову как свидетельство того, что у нее есть господин — мужчина". Правда, Хризостом, в обоих этих королевствах головы женщин покрыты, но не в знак покорности, а в знак превосходства, королевскими коронами.

"Что если мужчина пренебрежет своей честью? В таком случае он только притворялся (мужчиной — O. P.), — говорит Хризостом. "Тогда, если он король, он должен снять корону или диадему, лишиться королевского достоинства и покрыть себя одеждами раба". Я спрашиваю вас, что сказал бы этот благочестивый муж, если бы увидел, как все мужчины королевства, весь народ падают ниц перед женщиной? Если бы он увидел, что скипетр, корона и меч отданы ей, и женщина, проклятая Богом, созданная им подчиненной мужчине, расположилась на троне справедливости, восседает там как наместница Бога на земле? Что, спрашиваю я, в таком случае истинно богобоязненное сердце должно заключить о таких мужчинах? Я уверен, что он не только счел бы их глупцами, но безумцами и рабами Сатаны, дерзнувшими выступить против Бога и установленного им порядка.

Мы видим, как мужчина, который из рук Бога получил главенство над женщиной, не только к стыду своему остается в подчинении у женщины, но даже вопреки воле Бога и установленному им порядку, наслаждается этим и поддерживает эту чудовищную власть как нечто законное и справедливое. Нечестивая радость, фейерверки, банкеты, которые устраивались в Лондоне и других местах Англии, когда эта проклятая Иезавель (Мария Тюдор — O. P.) была провозглашена королевой, свидетельствуют, на мой взгляд, о том, что мужчины стали более, чем безумны. Иначе как могли бы они так радоваться своему собственному унижению и заведомой гибели? Разве не нашлось ни одного здравомыслящего мужчины, который не видел бы, что этот монстр, вступающий на престол, станет ниспровергателем истинной религии, разрушителем Англии и ее древних свобод? Напротив, мужчины торжествовали, как если бы Бог уже освободил их от всех несчастий.

Но скор и справедлив, ужасен и страшен приговор твой, Господи! Ибо подобно тому, как некогда ты наказал людей за неблагодарность, за то, что человек не стыдился причинить зло другому человеку, за то, что, зная, что ты — Бог, они не славили тебя как Бога, так и теперь ты можешь наказать королевства Англию и Шотландию за их ужасную неблагодарность и мятежную гордыню. Ибо, когда ты милостиво предлагал им обоим [59] средства, с помощью которых они могли бы объединиться навсегда в благочестивом согласии, одно королевство оказалось гордый и жестоким, другое — непостоянным и нетвердым в своих обещаниях. Более того, в дальнейшем ничтожная Англия восстала против тебя. Хотя ты и оказывал ей благодеяние за благодеянием во время правления невинного и юного короля (Эдуарда VI — O. P.), человек не познал еще полностью силы твоей могучей руки и всей чудесной твоей работы. Дерзость предводителей, наконец, политика советников и учения епископов лишили тебя славы и почестей, и хотя это касалось религии, но это было решение короля, а решениям королей должно подчиняться? Это было установлено и парламентом, поэтому преступно выступать против него. Но еще не наступил конец трагедии. Ты еще продолжал проявлять благосклонность, посылая проповедников и вестников своих, звал их к преобразованию жизни всех сословий. Но от высших до низших слоев все отступились от тебя. Некоторые, я уверен, колебались и трепетали и в глубине сердца жаждали улучшений и поэтому стали страстно взывать к порядку. Но затем все глубже стал проникать яд, который и прежде таился. И тогда они отвергли тебя, Господи, и сына твоего Иисуса Христа; они не захотели, чтобы он был их пастырем, защитником и князем. Ты лишил их смелости, мудрости и верного суждения. Они видят свою погибель, но нет у них возможности избежать ее. Да, они ослепли настолько, что, зная, что впереди яма, головой бросаются в нее же. Так сегодня поступает Англия, сражаясь на стороне своих смертельных врагов испанцев. И, наконец, они настолько лишились всякого понимания и здравого смысла, что, хотя и знают о свободе, которой наслаждались их предки, вынуждены подставлять свои шеи под ярмо Сатаны и его надменных помощников, чумных папистов и спесивых испанцев. И они все еще не могут понять, что там, где правит женщина и имеют власть паписты, Сатана неизбежно будет председательствовать в совете.

В древности, когда в королевском роду не оставалось наследников мужского пола, как это часто случалось в Израиле и иногда в Иудее, людям никогда не приходило в голову отметить высокой честью и избрать на престол одну из королевских дочерей. Но, зная о возможности божественного возмездия — лишения отцов их сыновей, они не проявляли больше уважения к прежнему королевское роду, а избирали на престол другого человека, которого считали наиболее достойным дня этого. Отсюда я [60] заключаю, что передавать женщине власть над мужчиной противно природе, порядку, который установил Бог на земле и который он сам утверждает своим словом.

Вопрос здесь заключается в следующем: может ли женщина наследовать должность своего отца, особенно ту, которая дает право стать наместником Бога на земле? Я это отрицаю абсолютно и не боюсь оказать, что предоставить женщине власть над королевством — значит осквернить королевский трон, трон справедливости, который должен быть троном Бога. Поддерживать подобное требование женщины — значит поддерживать мятеж против Бога.

Есть и еще одна вещь, которую следует отметить и соблюдать: в законе, изданном относительно права наследования дочерьми, им было запрещено выходить замуж за мужчин другого племени, чтобы та часть имущества, которая им принадлежит, не переходила в другое племя. Удивительно, что защитники прав наших Леди (Марии Тюдор и Марии де Гиз — О. Р.) не посчитались с этим законом и не вдумались в него прежде, чем посоветовали слепым князьям и презренной знати своих стран отдать свободу в руки иноземцев. Англия, ради удовлетворения ненасытного аппетита жестокой и чудовищной Марии (недостойной из-за своей кровавой тирании называться женщиной), отдана в руки спесивых испанцев. Шотландия же из-за безрассудства и безумия своих правителей, а также благодаря козням коварной Дамы отдана в качестве приданого Франции (В 1554 г. Мария Тюдор заключила брак с Филиппом Испанским, скрепив тем самым англо-испанский союз. В 1558 г. был заключен брак между королевой Шотландии Марией Стюарт, дочерью Марии де Гиз, и дофином., наследником французского престола). Разве подобная передача королевств и народов согласуется с божественной справедливостью? Разве добытое такими средствами владение законно в Его глазах? Я уверен, что нет. Негоже, говорю я, чтобы воры, убийцы, тираны и угнетатели добивались владения с помощью краж, убийств, тирании, жестокости, обмана и угнетения. И если Господь своим тайным решением допускает подобное для наказания как страдающих, так и жестоких угнетателей, то это не значит, что он одобрил и признал такие деяния законными и благочестивыми.

Ибо если он не позволил, чтобы з результате брака дочерей [61] имущество детей израилевых переходило из одного племени в другое, хотя все они составляли один народ и говорили на одном языке, происходя от одного предка, веруя в одного бога и исповедуя одну религию, если, говорю я, Господь не потерпел того, чтобы имущество и обычные плоды земли, предназначенные для одного племени, переходили к другому, то неужели он потерпит, чтобы свободы, законы, богатства и плоды трудов народов двух стран были бы отданы во власть и распоряжение других, вследствие заключенных браков, во власть тех стран, где не только другой язык, другие обычаи, другие законы, но где не признают Бога, воюют с правдой, отрицают Иисуса Христа, преследуют его истинных сторонников и ненавидят всякую добродетель? Ведь ненавистные испанцы прямо заявили, что для поругания Иисуса Христа, которого их предки распяли (испанцы есть иудеи, как о том свидетельствует история, да и сами они в это верят), сегодня они будут вести войну против всех истинных сторонников святого Евангелия. А французский король и его чумные прелаты намерены жестоко и безжалостно бороться против божьей истины, а зажженные костры, которые поглотят невинную кровь христиан, подтвердят то, что провозглашено жестокими эдиктами этого королевства (Имеется в виду эдикт Генриха II от 1551 г., известный как эдикт Шатобриана, содержащий 46 статей, предусматривающий суровые наказания для лютеран). И этим тиранам (я имею в виду Францию и Испанию) даровано право владеть Англией и Шотландией. Вот только законным такое владение никогда не станет, если только Господь не отменит свой закон, чего он никогда не желает специально для пустого удовольствия людей. Ибо он создал землю вовсе не для удовлетворения амбиций двух или трех тиранов, но для всего семени Адамова, определив разные страны для обитания разных народов, указав каждому их границы. Ясно, то Бог не отдавал землю тиранам, не узаконивал их владения, добытые жестокостью и убийствами, но каждому народу указал его соответствующее владение. О том же, почему Господь допустил нарушить это установление и дозволил чужеземцам завладеть королевствами других народов, я пока говорить не буду. Но владение королевствами или провинциями, полученными в качестве приданого своих жен, должно рассматриваться как несправедливый захват. [62]

Некоторые утверждают, что согласие подданных королевства законы, старинные обычаи и привычки, а также способности некоторых женщин дали им власть в их царствах. Им я отвечаю, что ни тирания правителей, ни глупость народа, ни дурные законы, ни даже способности, которыми на этой земле могут быть наделены женщины, не превращают их власть в законную, ибо она была осуждена Его словом. Ибо если признать за одобрением князей и народа и законами, установленными людьми, право вводить что-либо против воли Бога, тогда идолопоклонству будет отдано предпочтение перед истинной религией. И еще я думаю, что человек не должен поддерживать ненавистную власть женщины, хотя бы она была одобрена всеми людьми и всеми их законами. Ибо Бог, запретивший идолопоклонство, также запретил устанавливать власть женщин над людьми. И тот, кто получает из рук женщины власть или должность, — прелюбодей и бастард в глазах Бога. Разве она, преступная сама и виновная в преступлении против Бога, может назначить должностное лицо, которое было бы угодно Богу? Нет, это невозможно. Они сами должны отказаться принять должность из ее рук, потому что она — предательница и мятежница перед Богом. Наконец, они сами должны стремиться к тому, чтобы с помощью своей власти подавить ее чрезмерную гордыню и тиранию.

Таков же долг знати и других сословий, из-за чьей слепоты женщина получила власть. Без промедления они должны отстранить от власти тех людей, кто владеет ею с помощью вероломства, узурпации и тирании.

Таков и долг сословий, которые были ослеплены. Они должны лишить чести и власти это чудовище по своей природе — так я называю женщину в мужском одеянии. Да, женщину, которая вопреки своей природе управляет мужчиной. Если же кто-то осмелится защищать эту нечестивицу, то они не должны бояться вынести ему смертный приговор, а затем привести его в исполнение. Если кто-либо побоится нарушить клятву верности и подчинения, данную такому монстру, дайте ему убедиться в том, что вначале по незнанию он совершил грех, но упорствовать в грехе значит восстать против Бога.

Если Бог вдохновит чье-то благородное сердце на отмщение попранной свободы своей страны и на устранение чудовищной власти женщины, то пусть всякий, кто осмелится защищать эту власть, знает, что тем самым он поднимает руку против Бога и [63] что в Его власти противостоять человеческой глупости.

Проклятая Иезавель в Англии вместе с отвратительными нацистами немало хвалились той победой, которую они одержали над Уайаттом, а также над всеми теми, кто высказывался против не деяний. Но пусть она и ее приспешники знают, что они еще не одержали победу над Богом, ибо трон его высоко, и они не дотянутся до него своими рогами. Пусть они знают, что еще не созрел урожай их беззаконий, посеянный в начале их кровавого травления. Но Бог, перед которым не укроются секреты ничьих сердец и который будет справедливо судить обо всем, даже о самом дурном, уже сейчас дал нам явное свидетельство их дикой жестокости. Мужчины и женщины, ученые и неученые, знатные и простые, почтенные отцы и нежные девицы, даже кости мертвых мужчин и женщин почувствовали на себе их тиранию. Я не побоюсь сказать, что уже назначен в Вечном совете день отмщения, которое ждет эту ужасную, чудовищную Иезавель Англии, а также тех, кто поддерживает ее жестокости.

Пусть будет предупрежден каждый, ибо трубный глас уже прозвучал в первый раз.

Knox J. Works, Edinburg,1855. Vol.4. P.373-420.

(пер. под ред. Ю. М. Сапрыкина)
Текст воспроизведен по изданию: Английская реформация (Документы и материалы). М. МГУ. 1990

© текст - под ред. Сапрыкина Ю. М. 1990
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© OCR - Станкевич К. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© МГУ. 1990