СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПИСЬМА ЧЛЕНОВ СЕМЕЙНОЙ КОМПАНИИ

1474-1476 годы

Ричард Сели-старший — Роберту Сели в Кале

Лондон, 5 июля 1474 г.

Приветствую тебя и сообщаю, что письмо твое, отправленное из Кале 24 июня, получил. Из него понял, что ты сумел продать большую часть своих овчин, чему я очень рад.

Томас Кестен (Томас Кестен — первоначально агент семейной компании Сели, впоследствии связанный с этой семьей деловыми отношениями) прислал для тебя платежное письмо от Грэйса, Мерсера, на сумму 40 ф., которое надлежит оплатить в Лондоне не позже 10 сентября.

Я ничего не знаю о получении шерсти, и нет никаких указаний в отношении торговли, ни в отношении других дел, от главного Управления Компании купцов-стапельщиков (Это письмо весьма информативно. Видимо, главное управление Компании Стапельщиков Кале очень четко регламентировало торговлю), ты ленишься написать обо всем этом. Кстати, передай Томасу Кестену, что я был в Кеттеринге (Кеттеринг — складочное место шерсти в гр. Нортгемитоншир) в воскресенье, после дня Св. Петра (День Св. Петра — 3 июля). Цена на шерсть, как говорят люди, 28 п. за стоун. Тебе обо всем этом может рассказать Джон Рэнис.

Что касается Уила Дарлингтона (Уил Дарлингтон — кто это, выяснить не удалось. Его имя больше не встречается в письмах. Но судя по тому, что о его действиях относительно продажи земли велено доложить контролеру Кале (см. прим. 7), он был членом Компании Стапельщиков), то он продал землю в Бартоне (Бартон — гр. Нортгемптоншир. Там Эгнесс Сели имела земельную собственность), но от него нет никаких известий, так и скажи господину Уинтеллу (Уиителл — контролер Кале, должностное лицо) и его людям. На этом я кончаю, да хранит тебя Бог. [22]

И передай Джорджу, что я не получил от него ни строчки с тех пор, как он отбыл в Кале. Твоя жена полагает, что ты должен писать сюда, но сам ты забываешь это делать. Желаю благополучия в делах. Писано в спешке.

Ричард Сели

Лондон, 13 апреля 1476 г.

Мой любимый брат, я сердечно тебя приветствую и сообщаю, что 13 апреля сего года я, Роберт Сели, получил от Уильяма Эстона 12 ф. с условием, что возвращу их 24 июня на летней ярмарке в Антверпене по 7 ш.10 п. фламандских за каждый нобль, содержанием 16 ш. 8 п. (Необходимо обратить внимание па соотношение английского и фландрского фунта. При дальнейшем чтении писем можно убедиться, что оно не было постоянным). На этих условиях я прошу тебя отдать названному Уильяму Эстону 12 ф. взяв с него обязательство о возврате этих 12 фунтов в Лондоне, как было договорено прежде. Я заверил это своей подписью 13 апреля (Привлекают внимание данные, в какой-то мере характеризующие отношения между братьями. Роберт явно стремился переложить на Джорджа оплату своих долгов, из-за чего впоследствии вырос конфликт. Видимо, уже в это время Роберт был отстранен от дел, ибо в сентябре данного года Джордж, заменивший его в Кале (см. письмо отца Роберту в Кале от 5 июля 1474 г.) обращается с делами к Ричарду-младшему. Из последующих писем причины, вызвавшие это отстранение, становятся ясны. В сентябре 1476 г. (см. письмо от 27 сентября 1476 г.) Роберт в роли участника семейного объединения не рассматривается совсем).

Роберт Сели

Антверпен, 27 сентября 1476 г.

Мой любимый брат, прими мои обычные заверения в самой горячей любви. Письмо твое получил и из него понял, что должен написать отцу.

Наш отец считает, что мне следует быть в Кале. Я получил от Томаса Кестена обязательство на 121 ф. 6 ш. 6 п. Из этой суммы я мог получить только 70 ф. фламандских, что и сделал. Томас Кестен обещал мне вручить остальное... [23]

Между ним и Джоном Вандерхеем (Джон Вандерхей — купец из Мехельна. У семьи Сели были, по всей вероятности, налаженные связи с ним, имя его неоднократно встречается в переписке) возникли разногласия из-за 9 сэрплей шерсти. Причиной явилось одно деликатное обстоятельство я был в Мехельме и убедился в плохом качестве шерсти. Это и послужило причиной раздора между Кестеном и Вандерхеем: деньги, которые Кестен был должен нашему отцу, он возвратил мне полностью он не может обращаться ни к кому, кроме меня. Но дело по таково, что я не думаю, что смогу ли ему помочь.

Брат, наш отец теперь направился в Кале. Благодаря ею почтенности и нашей репутации все дела вокруг него ведутся честно и чисто. Теперь, когда он оставил Эйвли (Эссекс. — М. Я.), обстановка в Кале более благоприятна и, думается, будет еще лучше, и мы оправдаем уважение окружающих... Брат, я знаю, что он может рассчитывать только на тебя. Делай хорошо своё дело, а я возвращусь в Кале делать свое. Я ежечасно думаю о нас троих.... Надеюсь вскоре увидеться с тобой. Скажи о моем письме отцу и брату и передай отцу, что прибудет верный человек, который должен привезти ему 10 ф. Написано в Антверпене в большой спешке.

Твой брат Джордж Сели

28 сентября 1476 г.

Уважаемый сэр и мой преданный друг, я извещаю Вас, что прибыл «Джордж из Лондона», капитана которого зовут Уильям Уэллсон. На борту корабля 9 тюков, в которых 3850 овчин. Они лежат в передней части корабля, а 5 тюков с 300 овчинами и остатком — позади мачты на овчинах, принадлежащих Джону Тэймису. Это собственность Томаса Кестена, задержанная Томасом Адамом (Томас Адам — служащий семейного объединения Сели (см. письмо от ноября 1476 г.).) за долг в 60 ф. (По-видимому, в данном случае перед нами своеобразный сговор. Марион выдает товары Томаса Кестена за свои по просьбе последнего вернее всего, Томас Кестен делает эго из-за страха перед кредиторами. Интересна сама возможность таких сделок. Некоторую ясность вносят последующие письма, особенно от Уильяма Мариона Джорджу Сели от 5 ноября 1476 г). Сэр, ставлю Вас в известность, что Томас Кестен просил меня найти какие-то возможности и людей, чтобы не причинить вреда двору стапельщиков, и выдать эти овчины за мои собственные. Я Должен быть уверен, что эта сумма будет мне выплачена. И [24] должна быть определенность, какие части платежа и в какие строки будут погашены. Вы об этом осведомлены, и я прошу Вас, сэр, принять этот груз как мой товар, уплатить за фрахт и взять на себя все другие расходы...

Ваш Уильям Марион

1476 г.

...Я написал, как Вы советовали, жене и попросил ее взять официальное прошение к Томасу Адаму-старшему о сроке уплаты 50 фламандских фунтов за товары, и от Уильяма Адама на сумму в 40 фламандских фунтов, Я прошу также передать ей 40 ш., которые пересылаю Вам. Я буду Вам очень признателен за помощь ей во всех предстоящих делах. И буду особенно рад, если Вы сможете стать ей добрым другом. Надеюсь, не откажет в помощи мой господин и друг, Ваш отец. Да хранит Вас Бог, аминь.

Томас Кестен

Копия рукой Джорджа Сели

Сэр, выслушайте, пожалуйста, человека, который говорит о себе чистую правду. Я умоляю Вас прочесть эти строки...

Сэр, здесь ходят разные слухи, но я ни в чем не обманул этого человека. Я думал, что эти овчины были переправлены от имени Уильяма Мариона для видимости. Сэр, я все сделал правильно, как подобает христианину, ибо это были овчины Томаса Кестена. Уильям Марион не имел к ним никакого отношения, кроме долга Томаса Кестена. Я уверен, Ваш кузен не пожелает, чтобы Уильям Марион платил долги Томаса Кестена. Сэр, я прошу Вас подумать вот о чем: если за время перевозки овчины опустятся в цене или окажутся в руках врагов, с кого тогда требовать таможенные пошлины или платежи? Я умоляю Ваше превосходство и моих господ проявить справедливость по отношению ко мне...

Лондон, 28 октября 1476 г.

Мой дорогой и горячо любимый брат Джордж, сердечно тебя приветствую. Довожу до твоего сведения, что причиной прибытия Томаса Миллера явилась расписка (гарантия на оплату. — М. Я.) на 50 ф. за овчины, которые мой крестный привез в последний раз. Крестный (Уильям Марион. — М. Я.) сообщит тебе о своем прибытии, как [25] это уже дважды делал. Он не осмеливается препровождать дальше свои низкосортные товары. Что касается Томаса Миллера, то он во всем следовал советам, которые вы с отцом ему дали. Крестный узнал, что ты должен переправить его письмо Томасу Кестену. Крестный просит вынуть из него другое письмо и переправить его к Томасу Кестену в Брюгге, если ты полагаешь, что гак будет лучше... Доверие и надежды крестного теперь обращены в твою сторону, свидетельство чему — его письмо. Он крайне огорчен и хотел бы слышать о добрых делах. Да хранит тебя Бог.

Ричард Сели

Лондон, 5 ноября 1476 г.

Уважаемый сэр и самый почитаемый мною друг! Сообщаю, что ваше письмо, написанное 2 ноября, получил. В нем находилось также письмо Томаса Кестена, написанное из Брюгге. Я внимательно прочел оба письма и понял, что Томас Кестен не считает меня владельцем овчин, переправленных из Лондона в прошлом году, и потому я не получу никакой прибыли от денег, переданных мною в их Распоряжение (Возмущение Уильяма Мариона понятно. Вышло, что он кредитовал Томаса Кестена и не получил за эго ничего. Такое положение явно противоречило основным принципам торговли: ссужаемые деньги должны были приносит в определенный доход).

Сэр, из Вашего письма я понял, что Томас Кестен вскоре прибудет в Кале. Я нижайше прошу Вас и Вашего отца выразить ему протест, если ничего другого сделать нельзя. Удостоверьтесь у Вашего служащего Томаса Адама и уволенного Томаса Миллера, что я и Томас Кестен были в полном согласии относительно вышеназванных овчин.

Служащий у Вас Адам удостоверит, что Вы можете иметь из указанных овчин 2 тыс. (...) и часть денег. Если Томас Кестен согласен, я буду удовлетворен. Если же он не согласится с этими условиями, то дьявол с ним. Моя преданность Вам безгранична, и я очень рассчитываю на Вашу помощь.

Сэр, я прошу Вас сообщить о письме Вашему отцу. Передайте ему, что моя госпожа, Ваша мать, должна забрать у Джона Сели 8 сэрплей шерсти, и 5 сэрплей он пошлет сверх этого. Я ожидаю прибытия этого груза со дня на день.

Ваш Уильям Марион [26]

Лондон, 2 декабря 1476 г.

Милостивый сэр и мой добрый друг, я обращаюсь к Вам и надеюсь, что все у Вас благополучно. Сердечно благодарю за гостеприимство, которым я пользовался много раз, и также за Ваши хлопоты в связи с моим отъездом. Когда мы будем вместе, я готов сделать для Вас все, что в моих силах. Довожу до Вашего сведения, что я должен был совершить обмен 20 ф. у Томаса Эйбрама, лондонского бакалейщика. Из этих денег 10 ф. я уже получил, а остальное окажется в моих руках в назначенный день. Поэтому я прошу Вас уплатить ему 25 ф. фламандских из тех денег, которые Вы имеете от меня. Проследите, чтобы при уплате названных денег Томасу или его поверенному не было никаких ошибок (Речь идет об обычных денежных операциях. Интересно, что Джордж Сели выступает как Сели выступает как финансовый посредник, своеобразный банкир. Конечно, по форме сделка весьма примитивна). Я убедился в его аккуратности и не хотел бы, чтобы он отказался оплатить свое долговое обязательство по той причине, что не получил от нас сумму полностью.

Пока все. Да хранит Вас Святая Троица. Написано в Лондоне 2 декабря.

Ваш Джон Спенсер [27]

1477 год

Ричард Сели-старший — Джорджу Сели в Кале

Лондон, 26января 1477 г.

Приветствую тебя. Я очень удивлен тому, что ты не написал мне о делах в Кале, о которых так много разговоров в Лондоне. Я ничего не могу написать из-за отсутствия сведений о делах в землях герцога Бургундского и короля Франции. Оттуда неожиданные известия. Я прошу тебя в связи с этим быть мудрым и не действовать опрометчиво при торговле и доставке товаров во Фландрию, поскольку я опасаюсь большой войны. Герцог убит (Карл Смелый был убит при Нанси 5 января 1477 года Письмо написано спустя три недели, сведения уже дошли до Лондона, хотя Ричард-старший пишет об этом очень осторожно («и, как говорят люди...»). Но совершенно очевидно, что его волнуют данные события), и, как говорят люди, король Франции вошел в Пикардию ... Передай Томасу Кесгену, что он обещал оплатить Джону Тэйту (Джон Тейт — мерсер и стапельщик Кале. В это время был казначеем компании. В силу своей должности он и получал деньги за привезенную Шерсть. Платить в Лондоне Ричарду Сели было, очевидно, невыгодно из-за Разного курса денег, к тому же, часто меняющегося. Нельзя не учитывать и того, что наличные деньги были нужны для покупки шерсти в Котсволде других районах Англии) 10 ш. за сэрпль шерсти, а этого не сделано и деньги требуют с меня здесь...

Скажи Томасу Кесгену, что я доверяю ему...пусть он сделает так, чтобы мы остались добрыми друзьями. Я буду рад, если он прибудет вовремя, и сделаю все, чтобы помочь ему, если он возьмется помочь тебе.

Ричард Сели

Лондон, 23 мая 1477 г.

Я приветствую тебя. Мне стало известно, что Кале не прибыли купцы для закупки шерсти и овчин. Это очень плохо для купцов Стапля. Я боюсь, что каждый на свой страх и риск будет искать возможности продажи и передачи шерсти и овчин иноземным купцам за наличный расчет. Они в это время постоянно бывают в Кале. Поэтому я поговорю с некоторыми купцами, среди которых ты сможешь найти надежных и верных людей для того, чтобы рискнуть некотором количеством принадлежащей мне шерсти и овчин и продать их [28] за наличные деньги или на условиях долгосрочного кредита, так как я понимаю, что люди должны делать в этот сезон.

Я полагаю, что Джон Вандерхэй вполне заслуживает доверия, как и некоторые другие люди. Действуй без промедления: я полагаю, что это необходимо, потому что разные люди Компании стапельщиков Кале вынуждены продавать шерсть на условиях оплаты в три срока и держат цену 22 ш. 8 п. за фунт стерлингов (Речь идет об обменном курсе в Кале в этот период. Он был не очень выгоден для английских купцов, в ноябре 1477 г. он составлял 25 ш. 4 п. за английский фунт). И это в то время, когда деньги, обмененные в Лондоне, составляют 7 ш. 10 п. фландрских за 6 ш. 8 п. (в стерлингах — М. Я.)...Не посылайте мне денег (Совершенно очевидно, что обменный курс не удовлетворял Ричарда-старшего) (речь идет об английских стерлингах — М. Я.), так как в этот сезон большие потери. На этом кончаю, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне в спешке.

Лондон, 26 июня 1477 г.

Приветствую тебя. Я в добром здравии и долго размышлял, прежде чем написать о том, что ты должен сделать для меня на ярмарке. Да пошлет тебе Бог хорошую ярмарку и мне тоже. Извещаю тебя, что Роберт Сели и Томас Фоулборт, мой ученик, прибудут в Кале, и я в соответствии с договором должен сделать вышеназванного Томаса Фоулборта, моего ученика, прослужившего четыре года из восьми, членом Компании стапельщиков. Я хочу, чтобы ты принял участие в том, чтобы сделать его фрименом. (Существовал обычай, что ученика можно было сделать членом Компании до истечения срока обучения. Замечание «как явствует из договора» свидетельствует о предварительной договоренности. Хэнхам считает, что такой член Компании получал ограниченные привилегии (см.: The Cely Papers ... P. 252), однако подтверждения этому нам нигде не удалось обнаружить)

На этом кончаю. Да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 26 июня в большой спешке.

Ричард Сели [29]

Мехельн, 9 октября 1477 г.

Я приветствую Вас, господин Джордж, мой дорогой друг, и подтверждаю наше соглашение о том, что Вы можете послать мне через Райкена, фактора Джойса Врэнка, некоторое количество шерсти. Я, Ян Уандерхейден, пишу Вам, мой дорогой друг Джордж Сели, и подтверждаю, что Вы должны послать мне 4 сэрпля котсволдской шерсти второго сорта, хорошо упакованной: 3 новой и 1 старой, я доверяю Вам. И, Бог свидетель, я уплачу Вам в Берген-оп-Зом (В Керген-оп-Зом происходили традиционные ярмарки). Пошлите мне лучшую шерсть, Джордж, и дайте мне знать, что я могу сделать для Вас (Это письмо можно рассматривать как официальное обязательство).

Написано в Мехельне 9 октября 1477 г.

Лондон, 19 ноября 1477 г.

..Сообщаю, что получил твое письмо, написанное в Кале 30 октября. В него было вложено 4 платежных обязательства. Два из них, каждое на 3 ф., адресованы Ричарду Туэджу, мерсеру из Лондона, по 20 ф., мерсеру Джону Коуларду.

Долгое время я не мог ни у кого получить денег кроме как у торговца овчинами с улицы Barmessay. Но он нуждается в наличных и потребует у меня деньги до конца марта...

Позже я узнал, что ты открыл для меня в Стапле кредит на 20 ф. Я должен в Лондоне передать нашему управлению 10 ф. и нашему отцу — 20 ф...Это очень трудно сделать, Бог тому свидетель...

Твой брат Роберт Сели [30]

1478 год

Т. П. — Ричарду Сели-старшему

(набросок письма от 28 февраля 1478 г.)

Почтенный и милостивый сэр, после всех смиренных и обязательных приветствий я обращаюсь к Вам. Надеюсь, что Ваши дела по-прежнему процветают, пусть Иисус заботится о Вас и дальше... Сообщаю Вашему превосходству, что я получил из Кале письмо, отправленное 10 февраля милостивым Лейтенантом Стапля Кале. Из письма я узнал, что Ваше превосходство информировали, будто я распространял дурные и ложные слухи о Вас и Ваших близких. Призываю всемогущего Бога в свидетели, что я никогда и никому не говорил ни о Вас, ни о Вашей семье ничего дурного. Я вообще не говорил ничего, что могло бы вызвать Ваше недовольство и поступал во все времена как подобает христианину. И поскольку я узнал, что между Томасом Блэкхамом и моей женой были столкновения, я строго допросил ее. Я не добился от нее ничего, кроме уверений, что она подобных слов не говорила ни Томасу Блэкхаму, ни кому-то другому. Если до меня дойдут новые вести об этом, я поправлю ее так, что она запомнит на всю жизнь.

Сэр, я прошу и молю Вас милостью Иисуса поверить в мою любовь, которую я питаю и всегда буду питать к Вам. Прошу Вас отбросить все подозрения, не верить наветам и вернуть мне и моим близким Ваше прежнее расположение. Я готов служить Вам, как только понадоблюсь. Я и мои близкие просим Бога хранить Вашу жизнь и быть к Вам милостивым. Написано 28 февраля нашему Ричарду Сели.

Т. П.

(При сопоставлении с письмом Ричарда Сели-старшего Лейтенанту Стапля от 28 февраля 1476 г. можно понять, что письмо подписано Т. Праутом. К сожалению, не удалось выяснить его профессиональный статус и поэтому неясно, какое отношение он имеет к Компании Стапельщиков. Однако ссылка на извинительное письмо (см. письмо к Лейтенанту Стапля от 26 февраля 1478 г., написанное Ричардом Сели-старшим), может явиться свидетельством того, что Праут был достаточно важной фигурой) [31]

28 февраля 1478 г.

Милостивый государь, я обращаюсь к Вашей милости и надеюсь, что Иисус даровал Вам благоденствие. Благодарю Вас сердечно за ту доброту и расположение, которые Вы всегда оказывали мне. Удостоверяю, что получил от Вас письмо, написанное 10 февраля, и сердечно благодарю за любезность. Бог милостив, я вовремя прибуду, чтобы сохранить Ваше расположение. Из Вашего письма я сделал должные выводы и написал господину Т. Прауту письмо с извинениями в том, что я поверил слухам о его нелестных высказываниях в мой адрес. Сэр, видит Бог, я всегда к Вашим услугам. Да хранит Вас Господь и даст Вам счастье на долгие годы.

Кале, 24 марта 1478 г.

Искренне любимый брат, извещаю Вас, что здесь был Дэниелл ван Рэйд, пожелавший купить за наличные деньги 1 сэрпль Вашей старой шерсти. Я не мог отказать ему в этом. Он также приобрел полтора тюка и 18 клоув хорошей котсволдской шерсти, той, что лежит под номером 37, по цене, соответствующей ордонансу о наличных деньгах (В связи с острой нуждой в наличных деньгах Компания Стапельщиков але иногда пыталась запретить торговлю в кредит. Однако, как показывает практика, эти попытки были безуспешны), что составило 25 ф.

Здесь был Джойс Фрэнк, он пожелал купить старую шерсть — ту, — которую Вы оставили, — половину теперь, остальное в ближайшую летнюю ярмарку. Я сказал ему, что оплата должна быть произведена Наличными деньгами или ему придется уехать из Кале с пустыми руками. На этом мы расстались.

Также, сэр, извещаю Вас, что с началом ярмарки я намереваюсь отбыть в Англию. Если Вы не прибудете сами, сообщите мне, кого бы Вы желали оставить здесь, так как мой брат Уильям Д. уезжает вместе со мной. На этом кончаю, да хранит Вас Бог. Написано в Кале 24 марта 1478 года.

Ваш Джон Дальтон

Лондон, 26 марта 1478 г.

Искренне уважаемый и сердечно любимый брат, я обращаюсь к тебе и благодарю за большой подарок, который ты сделал по [32] приезду. Также сообщаю тебе, что в момент написания этого письма наши отец и мать, слава Богу, пребывают в добром здравии. Они посылают тебе свое благословение. Наш отец получил от тебя два письма и счет о продаже его котсволдских овчин, в письмах он хорошо разобрался.

Сэр, твоя лошадь в хорошей форме, но я пока не могу продать ее, как ни стараюсь. Сэр, я прошу помнить обо мне, так как ты знаешь мою нужду. Она велика теперь, Бог тому свидетель.

Сэр, здесь находится Ричард Прауд, податель этого письма, тот самый, что поставляет тебе и мне оленину. Он нижайше просит нашего отца и меня замолвить за него словечко перед тобой. Если можно, стань ему добрым господином и другом, помоги в делах, пока он не освоился в Кале.

Сэр, я был в Эйвли почти сразу после твоего отъезда. Милорд Св. Иоанна (сэр Уэстон — М.Я.) находится в 3-х днях пути от В. Pasmars. Я был там с ним, привез ему от нашего отца 2 большие миноги. Он принял их с благодарностью и каждый вечер посылал ко мне трех джентльменов. Я принимал их хорошо, и с этого времени они меня посещают... Они хорошие стрелки, и все трое порядочные малые и готовы для меня сделать все. Они сельские люди, родились в Уэльсе...

Сэр, 22 марта я видел в нашей пшенице трех больших оленей, каких никогда в жизни не встречал, и вечером этого же дня я слышал фазаний крик. Наши щенки хорошо растут, и Экстер догоняет гончую. У него хороший нюх. Сэр, как я обещал при твоем отъезде, пишу тебе и о пустяках, и о серьезных делах. Твое письмо было для меня большой радостью. Сэр, наш отец хочет, чтобы ты сообщил ему, как обстоят дела с нашими послами и какой ответ они получили от герцога (Речь идет о герцоге Максимилиане Австрийском, который женился на герцогине Марии Бургундской 12 июля 1470 года. Видимо, в момент написания письма шли переговоры о предстоящем браке, что не могло не интересовать семейство Сели. В целом письмо интересно и некоторыми деталями, которые позволяют представить времяпрепровождение братьев, круг их интересов). Наш отец сказал, что не может написать тебе, пока не узнает, что ими сделано. Он полагается на твою рассудительность и считает, что после всех оплат на предстоящей ярмарке ты выйдешь с минимальными потерями. Пока все. Да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 26 марта.

Твой брат Ричард Сели [33]

Сэр, человек нашего брата Роберта пришел ко мне и сказал, что его господин отправил со мной сундук. Я прошу тебя передать ему, что у меня ничего нет, и он ничего не передавал. Ты был при его отбытии вместе со мной. Уильям Сели сказал мне, что он был у нашего брата при его отъезде из Ботона, и в его комнате не было ничего, кроме небольшого сундука, в котором брат хранил свои книги. Ключ он отправил тебе с Уильямом Сели, но сундук оставил в Ботоне. Наш отец желает, чтобы ты проявил дружелюбие в разговорах относительно Ричарда Прауда. Я присоединяюсь к просьбе отца. Работа Ричарда важна для нас, при отъезде наш отец дал ему 20 п.

Лондон, I мая 1478 г.

Я приветствую тебя. Я пишу по поводу уплаты таможенных пошлин и субсидий в Кале на содержание солдат из расчета 23 ш. за Фунт. Поскольку прежде мы платили 21 ш. 4 п. фламандских, то по курсу стерлингов это составит 2 реала за фунт... Мы вместе с мэром Стапля и Компанией говорили с королем и лордами Совета по этому Поводу, что было доложено рикордеру (Рикордер — мировой судья. Должность возникла в XIV веке) Лондона, и ответ был однозначным: по акту Парламента служба солдат должна оплачиваться в английских фунтах. Так будет и впредь.

Я прошу тебя быть осторожнее при приеме денег в Кале, так как теперь там большие потери.

В Лондоне началась навигация, но я ничего не предпринимаю в ожидании письма от тебя, которое, как мне кажется, запаздывает. В последний день апреля я получил от тебя два письма: одно написано 17 апреля, другое — 24, оба из Кале. Я в них хорошо разобрался.

Ты должен знать из содержания письма, что благосостояние компании купцов-стапельщиков нисколько не поколеблено. Но люди спешно отплывают из Лондона, поэтому мне посоветовали отправить 19 сэрплей и тюк принадлежащей мне котсволдской шерсти, собранной Джоном Бушем (Джон Буш — один из постоянных поставщиков шерсти из Котсволда. Кроме него постоянные связи у Сели были с Мидуинтером. Имя последнего неоднократно встречается в письмах), в Кале на продажу. Я хочу, чтобы ты Часть её продал, ты это сможешь сделать хорошо и без риска. Прошу тебя сделать это скорее, так как опасаюсь, что люди начнут торговать сразу после прибытия флота в Кале.

Джон Сели купил для меня 3 тысячи овчин, но они еще не присоли в Лондон. Прошу, напиши мне как можно скорее. Я хочу [34] подготовиться к отправке шерсти до того, как только получу от тебя известие. Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 1 мая в спешке.

Ричард Сели

Лондон 5 мая 1478 г.

...Джордж, пишу тебе потому, что в Лондоне начинается навигация, корабли с овчинами и шерстью направляются к складам Кале, да поможет им Бог. Я не смогу отправить овчины до Духова дня (Неделя после Троицина дня — в данном случае речь идет о 10 мая), а потом надеюсь с божьей помощью сделать это. А теперь я не смог сделать этого из-за нехватки денег: здесь надо платить 16 ш. 8 п. за сэрпль...Что касается Ричарда Туиджа, то у него не было отсрочки по обязательству, поскольку он уплатил мне по частям 20 ш. и 40 ш. Посоветуй, как мне быть, он очень зол и выражает свое неудовольствие, по поводу того, что я требую свои деньги. Я прошу тебя больше не доверять ему моих денег. Кстати, он мало уважительно отзывается и о тебе; ты должен ему 20 ш., вычти из них те, что он должен мне. Я прошу тебя известить его об этом. На этом кончаю. Да хранит тебя всемогущий Бог.

Написано в Лондоне 5 мая твоим братом Робертом Сели

Каче, 8 мая 1478 г.

...Получил от Вас письмо, написанное 1 мая и из него узнал, что существует соглашение с королем и его Советом о выплате солдатам жалования в стерлингах. Это для нас убыточно, хотя платим мы не больше (Обменный курс денег не был постоянным, и зачастую для Компании было выгоднее платить солдатам во фландрской монете). Деньги в Кале все еще на 2 ш. 6 п. ниже, чем во Фландрии, это приносит потери. Мы теряем от этого, но выбора у нас нет. Мне кажется, если бы мы имели монетный двор в Кале, то получали бы большие суммы по сравнению с сегодняшними, а в Кале не ходило бы никаких других денег, кроме фунтов стерлингов. Тогда бы дела у нас шли лучше, и торговля не оборачивалась такими потерями. Пока же всякий купец теряет с грота не меньше полупенни, и люди Стапля увозят из Кале денег столько же, сколько привезли. Потери составляют большие суммы... Пожалуйста, взвесьте все, что я послал по Вашему предписанию в Лондон, и если Вы в хорошем состоянии, [35] приезжайте, комфорт Вам будет обеспечен... Я с Божьей помощью собрал в Кале сведения о ценах и убытках, кроме того, я получил на Ярмарке свыше 100 ф., надеюсь, оплата будет хорошей...

Ваши овчины и 19 сэрплей, и тюк (шерсти. — М. Я.) прибудут со следующей навигацией, если Бог даст хорошую погоду и удачу. Бог даст, я буду на зимней ярмарке и там поговорю с Джоном Вандерхеем и некоторыми купцами, с которыми я обычно имею дело. Я сделаю все, как и другие, и надеюсь продержаться.

Я понял из письма Джона Дальтона из Лондона, что он смог продать всю Вашу шерсть: половину оплатили сразу, за вторую половину он получит деньги на летней ярмарке... Продана вся Ваша старая и также новая шерсть — 1/3 за наличные деньги и 2/3 с рассрочкой в два платежа, каждый через 6 месяцев. Это все, что я мог сделать до Прибытия в Кале... Я определюсь на ярмарке, как действовать: если не смогу чего-то придумать, поступлю как все. Мы избрали Роберта Тэйта нашим Лейтенантом, и он в этом месяце должен быть в Кале. Пока все, да хранит Вас Бог. Написано в Кале 8 мая.

Ваш сын Джордж Сели

Лондон, 8 мая 1478 г.

Приветствую тебя. 18 мая я получил твое письмо, написанное в Кале 8 мая. Я в нем хорошо разобрался. Что касается отправки шерсти или овчин, то на данный момент у меня нет транспорта, но, если Бог не оставит меня, я надеюсь отправить часть моей шерсти, сэрплей 20 или побольше и 3-4 тысячи овчин со следующей навигацией. Она еще не началась, и, думаю, не начнется, пока корабли не возвратятся из Кале.

Кроме того, все хотят знать о летней ярмарке, так как прошлая была неудачной для людей Стапля, я надеюсь, что эта будет лучше.

Томас Бергойн (Томас Бергойн — старшина Лондонской компании торговцев предметы роскоши (мерсеров) в 1479-1480 гг., член Компании стапельщиков Кале), мерсер, просит сообщить тебе, что если у его Человека будут на ярмарке наличные деньги, то он будет иметь в виду меня, и, поскольку, я полагаю, ты опередишь других.

Что касается торговли за наличные, то поступай, как сочтешь необходимым. Пусть Бог пошлет успех на ярмарке тебе, прибыльные дела и доходы всем нам. И я прошу тебя поддерживать постоянную связь и до ярмарки, и во время ее, и после окончания, так как здесь [36] будет достаточно опасно (Намек на сражения, которые шли между французскими отрядами и отрядами под руководством герцога Максимилиана). Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 18 мая в спешке.

Ричард Сели

Лондон, 17 июня 1478 г.

Я приветствую тебя и сообщаю, что получил твое письмо, написанное в Брюгге, из которого обо всем узнал. С этим письмом я получил три платежных обязательства, принадлежащих, по твоим словам, Томасу Грейнджеру. Я понял, что обменные операции на ярмарке были неудачны, а от Томаса Грейнджера узнал о недовольстве солдат Кале тем, что им уплатили по 8 ш. фламандских за нобль (Речь идет о курсе обмена английских фунтов на фландрские. Видимо, солдатам уплатили по самой низкой шкале). Для компании будет очень убыточно, если она поддержит их притязания. Я искренне огорчен, что вынужден обременять тебя так сильно (Ричард-старший был встревожен, так как в случае, если бы требования солдат пришлось удовлетворить, деньги соответственно должны были дать члены компании Стапельщиков).

Я хочу знать точнее, должен ли я посылать шерсть или овчины. Я купил 5 тысяч овчин в Котсволде, они хорошего качества. Я не буду переправлять их в Кале, пока не получу соответствующего извещения и денег, вырученных тобой с Божьей помощью на ярмарке в Брюгге; и да дарует Бог свою милость Землям герцога Бургундского, без чего не будет хорошей торговли. Я кончаю, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 17 июня в большой спешке.

Ричард Сели

Лондон, 18 июня 1478 г.

Сэр, из ваших с Томасом Грейнджером писем мы поняли, что у вас в Брюгге все благополучно. Сэр, наш отец желает, чтобы ты оставался здесь до избрания нового коллектора Кале (Коллектор — должностное лицо Компании Стапельщиков Кале. Он должен был наблюдать за уплатой таможенных пошлин и других платежей, на нем лежала обязанность регистрации привозимой из Кале членами Компании шерсти), поскольку мы опасаемся, что эти выборы будут обременительными. [37]

Я получил от нашего отца распоряжение относительно покупки 1200 овчин для меня и тебя и 30 ф. Я купил 1200 хороших котсволдских овчин по 3 ф. за сотню....Пока не получу от тебя письма, не решусь действовать дальше: напиши, пожалуйста, должен ли я еще покупать овчины.

Сэр, Милорд просил передать тебе привет. Он всегда рад известиям от тебя и присоединяется к моей просьбе писать обо всех новостях. Ему доставляет большое удовольствие узнавать их от меня...

Я понял, что Томас Фоулборн купил овчины и собирается тебе написать относительно того, как ими распорядиться. Скорей всего, он будет переправлять их на твое имя. Сэр, наша семья им недовольна (хотя лично я нахожу его вполне обходительным), поэтому лучше с ним не иметь никаких дел.

Кстати, наш брат Роберт, ты и я должны быть в Вестминстере на Разборе дела о драке между Фоулборном, Петитом, Мендислеем и Джентльменом и его людьми. Драка произошла в Майзенде на пасхальной неделе. И, похоже, с Божьей помощью будет решено, что Нас там не было, и мы не будем связаны с этим. Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 17 июня.

Твой брат Ричард Сели

Лондон, 10 июля 1478 г.

Приветствую тебя. Я получил письмо, написанное в Кале 29 июня, и узнал из него о твоих действиях на ярмарке и об уплате по счетам. Всем этим я очень удовлетворен, как и продажей моей шерсти: тюк продан Джону Бореи, купцу из Лилля; Джону Делупису, Корневу Вандорну и Джисбрайту ван Вайнслоусу продано 6 сэрплей хорошей шерсти из Котсволда и 2 сэрпля и тюк шерсти второго сорта тоже из Котсволда. Вырученная сумма меня вполне устраивает. Скоро начнется переправка шерсти и овчин из Лондона, и я намереваюсь отправить свои овчины и шерсть, поэтому держу 50 ф. на фрахт, таможенные пошлины и платежи. Пока я больше ничего не могу сделать в смысле покупки шерсти и овчин впрок из-за нехватки Денег, которых, я, очевидно, не получу до ярмарки.

До настоящего дня я отправил 10 сэрплей шерсти и буду отправить ежедневно, да дарует Бог безопасный путь до Кале. Похоже, должна быть большая отправка шерсти и овчин из Лондона... [38]

Лондон, 20 июля 1478 г.

Приветствую тебя. 13 июля из Лондона я ответил на твое письмо, но понимаю, что ты его еще не получил. Я сообщил об отправке еще 40 сэрплей котсволдской шерсти и 10 или больше тюков овчин. Я хочу, чтобы ты оплатил складские помещения, о чем ты должен был узнать из моего предшествующего письма. Еще ты должен уплатить за жилье для Ричарда Сели и свое из выручки за 8 тюков овчин, поскольку часть из них принадлежит мне. Также извещаю тебя, что вскоре в Кале прибудет твой брат Ричард Сели. Пока навигации нет. Она должна начаться дней через шесть, поэтому пишу коротко и в большой спешке, но с большой надеждой. Из-за нехватки денег приходится часто отказываться от выгодных сделок. Это очень досадно. Прошу тебя незамедлительно известить меня о том, какой наличностью я располагаю в Брюгге. Тогда я смог бы быстро сориентироваться. Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне в спешке 20 июля.

Лейстер, 24 июля 1478 г.

Мой любимый брат, я обращаюсь к Вам с большой просьбой. Я очень прошу Вас уплатить на этот раз фрахт за 18 сэрплей шерсти и овчин, принадлежащих Томасу Уигстону (Томас Уигстон был стапельщиком, а по рождению был связан с городом Лейстером (The Cely Letters... P. 256). В письмах упоминается всего один раз. Видимо, он был связан с братьями Дальтон, которые имели торговые интересы в Лейстере. Связь купцов-стапельщиков с провинциальными городами Англии представляет несомненный интерес). Сделайте это, пока мой брат Уильям Дальтон или я, или мы оба не приедем сюда. Это случится вскоре после прибытия названного груза...

Кале, 17 августа 1478 г. (Содержание письма дает некоторое представление о времяпрепровождении стапельщиков в то время, когда они находились в Кале)

Если у вас будет желание развлечься и получить удовольствие, приглашаем вас встретиться с нами после следующего вторника в восточной части города, в месте, которое называется The Pane. Вы [39] должны найти пару мишеней, расстояние между которыми должно быть 260 ярдов сукна, его надо отметить чертой. Мы обязуемся встретиться со всеми вами и будем готовы стрелять по тем же целям во время обеда или ужина. Сбор — по 12 п. с человека. Просим дать ответ в течение 24 часов. Написано в Кале 17 августа, год от Рождества Иисуса 1478. Готовы встретиться с вами. (Дальше следует 12 Подписей).

Лондон, 17 августа 1478 г.

Приветствую тебя. Меня удивляет, почему из Кале не пишете ни ты, ни твой брат. Это очень странно, ведь мне важно знать, в порядке товар, отправленный мною недавно. Как обстоит дело с моими товарами в Кале, прежде всего с овчинами, от которых должен быть отделен бекон? (Особый сорт овчины) Отобраны ли одиночные овчины, котсволдские сорта, летние и зимние лондонские овчины? Не нахожу никаких оправданий вашему молчанию, вы должны писать все время, как принято писать хозяевам и друзьям. Я кончаю, да хранит Вас Бог. Написано в Лондоне в спешке.

Ричард Сели

Лондон, 25 августа 1478 г.

Приветствую тебя. Я получил письмо из Кале от 23 августа, из которого узнал, что ты продал Питеру ван де Рэйду и Даниэлю ван де Рэйду, купцам из Брюгге, 6 сэрплей принадлежащей мне хорошей котсволдской шерсти по цене 19 марок за мешок: вес, цену в серебре и дату, поставленные при уплате, я хорошо понял. Я также понял, что ты продал по той же цене 6 сэрплей принадлежащей мне хорошей шерсти из Котсволда Джону Делоупису, Корнелиусу ван Дорне и Джихерайбирту ван Вайнисбэрджу, купцам из Брюгге, условиями продажи я весьма доволен. Я узнал, что ты получил мою шерсть, недавно отправленную — 47 сэрплей и тюк, все из Котсволда, и принадлежащие мне овчины в сохранности, слава Богу. Пришли мне копию документа об уплате фрахта, чтобы я мог записать в свою счетную книгу расходы и уплатить таможенные пошлины, как пожжено. Из-за прежних оплат я нахожусь в затруднительном положении. Остальное я тоже уплачу, так как понимаю, что мы должны [40] платить таможенные пошлины и субсидии наличными деньгами, короче, делать все так, как другие.

...Я не купил ни одного мешка шерсти в этом сезоне, но оплатил купцам в Котсволде за шерсть и овчины, которые я имею в Кале, Джону Сели и всем. Они сделали для меня все, что смогли, поэтому я прошу торговать с надежными людьми, так как состояние моих дел оставляет желать лучшего.

Также я хочу, чтобы ты наладил на ярмарке деловые контакты с человеком из земель Бургундии, так как оплата нужна мне в любое время до ярмарки, о чем тебя может уведомить Ричард Сели (речь идет о Ричарде-младшем. — М.Я.). Человек из Линна надежный и платежеспособный, хорошо иметь дело с такими людьми. Найдите надежных людей и имейте дело в первую очередь с ними.

Каче, 27 августа 1478 г.

...Я говорил с Томасом Адамом о том, что пытался удержать Роберта от путешествия, и он советовал мне еще раз строго поговорить с ним. Я сказал ему, что никто не сможет спасти его от наказания. Также Томас от имени своего брага заверил меня, что тот встретится со мной в Лондоне. Гари Уайт вручил Роберту 30 ш., чтобы он расплатился с хозяйкой, но Роберт проиграл их в кости, Томас должен был пойти к господину Лейтенанту и просить его оплатить затраты Роберта в Лондоне...

Каче, 25 сентября 1478 г.

Сэр, здесь в настоящее время купцы из Руана, они ищут хорошую котсволдскую шерсть и сказали мне, что хотят купить 3 сэрпля, две части оплаты — сразу в фунтах, треть — потом в фламандских деньгах (Французские купцы предложили уплатить сразу 2/3 — 25 ф. 4 ш. за фунт по курсу, который имел место в Кале, остальное — через 6 месяцев по курсу, который был в то время на ярмарке. Ричард хотел, чтобы вся сумма была оплачена по курсу наиболее благоприятному в Кале, но вынужден был согласиться на обмен по 24 ш. фламандских за 1/3 суммы). Я уведомил их, что расплачиваться нужно наличными деньгами, имеющими хождение в Кале... Я не знаю расценок на овчины [41] брата Роберта и на старые овчины Уильяма Дальтона, поэтому жду письма с указаниями, как мне следует действовать.

Сэр, я прошу тебя сказать о моем письме Уильяму Робердису, который собирается поселиться с нами, по приезду в Кале. Передай ему, что оставленный им большой тюк шерсти в Sxhewstreet вскрыли воры. Они взломали коробку и забрали все. Я не знаю что в ней было. Слуга упаковщиков овчин вышел во двор, заметил, что окно открыто, заглянул в него и увидел разбросанные холсты, льняное сукно, покрывала для скамей, ножи и другие товары. Он удивился, Пошел к Лейтенанту и рассказал ему обо всем. Лейтенант и члены компании Стапельщиков все запаковали и убрали в склад. В противном случае, все ушло бы в ту же ночь. Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Кале 25 сентября.

Лондон, 10 октября 1478 г.

Приветствую тебя. Я получил письмо с хорошим известием о продаже 3 сэрплей моей второсортной шерсти Джону Дескермету из Гента и Джакобу Потри из Брюгге... Кроме того, 20 сэрплей моей второсортной шерсти из Котсволда Джону Вандерхею и сообществу из Мехельна по 13 марок 3 полупенса за мешок из расчета 35 ш. 4 п. Фламандских за 1 ф. стерлингов; уплата в 2 срока через 6 месяцев. Я этому очень рад. Но как я понял, на этой ярмарке обмен не очень хорош 8 ш. 8 п., что обернется большими потерями для купцов Стапля. Ожидается, что будут большие потери вообще для всех, у кого на руках много фламандских денег, поэтому нужно соблюдать Осторожность... Об этом много разговоров в Англии, и у меня есть основания полагать, что вскоре будет большая распродажа шерсти и овчин. В связи с этим, по моему, лучше воздержаться от продажи, Поскольку можно опасаться больших потерь при обмене фламандских денег на золото. Я хочу, чтобы ты сохранил мои деньги у верных людей и длительное время.

Лондон, 28 октября 1478 г.

Приветствую тебя. Я знаю, что твоя мать отправила письмо, в котором просила тебя оставаться в Кале до получения от меня письма с Указанием возвратиться домой вместе с Уильямом Марионом, поскольку в Кале во время этой ярмарки дел не будет. Я полагаю, что [42] на зимнюю ярмарку приедет твой брат Джордж. Я прошу тебя дождаться хорошей погоды и добираться без лишней спешки. Даст Бог, во время вашей с Уильямом Марионом поездки погода и ветер будут благоприятными.

Я и твоя мать находимся, слава Богу, в добром здравии, все домочадцы тоже. Я недавно написал Джорджу Сели. Что принадлежащие мне шерсть и овчины желательно не продавать, поскольку мне будет очень трудно избавиться от фламандских денег...Цена на шерсть в Котсволде за короткий срок подскочила до марки за мешок...

Лондон, 6 ноября 1478 г.

Приветствую тебя, я получил два письма от Уильяма Мариона. Одно — от 23 октября, я в нем разобрался, второе от 4 ноября и в нем, насколько я понял, речь идет о продаже шерсти — 31 сэрпля высокосортной шерсти из Котсволда и 1 сэрпля второсортной шерсти, все продано. Наступили дни, которыми я очень доволен, поскольку торговля успешна. Так же я узнал о твоем пребывании на осенней ярмарке и об обмене денег: 8 ш. 8 п. фламандских за 6 ш. 8 п. стерлингов, что может обернуться для нас большими потерями.

Я получил письмо от Уильяма Мариона, там 9 платежных обязательств, как ты и писал. В моем последнем письме я написал тебе так же о деньгах. Что касается Фландрии, то у меня нет теперь влияния, но известно, что мэр Стапля и сообщества купцов отправляют большую свиту в королевский совет, который, похоже, даст заключение, и это дело должно быть преобразовано, как я понимаю, к большой пользе Стапля, у которого нет денег в запасе, так как были большие потери и у тех, кто держал на руках значительные суммы.

Я прошу соблюдать осторожность, поскольку хорошо понимаю, что могут быть большие убытки... Мне нужны наличные деньги, так как не могу обойти неожиданных требований оплаты в Лондоне. Еще два дня тому назад я оплатил обязательства в 16 ш. 8 п. Джону Тэйту. Мне не оплачивает обязательства Джон Рейнолдс (Джон Рейнолдс — мерсер, член Компании Стапельщиков Кале), он не обещает сделать этого и месяцем позже. Пришли мне как можно быстрей извещение об уплате таможенных пошлин: я внесу его в мои торговые счета и в книгу... [43]

…Я прошу тебя передать Томасу Кесгену, что он должен сдержать данное мне обещание, так как я передал ему блюдо и вещь, которую прежде задержал (По всей вероятности, речь идет о своеобразном залоге). Я был первым, отдавшим вещи, которые должны были находиться под арестом. Другие люди вынуждены были добиваться удовлетворения, но я никому не сказал, что связан обещанием, данным мне в то время Томасом Кестеном. Из-за этого обещания Томас Кестен поставил меня в худшее положение по сравнению с другими людьми, а он не сдержал данного слова. Я слышал разговоры о нем, и, если он предложит мне помощь в оплате, я замолвлю о нем доброе слово, это пойдет на пользу. Разные люди говорили со мной о поведении Томаса Кестена. Все эти места моего письма Вы должны прочитать ему. Напоминание будет ему полезно. Я кончаю, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 6 ноября в большой спешке.

Роберт Сели

Лондон, 8 ноября 1478 г.

…Ставлю Вас в известность, что мой господин, Ваш отец, оплатил Джону Тэйту все свои обязательства, а так же Ваше и мое, и, как я понял, Роберт Сели свое обязательство тоже оплатил, по 16 ш. 8 п. За сэрпль шерсти. Сэр, что касается обязательства Джона Сели, то я ничего не слышал об этом. Я спрашивал Джона Тэйта, и он сказал, что дело стоит. Сэр, я понял, что Вы оформили обязательство Джону Сели на 30 ш. при цене 16 ш. 8 п. за сэрпль. Сэр, прошу Вас поговорить с Томасом Шарпом и выяснить, что стало с этим обязательством. Также, сэр, я уведомил моего господина, что он должен уплатить на 20 или 30 ф. сверх того, ибо в Англии так оцениваются таможенные пошлины, и Вы должны знать, что это не нравится Вашему отцу (или: что Ваш отец этого не платит. М. Я.)...

…Я говорил ему, что в ассигнованиях нельзя нарушать правил. И так же, Сэр, я прошу Вас сказать обо мне Ричарду Сели и показать ему это письмо. Мой господин, Ваш отец, и моя госпожа, Ваша мать, бы довольны, если бы Ричард Сели вернулся домой, ибо, слава Богу, здесь не такая смертность, как в Кале. Сэр, они не требуют, чтобы он выезжал прямо завтра. Пусть дождется благоприятной погоды. Так же я извещаю, что господин Лейтенант и другие из Компании предполагают прибыть сюда. [44]

Сэр, сообщаю Вам, что сокол Ричарда Сели, которого он оставил Милорду, погиб из-за плохой кормежки. Мне передали слова Милорда, что лучше бы он потерял 20 марок, чем сокола, который находился у него. Поэтому мой господин, Ваш отец, хотел бы, чтобы Ричард Сели привез другого сокола, если Вы можете купить в Кале за 8 или 9 ш., и он сам за него уплатит, чтобы доставить удовольствие Милорду... Также, сэр, сообщаю Вам, что, слава Богу, мой господин, Ваш отец, и моя госпожа, Ваша мать, чувствуют себя хорошо. Ваш брат Роберт Сели и его жена тоже чувствуют себя хорошо, и она беременна...

Кале, 23 ноября 1478 г.

...Сообщаю, что получил от Вас письмо из Лондона, датированное 6 ноября, и хорошо в нем разобрался... Из письма понял, что Вы получили груз, отправленный мною с Уильямом Марионом,... и оплатили Ваши и наши платежные обязательства, те, которые я отправил Вам. Сообщаю, что я имею другой билль от Вашего имени тоже на 30 ф., который должен быть оплачен в то же время... Я не подвожу итоги с коллекторами до тех пор, пока не уплачу все, что оставалось неоплаченным... Я пришел к выводу, что Вы стараетесь платить как можно меньше, но когда Вы увидите мой билль, вложенный в это письмо, то поймете, что выгодней уплатить больше в Англии. Теперь уже ничего нельзя изменить, все сделано. Условия оплаты будут улучшаться с каждым днем, так как деньги во Фландрии дополнительно возмещаются по 2 ш. 6 п. за фунт.

Между Королевским Советом и нами (Компанией Стапельщиков — М. Я.) достигается договоренность об оплате исполу, как Вас информировал брат Ричард. Мы им предлагали различные пути оплаты, но они ни на что не соглашаются, пока мы не сделаем последний платеж... Сообщаю, что я занимался продажей овчин из Котсволда, принадлежащих брату Ричарду. Людям из Дельф продано 1016 штук за 14 ноблей 20 п., брат может показать Вам счет. Также сообщаю, что мы с братом имели разговор с Томасом Кестеном, о котором вы можете узнать от брата. Кестен сказал, что не сможет сдержать обещания, данного Вам. Более точно о его намерениях вы узнаете из письма, которое он передаст Вам с братом. Он говорил убедительно, о чем брат может Вам доложить. [45]

Кале, 11 декабря 1478 г.

Брат Джордж, я обращаюсь к Вам. Убедительно прошу Вас взять на себя бремя покупок необходимых для меня товаров. Прошу Вас сделать покупки на свои деньги, я Вам отдам тотчас после Вашего Прибытия в Кале. И видит Всевышний, я сделаю все возможное для Вашего удовольствия, что будет в моей власти. Да пошлет Вам Господь полную удачу и исполнение всех желаний...

Во-первых, 50 лапок по 7 или 8 п. за штуку.

Также 6 sugurre loves за 3 каета.

Также 12 фунтов корички.

И если Вы сможете найти меховую подкладку с остриженными Хвостами для длинной одежды, я прошу Вас купить ее для меня. И также убедительно прошу Вас купить экипаж, самый лучший из тех, что прибывали сюда раньше.

Браг, я осмеливаюсь просить Вас о столь многих вещах и затрудняю Вас, но, если Вы попросите что-либо для себя или для Ваших друзей, я сделаю это.

Моему истинному брату Джорджу Сели, купцу Стапля [46]

1479 год

Джон Дальтон — Джорджу Сели в Лондон

Каче, 12 февраля 1479 г.

Сообщаю, что я продал Питеру Джонсу из Дельфта и его компании принадлежащие Вашему отцу котсволдские овчины, которые лежат рядом с овчинами моего брата Уильяма Дальтона. Оценены они в 24 нобля, продал за 24 нобля 5 ш. Также я продал овчины Уильяма Мариона, которые лежат в крытом доме Томаса Кестена, тем же людям за 24 нобля. Также сообщаю, что Пай, наш конь, жив и здоров, Бог сберег ею. Я прошу сказать обо мне Вашему брату Ричарду, и пусть Бог даст Вам хорошую барышню. У меня есть для Вас ливрея, лучшая из тех, которую можно было добыть. И к Вашему приезду я приготовил разные развлечения...

Лондон, 9 апреля 1479 г.

...Сообщаю, что получил твое письмо, написанное в Кале 27 марта, из которого узнал о поведении нашего брата Роберта, о его нужде и твоей помощи ему. Ты спрашиваешь у меня совета. Сэр, мне думается, что будет правильным дать ему теперь денег на его нужды, но с гарантиями возврата.

Я понял из твоего письма, что ты обременен службой (Не совсем ясно, о какой службе идет речь. Джордж никаких официальных должностей в данный период в Компании Стапельщиков не занимал. Вероятно, предполагается занятость в торговле, хлопоты ввиду нехватки денег и т. д.). Я молю Бога, чтобы все было благополучно. Боюсь, на нашего отца сильно подействует огорчение, причиненное Робертом, разрушающим все, что он сделал своими руками. Отец уповает на хорошие вести от тебя. Мы слышали, что брат написал своей жене, и она ответила ему, что здесь в море так много фламандцев и французов, что она не решается приехать. Сэр, здесь с моим крестным был один человек я спросил его о нашем брате Роберте, и он очень огорчился, что тот отсутствует. Причина его интереса была в том, что Роберт гарантировал уплату 15 ф., которые он должен был отдать на ярмарке, кроме 10 ф., которые он должен Уильяму Айстону. А что будет дальше Бог знает. Мне здесь сказали, что жена Роберта послала к нему за деньгами. Ты излагаешь мне жалобы в своем письме. Много сделано [47] для него, многим он обязан. Но мне думается, что те большие блага, вторые она ждет от него, рассчитаны на твою помощь, на которую она очень надеется.

Я советую тебе не давать ему взаймы ни денег, ни вещей без свидетелей. Ты достаточно знаешь его необязательность. Я не могу представить, как будет обстоять дело с прежним твоим займом ему, Разве что ты сможешь транспортировать часть его овчин к стапельному двору, но тогда ее друзья заявят, что ты его разорил. Нам сообщили, будто слуга нашего брата Роберта снова направляется в Калемы чрезвычайно удивлены, так как он привез письма, в которых Речь идет о том, что Роберт вновь не выражает желания заниматься (делами? — М.Я.). Сэр, я пишу тебе откровенно, так как наш отец увидел твое письмо ко мне и, естественно, был рад тому, что ты стал Серьезными. Восемь дней тому назад отец отправился верхом в Котсволд, а я — к Милорду. Сэр, я прошу тебя помнить о попоне для лошади Милорда... Сэр, я оформил обязательство на 16 ш. Фл. Роберту Эрику (Роберт Эрик — племянник Уильяма Мариона и крестник Джорджа Сели. Числится как торговец шерстью и поясник), оно должно быть оплачено вовремя, это мой долг. Твоя лошадь в хорошей форме, до твоего отъезда она прихрамывала, но мы ее полечили, и она здорова и игрива...

Лондон, 15 апреля 1479 г.

…Я получил письмо от Томаса Кестена, которое подтвердило все, что я от тебя слышал. Дело касается 400 ф., которые должен мне Кестен. Надо установить ему срок оплаты в 8 лет. Что касается получения 100 ф. от продажи шерсти и овчин в Кале по цене Стапля, то я буду передавать Кестену 50 ф. в наличных деньгах для оплаты за весь это период таможенных пошлин, фрахта, платежей, как это принято в Кале, по прибытии шерсти и овчин, что должно составить для меня за 8 лет чистую сумму в 100 ф. сверх всяких платежей. Что касается меня, то я буду получать ежегодно 100 ф. и ежегодно же предавать Кестену 50 ф. наличными. Для этого надо оформить торговое соглашение с Томасом Кестеном от моего имени и скрепить подписью этот договор, да будет милостив Бог. И если Томас Кестен подпишет этот договор добровольно и честно, то все кончится, и он найдет во мне доброго друга... [48]

Лондон, 30 апреля 1479 г.

Приветствую тебя, я получил твое письмо, написанное в Кале 19 апреля. Я понял из него, что ты встретился с Джильбертом Помором... Он желает не меньше 9 ш. 6 п. в рассрочку на 4-5 месяцев, И ты решил не иметь дела с ним. Действительно, я могу иметь от Ричарда Тьюика, мерсера из Лондона, 9 ш. 8 п. (Речь идет об обмене английских фунтов на фландрские, которые необходимы были в ежедневной торговле и на ярмарках). Я должен получить деньги на руки и уплатить на следующей летней ярмарке 50 ф. или больше. Из них я предполагаю взять в Лондоне столько, сколько необходимо в данное время ...Я упаковал свою шерсть в Котсволде, 28 сэрплей, они на днях прибудут в Лондон...Что касается остальных моих дел, то поступай, как сочтешь нужным, я доверяю тебе. Делай так как все. На ярмарке станет понятно, как лучше поступить. Мы все в добром здоровье, слава Богу. В Лондоне еще не стихла эпидемия, да будет милосерден Бог...

Лондон, 13 мая 1479 г.

...В Лондоне опасная эпидемия, многие люди Сити уехали в деревню из-за боязни заболеть. Я отвечаю на письмо, которое ты отправил мне с человеком Джона Стоукса (Джон Стоукс упоминается в письмах один раз, его профессиональный статус выяснить не удалось). Из 12 карловых грота я буду иметь только 11 ф. 18 п. по курсу лондонского казначейства, что убыточно. Я подожду и ничего не буду предпринимать, пока от тебя не придет известий. Но я жду большую сумму, так как 27 сэрплей моей шерсти должны прибыть сюда из Котсволда. Я ежедневно ожидаю людей из Котсволда с грузом... и тогда будут нужны деньги для оплаты. Я рассчитываю получить деньги от Хью Брауна и Ричарда Тьюика (Хью Браун — мерсер, входивший в состав Компании Стапельщиков Кале. Ричард Тьюик — старшина компании мерсеров).

Сэр Уильям Стоукер, мэр Стапля. разослал купцам Лондона запрос о том, сколько шерсти переправит каждый. Я не могу ответить пока не буду иметь от тебя сведений... [49]

Лондон, 21 мая 1479 г.

Я приветствую тебя и сообщаю, что получил по обмену от Джона Осиера, мерсера из Лондона, 100 ф. с условием, что уплачу ему на ярмарке 9 ш. 6 п. фламандских за каждые 6 ш. 8 п. стерлингов, и я передал Джону Осиеру еще 100 ф. — из расчета 9 ш. 6 п. за каждые 6 ш. 8 п. в стерлингах сроком на 4 месяца...Ты должен получить платежное письмо от Джона Осиера с условием, чтобы он оплатил мне его в Лондоне в следующем октябре...Также я должен оплатить Ричарду Хэйнису, мерсеру из Лондона, с передачей Джону Пирису из Норлэча более чем 60 ф. стерлингов. Деньги Ричард Хэйнис поучит от меня на летней ярмарке, чтобы обменять их, пока идет торговля... Томас Криспи (Томас Криспи — лондонский мерсер) сказал мне, что у него есть 40 или 50 ф. Я хочу, чтобы часть из них ты передал Ричарду Криспи, как только вы придете к соглашению. Я буду доволен, и ты сможешь взять мои Деньги и передать их для обмена надежным людям, так как я не отправлю товар, пока не буду иметь денег дома в платежных письмах, это не надо оттягивать надолго. Купи для меня 500 или 600 Baras Carvase (Речь идет об определенном сорте холста, который использовали как упаковочный материал), чтобы упаковать шерсть, Роберт Эрик поможет тебе купить это...

Эссекс, 26 мая 1479 г.

…Я получил два письма от тебя и хорошо в них разобрался. В Последнем, написанном 20 апреля, находилось 4 нобля. Из них 20 ш. я вручил моему крестному и, как вы велели, поблагодарил его. Сэр, Паш брат Роберт прибыл в Лондон и отец послал к нему узнать, не предал ли ты с ним весточку, но он ответил, что ты ему этого не доверил. Я и прежде слышал о его необязательности при расплате с тобой и о вашем расставании.

Наш отец был в Котсволде и упаковал свою шерсть, я не был с Ним из-за болезни. Ты должен быть в курсе моих передвижений: до среды в праздничную неделю я находился в Эйвли, затем уехал из Лондона и смог покинуть Милорда только за три дня до Estyrn Ewyn. Три дня назад я уехал от Милорда повидать отца и мать. 4 затем, с Божьей помощью, намереваюсь возвратиться.

Сэр, наши отец и мать, слава Богу, в добром здравии в Эссексе. [50]

Здесь находятся Коулдэлл с женой и слуги Милорда. Мы обедали с отцом и было весело (Письмо проливает некоторый свет на личную жизнь братьев Сели). Сэр, я показал твою лошадь в Кенге, но там это не произвело впечатления. Броумер предлагает 5 марок за нее, и это самая большая цена. Овес дорог, я не мог купить в Эссексе и Кенте (Приведенный материал позволяет представить в какой-то степени стиль жизни членов семейного объединения, их необычайную мобильность) дешевле, чем за 2 ш. 8 п. Твоя лошадь заболела, но ее можно вылечить. Напиши, как поступить с ней.

Милорд обращается к тебе и просит не забыть о чулках для него, он очень ждет их. Сэр, он просит меня прислать ему 30 или больше английских дюймов голландского сукна по 14 п. за каждый. Глэдман со своими слугами обращаются к тебе с такой же просьбой...

...Сэр, я прошу тебя дать Роберту Эрику столько же фламандских денет за нобль, сколько ты дал нашему отцу. Я должен ему марку: у него нет моего долгового обязательства, кроме этого письма (Письма Сели, видимо, не раз заменяли официальные расписки) ...

Лондон, 14 июня 1479 г.

...Я получил от тебя коробочку, в которой, согласно письму, находилось 5 платежных писем, и я представил письма Джона Доминико Бартоломео, ломбардца, его клерку. Он заверил, что письмо будет оплачено в назначенный день. Я представил письмо Джону Спринджилло, ломбардцу, и он тоже обещал оплатить в срок. Что касается Филиппа Селлера из Дорни (Северная Шотландия — М. Я.), ты напиши мне, должен ли я говорить с ним, когда он прибудет в Лондон. 13 июня я показал платежные обязательства ломбардцам, находящимся в Лондоне.

Я написал письмо и отправил его тебе, а с ним — две серебряных солонки весом в 10 или 11 унций или около этого, обе с орнаментом. Отправил все с Джоном Роузом и просил его поговорить с тобой относительно покупки для меня в Кале повозки на одну лошадь. Повозка должна быть небольшой, колёса без шин, как на моей старой повозке в Кале. Повозка должна быть из хорошего ясеня, с готовыми осями, ибо у меня большая нужда в этом. Я предполагаю, что вместе с крепежными зажимами, чеками и всем остальным она будет стоить 6 или 7 ш. Попроси Джона Паркера (Джон Паркер — стапельщик и житель города Кале. Судя по некоторым письмам, он имел в Кале гостиницу (см. письмо Джона Сели Джорджу от 25 мая 1480 года)) или Томаса Грейнджера [51] помочь тебе, поскольку, как мне кажется, у тебя еще мало опыта в подобных делах.

В письме, отправленном с Джоном Роузом, я изложил тебе мои Пожелания относительно денег, уже полученных для меня, и тех, которые получишь на ярмарке. Я хочу, чтобы ты отправил мне только возможно, поскольку предвижу, что пойдут военные корабли да пошлет нам Бог мир. Ты осведомлен много больше, чем я в Британии. Я хочу, чтобы ты купил для меня 500 или 600 (штук ? — М. Я.) хорошего холста на ярмарке, ибо намереваюсь приобрести много шерсти. Я удивлен, что ты не прислал мне письма с Рандольфом (Рандолф — клерк Стапля (см. письмо Ричарда Сели Джорджу от 28 ноября 1481 года).), когда он отправлялся в Лондон... Тяжелая эпидемия распространяется в Лондоне, да приостановит её Бог. Мы все пока в добром здравии, слава Богу. Написано в Лондоне 14 июня в спешке.

Ричард Сели

Кале, 14 июня 1479 г.

…Сэр, я привез с собой письмо от Вашего отца, и он надеется со мной же получить ответ. Также он поручил при встрече передать Вам просьбу: как только он добудет железные спицы для колес (он надеется, что это будет скоро), незамедлительно получить для него повозку... Я приехал в Кале главным образом из-за необходимости переговорить с Вами, так как я привез для Вас хороших молодых лошадей... Также, сэр, если Вы хотите иметь шерсть или овчины для нашей собственной пользы и если Вы захотите воспользоваться моими услугами, Вы их получите прежде других людей. Сэр, если Вы пожелаете написать мне, то адресуйте на Лоувик, что в Нортгемптоншире. На этом все, да хранит Вас Иисус.

Ваш покорный слуга Джон Руз

Лондон, 22 июля 1479 г.

…Я получил письмо, написанное Вами в Брюгге 11 июля, которое было адресовано Вашему брагу Ричарду (Ричарда, как можно понять из письма, не было н это время в Лондоне, и видимо, Уильям Марион должен был какое-то время его заменять). Я его прочел и хорошо понял. Ваш брат Ричард вместе с Милордом в Уорикшире, в [52] городе Балтисол близ Ковентри (Речь идет о замке, находившемся в собственности госпитальеров, неподалеку от Ковентри). Он отбыл туда 24 дня тому назад. Сэр, Вы должны знать, что Милорд лично прибыл в резиденцию моей госпожи в Эссексе с просьбой, чтобы отец и мать разрешили вашему брату отправиться с ним верхом... Мы просмотрели все глаза в ожидании их возвращения, они должны вернуться в ближайшие три недели. Сэр, из Вашего письма я узнал, что их очень хотят видеть в Кале. Вы будете извещены об их прибытии, как и мы в Эссексе. Сэр, извещаю Вас, что все мы в Эссексе, слава Богу, чувствуем себя хорошо, умерло лишь шестеро человек. Сэр, мой господин и моя госпожа, Ваши отец и мать, советуют Вам, если Вы соберетесь к нам в Эссекс, не заезжать в Лондон (По всей вероятности, из-за эпидемии чумы)...

Ваш брат Роберт похоронил шесть человек, пока жил в своем лондонском доме, а 19 июля он похоронил жену. Она умерла в Стратфорде в Эссексе и похоронена своей бабушкой в Лондоне, и он должен приехать и жить снова на Mart Lane.

И еще, сэр, я доверяю Вам и поэтому прошу проследить за моими овчинами: они могут быть испорченными сверху и повредят шерсть. Прошу Вас после осмотра привлечь через своего официального представителя надежного человека, чтобы продать их. Я буду рад, если этот товар будет продан — чем дольше я буду держать его, тем хуже станет шерсть у овчин...

12 августа 1479 г.

Я приветствую вас. Вы должны принять во внимание события, о которых я слышал. Томас Блайхом получил письмо из Кале, в котором сказано о сражении, происшедшем в прошлую субботу, между герцогом Бургундским и королем Франции (Ричард писал вероятно, из Лондона своей семье, которая находилась в это время в Эссексе. Мир, заключенный между Францией и Бургундией 11 июля 1478 г., был нарушен бургундцами. Они атаковали замок Chateau de Sellers, находившийся близ Камбре. 7 августа 1479 г. Максимилиан нанес поражение французской армии. В письме идет речь об этой битве. Победа не имела сколько-нибудь существенных последствий. Поразительно, как быстро Ричард-старший среагировал на это событие) близ местечка Tyrwin. Битва началась в субботу в 4 часа после полудня и продолжалась до ночи, она была кровопролитной для обеих сторон, но герцог Бургундский выиграл сражение и стяжал славу. Герцог Бургундский [53] захватил много артиллерии французского короля, 5 или 6 тысяч Французов было убито. Написано сразу в пятницу в большей спешке.

21 сентября 1479 р.

Милостивый кузен, я обращаюсь к Вам с просьбой послать мне полдюжины подушек и 8 ярдов ткани для скамеек, подходящих к ансамблю; каракулевый мех для моей жены, и беличий — для меня, если все это можно купить по сходной цене. А кроме того, дюжину голландского сукна: один кусок на 12, другой — на 16 дюймов. Напишите моему кузену сроки оплаты и я передам ему деньги, да хранит Вас всех Бог. Из мест, где находится Паш отец, в день Св. Матвея.

Ваш Р. Коулдейл

И еще: я прошу Вас купить цветной каракуль и sleus для моей жены.

Кале, 20 октября 1479 г.

Мой самый верный друг, сердечно обращаюсь к Вам, безмерно желаю Вам здоровья и прошу Бога даровать его Вам, аминь. Сэр, Вы, вероятно, знаете, что я выполнил Ваше поручение к Джону Роузу (Джон Роуз — поставщик соколов, которыми очень увлекались братья Сели). Я посоветовал ему прибыть к Вам в Брюгге, где Вы сможете оплатить его расходы и вознаградите его, поскольку он будет должным образом содержать сокола. Он заявил мне и потом еще раз повторил, что сделает для Вас все, что в его силах. Он знает, что может выиграть в результате посещения 11 ш., и готов теперь посетить Вас. Он тоже хотел бы написать Вам и вложить свое послание в данное Письмо.

Далее, сэр. Вы должны получить от Томаса Вашу одежду, отделанную лисьим мехом. Она прибудет с каретой Стапля вместе с одеждой Уильяма Мариона.

Сэр, тюк с аррасским сукном у меня дома, моя жена присматривает за ним и чистит, слава Богу, оно не повреждено.

Сэр, что касается смертности от эпидемии, то, слава Богу, она миновала... [54]

Лондон, 6 ноября 1479 г.

Приветствую тебя и рад слышать о твоем выздоровлении. Если я правильно понял Джона Роуза, ты во время пребывания в Брюгге заболел. Твоя мать, оба брата. Уильям Марион и я были опечалены этим и очень беспокоились за тебя. В последний день октября я получил письмо от тебя, написанное в Брюгге 23 октября. Я в нем хорошо разобрался и узнал, что, слава Богу, ты выздоровел. Письмо пришло ко мне в Лондон в воскресенье перед Днем всех святых (День всех святых — 1 ноября) в обеденное время. Уильям Эстон, мерсер, и Уильям Мидуинтер из Норлэча как раз обедали у нас в это время, и это было весьма кстати. Письмо позволило купить у Уильяма Мидуинтера 60 мешков котсволдской шерсти, которой много в Норлэче. Кроме того, Джон Сели собрал и купил для меня в Котсволде 37 тюков и тоуд и еще полтора тюка. Поэтому мне нужно много полотна (для упаковки — М.Я.) этих полутора тюков, ты можешь купить для меня 400 или 500 бургундского полотна хорошей ширины, такой же, как у нормандского полотна, и три дюжины упаковочных ниток из Кале, мне это необходимо. Если ты не сможешь этого сделать, я буду искать в Лондоне, но мне необходимо упаковать всю шерсть после Пасхи, поближе к празднику Сретения (Сретение — 2 февраля). Я надеюсь, что ты найдешь, с божьей помощью, упаковочный материал для шерсти, купленной в Котсволде. До марта я не буду отправлять шерсть, а потом намереваюсь сделать это. Пока все, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 6 ноября в спешке.

Ричард Сели

Лондон, 6 ноября 1479 г.

Мой искренне любимый попечитель, я обращаюсь к Вам со всей сердечностью, на которую способен. Если Вы соблаговолите, то сообщите мне, как Вы поступили с Джоном Робертом, один Бог знает, как я был бы рад быть в мире с ним. На последней летней ярмарке он обещал мне уплатить деньги сразу по возвращении с нее или [55] передать Вам овчины по разумной цене (В данном случае, по-видимому, идет речь о двойном расчете. Джон Сэмбеч задолжал Джорджу Сели, Джон Роберт — Джону Сэмбечу. По предварительной договоренности Роберт, который торговал с семьей Сели, должен был вычесть из предполагаемой суммы за овчины, продаваемые Джорджу Сели, деньги, которые Сэмбеч был должен последнему. К сожалению в письме не указана конкретная сумма. В данном случае купцы хорошо знали друг друга и обходились без письменных долговых обязательств). Я прощу Вас сообщить, как у вас дела с ним...

(перед 8 ноября 1479 г.)

Джордж Сели, я прошу Вас по прибытии в Кале не забыть продать остаток моей шерсти, там должно быть 300 (? — М. Я.), кроме 40 темной (К сожалению, в тексте нет указания меры сукна. По аналогии с другими письмами можно предположить, что речь идет о стоунах или сэрплях), я знаю, что Томас Кестен не стал ее продавать. Он никогда не продавал ничего, что принадлежало мне, если только я не присутствовал при этом лично (По тону письма явно ощущается, что между Уильямом Марионом и Томасом Кестеном был серьезные разногласия). После продажи моей шерсти я прощу купить мне один кусок голландского сукна на блузы и еще кусок сукна из Алоста на визитки, 30 или 40 ярдов. Я убедительно прошу Вас об этом.

Лондон, 8 ноября 1479 г.

…Я прошу Вас помнить о долговом обязательстве, которое я имею от голландцев. Оно должно быть оплачено на нынешней зимней ярмарке, и если Вы получите деньги, я прошу Вас купить крапп (Крап — краситель, давал ярко-красный цвет) урожая этого года при условии уплаты за нобль 100, иначе не делайте этой покупки... И если Ричард, Роберт Эрик будут на этой ярмарке и будут иметь нужду в деньгах, прошу Вас дать ему столько сколько ему понадобится. Я повторяю просьбу, с которой обращался некоторое время раньше: купите для меня на этой ярмарке 20 или 30 эллей хорошего сукна из Алосты на одежду и еще — кинжал, который, по Вашему мнению, подойдет мне. Я полагаюсь на Ваш вкус. [56]

Сэр, если мои зимние овчины не продадутся до Вашего прибытия в Англию на Рождество, я прошу Вас поговорить с Томасом Грейнджером, и, если ему не в тягость, пусть он присмотрит за моими овчинами, пока Вы будете в Англии. Также, сэр, сообщаю Вам, что Филипп Селлар (Филипп Селлар — фактор, купец из Турне. Внезапно умер в Лондоне) умер в Лондоне, в связи с чем мой господин, Ваш отец, просит Вас не беспокоится ни о чем, так как в Ваших руках остался залог. Держите его до тех пер, пока не будете уверены в получении всех своих денег.

Лондон, 8 ноября 1479 г.

...Наш отец велел написать тебе и сообщить, что Филипп Селлар умер, не уплатив ему ни пенса долга. Поэтому наш отец хочет, чтобы ты держал у себя залог до тех пор, пока не получишь от него письма. Мы понимаем, что его жена уедет отсюда: хорошо было бы конфисковать имущество и узнать у его друзей относительно возможностей оплаты.

Сэр, наша мать желает, чтобы ты купил для нее коробку на 3 или 4 фунта сахара и привезти его к Рождеству. Наш отец говорит, что ничего не может предпринять с делом Филиппа Селлара до тех пор, пока не получит письма от тебя...

Каче, 8 ноября 1479 г.

Сэр, я говорил с Вами в Антверпене о Карловых гротах, и вы сказали, что имели в Кале около 200 фунтов. Если Вы пожелаете взять с собой все или часть из них, какую сочтете нужным, то я дам Вам за каждый фунт сумму соответственно Вашему желанию, так как господин Лейтенант приводит заслуживающие доверия данные, что при уплате таможенных пошлин и платежей Вы должны иметь от каждого фунта 6 п. прибыли. Вы не должны потерять в деньгах на зимней ярмарке: там будут люди, у которых я получу деньги, (разумеется, если окажусь там) — Джекоб Янг, Джокобсон и Лоуренс Ламбрайтсон с Питером Мартсоном. Это надежные люди.

Если мы сможем договориться с Вами, то я попрошу послать ключ от Вашего жилья Джону Дальтону или кому Вы пожелаете, для передачи мне, и я должен буду дать Вам обязательство как официальный представитель Томаса Бертона и Томаса Маршалла. О [57] Вашем решении я прошу известить меня с человеком, который вскоре Должен прибыть. Если я не получу от Вас ответа, то вынужден буду искать дальше. Также, сэр, я отправил письмо Уильяму Дальтону с просьбой получить для меня 31 ф.... Я полагаю, что данная сумма будет получена на этой неделе. Если хотите, я напишу ему и попрошу отдать их Вам...

Лондон, 11 ноября 1479 г.

Я приветствую тебя. Мы с матерью надеемся услышать о твоем здоровье. Я надеюсь, что с Божьей милостью ты уже здоров. Будь Весел и жизнерадостен и не экономь на вещах, которые могут быть Полезны тебе, ни на обильной еде, ни на напитках. Обращайся к докторам, прислушивайся к их советам, я все оплачу. Не перетруждайся в поездках верхом, пока не окрепнешь. Я отправил к тебе Уильяма Сели, чтобы он связался с некоторыми добрыми людьми (По всей вероятности, имеются в виду разные купцы, которые могли купить у Сели шерсть и овчины. Болезнь Ричарда не должна была нарушить традиционные связи семейства Сели с купцами), так как не хочу, чтобы ты перетрудился на ярмарке: поддерживай себя любыми средствами. Я успею получить свои деньги в другое время, когда ты здоровеешь и будешь сам работать. Податель этого письма информирует тебя о делах Филиппа Селлара и обо всем, что тебе покажется интересным. Уильям Сели будет с тобой до твоего выздоровления и будет заниматься делами столько, сколько ты сочтешь Нужным. И, Бог даст, ты прибудешь домой в Лондон на Рождество. Все, заканчиваю, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 11 ноября в большой спешке.

Ричард Сели

Лондон, 11 ноября 1479 г.

Мой любимый брат, искренне рад написать тебе. Письмо твое, Написанное в Брюгге накануне Дня всех святых, получил и узнал из него о твоей тяжелой болезни, благодарю Бога за твое выздоровление, надеюсь, что худшее позади. Сэр, я тоже болел в Эссексе в начале ноября: благодаря Богу и хорошей диете я теперь здоров...

Когда я прибыл в Лондон, то нашел мою лучшую черную одежду Глоданной по подолу крысами: и из последних денег, 30 ф., которые я получил от нашего отца, я вынужден был истратить 20 ш. [58] золотом, что сильно тревожит мою душу. Я написал тебе о моих тревогах и беспокойстве за тебя. Я прошу тебя прибыть домой на Рождество, если будет на то воля Иисуса. Мы будем рады видеть тебя после всех досад и тревог от болезней.

Сэр, наш кузен Коулдейл и его жена просят передать тебе искреннюю благодарность за большую работу по складированию их (товаров — М.Я.). Что касается покрывал, то они просили, чтобы ты не покупал шелковых и чтобы они были с цветами. Купи им еще 6 подушек с такой же отделкой, как у покрывал. Сами покрывала должны быть двойной длины, одно в 5 английских ярдов, другое в 6, подушки с такими же украшениями и т. д....

Сэр, согласно твоему письму наши отец и мать послали к тебе Уильяма Сели, чтобы он действовал под твоим руководством. Оба они переживают за тебя и совершают ежедневные паломничества. Мой крестный благодарит тебя за то, что ты не забыл о его вещах, и все мы просим тебя быть здоровым и веселым. Наши отец и мать не хотят, чтобы ты брался за работу до полного выздоровления.

Я очень прошу тебя ответить сразу. Я должен получить письмо от тебя до своего отъезда, и не поеду, пока не получу его...

Каче, 30 ноября 1479 г.

Уважаемый и милостивый сэр, мой искренний друг и крестный отец моего сына, обращаюсь к Вам от всего сердца, желая узнать о Вашем благополучии, которое Бог милостиво послал Вам.

Я узнал, что Вы были серьезно больны и теперь, благодаря милосердию Иисуса, уже здоровы. Сэр, сообщаю вам, что в городе была большая смертность от эпидемии, но я, мои дети и жена остались, слава Богу, живы, умерла только моя молодая служанка. Извещаю Вас и о том, что мне сменили жилье на меньшее. В моем доме прежде жил Боундмен, и, если Вы пожелаете иметь свое жилье в прежнем месте, то возможно, я надеюсь, что Вам будет там достаточно удобно и хорошо

Сэр, в моем маленьком жилище есть специальная хорошая комната для всех моих добрых господ и друзей, если кто-нибудь из них пожелает воспользоваться ею. Это в некотором отдалении от рынка. Если я что-то могу сделать для Вас, всегда к Вашим услугам и в Вашем распоряжении... [59]

Берген-оп-Зом, 7 декабря 1479 г.

…В субботу, после отъезда от Вас, я, слава Богу, прибыл со своими товарами в полной сохранности в Бэроу. Сэр, сообщаю Вам, что голландцы прибыли на ярмарку в малом количестве, и в отсутствие других я могу иметь дело лишь с Питером Джонсоном и его компанией. Они уверяют, что на этой неделе ожидается прибытие на ярмарку большого количества людей. Что касается денег, то я пока Ничего не получил ни от них, ни от наших членов компании, прибывших на ярмарку.

Я не знаю, как обстоят дела с обменом денег, поскольку ничего не слышал об обменных операциях. Все опасаются, что это будет Убыточным... и что корабли отправятся домой полупустыми. Сэр, как только я получу свои вещи, я тотчас прибуду к Вам...

Лондон, 9 декабря 1479 г.

…Мы не получаем от тебя писем, и это нас очень тревожит. С тех пор, как Уильям Сели отбыл, мы получили от него только одно письмо, да и оно было написано в Кале до твоего прибытия.

Сэр, мы слышали, что прибыли факторы Филиппа Селлара. Один ценится на дочери Филиппа, его имя Джон Форнер, другого зовут Гарри Деморс. В пути находится брокер, его имя Джон Джекоб, ломбардец. Мы вручили им опротестованный билль, наш отец поручил это дело Джону Джекобу, он хорошо хлопочет об оплате... По Просьбе брокера я отправился верхом к отцу в Эссекс и привез написанную его рукой бумагу, адресованную тебе. Ты можешь передать пакет аррасского сукна, которое Филипп Селлар оставил у тебя, и 14051 доля должна составить 5 ф — на дела, связанные с опротестовании биллем и другие платежи; но доля брокера будет больше. Я Прошу тебя сказать им о пакете аррасского сукна за опротестованный билль. Сэр, мы ждем тебя ежедневно, я прошу Бога послать тебе хорошую погоду...

Лондон, 10 декабря 1479 г.

Приветствую тебя и извещаю, что получил от Джона Форнера и Гарри Демориса полностью оплаченное обязательство Филиппа [60] Селлара (Видимо, именно они оплатили обязательство Филиппа Селлара. Как известно, обязательства (достаточно гарантированные) при заключении торговых сделок переходили из рук н руки), и потому я хочу, чтобы ты передал Джону и Гарри залог, который Филипп Селлар оставил тебе в Кале. Написано в Лондоне 10 декабря.

Твой отец Ричард Сели

Лондон, 12 декабря 1479 г.

...9 декабря я получил от тебя два письма: одно было написано в Антверпене, второе в Брюгге 21 ноября, это те письма, которые ты вручил Уильяму Фиукинеру для передачи, да будет милостив Иисус к его душе.

Сэр, Томас Грэнг написал нашему отцу и сообщил ему о смерти названного Уильяма и о том, как плохо он содержал соколов до твоего прибытия в Кале. Я молю Бога послать тебе и им (соколам — М.Я.) безопасность и благополучие. В конце твоего письма написано, что, слава Богу, ты приедешь, мы будем рады встрече, все печали будут забыты... Я прошу тебя не переутруждаться, пока не почувствуешь себя здоровым, все дела могут подождать. Я собирался написать тебе о многих вещах, но надеюсь рассказать о них при встрече. Сэр, обо всех делах Филиппа Селлара я написал тебе в другом письме, за исключением того, что я слышал от Гарри Демориса, слуги Филиппа...

Нам больше нет нужды писать друг другу. Я надеюсь, что ты не задержишься в Кале и благополучно доберешься до Англии, как только позволит погода. [61]

1480 год

Лондон, 23 марта 1480 г.

...Сообщаю, что Вы должны забрать с «Мэри из Рейнам», капитан Джон Дэниэль, 4 сэрпля шерсти: под № 7, 8, 15, 23 и уплатить фрахт, больше ничего, Ваша милость, да не оставит Вас Господь своим поучением. Написано в Лондоне 23 марта.

Уильям Сели

Лондон, 7 апреля 1480 г.

…Мы узнали из письма моего крестного о твоем приезде в Кале и о Прибытии флота с шерстью... Со слугой господина Тэухэйтиза мы послали тебе груз шерсти и названия кораблей, как ты и просил. У нас большая радость: Милорд прибыл в Лондон, я был с ним все время. Он и его домочадцы сердечно тебя приветствуют. Завтра наш отец отправляется в Эйвли, а я в Котсволд. Сэр, между нашим братом Робертом и той женщиной, которая должна стать его женой, Произошла размолвка, он не пошел ей на уступки. Теперь он предполагает уехать и вскоре будет в Кале...

Лондон, 29 апреля 1480 г.

…Я был в Котсволде и упаковал 29 сэрплей шерсти для нашего отца. Твое письмо, адресованное мне, наш отец получил как раз в это время… Наш отец уплатил 5 ш. таможенных пошлин и приготовил по запросам Лоукингтона, 6 ш. 8 п. за фрахт, но за него пока не упоено. Сэр, новых овчин я еще не покупал. Я отправляюсь в Addarbery в первый день мая, и, когда я возвращусь, напишу тебе подробнее. Я прошу тебя дождаться письма моего крестного и ответить ему вовремя. Пиши нам. Ожидание очень тягостно, а твои весьма доставляют нам большое удовольствие...

Сэр, Милорд просит поблагодарить тебя за вещи... Он искренне рад им и просит тебя не забыть о седлах, стременах и шпорах, а так же о сукне для штанов. Он просит, чтобы все это было куплено за неделю до Троицы... [62]

Лондон, 3 мая 1480 г.

Приветствую тебя! Я получил с корабля Лоукингтона 126 галлонов вина, а также товары и карету и 9 дюжин упаковочных нитей. Я уплатил 5 ш. за фрахт и 5 ш. пошлин, поскольку Ричард Сели был в это время в Норлэче, где вместе с Уилом Мидуинтером упаковывал мою шерсть — 26 сэрплей и 3 сэрпля... Он благополучно возвратился домой.

Я понял, что ты собираешься в Брюгге, и прошу Бога даровать тебе успех в делах. Я послал в Брюгге Роберта Сели, так как опасаюсь судебного процесса в Кале... по скандальному делу Джоаны Харт, вызвавшему много суеты в Лондоне. Друзья говорили со мной об этом деле, но никто из ни не даст ни грота, чтобы их выручить Я тоже сказал им, что не дам ни пенни, поскольку понимаю, что она удалилась в надежде извлечь выгоду из того, что Роберт может дать ей, и иметь все, что Роберт будет иметь. Насколько я понял, сэр Джон, священник, обещал положить всему этому конец. Но Роберт Сели должен проявить здравый смысл и все отбросить. Если он возьмет ее в жены, то ничего не сможет сделать. Но я не могу сказать об этом, поэтому написал откровенное письмо Уилу Мариону я прошу тебя поговорить с ним и дать нужный совет. Напиши мне до этого я ничего не могу сделать...

Лондон, 15 мая 1480 г.

...Сэр, нам предстоят большие хлопоты. Дело в том, что женщина, которая поймала в ловушку брата Роберта, оставила его и забрала все имущество — и то, которое привезла с собой, и все то, что наш брат приобрел за время их совместного проживания. Остались лишь золотой пояс с пряжкой, серебряный позолоченный кулон, маленькая золотая цепь с небольшой диадемой и дамасский ковер. Все остальные вещи она забрала...

Сэр, наши отец и мать хотели бы, чтобы ты уплатил за его жилье в Кале и передать ему 5 ш. или чуть больше на расходы, взяв с него долговое обязательство на всю выданную сумму. Мы полагаем, что он прибудет в Эвелэй и останется там до тех пор, пока это дело не определится. Наш отец полагает, что он не должен идти на большие расходы, памятуя обо всем. Сэр, я прошу тебя не показывать ему этого письма и не говорить с ним об этом, пока все не успокоится... [63]

Лондон, 22 мая 1480 г.

…Получил твое письмо, написанное в Кале 13 мая, из него я узнал о твоем пребывании на ярмарке и о продаже твоей шерсти второго сорта Джону Дескемеру и Джону Апдерхэю. С Божьей поморю я собираюсь переправить 19 сэрплей из тех 29, которые я купил у Уильяма Мидуинтера в Норлэче. Как заверил меня упаковщик Ильям Бретин, это хорошая шерсть. Там еще 3 сэрпля очень хорошей шерсти, лучшей из той, которую я переправлял прежде. Навигация в Лондоне началась, но я не отправил еще ничего, буду делать это после праздников, до которых ты должен уплатить фрахт и другие платежи. В этот день твой брат Ричард Сели отправился в Нерлэч, чтобы присмотреть и оценить сорт овчин для меня и другой сорт овчин для тебя и Ричарда Сели. Уильям Сели отправился с ним, да будет Бог к ним милостив.

Что касается дел, по которым Компания прибыла в Лондон, я ничего не могу сказать, так как находился в это время в деревне. Томас Бэрджен, мерсер, послал ко мне, чтобы вручить деньги путем обмена, но я не взял ни у него, ни у других, поскольку хотел бы, чтобы ты имел дело с человеком Борджениса... Я прошу тебя распорядиться своими деньгами, как сможешь, так как я опасаюсь, что Ричард Сели завалит меня овчинами из Котсволда... Я его специально отправил получиться. Сообщаю, что лошадь по кличке Бэйль в хорошем состоянии, поэтому я отправлю ее тебе, здесь ее продать невозможно.

Лондон, 25 мая 1480 г.

…Имею удовольствие сообщить о происходившем между Ричардом Боуэллом и моим господином, Вашим отцом. Из-за денег, которые он должен был моему господину, Вашему отцу, у них возникли разногласия. Благодаря моим стараниям моя сестра и Ваш отец пришли к согласию, часть денег отдана, а другую Вы и Ваш брат, мой кузен, должны разделить между вами и моей сестрой (Трудно сказать, какое отношение к этому делу имеет сестра Джона Сели (то есть тетка Джорджа)), как было оговорено с Вашим отцом...

Я прошу Вас рекомендовать меня хозяину гостиницы Джону Паркеру и передать, что я пошлю ему сыр с кораблем, который гружен шерстью... [64]

Лондон, 1 июня 1480 г.

Милостивый сэр, примите обычные приветствия, после которых я нижайше обращаюсь к Вашему превосходству с просьбой встретить с прибывающим флотом 17 сэрплей шерсти, которые мой хозяин погрузил в Лондонском порту в последний день мая указанного года. Перечисляю корабли, на которых находится груз:

«Анни из Лондона», капитан Патрик Михелльсон, 5 сэрплей (перечисляются номера, которым обозначен груз. — М.Я.).

«Кристофер из Лондона», капитан Ричард Грин, 5 сэрплей (перечисляются номера).

«Мэри Джон из Лондона», капитан Джон Коустэнтин, 3 сэрпля (перечисляются номера).

Также «Энтони из Миллхолла», капитан Джон Хоулас, 4 сэрпля (перечисляются номера).

Пока все, да хранит Вас Иисус. Написано в Лондоне 1 июня.

Уильям Сели

Лондон, 2 июня 1480 г.

Рад тебя приветствовать! Твое письмо, написанное в Кале 29 мая, я получил и узнал из него, что ты продал 6 сэрплей и тюк моей котсволдской шерсти второго сорта Джону де Склимеру из Гента по 13 марок за мешок. Я очень этим доволен, поскольку переправил в последний день мая в Лондон 17 сэрплей моей котсволдской шерсти, из которых 6 сэрплей шерсти второго сорта. Все делалось в большой спешке, так как отметку в таможенных книгах требовалось сделать в тот же день, и в тот же день отплывали корабли и Лорд Лейтенант. Слава Богу, я отправил Лорда и корабли, груженные шерстью, в Кале.

Ричард Сели купил в Котсволде 1500 овчин для тебя и для себя и 1500 для меня и Уильяма Мидуинтера, который прибыл в Лондон в тот же день. Я хочу, чтобы ты купил для меня на ярмарке 500 или 600 хороших холстин для упаковки шерсти, хорошей ширины — не в фландрских дюймах — меньше полчетверти, но не уже.

Я прошу написать обо всех делах, которые касаются меня. Думаю, что ты можешь писать значительно чаще, чем делал это до сих пор. Ведь Милорд сообщает мне о новостях каждую неделю, и он с большим интересом относится к новостям, которые сообщаешь ты. [65] Ты должен принять это во внимание и больше писать о делах, чтобы доставить удовольствие Милорду, ибо в доброй вере он господин и для тебя, и для Ричарда Сели. Я на этом кончаю, да хранит тебя Бог. Написано в Лондоне 2 июня в большой спешке.

Ричард Сели