-

ВЕЛИКАЯ ХАРТИЯ ВОЛЬНОСТЕЙ

История Великой Хартии в ХIII столетии.

II.

І. Если смотреть на Великую Хартию 1215 года, как на первую попытку установить отношения государственные, если обратить внимание, при каких обстоятельствах происходило соглашение между королем и баронами, то нисколько не покажется странным, что бароны, в пылу борьбы, принудили короля дать согласие на некоторые такия постановления, которые, в сущности, были неисполнимы или ставили королевскую власть в зависимость от олигархического комитета 25.

В этой ошибке баронов кроется причина того, что Вел. Хар. в первоначальной своей форме никогда не могла получить практического значения, если бы даже король искренно желал ее соблюдать. В действительности, Иоанн, давая Хартию, совершенно не думал ее исполнять. Он деятельно приготовлялся к борьбе с баронами, вызывая из Фландрии, Брабанта и других мест континента целые толпы наемников; передавал в их руки охранение замков и бургов, а 29 мая отправил к папе письмо с жалобою на восставших баронов (Pauli, SS. 439-441.).

Иннокентий III совершенно вошел в виды короля: 24 августа кассировал Вел. Хар. (Pauli, S. 442; Stub. p. 280. Matt. Paris, p. 264: Papa... cartam cassavit... Anangiae kalendas Septembris); 16 декабря отлучил от общения с [36] церковью поднявших на короля оружие баронов (Pauli, S. 448; Stub. p. 280. Matt. Paris, p. 276: Summus pontifex barones oxcommunicavit nominatim et in specie... Lateraui, XIII kalendas Januarii); временно отрешил архиепископа Лангтона за его сочувствие восстанию и строго увещевал французского короля Филиппа-Августа и его сына, находившихся в сношениях с английскими баронами, воздержаться от каких бы то ни было предприятий против Иоанна(Pauli, S. 443-444, 450).

Открытое столкновение между враждующими сторонами, начавшееся с осады и взятия королевскими войсками захваченного баронами Рочестера, дошло до того, что бароны обратились за содействием к французскому королю и предложили его сыну Людовику английскую корону(Ibid. SS. 444-447, 456); и тот с флотом, превышающим 600 кораблей, 21 мая 1216 года явился у берегов Англии. В самый разгар борьбы за трон и королевския прерогативы, умер Иоанн (19 окт. 1216 г.), оставивши наследником малолетнего сына Генриха, которому тогда было около 9 лет (Pauli, S. 472; Stub. 280. Ann. Waverl. p. 286: Mense Octobri, scilicet XIV kalendas Novembris, rex Johannes... in fata discessit apud castrum de Newerc... В pycском переводе сочинения Гнейста ошибочно указано, что Иоанн умер 7 окт. (стр. 288)). В виду опасного положения дел, приверженцы короля поспешили 28 окт. короновать ребенка и учредить регентство для управления страною за малолетством государя(Pauli, SS. 488-490; Stub. p. 320. Ann. Waverl. p. 286). Регентами государства и опекунами малолетнего короля были назначены Вильгельм Маршалл, граф Пемброк (Stub, p, 320. Matt. Paris, p. 289), и папский легат Гало (Pauli, S. 489).

Первым актом нового правительства было объявление от имени короля полной амнистии всем участникам восстания против покойного государя и давалось обещание отменить злоупотребления, подтвердить вольности и свободные обычаи страны и не нарушать прав населения (Stub. pp. 337-338). Действительно, в Бристоле последовало 12 ноября первое подтверждение Вел. Хар. (Pauli, S. 490). Это [37] подтверждение сделанное по требованию обстоятельств и при ближайшем участии графа Пемброка, бывшего посредником, между восставшими баронами и Иоанном, и легата Гало (Заключительные слова Хартии: Datum per manum praedictoram domini legati et Willeimi Mariscali comitis Penbrokiae apud Bristollum duodecimo die Novembris anno regni nostri ргішо. (Stub. p. 343)), заключает в себе некоторый изменения и добавления, по сравнению с текстом Вел. Хар. 1215 года (Подтвердительная хартия 1216 года состоять из 42 статей, так как многие статьи Вел. Хар. Иоанна были теперь опущены, с той оговоркой, что о них обсуждение отлагается до более полного государственного сейма (См. ст. 42 хартии 1216 года; см. эту хартию Stub. pp. 340-343), в виду того, что некоторые статьи казались сомнительными, некоторый — обременительными: Quin vero quaedam capitula in priore carta continebantur quae gravia et dubitabilia videbautur, scilicet de scutagiis et auxiliis assidendis, de debitis Judaeorum et aliorum, et de libertate exeundi de regno nostro vel redeundi in regnum; et de forestis et forestariis, warennis et warennariis, et de consuetudinibus comitatuum et de ripariis et earum custodibus, placuit supradictis praelatis et magnatibus ea esse in respectu quousque plenius consilium habuimus, et tunc faciemus plenissime tam de hiis quam de aliis quae occurerint emendanda, quae ad communem omnium utilitatem pertimierint et pacem et statum nostrum et regni nostri).

Самый ход событий указывал, какого характера и в каком направлении должны были последовать изменения: 1) за смертью Иоанна теряли смысл все те статьи, которые налагали обязательства на него лично или имели в виду недостатки его правления, т. е. носили частный характер; 2) далее, в состав Вел. Хар. попали такие статьи, соблюдать которые было решительно невозможно, или такие, которые лишали королевскую власть всякого значения, так что потребовалось все эти статьи совершенно уничтожить в интересах государственности и королевской власти; 3) наконец, некоторые статьи были недостаточно подробно изложены, и это потребовало добавлений и разъяснений законодательного характера.

1) Разумеется, статья Вел. Хар., в силу которой расследование о злоупотреблениях лесною прерогативою и насилиях королевских чиновников производится жюри, и дело решается в течение 40 дней (48 ст.); статья, требующая возвращения заложников и записей, вытребованных покойным королем с жителей Англии (49 ст.); постановлявшая удаление от должностей некоторых по имени названных иноземцев (ст. 50); предписывающая изгнание из [38] государства чужеземных наемников (ст. 51); те статьи, где было обещано исправление злоупотреблений, состоящих в нарушении владений и различных феодальных прав и неправильном наложении взысканий (ст. 52, 53, 55, 57); статьи относительно Александра, короля Шотландии, и Левелина, бывших союзниками восставших баронов (ст. 58, 59), и, наконец, статья 62, обещавшая амнистию поднявшим оружие на короля баронам, — все эти статьи были теперь в подтвердительной хартии 1216 года пропущены, потому что теряли со смертью Иоанна свой смысл, ибо имели в виду недостатки исключительно прошлого царствования или личные отношения покойного короля. Однако нельзя не заметить, что регенты, вероятно, опустили некоторые из вышеозначенных статей, не желая обессиливать королевскую партию. Известно, напр., что значительную часть войска покойного короля составляли чужеземные наемники, которых, по смыслу 51 статьи, надлежало немедленно удалить из государства; понятно, подобную статью регенты не могли ввести в текст подтвердительной хартии, ибо ослабили бы этим материальную силу юного короля.

2) Другие изменения подтвердительной хартии 1216 года гораздо важнее, так как касаются государственных учреждений, и интереснее, ибо в них вполне ясно сказывается желание регентов восстановить, но возможности, королевские прерогативы и права.

В виду, конечно, этого, регенты не внесли в текст хартии 1216 года статьи 61-ой, в силу которой вся власть в стране переходила в руки олигархического комитета 25, получившего право поднимать против короля открытое восстание и требовать от всех жителей королевства присяги на повиновение. Не могла войти и 45 статья, которая предписывала королю назначать на места шерифов, судей, констаблей и баллифов лиц, желающих соблюдать законы и сведущих в них, так как само собою разумелось, что только таких король и будет назначать на места, а введение теперь этой статьи имело бы характер признания со стороны нового правительства своей несостоятельности. По тем же причинами, вероятно, была опущена та статья, в силу которой король обязывался отдавать на откуп графства, сотни и другие округи по старой цене без всякой надбавки. Исключить эту статью (ст. 25) уместно было тем более, что требовались большия [39] финансовые средства для ведения борьбы против враждебной партии баронов и было весьма важно извлечь как возможно больше пользы из всякой государственной доходной статьи. Вероятно, под влиянием тех же соображений финансового свойства, была выпущена 12 статья, которая постановляла, что щитовые деньги и субсидии взимаются королем лишь с согласия общего государственного сейма, как только требование выходит из пределов трех законных случаев, дававших королю право на получение субсидий.

Если бароны, вместе с протектором занимавшие место короля (имена их см. в вступительной главе хартии 1216 года), в видах увеличения доходов последнего, отменили 12 статью, то устранение ст. 15-ой, которая дозволяла коронным вассалам взыскание субсидии только при трех известных феодальных случаях, продиктовала им не только забота о собственных интересах, но и политический такт, ибо неудобно было ограничивать права феодальных сеньоров в этом отношении, когда права главного сеньора в стране, короля, ограничению не подлежали; наконец, отмены этой же статьи требовала необходимость, так как коронные вассалы, в противном случай, не могли бы уплатить королю субсидию, которую он, по исключении 12 статьи, мог взимать с согласия сейма государственного, не принимая во внимание трех законных феодальных случаев, если бы их право требовать субсидию было ограничено в том смысле, как указывала Вел. Хар.

Хотя эта важная 12 статья в этой и следующих подтвердительных хартиях была опущена, но право баронов вотировать эти налоги вполне признавалось (Glasson, III, pp. 54-55; Градовский, стр. 24). В 1220 г., напр., король с согласия баронов собрал налог, в размере 2 шил. с гиды обработанной земли (Concesserunt, читаем в writ 1220 года, nobis sui gratia communiter omnes magnates et fideles totius regni nostri donum nobis faciendum, scilicet de qualibet caruca... duos solidos (Stub. p. 352). Это взимание 1220 г. в writ названо carucagium, но в Ann. Wanerl. p. 293. (Stub. p. 321) оно называется просто налогом (tailagium). Понятия scutagium и auxilium, не взирая на различную их природу и происхождение, смешивались. Чтобы указать, как велико было смешение этих понятий, сошлемся на официальный акт, writ 1235 года, где один и тот же налог назван auxilium и scutagium: de singulis 18 militum... duas marcas ad auxilium praedictum nobis faciendum, а через две строки providerunt etiam quod praedictum scutagium (Stub. p. 364). Весьма часто, рядом с терминами auxilium и scutagium, мы встречаем другие финансовые термины: carucagium, hydagium и взимание какой-либо части rerum mobilium. Спрашивается, как понимать эту терминологию, представляет ли она новые виды налогов рядом с старыми scutagium и auxilium, или следуем под этими новыми терминами разуметь все те же щитовые деньги и субсидию? Матвей Парижский, при изложении дебатов в Парламент 1242 года, говорит, что бароны высказывались так: по настоянию короля, они многократно auxilium dederunt, videlicet tertiam decimam mobilium suarum, et postea quintam decimam et sextam decimam et quadragesimam... (Stub. p. 369). Если auxilium отождествляется с взиманием определенной части с дохода, то это дает, как кажется, основание предполагать, что auxilium обыкновенно взимался в виде какой-либо части mobilium rerum. Что касается carucagium и hydagium, то очевидно, что так назывался налог по способу взимания с карукаты или гиды, как следует из таких выражений carucagium de qualibet caruca duo solidi, carucagium scilicet duas marcas de caruca (Stub. pp. 323, 326). Если Матвей Парижский сбор 1235 года, произведенный королем по случаю замужества его сестры Изабеллы, в размере 2 марок с карукаты, называет carucagium (Stub. p. 326), в то время как бароны тот же налог на парламенте 1242 года называют scutagium (Stub. p. 369), то это, как кажется, дает нам основание предполагать, что щитовые деньги собирались в виде hydagium и carucagium, применительно к единицам поземельного деления. Разумеется, в виду чрезвычайного смешения понятий auxilium и scutagium, нельзя настаивать на строгом разграничении всех вышеприводимых терминов, но, с большой вероятностью, позволительно утверждать, что основными налогами были auxilium и scutagium, и что в ХIII веке происходил процесс постепенного перехода от чисто-феодальных налогов к более совершенной системе поземельного и имущественного обложения (de caruca и pars mobilium rerum). В подтверждение сошлемся на исследование проф. П. Виноградова, который доказал, что гида и каруката представляли фискальная единицы и носили искусственно-административный характер, не соответствуя, в большинстве случаев, хозяйственному распределению земли (стр. 116 — 132)). [40]

Подобных вышеприведенному случаев, из которых видно, что прелаты и бароны пользовались правом вотирования налогов, не смотря на то, что 12 статья была опущена во всех подтвердительных хартиях, мы могли бы привести целый ряд, но удовольствуемся немногими, которые могут характеризовать отношения между баронами и королем в ХІII веке.

В марте 1232 г. собрался, по призыву короля, в Вестминстере парламента, и король, ссылаясь на то, что вследствие недавнего похода на континент впал в долги, потребовал субсидии с коронных вассалов. Граф Ранульф Честерский отвечал от лица всех светских баронов, что все коронные вассалы лично участвовали в походе короля и разорились, и поэтому король не в праве требовать с них субсидий. После этого заявления бароны разошлись. Прелаты же указывали, что многие епископы и аббаты не прибыли [41] и просили отложить обсуждение вопроса до другого срока, когда могли бы все сойтись; и таким образом отказали под благовидным предлогом. Только уже осенью чины государства вотировали королю сороковую деньгу (Stub. р. 325. Matt. Paris, pp. 372, 377).

Не менее интереса представляет описание Парламента (Слово Parlamentum первый раз упоминается под 1246 годом, у Матвея Парижского (р. 696): Medio vero quadragesimae... edicto regio convocata convenit ad Parlamentum generalissimum totius regni Anglicani nobilitas (Stub. p. 328)) 1242 г.

Накануне Благовещения собрались епископы, аббаты, приоры и их представители (procuratores), графы и почти все бароны, по требованию короля, в Вестминстер. Король просил собрание, в виду натянутости отношений к французскому королю, подать ему совет и вотировать субсидию. После предварительного совещания парламента ответил, что советует королю ожидать истечения срока перемирию, которое было заключено с французским государем, но выдать субсидию обещал лишь в том случай, если король Франции нарушит перемирие и откажется дать удовлетворение после дипломатических переговоров. Чины королевства при этом указывали, что король и без того многократно в течете своего царствования получал всевозможные субсидии и щитовые деньги, но вздерживал все эти суммы без рассчета, что выгоды от выморочных доменов и сборы объездных судей доставляли бы королю достаточные средства, если бы в финансовом управлении было более порядка и добросовестности; жаловались на то, что король не соблюдает Хартии вольностей; и, в виду всего этого, решительно отказались вотировать королю желательный налог (nullum ad praesens ei faciendum auxilium). Вследствие этого решительного отказа Генрих прибегнул к сделкам с отдельными представителями Парламента, но какую сумму получил он таким путем, осталось неизвестным (quid ipsi concesserint universitas ignorat) (Stub. pp. 368-370. Matt. Paris, pp. 581, 582. О финансовых делах, при Генрихе III подробное и превосходное изложение у Bemont, pp. 120-124).

Хотя в царствование Генриха IIІ вотирование налогов происходило, как мы видели, в парламенте, в состав которого входили духовные и светские бароны, но мы знаем, что Вел. Хар. в одной из статей (ст. [42] 14) требовала, чтобы все чрезвычайные налоги вотировались на сейме, в состав коего входили бы все коронные вассалы. Известный немецкий ученый Гнейст дает вполне основательное объяснение, почему в хартии 1216 года была опущена эта статья, так что остается согласиться с ним, приведя по этому поводу его соображения.

“Так как, говорит этот исследователь, созвание общего государственного собрания должно было иметь место только для утверждения scutagia и auxilia короля, то при этом могла идти речь только о вассалах, платящих короне, следовательно о tenentes in capite и именно о всех. Но могли ли быть созваны без различия крупные и мелкие вассалы, когда первые не хотели признавать права равенства за сотнями отдельных рыцарей и владельцами мелких земельных участков. Крупные вассалы не могли исключить своих pares по ленному владению из участия в праве обсуждения, а чтоб ограничить их право голоса — на это не имелось основания в прошлом. Когда же все приглашались collective через местного шерифа, то можно было рассчитывать, что большинство вовсе не явится. Правда, и при таком порядке мог бы возникнуть польский парламент с сотнями мелких владельцев одного дворика. Крупные прелаты имели еще менее охоты стоять на одной доске с мелкими аббатами, священниками и массою мелких рыцарей. Отсюда объясняется, почему предположенное собрание не состоялось, и почему упомянутая статья не была включена ни в одну из позднейших редакций М. Cartae” (Глассон (III, р. 56), в объяснение пропуска статьи этой, ссылается на другое сочинение Гнейста (Die Englische Communal-Verfassung), где немецкий ученый объясняет пропуск 14 статьи невозможностью выполнить ее требование вследствие многочисленности коронных вассалов, ибо это превратило бы парламента в беспорядочный польский сейм, т. е. не старается придать слишком большое значение сословной исключительности, как в вышеприведенном тексте. Ко всему этому прибавим, что при Эдуарде I затруднительным оказалось даже созывать всех barones majores, и лишь часть их получала королевский writ (Градовский, стр. 193)).

Итак, статья 14-ая, требовавшая преобразования королевской курии (По старому придворному этикету на сейм приглашали знатных лиц (barоnes majores), каждого отдельно, особыми writ) в народный парламента, где заседали бы все коронные [43] вассалы, была отменена в силу политических и государственных соображений.

Такая же участь постигла и 42 статью, по смыслу которой дозволялось всем, за исключением заключенных в тюрьме и лишенных покровительства законов, свободно въезжать и выезжать из Англии с правом беспрепятственного передвижения по стране. Дело в том, что эта статья уничтожала одним взмахом все статуты относительно королевского мира, о соблюдении которого всегда в Англии заботились с особенною ревностью, как в англо-саксонский период, так и в норманский. Если припомним, что Кларендонская ассиза Генриха II (Stub. pp. 143-146) предписывала (ст. 18) шерифам составлять списки всех удалившихся из графств и передавать их объездным судьям, которые принимали меры к отысканию этих беглецов, конфискуя имущество их в пользу короля; а Норгамптонская ассиза того же короля (Stub. pp. 150-153) постановляла (ст. 13), что те из удалившихся из королевства, которые к назначенному oбъездными судьями сроку не возвратятся, лишаются покровительства законов (utlagentur), и список их поступает в казначейство, принимающее мери к конфискации имущества; если мы припомним, что путешествующей (vagus vel ignotus) по стране мог останавливаться только в бурге, и то на одну ночь, в противном же случае подвергался аресту (Assize of Clarendon, art. 15-16), а хозяин ночевавшего у него или гостившего иностранца мог отпустить, только днем и в присутствии соседей (et cum recesserit, coram vicinis recedat et per diem) (Assize of Northampton, art. 2), — то станет вполне понятным, почему эта статья была в подтвердительной хартии 1216 года опущена.

После того, как мы пересмотрели все изменения, состоявшия в пропуске целых статей, позволительно закончить указанием на то, какому изменению подвергнулась 1-ая статья Вел. Хар., касающаяся положения церкви. Мы имели случай ранее упоминать, что свобода выборов на вакантные духовные места, согласно с грамотою 1214 года, лишала королевскую власть всякого влияния на [44] выборы. Эта грамота была подтверждена в Вел. Хар. 1215 г., но теперь мы не находим ни одного слова относительно свободы выборов, так как подтвердительная хартия 1216 г. только говорить, что церковь Английская свободна и сохраняете в неприкосновенности все свои права и вольности (Глассон (III, 164) отмечает пропуска, сделанный относительно свободы выборов, но его не обменяет, довольствуясь указанием, что эта привилегие была подтверждена статутом Эдуарда III указывая в примечании на той же странице, что это был статут 25, Ed. III, 6, 3, но в русском переводе Гнейста (стр. 210) указывается на статут 25. Edw. I, 6, 2. В первом Вестминстерском статуте (1275) находится (ст. 5) о свободе выборов такое постановление: Pur ceo que elections deivent estre fraunches, le rey defent sour sa greve forfeture que nul, haut home ne autre, par poer de armes ne par malice ne destuvbe de fere fraunche Election (Stub. p. 450)). Однако, заявление это подразумеваете как бы молчаливое подтверждение и вольности, полученной в силу грамоты Иоанна от 1214 года, тем более, что в заключительной статье (ст. 42), где исчисляются все главнейшие пропуски, ничего не упоминается о свободе выборов. Если мы знаем, что король Генрих распоряжался выборами по своему усмотрению (Bеmont (p. 142) по этому поводу говорит: En fait on peut dire que le fils de Jean sans Terre etait le maitre des elections), то это было правонарушение, на которое поступали жалобы к папскому престолу.

3) Теперь, когда мы отметили все главнейшия изменения в подтвердительной хартии 1216 г., по сравнению с текстом Вел. Хар., нам остается указать на изменения редакционно-законодательного свойства, т. е. на такие, которые, не внося ничего нового, поясняли закон и делали его более определенным.

Так как Вел. Хар. составлялась несколько торопливо и, так сказать, законодатели одною рукою держались за рукоятку меча, а другою писали свои требования и постановления, то при пересмотре ее понадобилось в одном исправить, в другом — дополнить, в видах ясности и определенности постановлений.

Статья 3 Вел. Хар. Иоанна гласила, что малолетний наследник коронного вассала пребывает в опеке до наступления совершеннолетия, когда получает свое имение sine relevio et sine fine, но теперь (ст. 3) были сделаны следующие дополнения и разъяснения: 1) прежде, чем взять малолетнего в опеку, сеньор должен принять [45] то него ленную присягу (homagium), 2) совершеннолетие наступаете в 21 год; но 3) опека прекращается и ранее, если наследник будет посвящен в рыцари.

Статья о сохранении порядка в имениях опекаемых (ст. 5) поясняется в том смысле, что опекун теперь обязывался возвращать наследнику землю вспаханной и хозяйственный инвентарь, по крайней мере в том виде и количестве, как и принял (terram totam suam instauratam de carucis et omnibus aliis rebus ad minus secundum quod illam recepit), между тем как ранее в Вел. Хар. Иоанна довольно неопределенно требовалось, чтобы опекун передавал землю в том виде, как того требуют хозяйственные порядки. Сверх того, все эти установления об опеке были распространены на епископства, аббатства, приорства и другие церковные бенефиции, на случай их вакантности, при чем, однако, было прибавлено, что право опеки не может подлежать продаже (Этим правом опеки злоупотреблял Генрих III, стараясь отсрочить, по возможности, на продолжительное время выборы на духовная места (Bemont, р. 120)).

Вел. Хар. требовала, чтобы вдова получала беспрепятственно свою вдовью часть и приданое в течение 40 дней по смерти мужа, оставаясь до выдачи таковых в доме покойного, но в подтвердительной хартии (ст. 7) было прибавлено, что вдова обязана удалиться и ранее, если до истечения срока 40 дней получит свои указные части, или если дом покойного — укрепленный замок, так что в этом случае вдове отводится приличное помещение (competens domus), где она проживает до получения вдовьей части и приданого. Основная 9 статья о долгах в Вел. Хар. подвергнулась изменению в том отношении, что были сделаны некоторые не вносившия, правда, ничего нового оговорки, но за то были выпущены статьи о долгах жидам, хотя оне заключали в себе важные гарантии в пользу должников: 1) при малолетстве наследника (ст. 10) с суммы долга не идут проценты и взыскивается лишь капитал, если вексель попадет в руки короля, и 2) вдова (ст. 11) Должника получает беспрепятственно вдовью часть, а малолетния дети — приличное содержание, соответственное лену покойного. Так как действия указанных статей было распространено на долги, [46] кто бы ни был кредитором (Это следует из заключительных слов этой 11 статьи: simili modo fiat de debitis quae debentur aliis quam Judaeis), то, вероятно, в интересах государственного казначейства последовала отмена этих статей.

Опущена была также 27 статья Вел, Хар., постановлявшая, что имущество умершего без завещания свободного человека распределяется, под контролем церковного суда, при участии близких родственников и друзей, ибо она оказывалась излишнею, в виду существования постановления о неприкосновенности частей вдовы и детей (См. конец 26 ст. Вел. Хар., буквально повторенной в ст. 20 подтвердительной хартии 1216 года).

Все статьи (28-31) Великой Хартии, имевшия целью ограничить произвол администрации, были повторены и в подтвердительной хартии 1216 года, правда — с некоторыми любопытными дополнениями, имеющими в виду охранение интересов населения и устранение возможных пререканий: 1) констабль и баллиф могут брать хлеб и всякую живность, если в местности расположен укрепленный замок, но обязаны расплатиться в течение трех недель; (Это постановление, разрешающее, вопреки Вел. Хар., брать хлеб и другие припасы, не уплачивая тотчас денег и без согласия хозяина, если в деревне находится замок, имело в виду потребности военного времени, и ввести такое изменение было тем более уместно, что в ту пору, как мы знаем, приходилось вести войну с восставшими баронами и французским принцем) 2) за пользование подводами и обывательскими лошадьми назначена такса в том размере, что за две лошади уплачивается в день по 10 денариевь, а за три — 15.

Вот все важнейший изменения (Для полноты укажем кратко на остальные: 1) в статье 6-ой Вел. Хар., которая требовала, чтобы браки наследников совершались, так сказать, без mеsalliance, опущена была теперь (ст. 6) заключительная часть, где говорилось об участии родственников, которое было так незначительно, что о нем не стоило упоминать; 2) в 10 ст. хартии 1216 г., по сравнению с 13 ст. Вел. Хар. Иоанна, внесено всего лишь нисколько слов: et barones de quinque portubus, которые подобно городам, бургам сохраняют свои права и вольности, но в этом сказывается желание регентов привлечь на сторону короля приморские города; 3) в 20 ст. Вел. Хар. Иоанна сказано, что свободный человек штрафуется per sacramentum proborum hominum de visneto, а в ст. 15 подтвердительной хартии — per sacramentum proborum es legalium hominum, т. e. вставка одного слова; в статье (ст. 17 хартии 1216 г.) о штрафовании духовных выпущены слова de laico tenemento suo статьи 22-ой, от чего постановление лишь становится короче, ибо по прежнему остается понятным, что духовная особа подвергается штрафовании на общем положении (т. е. per pares suos), при неприкосновенности церковной его бенефиции, откуда само собою вытекает, что штрафование производится de laico tenemento suo; 5) в статье 34-ой является, по сравнению со статьею 41 Вел. Хар. Иоанна, дозволявшей купцам свободный въезд и выезд из Англии прибавка: nisi publice ante probibiti fuerint; 6) к концу статьи 37-ой, буквально повторявшей ст. 46 об опеке вакантных аббатств баронами, если они имеют cartas regis или antiquam tenuram, прибавлено: et sicut supra declaratum est и 7) в ст. 38 находим вместо tempore nostro статьи 47 Вел. Хар. Иоанна tempore regis Johannis patris nostri, ибо хартия давалась от имени оного государя. Прибавить остается, что к этой хартии были приложены печати папского легата, кардинала Гало и графа Пемброка quia vero sigillum nondum hahuimus ст. 42 подтвердительной хартии 1216)), которым Вел. Хар. [47] подвергнулась в 1216 году, но на этом не остановился процесс переработки Бел. Хар. 1215 года, ибо уже в следующем году она претерпела значительные и важные добавления и изменения, к пересмотру которых мы и переходим.

II. Первое подтверждение Вел. Хар., произведенное с целью умиротворить страну и удовлетворить справедливым требованиям восставших баронов, произошло 12 ноября 1216 года, но только почти через год последовало прекращение в стране военных действий, и был восстановлен мир. Деятельную поддержку в этом случае оказал новоизбранный папа Гонорий III: своим легатом он назначил кардинала Гало и дал ему обширные полномочия для действия в пользу государства; благодарил письменно графа Пемброка и Губерта Бурга, мужественного защитника Дувра, за верность покойному государю и увещевал их пребывать столь же верными малолетнему Генриху, а баронам писал, что со смертью Иоанна исчезли совершенно всякие основания для восстания, ибо теперь на троне ни в чем неповинный ребенок; наконец, отправил послов к Августу-Филиппу, с требованием отозвать сына из Англии, грозя в противном случае отлучением от церкви.

Регенты также приняли свои меры: кто покинет враждебную партию, тем было обещано со стороны легата примирение с церковью, а со стороны короля полное восстановление в правах.

Все это должно было тем более оказывать влияние на настроение в стране в смысле благоприятном для нового правительства, что успехи претендента были ничтожны (неудачная осада Дувра [48] и партизанская война в Суссексе), и между баронами и французами вышли недоразумения: когда взят был Гертфорт, то французы, из недоверия к англичанам, отказались передать в их руки охранение этого города.

В виду вышесказанного, неудивительно, что на сторону короля сначала перешли Вильгельм Маршалл Младший и граф Салисбюри, а во время перемирия, заключенного Лудовиком до Пасхи с целью съездить во Францию, чтобы набрать подкреплений и ослабить влияние папских внушений при дворе, их примеру последовали целые толпы высшего и низшего дворянства, так что королевские приверженцы нашли возможным выступить в открытое поле и принялись осаждать замок Монтфорель в Лейчестерском графстве.

Вскоре перевес оказался на стороне королевской партии.

В мае 1217 г. королевское войско взяло Линкольн, при чем в плен попались многие бароны и в числе их Фиц-Вальтер, главный руководитель восстания, а 24 авг. английский флот уничтожил морские силы претендента (Pauli, SS. 492-502). Лудовик, запертый теперь в Лондоне, вынужден был после этой решительной победы королевской партий заключить мир (11 сент.) на условиях, правда, довольно снисходительных (Stub. p. 320. Liber de Antiquis Legibus, p. 203. Tertio idus Septembris facta est pax inter praedictum regem Henricum et praedictum Lodewycum apud Kingestonam). С своей стороны, принц освобождал от обязательств всех принесших ему присягу на верность, так что они теперь могли принести ее своему законному королю. Затем, принц, с которого легат снял отлучение, впрочем с обязательством уплачивать два года в пользу церкви 1/10 своих доходов, по получении от английского правительства 10 тыс. марок, поспешил удалиться из Англии.

Граф Вильгельм Пемброк был истинным государственным человеком: он не только доставил своему делу победу, но сумел стать выше партийных счетов, так как не преследовал, имея в виду интересы государства, людей противной партий.

Все пленные и в том числе Роберт Фиц-Вальтер, стоявший во главе восстания, получили свободу и свои владения; мятежному городу Лондону были подтверждены права и вольности, а всякое участие в восстании было предано забвению (Pauli, SS. 503-505). [49]

Чтобы окончательно водворить в стране спокойствие и устранить все неудовольствия, осенью 1217 года (Хартия сохранилась без даты, но Паули (стр. 508, прим. 2) предполагает, что подтверждение произошло в ноябре, основываясь на том, что в Ann. Waverl. сказано post festum S. Michaelis convenerunt apud London sapientes Angliae et renovarunt leges St libertates secundum chartam regis Johannis. Стеббс, напротив, высказывает предположение, что хартия была подтверждена 23 сентября (р. 344), основываясь на Liber de Ant. Leg. p. 203, где говорится: Postea IX⁰ kalendas Octobris venerunt apud Mertonam dominus legatus, dominus Lodewycus et omnes fere magnates Angliae. Dominus vero rex Angliae concessit et carta sua confirmavit omnibus liberis hominibus regni sui omnes libertates et liberas consuetudines quas habuerunt tempore praedecessorum suorum cum augmen tione aliarum in praedicta carta contentarum (Stub. p. 321)) вторично была подтверждена Великая Хартия.

На этот раз разъяснены и дополнены были некоторые статьи хартии и введены важные постановления и изменения относительно судебной и административной организации и феодально-поземельного права.

1) В статье (7) о положении вдовы были сделаны, по сравнению с предыдущими хартиями, два прибавления: 1) в течение того времени, пока определяется вдовья часть и выделяется приданое, жена покойного получает приличное содержание из доходов всего имущества (rationabile estuverium de communi) и 2) в виде вдовьей части выделяется третья часть всей земли покойного, если только при бракосочетании таковая не была определена в меньшом размере (nisi de minori dotata). Это прибавление о размере вдовьей части, не находившееся, как мы знаем в предшествовавших хартиях, устанавливало право вдовы на треть всех имуществ супруга, включая приобретенные в браке (quae sua fuit in vita), но во время Гланвиллы вдовья часть составляла треть имущества, находяшегося во владении мужа при заключении брака (Glasson, III. pp. 221, 205). В противность этому малозначительному отступлению от обычаев времени Генриха II в области гражданского права, в нескольких других постановлениях заметно желание быть в согласии с обычаями и порядками прежнего времени.

Так, теперь было постановлено (ст. 20), что заповедными остаются лишь те реки, которые были объявлены таковыми в царствование Генриха II (Эта статья — переработка выпущенной 38 ст. хартии 1216 года (тож 47 статьи хартии Иоанна), не вносившая ничего нового. Укажем также ж на 40 статью, которая повторяет 46 ст. хартии Иоанна (37 ст. хартии 1216 г.), добавляя, что патроны аббатств (barones qui fundaverunt abbatias в хартии Иоанна), которые имеют cartae de advocatione или старое держание, пользуются правом охраны, но и без этого добавления было очевидно, что правом охраны (custodiae) духовной бенефиции во время ее вакантности мог пользоваться лишь тот, кто имел carta de advocatione, т. е. право назначать клирика на вакантную бенефицию), и в то же время было решено взимать [50] щитовые деньги, согласно с обычаем тогда же установившимся (ст. 44). Сюда примыкает и статья 47, требовавшая уничтожения замков, возобновленных или построенных в течение войны между баронами и покойным королем (Эти замки названы adulterina. Матвей Парижский придает тот же эпитет замкам, которые приказал в начале своего правления разрушить Генрих II (Stub. р. 118 Matt. Paris, p. 86). Уничтожение этих adulterina castra было выгодно королевской власти и желательно населению, ибо, по замечанию одного летописца, в Англии было столько тиранов, сколько владетелей замков, которые присвоили себе право чеканить монету, суд и администрацию (Stub. p. 116. Will. Newb., Hist. Angl. I, 22), Напомним, что одно из обязанностей объездных судей, согласно с Нортгамптонской Ассизой (ст. 8), было наблюдение, чтобы castella diruta prorsus diruantur et diruenda bene prosternantur (Stub. p. 152). Отсюда вытекает, что эта ст. 47 ничего нового не вносила, и становится понятным, почему в хартию 1217 года введена была статья о замках, которой не было в предшествовавших).

2) Гораздо значительнее были изменения в судебной и административной организации.

Теперь было постановлено, чтобы судебные расследования были производимы в графствах лишь один раз в год (ст. 13), тогда как прежде (ст. 18 М. С. Joh. и 13 М. С. 1216) имелось в виду производить их четыре раза. Далее, было прибавлено, что если объездные судьи не решат некоторых дел при своем прибытии на ширмот, то решают их в течение своего объезда, но те дела, решением которых объездные судьи затрудняются, передаются в Суд Королевской Скамьи (bancum), куда отныне поступают все дела о праве патроната вакантных духовных бенефиций, так называемый assisae de ultima praesentatione (ст. 14 и 15). Все эти изменения были направлены к уменьшению провинциальной королевской юрисдикции и могут быть объясняемы, по справедливому замечанию Стеббса, как уступки феодальному духу и феодальной партии, которая одна только выигрывала при такой постановке дела (Stub. р. 344). [51] Скоро однако, вернулись к тому положению, которое устанавливала Вел. Хар Иоанна, ибо Второй Вестминстерский статут (1285) устанавливать, что для рассмотрения гражданских тяжб будут назначаться два судьи, обязанные держать в каждом графстве ассизы три раза в год (в июле, сентябре и январе), при участии двух рыцарей графства (“Это постановление, говорит проф. А. Градовский, оставило в силе правило, по которому всякое дело, подлежащее ведению королевских судов, рассматривалось в Вестминстере; но оно ограничивало его действие оговоркою: “если прежде того судьи не прибудут на место”, nisi justiciarii prius ad partes illas venirent. После 1285 г. исключение фактически делается правилом”. См. стр. 183). Остальные изменения относительно судопроизводства, сравнительно, ничтожны и не требуют даже объяснена: король чужого виллана штрафует на тех же основаниях, как и своего (villanus alterius quam noster), т. e. оставляя ему необходимое хозяйство (ст. 16); относительно штрафования (ст. 18.) духовной особы все оставлено по-прежнему (см. ст. 22 Вел. Хар.), изменена только внешняя форма постановления: если в предшествующих хартиях было просто сказано, что свободного человека без суда пэров нельзя лишать владения (dissaisietur), то теперь сочли нужным дополнить словами de libero tenemento suo vel libertatibus liberis suis, ограждая этим от конфискации те зависимые владения, которые могли случиться у свободного человека (ст. 35); (Виноградов, стр. 76-80) наконец, баллифу было запрещено, при отсутствии заслуживающих доверия свидетелей, представленных истцем, в подтверждение своей претензий, не только допускать к ордалиям (ad legem), но и приступать (adjuramentum) к составлению жюри (ст. 34). Ограничение судебной власти административных чиновников, отмеченное нами выше и вполне сказавшееся и в только — что указанной статье, было вызвано злоупотреблениями (В виду обычных злоупотреблений со стороны шерифов были подтверждены все статьи предшествующих хартий, которые имели целью ограждение населений от произвола королевских чиновников, с той лишь разницею, что срок уплаты за взятый хлебом и живность увеличен до 40 дней (ст. 23), и было введено постановление, что баллифы не имеют, права брать для своих надобностей экипажа, принадлежащая духовному лицу или рыцарю, или его супруге) с их стороны. За всем тем у шерифов и баллифов оставалась широкая область действий, с которою отчасти знакомите нас 42 статья подтвердительной хартии 1217 года: [52] ширмот, т. е. суд графства собирается ежемесячно или реже, смотря по установившемуся обычаю; шериф и баллиф совершает свой объезд (turnus, sheriff-tourn) по округу сотки (per hundretum) два раза в год — после Пасхи и вторично после праздника Св. Михаила (8 ноября), когда шериф производит проверку (visus de franco plegio, view of franc-pledge), в полном ли составе десятки, соблюдается ли королевский мир, довольствуясь при этом теми доходами, какие следовали ему во время Генриха II.

Известно, что суды графства, на которых присутствовали рыцари (По Мертонскому статуту 1236 г. бароны и другие важные магнаты были освобождены от необходимости присутствовать лично и посылали вместо себя представителей (Bemont р. 129)) и представители деревень и городов, издавна служили местом разбирательства важнейших процессов и были аппеляционной инстанцией для сотенных судов (hundred-gemote) и вотчинных (Гнейст. стр. 164), но прежде они собирались лишь дважды в год и на них производилась проверка десятков и зачисление в десятки всех достигших 12-тилетнего возраста (Как маю было в ст. 42 нововведений, можно видеть из Leges Henrici Primi, Debet autem scyresmot et burgemot bis, hundreda vel wapentagia duodecies in anno congregari (VII, 4). Speciali tamen plenitudine, si opus est, bis in anno conveniant, in hundredum suum quicunque liberi, tarn heorthfest quam folgarii, ad dinoscendum scilicet inter cetera si decaniae plenae sint (VIII, 1). Communi quippe commodi provida dispensatione statum est, ut a duodecimo aetatis suas anno et in hundredo sit et decima... dignus cura aestimari (VIII, 2). Cм. Stub. pp. 105-106). Что же касается сроков шерифского объезда, то следует в заметить, что Пасха и осенний Михайлов день были обычными сроками всякой отчетности (Так, в “Разговоре о Казнач.” (кн. II, гл. 2) читаем: si scilicet decreverint majores alias tenendum scaccarium Paschae, et alias scaccarium Sancti Michaelis” (Stub. p. 213). По Нортгамптонской Ассизе (ст. 13), объездные судьи к этим, срокам обязаны представлять в казначейство список лишенных покровительства законов (Stub. р. 163)). В дополнение к объяснению этой же статье скажем, что потом (по эдикту 1234 года) было решено, чтобы заседания сотни (hundred moot) происходили каждые 3 недели (Bemont, р. 135).

Итак, изучаемая статья является повторением давнего установления, ведущего свое происхождение от времен Альфреда и Эдгара.

3) Напротив, совершенным нововведением были статьи [53] Великой Хартии 1217 года, касающиеся феодально-поземельного права.

Теперь было постановлено, что никто впредь не может отдать в лен или продать другому часть своей земли, свыше количества, необходимого ему самому для отбывания повинностей в пользу главного сеньора лена (ст. 39).

Статут Quia Emptores (1290), изданный Эдуардом, прекрасно выясняет значение этой статьи. Покупщики земель и держаний, говорит статут, в феодах баронов и других лиц владеют ими на ленном праве от продавцев, которые сами состоят в ленной зависимости, вследствие чего главные сеньоры теряют принадлежащие им феодальные доходы (escaetas, maritagia et custodias). Так как такое положение дел для баронов и других сеньоров было совершенно невыгодно, то король, по их настоянию, на Вестминстерском парламенте, на 18-м году своего правления, постановил, что каждый свободный человек может, по собственному усмотрению, продавать свое держание и землю или ее часть (liceat uuicuique libero homini terram suam seu tenementum sive partem inde pro voluntate sua vendere) с тем, что покупщик будет держать от того сеньора, от которого держал продавший, и нести в его пользу все службы и повинности (de eodem capitali domino et per eadem servitia et consuetudines); покупщик же части лена, становясь вассалом главного сеньора, несет феодальные повинности пропорционально величине приобретенной части (secundum quantitatem terrae seu tenementi venditi) (Stub. р. 478-479).

Этот статут, направленный против процесса суб-инфеодации, был не только в интересах баронов, но и королевской власти. Проф. М. Ковалевский по этому поводу высказывается так: “Рядом с этой чертою (т. е. стремлением устранить всякую возможность к объединению в руках баронов больших сплошных владений) в политике средневековых королей Англии отметим еще одну — решительное стремление к непосредственному подчиненно себе не только вассалов, но и подвассалов. Это стремление в эпоху Вильгельма выражается в факте призвания к присяге королю не одних прямых ленников его, но и всех лиц, наделенных землею, [54] хотя бы и не в непосредственной от него зависимости. Двумя столетиями позднее оно столь же резко выступает в решительном запрещении всякого рода суб-инфеодаций, раз последния не разрешены прямо королем, запрещении, проведенном статутом quia emptores. Тем самым отнята у аристократии возможность создания крепкого оплота своему всемогуществу в классе зависимых от нее одной второстепенных вассалов” (Общественный строй Англии, стр. 267).

Другая важная статья, впервые встречаемая в подтвердительной хартии 1217 года, постановляла: отныне запрещается передавать землю какому-либо церковному учреждению (domui religiosae), под условием получения ее обратно в виде церковного лена, равно как воспрещается, с другой стороны, принимать землю на таком условии; если же кто нарушит это постановление, то дарственная уничтожается, и земля переходит в руки непосредственного сеньора (ст. 43).

Дело в том, что количество земель мертвой руки (mortmain) неимоверно быстро возростало, и “каждый день приносил заметное уменьшение феодальных служб, установленных для защиты государства” (Glasson, III, 198). В предупреждение этого, Вел. Хар. устанавливала, как мы видим, конфискацию в пользу непосредственного сеньора, но так как прибегали ко всяким обходам закона, в роде долгосрочных аренд, то в царствование Эдуарда I был издан статута De Viris religiosis (1279), данный на имя Суда Королевской Скамьи.

Так как духовные, гласил статут, продолжают, не взирая на запрещения, захватывать в свои руки феоды, приобретая их куплею или по дарственным, от чего феодальные службы (servitia), необходимые для защиты государства, бесследно изчезают, и главные сеньоры теряют свои доходы(Вспомним 10 пун. Петиции баронов 1258 года: Item petunt remedium quod religiosi non intrent in feodum comitum et baronum et aliorum sive voluntate eorum, per quod amittunt in perpetuum custodias, maritagia, relevia et eschaetas (Stub. p. 383). В силу этой просьбы, в Вестминстерские Провизии (1259) вошло также постановление: Yiris autem relisiosis non liceat ingredi feodum alicujus sine licentia capitalis domini, de quo scilicet res ipsa immediate tenetur (Stub. p. 404)), то строго воспрещается духовным лицам покупать земли и держания, продавать, принимать их [55] под видом дара, аренды или другого какого титула, и приобретать какими-либо средствами, хитростью или искусством, права владения, в предупреждение того, чтобы земли не обращались во владения мертвой руки (emere vel vendere aut sub colore donationis aut termini vel alterius tituli cujuscunque, appropriare praesumat, sub forisfactura eorundem, per quod ad manum mortuam terrae et tenementa hujusmodi deveniant quoquo modo). В случае нарушения, продолжает статут, закона феод конфискуется ближайшим сеньором; если же последний этого не сделает, то право конфисковать переходит к более высшему; но когда ни один из главных сеньоров не воспользуется и не конфискует феод в свою пользу, то король получает право отдать таковой кому-либо в лен, с сохранением главному сеньору феода его доходов и прав (Stub. р. 458-495).

Вероятно, и этот статут мало оказывал влияния, так как в статуте Quia Emptores сочли необходимым повторить, что земли и держания ни в целом своем составе, ни в какой либо части не могут обращаться в имущества мертвой руки (ad manum mortuam devenire) (Stub. р. 479).

4. Чтобы закончить обозрение всех изменений, произведенных в подтвердительной хартии 1217 г., остается упомянуть, что все статьи, касающиеся охранения лесов и лесной прерогативы, были выпущены, так как 6 ноября того же 1217 г. была издана особая лесная хартия, из постановлений которой укажем главнейшия.

Коммиссия добросовестных людей произведет расследоване о тех лесах, на которые было наложено при Генрихе II запрещение, и если в числе этих заповедных лесов окажутся леса, принадлежащие другим владельцам, то с таких запрещение будет снято (ст. 1); также будет поступлено по отношению к тем лесам, которые были объявлены заповедными в царствование Ричарда и Иоанна (ст. 3). На ассизы лесных судей обязаны являться только виновные в нарушении лесной прерогативы и поручители за них (ст. 2). [56]

Эти статьи, особенно 2 статья, были только возобновлением постановлений Вел. Хар., но сверх этих находим несколько других весьма интересных: съезды лесных чиновников (suanimotum) для совещания о разных делах совершаются три раза в год (ст. 8); за браконьерство никто не подвергается смертной казни, но только денежному взысканию, а в случае несостоятельности — заключению в тюрьме (ст. 10); бароны и прелаты, проезжая через королевский лес, имеют право убить одну или две штуки дичи (ст. 11); каждый из владельцев в праве заводить в лесу пруды, садки для рыбы, мельницы и другие хозяйственный приспособления, лишь бы это не причинило вреда соседу (ст. 12) (Текст Лесной Хартии см. Stub. pp. 348-351).

III. Великая Хартия вольностей в той редакции, какую она приняла в 1217 году, оставалась в течение всего царствования короля Генриха; хотя еще многократно она подтверждалась, по требованию баронов, и была пополнена некоторыми статьями в следущее царствование, но при этом повторялся неизменно текст, принятый при втором подтверждении Великой Хартии.

Вследствие этого скажем несколько слов об этих подтверждениях Вел. Хар. в XIII столетии, чтобы перейти к Confirmatio Chartarum и статуту Do Tallagio non concedendo, который имеет характер некоторого дополнения Вел. Хар.

1) В 1223 г. на сейме в Лондоне король Генрих, по требованию баронов и настоянию архиепископа Кентерберийского, был принужден подтвердить Вел. Хар., хотя уже тогда один из советников короля (Willelmus Briwere) заявлял, это эти вольности, как добытые путем насилия, король не обязан соблюдать (Stub. p. 322. Matt. Paris, p. 316).

Когда через два года король потребовал от парламента субсидий, то он соглашался удовлетворить его просьбу вотированием пятнадцатой деньги, под условием подтверждения вольностей, которые были неисполняемы королевской администрацией (Barones vero vice versa libertates quasdam exegerunt a rege Iohanne concessas et ab ipso rege postmodum confirmazas, licet nondum, ballivis suis impedieutibus, servatas. Stub. p. 323. Ann. Dunstapl p. 93). Вследствие этого король 11 фев. 1225 года подтвердил Вел. Хар. spontanea et [57] bon avoluntate, как было прибавлено на этот раз (Текст хартии см. Etub pp. 353-354). Вскоре, ровно через два года, на Оксфордском парламенте Генрих объявил себя совершеннолетним; при этом, однако, Вел. Хар. не была подтверждена, а хартию лесную отменили (Stub. pp. 323-324. Matt. Paris, p. 336). Нуждаясь, однако, в деньгах, король в 1237 г. подтвердив снова хартию, так как иначе парламент не соглашался вотировать желательный для Генриха налог (Stub. p. 327. Matt. Paris, p. 435. В этом подтверждении было сказано, что король пожаловал все вольности и свободные обычаи, заключающиеся в хартиях великой и лесной, данных в его малолетство. Stub. р. 365).

Все-таки, не взирая на эти подтверждения, король не соблюдал вольностей, и это вызвало жалобу на парламенте 1242 года, который отказал королю в выдаче субсидий (Et quia dominus rex nunquam, post tricesimam datam, cartam suam de libertatibus tenuit, immo plus solito postea gravavit, et per aliam cartam eis concesserat quod exactiones hujusmodi non traherentur in consequential Stub. p. 370), и подобный отказ со стороны чинов государства Генриху III приходилось встречать довольно часто(Stub. p. 328. Matt. Paris, p. 650 (в 1244 г.); Stub. p. 329. Matt. Paris, p. 748 (в 1248 г.); Stub. p. 330. Matt Paris, pp. 849-750, 853 (в 1252)), так что он вследствие этого прибегал или к насильственному взиманию (Stub. p. 327. Matt. Paris, p. 595 (под 1242 г.): scutagium per totam Angliam rex Angliae sibi fecit extorqueri), или уменьшал, издержки своего двора (Stub. p. 329. Matt. Paris, 778 (под 1250 г.): Rex... curiae suae expensas et solitae dapsilitionis facetias... jussit, minorari).

Желая предпринять поход в Гасконь, в сильной степени нуждаясь в деньгах, король принужден был в 1253 году снова подтвердить Вел. Хар. (Stub. p. 329. Matt. Paris, Westrn. p. 352). На этот раз уступка короля была обставлена торжественной церемонией: духовенство, в присутствий Генриха и в самом его дворце, eandelis accensis и в полном облачении, произнесло проклятие и отлучение (excommunicamus, anathematizamus et a limitibus sanctae matris ecclesiae sequestramus) на всех тех, кто осмелится нарушать вольности Вел. Хар., издавать, вопреки им, статуты, редактировать или приводить в исполнение их (Stub. pp. 373-374) (contra [58] illas vel earum aliquam statuta ediderint vel edita servaverint... scriptores statatoram necnon consiliatores et executores).

Однако, ничто не помогало: король продолжал нарушать принципы Великой Хартии.

Положение постепенно обострилось: бароны, во главе с Симоном Монфором, взялись за оружие; король был разбит при Льюисе (1264) и попался с сыном и братом в плен. Находясь в руках восставших баронов, он был принужден 14 марта 1265 года подтвердить обе хартии — вольностей и лесную. Любопытно при этом заметить, что тогда возобновлено было право восстания против короля, находившееся в Вел. Хар. Иоанна и, как известно, опущенное при первом подтверждении (liceat omnibus de regno nostro contra nos insurgere et ad gravamina nostra opern et operam dare juxta posse) (Stub. pp. 416-418).

Чтобы понять причины недовольства баронов, постоянно жаловавшихся на нарушение вольностей Вел. Хар., нам следует ознакомиться с их петицией, представленной на Оксфордском парламенте 1258 г.

Король, жаловались бароны, присвоивает себе опеку, когда малолетний наследник, который держит от многих сеньоров несколько ленов, держит также от короля землю или на правах рыцарского лена, или на правах сокажа и малой сержентерии (ст. 2); богатые наследницы выдаются замуж за иностранцев (ст. 5); король нарушает права патроната (ст. 11); иногда жалует чужия права, несправедливо утверждая, что они выморочные (ст. 12); замки и бурги отдаются на охранение иноземцам (ст. 4-5); постановления лесной хартии не соблюдаются (ст. 7-9); фирмы графств сдаются слишком по высокой цене (ст. 16); объездные судьи и шерифы требуют присутствия на их ассизах баронов и прелатов, которые, имея во многих графствах владения не могут одновременно присутствовать на нескольких ассизах и подвергаются штрафам (ст. 13 и 17); рыцарей и свободных людей, не явившихся на ассизы de nova disseisina и de morte antecessoris, шерифы самовольно штрафуют (ст. 19); король слишком многим раздает грамота, [59] освобождающие от обязанности присутствовать на ассизах и судебных расследованиях, вследствие чего многие дела не могут быть решены (ст. 28) (Stub. pp. 382-387).

Так называемый Dictum de Kenilworth, изданный после битвы при Эвесгаме, где пал мужественный вождь оппозиционной партии Симон Монфор, и была надолго сокрушена сила оппозиции в стране, дополняете картину того, как исполнялась Вел. Хар. в царствование Генриха III, так как здесь встречаема повторение постановлений Вел. Хар. относительно опеки (ст. 15 — 16), просьбу о назначении добросовестных судей (ст. 2), воспрещение кому бы то ни было брать хлеб, провианте и другое имущество без дозволения хозяина (ст. 10) и т. д. (Stub. pp. 419-425).

2) Пользуясь ослаблением после Эвесгамской битвы оппозиционных элементов в стране, Эдуард, вступивший на английский трон по смерти своего отца, последовавшей в 1272 году, издает целый ряд статутов, которые ограничивали власть феодалов (напр., статуте Quia Emptores) и церкви (напр., статут De viris religiosis). Нуждаясь в деньгах в виду войны се Францией, Эдуарде созвал парламента, но недовольные сословия отказались совершенно вотировать желаемый для короля налог; тогда тот прибегнул к насильственным мерам, конфискуя мешки шерсти по всем портам, имущества Кентерберийской церкви и подвергая изгнанию многих баронов.

Лозунгом оппозицонной партии сделалось подтверждение хартии, и король должен был уступить: старший его сын Эдуард 10 окт. 1297 г. изъявил свое согласие на утверждение хартии (confirmatio chartarum), и это распоряжение сына было санционировано Эдуардом I (Stub. pp. 440 — 444. Чего желали недовольные, можно видеть из слов. Геминбора (II, р. 147): non fuit alia forma, ad quam consentire voluerunt, nisi quod ipse dominus rex Magnam Cartam cum quibusdam articulis adjectis, et Cartam de Foresta, concederet et coufitmaret; et quod nullum auxilium seu vexationem a clero vel populo peteret vel exigent in posterum absque magnatum voluntate et assensu; et quod omnem ranconem remitteret eis et omnibus sibi associatis. Stub. p. 444).

Обещали соблюдать Вел. Хар. вольностей и лесную хартию Генриха III нерушимо во всех пунктах (Ja grande chartre des [60] franchises et la chartre de la forest.. seient tenuz en toutz leur pointz, sanz nul blemishment) и копий этих хартий с приложением королевской печати разослать для опубликования (pupplier) во все графства и города страны, ко всем королевским чиновникам (ст. I). Судопроизводство отныне должно производиться на основании хартии, а все решения, вопреки ей постановленные, подлежат отмене (ст. 2). Копии с хартий будут разосланы по главным церквам с тем, чтобы оне прочитывались всенародно дважды в год (ст. В). Епископы обязаны два раза в течение года произносить проклятие против всех нарушителей хартии, при чем архиепископ, Кентерберийский наблюдает, чтобы епископы неуклонно исполняли это предписание (ст. 4). Затем следовали статьи, служившия дополнением к великой хартии вольностей: субсидии и пошлины, взыскиваемый доселе для военных надобностей, население может обратить в свою и своих наследников пользу со всеми прочими сборами, ибо подлежат взысканию только такие сборы, субсидии и пошлины, которые основываются на обычае (ст. 5). Король за себя и своих наследников дает обещание архиепископам, епископам, аббатам, приорам, всем клирикам, графам, баронам и общинам (a tote la communaute de la terre) не взимать субсидий, пошлин и сборов (aides, mises, prises) иначе, как с общего согласия и на общую пользу (fors qe par commun assent de tut de roiaume, et a commun profit), исключая старинные субсидии и обычные сборы (ст. 6). Вследствие жалобы на тяжелый налог, в размере 40 су с мешка шерсти, король обещает не взимать этого налога без общего согласия, оставляя за собою и наследниками право на пошлины с шерсти, шкур и кожи, предоставленные ранее королю par la communaute du roiaume (Confirmatio Chartarum см. Stub. pp. 494-496), т. e. парламентом, в состав которого входили представители графств и городов (ст. 7).

Статут De tallagio non concedendo (См. Stub. p. 498), дошедший через хроникера Вальтера Геминбора, под заглавием Articuli inserti in Magna Charta, представляет ничто иное, как латинскую версию написанной на старо-французском языке Confirmatio Chartarum (См. Stub. p. 498), с тем лишь различием, что постановлениям последней о [61] взимании субсидии, сборов и налога с шерсти, выраженным в форме обещания, придана решительная законодательная форма (ст.1 и 3). Помимо того, в статуте мы встречаем и новые постановления: напр., запрещение королевским чиновникам брать хлеб, шерсть и др. имущество без согласия короля (ст. 2) и статью об амнистии провинившимся пред королем (ст. 5).

Из представленного обозрения содержания этих двух важных актов можно видеть, что Вел. Хар. в том виде, какой она приняла в царствование Генриха III, была подтверждена с крайне важным прибавлением постановления, в силу которого король мог взимать только те налоги, которые ему разрешит парламент. Если требование Вел. Хар. Иоанна, чтобы налоги вотировались в парламенте, в состав которого предполагалось ввести всех коронных вассалов, было неисполнимо, то теперь, в конце столетия, когда, благодаря инициативе Симона Монфора и политической мудрости короля Эдуарда I, состав парламента вполне обозначился и определился, как состоящий из двух палат, ничто не мешало восстановить то постановление Вел. Хар., которое придавало характерную окраску всему развитию конституционного строя в Англии.

Если, как мы видели, Матвей Парижский утверждал, что большая часть требований баронов, предъявленных весною 1215 г. королю, была восстановлением стародавних прав и обычаев страны, то с гораздо большим правом мы можем повторить это относительно Вел. Хар. в том ее виде, какой она приняла в конце XIII столетия; и нам кажется, что подобный вывод оправдывается всем ходом этой работы.

(пер. А. Ясинского)
Текст воспроизведен по изданию: История Великой Хартии в XIII столетии // Киевские университетские известия, № 8. 1888