ЛЭЙН, ЭДВАРД УИЛЬЯМ

НРАВЫ И ОБЫЧАИ СОВРЕМЕННЫХ ЕГИПТЯН

Глава 10

СУЕВЕРИЯ

Арабы очень суеверны, и более прочих те, что живут в Египте. Многие суеверия составляют часть их религии, ибо дозволены Кораном. Среди суеверий самое значительное – это вера в джиннов (гиннов), или джинниев (гинниев).

Считается, что джинны появились на свет еще до Адама и по своим свойствам стоят между ангелами и людьми, уступая, однако, в достоинствах и тем и другим; что созданы они из огня и способны воплощаться в людей, животных и чудищ, а также по желанию [199] становиться невидимыми. Джинны едят, пьют, размножаются (подобно людям или вступая с ними в союзы) и умирают, хотя обычно живут по многу веков. Главное обиталище джиннов находится в горах «Каф», которые, как гласит молва, цепью опоясывают всю землю (о чем уже говорилось в конце предыдущей главы). Есть джинны мусульмане, а есть и неверные. Последних зовут еще шайтанами или демонами, и главный у них – Иблис (иначе Сатана, Дьявол). По общему мнению, разделяемому многими авторитетами, он, заодно с прочими демонами, также джинн, так как был создан из огня. Ангелы же сотворены из света и безгрешны. Арабы страшатся всяких джиннов – и добрых и злых, а к первым они испытывают еще величайшее почтение. Проливая на землю воду либо что-то другое, арабы обычно восклицают (громко или шепотом): «Дастур!», т.е. просят прощения у всякого джинна, который случайно мог оказаться на этом месте. Делается это потому, что, как принято считать, джинны проникают в земную твердь. Равным образом они могут проникать и в твердь небесную, где у границ нижней сферы часто слушают беседы ангелов о будущем, а потому у них есть возможность помогать магам и прорицателям. По арабским поверьям, джинны обитают также в водах рек, в разрушенных домах, колодцах, банях и даже в отхожих местах. Прежде чем разжечь в печи огонь, достать воды из колодца и в прочих случаях принято говорить: «Дозволь!» или: «Дозволь, о благословенный!» Перед дверью в отхожее место такие слова предваряют молитвой к Аллаху, у которого просят защиты от злых духов. Некоторые особенно стараются не произносить имя Аллаха, переступив порог уборной, ибо считают это неподобающим. Тогда мусульмане просто говорят: «Прошу у Тебя защиты от демонов мужского и женского пола». Обычаи эти многое проясняют в одной сказке «Тысячи и одной ночи», повествующей о том, как купец убил джинна, выбросив косточку от съеденного финика. В этой, да и в других сказках из той же книги не раз описывается приближение джинна во вздымающемся столбе пыли. Арабы Египта верят, что зобаа, т.е. вихрь, высоко поднимающий и влекущий по пустыне песок и пыль (явление довольно частое в этих краях), вызывается полетом подобного существа. Они думают, что «в вихре несется джинн» 1. При виде зобаа египтяне часто произносят заклинания. Некоторые восклицают: «Чур, несчастный! Вот железо!», полагая, что джинны боятся этого металла. Другие пытаются отогнать чудовище словами: «Аллах велик!» То, что мы называем падающей звездой, арабы зовут шихаб и считают стрелой, пущенной Аллахом в злого джинна. При виде такой звезды принято восклицать: «Да поразит Аллах врага веры!» Злых джиннов нарекают ифритами; один из них упоминается в Коране: «Сказал ?Ифрит из джиннов...» (XXVII, 39). Ифриты считаются особенно могучими и всегда злонамеренными. В остальном же они не отличаются по природе от прочих [120] джиннов. Злых джиннов из числа самых сильных называют маридами.

С джиннами связано множество историй, не засвидетельствованных в Коране, а потому вызывающих сомнение у разумных мусульман, но наименее просвещенные в них верят. Все согласны, что джинны были сотворены прежде человека. Некоторые, однако, утверждают, будто до сотворения человека жили и другие существа, похожие на джиннов. По общему поверью, до Адама землю заселяли существа, отличные от нас по виду и гораздо сильнее нас. Этим народом правили один за другим сорок царей (по другим сведениям, семьдесят два), все под именем Сулеймана (или Соломона). Последнего из Сулейманов звали Ганн ибн Ганн, и некоторые полагают, что от него джинны получили свое имя, поскольку иногда джиннов тоже зовут ганнами 2. Так что многие отождествляют джиннов с тем народом, о котором только что говорилось и который жил прежде Адама. Другие же среди мусульман уверены, что джинны — особый класс существ, а преадамиты их покорили.

Про джиннов говорят, что они могут на время или навсегда принимать обличье кошек, собак и иных животных. Шейх Халиль аль-Медабиджи, один из прославленнейших улемов Египта, автор нескольких трудов в различных областях науки, скончавшийся в весьма преклонном возрасте, рассказал мне в прошлый мой приезд сюда следующую историю.

У него жил любимый черный кот, всегда проводивший ночь у края москитного полога, возле хозяйской постели. Как-то в полночь раздался стук в дверь. Кот подошел к окну, приоткрыл ставень и спросил: «Кто здесь?» Голос ответил: «Я такой-то джинн (шейху имя было незнакомо), отвори дверь». — «Замок на двери заклят именем Аллаха» 3, — ответил кот. «Тогда брось мне две лепешки», — послышался тот же голос. «Хлебная корзинка тоже заклята», — отозвался в окошко кот. «Пусть так, — сказал незнакомец, — тогда дай мне хотя бы отпить глоток воды». Узнав, что и кувшин с водой охраняется заклятием, пришелец пожаловался, что умирает от голода и жажды. Кот посоветовал ему подойти к двери соседнего дома, отправился туда сам, открыл дверь того дома и вскоре воротился. На следующее утро шейх изменил своему обычаю и вместо маленького кусочка дал коту половину фатыры, а потом сказал: «О кот, ты же знаешь мою бедность, достань мне немного золота». Услышав эти слова, кот исчез и никогда больше не появлялся. Подобные истории кажутся нелепостью, однако я привожу их, ибо они соответствуют образу мыслей тех людей, которых я стараюсь описать.

Существует поверье, будто в Каире и других египетских городах демоны по злобе или в гневе часто забираются на крыши или в окна домов и оттуда сбрасывают кирпичи во дворы и на улицы. Несколько дней назад мне рассказывали о таком происшествии, растревожившем на целую неделю обитателей одной [201] из главных улиц столицы. За это время много камней свалилось вниз, однако обошлось без убитых и раненых. Я отправился на место, где, по слухам, развлекались джинны, чтобы самому посмотреть и других расспросить, но там я узнал, что рагм (сброс камней) уже прекратился. Все были уверены в том, что камни падали из рук джиннов. Рассказывая об этом, всякий, как правило, приговаривал: «Да защитит нас Аллах от их козней!»

По этому поводу один мой арабский друг заметил, что встречал англичан, не веривших в существование джиннов, однако, заключил он, это говорит только о том, что они не видели в своей' стране публичного представления, называемого комидийа (он разумел при этом любое театральное представление). Обращаясь к соотечественнику, он призвал меня в свидетели и рассказал следующее.

«Один алжирец описывал зрелище, которое видел в Лондоне». Тут его прервали вопросом: «Это Англия находится в Лондоне или Лондон – в Англии?» Мой друг, покосившись на меня, несколько неуверенно объяснил, что Лондон – столица Англии, а затем вернулся к рассказу о спектакле. «Помещение, где давали это представление, описать толком невозможно. Оно округлой формы, на полу – множество скамеек, по стенам, одна над другой, расположены комнатки – в них сидят знатные люди. Еще там есть большое квадратное отверстие, прикрытое занавесом. Когда помещение заполнили люди, уплатившие за доступ огромные деньги, вдруг стало темно: дело было вечером, и в зале горело множество светильников, но они почти погасли – все в одно и то же время, хотя до них никто не дотрагивался. Затем поднялся занавес. Послышался шум моря и ветра, в темноте можно было различить, как вздымались, пенились и били о берег волны. Вдруг раздался страшный удар грома; в свете молнии собравшиеся увидели бушующее море, а потом хлынул настоящий дождь. Вскоре рассвело, и стало отчетливо видно море. Появились два корабля, началось сражение, и с кораблей стреляли из пушек. Потом показали много столь же невероятных сцен. Нет сомнения, — добавил мой друг, — что нельзя совершить подобные чудеса без помощи джиннов». Никакие разумные объяснения не помогли мне разубедить его.

Во время рамадана джинны, как утверждают, находятся в заключении, и поэтому накануне праздника, следующего за рамаданом, некоторые женщины в Египте посыпают полы солью, говоря при этом: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного», чтобы таким образом, помешать джиннам проникнуть в дом.

Следует также упомянуть об отголоске древнего египетского суеверия. Считается, что каждый квартал Каира имеет своего гения-хранителя, или Агатодемона, в образе змеи.

Люди этой страны верят, что в древних гробницах и в мрачных глубинах египетских пирамид обитают ифриты. Я так и не сумел уговорить своего слугу войти со мной в Великую пирамиду: он [202] боялся ифритов. Возведение пирамид и прочих монументов древности многие египтяне приписывают Ганн ибн Ганну и его слугам – джиннам; никто не верит, что подобное величие – дело рук человеческих.

Ифритами, как правило, называют злых джиннов, но, иногда и призраков умерших. Про них рассказывают немало нелепых историй, которые заставляют людей дрожать от страха. Находятся, правда, и такие, кто не боится ифритов. Одно время у меня служил повар, очень веселый человек, большой любитель гашиша. Как-то вечером я вдруг услышал странное бормотание, на лестнице раздались его удивленные восклицания, а потом слова: «Что же вы сидите здесь, на сквозняке? Сделайте одолжение, пройдите на кухню и развлеките меня беседой». Несколько раз повторил он это вежливое приглашение, к тому же в разных выражениях, однако ответа не получил. Я позвал его и спросил, с кем он разговаривает. «На лестнице сидит ифрит турецкого солдата, — ответил он, — курит трубку и не желает уходить. А явился он снизу, из колодца. Прошу вас, выйдите и взгляните па него». Когда же на лестнице я сказал повару, что никого не вижу, он объяснил это тем, что у меня чистая совесть. Позднее ему рассказали, что в нашем доме давно уже водится привидение, потому что когда-то здесь был убит турецкий солдат. Повар клялся, что до встречи с привидением ничего про то не слышал, и утверждал, что часто встречал этого ифрита и потом.

Египтяне, как и многие иные народы Востока, верят в существование гулей. Считается, будто эти существа из разряда злых джиннов являются людям в облике животных и чудищ. Они обитают на кладбищах и в других безлюдных местах. Гули убивают всякого несчастного, кто встретится им на пути, и поедают трупы. Поэтому гулями в широком смысле называют вообще каннибалов.

Не удивительно, что люди невежественные верят в нелепые сказки. Египтяне, однако, распространяют суеверное поклонение не только на вымышленные существа, но и на некоторых представителей рода человеческого, и часто как раз на таких, кто менее всего заслуживает почтения. Простонародье считает дураков и юродивых людьми, отмеченными особой благодатью; египтяне полагают, будто, пока плоть этих несчастных страждет среди простых смертных, умом они пребывают на небесах. Любые безумства этих пресловутых святых (а многие из них постоянно нарушают основные заповеди своей религии) никак не вредят их репутации. Сумасбродные поступки оправдывают тем, что «святые» не владеют своими страстями, ибо, как полагают, мыслями они витают вдали от земных дел, а душою всецело погружены в молитвы. Буйных сумасшедших здесь держат взаперти, так как они представляют собой угрозу для общества, а безобидных безумцев считают святыми. Большинство пресловутых египетских святых – либо юродивые, либо дураки, либо самозванцы. Некоторые из них [203] разгуливают по улицам нагишом, однако почитание этих святых так сильно, что женщины, вместо того чтобы сторониться их, иногда позволяют этим юродивым совершать по отношению к ним при всех, на улице любую бесцеремонность, и в глазах низших классов женщин это никак не компрометирует; такое, правда, случается весьма редко. Встречаются святые, которые носят дилък – это накидка или длинный плащ, сшитый из разноцветных лоскутов, со множеством бус; на голове у них драный тюрбан, а в руках – палка, к верхнему концу которой привязаны разноцветные тряпки. Некоторые из них питаются соломой или смесью рубленой соломы с битым стеклом и привлекают к себе внимание нелепыми действиями всякого рода. Во время первого визита в Каир я часто встречал на улицах калеку, почти голого, с длинными нечесаными волосами, разъезжавшего на осле, которого вел другой человек. При встрече калека останавливал осла так, чтобы загородить мне дорогу, произносил Фатиху и протягивал руку за подаянием. В первый раз я попытался от него отделаться, но случившийся тут же прохожий пристыдил меня, сказав, что передо мной —святой человек и ему должно оказывать почтение, удовлетворяя его желания, не то меня постигнет беда. Люди этого сорта зачастую живут подаянием, которое получают без всякой просьбы. Признанный всеми святой зовется у них шейх, мурабит или вали. Если он к тому же помешанный или просто слабоумный, его называют магзуб либо маслюб. Имя вали дают самым почитаемым и ревностным святым. Оно означает «любимец небес». Однако по ошибке его относят часто к безумцам – подлинным или притворным. Это дало повод здешнему остроумцу толковать вали как слово, тождественное другому – балид, т.е. «дурак», «простак». Этот человек заметил, что оба слова равны как по смыслу, так и по сумме цифровых значений букв, ибо вали на письме составляется из букв вав, лям и йе, их цифровые значения – 6, 30 и 10, в сумме – 46; слово балид, написанное буквами ба, лям, фа и даль (2, 30, 10 и 4), также дает 46. Нередко дураков в шутку величают вали. Подобно мусульманам в других странах, египтяне относятся к тем, кого называют вали, со странным суеверием. Многократно я пытался получить разъяснения насчет самых загадочных сторон этого отношения, но всякий раз мне отвечали только, что я затрагиваю область тарика — религиозного опыта дервишей. Однако с общепринятыми представлениями об этом меня знакомили охотно, а для моего труда полученных сведений, пожалуй, достаточно. Я изложу здесь все, что узнал от ученых мужей и дервишей, разъяснявших мне народные поверья.

Усомнившийся в существовании подлинных вали прежде всего будет осужден как неверный на основании следующего стиха из Корана: «О да, ведь для друзей 4 Аллаха нет страха, и не будут они печалиться» 5. Из этого изречения арабы делают вывод, что есть разряд людей, возвышающихся над прочими. Спрашивается, что это за люди и как их описать? Отвечают, что это люди, [204] всецело посвятившие себя Аллаху и наделенные необычайной верой, благодаря которой они обладают способностью творить чудеса 6.

Святейшего из вали именуют кутб; одни считают, что такой титул заслужили всего два человека, а другие настаивают, что их все же четыре. Само слово означает «полюс», и потому так нарекают лишь того вали, которому подчиняются все остальные, зависимые от его воли. По той же причине звание кутб дают светским владыкам и вообще лицам, наделенным большой властью. Мне не раз объясняли, что идея четырех кутбов – всего лишь заблуждение простонародья, возникшее от того, что существует устойчивое выражение «четыре кутба» (имеются в виду основатели четырех самых прославленных орденов дервишей: рифаиев, кадириев, ахмадиев и барахимов). Каждый из их основателей, как полагают, был в свое время кутбом. Еще мне говорили, что идея двух кутбов менее ошибочна и ошибка восходит к двум именам: кутб аль-хакика (т.е. «кутб истины») и кутб аль-гос (т.е. «кутб мольбы о помощи»). На самом деле эти имена принадлежали одному лицу. Те, кто верит только в одного кутба, называют кутб аль-мутавалли кутба ныне здравствующего, а те, кто верит в существование двух кутбов, называют так кутба действующего. Кутб, наделенный властью над остальными вали (хотя бы и существовал второй кутб, он все равно ниже рангом, нежели первый), имеет в подчинении для несения различных служб несколько разрядов вали: накиб, нагиб, бадиль 7 и т.д., назначение которых известно лишь им самим да еще, возможно, остальным вали.

Молва гласит, что люди нередко могут видеть кутба, не подозревая о его величии; то же самое говорят и обо всех его подчиненных. Кутб всегда бедно одет, держится скромно; он мягко порицает тех, кто, по его мнению, ведет себя неблагочестиво, особенно людей, которые незаслуженно пользуются славой святых. Хотя сам кутб мирянам неизвестен, все знают излюбленные места его пребывания. Но даже там видят его очень редко. Утверждают, что он живет чуть ли не постоянно в Мекке, на крыше Каабы, и, хотя никто не видит его, все слышат, как он дважды взывает в полночь; «О Ты, Милосерднейший из милосердных!», и этот возглас повторяют потом муэззины с минаретов. Правда, один достойный доверия паломник в ответ на расспросы поведал мне, как, будучи в Мекке, убедился в том, что слова выкликает один из постоянных служителей мечети, и добавил, что мало кто из паломников об этом знает. И все же этот человек верит, что главное место пребывания кутба (маркяз) находится на крыше Каабы. Помимо Каабы это неведомое, но многопочитаемое лицо любит посещать ворота Каира, называемые Баб Зувейла, на южной границе старого города; ныне это центр столицы, ибо Каир разросся к югу и к западу. Поскольку это таинственное лицо предпочитает данные ворота, то их обычно еще называют аль-Мутавалли 8. Одна из створок огромных деревянных ворот, которые никогда не закрываются, [205] прислонена к восточной стене и скрывает небольшую нишу, которая, как говорят, и есть убежище кутба. Проходя мимо ворот, многие мусульмане произносят Фатиху, а некоторые подают милостыню нищему, стоящему у ворот. Простаки считают его одним из слуг кутба. В створку этих ворот многие вбивают гвозди, чтобы избавиться от головной боли, а страдающие от зубной боли вставляют вырванный зуб в щели между досками или закрепляют его там каким-нибудь иным способом, чтобы боль не повторилась. Любопытные стараются даже заглянуть за дверь, надеясь застать в нише кутба в его видимом облике. В Каире есть и другие места, где укрывается кутб, не столь знаменитые, а также у гробницы сейида Ахмада аль-Бадави – в Танте или в аль-Махалле (которая, как и Танта, расположена в Дельте). Предполагается, что кутб способен в мгновение ока перенестись из Мекки в Каир и вообще из любого места в другое. И хотя жить он предпочитает в излюбленных местах, но пребывает не только там, а бродит по всему свету, среди народов любых вероисповеданий, перенимая их облик, язык, манеру одеваться, и повсюду воздает людям то, что назначено им судьбой: кому наказание, кому благословение. И то и другое он совершает главным образом с помощью подвластных ему вали. Когда кутб умирает, его место немедленно занимает следующий.

Среди мусульман многие считают, что библейский пророк Илия, которого невежды путают с аль-Хидром 9, был в свое время кутбом и всех своих наследников назначает именно он, ибо, признают они, Илия никогда не умирал, отпив из источника воды жизни. Это суеверие, связанное с кутбами, вкупе с другими, уже упомянутыми, особенно интересно, если вспомнить, что говорится об Илии в Библии: как Дух Господень переносил его с одного места на другое, как передал он свои таинственные силы и власть Елисею 10. Некоторые вали отказываются от мирских наслаждений и от общества людей. Они удаляются в пустыню, предаваясь там божественным размышлениям и молитвам, а в остальном полагаются па помощь Божественного Провидения. Место их отшельничества, однако, становится известно, и арабы ежедневно приносят туда пищу. Это также напоминает нам историю Илии. Ведь некоторые толкователи Библии считают, что в четвертом и шестом стихах семнадцатой главы Третьей книги Царств вместо слова «вороны» читать следует «арабы»: «...а арабам Я повелел кормить тебя там» и «. . .арабы приносили ему хлеб...» и т.д.

Говорят, кутб дает некоторым вали весьма нелегкие поручения. Таких святых называют асхаб ад-дарак, что истолковывается как «охранители» или «стражи». Несколько дней назад мне поведали такую историю. Один благочестивый каирский купец страстно возжелал стать вали и обратился к другому человеку, о котором ходила молва, будто он относится к разряду этих святых. Купец попросил помощи, чтобы встретиться с кутбом. После [206] строгих расспросов касательно его стремлений купцу было приказано рано утром на следующий день совершить простое омовение (аль-вуду), а затем отправиться к мечети аль-Муайяд (наискось от Баб Зувейла, или аль-Мутавалли, упомянутых выше ворот) и остановить первого, кто выйдет навстречу из больших ворот мечети. Так он и поступил. Первым появился старик почтенного вида, но бедно одетый, в коричневом шерстяном плаще (за-абут). Это и был кутб. Купец поцеловал ему руку и попросил принять его в число асхаб ад-дарак. После долгих размышлений: кутб удовлетворил его просьбу. «Возьми под свою опеку квартал Дарб аль-Ахмар 11 вместе с прилегающими домами», — сказал он. Проситель тут же почувствовал, что уже стал вали, и понял, что ему отныне известны вещи, сокрытые от простых смертных. Ибо говорят, что Аллах открывает вали все, что тому следует знать. Вали, как считают, ведомы вещи тайные, непостижимые для наших чувств. Это как будто противоречит словам Корана, что тайное (или скрытое для чувств) неведомо никому, кроме Аллаха. Однако мусульмане, редко уступающие в споре, утверждают, что вышеуказанные слова в Коране относятся лишь к знанию тайны в неограниченном смысле, а вали Аллах открывает те тайны, которые тому следует знать.

Едва новый вали, о котором идет рассказ, вступил в свою должность, он отправился в порученный ему квартал, где увидел торговца вареными бобами. Тот стоял у лавки и собирался отмерить, как обычно, большую порцию бобов покупателю. Свой товар он держал в горшке. Вали поднял камень и разбил горшок. Продавец бобов, вскочив, схватил лежавшую поблизости палку и немилосердно отколотил вали. Но святой человек безропотно вынес побои и ушел, когда его отпустили. Продавец попытался собрать расколотые черепки. Нижняя часть кувшина осталась цела. Заглянув туда, торговец увидел, что на дне лежит, свернувшись кольцом, дохлая ядовитая змея. В ужасе от своего поступка продавец вскричал: «Нет силы и мощи, кроме как у Аллаха! Прошу прощения у Аллаха Великого! Что я наделал? Этот человек — вали. Он помешал мне продать эту мерзость, а не то бы я отравил собственных покупателей». Весь день торговец внимательно разглядывал прохожих, надеясь отыскать человека, которого несправедливо обидел, чтобы испросить у него прощение. Но найти его не сумел, потому что вали был сильно поранен и не мог ходить. Однако на следующий день вали, хромая, снова отправился в свой квартал, хотя тело его распухло от побоев, и в другой лавке разбил кувшин с молоком. Хозяин кувшина обошелся с ним так же, как давешний торговец, но, пока он колотил вали, прибежали люди и остановили его, сказав, что этот человек — вали. Они рассказали хозяину о змее, обнаруженной накануне на дне кувшина. «Загляни-ка в свой кувшин, — посоветовали они, — наверняка на дне найдешь какую-то нечисть». В осколках кувшина бедняга обнаружил мертвую собаку. На [207] третий день, когда вали, тяжело опираясь на палку, с трудом тащился по той же улице, он увидел слугу с подносом на голове; на подносе лежали мясо, овощи и фрукты, предназначенные для компании друзей, которые собрались поужинать на лоне природы. Вали бросил палку под ноги слуге, тот споткнулся и упал“ а яства вывалились на дорогу. Со страшными проклятиями слуга набросился на вали, стараясь ударить того побольнее: мысленно он представлял себе, как будет избивать его разгневанный хозяин. Вокруг собрались зеваки, и один из них заметил, что собака, съев кусок, упавший с подноса, сразу издохла. Он сразу же схватил слугу за руку и рассказал ему про гибель пса, свидетельствуя, что избиваемый человек – вали. Последовали всевозможные извинения и многократные просьбы о прощении, но несправедливо обиженному святому так опротивела новая служба, что он взмолился Аллаху и кутбу, прося освободить его от непосильных обязанностей. Эта просьба была услышана, купец лишился сверхъестественного дара и вернулся к себе в лавку более удовлетворенный своим положением, нежели прежде. Жители Каира считают эту историю достоверной, и потому я включил ее в свою книгу; ведь, описывая суеверия, чаще приходится иметь дело с мнениями, нежели с установленными фактами. Я и на самом деле не уверен, что эта история целиком выдумана: пресловутый святой мог за деньги нанять людей, которые подложили и дохлую змею, и собаку в разбитые кувшины. Как мне говорили, многие зарабатывали себе репутацию вали с помощью именно таких трюков.

Известно множество случаев, когда египетские вали подвергали свою плоть умерщвлению на манер ревностных верующих в Индии. В наши дни в Каире живет один вали, надевший железный ошейник и цепью приковавший себя к стене жилища. Говорят, он провел так уже более тридцати лет. Находились свидетели, которые якобы многократно наблюдали, как этот святой накрывался с головой одеялом, словно желая уснуть, а когда одеяло снимали, под ним уже никого не было! Истории подобного рода рассказывают с искренней верой люди, наделенные во многих отношениях здравым смыслом. Насмешки или недоверие к таким сказкам воспринимаются как величайшее оскорбление. Недавно мне рассказывали об одном вали – его обезглавили за преступление, совершенное кем-то другим. Голова святого, уже отделенная от тела, сама поведала о невиновности покойного 12. При таких же обстоятельствах кровь другого невинно обезглавленного растеклась по земле, образовав арабские буквы, которые сложились в слова: «Я – вали Аллаха и умер мучеником», тем самым засвидетельствовав невиновность погибшего.

Примечательная для населения Египта и иных стран Востока черта заключается в том, что мусульмане, христиане и иудеи заимствуют друг у друга суеверия, отрицая в то же время наиболее рациональные основы чужих религий. Так, заболев, мусульманин часто нанимает священнослужителей – христианина или [208] иудея, чтобы они помолились о его здоровье. Равным образом христиане и иудеи обращаются за помощью к мусульманским святым. Здешние христиане вообще имеют обыкновение посещать некоторых вали, которым они целуют руки, испрашивая совета, пророчества или молитвы, за что дают им деньги и подарки.

Несмотря на то что пророк ислама не признавал за собой чудотворных способностей, мусульмане приписывают ему множество чудес. По их словам, различные чудеса и по сей день совершаются время от времени во славу пророка, в ознаменование божественной милости и особого благоволения. Посетившие Медину паломники рассказывают, что каждую ночь над могилой пророка виден бледный луч света, поднимающийся от купола гробницы высоко к небу или, как утверждают иные, к самому раю. Однако подле самой гробницы этот луч узреть невозможно 13. По мнению свидетелей, это чудо — самое изумительное из всех, до сих пор известных. Один из моих наиболее рассудительных и благоразумных друзей, мусульманин, посетивший Медину, подтвердил, что наблюдал упомянутое чудо еженощно, пока находился в священном городе, и добавил, что оно составляет в его глазах самое значительное и впечатляющее доказательство благосклонности и любви Аллаха к «господину нашему Мухаммаду». Я не осмелился возражать очевидцу и не высказал предположения, что подобный световой эффект иногда возникает от множества лампад, горящих по ночам в мечети. Чтобы удостовериться, не это ли причина чуда, я попросил описать внутреннее устройство мавзолея, его купол и т.п. Мой паломник отвечал, что не входил ни в святилище в Медине, ни в Каабу в Мекке по двум причинам. Во-первых, из-за того, что не мог преодолеть чрезмерного волнения: благоговение перед величайшими святынями, особенно перед первой, вызывало у него почти экстатическое состояние. Во-вторых, принадлежа к секте ханафитов, он, ступив однажды на столь священную землю, вынужден был бы впредь, дабы не осквернить чем-либо босые ноги, постоянно носить помимо туфель еще и мезз, чего, по его собственному признанию, он делать не мог. По словам пилигримов, на расстоянии трех или более дней пути от Медины в направлении священного города видны зарницы. Они уверены, что это молния из могилы пророка, и утверждают, что, куда бы ни повернули, видят ее именно в стороне Медины. В этих рассказах есть нечто поэтическое.

За исключением ваххабитов, все мусульманские секты окружают усопших святых суеверными почестями в большей даже степени, нежели живых, хотя на то не имеется никаких предписаний ни в Коране, ни в хадисах пророка. Особенно усердны в почитании мертвых святых мусульмане Египта 14. Над могилами самых прославленных святых они возводят просторные, красивые мечети. Менее знаменитые святые, еще при жизни заслужившие славу вали или набожных шейхов своей праведностью, а иногда и лицемерием, удостаиваются небольшого квадратного мавзолея с [209] куполом и побеленными стенами. Над усыпальницей с телом святого помещается обычно прямоугольное надгробие из камня, кирпича (таркиба) или дерева (табут). Его покрывают шелковой или льняной тканью, на которой вышиты изречения из Корана, и окружают оградой или ширмами – иногда деревянными, а иногда бронзовыми – под названием максура. Большинство святилищ такого рода в Египте – это гробницы. Бывают, однако, и такие, где лишь частично захоронены останки святого, еще реже встречаются простые кенотафы. Самый священный из этих памятников – мечеть аль-Хасанейн, где, по преданию, покоится голова мученика аль-Хусайна, сына имама Али и внука пророка. Среди других, почти столь же почитаемых святынь – мечети сейиды Зейнаб (дочери имама Али и внучки пророка), сейиды Сакины (дочери имама аль-Хусайна, сына имама Али и внука пророка), сейиды Нафисы (правнучки имама аль-Хасана) и имама аш-Шафии, уже упомянутого нами основоположника одного из четырех толков в ортодоксальном исламе, того самого, к которому принадлежит подавляющее большинство населения Каира. Все перечисленные мной выше мечети (за исключением двух последних) находятся в пределах столицы. Мечеть сейиды Нафисы расположена на южной окраине Каира, а мечеть имама аш-Шафии – на большом южном кладбище.

Время от времени египтяне отправляются на поклон к гробнице какого-нибудь святого воздать почести усопшему (за что, как они думают, воздастся и им самим) или попросить о милости: об излечении от болезни, о рождении ребенка и т.п. Считается, что заслуги святого подкрепляют просьбу и обеспечивают молитве благоприятный прием, тем более что она была произнесена в таком святом месте. Большинство мусульман видят в своих святых посредников между людьми и богом и стараются задобрить их подношениями. Приблизившись к усыпальнице, проситель должен приветствовать святого приветствием мира; те же слова повторяют, ступив на могильную площадку, правда, как я заметил, последнее правило соблюдают немногие. Первое приветствие произносят, став лицом к усопшему, т.е. спиной к кибле. Проситель обходит надгробный памятник или максуру слева направо и чуть, слышно читает Фатиху перед дверью или перед каждой из четырех сторон максуры. Иногда читают более длинную суру Корана, а бывает, что и хатму, т.е. весь Коран. Подобные обряды, вообще-то говоря, совершаются как бы от имени самого святого, хотя считается, что благо их скажется и на том, кто читает Коран. По традиции молитву заключают следующими словами: «Восславь совершенство Господа твоего, Господа силы, избавь Его от их наветов» (а именно от наветов язычников о том, что у него есть сын, сопричастный его божественности). Затем добавляют: «Мир апостолам и хвала Аллаху, повелителю всего живого. Пусть благо от того, что я прочел здесь из совершенного Корана, перенесется на того, кому посвящено это место» (или «на душу этого вали»). [210] Без подобного заявления или намерения благо будет только тому, кто совершил обряд. После чтения из Корана посетитель, если пожелает, может помолиться о благословении в каком-нибудь мирском или духовном деле приблизительно такими словами: «О Аллах, заклинаю Тебя именем пророка и того, кому посвящено это место, даровать мне такую-то и такую-то милость». Иногда говорят: «Да разделит мои заботы Аллах и ты, которому посвящено это место». С этими словами некоторые поворачиваются лицом к какой-либо стороне максуры. Говорят, правда, что правильнее было бы стать лицом и к максуре и к кибле, однако, мне кажется, что в данном случае должно соблюдаться то же правило, что и во время приветствия. Молясь, руки складывают как при личной просьбе после обычной ежедневной молитвы, а затем проводят ими по лицу сверху вниз. Многие из посетителей целуют порог здания, стены, окна, максуру и т.п., чего, однако, не одобряют самые ревностные мусульмане, находя в этом подражание христианским обычаям. Люди богатые и состоятельные у гробницы святого раздают нищим хлеб и часто платят одному или нескольким водоносам, чтобы те во имя святого поили бедных и жаждущих 15. Некоторые гробницы принято посещать в определенные дни недели. Так, мечеть аль-Хасанейн мужчины посещают чаще всего по вторникам, а женщины – по субботам; мечеть сейиды Зейнаб – по средам, а мечеть имама аш-Шафии – по пятницам. Мужчины по обычаю приносят с собой ветки миртового дерева. Часть из них они кладут на надгробие или на пол внутри максуры, а часть уносят назад и раздают потом друзьям. Бедняки вместо мирта иногда приносят кус (пальмовые листья), который принято класть на могилы друзей и родных. А женщины Каира вместо мирты и пальмовых листьев часто приносят розы, цветы хинного дерева, жасмина и пр.

Почти в каждой египетской деревне есть гробница какого-нибудь любимого святого и святого-покровителя, куда жители, в основном женщины, приходят в определенные дни недели, приносят с собой хлеб и оставляют его там для бедных путников. Некоторые кладут также мелкие деньги. Эти подарки – приношения шейху или во имя его. Другой крестьянский обычай – совершать жертвоприношения по обету у гробниц своих шейхов. Так, например, человек дает обет (надр) подарить такому-то (умершему) шейху козла, овцу или ягненка, когда вылечится от недуга, когда у него родится сын или исполнится какое-либо иное желание. Если просьба его удовлетворяется, он у могилы шейха закалывает обещанное животное и угощает мясом каждого, кто пожалует на пиршество. Подарив животное шейху, крестьянин, таким образом, помогает усопшему совершить благодеяние – накормить бедных. Часто жертвой обета становятся младенцы. Тогда им надрезают правое ухо или помечают еще каким-нибудь образом. Нередко подобные обеты приносят без определенной цели, бескорыстно, ради одного только благословения. Иногда крестьянин [211] обещает принести в жертву теленка, когда тот подрастет и достаточно разжиреет. Тогда с согласия всех соседей этому теленку дозволяется пастись где угодно, даже на пшеничном поле. Наконец после жертвоприношения устраивается общий пир. Немало тучных быков приносят в жертву таким образом.

Почти у каждого известного святого есть свой праздник, который раз в году справляют в день его рождения. Такой праздник в честь усопшего святого носит название мулид. В эти дни гробницу посещает много народу. Люди приходят, чтобы выполнить долг и заслужить своим приходом благословение. Для чтения Корана во имя святого нанимают фии и факиров – для зикров, а окрестные жители вывешивают над дверями домов фонари и полночи проводят в разных развлечениях: курят табак, пьют кофе, слушают в кофейнях сказителей, чтение Корана или зикры. Вот и сейчас над моей дверью висит несколько фонарей по случаю мулида шейха, похороненного недалеко от дома, в котором я живу. По таким дням фонари вывешивают даже местные христиане. Празднества часто длятся несколько дней. Самые популярные праздники в Каире, не считая мулида пророка, — это мулиды аль-Хусайна и сейиды Зейнаб. Я опишу их в главе, посвященной ежегодным народным празднествам.

Египтяне верят, что посещение могилы прославленного святого приносит благословение, и боятся навлечь на себя беду, если пренебрегут своим долгом и не придут почтить усопшего. Пока я пишу эти строки, один из моих знакомых арабов мучается от некой болезни, причину которой приписывает тому, что в последние два года не удосужился присутствовать на празднике сейида Ахмада аль-Бадави в Танте, и теперь, считает он, когда опять пришло время этих торжеств, его постигла кара. В дни больших ежегодных праздников к гробнице этого святого стекается множество посетителей из столицы и различных районов Нижнего Египта, подобно тому как в Мекку сходятся паломники со всего мусульманского мира. Мулиды в честь Ахмада аль-Бадави происходят три раза в год: около десятого числа коптского месяца туба (17 или 18 января), во время весеннего равноденствия (шамс алъ-кабира) и третий, или великий, мулид – приблизительно через месяц после летнего солнцестояния (где-то в середине коптского месяца абиба), когда вода в Ниле поднимается достаточно высоко, но каналы еще не открыты. Всякий раз празднество длится восемь дней – с пятницы до полудня следующей пятницы, по вечерам устраивают фейерверки. Спустя семь дней после окончания каждого из этих праздников справляется мулид Ибрахима ад-Дасуки в городе Дасук, на восточном берегу западного рукава Нила. Сейид Ибрахим был знаменитым святым, следующим по рангу после сейида аль-Бадави. Религиозные торжества в честь этих святых сопровождаются большими ярмарками. На последнем из вышеупомянутых праздников большинство прибывших живет в своих лодках. Некоторые дервиши саадии из Рашида [212] демонстрируют разные фокусы со змеями, борьбу и пр.; одни носят змей на груди, вставив им в пасть серебряное кольцо, чтобы не жалили, другие частично заглатывают этих пресмыкающихся живьем. Религиозная церемония на обоих праздниках сводится к зикрам 16 и чтению Корана. Как и у иудеев, у мусульман также есть обычай подновлять, белить и украшать гробницы своих святых. Время от времени они кладут новое покрывало на таркибу или табут. В основном это делается по тем же фарисейским мотивам, что и у иудеев 17.

Дервиши в Египте весьма многочисленны, и те из них, кто посвятил свою жизнь религии и существует исключительно за счет подаяния, очень уважаемы жителями этой страны, особенно простыми людьми. Для того чтобы завоевать репутацию человека высочайшей святости, наделенного способностью совершать чудеса, дервиши прибегают к различным хитростям. Многие из этих дервишей считаются вали.

Повелитель всех дервишей Египта – прямой потомок Абу Бакра, первого халифа. Он носит титул аш-шейх аль-Бакри и считается представителем этого халифа. Нынешний шейх аль-Бакри является также потомком пророка. Это накиб аль-ашраф, или главный шериф. Могу здесь еще добавить, что у второго халифа, Омара, также есть свой представитель, который является шейхом ананиев, или ауляд Анан, ордена дервишей, носящего имя одного из прославленных дервишей – Ибн Анана. У Османа нет представителя, так как он не оставил потомства. Представителя Али зовут шейх ас-садат, или шейх сейидов или шерифов, титул не такой высокий, как накиб шерифов. Каждый из этих шейхов называется «восседающим на саггаде» своего великого предка. Равным образом считается, что шейх ордена дервишей занимает на саггаде место основателя ордена 18. Саггада – это как бы духовный трон. В Египте имеются четыре великие саггады дервишей, соответствующие четырем великим орденам, о которых речь пойдет ниже.

Вот самые прославленные ордены египетских дервишей:

1. Рифаии. Этот орден был основан сейидом Ахмадом Рифаа аль-Кабиром. Знамена и тюрбаны членов этого ордена черного цвета. Иногда тюрбаны делаются из шерстяной ткани темно-синего цвета или темно-зеленого муслина. Рифаии – искусные жонглеры и фокусники 19, а дервиши ильвании (или ауляд Илъван, одна из сект ордена рифаиев) на глазах у зрителей протыкают себе тело и даже глаза железным гвоздем. Фокус этот они проделывают с таким искусством, что способны убедить всякого доверчивого человека в реальности происходящего. Еще они умеют разбивать на груди огромные камни, глотать огонь, стекло и т.п., пронзать тело насквозь мечами, а щеки – иглами, не оставляя на теле следа и не испытывая боли; правда, в наши дни такие представления стали редкостью. Мне говорили, что у дервишей этого ордена есть следующий обычай: из обрубка пальмового ствола [213] выдалбливают сердцевину, набивают пустой желоб тряпками, пропитанными маслом и смолой, поджигают и несут горячие факелы под мышкой во время религиозных процессий. При этом на дервишах надеты только шаровары, языки пламени лижут им голую грудь, спину, голову, не оставляя видимых следов. Саадии – самая знаменитая секта в ордене рифаиев, основанная шейхом Саад ад-Дином аль-Гибави; знамена и тюрбаны у них темно-зеленые или просто темные, как вообще у рифаиев. Многие дервиши этого ордена могут без всякого для себя ущерба держать в руках живых ядовитых змей и скорпионов и даже частично поедать их. Однако они, без сомнения, заранее обезвреживают этих тварей, вырывая у змей ядовитые зубы и выдавливая яд из скорпионов. У саадиев есть церемония, которая называется дуса. Она заключается в том, что в определенных случаях (например, во время торжеств в честь дня рождения пророка) шейх саадиев проезжает на лошади по телам своих дервишей и других людей, которые добровольно бросаются под копыта его коня. При этом все утверждают, что копыта лошади не наносят им ран. Многие из дервишей саадиев и рифаиев добывают пропитание заклинанием змей и тем, что выманивают их из жилых домов. Эти подвиги современных псиллов будут описаны в другой главе.

2. Орден кадириев основан прославленным сейидом Абд аль-Кадиром аль-Гилани. У них белые знамена и тюрбаны. В большинстве своем это рыбаки, и потому во время религиозных шествий они несут на древках вместо знамен сети различной окраски: зеленые, желтые, красные, белые и т.д.

3. Ахмадии – орден сейида Ахмада аль-Бадави, о котором я уже писал. Это весьма многочисленный и глубоко уважаемый орден. Его цвет — красный. Байюмии (основана сейидом Али аль-Байюми), шааравии (основана шейхом аш-Шаарави), шиннавии (основатель – сейид Али аш-Шиннави) и многие другие – все это секты ордена ахмадиев. Секту шиннавиев отличает странный обычай впускать в мечеть осла в последний день мулида своего святого покровителя Ахмада аль-Бадави из Танты. Для этой цели осла специально дрессируют, и он без всякого приказания, сам входит в мечеть сейида и останавливается у гроба святого посреди толпы верующих. Его окружают, и каждый, кому удается добраться до осла, выдергивает у него из шкуры несколько волосков для талисмана. Так продолжается до тех пор, пока кожа бедного животного совершенно не облысеет, став гладкой, как ладонь человека. Другая секта в ордене ахмадиев (ауляд Нух) объединяет юношей. Они носят высокие колпаки с разноцветными кисточками на верхушке, многочисленные нитки бус на шее и вооружены деревянными мечами и толстым плетеным кнутом под названием фиркилля.

4. Барахимы или бурхамии – орден сейида Ибрахима ад-Дасуки. О его мулиде говорилось выше. Цвет этого ордена – зеленый. [214]

Существует еще много различных объединений дервишей, часть которых суть секты перечисленных ранее орденов. Самые известные из них — хефнавии, афифии, демирдашии, накшибендии, бакрии, лейсии.

Познакомиться со всеми догматами, ритуалами и церемониями дервишей невозможно, ибо у них, как и у франкмасонов, многое держится втайне от непосвященных. Один знакомый дервиш так описывал мне свой ахд, т.е. обряд посвящения в секту (он почти одинаков для всех орденов). Принимал его шейх демирдашиев. Совершив предмолитвенное омовение (вуду), мурид, т.е. кандидат, опустился на землю перед шейхом, также сидевшим на земле. Затем они взялись за руки так, как это делается при заключении брачного контракта, при этом руки их были покрыты рукавом шейха. В этой позе кандидат принимает посвящение, повторяя за шейхом следующие слова (это обычная формула покаяния): «Прошу прощения у Аллаха Великого (трижды), нет божества, кроме Него, Сущего, Вечного, к Нему обращаюсь с раскаянием и молю о милости, прощении и избавлении от огня». Затем шейх спрашивает: «С раскаянием ли приходишь к Аллаху?» Кандидат отвечает: «Прихожу к Аллаху с раскаянием, к Нему возвращаюсь; каюсь во всех прегрешениях и надеюсь больше не оступаться». Затем он повторяет за шейхом: «Прошу милости у Аллаха Великого и у благословенного пророка и беру себе в шейхи и в наставники на пути Аллаха (да прославится имя Его) господина моего Абд ар-Рахима ад-Демирдаши аль-Хальвати ар-Рифаи ан-Набави, неизменно и нераздельно, и да будет Аллах нам свидетелем. Во имя Аллаха Великого! (произносится трижды). Нет божества, кроме Аллаха» (также повторяется три раза). Затем шейх вместе с муридом читают Фатиху, и последний в завершение обряда целует шейху руку.

Духовные упражнения дервишей сводятся главным образом к зикрам. Став (или сев) в круг или в два ряда лицом друг к другу, они восклицают или произносят нараспев: «Ля иляха илля-лла» («Нет божества, кроме Аллаха») или: «Алла! Алла! Алла!» — и повторяют свои призывы снова и снова, до полного изнеможения, сопровождая речитатив ритмичными движениями головой, руками или всем телом. Благодаря многолетней привычке они могут проводить так удивительно много времени без перерыва. Часто в интервалах между речитативами музыканты играют на флейте (нэй) или на двойной тростниковой дудке (свирели) (аргуль), а певцы исполняют религиозные гимны. Некоторые дервиши сопровождают свою декламацию игрой на маленьком барабане (баз) или на тамбурине, другие танцуют. Описание этого танца, как и некоторых других форм зикра, я оставляю для последующих глав.

В религиозном ритуале дервишей часть обрядов, например формы молитв, виды зикра и т.д., соблюдаются лишь определенными орденами, другие – общие для членов различных орденов. В этом смысле хочется отметить халъватиев и шазилиев – два [215] больших отряда дервишей, у каждого из которых есть свой шейх. Обряды их отличаются преимущественно лишь способом выполнения ежедневной утренней молитвы. Хальватии к тому же периодически практикуют затворничество, откуда и произошло их название 20. Эти дервиши произносят утреннюю молитву (вирд ас-сахар) до рассвета, а у дервишей шазилиев она называется хизб аш-шазили и произносится после рассвета. Время от времени хальвати уединяется в каморке, где сорок дней и ночей проводит в одиночестве, не принимая пищи от восхода и до заката. Иногда сразу несколько дервишей хальватиев уединяются в мечети, где погребен шейх ад-Демирдаши, в северной части Каира, каждый в отдельной каморке. Там в дни мулида этого святого они проводят три дня и три ночи за чтением определенного рода молитв, неизвестных непосвященным. Едят они раз в день, вечером – немного риса и чашку шербета, выходят из своих комнат только для совместных молитв в мечети пять раз в день. Кто бы ни обратился к ним, они отвечают одно: «Нет божества, кроме Аллаха!». Практикующие в уединении сорокадневный пост придерживаются почти тех же правил и проводят время, повторяя основные догматы веры, моля о прощении, восхваляя Аллаха и т.д.

Почти все дервиши Египта живут торговлей, ремеслами либо земледелием и только от случая к случаю участвуют в обрядах и церемониях своих орденов. Однако есть среди них и люди без определенного занятия; они живут только тем, что исполняют зикры на праздниках в честь святых или в домах частных лиц и поют во время похорон. Этих дервишей называют фукара или факиры – так говорят и о бедных людях вообще, но особенно о набожных бедняках. Иные дервиши зарабатывают свой хлеб, разнося воду по улицам Каира в будни и в дни религиозных праздников; воду они носят на спине в глиняных кувшинах или в козьих мехах. Только немногие из дервишей нищенствуют и живут подаянием, которого требуют зачастую нагло и назойливо. Кое-кто из таких нищих наряжается на манер прославленных святых в дильк (плащ из пестрых лоскутов) и носит посох с разноцветными тряпками на верхушке, другие натягивают на себя самые немыслимые одеяния.

Кроме заклинателей змей в ордене рифаиев есть еще один отряд дервишей, ведущих бродячую жизнь. Они добывают пропитание благодаря суеверию, заслуживающему, на мой взгляд, упоминания. У одного прославленного святого по имени си 21 Дауд аль-Азаб (господин Давид Холостяк) из селения Тефахин в Нижнем Египте был теленок, выполнявший работу по дому: он приносил воду и т.п. В тех местах, где родился и похоронен этот святой, некоторые дервиши ордена рифаийа после его смерти завели обычай выращивать телят, обучая их подниматься по лестнице, ложиться по команде и т.д. С этими телятами они бродят по Египту, прося подаяния. Такого теленка называют иглъ алъ-Азаб, т.е. «теленок аль-Азаба». [216]

Однажды я зазвал к себе в дом одного из дервишей с теленком (единственный такой дервиш, встреченный мною). Его животное оказалось буйволенком. На нем было два колокольчика: один был привязан к ошейнику, а второй – к подпруге. По лестнице он взошел без труда, но в остальном показал себя не слишком хорошо воспитанным. В народе верят, что игль аль-Азаб приносит в дом благословение святого, чье имя он носит.

В Египте много бродячих дервишей из Турции и Персии. Именно им в гораздо большей степени, чем немногочисленным бездомным дервишам из египтян, свойственны наглость и назойливость. Частенько, особенно во время пятничных молитв в рамадан, чужеземный дервиш отправляется в мечеть аль-Хасанейн, более других посещаемую турками и персами. Пока хатыб читает первую хутбу, он проходит между рядами молящихся, сидящих на полу, и кладет перед каждым листок бумаги, на котором написано несколько слов, обычно просьба о подаянии (например: «Дающему воздастся сторицею» или: «Бедный дервиш просит милостыни»). Таким образом удается получить почти от каждого молящегося монету в пять, десять, а то и более фидда. Многие дервиши-персы носят при себе деревянную ложку и овальный сосуд из скорлупы кокосового ореха, дерева или металла, куда собирают милостыню и складывают пищу. Одеваются они соответственно обычаю своих орденов: на них жилет, шаровары до колен или до щиколотки или длинная рубашка с поясом и грубый плащ или длинная накидка. Узнать их можно главным образом по восточному головному убору, по форме напоминающему сахарную голову или конус. Здешние персияне все сунниты. Турки, пожалуй, назойливее персов.

Могу упомянуть еще об одном суеверии египтян, да и арабов вообще: они верят, что у птиц и зверей есть свой язык, на котором те общаются друг с другом и восхваляют Аллаха.


Комментарии

1. В Фивах я измерил с помощью секстанта высоту зобаа при благоприятных условиях: измерение производилось с возвышенности в тот момент, когда вихрь проносился по пальмовой роще, встревоженной его бурным движением. Высота вихря равнялась семистам пятидесяти футам. Думаю, некоторые из зобаа, виденных мной, были еще выше. Во всяком случае, я производил в том же месте измерения и других вихрей, все они имели высоту от пятисот до семисот футов.

2. Существует мнение, что ганны относятся к самым слабым из джиннов.

3. Среди факихов принято, запирая дверь, закрывая хлеб пли складывая на ночь одежду (и в других случаях), говорить: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного». Они верят, что эти слова охраняют их вещи от джиннов. Предмет, защищенный таким образом от напасти, называется мусамми (от мусамма алей).

4. В оригинале – аулия, т.е. множественное число от вали.

5. Коран X, 63.

6. Чудо, совершенное вали, называется карама, совершенное пророком – муагиза.

7. Формы множественного числа этих слов: нукаба, ангаб (или нугаба) и абдаль.

8. Сокращенно от Баб аль-Мутавалли.

9. Этот загадочный персонаж, по мнению наиболее авторитетных ученых, был не пророк, а праведник, или святой; он служил вазиром и советником при первом из Зу-ль-Карнайнов (личности столь же легендарной), всемирном завоевателе и современнике патриарха Ибрахима (Авраама). Про аль-Хидра говорится также, что он отпил воды из источника жизни и, следовательно, доживет до Судного дня; в трудные минуты аль-Хидр приходит мусульманам на помощь. Он носит одежды зеленого цвета, отчего, как говорят, произошло его имя.

10. 3-я Царств XVIII, 12; 4-я Царств II, 9-16.

11. Улица к югу от Баб Зувейла.

12. Подобно голове мудреца Дубана из сказок «Тысячи и одной ночи».

13. Рассказывают, что похожие лучи света, правда не такие яркие, видны и над некоторыми другими гробницами в Медине и прочих местах.

14. В повседневной жизни египтян мы наблюдаем, как суеверие порождает целый ряд привычек, проистекающих из глубокого преклонения этих людей перед пророком и святыми. Так, например, зажигая по вечерам лампу, особенно у себя в лавке, египтянин обычно говорит: «Вспомни Мухаммеда и не забудь совершенного Али, Фатиху для пророка и для каждого вали» — и затем читает Фатиху. Молодой месяц принято приветствовать словами: «Да будет милостив Аллах к господину нашему Мухаммаду! Да благословит Аллах этот месяц». Глядя на свое отражение в зеркале, восклицают: «Да помилует Аллах господина нашего Мухаммада!», как будто опасаются сглаза даже от собственного взгляда.

15. См. описание водоносов в гл. 14.

16. Зикр будет подробно описан в другой главе – посвященной ежегодным народным праздникам.

17. Ср.: Матф. XXIII, 29.

18. Его титул – сахиб саггада.

19. Но по мастерству они уступают индусам.

20. От хальва — «каморка», «чулан».

21. Си – сокращение от сейид, т.е. «господин».

(пер. В. В. Наумкина)
Текст воспроизведен по изданию: Э. У. Лэйн. Нравы и обычаи египтян первой половины XIX века. М. Восточная литература. 1982

© текст - Наумкин В. В. 1982
© сетевая версия - Тhietmar. 2008

© OCR - Луговой О. 2008
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточная литература. 1982