-

О СУДЕ НА КВАНТУНЕ.

Русский суд на отдаленнейшей окраине встретился лицом к лицу с двумя народностями, которые до сих пор были мало известны в России: с японцами и с китайцами.

Японский народ является на дальнем востоке нашим равноправным соседом. С отменою в Стране Восходящего Солнца юрисдикции европейских консулов японские суды одинаково с нашими рассматривают подсудные им дела, невзирая на национальность участвующих лиц. Торговые и иные сношения с Япониею постоянно растут. Как ближайшим соседям японцев и ближайшим к ним представителям Европы, нам особенно важно поддержать в их глазах те начала права и нравственности, ради которых современная Япония приобщилась к европейской культуре, ввела у себя судоустройство по европейскому образцу и даже применяет составленные европейцами кодексы (Японский кодекс уголовного судопроизводства составлен французом Boissonnade.). Вот почему судебным нашим органам, при обнаружении совершаемых в Японии преступлений, тяжело оставаться бессильными предпринять что-либо для их преследования, бывая иногда вынужденными, в гражданских делах, даже охранять заведомо интересы таких преступников.

В делах, доходящих до суда, в сведениях и [217] слухах, доносящихся до прокуратуры, обнаруживается организованный ввоз в Россию из Японии женщин с целью проституции, та торговля белыми невольницами (traite des blanches), которая была в Европе предметом обсуждения на международных конгрессах (Трудовая Помощь, 1899 г. № 7, стр. 171. Международный конгресс в Лондоне по вопросу о торговле женщинами.) и признается настолько опасною и преступною, что для борьбы против нее заключены международные договоры (Договоры Голландии с Бельгиею 1886 г., с Австриею 1888 г., с Германиею 1889 г. Подробное изложение законодательства и практики по этому вопросу содержится в представленном Парижскому международному тюремному конгрессу докладе Ива Гюйо (Bulletin de la Commission Penitentiaire Internationale. Juin 1895, p. 53).).

Еще в недавнее сравнительно время и в самой Японии открыто продавались, в Иеддо, девушки для проституции. Но, в ряду прочих реформ общественного быта, современное японское правительство поспешило искоренить эту торговлю внутри страны. Тем с большею настойчивостью промышленники занялись вывозом японок для той же цели за границу. Японский народ беден, а семья японская трудолюбива и дружна, и в многолюдной семье дочери охотно идут в услужение, чтобы не быть в тягость своим родителям и самим помогать им. Вероятно, иногда, они сами соглашаются ехать за границу ради заработка посредством проституции, но при этом, всячески обольщаемые агентами, не подозревают ужасного рабства, на которое они себя обрекают в домах терпимости азиатского материка. В Японии положение проституток своеобразное, не похожее на то, какое создала в Европе полицейская регламентация проституции. С другой стороны, и сами японские проститутки до сих пор не усвоили европейского типа этой профессии и отличаются безупречною скромностью. Японская литература изобилует романическими повествованиями из быта Иошивары (Населенная проститутками часть гор. Иеддо.). Описываемые в подобных романах героини обыкновенно попадают в Иошивару или вследствие желания облегчить положение своих престарелых родителей, или же — похищенные и затем проданные. Часто они оставляют постыдный промысел, сумев сохранить чистое сердце, и роман оканчивается общим благополучием (Chamberlain, Things Japanese, p. 449. Токуо. 1898.). [218]

Привезенная на материк, японка сразу попадает в положение существа бессловесного и бесправного. Если бы в дома терпимости принимали обезьян, то их положение там не было бы нисколько более беспомощным, чем положение японок, и вероятно они так же быстро, как и эти последние, чахли бы там от сырых, непривычных для них, помещений и от болезней, не страшных только на теплых японских островах. Такие японки живут в России, начиная от Сретенска и далее по всему востоку, безответные и, большею частью, не знающие русского языка. Время от времени исчезает та или другая из них, и на вопросы: где она? — отвечают на ломанном русском языке: «пошел умирай Нагасаки». Они в цене, главным образом, благодаря их молодости. Сколько лет этим проституткам, — никто не может сказать, никто не следит за тем, чтобы между ними не было несовершеннолетних. Полицейские власти не могут явиться защитниками завезенных далеко от родины японок: с помещением их в дома терпимости между ними и внешним миром появляются хозяева и хозяйки этих заведений, а при столкновении хозяев с проститутками полиция, в силу многочисленных причин — при современном устройстве проституции (С. К. Гогель. Юридическая сторона вопроса о торговле белыми женщинами в целях разврата. Вестник Права, 1899 г. № 5, стр. 116.), становится волей-неволей против проституток, поддерживая авторитет их хозяев.

Судебному преследованию в России лица, промышляющие ввозом к нам японок, не могут подлежать, так как промышляют этим сами японцы, а по силе ст. 172 улож. наказ. иностранцы не могут быть судимы в России за преступления, совершенные за границею против лиц, не состоящих в русском подданстве. От властей же японских, с увозом девушки, уходит всякая возможность следить за дальнейшею ее судьбою где-нибудь в Портартуре или в Маньчжурии. Притом же в подобных случаях часто бывает очень трудно доказать наличность преступного обмана: агент-экспортер нередко заручается согласием японки, злоупотребляя неведением с ее стороны условий жизни в доме терпимости на материке. В сделках этого рода чувствуется глубочайшая безнравственность, и, однако же, их трудно подвести под предусмотренные уголовным законом преступления.

Во всех таких случаях есть нечто общее, а именно совершение преступного деяния в одном и обнаружение его — в [219] другом государстве, почему и необходимы международные договоры для его преследования. Близость Владивостока и наших Квантунских владений к Японии облегчит сношения с японскими властями в видах сообщения им о обнаруживаемых в русских пределах случаях преступного увоза с родины японок, и несколько обвинительных приговоров, постановленных по таким делам японскими судами, прекратят или значительно уменьшат эту позорную торговлю. Было бы достаточно соглашения русского правительства с Япониею о том, что договаривающиеся государства обязываются, при обнаружении в пределах одного из них проституток из числа подданных другого, подвергать их допросу для выяснения, откуда они прибыли и кто способствовал оставлению ими своего отечества, с тем, чтобы протоколы отобранных показаний были сообщаемы на распоряжение подлежащих властей страны, к подданным которой принадлежат опрошенные лица.

На китайском населении деятельность русского суда до сих пор не успела отразиться заметным образом. Пока это население само не убедится в преимуществах русского гражданского быта, пока оно не переймет наших порядков при заключении договоров, — для русского суда останется чрезвычайно затруднительною проверка домогательств тяжущихся китайцев, которым действующее на Квантуне положение дает право по обоюдному согласию переносить дела, подлежащие разбору суда народного, в общие судебные установления. Однако, и теперь уже китайцы видят, что сделки, облеченные в формы, установленные по русским законам, обеспечивают участвующих в них лиц лучше, чем сделки, заключенные по китайским обычаям. Постепенно в среде китайцев число актов, совершаемых при участии русских органов, будет возрастать, и с тем вместе увеличится число тяжб между китайцами в производстве общих судебных установлений.

В порядке уголовного процесса суд, конечно, внедряет китайскому населению приговорами своими некоторые новые понятия о том, что можно и чего нельзя. Но, по миролюбию китайца, чистоте и порядочности его семейной жизни, по спокойному темпераменту его — китайское население производит мало выдающихся преступников, если не считать разбойников, хунхузов; борьба же с последними не всегда под силу нашему суду, так как на его рассмотрение попадают зачастую дела о «заведомых [220] хунхузах», которые не изобличаются, однако, в каком-либо определенном преступлении грабежа или разбоя и которых суд вынужден оправдывать, вероятно, к изумлению местного населения.

Несравненно важнее наших судоговорений по делам представителей желтой расы те требования, которые справедливо предъявить к русскому суду, как к представителю нашей государственности рядом с иноземными судебными установлениями на грани Тихого океана. Консульские суды побережья с высшею инстанциею, для английской юрисдикции, в Шанхае, новообразованные японские суды, наконец, американские судебные установления северного и южного материка — давно уже действуют здесь, уже научились и привыкли разбираться в сложных вопросах торгового и морского международного права, постоянно возникающих на почве оживленного обмена ценностей и труда в портовых городах. Суду здесь открывается обширное поле деятельности по применению нашего торгового права к спорам по поводу сделок и действий разного рода, число и важность которых возрастают по мере развития коммерческого значения портов на Квантуне.

Равным образом и внутри присоединенных областей суду принадлежит обширная и плодотворная деятельность. Работая рядом, плечом к плечу, при постоянной взаимной поддержке в общем стремлении к проведению русской законности в жизнь нового края, органы администрации и суда располагают неодинаковыми средствами для достижения своих целей. Только суд имеет время и средства, при состязательном порядке производства, в каждом деле расследовать причины и условия, следствием которых явились те или другие отношения между людьми. Неотложные потребности повседневного управления не оставляют возможности органам административным задаваться вопросом о происхождении этих явлений и побуждают лишь устранять те из них, которые противны видам правительства. Но возможность нарушить при этом законные интересы частных лиц и тем подать повод к последующему недовольству и спорам заставляет административные органы лишь в крайних случаях принимать меры, затрогивающие частное право. В экономическом обороте правильное разрешение вопросов о поземельной собственности имеет, несомненно, особливую важность, и в этой области суду предстоит выяснить на делах, которые дойдут до его рассмотрения, способы укрепления и отчуждения недвижимых имуществ между китайцами, так что в решениях суда со временем накопится ценный и для [221] администрации материал по этим вопросам. Точно так же при большом числе рабочих и служащих на железнодорожных и строительных работах на Квантуне присутствие здесь гражданской судебной власти весьма важно, потому что лишь суд в состоянии разрешать споры между рабочими и хозяевами, предоставляя обеим сторонам свободно высказаться, удовлетворяя справедливые требования рабочих и ограждая, в то же время, хозяев предприятий от требований чрезмерных и недобросовестных.

С открытием деятельности судебных установлений весьма естественно должны были обнаружиться некоторые недостатки в правилах судопроизводства, введенного на Квантуне по сибирскому образцу и не приспособленного, поэтому, к особенностям местного быта. Всего более сознается потребность в облегчении сношений нашей судебной власти с однородными установлениями других государств на берегах Тихого океана. Моря соединяют людей: справедливость этих слов чувствуется особенно на Квантунском побережье, в быту которого так мало черт, общих с Сибирью, и которое более тяготеет к иностранным портовым городам, каковы Шанхай или Сан-Франциско. Необходимо установить непосредственные сношения между пограничными русскими и японскими судебными установлениями, так как иначе Россия и Япония будут взаимно парализовать судебную власть той и другой, вследствие быстроты и удобства переездов, напр., из Нагасаки в Портартур и обратно. Эти же обстоятельства указывают на необходимость заключения с Япониею договора об экстрадиции. Россия имеет с 1893 г. такой договор с Соединенными Штатами, а ведь последние куда дальше от нашего побережья, чем японские острова. Кстати и о русско-американской конвенции: непосредственных сношений между русскими и американскими судебными установлениями ею не было введено. Таким образом, в случае надобности в производстве каких-либо следственных действий в Америке, мировой судья должен обращаться, со своим постановлением по этому предмету, чрез прокурора, в Петербург, в Министерство (ст. 190 учр. суд. уст.). А между тем, от Портартура до Америки (Ванкувера или Сан-Франциско) только две недели пути. Надобность же в производстве следственных действий в Америке и, наоборот, в допросах или осмотрах на русской территории, по поводу возбужденных в Америке уголовных дел, является довольно часто. Америка исполняет значительные поставки для казенных управлений и частных предприятий во Владивостоке, в [222] Квантунской области и даже в Маньчжурии. И вот, при недоброкачественности поставки, когда, напр., в тюках с прессованным сеном или с ячменем обнаружены, при их приеме, вложенные для увеличения веса камни, виновные оказываются и в России, и в Штатах. Проживающий в России коммиссионер, с которым заключен договор о поставке, ссылается в свое оправдание на то, что заготовка и погрузка товаров имели место в Штатах, где и надо искать настоящих виновных — первоначальных поставщиков, производителей ячменя и сена, а судье не остается при таком заявлении другого исхода, как только, составив надлежащее постановление и выяснив вопросные пункты, обращаться в Петербург, для того, чтобы сношение с американскими властями проведено было чрез наше Министерство Иностранных Дел.

Неудобоисполнимо на дальнем востоке требование ст. 281 уст. гражд. суд. — об отсылке повестки ответчику, находящемуся за границею и место жительства которого указано истцом, — тоже чрез посредство Министерства Иностранных Дел, т. е. опять-таки через Петербург. В ближайшем соседстве, напр., с Портартуром, находятся торговые китайские города, как Чифу или Инкоу. В смысле ст. 281 устава эти города — «за границей», а между тем расстояние до Чифу — 12 часов и немногим более — до Инкоу. В городах этих проживают во множестве китайцы, европейцы и американцы, принимающие на себя различные поставки в Портартур или Дальний, по поводу которых к ним нередко предъявляются иски, подсудные, на основании ст. 210 уст. гражд. суд., Портартурскому окружному суду. В этих городах имеются наши консульские власти, занимающие столь почетное и влиятельное положение, что могут всегда настоять на вручении ответчику присланной из Портартура повестки. С открытием же Маньчжурии для русской торговли почти все существующие в Портартуре фирмы поспешили завести свои отделения в крупных маньчжурских городах, каковы Ляоян, Мукден, Телин. Города эти лежат вне предоставленной ведению Портартурского окружного суда территории Южно-Маньжчурской ветви Китайской Восточной железной дороги, отстоя на несколько верст от одноименных станций, и потому являются, по смыслу ст. 281 уст. гражд. суд., также «за границею» русских владений. По торговле в этих городах, по расчетам между агентами, заведывающими отделениями в них, и хозяевами в Портартуре, возникают и будут, конечно, возникать споры и иски, разрешение которых чрезвычайно затягивалось бы при [223] посылке повесток ответчикам, на точном основании ст. 281. чрез Министерство в С.-Петербурге. На самом же деле повестки могут быть вручаемы в поименованных городах чрез командиров русских полков, охране коих вверены города с прилегающими к ним районами, а также чрез пребывающего в Маньчжурии чиновника Министерства Иностранных Дел. Вообще в Маньчжурии и на ближайшем к нашим владениям побережье Китая теперь трудно вообразить себе местность, в которой не было бы авторитетного представителя русской власти, и невозможно, без ущерба для быстроты правосудия, требовать, чтобы наш суд, обходя ближайшие, местные, русские власти, ради буквального соблюдения предписанного ст. 281 уст. гражд. суд. обряда, отсылал повестки в указанных выше случаях в центральное управление иностранных дел.

Есть еще в уставе уголовного судопроизводства некоторые постановления, которые невозможно оставлять в силе с распространением правильной судебной организации на отдаленные окраины. К числу их относится ст. 1074, по которой лица, служащие заграницею и учинившие там преступления должности, судятся в С.-Петербургской судебной палате. Между тем, в Шанхае, Чифу, Инкоу, Мукдене и в других маньчжурских городах уже введены русские правительственные установления, напр., почтовые конторы. Какой же смысл, в случае предания суду служащих в таковых установлениях должностных лиц, имеет направление подлинных производств к прокурору судебной палаты в С.-Петербурге? Слушание дела в С.-Петербурге было бы сопряжено с большими затруднениями по вызову свидетелей и явилось бы в большинстве случаев немаловажным отягощением участи обвиняемых. Подсудность указанных дел С.-Петербургской судебной палате оправдывается, быть может, в применении к служащим в Европе чиновникам. Но служащие на азиатском материке с несравненно большим удобством для них и с выгодою для правосудия могли бы предаваться суду, смотря по тяжести преступлений, Иркутской палаты или окружных судов, ведомству коих они будут подлежать на основании ст. 214 уст. угол. суд. С отменою правила ст. 1074 уст. угол. суд. необходимо было бы еще дополнить закон особым постановлением о подсудности совершенных за границею преступлений должности, потому что в тексте ст. 1072 и 1073 уст. угол. суд. имеется оговорка о том, что палатам или окружным судам подведомственны лишь такие преступления должности, которые совершены в их округах. [224]

За подчинением ведению Министерства Юстиции тюремной части и по важному значению для интересов суда надлежащего устройства ее, нельзя не упомянуть в настоящей заметке о недостаточности или, вернее сказать, отсутствии в Портартуре тюрьмы и проистекающих от того затруднениях. В Портартуре единственным местом заключения является полицейское арестантское помещение, в котором содержатся русские и китайцы, задержанные по разным причинам полициею, подследственные, пересыльные, отбывающие арест, тюрьму и приговоренные к смертной казни. По недостаточности камер никакого разделения арестантов на категории здесь невозможно соблюдать; здесь нет даже двора, на котором арестанты могли бы прогуливаться. Но, помимо Портартура и области, ведению Портартурского окружного суда подлежит линия железной дороги, на протяжении 900 верст, от Портартура до Харбина, с подъездными разветвлениями на Инкоу и Дальний. На всем пространстве этой линии имеются лишь полицейские арестантские помещения в названных городах, на остальном же протяжении подведомственной нашей судебной власти полосы отчуждения нет приспособленных для арестования помещений, кроме карцеров, имеющихся далеко не во всех местах расположения команд пограничной стражи Заамурского округа и не всегда свободных. Устройство таких помещений в нескольких пунктах линии и надлежащей тюрьмы на 100 мест в Портартуре, где уже были случаи заключения под стражу иностранцев, совершенно настоятельно. Постройка тюрьмы осложняется невозможностью совместного содержания русских с китайцами, как по причине нестерпимого для европейцев запаха, свойственного китайским простолюдинам, так и для предупреждения полного порабощения китайцев русскими, замечаемого повсеместно при содержании их в общих камерах. С другой стороны, конечно, помещения для китайцев, число коих среди арестантов относится к числу русских, как 7 к 3, могут быть устроены проще и дешевле, чем европейская тюрьма.

А. Л.

Текст воспроизведен по изданию: О суде на Квантуне // Журнал министерства юстиции, № 10. 1901