СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ КИТАЙЦЕВ В СЕВЕРНУЮ МАНЧЖУРИЮ

Значительные поселки китайцев в Хэйлунцзянской провинции Манчжурии были основаны одновременно с учреждением провинции (1683 г.), когда на Амур и Нони были переселены «ханцьзюни» (китайцы, помогавшие манчжурам утвердиться в Китае) и ссыльные китайцы, в качестве фермеров казенных земель. Другим китайцам, не принадлежавшим к названным классам, был запрещен доступ в Манчжурию. Этот закон был особенно суров в отношении китаянок: им никоим образом нельзя было переходить за Великую Стену.

Китайские переселенцы появляются в Хэйлунцзянской провинции в значительном количестве только в 1831-м году, и то лишь в южной ее части (в нынешнем Хуланчэнском фудутунстве). Бродячий элемент, в поисках за средствами к существованию, нанимался сначала в работники, потом снимал землю в аренду, [341] уплачивая подати. Местные власти прекрасно это знали, но дел не возбуждали, довольствуясь взятками. Благодаря слухам о плодородии земли, сюда шло много народа.

Постоянный прирост населения и столкновения, обусловливаемые юридическою недействительностью права на землю, вызвали необходимость упорядочить это дело. В 1831 г. 2 милл. шан земли (1 176 500 дес.) в Хулане были открыты для поселенцев. В 1878 г. китаянкам было разрешено переходить за Великую Стену и селиться в Манчжурии. С этого времени переселенческая волна с большой силой ринулась сюда. В 1900-м году было вспахано 1½ м. шан земли. В 1905-м году здесь было введено управление по образцу внутренних провинций Китая.

Одновременно с заселением Хулана был поднят вопрос о заселении долины р. Тункэнь, но окончательно этот вопрос был решен в 1895 г., когда здесь было учреждено фудутунство. Сначала предполагалось привлечь на новые земли знаменных; но, избалованные частыми подачками, они оказались плохими пионерами в деле землеустройства. В виду этого, часть земель была пущена в продажу китайцам в полную собственность, часть отдана в аренду, при чем кроме обычной подати, с них взималась еще дополнительная плата в пользу знаменных, как (фиктивных) владельцев. К осени 1905-го года все земли фудутунства были уже распроданы.

С 1901 г. переселенческая волна китайцев направляется на линию железной дороги и на север Хэйлунцзянской провинции. Провинциальные власти старались использовать естественный приток китайцев для заселения тех мест, которые, по мнению властей, могли бы быть заняты в скором времени русскими. Большое влияние на ход китайской колонизации имел слух, проникший в русскую и иностранную печать, что С. Ю. Витте представил правительству доклад, относительно поселения 600 тыс. русских поселенцев вдоль Китайской Восточной жел. дороги. Во время оккупации Манчжурии русскими войсками произошло знакомство монгольских князей с русскими. Старинная ненависть монголов к китайцам, эксплуатирующим их доверчивость и миролюбие, начала проявляться резче, чем раньше; монгольские князья открыто начали заявлять свои симпатии русским. Это обстоятельство заставило китайское правительство обратить внимание на Монголию, насадить там китайскую государственность путем усиления китайского элемента и тем создать плотину для русского нашествия. С этого времени все колонизационные меры получили оффициальное название мер «по укреплению границ». В декабре 1901-го года цзянь-цзюнь Сабого представил проект заселения придорожной линии от Харбина до Хайлара. Весною доклад был [342] утвержден богдыханом. В 1905-м году все земли по линии дороги были распроданы. Китайское правительство проявило тогда поспешность в заселении северо-западной части Цицикарского фудутунства, между р.р. Ин и Алунь. В 1906-м году начинается заселение Хайларского фудутунства в бассейнах р.р. Мергень и Упур. Начиная с конца 1906-го и начала 1907-го года китайское правительство обращает особенное внимание на заселение Мергенского и Айгунского фудутунств, а также северо-восточной части Хэйлунцзянской провинции.

Во главе учрежденного переселенческого управления Шань-хоу-цзюй был поставлен молодой, энергичный дао-тай Цин, который перенес свою резиденцию из Цицикара во вновь основанный мм город Синь-дун-чэн. В марте месяце 1907-го года было учреждено особое даотайство Синь-дун-дао. Этот огромный округ простирается от устьев Сунгари до р. Курай-хо. Разделен этот округ на три уезда. Главный город округа основан на правом берегу Амура, на самом перекате, где в мелководье не пройдет ни одна канонерка. В марте 1908-го года на колонизацию в Синь-дун-дао было асигновано 160 т. лан. В то же время даотаем Цином решено было устроить и оборудовать торговый тракт от Синь-дун-чэна на Самсин. Приняты меры к приучению орочонов к земледелию, с целью сделать их оседлыми: решено строить для них фанзы, выдавать им земледельческие орудия, лошадей и скот. На берегу Амура участки для торговли продаются по 3 цяня (60 к.) за 1 кв. саж. Земля для поселения продается по 3 цяня за 1 шан (1411¹³/₁₇ д.) земли. Земельный налог поселенцы начнут уплачивать лишь через шесть лет. Результатом деятельности молодого и энергичного даотая было быстрое заселение этого края. Уезд Таун-сян, между Янтушанем и р. Туан-хэ, в настоящее время уже представляется колонизированным; в нем насчитывается 30-35 тысяч жителей. Янтушань менее заселен: в нем насчитывается до 15 тыс. жителей. Синь-дун-сян еще мало заселен; там устроены поселения по торговому тракту Синь-дун-чэн — Сансин и по берегу Амура. Мы встречаем здесь целый ряд поселений, главным образом, против русских станиц Екатерино-Никольской, Пузиной, Михайловско-Семеновской и др. Причина такого, сравнительно слабого заселения — худшие земледельческие условия и опасность со стороны хунхузов. Можно думать, что в ближайшем будущем и этот уезд будет заселен, так как в нем много минеральных богатств (золото, каменный уголь, мрамор).

Что касается Айгунского фудутунства, то оно в настоящее время уже густо населено, по крайней мере в долине р. Амура. Здесь мы [343] встречаем не только большие села, но и города — Айгун и Сахалян. Приходится удивляться быстроте, с которой возникают города и селения. Так, Айгун, начав отстраиваться 27-го мая 1908-го года, в настоящее время уже имеет 400 домов, более 70 лавок, военный институт, подготовительную школу и школу дозорных. Жителей около 1 500, войска — 300 чел. Солдаты обучены прекрасно. Оружие у них немецкого образца: трех-линейные ружья Маузеровской системы, приготовленные на заводе в Хань-яне (Хубейской провинции). Другим значительным городом является Сахалян. В нем имеется до 300 домов. Это чисто торговый город. Главный начальник города — полицеймейстер, из манчжур. Он до 1900-го года был полицейским надзирателем города Благовещенска. В Сахаляне до 50 лавок, из которых торгуют спиртом 10. Так как в Манчжурии не взимается с спиртных напитков акциз, то на китайском берегу они удивительно дешевы: так, ведро спирта стоит 12 рублей (на русском берегу — 18 рублей). Такая дешевизна повела к контрабандной торговле спиртом, с которой весьма трудно бороться, в виду недостаточного количества служащих и неимения катера, на котором можно было бы преследовать контрабандистов. В Сахаляне устроены притоны, где пропиваются русские деньги. Китайцы пользуются этим и наживаются. Сахалян развивается также благодаря тому, что продукты земледелия и огородничества находят хороший сбыт в Благовещенск и на зейские прииски.

Села Айгунского фудутунства также быстро развиваются, благодаря близости Благовещенска и зейских приисков, куда требуется масса хлеба и овощей, а местное население (казаки) не может в достаточном количестве доставлять то и другое. Население Айгунского фудутунства — главным образом за-зейские манчжуры. Это те самые манчжуры, которые жили до 1900 года в местности от левого берега Зея до ст. Низменной, откуда в 1900-м году их выселяли, а их земли Высочайшим указом 27-го ноября 1901 г. были пожалованы казакам за их службу в 1900 г. Вот этих-то манчжур, как наиболее враждебно настроенных против русских, китайское правительство поселило вдоль русской границы.

До апреля 1908-го года всякий поселенец в округе Синь-дун-дао получал бесплатно землю (сколько мог обработать). В течение шести лет он освобождался от несения податей и налогов. Перевозились переселенцы на счет казны. Каждому поселенцу выдавали быка и субсидию в 150 лан (225 руб.). Теперь даром не дают земли, а продают по 3 цяня шан земли. Бесплатную перевозку и выдачу скота решено сохранить. В Мергенском, Цицикарском и [344] Айгунском фудутунствах поселенцам строят фанзы и колодцы. Для лучшей постановки дела и скорейшего использования колонизационного фонда правительство приглашает капиталистов содействовать в трудном деле колонизации окраины. Образуются компании, первой заботой которых является приспособление участка для приложения малых сил бедняка. Степь приводится в удобный для обработки вид; устраиваются хутора.

Существует два вида аренды: первый — сдача с инвентарем, заведенным в первый год; урожай в таком случае пополам. При втором виде аренды арендатор уплачивает 1½ даня (8⁴/₇ пуд.) каждого зерна и 100 снопов чумизной соломы. Если перевести на русские деньги, это составит 5-8 руб. с десятины. Чрез шесть лет хозяин может возвратить затраченный капитал. Лишь только арендатор окрепнет и устроится, он покупает либо участок, где работал, либо целину.

В деятельности китайского правительства замечается удивительная целесообразность. Так, сначала заселяются места, важные в стратегическом отношении, затем — места, могущие привлечь внимание соседей своей плодородной землей. Все вновь основанные города построены на перекатах, где стоит насыпать несколько возов камня — и ни одна канонерка не пройдет. Торговый тракт Цицикар-Мергень-Айгун, имеющий стратегическое значение, спешно заселяется. Обращено внимание на плодородную долину Амура, могущую привлечь внимание русских. Менее плодородные местности поставлены во вторую очередь. Стремясь к быстрому заселению края, китайское правительство всеми силами стремится к его колонизации, к созданию и упрочению на окраине китайской культуры и промышленности. С этой целью во всех основанных поселениях вводится самоуправление, в лице выборных старост. В городах и селениях устраиваются китайские школы. Школьное дело поставлено хорошо и ведется без всяких окриков и побоев. В Айгуне с нового учебного года открывается школа и для девочек, по инициативе местного фудутуна, который прекрасно сознает, что страна бывает тем, чем ее сделает женщина. В деревнях открываются пока только мужские школы. На открытие их немало жертвует китайская интеллигенция. В школах преподавание ведется исключительно на китайском языке. Это, конечно, делается с целью окитаяния манчжур. Вызывают прежде всего земледельцев из внутреннего Китая, где земледелие идеально поставлено. Благодаря поселению в Хэйлунцзянской провинции этого культурного элемента, край оживился. Все проезжающие по Амуру невольно обращают внимание на [345] правый берег, где виднеется масса поселков, с прекрасными огородами, а вокруг поселений — чудно вспаханные поля.

Для развития судоходства и рыболовства приглашаются моряки из Чжифу. Благодаря поселению их по берегу Амура, здесь начинает развиваться прибережное судоходство. Почти у каждого прибережного селения можно видеть фын-чуань, т. е. огромную китайскую парусную лодку, зачастую вмещающую до 200 пудов груза. Ежедневно целый караван этих фын-чуаней с овощами направляется в Благовещенск, где овощи, вследствие этого, весьма дешевы. Рыболовство пока мало развито: местное население не нуждается в его продуктах, а на русском берегу оно также сбыта не имеет, так как там это дело лучше поставлено.

Для развития торговли приглашаются купцы из внутреннего Китая. Благодаря прибытию этих юрких и энергичных людей, торговля начинает развиваться. В лавках Айгуна имеется много русских товаров: сахар, мука, конфекты, стекло, кожа, папиросы, кровельное железо. Из японских товаров здесь в ходу соя, спички и веера.

Новые тракты соединяют северную часть Хэйлунцзянской провинции с богатым югом, откуда можно доставлять товары не только для местного потребления, но и для вывоза на русский берег.

Из Цицикара выехала партия бельгийских и немецких инженеров с целью произвести разведку для постройки жел. дороги Цицикар-Мергень-Айгун, с веткой на каменно-угольные копи в долине Ган. Если изыскания будут утверждены китайским правительством, то постройка дороги будет сдана бельгийской акционерной компании, под условием, что чернорабочими будут только китайцы. Прекрасно сознавая значение тракта Цицикар-Мергень-Айгун, китайское правительство в прошлом году приняло меры к его охране. В настоящее время вдоль тракта расставлены регулярные войска для защиты купеческих караванов от нападения хунхузов. Благодаря этому, значение тракта возросло и провоз товаров в минувшем году был огромный. Так, ранее, в Благовещенск прибывало не более 7 т. подвод, а в 1908 г. прибыло 15 183. Товаров на них было привезено 394 826 пудов. Кроме того, было прогнано 10 т. голов скота и 50 т. баранов.

Наконец, китайское правительство обращает внимание на развитие горного дела. В Цицикаре учреждено главное контрольное управление для разработки богатств провинции. Оно будет ведать производство изысканий и разведки горных богатств. В настоящее время в Хэйлунцзянской провинции добывают золото, серебро и каменный уголь. Дело пока поставлено плохо. [346]

Итак, мы видим, что пробужденный Китай принимает все меры к устройству сильной колонии, способной выдержать экономическую борьбу с могущественными соседями. Китайское правительство твердо верит, что надежную плотину против вторжения можно создать только путем развития и упрочения на окраине китайской культуры.

Ульяницкий.