№ 92

1910 г. мая 8. — Депеша генерального консула в Калькутте Б. К. Арсеньева в Министерство иностранных дел России о повышенном интересе в Британской Индии к китайской политике в Тибете в связи с бегством оттуда Далай-ламы

Проезд через Индию в Тибет бывшего начальника китайской императорской гвардии Тсиен-Ши-Пао, только что назначенного на вновь учрежденный пост советника китайского резидента в Лхассе, опять пробудил здесь интерес к тибетским делам, заглохнувший было [149] после возвращения Далай-Ламы к мирной жизни в Даржилинге. Особое внимание обращается на тот факт, что при замещении в Лхассе новой видной административной должности китайское правительство остановило свой выбор на лице, занимавшем выдающееся положение в военной иерархии Срединной империи и принимавшем деятельное участие в реорганизации китайской армии ¹. Отсюда выводится заключение, что китайцы, по-видимому, намерены самым серьезным образом приняться отныне за преобразование вассального Тибета в имперскую провинцию с твердым китайским управлением, в один из аванпостов китайского владычества и китайской военной силы.

Предметом оживленных толков послужило здесь также заявление, сделанное Тсиен-Ши-Пао в Калькутте представителю одной из местных газет, в беседе с коим названный китайский сановник категорически высказал, что тибетский Первосвященник, после бегства своего и низложения, является в глазах правительства Богдохана не более как простым ламою, навсегда безвозвратно утратившим свой характер не только светского правителя Тибета, но и духовного главы ламаистов.

Не подвергая сомнению суверенного права Китая распоряжаться в Тибете, в области внутреннего его управления, по своему усмотрению, англо-индийская печать задается академическим вопросом, не переступило ли китайское правительство границ своей компетенции, лишив Далай-Ламу его духовных прерогатив, и как к такому шагу китайской власти отнесутся миллионы буддистов, видящих в Его Святейшестве живое воплощение Будды на земле. Попутно здешнюю прессу занимает также и более животрепещущий вопрос о том, является ли пребывание Далай-Ламы в индийских пределах, где он находится в полнейшей зависимости от Англии, козырем в ее руках, который она могла бы так или иначе при тех или иных условиях использовать или же оказываемое ныне Его Святейшеству индийским правительством гостеприимство есть не более как долг элементарной вежливости по отношению к низложенному государю, безнадежно лишившемуся всякой власти и влияния.

Последние вопросы, на которые пока трудно дать определенный ответ, представляют, мне кажется, некоторый интерес и для России. В самом деле, каково значение для нас совершившегося факта низложения Далай-Ламы, этого верного, нелицемерно преданного друга России, столь явно и упорно, несмотря на все превратности нашей судьбы ², тяготевшего в нашу сторону? Навсегда ли в его лице сошел с политической сцены светский и духовный правитель, к голосу которого благоговейно прислушивалась вся сопредельная с нами Монголия.

Здесь в этом не уверены. Здесь допускают возможность если не возвращения Далай-Ламы к светской власти, то, по крайней мере, сохранения им в прежней полноте влияния на духовную его многомиллионную паству. Пока отношение этой паствы к его низложению еще [150] не выяснилось, индийское правительство, по-видимому, решило придерживаться в данном случае выжидательного образа действия.

Как я уже имел честь донести Вашему Превосходительству, оно приняло Его Святейшество со всеми подобающими его сану почестями; оно предоставило ему помещение в Даржилинге, где он проживает на счет английской казны в полном спокойствии, пользуясь вниманием местных властей и всеми возможными удобствами; но до поры до времени оно уклоняется от всяких переговоров с ним по политическим вопросам, приберегая его как орудие, которое в настоящий момент пустить в дело нельзя, но которое со временем, быть может, еще пригодится.

АВПРИ, ф. Китайский стол, оп. 491, д. 1458, л. 105-106. Подлинник.

Комментарии

1. Речь идет о формировании в Китае после русско-японской войны 1904 1905 гг. новых войск, вооруженных и обученных по образцу Германии и Японии.

2. «Превратности нашей судьбы» — видимо, имеется в виду поражение России в войне с Японией и революция 1905 г.