№ 73

1908 г. декабря 10. — Секретное донесение посланника в Пекине И. Я. Коростовца министру иностранных дел А. П. Извольскому с сообщением об отъезде Далай-ламы из Пекина и просьбой оказать ему денежную помощь

Далай-Лама, заботясь о крайне для него важном сближении с новым пекинским правительством, предложил последнему совершить парадное заупокойное служение. Последнее состоялось в монастыре Юн-хэ-гун при участии всего ламаистского духовенства, проживающего в Пекине. В благодарность за это по указу Далай-Ламы были даны подарки, состоящие из ходаков, шелковой материи и кошельков; приближенным его тибетским хамбо-ламам и послушникам выдано две тысячи лан серебра, а ламам-монголам, постоянно проживающим в столице, пожаловано трехмесячное содержание каждому.

Отъезд свой из Пекина Далай-Лама, по-видимому, начинал замедлять, ибо, как он собственноручно писал мне, он не мог выехать из-за отсутствия денег. Очень значительные суммы, собранные им в Монголии и в Гумбуме ¹, отправлены в Тибет и в настоящее время находятся уже в Накче на близком расстоянии от Лхассы. Не желая обращаться ни к кому другому, хотя Япония будто бы и готова оказать ему денежную помощь, и опасаясь присылкою своего серебра в Пекин возбудить алчность окружающих его китайцев, негодующих на Первосвященника за его скупость, он усиленно хлопотал о новом займе, по поводу которого я и позволил себе утруждать Ваше Высокопревосходительство телеграммами своими от 15, 22 и 27 ноября. Руководствуясь совершенно своеобразными расчетами, Далай-Лама ходатайствовал о ссуде ему 250 000 лан, из которых хотел уплатить с процентами августовский заем в размере 110 000 лан, до сих пор еще не выплаченный, перевести 50 000 в С. Петербург на постройку буддийской молельни и остальные 80-90 тыс. истратить на дорогу и прощальные подарки в Пекин. Заем этот, который я предложил произвести на [125] чисто коммерческих основаниях в Русско-китайском банке, он хотел было гарантировать казенными доходами Тибета. Против этого я, однако, решительно воспротивился, усматривая в такой гарантии нарушение нашего соглашения с Англией 1907 года, а также принимая во внимание неоднократные просьбы Пекина не давать без ведома ссуд вассальным князьям Китая. Ввиду невозможности обеспечить заем поручительством забайкальских дацанов Далай-Лама представил мне собственноручное письменное обязательство, в котором он гарантировал настоящий заем своею личною собственностью и торжественно заявлял, что свое настоящее обещание исполнит неукоснительно.

Князь-регент ², занятый жертвоприношениями и приготовлениями к перенесению праха Богдохана ³ в особый для сего приспособленный храм, тем не менее под влиянием канцлеров Чжан-чжи-дуна ⁴ и Шисюйя ⁵, подкупленных тибетцами, отозвался на доклад Далай-Ламы, препровожденный мною к Вашему Высокопревосходительству при донесении от 13 минувшего ноября за № 108. Министерству колоний поручено было выяснить прецеденты, на которые Далай-Лама ссылался, ходатайствуя о праве входить с всеподданнейшим докладом по тибетским делам, согласно старому порядку. Между тем сухой пекинский зимний воздух стал вредно отзываться на здоровье самого Далай-Ламы и его приближенных, и Первосвященник решил не откладывать более свой отъезд. Он не преминул испросить прощальную аудиенцию у императора и князя-регента, но в таковой, по случаю придворного траура, ему было отказано. Равным образом правительство не признало удобным устроить и прощальный банкет в честь уезжающего. Было, однако, предписано выдать Первосвященнику полагающиеся по уложению подарки и путевые издержки в размере 60 000 лан.

В начале декабря состоялось высочайшее повеление о командировании флигель-адъютанта монгольского князя Бодису ⁶ сопровождать Далай-Ламу до г. Бао-дин-фу и дано было предписание всем генерал- губернаторам и командирам маньчжурских гарнизонов в провинциях, по которым предстояло проезжать Далай-Ламе, посылать гражданских и военных чинов высоких рангов для сопровождения и оказания содействия.

Не добившись сколько-нибудь серьезного результата в деле самостоятельно докладывать Трону, Далай-Лама получил, однако, разрешение иметь в Пекине своего постоянного представителя в лице хамбо-ламы и подтверждение права считать своею собственностью монастырь Хуан-сы со всеми принадлежащими к нему постройками. Право это принадлежит далай-ламам еще со времени посещения Пекина Пятым Далай-Ламою ⁷, но в течение времени совершенно было позабыто. При монастыре Далай-Лама намерен основать школу, в которую по возвращении своем в Лхассу пришлет 5 тибетских юношей для [126] изучения китайского языка. В настоящее время оставлен 1 тибетец из числа чинов центрального правительства Тибета и при нем лама-монгол Лубосан-Бальчжур, тушету по происхождению ⁸, пробывший долгое время в Тибете и основательно знающий китайский язык. Со временем из Лхассы будет прислан опытный и заслуженный хамбо-лама, который привезет с собою и упомянутых выше юношей. На представителя своего в Пекине Далай-Лама возлагает обязанность следить за всеми делами, касающимися Тибета, и старания установить некоторую связь с правительственным центром. Далай-Лама рассчитывал сначала отправить несколько тибетцев и в Россию, но в последнюю минуту оставил временно это намерение за неимением лишних денег.

В высокоторжественный день 6 декабря Далай-Лама командировал в Миссию двух хамбо-лам, которые, поднося хадаки, передали мне поздравления на имя Государя Императора, как я уже имел честь донести по телеграфу.

8 декабря в 8 часов утра состоялся отъезд из Пекина Далай-Ламы при торжественной обстановке. Станция Пекин-Ханькоуской железной дороги была украшена так же, как при приезде, и здесь собрались для проводов Далай-Ламы вице-президент Министерства колоний Дашоу и советник Министерства иностранных дел Чжан-инь-тан, а также князь Бодису, сопровождавший его до Бао-дин-фу. Далай-Лама отправляется ныне прямо в монастырь Гумбум, где останется ожидать присылки ему золотой печати, которая изготовляется для него в Пекине и будет иметь добавочные титулы, пожалованные ему в последнее время. Приезд в Лхассу состоится, вероятно, лишь в мае будущего года, ибо передвижение громадной свиты потребует много времени. Здесь Далай-Лама имел до 200 человек, и в Гумбуме им оставлено почти такое же число приближенных.

Почти одновременно с Далай-Ламой отправляются в Тибет и чины лейб-гвардии, командированные для обнародования манифеста о восшествии на престол, распределения вкладов на совершение заупокойных богослужений и обряда «варения чая» и угощения им лам в главнейших монастырях в окрестностях Лхассы.

Состоящий при Его Святейшестве старший цанит-хамбо Лхарамбо Агван Дорчжиев спешно выехал из Пекина в Россию в день выезда Далай-Ламы, ибо не без основания опасается преследования со стороны китайцев за свою преданность русским интересам и посредничество между нами и Далай-Ламой, которое, конечно, не ускользнуло от их внимания. Пребыванием Дорчжиева в Пекине были заинтересованы, между прочим, японцы, следившие за его каждым шагом и подробно описывавшие его посещения Российской миссии в токиосских газетах. Дорчжиев сообщил мне, что Далай-Лама в общем остался недоволен пребыванием своим в Пекине, ибо рассчитывал на совершенно другое отношение и другой прием. Дорчжиев повез с собой для [127] поднесения Государю Императору ценные подарки от Далай-Ламы. С Дорчжиевым отправился в Россию молодой тибетский лама-врач, который намерен заняться изучением медицины в С. Петербурге.

Последняя ссуда в 40 000 лан, как я уже имел честь донести Вашему Высокопревосходительству, не была выдана Далай-Ламе за отсутствием до сих пор распоряжений Министерства финансов, и это произвело неприятное впечатление на Первосвященника, очень рассчитывавшего на нашу финансовую поддержку. Таким образом, за Далай-Ламой остался долг в 110 000 лан с процентами, каковую сумму он обещал уплатить в течение года частичными взносами, из числа поступающих подношений от монгольских князей и переводимыми через Калькутту.

Посещение Далай-Ламой Пекина и вообще все пребывание его в Монголии, естественно, привлекло серьезное внимание Китая к Тибету, что уже успело проявиться в нескольких принятых там мерах. Так, Министерство колоний и военное приступили к серьезной картографической съемке Монголии, Тибета и Кукунора. Вопрос о железнодорожной линии и почтовом сообщении с Тибетом подвергнут самому серьезному обсуждению. По высочайшему повелению приступили к сформированию в Сычуаньской провинции 2 дивизий с переводом сильных гарнизонов в Батан и Литан ⁹. Вопрос о назначении Чжан-инь-тана советником Министерства иностранных дел снова поднят, поговаривают об организации специального дипломатического Бюро при тибетском резиденте. О наступлении для Тибета новой эры китайского завладения свидетельствует, наконец, и тот факт, что на пост младшего резидента назначен Вэнь-цзаун-яо (Ван Цзуняо), воспитанник Кантонской... далее неразборчиво. — Ред.>. Он проследовал в Тибет в половине ноября через Калькутту и Дарджилин и приступил к открытию для английской торговли Цзян-цзы, лежащего в северной части долины Чумби в незначительном расстоянии от Шигацзе, резиденции Баньчэнь Эрдэни ¹⁰.

Далай-Лама, несмотря на приобретенный известный жизненный опыт во время его четырехлетнего скитания, сохраняет еще свой некультурный характер, и борьба его с надвигающимися китайским и английским влияниями, при его беспомощности, будет ему, кажется, не под силу, недалекое будущее решит, вероятно, судьбу Тибета.

С глубочайшим почтением и проч.

АВПРИ, ф. Миссия в Пекине, оп. 761, д. 410, л. 299-301 и об. Копия.

Комментарии

1. Из Гумбума в сентябре 1908 г. Далай-лама по указанию цинского правительства приехал в Пекин.

2. Князь-регент — великий князь Чунь (Цзай Фэн). В ноябре 1908 г. почти одновременно умерли находившийся в опале Цзай Тянь (Гуансюй) и фактическая правительница Китая Цыси. На престол был возведен трехлетний сын Чуня — Пу И (девиз правления — Сюаньтун). Регентом при малолетнем императоре стал его отец, т.е. великий князь Чунь.

3. Прах богдохана — прах Цзай Тяня (Гуансюя).

4. Чжан-чжи-дун (Чжан Чжидун) (1837-1909) — государственный деятель Китая. В 1888-1889 гг. — наместник провинций Гуандун и Гуанси, в 1889-1907 гг. — наместник Хубэя и Хунани, с 1907 г. — член Цзюньцзичу (Военного совета — высшего правительственного органа в Пекине). Будучи наместником Хубэя и Хунани, проводил в этих провинциях умеренные буржуазные реформы.

5. Ши-сюй (Ши Сюй) — член Военного совета (Цзюньцзичу).

6. Бодису — князь из Внутренней Монголии, постоянно проживавший в Пекине и занимавший там различные государственные должности.

7. V Далай-лама — Далай-лама Агьян Лубсан Чжанцо (1617-1682).

8. «Тушету по происхождению» — означает, что Лубосан (Лубсан)-Бальчжур происходил из Тушетуханского аймака Халхи.

9. Батан и Литан — города в восточной части Тибета.

10. Баньчэнь Эрдэни — Панчен-лама.