№ 57

1906 г. июня 3. — Секретное письмо министра иностранных дел А. Л. Извольского послу в Лондоне А. К. Бенкендорфу с сообщением о согласии правительства России вести переговоры с английским послом в Петербурге А. Никольсоном по тибетскому вопросу на основе предложений правительства Великобритании

Телеграммою от 26 мая с.г. я имел честь уведомить Ваше Сиятельство, что вновь прибывший сюда великобританский посол заявил мне, что ему поручено вступить с Императорским правительством в переговоры с целью прийти к формальному соглашению по ряду вопросов, одинаково интересующих Россию и Англию. При этом сэр Артур Никольсон предложил принять для этих переговоров ту же систему, которая в свое время привела к заключению Англо-Французского соглашения 1, а именно рассмотреть вышесказанные вопросы один за другим и постараться по каждому из них установить общую точку зрения, не приходя, однако, по ним в отдельности к окончательному решению. Затем, когда выяснится возможность полного единодушия, могло бы состояться общее соглашение по всем вопросам в их совокупности.

Я ответил послу, что лично не встречаю никаких затруднений приступить к делу на указанных им основаниях. Тогда сэр Артур Никольсон высказал готовность начать с обсуждения вопроса о Тибете и, изложив вкратце последний фазис отношений Англии к этой стране, вручил мне препровождаемый при сем текст заключенной недавно по этому вопросу конвенции с Китаем, присовокупив, что текст этот [93] может оказаться дословно не вполне точным, так как подлинная конвенция в Лондоне еще не получена, а потому он предоставляет себе, в свое время, исправить и дополнить свое сообщение.

Вслед за сим сэр Артур Никольсон приступил к изложению пунктов предполагаемого соглашения между Россией и Англией по тому же предмету, а на следующий день он доставил мне эти пункты письменно, в форме записки, которую считаю долгом приложить при сем в копии.

Последовавший вслед за сим довольно длинный разговор коснулся обратного путешествия Далай-Ламы в Тибет, а также отчасти положения дел в Монголии. При этом я все время старался держаться в пределах объяснений, данных в минувшем апреле графом Ламздорфом великобританскому поверенному в делах и в полной мере подтвердил моему собеседнику успокоительные уверения моего предшественника насчет полного отсутствия у нас намерения вмешиваться во внутренние дела Тибета, присовокупив, что с нашей стороны приняты все меры к тому, чтобы добровольно вызвавшиеся сопровождать Далай-Ламу буряты ни в каком случае не переходили границы Тибета. Единственное наше желание, сказал я в заключение, — это, чтобы в Тибете как можно скорее был восстановлен нормальный порядок, ибо этого требуют религиозные интересы многих тысяч наших подданных бурят.

Предложения великобританского правительства были мною самим тщательным образом рассмотрены и повергнуты на Высочайшее благовоззрение Государя Императора при всеподданнейшей записке, прилагаемой у сего в копии. На записке этой Государю Императору благоугодно было начертать: «Разделяю высказанные Вами соображения и уполномочиваю Вас вступить в объяснения с английским послом».

Вследствие такового Высочайшего разрешения я при следующем свидании заявил сэру А. Никольсону, что Императорское правительство согласно вступить с ним в переговоры по вопросу о Тибете на основании сделанных им письменных предложений. «Мы вполне признаем, сказал я, широкий и примирительный характер этих предложений и готовы с нашей стороны отнестись к ним столь же широким и примирительным образом. Но прочное соглашение по выдвинутому вопросу возможно лишь при том условии, чтобы между сторонами не оставалось ничего не договоренного и не выясненного. Необходимо поэтому прежде всего разъяснить точный смысл второго пункта английских предложений, в котором сказано, что Англия в силу своего географического положения особенно заинтересована в том, чтобы никакая другая держава не нарушала (disturb) внешних сношений Тибета. О каких внешних сношениях Тибета здесь идет речь и какие именно действия другой державы — в данном случае, очевидно, [94] России — могут их нарушить? Если у Англии имеются по отношению к Тибету специальные интересы, обусловленные географическим положением, то нельзя не признать и за Россиею, по отношению к той же стране, соответствующих интересов, вытекающих из религиозной связи весьма значительного числа русских подданных буддистов с главою тибетского государства. Эта связь подает нам повод к сношениям с Далай-Ламою, причем сношения эти отнюдь не имеют политического характера и не составляют вмешательства во внутренние дела Тибета. Было бы справедливым изменить текст второго пункта предложений соответственно с вышесказанными соображениями. Точно так же требует разъяснения и приписка к предложенным пунктам, в силу коей в пределы Тибета не должны допускаться никакие русские должностные лица (officials). Всему свету известны заслуги экспедиций, снаряжаемых от времени до времени Русским Географическим обществом для научного исследования Тибета; в экспедициях этих весьма часто принимают участие лица, состоящие на государственной службе. Необходимо оговорить, что сказанною припискою не имеется в виду препятствовать деятельности наших ученых экспедиций».

Сэр Артур Никольсон внимательно выслушал мои заявления и обещал мне довести их до сведения своего правительства.

Ознакомясь со всем вышеизложенным, Ваше Сиятельство несомненно придете, вместе со мною, к заключению, что английское правительство действительно поставило вопрос о Тибете весьма широким и примирительным образом; сущность его плана заключается в том, чтобы возвратить Тибет под сюзеренитет Китая и установить до известной степени между Россией и Англией то, что называется «un protocole de desinteressement». Такую постановку вопроса мы можем принципиально признать для нас желательною и выгодною, и я считал бы пункты 1, 3, 4 и 5 предложений в общем приемлемыми; что же касается до пункта 2 и прибавки, то они должны быть или вовсе исключены, или подвергнуться изменению и разъяснению в соответствии с высказанными мною Сэру Артуру Никольсону соображениями.

В тесной связи с настоящими переговорами стоит вопрос о возвращении Далай-Ламы в Тибет. Из весьма секретного источника мы осведомились, что великобританское правительство относится к этому возвращению совершенно отрицательно и, считая Далай-Ламу открыто себе враждебным, предвидит, в случае водворения его в Хлассу, возникновение недоразумений и возможность вследствие этого новой военной экспедиции в Тибет. Такой оборот дела очевидно сразу положит конец всякой попытке к общему соглашению с Англиею. Необходимо поэтому тщательно изъяснить, имеются ли достаточные основания для нашего стремления возвратить Далай-Ламу в Хлассу. Мною уже приняты меры с целью выяснить, как относится Китай к возвращению Первосвященника в Тибет 2, в чем именно состоят [95] собственные планы и желания Далай-Ламы и где он в настоящее время находится.

В заключение считаю долгом покорнейше просить Ваше Сиятельство сообщить мне Ваше мнение о сделанных нам Англиею предложениях и о том, какое направление было бы желательно, на Ваш взгляд, дать дальнейшим переговорам об этом предмете.

Николай II на проекте письма начертал: «Согласен». Петергоф, 3 июня 1906 г.

АВПРИ, ф. Китайский стол, оп. 491, д. 85, л. 117-121 и об. Подлинник.


Комментарии

1. Англо-французское соглашение 1904 г. положило начало созданию Антанты.

2. Правительство в Пекине в это время выступало за возвращение Далай-ламы в Тибет.