№ 25
1904 г. декабря 13. — Секретная телеграмма посланника в Пекине П. М. Лессара министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу с предположением, что пребывание Далай-ламы в Монголии может быть полезным, если там Россия прибегнет к активной политике
Телеграмму 10 декабря получил.
Высказанные Шишмаревым 1 соображения по поводу необходимости относительно Далай-Ламы избежать всего, что могло бы [61] возбудить подозрения китайцев, вполне основательны, как подробно изложено в моих телеграммах № 1203 и 1204. Люба 2 снабжен в этом вопросе самыми определенными инструкциями. Было бы очень желательно, если бы Шишмарев мог то же внушить Доржиеву, который продолжает действовать так же беспокойно как и в Тибете, и еще до приезда в Ургу просил о вывозе Рабданова 3 и Иролтуева 4, по-видимому именно для установления тесных сношений с Далаем. На допущение его в наши пределы можно смотреть, как изложено было в моей телеграмме 1205, лишь как на очень нежелательную крайность, если бы его жизни грозила опасность. Уклониться от этого трудно, ибо благодаря Доржиеву англичане имели возможность объяснить, что бежал Далай-Лама из Лхассы как побежденный союзник России. Удалить его из Урги в глубь Китая, конечно, можно только по распоряжению пекинского правительства, но это не представит затруднений, так как здесь считают, что Далай-Лама находится вблизи нашей границы и, следовательно, действительно под нашим влиянием может быть опасен. Ввиду нашего спокойного образа действий, пекинское правительство, по крайней мере, со временным пребыванием Далай-Ламы в Урге примирилось. В недалеком будущем выяснится значение его для нас в настоящем кризисе и может ли он быть для нас полезен, если бы нам понадобилось прибегнуть к активной политике в Монголии. Искренне примирение Далай-Ламы с китайским правительством никогда не будет, но влияние его, по крайней мере на значительную часть населения страны, всегда будет существовать. Задача Доржиева и его близких — вовлечь нас в тибетское дело и получить наши субсидии. Если теперь последует переселение куда-либо по соседству с Тибетом, то начнутся интриги, которые обострят отношения страны к Англии именно в такое время, когда мы ничего не в состоянии делать. Выдача субсидий, даже в небольших размерах, едва ли будет производительной затратой. Влияние же Далай-Ламы на отдаленные монгольские районы едва ли выразится чем-либо для нас полезным, и едва ли оно осуществимо, так как выдачу ему нами субсидии скрыть невозможно и совместно с пребыванием при нем Доржиева, роль коего хорошо известна, это возбудит подозрения гораздо более, чем просто его пребывание в Урге. Удаление в Синин 5 будет заточением. Какое бы то ни было сношение наше с Китаем по поводу устройства тибетских дел при посредстве Далай-Ламы совершенно неосуществимо при таких обстоятельствах, не говоря о том, что объяснениями Далай-Ламы китайское правительство очень недовольно; он смещен, и нельзя надеяться, чтобы внутри страны, где он будет совершенно в руках китайцев, ему было предоставлено достаточно свободы, чтобы играть какую-либо роль.
АВПРИ, ф. Китайский стол, оп. 491, д. 1454, л. 85-86 и об. Подлинник.
Комментарии
1. Я. П. Шишмарев — российский генеральный консул в Урге в 1900-1904 гг.
2. В. Ф. Люба — российский консул в Урге в 1904-1906 гг.
3. Речь идет об отзыве Б. Рабданова из Дацзяньлу.
4. Иролтуев — глава забайкальских буддистов России.
5. Синин — административный центр провинции Цинхай (Кукунора).