№ 107

1912 г. июня 1. — Донесение вице-консула в Калькутте Л. Х. Ревелиоти заместителю министра иностранных дел А. А. Нератову о провозглашении независимости Тибета и решении Далай-ламы вернуться из Британской Индии в Лхасу

Милостивый государь, Анатолий Анатольевич,

Доходящие сюда из Тибета известия продолжают быть противоречивыми и скудными, и трудно составить себе ясное понятие о том, как [180] долго может еще продлиться борьба между тибетцами и китайскими войсками в Лхассе и ее окрестностях. Последние сообщения местных корреспондентов дают, однако, основание полагать, что в непродолжительном времени наступит новый фазис в борьбе тибетцев за уже провозглашенную ими независимость. В Калимпонге делаются приготовления к выступлению Далай-Ламы, предположенному на 24 и 25 июня. По всей вероятности, путь из Калимпонга в Лхассу будет совершаться весьма медленно, с остановками в Гьянтце, Донгтце и Галаузу (Halavoosoo) — месте рождения Далай-Ламы; продолжительность пребывания на различных этапах этого пути будет зависеть от хода событий в Лхассе. Надо думать, что, когда известие о решении Первосвященника положить конец добровольному своему изгнанию дойдет до Лхассы и до тех пунктов, где теперь вооруженная борьба между тибетцами и китайцами как будто затихла, она возгорится с новой силой. Если верить источникам тибетским, представляется маловероятным, чтобы китайцам удалось одержать верх в борьбе, совпадающей с кризисом в самом Китае.

Настоящее «пробуждение» Тибета создало, однако, для Далай-Ламы необходимость незамедлительных и решительных действий. Он вынужден даже, рискуя своей жизнью, принять руководство движением как духовный глава и признанный вождь. Быть может, только успех еще рискованного предприятия, на которое он теперь, по-видимому, решается, поднимет в глазах тибетцев его авторитет, несколько поколебленный бегством сначала в Китай, а потом в Индию, и объединить вокруг него не только полусознательных фанатиков, но и людей, могущих составить оплот и опору восстановленному его престижу.

Если Далай-Лама действительно двинется из Калимпонга 24-го то и тогда невозможно будет сколько-нибудь определенно предсказать время его прибытия в Лхассу. Помимо переменчивых шансов в вооруженной борьбе в теперешнее время года самое путешествие связано с большими трудностями вследствие дождей, переходящих на тамошних высотах в снежные метели; переправа через Брамапутру, которую Далай-Ламе придется совершить, представляет настоящую опасность.

Хотя я не имею на то прямых указаний, но мне представляется очевидным, что агенты здешнего правительства будут зорко следить за тем, что предпримет Далай-Лама, и не слишком поощрять его движение из Гьянтце в те запретные монастыри Лхассы, где им значительно труднее будет осуществлять надзор за ним.

Одна из здешних газет, комментируя известие о выступлении Далай-Ламы из Калимпонга, указывает на то, что Лхасская Конвенция 1904 года в настоящее время потеряла всякое значение, как [181] подписанная не Далай-Ламой, а китайским чиновником; единственный тибетец, ее подписавший, тогдашний председатель Совета поплатился жизнью за свою подпись ¹. Тибет ныне провозгласил свою независимость; Китай, очевидно, не в силах ее побороть. Цель Конвенции была — положить конец русскому влиянию в Тибете и открыть его для торговли. В Конвенции выговорено право пребывания двух британских агентов — в Гартоке и в Гьянтце. «Мы признаем необходимость, — продолжает газета, — чтобы Далай-Лама от имени тибетского народа теперь подписал новую Конвенцию в том же смысле. Со стороны индийского правительства было бы большой ошибкой допустить повторение тех обстоятельств, которыми вызвана была последняя экспедиция в Тибет. Интриган (the mischif maker) Доржиев все еще орудует. По последним слухам, он продолжает в Петербурге выдавать себя за агента Далай-Ламы, и русские дипломаты достаточно умны для того, чтобы воспользоваться ошибками тибетцев и вынудить у Великобритании уступки в другой области, даже если они не имеют прямых видов на Тибет».

Приведенная мною длинная цитата взята из газеты, отнюдь не выражающей, как видно из ее содержания и тона, точки зрения здешнего правительства. Газета вполне, по-видимому, игнорирует наше соглашение 1907 года. Я указываю, однако, на ее оценку настоящего положения вещей потому, что с этою оценкой правительству придется, быть может, серьезно считаться.

Мне представляется маловероятным, чтобы англичане предоставили событиям идти своей чередой и не использовали в своих интересах в Пекине явной слабости Китая в Тибете и восстановления светского и духовного авторитета Далай-Ламы в Лхассе, если таковое случится. В настоящее время грозит быть поднятым в очень резкой форме спор между Индией и Китаем по поводу неисполнения последним обязательств, вытекающих из соглашения 8 мая 1911 года о торговле опиумом. Вашему превосходительству известно, что действия китайцев на северо-восточной границе Индии служат поводом к постоянному раздражению против Китая. Ввиду этого мне думается, что англичане имеют все основания, если возникнет вопрос о признании независимости Тибета, принять сторону последнего. Признание же Великобританией независимости Тибета от Китая, в свою очередь, должно изменить взаимные отношения между Россией и Англией в этом вопросе, поскольку эти отношения определяются соглашением 1907 года, не предусматривавшим того оборота, который приняли события в Тибете за последние несколько месяцев в связи с успехом китайской революции, тоже вряд ли кем-нибудь предугаданным. [182]

С глубочайшим почтением и таковою же преданностью имею честь быть, Милостивый государь, Вашего превосходительства покорнейшим слугою.

Л. Ревелиоти

АВПРИ, ф. Китайский стол, оп. 491, д. 1458, л. 332-334. Подлинник.

Комментарии

1. Речь идет о Ти Римпоче, подписавшем Лхасскую конвенцию 1904 г.