-

Поездка в Юнпинфу, Лувэйшань и Пэйтайхо.

В Июне м. предполагалось освятить вновь сооруженную церковь в деревне Лювэйшань, близ г. Юнпинфу, для чего Преосвященный Начальник Миссии, пребывавший с конца Мая м. в недавно приобретенном участке земли в местности Жохор и Монгольских горах, хотел прибыть в Юнпинфу в конце Июня, по дороге из Жохор в Пэйтайхо; к этому времени должны были приехать в Юнпинфу из Пекина, — я, протодиакон о. Василий и двое певчих, чтобы затем вместе с Владыкой отправиться на лето в Пэйтайхо. [25]

10-го Июня часов в 6 утра выехали мы с подворья на вокзал. День был хотя и жаркий, но ветер умерял жару, так что ехать было приятно. В вагоне было также сносно. Около 4 часов приехали на стан. Лянь-чжоу; отсюда можно проехать в Юнпинфу двояким способом — на лодке по реке Луань-хэ, или на лошадях (верст 20). Мы мечтали о поездке на лодке, но вышло иначе. Священник о. Михаил выслал нам на встречу на станцию одного из христиан — Иасона с телегой и двумя лошадьми. На телегу нагрузили наш багаж; я с о. Василием — на лошадях, наши певчие — на осликах. Наконец, тронулись в путь. После недавних дождей дорога была нехороша; особенно трудно было подвигаться телеге. Местность очень живописная; с одной стороны высокие горы, с другой — долина, по которой протекает Луань-хэ, а далее ряд холмов. Все покрыто свежей зеленью разных колеров. Часа через 1 1/2-2 приехали в деревеньку, где подкрепились чаем с китайскими пряниками и напоили лошадей. Вечер быль тихий, теплый, духоты не было, дышалось легко и привольно. Почти уже смерклось, когда мы подъехали к реке Луань-хэ, которую пришлось переезжать на пароме. Молодая луна освещала реку: картина поэтическая; затем — вторая река, которую переехали в брод. Минут через 10 совершенно неожиданно обрисовались перед нами высокие стены с башней ни холме. Уже в 10-м часу въехали мы в город; жизнь в нем уже замирала. Вскоре подъехали мы к нашему подворью, где были радостно встречены о. Михаилом, учителем с учениками и собравшимися христианами. Я устроился в помещении для школы, о. Василий с певчими — в отдельной китайской фанзе.

На следующий день о. Михаил отслужил обедницу; отдохнувши несколько, мы, новоприбывшие, отправились с о. Михаилом осматривать город. Город расположен в лощине, окружен стенами, идущими по холмам; сам город расположен тоже на холмах, так что улицы, узкие, неровные, немощенные, то поднимаются, то спускаются. Главная улица — узкая, тесная, грязная, по обоим сторонам тянутся лавки и балаганы со всевозможными предметами: на ней постоянно толпится народ.

На главной улице находятся проповеднические дома католической и протестантской миссий. Мы посетили тот и другой. Пресвитер английской методистской церкви — китаец принял нас любезно, пригласил к себе в кабинет. Мы побеседовали о постановке проповеднического и школьного дела. При доме находится аптека, в которой английский врач во время проповеднических собраний принимает больных, выдаются бесплатно лекарства. Самое подворье Миссии находится недалеко от города на холме и представляет ряд одноэтажных каменных зданий, составляющих уютный уголок. Католический проповеднический зал — небольшой, чистенький; позади и его — продолговатая комната с длинным столом — для занятий с оглашенными. Католическая миссия занимает большой участок земли на высоком холме. Посредине возвышается величественный собор; рядом целый ряд европейских построек; здесь проживает католический епископ; здесь же находится семинария и несшие школы. Недавно открыто среднее училище для китайцев с программой правительственных училищ. Одним из лучших зданий города является среднее правительственное училище, оно приближается по типу к европейским постройкам, здесь учатся до 300 приходящих учеников от 14-15 лет; курс 4-х летний. Остатками старины служат буддийская колонна и городская башня, приходящая в разрушение, обросшая травой. В верхнем этаже башни [26] находится статуя богини-покровительницы города. В известные дни здесь приносятся жертвы высшим чиновником города — ранее губернатором, теперь исправником. Оттуда открывается чудный вид на окрестности на все 4 стороны. Башня находится рядом с центральным правительственным учреждением — ямынь; здесь в руках начальника губернии сосредоточены все дела по управлению. Здесь же помещается полиция, охраняющая город. Обойдя по стене почти под города, мы вернулись домой, составивши себе ясное представление обо всем городе.

Вечером мною была отслужена всенощная, а в воскресенье утром в 7 час. литургия в сослужении с о. Михаилом и протод. Василием. Пели частью Пекинские певчие, частью ученики. Последние поют звонко, с одушевлением, довольно согласно. Народу было немного, почти все — христиане, приехавшие из деревень для встречи Владыки. В 4 час. дня я произвел экзамен ученикам школы: мне хотелось ближе познакомиться с ними, а также проверить их успехи за 4 1/2 месяца (с открытия школы). Мальчики произвели самое благоприятное впечатление: развитые, приветливые, послушные, выдержанные — простые, деревенские китайчата, но возрожденные к новой жизни во Христе; в них замечается благодатное влияние Св. Духа. Старшие мальчики бойко отвечали наизусть пройденное ими из китайских учебников и из христианских книг. По истории, географии и нравоучению они рассказывали своими словами. Ученики занимаются старательно и охотно. В 6 час. вечера была отслужена вечерня с утреней. В 9-м часу, когда уже стемнело, мы устроили чтение с тумаными картинами в проповедническом зале; о. Михаил показал на экране несколько картин из жизни Спасителя и объяснял их; особенно долго говорил он по поводу картины, изображающей Иисуса Христа, проповедующего народу. Дверь на улицу была открыта, так что китайцы-язычники заходили посмотреть и послушать; в средине чтения зашли два полицейских: совершая обход, они заинтересовались тем, что у нас делается; просидели до конца чтения. Божия семена были заброшены в души неверующих; Бог даст, со временем будут всходы и плоды. Перед чтением и после него ученики и христиане пропели молитвы.

На следующий день мы ожидали Владыку, предполагая, что он приедет к 24-му Июня — престольному празднику Юнпинфусской церкви. Церковь была убрана, вычищена. Владыка не приехал. Мы отслужили всенощную с возможной торжественностью — с литией и величанием Св. Пророку Иоанну Крестителю. Во вторник — соборная литургия; вместо запричастного учитель Афанасий прочел поучение о жизни св. Иоанна Предтечи; народу собралось до 20 человек. Мы решили воспользоваться тем, что съехались христиане, при том главные помощники о. Михаила — старшины. Старшинами называются главные помощники о. Михаила; в самых важных пунктах, в которых имеются христиане, избраны из среды местных христиан наиболее сведующие и ревностные, умеющие читать христианские книги. Они являются помощниками о. Михаила в деле катехизиции и проповедничества. В некоторых пунктах есть проповеднические дома, в которых христиане из окрестных деревень собираются под руководством старшин; другие старшины собирают христиан у себя на дому. Старшины руководят беседами, читая и объясняя христианские православные книги: они записывают желающих креститься и помогают им в подготовке их; они поддерживают связь с местными христианами, сообщая им о приезде о. Михаила, с своей стороны являясь представителями [27] местных христиан, выражая их просьбы и желания. Они работают из усердия, ничего не получая за труд. Мне пришлось познакомиться с некоторыми из них: все это — простые крестьяне, развитые, правда, мало просвещенные, умеющие лишь читать некоторые христианские книги, но верующие сердцем, преданные о. Михаилу, более или менее ревностные в распространении православия.

В 3 1/2 час. дня я пригласил всех прибывших христиан в школу для беседы. В классной комнате, довольно просторной, было поставлено два длинных стола, за которыми разместились все христиане, а также Пекинские гости; позади сидели ученики. Сперва быль предложен всем чай. За чаем я вел беседу, а о. Михаил переводил мои слова. Я рассказывал о России, о русских церквах, св. иконах, св. угодниках, о чудесах, совершающихся и теперь, о св. местах, о благочестии Русского народа. Затем все пропели «Царю Небесный»; я предложил беседу о вере, надежде и любви. — О. Михаил не столько переводил мои слова, сколько излагал мои мысли по своему, с своими объяснениями и пополнениями. В заключение спели «Отче наш» и «Достойно». Я сожалел, что сам не мог побеседовать с христианами по китайски. Наша беседа окончилась незадолго до всенощной. Вечером опять состоялось чтение с туманными картинами: о. Михаил рассказывал о последних днях жизни, страданиях и крестной смерти Спасителя, показывая на экране относящиеся к этим событиям картины. Слушателей было довольно много, были и язычники.

В среду пришла телеграмма от Преосвященного Владыки, что он приедет в пятницу. Напряженное выжидательное настроение ослабело; все успокоились на время. Вечером после ужина была устроена беседа для учащихся. В школьном помещении на стене нарисовано большое изображение, в человеческий рост. Спасителя, благословляющего детей. Лик Спасителя — серьезен, но полон любви; дети прильнули к Его одежде с благоговением и любовью. Перед этим изображением были поставлены скамьи, на которых разместились спереди дети, сзади — взрослые христиане; сбоку на стульях сидели мы. Я начал беседу с объяснения изображения Спасителя и указал на любовь Христа к детям и любовь детей к Нему; далее я говорил о том, как дети должны любить Бога, веровать в Него, молиться Ему, как должны вести себя в церкви, как должны относиться к родителям, старшим, учителям, товарищам, как должны вообще приучаться к терпению, послушанию, воздержанию и труду. О. Михаил развивал мои мысли по-китайски, приноравливаясь к умственному и нравственному уровню маленьких слушателей. Эта беседа была полезна и для взрослых. Особенно мы напоминали детям, чтобы они жили между собой мирно, дружно, не ссорясь, помогая и служа друг другу, так как Господь повелел христианам любить друг друга.

Следующий день был у нас свободен, мы с о. Михаилом решили съездить в соседнюю деревню Сунь-чжуан навестить тамошних христиан; поехали в 8 час. утра верхом на лошадях. Погода была приятная, не жаркая; ехать по полям, на чистом воздухе, было приятно; везде на полях копошились в синих каштанах, а то и обнаженные по пояс, в конических соломенных шляпах, крестьяне. Много народу шло в город, кто на ослике, кто пешком — с разными продуктами на длинных коромыслах. Дорога шла мимо подворья протестантской миссии, красиво расположенной на холме; встретилась нам и кумирня, с наглухо запертыми воротами. В д. Сунь-чжуан [28] мы заехали в дом христианина Пахомия, встретившего нас радушно. Он — довольно зажиточный крестьянин, занимающийся окраской бумажной материи. Нас пригласили в дом; комната — небольшая, чистая; половину ее занимает, кан, т. е. лежанка, приблиз. на высоте 1 арш. от земли; на нем китайцы спят; на нем же пьют чай и едят, сидя, поджавши ноги, вокруг низенького столика. Мы сели на кан; хозяева тотчас же захлопотали на счет чая; пока мы пили чай, о. Михаил беседовал с хозяевами о разных делах; затем я предложил, о. Михаилу побеседовать с ними о некоторых сторонах религиозно-нравственной жизни: о молитве, о братолюбии, о ревности, о спасении своем и ближних. Особенно была подчеркнута та мысль, что мы должны постоянно благодарить Бога за Его благодеяния к нам и молиться Богу утром, вечером, перед каждым делом и после него, а также, что забота о нашем душевном спасении важнее всего. Во время беседы стали подходить слушатели-христиане; были также некрещеные; пришел и знакомый христианин-протестант. Слушатели расположились в соседней комнате полукругом на скамейках. О. Михаил прочитал по книжке «Краткий Молитвослов» о христианской вере с своими объяснениями. С жаром, в выражениях, понятных для простых китайцев, разъяснял о. Михаил глубочайшие тайны Царствия Божия. Может быть слушатели многого и не понимали, или понимали по своему, но слушали внимательно; особенно обратил на себя мое внимание один мальчик, лет 12, стоявший, приложившись к косяку, и смотревший все время задумчиво на о. Михаила. Бог даст, он со временем уверует сердцем в Слово Истины. Проведя более двух часов в беседе с христианами, мы поехали обратно, напутствуемые добрыми пожеланиями. Ехать было уже жарко. К обеду вернулись домой несколько утомленные; я был доволен своей поездкой. В первый раз пришлось быть в китайской крестьянской православной семье, видеть обстановку простого крестьянского дома, проповедывать Слово Божие в деревенской среде. По облику, манерам, привычкам они, конечно, отличаются от наших русских крестьян, но по настроению, мирному характеру, покорности Богу, трудолюбию и семейному единению они близко напоминают добрую патриархальную русскую семью. Китайцы — подготовлены к принятию Царства Небесного, нужно только, чтобы Слово Истины дошло до их слуха и пробудило их сердца. По своему характеру и душевному расположению Китайцы ближе всего подходят к русскому православному народу. Можно лишь пожелать, чтобы православная Церковь все более распространялась среди Китайского народа.

Вечером после ужина в тот же день мы устроили беседу для собравшихся христиан и учеников, на открытом воздухе. Скамьи были поставлены против дверей школьного помещения, через которые видно было изображение Спасителя, благословляющего детей. Лампадка, горящая перед образом, освещала лик Спасителя. Стало смеркаться. Все это навевало особое настроение, мистическое, тихое и глубокое. Темой для беседы была жизнь и религиозно-нравственное состояние первых христиан. Я рассказал об основании Церкви, о вере первых христиан, о их взаимной любви и единодушия, о милосердии к страждущим, убогим и неимущим, о ревности в распространении христианской веры и преданности Христу, доходившей до готовности ради Него принять мучения и смерть; в заключение я призывал слушателей подражать первым христианам в их вере и жизни. О. Михаил переводил мои слова с своими дополнениями. Дети пропели «Верую», «Отче [29] наш», «Достойно». Проведя вечер в тихой беседе и общении во Христе, уже в 10-м часу все разошлись на отдых.

(Прод. след.)

Текст воспроизведен по изданию: Поездка в Юнпинфу, Лувэйшань и Пэйтайхо // Китайский благовестник, № 15-16. 1914