-

КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ.

Вчера вечером возвратился я в Ханькоу. Свою поездку совершил я в течении пяти суток, побывал за это время в Фын-коу и в Юань-цзя-коу. В Фын-коу собралось человек около двадцати; к делу проповеди относятся серьезно. Обижаются, что до сих пор мы не открываем у них стана, заметна наклонность к разделению, что обнаружилось при вопросе, где выбрать место нам: Иванов отец предлагает небольшой свой дворик, на котором можно выстроить домик, другой китаец предлагаем место у себя, этот последний, видимо, не особенно расположен признать Ивана нашим представителем в Фын-коу, а требует чего-то большого. Относительно земельных участков, которые можно бы купить, я велел им прислать мне записки с обозначением цены, так как на словах трудно было что-нибудь решить. Чтобы поддержать дух Ивана, я дал ему еще 14 долларов, — у него, по его словам, каждое воскресенье собирается более 10 человек и он читает им Евангелие. Комната Ивана производит очень приятное впечатление: на передней стене висит несколько икон, а на задней наклеены, написанные на листах, правила христианской жизни, списаны, как я догадываюсь, одна из наших маленьких книжек, есть и стенной календарь праздников. Над входом одного из главных отделений дома Иванова отца повешена вывеска с надписью «Чжэн дун дьяо тан».

Пробыли мы в Фын-коу несколько менее суток (с 12 часов дня до 7-ми часов утра). Проповедь была один раз — вечером.

В Юань-цзя-коу я предполагал пробыть только вечер и ночь, но пришлось остаться еще на целые сутки. На этот раз о покупке участка тут не разговаривали. Проповедь была два раза, — вечером в день приезда и на другой день вечером же. Кроме того, мне пришла мысль заказать деревянный крест и освятить его, что я и сделал накануне отъезда. На кресте Стефан написал по-китайски: Иисус Христос, Господь, царь Славы, победил смерть. Народу собиралось в Юань-цзя-коу тоже более десяти человек. Сопровождал меня только один Стефан, он относится к делу с большим усердием и любовию; из. него может выйдти хороший миссионер, так как он обладает даром слова и мягким, добрым характером.

На этот раз содержание проповеди я приготовил заранее: [12] пользуясь китайским текстом Библии, я кое-как перевел Стефану небольшое предисловие о цели нашей проповеди — дать людям новую жизнь, а не имя только новое, — существенною же частью проповеди была 3-я глава послания к Колоссаям; вторая проповедь в Юань-цзя-коу была о Страшном суде. Кроме того, Стефан по-домашнему беседовал с некоторыми, — говорил что-то об Иисусе Христе и об Адаме. В Ханькоу мы поместились на хорошем пароходе, в 6 часов вечера, — а выехали часов в 5 утра, достигли вечером Синь-ти, где наняли лодку, в которой и плыли всю ночь и половину следующего дня, — так добрались мы до Фын-коу. На другой день часов в 7 утра вышли из Фын-коу пешком, шли более часа, затем наняли лодку, в лодке плыли более двух часов, потом опять шли пешком, в час дня сели в удобную крытую лодку, в которой ехали часа полтора, сделали затем небольшой переход и опять сели в лодку, в которой и прибыли в Юань-цзя-коу в половине пятого вечером 22-го Сентября. 24-го утром, часов в 5, отправились мы из Юань-цзя-коу пешком по направлению к реке Ян-цзы, чтобы попасть на маленький пароходик; пароходик этот двинулся около 8-ми часов утра и прибыл в Ханькоу — к пристани в китайском городе — в шестом часу вечера; от этой пристани до европейского города плыли мы в лодке. В Фын-коу я вынужден был дать разрешение желающим креститься приезжать в Ханькоу для предварительного обучения, предупредив при этом, чтобы не приезжало сразу много людей, а по одному, или много по два.

В Юань-цзя-коу Никодим просил позволить прислать в Ханькоу — учиться троих мальчиков: его сына — Тимофея и еще двоих, все они лет по 12. Я позволил, — только не знаю, как поступить относительно учителя; придется заставить заниматься с ними Стефана и, по моему мнению, надо дать ему плату — хоть долларов 5 в месяц.

В общем поездка произвела на меня приятное впечатление: Принимают нас радушно, чувствуется даже что-то родственное в нашем общении с горстью этих людей, именующих себя нашим именем; как в Фын-коу, так и в Юань-цзя-коу подарили мам живых кур — 4 штуки. Погода благоприятствовала нам, так что путешествие было приятной прогулкой

Что касается выбора места для стана, то, мне кажется, лучше устроиться где-нибудь в сторонке, а не в середине селения.

Иеромонах Симон. [13]

Монах из китайцев.

Пишу об Иване Фань. Он все болеет грыжею, которая у него год от году все увеличивается. Бывают такие минуты, что есть опасность как бы не умереть. Поэтому он убедительно просит, если будет достоин, чтоб принять монашество. Он говорит, что когда умирал его отец, то завещал ему быть монахом. Мое желание таково, если он достоин этой награды, то нельзя ли будет приехать о. архимандриту сюда, чтобы пока постричь Ивана в рясофор, он убедительно просит со слезами. Если же он не достоин, если нельзя постричь его, простите меня, — я исполняю свой долг по отношению к этому человеку. Жизнь он ведет хорошую; вот уж целый год почти не выходит за ворота двора, мы его не прельщаем к монашеству, — он сам желает. Он уже давно просит меня об этом, но я отклонял, говоря, что сначала нужно подумать, потом писать, так как это дело нужно делать бесповоротно. Он отказывается от всего мирского и желает соблюдать правила монашеской жизни. Но желал бы сохранить, в секрете свое намерение, пока ни сподобится получить желаемое: он боится своих родственников, их лишних разговоров и смут.

Юнпинфу, Октября 18-го 1905 г.

Послушник Ф. Власов.

На письме Власова резолюция Его Преосвященства положена таковая: «Отцу Архимандриту разрешается псаломщика Ивана Фань облечь в рясофор».

Текст воспроизведен по изданию: Корреспонденция // Известия братства православной церкви в Китае, № 19-20. 1905