-

Католическая Миссия.

I. Послание Епископа Jarlin к священникам и верующим ап. викариатства в Пекине и пров. Чжили.

Мы счастливы, дорогие братья и дорогие чада, сообщить вам новость, которая будет вам очень приятна: 1-го Января прошлого года мы начали процесс исследования для причисления к лику блаженных и канонизации всех христиан нашей епархии, убитых боксерами в 1900 г. из-за ненависти к христианской вере. Хотя этот процесс ведется по праву нашей обычной власти, но согласно разрешению св. Конгрегации обрядов, по инструкции последней от 1905 года для апостольских викариев, это — дело весьма важное. Поэтому мы просим всех вас помочь нам своими молитвами о том, чтобы этот процесс совершился во славу Бога и Его церкви.

С этой целью мы постановили следующее: 1) Пусть соберут все писания мучеников, и пусть пришлют их нам лично, или передадут их избранному судье, когда он будет находиться в данной местности для производства расследования. Пусть христиане, которые обладают такими писаниями, передадут их своему миссионеру, который в письменном показании, под присягой, подтвердит день, когда эти сочинения были ему доставлены, и имя того, кому они принадлежат. Под названием «писания» (ecritt), разумеются также брошюры, статьи, мелкие сочинения и всякие другие вещи, продиктованные, переписанные, напечатанные и изданные мучениками. Если кто-либо не желает лишиться этих драгоценных писаний, то пусть он сделает точную копию с удостоверением под присягою, что он переписал верно.

2) Пусть соберут все, что принадлежало мученикам, в особенности одежду, часы, очки, предметы почитания, молитвенники и т. д.; пусть просят христиан прислать нам их для того, чтобы мы могли устроить «Музей мучеников»: все эти предметы, если Богу угодно будет, чтобы эти мученики были причислены к лику блаженных, будут драгоценными реликвиями, поэтому при них должно быть удостоверение их подлинности, сделанное под присягой

3) Пусть разыщут, если окажется возможным найти, инструменты и орудия, которые послужили для убийства мучеников: эти предметы должны быть также доставлены избранному судье, когда он будет на месте, или же присланы нам с писанием, подтверждающим под присягой их подлинность.

4) Все христиане, у которых были убиты боксерами родители, или родные, или друзья, и которые не знают обстоятельств их смерти, пусть расспросят добрых язычников, которые были свидетелями, с тем, чтобы, когда приедет уполномоченный судья, они могли бы дать показания о всем, что они слышали от непосредственных свидетелей, и в особенности записать последние слова мучеников в момент их смерти, и подтвердить, что, если бы мученики отреклись, они не были бы убиты.

5) Мы просим всех тех, которые будут призваны уполномоченным судьею, не отказываться быть свидетелями и постараться говорить всю правду, чтобы они не подверглись наказанию отлучения от церкви, если они умолчат или не скажут правды согласно с тем, что они видели или слышали. [16]

Все это время просите Господа за нас, чтобы мы могли выполнить это великое дело со всей тщательностью, и чтобы Господь благоволил возвести к славе св. мучеников столько жертв жестокости боксеров.

Пекин. 10-го Мая 1914 г.

Stanislas Jarlin, Eveque de Pharbaetus, Vicaire apostolique de Pekin et du Tchely Nord. (Le Bulletin Catholique de Pekin).

II. Реферат аббата Lebbe.

В газете Figaro была помещена заметка о реферате, прочитанном французским миссионером-лазаристом P. Lebbe в географическом зале de la Societe des Conferences 11-го Декабря 1913 г. (по н. ст.) под заглавием: «Choses vues par un missionnaire en Chine». Сообщение P. Lebbe имело большой успех. Миссионер P. Lebbe родился в Бельгии, в молодых годах уехал в Китай, прожил много лет в качестве миссионера ордена лазаристов в г. Тяньцзине, основал журнал «Koang-I-Lon». распространенный во всех провинциях Китая: (заглавие журнала можно было бы перевести: «Общественное благо»). P. Lebbe сделался совершенным китайцем; он не пожелал даже снять китайской одежды; выехав из Китая три месяца назад, он чувствует уже тоску по Китаю.

Перед началом реферата M. Doumic прочел по просьбе отсутствующего M. Rene-Bazin приветственную речь, в которой последний пишет относ P. Lebbe: «Совсем молодым человеком он оставил многочисленную и любимую семью; он оставил свою родину и привязался удивительным образом к китайскому народу, к которому пришел для проповеди Евангелия. Он не только научился говорить по-китайски, но и изучил трудное искусство писать тысячи сложных знаков. Даже более, он проник в китайское сердце, которое, по представлению многих Европейцев, так отличается от их сердца, и нашел, что, напротив, это сходство — большое; что в моменты, когда одна и та же вера призывает людей к самопожертвованию, здесь и там обнаруживается одинаковое величие души. Его повествования из времени боксерского восстания полны удивительных событий. Глубокие движения, волнующие Китай, ему хорошо известны. В Тяньцзине целые толпы народа приходят на его беседы, которые он ведет в 7-8 местах с помощью своих собратьев». В заключение M. Rene-Bazin выразил от имени Societe des Conferences самые сердечные пожелания тому, кто прибыл с Востока с багажом более ценным, чем бронзовые древности, фарфоровые вещицы и т. п., и глубокое сочувствие далекому народу.

Корреспондент сообщает о реферате P. Lebbe: «его беседа была проста, без претензий на литературность или красноречие, но интересна и увлекательна. Человек, умеющий наблюдать, приходящий издалека, — всегда интересен, когда он мажет сказать: «Я был там», но для того, чтобы увлечь, этого недостаточно; здесь путешественник-апостол; он несет свое апостольское служение в стране, обагренной христианской кровью в течение многих веков. Как мог он не найти дороги к нашему сердцу? [17]

Он говорил нам сперва о китайском народе, каков он — сам по себе, на касаясь тех изменений, которые христианство способно внести в желтую расу; он говорил о нем с любовью. Говорят, что Китаец не религиозен, безнравствен, враждебно настроен ко всем чужому (ксенофоб).

Не религиозен? это — чистейшая клевета. Напротив, он — декет, он верит в Провидение, он не сомневается в будущей жизни, хотя он и представляет ее себе не так, как мы, так как он верит в переселение душ (метампсихоз). Наконец, его религия перемешана с суевериями; его богословие находится в совершенном упадке.

Он — враждебно относится к чужестранному? да, как и в Афинах, и в Риме во времена язычества, но не более. Язычеству, но не расе, следует приписать эту враждебность по отношению к чужому; впрочем, она с течением времени уменьшается.

Он — безнравствен? совершенно неверно. Китаец — не вор и не распутник; это также верно, как и то, что эти два слова: «вор», «распутник» в Китае содержать в себе смертельные оскорбления.

Говорят, что он — ленив. Какая ошибка! он работает постоянно; действительно, его воздержность и простота жизни дозволяют ему довольствоваться самой ничтожной платой. Вот в чем истинная желтая опасность! Вот почему Америка отталкивает китайских рабочих, как нежелательных.

Жестокость Китайца? совсем нет. Иногда приписывают Китайцам самую утонченную жестокость в изобретении средств пытки: мы не забыли еще le Jardin des supplices. Китаец вовсе не жесток; по крайней мере, он не более жесток, чем мы были сами во времена, к счастью, прошедшие.

В общем Китай — чудная страна! Но сколько оснований было бы для нас не только любить ого, но и удивляться ему, если бы он был христианский!

Он — христианский местами. В Китае в настоящее время — около двух миллионов католиков; в сравнении со всем населением это — немного, но достаточно, чтобы мы могли судить о той моральной высоте, на которую христианство подняло эту расу, еще языческую.

Китаец-язычник имеет два больших недостатка: у него нет ни мужества, ни сердца. Опыт показывает, что верования и обычаи христианские производят в нем самые удивительные, самые глубокие превращения.

P. Lebbe рассказал нам о таких фактах, которые он сам видел и которые свидетельствуют о религиозном героизме. Большая часть их относится к преследованию со стороны боксеров (1900 г.). Кроме того, по его наблюдению, везде, где Китайцы-христиане имели время объединиться и сорганизоваться, они одерживали победы над силами, превосходящими их в сто раз. В христианстве они находили мотивы быть мужественными и не бояться смерти.

Необходимо заметить, что с них не требовали дорогого выкупа за жизнь; они могли спасти ее через отречение: достаточно было объявить: «Я более не христианин». Между тем среди них не было отпадений. Многие из них выдержали, с молитвою на устах и с радостью на сердце, продолжительные пытки; умирая, они исповедывали смело свою веру. Так, одно 8-ми-летнее дитя, после того, как на его глазах были умерщвлены отец и мать, на требования палачей просил о отвести его в кумирню, но там, к общему изумлению, бросило в голову идола сосуд с ладоном, который зажгли перед нею; дитя было распято на дверях храма и скончалось после нескольких часов агонии. [18]

Еще много рассказал нам P. Lebbe; мы были поистине тронуты до глубины души; из слов миссионера вытекал для нас поучительный урок. От китайских мучеников, о мужестве которых перед мучениями и перед смертью он нам рассказал, мы снова научились гордости быть христианами.

(«Le Journal de Pekin»).

Текст воспроизведен по изданию: Католическая миссия // Китайский благовестник, № 9-10. 1914