НОВЕЙШИЕ

ПОПОВ П. С.

НАКАНУНЕ РЕФОРМ

КИТАЕ

Со смертью Ли-Хун-Чжана, в момент тяжелых и неслыханных испытаний, претерпеваемых Китаем, и вызванных ими стремлений к преобразованиям и свету, — на страже его жизненных интересов остаются только два выдающихся деятеля: это Чжан-Чжи-Дун, генерал-губернатор провинций Ху-бэй и Ху-нань, и нанкинский генерал-губернатор Лю-Кунь-И; по своим, добытым долголетним опытом, разумно-прогрессивным убеждениям, они являются единственной надежной опорой трона и государства — по крайней мере в рядах известных нам старых его слуг — и на которых, как на истинных патриотов, возлагаются все надежды. И действительно, ни один из столичных и провинциальных сановников не отозвался с такой серьезностью на призыв богдыхана представить соображения относительно необходимых реформ по всем отраслям государственного управления. Действуя вполне солидарно, эти два сановника, в ответ на указы богдыхана о реформах, в недавнее время представили обширный, совместный доклад, в котором, по каждому из вопросов государственной политики, они рекомендуют трону ряд строго обдуманных, проникнутых крайней осторожностью и потому выраженных настойчиво, необходимых реформ, вне которых они не видят другого средства для вывода Китая из того хаотического и крайне бедственного положения, до которого довела его политика закоренелых обскурантов и невежд. [514]

В виду несомненной важности этого доклада, как для внутренней, так и для внешней политики Китая, и убежденные в том, что он без сомнения будет положен в основу разных преобразований, мы находим необходимым и полезным познакомить с ним нашу читающую, а в особенности интересующуюся делами Китая, публику.

Упомянув о том, что ими уже был представлен на высочайшее воззрение доклад о разных преобразованиях в 16-ти статьях, почтенные докладчики, желая оградить от нареканий староконфуцианской клики свою преобразовательную деятельность, прежде всего весьма искусно стараются прикрыться авторитетом своего совершеннейшего мудреца Конфуция, говоря, что “много слышать и выбирать из слышанного хорошее и следовать ему, много видеть и знать — вот в чем заключалась мудрость Конфуция, стяжавшего себе этим имя совершеннейшего". Затем, обращаясь к постоянному прогрессу и обновлению иностранных государств, благодаря которым одни из них, большие, достигали богатства и силы, а другие, меньшие, все-таки не впали в бедность и слабость, они объясняют, что их государственный строй и их науки добыты соединенными трудами многовековых исследований тысячи людей.

Оградив себя китайским и иностранным авторитетами от возможных порицаний, почтенные сановники повергают на воззрение богдыхана свои соображения по наиболее важным и удобоисполнимым вопросам предстоящих реформ, которые группируются ими в следующих 11 пунктах: 1) усиление путешествий за границу с образовательной целью; 2) обучение армии согласно иностранному образцу; 3) меры к расширению изготовления вооружения; 4) улучшение земледелия; 5) поощрение ремесел и искусств, или технических производств; 6) составление законов: горных, железнодорожных, торговых, по делам возникающим между китайцами и иностранцами и, наконец, уголовных; 7) употребление в обращении серебряной монеты; 8) введение гербовых пошлин; 9) развитие почтового дела; 10) введение казенной торговли опиумом, и, наконец, 11) перевод иностранных книг в больших количествах.

Представим по порядку содержание каждой из этих статей, придерживаясь по возможности оригинала для того, чтобы составить себе полное представление об основаниях проектируемых реформ. [515]

_______

I. - Усиление путешествий в чужие края

Более ста лет сильные государства Европы и Америки устремляют свои взоры на Китай и более пятидесяти лет существует китайско-иностранная торговля, а между тем Китай не только не позаботился принятием мер к самоусилению и не сумел сообразовать свою деятельность с требованиями времени, но постепенно дошел до того, что бездумно открыл враждебные действия против иностранцев и тем чуть не погубил себя. Всему этому мы обязаны нашей замкнутостью и узостью нашего кругозора; мы страдали полнейшим незнанием иностранных государств, их политического строя, их наук и военного дела. Правда, в шестидесятых годах Китай учредил свои посольства в иностранных государствах и отправил туда воспитанников, но сумасбродные педанты порицали это как безумство, смотрели на чиновников министерства иностранных дел как на зараженных и вследствие этого предостерегали друга друга от занятия иностранщиной. До какой степени доходило невежество, можно судить по тому, что летом 1900 г. между высшими столичными и провинциальными чинами еще были такие, которые утверждали, что иностранцы не умеют ходить по земле, а другие говорили, что с сожжением иностранных посольств и христианских храмов и след иностранцев исчезнет из Китая. Вот до чего доходило закоренелое невежество!

В настоящее время для воспитания способных деятелей и для создания из Китая сильного государства первым средством, без сомнения, было бы отправление в чужие края побольше людей для получения там образования. Но дело в том, что выполнение этого плана потребует громадных затрат и продолжительного времени и кроме того даст сравнительно небольшое число лиц. Поэтому, чтобы быстро помочь делу, остается только одно средство — отправка в больших масштабах людей в чужие края для путешествия. Это даст им возможность ознакомиться с положением иностранных государств, с их государственным строем, науками, с главными вопросами, связывающими их с Китаем, и с условиями их политики по отношению к другим государствам. По возвращении из таких путешествий, они расскажут о своих впечатлениях своим родным и знакомым, а эти, в свою очередь, передадут другим. Этим путем заблуждения массы рассеются и планы о [516] необходимости реформ быстро овладеют умами. Конечно, будет гораздо больше пользы для дела, если в эти путешествия будут отправляться богдыханские родственники и другие знатные лица. Благодаря высокому положению, которое они займут по возвращении в отечество, и знакомству в высших сферах, их рассказы о путешествии будут особенно успешны. Путешествия таких знатных особ вовсе не являются чем-либо необычайным. Из классических книг известно, что княжеские родственники и знатные наследственные чины постоянно отправлялись для заключения союзов и приглашения на службу знаменитых людей. В новейшее время наследник российского престола и германский принц посетили восток. Из этого видно, что, для ознакомления с иностранными государствами и их политическим строем, такие путешествия всегда признавались делом важным. В виду этого мы полагали бы просить ваше величество приказать отправлять в чужие края для путешествия князей и сановников, а также царских родичей, детей знатных чинов, академиков, прокуроров и министерских чиновников, конечно с их согласия. Лиц преуспевших, по возвращении из годичного путешествия, удостаивать известного поощрения, а из двухгодичного — особого поощрения. При этом в порядке поощрения лица, совершившие путешествие по Европе, будут иметь преимущество перед теми, которые посетят Японию. Поощрения эти распространяются также и на лиц, совершивших путешествие за свой счет, по удостоверении в том, что они совершили его с пользой. На будущее время должности министра и товарищей министров иностранных дел и секретарей, а равным образом директоров морских таможен, посланников и attaches, непременно замещать лицами, совершившими путешествие. Но в виду того, что отправляемые в путешествие чиновники, благодаря неодинаковости их способностей и знаний, едва ли все принесут существенную пользу, необходимо отправить их несколько десятков и даже сотню, чтобы потом из них можно было сделать выбор. Хотя это и будет стоить больших расходов, но экономия в этом случае никоим образом немыслима. Затем, следует заметить, что в настоящее время нет ни одного генерал-губернаторского, губернаторского, фань-тай'ского (управлявший финансовой и гражданской частью провинции), несы'ского (главный провинциальный судья), окружно-инспекторского и областного управления, в которых не было бы дел, касающихся иностранцев, и потому, если мы по прежнему будем упорствовать в своей рутине, то неизбежным [517] последствием этого будут промахи. Даже в центральных столичных управлениях, имеющих специальный круг ведения, и там незнакомство с иностранными условиями, в решении дел и представлении докладов по ним, то и дело представляет много неудобств, и потому без подготовки значительного запаса способных людей обойтись невозможно. В виду этого мы полагали бы просить об установлении таких правил, что лица, имеющие по своему рангу, старшинству, способностям и поведению право на получение должностей прокуроров, начальников столичных учреждений и окружных инспекторов (административный чин, ведающий несколькими областями), будут представляться на таковые в том только случае, если они совершили одно путешествие за границу. Такая мера поведет к тому, что появится много охотников совершать путешествия за свой счет, и число лиц, способных для государственной службы, будет постоянно увеличиваться без обременения казны.

Что касается областных, окружных и уездных начальников, то среди них еще реже встречаются люди, знакомые с делами, касающимися отношений с иностранцами, — а между тем, в юрисдикции каждого из них будет речное пароходство, вывоз товаров по транзитным свидетельствам, разработка минеральных богатств, проповедничество и путешественники, — и является опасение беспорядков. Поэтому, мы также просили бы приказать генерал-губернаторам и губернаторам, чтобы они, также по выбору, отправляли своих чиновников за границу для путешествия, и чтобы притом штатные чиновники, изъявившие желание отправиться в чужие края, сохраняли свои места и за годичное путешествие были поощряемы своим начальством, а за трехгодичное — были представляемы к высочайшим наградам и расходы по путешествию принимались бы на казенный счет; лиц же, совершивших путешествие за свой счет, представлять к особым высочайшим наградам.

Конечно, путешествие по Европе, Америке и Японии было бы делом более законченным; но, с другой стороны, сначала путешествие по Японии является делом настоятельным, потому что путешествие по Европе и Америке без переводчика обратится в бесполезное ротозейничанье. В Японии же нравы и письмена сходны с китайскими, и, кроме того, там проживает много китайцев, так что там легче будет найти переводчика, — скорее можно будет достигнуть полезных результатов и раньше вернуться в Китай. Кроме того, Япония хотя во всех отраслях и подражает иностранным образцам, но [518] в то же время, сообразуясь с местными условиями, в одних она делает известные изменения, а другие, согласно здравому смыслу современной пользы и их вреда, отменяет или изменяет. Такая система особенно согласуется с китайским эклектизмом.

Зачатками своего возвышения и процветания все иностранные государства обязаны путешествиям. Отыскивая новые земли, совершая путешествия по полярным морям, исследуя южный полюс и т. п., смелые иностранцы испытывали всевозможные лишения; благодаря этому, их кругозор с каждым днем увеличивался и ум развивался, а вследствие этого они создали силу и богатство своих государств. В настоящее время в Европе и Америке нет ни одной реки, по которой не было бы пароходства, и нет ни одного государства, которое не было бы изрезано железными дорогами; торговцы снуют взад и вперед, повсюду имеются переводчики для объяснений, посольства для оказания содействия, так что тех путешествий, которые когда-то совершались иностранцами с величайшими лишениями, нельзя сравнивать с современными, окруженными полным комфортом. Нет ничего другого, что бы так хорошо и так быстро развивало ум и волю. Если мы желаем избавиться от нашего хронического бессилия и противостоять сильным государствам, то надо начать с путешествий, которые служат первой ступенью к достижению цели.

II. — Обучение армии по-иностранному.

В указе изданном по поводу реформ, между прочим, было выражено, что Китаю, по мнению ее величества, следует брать у иностранных государств то, в чем они особенно искусны, и этим можно будет пополнить его недостатки. Но они более всего отличились в военном деле, в котором знание своих сил и сил противника и принятие целесообразных мер особенно необходимы. Поэтому мы видим, что, например, У'ское княжество, желая поразить Чу'ское, изучало бой на колесницах; Цзинь'ское княжество, желая разбить северных варваров, уже использует для этого пехоту; династия Хань в своих войнах против хуннов употребляет летучую кавалерию. Во всех этих случаях люди заимствовали у своих противников то, чего им недоставало. Император Кан-Си в своих походах против монгольских племен использовал [519] большие пушки, отлитые для него иностранцем Жербильоном, на которых до сих пор сохранилось его имя. Император Цянь-Лун, собираясь против тангутских племен в западной Сы-чуани, построил в западных горах укрепления по образцу тангутских и упражнял свою гвардию в искусстве штурмовать их. Суть всего этого заключалась в применении иностранного, более совершенного орудия и в заимствовании у неприятеля того, чем он превосходил тогдашних китайцев. Это служит ясным примером того, что мудрые и воинственные государи Китая не стеснялись предвзятыми взглядами в заимствовании у других того, в чем они были искусны.

В настоящее время, хотя все чрезвычайно дорожат добрым соседством, но, наряду с этим, требуется и особенная заботливость об укреплении своей страны, потому что, при слабости собственных сил, и дружественное государство не будет в состоянии поддержать. Западные государства, в течение последних ста лет, постоянно соперничают между собой, и, благодаря этому, с особенной тщательностью занимаются военным делом, по всем отраслям которого у них имеются готовые руководства, далеко оставляющие за собой то, что у них было при прежних поколениях. В их войсках царит строгая дисциплина; огнестрельное оружие отличается особенным совершенством; со съемочными работами знаком каждый; инженерная, обозная и медицинская части организованы отлично. В Китае, несмотря на то, что в течение двадцати лет неоднократно были издаваемы указы касательно обучения войск по иностранному образцу, в последние годы вдруг явились люди с нелепыми рассуждениями о превосходстве китайского обучения перед иностранным, и тесаков и копий — перед ружьями в пушками. Обученная по старому и вооруженная холодным оружием армия будет совершенно уничтожена иностранными дальнобойными ружьями и орудиями гораздо раньше, чем она приблизится к неприятелю на расстояние, необходимое для действия саблями и копьями. Где уж тут думать о победе, когда армия будет лишена возможности сражаться с неприятелем! Во всех иностранных государствах, не исключая Америки, организация войск и способы их обучения, за немногими незначительными исключениями, большей частью, одинаковы. Таким образом, в то время, когда все сильные государства мира придерживаются одной системы обучения, мыслимое ли дело, чтобы Китай, слабейшее по военной силе государство, придерживаясь особого способа обучения и действуя другим оружием, был в [520] состоянии пожинать победные лавры? Такая привязанность к древним военным порядкам происходит от того, что старые генералы, мало знакомые с новейшим скорострельным оружием, никогда не изучавшие ни западного военного строя, ни фортификации и съемочных работ; к тому же одряхлевшие, приобретшие известные привычки, пропитанные гордостью и боящиеся трудностей, не хотят покориться и заняться изучением военного дела по новейшим образцам. Что же касается наиболее негодных из наших военных начальников, то они, сознавая, что, при строгости и ясности иностранных воинских уставов, нельзя будет делать привычных злоупотреблений, в мирное время умышленно обманывают людей разными нелепыми россказнями, а на поле сражения обращаются в постыдное бегство. Прежние примеры у нас перед глазами. В виду этого, мы считаем долгом просить объявить командующим войсками, генерал-губернаторам и губернаторам, чтобы командирам отдельных частей вменили в непременную обязанность добросовестно и без замедления заняться тщательным изучением иностранных способов обучения войск, предупредив их, что ограничиваться далее рутинными взглядами никоим образом немыслимо и что хитрые и ленивые офицеры, а также изучающие дело поверхностно — будут исключены из службы. Они должны тщательно и не торопясь изучать иностранные руководства по разным отраслям военного дела и применять их на практике.

Главная суть обучения офицеров и нижних чинов в иностранных военных школах может быть выражена в следующих двенадцати пунктах: внушение офицерам правил чести и самосознания; военная гигиена; объяснение свойств орудийных и ружейных снарядов; прицельная стрельба; устройство окопов и ложементов; диспозиция разных частей; съемка; виды построения; сторожевая и рекогносцировочная служба; инженерная и техническая часть в походных войсках; провиантская и обозная часть и медицинская помощь. Знание всего этого вышеизложенного обязательно для каждого офицера, начиная от командующего войсками и оканчивая последним прапорщиком. Необходимо, однако, заметить, что по военным уставам иностранцев в их частях не существует инструкторов. У них свои батальонные и ротные командиры, люди образованные. Окончив образование в военных гимназиях, офицеры поступают в строй, и только после одного, двух лет строевой службы получают командование какою-нибудь частью. Что же [521] касается полковых командиров, то, для получения этой должности, офицер обязан заниматься еще несколько лет в высшей военной школе. Поэтому в школах у них есть инструктора и наставники, но в строю их нет. В бою передвижение колонн, выбор позиции, наступление и отступление и открытие огня производятся по команде батальонных и ротных командиров с предварительного разрешения начальника отряда. Нельзя исключительно полагаться на инструкторов уже потому, что в мирное время, несмотря на их способности к обучению, при отсутствии у них власти, обучение никоим образом не может идти успешно, а в бою все приобретенные знания, благодаря нелепым распоряжениям невежественных командиров отдельных частей, оказываются совершенно бесполезными. В прежнее время, в Японии, офицеры старой школы также отдавали предпочтение холодному оружию перед огнестрельным и туземной системе обучения перед иностранной. Тогда для них открыта была специальная школа, в которой им объяснялись преимущества новой школы перед старой и способы преобразования последней. Мало-помалу эти ветераны убедились в необходимости пожертвовать своим старым искусством. Подобную школу возможно было бы учредить и для китайских ветеранов, чтобы рассеять их предубеждение и пустые толки. Тех из них, которые будут в состоянии образумиться и приняться за дело, оставить в полевых войсках, а неспособных к этому обратить на полицейскую службу. Но лишь только военные школы станут давать достаточный контингент способных офицеров, на места полковых, батальонных и ротных командиров исключительно должны быть назначаемы лица, вышедшие из военных школ.

Рекомендуя необходимость коренного преобразования строевой и военно-учебной части, докладчики признают не менее необходимым сосредоточение всего военного дела со всеми его многообразными отраслями, как в мирное, так и в военное время в одном учреждении, находя совершенно верно, что учреждение, носящее в Китай наименование военного министерства, имеющее дело только с списками военного сословия и с назначениями, нисколько не удовлетворяет своей задаче и не имеет ничего общего с иностранными учреждениями того же названия, являющимися полновластными распорядителями всего касающегося военного дела. Правила для учреждения этого действительного военного министерства почтенные докладчики рекомендуют заимствовать у Японии. Главным начальником этого [522] учреждения должен быть глубокий знаток военного дела, вышедший из рядов армии и притом основательно знакомый с положением военного дела у иностранцев; одного родства с императорским домом и служебного старшинства недостаточно для получения этого важного и ответственного поста. Признавая невозможным и даже вредным отдать разработку вопроса об учреждении этого ведомства старым генералам и не находя между гражданскими и военными чинами лиц способных для этого, докладчики просят предварительно учредить в Пекине совещательный комитет, приказав ему собрать и подвергнуть тщательному рассмотрению и выбору иностранные военные сочинения, советуясь при этом с японским главным штабом и с генерал-губернаторами и губернаторами, по соглашении всех мнений, составить книгу (военное уложение?) и просить через правительственную комиссию высочайшего указа о принятии ее в руководство.

III. — Меры к расширению изготовления оружия.

Хотя мирный договор подписан, но о военных запасах нельзя не заботиться, потому что если у нас не будет вооружения, то за мир невозможно будет поручиться. Несмотря на трудное положение финансов, оружие должно быть приготовляемо, ибо без него офицеры никогда не будут знать — что такое боевой строй. Конечно, открыть много больших заводов будет трудно, но к их осуществлению в малых размерах непременно следует приложить все усилия. В настоящее время, вследствие воспрещения ввоза иностранного оружия на два года, неоткуда его приобрести; арсеналы же нанкинский и хубэй'ский конечно не в состоянии удовлетворить требованиям всего Китая. Поэтому, кроме приложения старания к тщательной работе на этих двух арсеналах, изыскания средств к их расширению и открытия при них школ для обучения офицеров, мы полагали бы принять меры к отысканию средств для изготовления на них ружейных и орудийных замков и механизмов к снарядам для снабжения ими других провинций в качестве образцов, чтобы, таким образом в вопросе о вооружении поставить себя вне зависимости от иностранцев и избежать непроизводительных расходов. Что касается чжилийских (правильнее — тяньцзиньских) арсеналов и мастерских, то к их восстановлению, без сомнения, будут приняты меры. К [523] расширению заводов кантонского, шань-дун'ского и сы-чуань'ского должны быть приложены все усилия. Затем в каждой из остальных северных и южных провинций следует основать по одному заводу, для выделки стали, изготовления ружей и патронов к ним, или ружей и патронов, или же наконец одних патронов, смотря по средствам. Так как оборудование солидных печей для выделки стали стоит больших денег, то можно бы ограничиться устройством печей, выпускающих ежедневно тонны полторы; ружейных замков каждая мастерская могла бы выпускать в год по нескольку сот, а приборов для снарядов — по 10—20 тысяч. Относительно орудий и ружей необходимо заметить, что потребность в них очень высокая, а их изготовление — дело очень деликатное и трудное. Между нашими офицерами весьма немного знакомых с орудиями и ружьями новейших систем — не более 1-2% на сто. Открытие в разных провинциях Китая оружейных мастерских в небольших размерах даст возможность военному элементу ознакомиться с механизмом огнестрельного оружия и научит осторожному и умелому обращению с этим деликатным и дорогим инструментом.

IV. Усовершенствование земледелия.

Китай стал государством благодаря земледелию. Обширностью земельных пространств и теплым климатом оставляя далеко за собой Европу, он является особенно пригодным для земледелия. Большое количество земледельческих продуктов является одним из главных условий богатства народа и довольства государства. При отсутствии земледелия, как основания, промышленному классу нечего будет делать, а купцам нечего будет распространять. За последние годы в промышленной и торговой деятельности замечается некоторый прогресс; но в земледельческом деле виден сильный упадок и скорее движение назад, чем вперед. Дело в том, что китайские земледельцы — по большей части люди трудолюбивые и кроткие, но глупые, грубые и безграмотные; они возделывают только то, что видят в своей деревне, и только теми способами, которые практикуются в ней и передаются стариками из рода в род; их решительно недоступно ни исследование произведений природы, ни понимание новых законов и методов. Таким образом, благодаря косности и невежеству, они постепенно дошли [524] до крайней бедности. Поэтому, для того, чтобы поставить коренное занятие в цветущее положение, прежде всего необходимо устроить земледелие, а для его устройства — учреждение земледельческих школ без сомнения является предметом первой необходимости. Из иностранных государств земледельческими науками особенно занимаются во Франции и Америке; правда, в Китае еще мало переводных сочинений по земледелию, но за последние годы было переведено несколько десятков японских сочинений, отличающихся ясностью и удобопонятностью; при том же почва Японии и ее нравы близки к китайским, и поэтому весьма многое можно было бы заимствовать от нее.

Хотя в 1898 г. уже издан был указ об учреждении провинциальных земледельческих комитетов, но мы полагали бы просить, чтобы новым указом провинциальным властям внушено было серьезным образом провести эту меру. Затем, имея в виду, что в древние времена в Китае существовала специальная должность министра земледелия, мы вместе с сим просили бы об учреждении в Пекине отдельного министерства земледелия, со специальным министром во главе, который бы ведал исследованием и руководством по всем отраслям земледелия. Только при условии поручения этого дела одному лицу возможно достигнуть хороших результатов. Так как главную земледельческую школу всего удобнее основать при министерстве, то и самое министерство должно быть построено за городом, на обширном пустопорожнем месте, со свободным полем для земледельческих опытов.

Для поощрения земледелия предлагаются следующие меры: 1) Воспитанников, которые пожелают отправиться в Японию и представят свидетельство об окончании ими курса в тамошних земледельческих школах, — смотря по степени их успехов, награждать должностями. Само собой разумеется, что те из воспитанников, которые будут отправляться с этой целью в Европу и Америку и в особенности за свой счет, в виду отдаленности пути и продолжительности времени, должны быть поощряемы особенным образом. 2) Воздействие на местную интеллигенцию. Когда все округа и уезды будут снабжены в достаточном количестве руководствами по земледелию, тогда провинциальные земледельческие комитеты, сделав из книг по земледелию извлечение относительно методов и произведений, пригодных для их провинции, предлагают окружным и уездным начальникам убеждать местных старшин делать опыты [525] посева по данным способам и о результатах доносить начальству, для обнародования во всеобщее сведения. Затем, в каждом уезде следует учредить по одной земледельческой конторе, в которой местными волостными старшинами из интеллигентов обсуждались бы разные вопросы, касающиеся плодоводства, лесоводства, разведения хлопка и тутовых деревьев и скотоводства, и то, что было бы найдено пригодным по местным условиям, разводилось бы и воспитывалось, а бедным и безземельным поселянам оказывалась бы материальная помощь. За плодотворную многолетнюю деятельность в области земледелия, как местные начальники, так и старшины должны быть поощряемы разными наградами. 3) Руководство деревенского темного люда, которое должно заключаться в распространении между ним отборных семян и новых орудий. Последния, по невозможности их приобретения в захолустных уездах, могли бы быть выписываемы через главную земледельческую контору из провинциальных городов и затем по этим образцам изготовляться на месте. Но для успеха дела прежде всего необходимо учреждение земледельческих школ в главных провинциальных городах с опытными при них фермами. В эти школы принимать воспитанников, окончивших гимназический курс, с целью образования из них учителей для уездных земледельческих школ. Кроме того, провинции должны быть снабжены семенами и разными орудиями, конечно наиболее простыми, которые на первых порах должны раздаваться бесплатно, чтобы поселяне по этим образцам сами учились делать их, а впоследствии, по мере успеха, продаваться по самой умеренной цене. Опыты следует начинать с общеизвестных предметов, а затем переходить уже к специальным. Так например: заняться изучением разных удобрений, постройкой веялок, турбин и принятием мер для истребления вредных для хлеба и растений насекомых. В разных отраслях сельского хозяйства советовать сначала заниматься более легкими предметами и не требующими больших затрат, напр., в лесоводстве сначала разводить вяз, тополь, плодовые деревья, а потом хвойные; в животноводстве — сначала птицу и рогатый скот, а потом лошадей и мулов. Сначала охранять уже имеющиеся выгоды, а потом уже приниматься за разработку новых, — например, наблюдать за больными шелкопрядами, совершенствовать выделку чая, добывать хорошие семена хлопчатника и т. д. Прежде заниматься тем, что приносит скорую выгоду, например: изготовлением вина из винограда, масла из [526] маслиных деревьев, извлечением камфоры из камфорного дерева. 4) Распашка пустопорожних земель с отсрочкой их обложения. Большая часть людей, занимающихся в настоящее время государственным бюджетом, указывает на распашку пустопорожних земель как на значительный источник доходов. Но дело в том, что пустопорожние поля потому и не распахиваются, что их облагают податями. Со времени усмирения тай-пинов и нянь-фэй'ев прошло уже сорок лет, а со времени великого голода в Сань-си и Хэ-нани — двадцать лет; население достигло своей прежней нормы, и благодаря этому плодородные земли на равнинах, по берегам рек и на островах все уже распаханы без остатка, и под именем пустопорожних земель разумеются земли, скрытые администрацией и возделываемые сильными людьми. В действительности же нераспаханными остаются только скалы и долины в глубинах гор, да приморские солончаки. Горные земли мало распахиваются, потому что затраченный труд слабо вознаграждается, а также вследствие частых несчастий в горах, благодаря их малонаселенности. Морские отмели остаются заброшенными, потому что, благодаря приливам, обращающим их в солончаки, их обработка требует больших затрат, а результаты получаются медленно, да кроме того, при редком населении оберегаться нелегко. Прочем, горы, которых в Китае более, чем равнин, могут доставлять выгоду своими лесами. Конечно, очень жаль, что горам, тянущимся по широкому побережью на громадном расстоянии, предоставлено зарасти колючими кустарниками, а морским берегам — превращаться в солончаки. В настоящее время, если желают поднять земледелие, остается только, при распашке пустырей, освободить их от податного обложения на большой срок и, кроме того, принять меры к поощрению, — например, давать какие-нибудь награды людям, засевающим в горах по пятидесяти и более пудов хлеба, или насадившим деревьев не менее тысячи корней. Дело в том, что на высоких горах, — будет ли наружный их покров состоять из земли, или камня, — везде можно разводить деревья; совершенно бесплодных гор весьма мало; поэтому-то в Америке и Европе вовсе не видно обнаженных гор. Те же самые льготы и полная свобода в выборе возделываемых растений должны быть предоставлены и лицам, заявившим желание обрабатывать приморские солончаковые земли. Что касается низменных островов и песчаных банок, представляющих собой плодородную землю, то, благодаря тайной [527] распашке, от них ничего не осталось; что же касается вновь появляющихся островов и банок, то бедные поселяне, из опасения обвалов и разливов, не осмеиваются заявлять о них; люди же влиятельные, в погоне за бесподатной богатой землей, не всю ее предъявляют. Всю эту прописную землю следует привести в известность, выдать льготные на уплату с нее податей свидетельства и обратить ее в места для испытания новых земледельческих способов обработки, вменив в обязанность лицу, возделывавшему ее и изъявившему желание производить опыты по новым методам, заявить, что он желает возделывать на ней — крупный американский хлопок, сахарную свекловицу, американское сладкое сорго и делать всевозможного рода другие насаждения и посевы, или же разводить, по американской системе, коров и свиней. По истечении нескольких лет, людям, достигшим известного успеха, отдавать землю во владение и, кроме того, награждать их, а у неисполнявших принятых на себя обывательств — отбирать землю в казну. Все продукты, полученные с вышеперечисленных полей разных наименований, при помощи новых методов, при вывозе их куда бы то ни было, в течение десяти лет, освобождать от всяких пошлин и сборов. Коль скоро выгоды от земли и результаты земледельческих школ сделаются очевидными и новое веяние распространится, то, конечно, найдется масса подражателей. Для государства это будет громадная и постоянная польза. Кроме того, докладчики рекомендуют обратить внимание на развитие морского рыбного промысла, могущего доставить громадные выгоды с образованием для эксплуатации его компаний.

Не ускользает от внимания почтенных докладчиков и обширная Маньчжурия с массой еще нетронутых плодородных полей. Но они находят, что эксплуатация этих земель одиночными поселянами не может принести большой пользы и что для нее необходимы люди сильные, капитальные, которые могли бы руководить другими. На первых порах они рекомендуют установить правила, по которым лица, распахавшие известное количество десятин будут награждаемы классными чинами. Относительно Монголии они ограничиваются кратким замечанием, что страна эта, для которой главным средством пропитания служит скотоводство, за последние несколько десятков лет с каждым днем беднеет и князья ее измельчали. Поэтому, в видах поднятия скотоводства и вообще благосостояния монголов, докладчики просят, чтобы [528] князьям и высшим китайским властям в Монголии приказано было представить свои соображения.

V. — Поощрение искусств и ремесел.

Современные люди утверждают, что богатства западных стран созданы торговлей, не сознавая того, что в действительности они созданы не торговлей, а ремеслами и искусствами. Дело в том, что торговля занимается только распространением уже готовых произведений, тогда как ремесленник или техник обрабатывает сырые продукты, обращая грубое в тонкое, дешевое в дорогое и бесполезное в полезное. Существование ремесел и искусств обусловливает существование продуктов, а существование этих последних создает торговлю для их распространения. В одной из древнейших китайских книг сказано, что “ремесла созданы людьми мудрыми", а в другой — что “поощрение (собственно, — приглашение) разных ремесленников создает достаточное количество необходимого". Таким образом, довольство в государстве приписывается ремесленникам или техникам. Вот то важное средство, которым древние мудрые люди обогащали государство. Но дело не в этом только. Процветание торговли зависит от степени богатства страны; для получения солидных излишков (барышей) необходим вполне достаточный капитал, — потому здесь деньги играют роль капитала и процентов. Процветание же ремесел и искусств зависит от сил человека; искусство одного человека создает полезный предмет для других; таким образом, тут капитал и проценты представляет уже человек. У иностранцев много богатств, а Китай богат людьми. Поэтому, если бы Китай, при изыскании средств к обогащению государства, вздумал соперничать с иностранными государствами торговлей, то это было бы для него невозможно, — но он, без сомнения, может соперничать с ними ремеслами и искусствами.

Для поощрения ремесел, или технических производств, существуют следующие меры:

1) Учреждение технических школ с механическими мастерскими. В эти школы набирать молодых ученых, преподавать им физику, химию, математику, механику и черчение и, по окончании курса, назначать их техниками; кроме того, принимать в них способных мальчиков, и, обучив их искусству обращаться с машинами и различать материалы, а также [529] важнейшим механическим манипуляциям: плавлению меди, кованию железа, обработке стали, выделке кожи, обжиганию кирпича и кокса и другим практическим знаниям, назначать их механиками. Что касается объема курса технических школ, то в этом случае придется сообразоваться с средствами и затем постепенно расширять его, но медлить с этим делом решительно немыслимо.

Промышленные музеи. В иностранных государствах постоянно устраиваются выставки, на которых выставляются и собственные, и иностранные произведения. Цель этих выставок заключается в развитии духа соревнования и в стремлении превзойти других в тщательности и искусстве своих произведений и тем открыть им широкий и предпочтительный сбыт перед другими однородными с ними предметами. Tакие музеи существуют и в Японии. В виду всего этого следует во всех больших торговых центрах основать промышленные музеи для всех местных произведений, дабы дать возможность ремесленному и промышленному классам проникнуться духом соревнования. Дело это вовсе нетрудное. Правительству стоит только отдать строгий приказ о действительном приведении этой меры в исполнение и обязать местное начальство представлять ежегодный отчет о количестве видов натуральных и обработанных продуктов. Если при прохождении товаров через мopcкие таможни будет констатировано значительное увеличение названий естественных произведений и новых орудий, то управляющие гражданской и финансовой частями провинции и директора таможен должны быть удостаиваемы награждения.

Награждение чинами отличных мастеров. Для проведения этой меры мы осмеливаемся просить правительство постановить правила, в силу которых каждый окончивший курс в техническом училище техник и каждый успешно работавший на фабриках и заводах механик, по точном удостоверении в их познаниях, были бы удостаиваемы — первый производства в гражданский чин, а второй — в низший военный (?). Само собой разумеется, что еще больших наград должны быть удостаиваемы те лица, которые за собственный счет получат техническое образование в заграничных школах и на иностранных заводах и фабриках.

При совместном и одновременном действии этих мер, ремесла и искусства без сомнения постепенно будут развиваться в Китае. Простой мастеровой, получающий сейчас в [530] Китай 5 — 10 долларов в месяц, Обучившись, будет получать несколько десятков долларов. Это поведет за собой увеличение нашего иностранного вывоза, а следовательно и повышение таможенных доходов. Лицам, создавшим что-либо на основании новых, ими самими открытых законов, давать патенты на исключительное пользование их изобретениями в течение известного количества лет, с освобождением их произведений в течение трех лет от всяких пошлин и сборов. Одним словом, развитие и поощрение разных ремесел и искусств являются лучшим средством в пропитанию бедного люда, а обработка местных произведений, или создание национальной производительности, представляется наилучшим способом к прекращению иностранной эксплуатации и бесспорно надежным средством к обогащению народа и государства.

VI. — Составление законов горных, железнодорожных, торговых, для смешанных дел и уголовных..

Огромные, нетронутая горные богатства Китая и железнодорожное дело давно уже служат предметом вожделений иностранцев, которые за последние несколько лет массами составляют синдикаты и являются в Китай, зная, что в этих отраслях он до сих пор еще не составил себе определенного плана и невполне знаком с положением иностранных государств. Пользуясь этим, они одурачивают его, захватывают выгоды и похищают власть. Одни, получив привилегию на разработку горных богатств, стараются распространить ее на железные дороги; другие, пользуясь железнодорожными концессиями, добираются до эксплуатации рудного дела. Одному государству посчастливилось в какой-либо провинции заручиться полезным предприятием; вслед за ним другое в другой провинции, опираясь на постановление договоров о равномерном участии в выгодах, основывает свой синдикат, бесцеремонно указывая на несколько провинций, как на область его деятельности; каждый старается только наперед заявить пошире площадь и не давая себе отчета в том, когда он будет в состоянии приступить к ее эксплуатации. Так, за последние годы Франция в Юнь-нани и Гуй-чжоу, Германия в Шань-дуне, Англия и Италия в Сань-си и Хэ-нани давно уже заключили контракты, но, в виду разногласий в составленных правилах, едва ли все пойдет у них удовлетворительно. [531] Теперь, по заключении мирного договора, без сомнения, следует ожидать еще большего наплыва в Китай разных иностранных синдикатов, которые захватят в свои руки все выгоды и права, и он не будет иметь возможности подняться. Благодаря железным дорогам и горному делу, в Китае не будет ни одного места, где бы не было иностранцев, которые, пользуясь экстерриториальностью, будут самовольно оскорблять и притеснять туземное население. На долю местной власти останутся одни только труды по охране и поддержанию порядка и расходы по содержанию полицейской стражи, без малейшей выгоды и без возможности сдерживать (иностранцев). Что, если в одно прекрасное утро народ, не выдержав гнета иностранцев, произведет беспорядки? Опять это повлечет за собой целую массу жертв и уплату громадного вознаграждения. Трудно себе представить весь тот вред, который произойдет от этого. Такое положение дела безусловно требует, чтобы китайское правительство пригласило знаменитых иностранных законоведов, которые бы, собрав постановления и узаконения разных иностранных государств, беспристрастно составили бы единообразные горные и железнодорожные правила, которые бы обнимали все, как уже разрешенные, так и неразрешенные железнодорожные и горные предприятия, с тем непременным условием, чтобы площади имели определенные границы, капитал был верный, для начала предприятия быль назначен определенный срок, прерогативы правительства оговорены ясно, для защиты иностранцев и поддержания порядка у местного начальства были средства, в выгодах одинаково участвовали китайцы и иностранцы, для иностранцев существовали некоторые ограничения, — тогда бы они несколько поутихли, мирное население избавилось бы от притеснений и оскорблений, благодаря чему вражда постепенно исчезнет. Что касается беспорядков, от которых страдают синдикаты и общества, то в этих случаях необходимо вникать в причины, вызвавшие их. Относительно суда над виновными и уплаты вознаграждения за убытки также должны быть установлены известные ограничения. Этим путем огромные, естественные выгоды Китая не сделаются для него источником бесконечного и великого зла.

Далее, со времени открытия взаимных торговых отношений, вся оптовая торговля сосредоточена в руках иностранцев; китайские же купцы ведут только мелочную торговлю на месте. Причина этого заключается в том, что участие в китайско-иностранной торговле — не под силу единичным личностям. [532] Все иностранные фирмы сильны своими капиталами, потому что они представляют из себя компании, в которых участвуют сотни и тысячи людей. Затем, иностранные торговые законодательства чрезвычайно обстоятельны и ясны, а правительства их принимают все меры к ограждению интересов своих подданных; благодаря этому, их торговля с каждым днем развивается. Между тем, Китай всегда относился с пренебрежением к своему торговому сословию и не заботился о торговом законодательстве. Благодаря этому, купцы, в погоне за незаконной наживой, обманывают друг друга; более ловкие, растратив чужой капитал, скрываются, а простаки платятся. Такая недобросовестность ведет к тому, что подписка на акции для какого-нибудь предприятия считается делом опасным. Поэтому китайские купцы не в силах конкурировать с иностранными. Вдобавок к этому, во всех коммерческих тяжебных процессах, в которых китаец является должником иностранца, консул требует уплаты самым бесцеремонным образом, а в обратных случаях часто выказывает пристрастие. Вследствие этого одни из китайских купцов, желая воспользоваться некоторыми выгодами, вступают компаньонами в иностранные дома, а другие нанимают иностранных авантюристов в качестве покровителей и ведут торговлю под вывеской иностранной фирмы. Дальнейшее промедление в оказании действительной поддержки неминуемо приведет к тому, что все китайские купцы окажутся в кабале у иностранных. Поэтому китайскому правительству настоятельно необходимо создать торговое законодательство, и тогда китайский купец, имея в нем опору, будет действовать смело. Тогда большие транспортные компании могут образоваться, большие заводы и фабрики могут создаться, торговля под иностранными фирмами может прекратиться. При сравнительно близком знакомстве китайских купцов с условиями торговли, при сравнительной дешевизне заработной платы и, следовательно, сравнительной экономии в расходах, по истечении десяти лет, китайский купец может стать на ноги и мало-помалу будет в состоянии конкурировать с иностранными купцами. С установлением торгового законодательства нельзя не торопиться еще и потому, что тесно связанный с ним вопрос о введении гербового сбора иначе не может быть осуществлен.

Что касается уголовных законов, то, в виду громадной разницы, существующей между кодексами китайским и иностранными, конечно, трудно будет изменить их, но, в виду [533] того, что в делах, касающихся китайцев и иностранцев, первые несут более тяжкое наказание, чем последние, и кроме того в самой процедуре суда зачастую замечается склонность к усилению наказания для китайцев, было бы не бесполезно для разных смешанных дел, за исключением, конечно, важных миссионерских дел, предусмотренных новым договором, установить особый уголовный кодекс, который до известной степени содействовал бы успокоению умов и уменьшению печальных последствий (неравноправности).

В виду всего вышеизложенного, мы полагали бы просить о том, чтобы министерство иностранных дел предложило по телеграфу нашим представителям при иностранных дворах пригласить в Китай из каждого великого государства по одному известному законоведу, которые, состоя при министерстве в качестве руководителей по составлению законов и руководствуясь иностранными законодательствами, составили бы для Китая в годичный срок (?) краткий и ясный кодекс законов горных, железнодорожных, торговых и для разбора смешанных дел, т. е. касающихся китайцев и иностранцев. Составленный таким образом кодекс, по надлежащем его рассмотрении членами министерства иностранных дел и высочайшем утверждении, сообщить иностранным правительствам для распубликования и принятия в руководство (?). Само собою разумеется, что приглашаемые законоведы должны быть действительно лицами известными в области юридической и участвовавшими в важных законодательные работах. Ничего, что им пришлось бы заплатить солидный гонорар. Их имена вызвали бы уважение и доверие в иностранном мире, и иностранные правительства, узнав, что китайский кодекс законов был составлен ими, едва ли бы решились протестовать против него. В условиях, заключенных с этими законоведами, должно быть сказано, что они подчиняются сановнику, управляющему железнодорожным и горным делом, и, по требовании обстоятельств, совещаются с прокторами министерства иностранных дел. Одновременно с этим при том же министерстве образовать по всем вышеупомянутым законодательным отделам юридический институт из чиновников, магистров, кандидатов и студентов, которые бы во время составления законов занимались переводными работами и перепиской, а по окончании работы в течение года или двух занимались бы, под руководством тех же составителей законов, законоведением и разбирательством судебных дел. По утверждении [534] этих законов, все дела, касающиеся разработки горных богатств, постройки железных дорог, компаний, фабрик, заводов, долговых обязательств между китайцами и иностранцами, а также и других смешанных дел, должны быть разбираемы и решаемы на основании новых законов. В случае недовольства сторон, они могут апеллировать в столичное горное, железно-дорожное и торговое управление, и тогда дело или решается в столице, или командированным на место, участвовавшим в составлении законов, законоведом совместно с окружным инспектором. Приговор в том и другом случае считается окончательным, не допускающим нового пересмотра дела.

Воспитанников столичной юридической школы, по окончании теоретического и практического образования, под руководством иностранных законоведов, тотчас же назначать в открытые порта в качестве судей, а на их место набирать в институт новых воспитанников для подготовки достаточного числа юристов. Иностранных законоведов, за составление законов и обучение воспитанников, можно оставить на постоянное жительство в столице в качестве советников и профессоров в юридическом институте.

VII. — Введение в обращение серебряной монеты.

Серебряная монета имеет следующие выгоды: а) благодаря однообразию веса и пробы, мелкие канцелярские чиновники (да, вероятно и не одни они) будут лишены возможности делать злоупотребления и вымогательства, заключавшиеся в требовании приплаты для пополнения разницы в весе и лигатуре серебра; б) она внесет быстроту и искоренит обман в торговом обмене, представляя в то же время удобства в путешествиях и при переводах; и в) благодаря лигатуре, она, за покрытием всех расходов по чеканке, даст еще правительству известный остаток. Впрочем, при упорядочении монетного обращения дело не в том — будет ли остаток, или нет. В данном случае гораздо важнее соображение некоторых лиц, что, вместо иностранных долларов весом в 0,72 лана, обращающихся в Китае, Китаю следует чеканить свою монету весом в один лан, который всегда был для него весовой единицей серебра. Это соображение, конечно, не без основания. Но для того, чтобы в определении образца монеты и ее веса [535] пользоваться полной самостоятельностью, необходимо предварительно располагать огромными силами; Китай же, при своей финансовой бедности и торговой слабости, в виду будущих горших зол, не может в данном вопросе явиться самостоятельным законодателем. Если его монета по своему весу и достоинству будет одинакова с иностранной монетой, то она еще может иметь обращение наравне с последней; но если он станет чеканить свою монету другого веса и достоинства, то очень возможно, что иностранные фирмы в портах не захотят принимать ее, — а это, конечно, поведет к тому, что обращение ее и во внутреннем Китае, без сомнения, затруднится. Тем более немыслимо, как предлагают некоторые, установление разницы при приеме ее в казну и выпуске из нее. Монета может пользоваться доверием народа и распространяться в обращении только при непременном условии одинаковой ее стоимости, как при выпуске, так и ее приеме казной, потому что в противном случае она не будет иметь возможности возвратить казне то, что было ею выпущено. Неизбежным последствием этой меры было бы обесценение китайского доллара в торговле, а затем в народе, и его вытеснение английскими, мексиканскими, японскими и другими долларами.

VIII. —Введение гербовой пошлины.

В иностранных государствах в деле внутреннего обложения торговли, за исключением табака, вина и опия, для большей части произведений не существует таможенных пошлин, и главный доход фиска заключается в гербовых сборах. На всякое условие, акт и документ, касающиеся денежных и имущественных сделок, там наклеиваются казенные марки. Главная идея этого способа взимания заключается в обложении капитала, а не товара, в обложении уже проданного, а не непроданного товара. Поэтому иностранцы, объясняя идею гербовых пошлин, говорят, что это — налог с капитала. В настоящее время, заботясь об изыскании средств, Китай мог бы у себя ввести этот налог, тем более, что, с увеличением ввозных пошлин на иностранные товары, — о чем теперь идет речь, — иностранцы, без сомнения, потребуют отмены внутреннего сбора, известного под именем “ли-цзиня"(ликина). Этот новый налог мог бы служить компенсацией, или заменой ликина. Из всех правил, касающихся гербовых пошлин, [536] английские, в переводе в с пояснениями сэра Маккартлея, советника китайского посольства в Лондоне, отличаются особенной тщательностью; японские правила, пересмотренные три года тому назад, наиболее подходят к условиям востока. Но дело в том, что условия Китая и иностранных государств различны. Иностранное купечество богато, народ отличается довольством, цены на имущество высоки и денежные обороты больше, — поэтому и сборы громадны. В Китае же купечество бедное, народ живет в нужде, имущества малые и обороты также незначительные. Благодаря этому, и гербовый доход с разных условий, договоров, актов, трат, векселей, товарных накладных — будет ограниченный. В Англии статья о наследственном имуществе дает казне весьма большой доход; там наибольший налог падает на имущества, наследуемые родственниками боковых линий и друзьями. Общий ежегодный доход Англии от гербового сбора составляет около 14 милл. фунт, стерл., из коих наследственные имущества дают около 8 миллионов. В Китае имущества скромны, и к тому же переходят к детям и внукам; в виду этого, доход казны от наследуемых имуществ не может быть значителен. Впрочем, введение этого рода налога могло бы дать китайской казне 7—9 милл. рублей; но система контроля над лицами, наследующими имущество, и установление градации налога — дело весьма сложное и тонкое. Установление гербового сбора даже во Франции и Англии на первых порах встретило массу затруднений, и только после вторичного изменения дело пошло успешно. В Китае, при введении этого налога, всеконечно будет много укрывательств, но особенная придирчивость в этом случае повела бы к беспокойствам. Поэтому, правительству остается только держаться несколько либеральной системы и не рассчитывать на немедленный успех этой меры, который может сказаться по истечении десятка лет, когда система контроля постепенно усовершенствуется.

IX. — Развитие почтового дела.

В иностранных государствах почтовое дело составляет одну из значительных доходных статей, доставляющих казне десятки миллионов, не говоря уже о чрезвычайно быстрой передаче корреспонденции. Между тем как в Китае, наоборот, оно является одной из статей значительного расхода, а корреспонденция [537] идет чрезвычайно медленно. Ясно, что это дело безусловно требует преобразований. В округах и уездах, где есть почтовые станции, это происходит от недостатка лошадей и их плохого содержания, обусловливаемых злоупотреблениями местного начальства и станционных чинов. По этим станциям, существующим исключительно для перевозки казенной корреспонденции, отправляется иногда частная корреспонденция чиновников и других почетных лиц, для чего прибавляются лошади. В тех же округах и уездах, которые лежат вне почтового тракта, для передачи казенной корреспонденции учреждены особые пешеходные станки, а военная корреспонденция передается по пикетам. Этот последний способ еще медленнее, чем первый.

В виду отсутствия почтовых контор в Китае, англичане, немцы, американцы и японцы учредили там свои почтовые конторы, предвосхитив, таким образом, вопреки международному праву, привилегии и выгоды Китая. В 1895 г. последовал указ, которым генерал-инспектору таможен было указано поторопиться устройством почтового дела, а в следующем году им уже были открыты в портовых городах почтовые конторы, со включением их в введение инспекторов морских таможен. Благодаря этому, как казенная, так и частная корреспонденция между приморскими и при-ян-цзы-цзян'скими пунктами стала передаваться гораздо быстрее и дешевле. Запретив китайским частным почтовым конторам отправлять свою корреспонденцию с пароходами и опасаясь с их стороны беспорядков, генерал-инспектор морских таможен оставил за ними пересылку корреспонденции внутри Китая, с тем, чтобы она направляема была в правительственные конторы при таможнях, с уплатой за дальнейшее ее отправление 10 центов (копеек) за каждый фунтовой пакет, заключавший иногда до 50 писем. Благодаря этому, вновь учрежденные почтовые конторы далеко не окупали себя. В настоящее время мы полагали бы во всех округах и уездах открыть повсеместно почтовые конторы, с подчинением их местным окружным и уездным начальникам, поручив главному почтовому управлению провинции позаботиться составлением для них правил и снабжением их марками. На содержание почтовых контор обратить все суммы, отпускаемые ныне на содержание почтовых станций и станков. Для перевозки почты во внутреннем Китае, по рекам, иметь быстроходные лодки, а по суше — быстрых лошадей и здоровую прислугу. Эти почтовые конторы обязаны отправлять как казенную, так и частную [538] корреспонденцию. В видах развития почтового дела, тариф должен быть умеренный. Разрешить отправку денег и переводов на сумму не свыше десяти долларов (по курсу — около 10 рублей) на каждое отправление. Существующие частные или торговые почтовые конторы предоставить самим себе и дозволить каждому отправлять свою корреспонденцию по своему усмотрению, через казенные или частные почтовые конторы. Если казенная такса будет умеренна, то само собой разумеется, что число клиентов казенных почтовых учреждений с каждым годом будет увеличиваться. Сумму доходов каждой почтовой станции, определяемую количеством проданных ею марок, вычитать в следующем году из сумм, отпускаемых казной на содержание почтовых станций в районе данной конторы. Таким образом, с течением времени, при увеличении почтовых доходов, расходы по содержанию станций будут пропорционально уменьшаться, и по истечении десяти лет, когда денег, взимаемых за письма, будет вполне достаточно для содержания контор, расходы казны по содержанию станций составят чистую экономию. Само собой разумеется, что, при слабом, сравнительно с иностранными государствами, распространении грамотности в Китае, нельзя рассчитывать на немедленный чистый доход от почтового дела; но если только расходы по содержанию станций будут оплачиваться доходами почтовых контор, то одно это даст казне сбережения около 5 милл. рублей. Организацию пересылки почтовой корреспонденции на лодках, лошадях или на людях, в зависимости от местных условий, предоставить местным уездным начальникам, поставив им главным условием быстроту и надежность. В видах экономии, в уездах помещать почтовые конторы при уездных управлениях, а в отделениях их, открываемых в торговых местечках, лицо, командируемое для несложного дела продажи марок, приема писем и уплаты за них денег, может помещаться в гостинице, или же самая эта операция может быть поручена какому-либо торговому заведению. Вообще, почтовое дело полезно для государства, удобно для народа, безвредно для торговых почтовых контор и не причиняет никакого ущерба окружным и уездным начальникам, которые из чистого дохода казны, когда таковой будет, имеют еще получать вознаграждение в размере 30%. Пересылку корреспонденции в портовых городах, где таковая производится пароходами, оставить пока в ведении морской таможни, а во всех остальных местах — подчинить окружным и уездным [539] начальникам. Конечно, было бы лучше со временем и портовые конторы изъять из ведения таможни. Что же касается иностранных держав, то им следует объявить, что Китай также приступит к почтовому союзу; но в настоящее время, в виду незначительности корреспонденции, обмениваемой между ним и иностранцами, он еще может повременить с этим. Для пресечения иностранцам повода к вмешательству во внутреннее управление Китая, не следует допускать иностранцев на службу по вновь образуемому почтовому управлению внутри страны. До подчинения портовых почтовых контор окружным и уездным начальникам, корреспонденция, обмениваемая между внутренним Китаем и портовыми городами, при следовании изнутри страны, должна быть снабжена еще марками портового почтового ведомства, стоимостью в 1 фыль (около 1 1/2 коп.), а при следовании из портовых городов — наоборот. Железные дороги, в благодарность правительству за защиту и покровительство, должны отправлять корреспонденцию вместе с следующими при ней почтальонами бесплатно. Такая простая постановка почтового дела, без учреждения для него особого специального ведомства, по мнению докладчиков, если бы и не дала больших выгод, во всяком случае не принесла бы вреда.

X. — Опиумная казенная монополия.

Вопрос об изыскании средств является теперь делом самым настоятельным; однако, собирая и выкапывая их по мелочам, трудно составить значительную сумму. С отменой ликинного сбора, новое увеличение цены на соль, после неоднократных надбавок, чересчур увеличило бы ее стоимость. Остается только увеличить цену на опиум, обратив его в казенную монополию, подобно тому, как с ним поступают японцы на Формозе, или испанцы — с манильским табаком. Мера эта, не причиняя вреда народу, доставила бы значительный доход казне.

Из торгового отчета морской таможни мы видим, что в 1899 году в Китай ввезено было опиума 59.161 пикуль (= 143 русск. фунт.), а за предшествовавшие пять лет — в среднем около 50.000 пикуль, при maximum'e в 63.100 пик. и minimum'е — 48.900 пикуль. Общая продажная стоимость его при maximum'e составляет 50 милл. лан (лан = 1 р. 40 к.). Мы полагали бы, чтобы весь опиум, вывозимый в Китай, [540] покупался казенными складами и раздавался торговым домам для продажи по всему Китаю с надбавкой 20% против рыночной цены. От этой операции, за уплатой следующих морской таможне пошлин, казна могла бы ежегодно получать дохода около 10 милл. лан, а за исключением расходов по устройству казенных складов и крейсеров для преследования контрабанды и уплаты % и погашения займа в 10 милл. лан, необходимого для первоначальной постановки этого дела, казна все-таки имела бы миллионов семь ежегодного чистого дохода. Если бы, после годичного опыта, оказались xopoшие результаты, то можно было бы надбавить еще 10% и при дальнейшем благоприятном сбыте опия — довести эту надбавку даже до удвоения рыночной стоимости продукта без всякого вреда для хорошего населения. Такая надбавка на опиум едва ли поведет к уменьшению его сбыта, против чего могла бы протестовать Англия. Доказательством этого может служить надбавка на местный опиум два года тому назад, которая, однако, не отразилась вредно на сбыте этого продукта. Впрочем, в случае необходимости, эта надбавка может быть временно уменьшена и даже совсем отменена без существенного ущерба для казны. До изготовления крейсеров для таможенной службы, обязанности преследования контрабанды могут быть временно возложены на военные суда северной и южной флотилий, что послужит к некоторому сбережению расходов.

Вообще, относительно урегулирования вопроса об опиуме надлежит предварительно заключить с Англией особое соглашение, по которому Китай в течение двух лет обязался бы сбывать не более 60.000 пикулей этого продукта, каковой цифрой следует ограничить ввоз его в Китай. По истечении двух лет, сообразуясь с обстоятельствами, можно будет заключить дополнительное соглашение. Надо полагать, что, в виду увеличения сбыта опиума с 1899 г., Англия охотно согласится на такую фиксацию. Однако, при этом необходимо будет принять меры против незаконного ввоза его китайскими купцами; а между тем, без деятельного содействия Англии, мы решительно не в состоянии будем совершенно прекратить его — при помощи одного таможенного надзора. Стоит только Англии запретить продажу опиума частным китайцам — и контрабандная торговля им немедленно прекратится. В этом и заключается главный ключ к решению этого вопроса. Если Англия согласится на заключение и действительное исполнение такого рода соглашения, то для китайской казны будет обеспечен [541] громадный источник дохода. Главное управление этим делом должно быть поручено честному и вполне надежному китайскому сановнику, который имел бы свою резиденцию в Шанхае.

XI. — Распространение в переводе разных иностранных сочинений.

Желая позаимствовать иностранные способы для государственного благоустройства, необходимо перевести на китайский язык побольше книг научного и политического содержания. Для перевода книг можно указать три способа: а) предложить провинциальным властям позаботиться переводом книг, разрешив им представлять к наградам отличившихся; но само собой разумеется, что, в виду ограниченности средств, этим путем нельзя много перевести; б) объявить высочайшим указом по всем провинциям, что кто из кандидатов или студентов переведет полезную иностранную книгу, тот будет удостаиваем награждения штатной должностью или чином, а сам перевод будет рассылаем по провинциям для печати и публикации. Это, конечно, сократит расходы. Но дело в том, что солидных иностранных книг, распространенных в Китае, весьма немного, и при том они не из лучших; в) приказать китайским представителям в чужих краях, чтобы каждый из них приобретал в той стране, в которой он аккредитован, вновь выходящие важнейшие и лучшие сочинения, поручая их перевод специально приглашенному, в качестве переводчика, местному ученому, и вменив в обязанность состоящим при посольстве чиновникам и студентам помогать ему в этой работе, в качестве вторых и третьих переводчиков, смотря по степени их познаний в китайской стилистике и иностранном языке, причем лиц, совершенно незнакомых с иностранными языками и не отличающихся в китайской стилистике, не назначать на эти должности при посольствах. Каждый из таких чиновников и студентов, в течение трех лет, должен перевести известное число книг и, по возвращении в Китай, представить их начальству. При этом, лиц, переведших слишком мало или с пропусками, не дозволять представлять к наградам. Благодаря такому порядку, лица, отправившиеся за границу со слабыми познаниями в иностранных языках, по возвращении оттуда, конечно, окажутся хорошими их знатоками. Таким образом, [542] кроме непосредственной большой пользы для них самих, все переведенные ими книги будут действительно полезными. Но, к сожалению, это не может быть сделано скоро. Поэтому мы рекомендовали бы удвоить штат attaches и студентов при посольстве в Токио и поручить им переводы книг, которые, тотчас же по изготовлении, высылались в Китай для печати и распространения. Дело в том, что в Японии сочинения политические и научные, или самостоятельные, или переводные, или же взятые с иностранных и исправленные ими, более подходят к бытовым и физическим условиям Китая; кроме того, изучение японского языка и письменности сравнительно легче; хороший знаток китайского языка за полгода может научиться делать переводы. Таким образом, переводы будут тщательные и притом сделаны быстро.

Все вышеизложенные статьи, касающиеся важнейших и неотложных вопросов, не изумят никого, если их огласить, и не причинят вреда народу, если их приложить в государственном управлении. Они не представляют собой ничего нового и необыкновенного, потому что, относительно приведения большей части из них в исполнение, в течение последних тридцати лет разновременно были издаваемы указы; здесь они являются только в более расширенном виде, в надежде достигнуть облегчения настоящего критического положения; но главная их идея заключается в исследовании оснований богатства и силы западных народов и уяснении сущности их институтов.

В заключение почтенные докладчики, повергая на мудрое воззрение их величеств свои соображения, просят о скорейшем их осуществлении, полагая, что, при виде такого энергичного стремления Китая сделаться сильным, иностранцы, мало-помалу перестанут презирать и оскорблять его.

_______

Мы взяли на себя изложить с достаточной полнотой этот, без сомнения, весьма важный доклад двух наиболее опытных, влиятельных и, по-своему, здравомыслящих государственных людей Китая для того, чтобы каждый мог вполне самостоятельно отнестись как к достоинствам, так и его недостаткам, а также видеть и оценить мотивы, направление и конечную цель преобразовательной политики Китая и те средства и способы, которыми он думает достигнуть ее. Но, со своей стороны, мы не можем не обратить внимания на то, что когда эти китайские [543] политии говорят, что “развитие и поощрение ремесел и искусств является лучшим средством к пропитанию бедного люда, а создание национальной производительности представляется наилучшим способом к прекращению иностранной эксплуатации и бесспорно надежным средством к обогащению народа и государства", — то они стали на совершенно верную точку зрения и отыскали ту силу, при помощи которой они без всякого кровопролития могут отделаться от ненавистных и дорогостоящих Китаю иностранцев. В этой борьбе все шансы на стороне Китая. Ни одна страна в мире не располагает таким неисчерпаемым запасом материала для всякого рода производительной и промышленной деятельности, такой массой дешевого труда и такими обширными внутренними рынками. С такой силой, если только китайцы проникнутся недостающим им теперь духом единства и сознания общих интересов, никакая конкуренция будет невозможна, и все иностранные антрепренеры вынуждены будут добровольно покинуть насиженные ими злачные места, или же довольствоваться, и то временно, скромной ролью распространителей китайских произведений на иностранных рынках. Первым предвестником этого нового веяния, по нашему мнению, является такое скромное дело, как основание в Пекине одним филантропом ремесленно-промышленного дома, с целью дать заработок мастерам и ремесленникам, лишившимся, во время ихэтуанского мятежа и последовавшего за ним взятия Пекина союзными войсками, всяких средств к существованию, а также содействовать и усовершенствованию разных производств, и приспособлению их ко вкусу иностранцев. Этот дом считает свое существование только месяцами, а между тем, по доходящим до нас сведениям, выделываемые им ковры и cloisones, или фалани, уже и теперь, своими рисунками и тонкостью работы, значительно превосходят то, что мы привыкли видеть год тому назад. Почин этот особенно важен в том отношении, что он быстро находит подражателей в других провинциях Китая.

Как в этом деле, так и в других, более обширных предприятиях, и даже во всех государственных преобразованиях, что это можно видеть и из доклада Чжана и Лю, — Китай найдет желанных и готовых ко всяким услугам руководителей и наставников в лице просвещенных японцев, которые глубоко обдуманно, последовательно, но, конечно, не бескорыстно, стремятся захватить в свои руки монополию просвещения и реформирования своих собратьев; последние, горя [544] неудержимым и весьма естественным желанием поскорее освободиться из-под тяжелого гнета иностранцев, в виду близости Японии, единства письменного языка, сходства в нравах и обычаях и дешевизны, начинают широко пользоваться ее советами и опытностью. Какое положение займет, вследствие этого, Япония в Китае и какие будут последствия его для общей политики, — мы, пока, не решаемся высказать по этому предмету своего мнения.

П. Попов.

Январь, 1902.

Текст воспроизведен по изданию: Накануне реформ в Китае // Вестник Европы, № 4. 1902