-

ХРОНИКА.

Кончина и погребение Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Посланника в Пекине Д. С. С. Димитрия Димитриевича Покотилова.

Покойный уже давно страдал пороком сердца, однако болезнь эта развилась в сильной степени и приняла даже угрожающий характер лишь летом минувшего 1907 года, при чем положение больного сделалось на столько серьезным, что неоднократно приходилось опасаться за его жизнь. По единогласному мнению пользовавших его врачей немедленный отъезд из Китая и серьезный курс лечения заграницей были ему необходимы: однако обстоятельства не позволяли покойному воспользоваться полученным в то время отпуском. Между тем наступление более прохладной погоды возвратило больному угасшие силы и он начал быстро поправляться, так что в Октябре месяце к нему вернулась обычная игривость и неутомимая энергия в работе. За последнее же время здоровье его настолько восстановилось, что он перестал пользоваться услугами врача.

Ни что не предвещало приближающегося печального конца. Покойный накануне смерти обедал у и. д. Главного Инспектора над Китайскими морскими Таможнями, Сэра Р. Бридона, где своим веселым юмором развлекал все общество. Вернувшись домой около часу ночи он сейчас же лег спать и на другой день в 7 часов утра был найден китайским слугою мертвым в постели. Повидимому, почувствовав себя дурно, он хотел встать с постели, но успел только опустить ноги, как наступила смерть от разрыва сердца.

Весть о кончине Посланника сильно поразила здешнее общество, видевшее, как быстро восстановилось его здоровье. В день смерти в Миссии перебывал буквально весь европейский Пекин и нельзя было успевать отвечать на выражения самого горячего сочувствия в постигшем нас горе. В тот же день Вдовствующею Императрицею и Императором в Миссию был командирован флигель-адъютант, князь Бо-ди-хуа в сопровождении младшего вице-президента Вай-ву-бу сановника Лянь-Фана, привезший венок от Их Величеств. [13]

У Императорской Миссий, увы, уже есть опыт похорон своего начальника: потому, не смотря на затруднительность организовать в Пекине эту печальную церемонию, похороны тела Д. С. С. Димитрия Димитриевича Покотилова, состоявшиеся 25-го сего Февраля, прошли при обстановке величавой торжественности, достойной высокого звания усопшего. Гроб с останками покойного, вынесенный накануне в церковь Миссии, стоял весь покрытый венками, от всех иностранных Миссий и охранных отрядов в Пекине, от многих частных лиц, почитавших покойного, а также, кроме Императора и Императрицы, от князя Цина, его сына Чжень-Бэй-цзы, брата Императора Чунь-Цин-вана, от Вай-Ву-Бу и от канцлеров Ши-Сюй’-я и Чжан-чжи-дуна, от На-Туна, Юань-ши-кая, Лянь-Фана и Лянь-Дунь-Яна.

К отпеванию, которое совершал Преосвященный Иннокентий соборне с двумя Архимандритами, собрался дипломатический корпус; из китайцев присутствовали: упомянутый выше Чжэнь-бейцзы, министры Вай-ву-бу, канцлер Сюй, канцлер Ha-Тун, член Государственного Совета Юань-ши-кая, товарищи министра Иностранных Дел: Лянь-Фан и Лянь-Чунь Янь, Советник Министерства Иностранных Дел (бывший посланник в Петербурге) Ху-Вэй-Дэ и флигель-адъютант Бо-гун.

Все они поочередно выразили свое соболезнование по поводу постигшей нас утраты, а Чжень-Бэй-цзы извинился за своего отца, который по старости и за недостатком времени не мог приехать. Прибыл также из Тяньцзина командир Французского Оккупационного корпуса генерал Сюсильон, лично знавший покойного, и привез с собою оркестр военной музыки. Командир Японского корпуса прислал из Тяньцзиня письмо с выражением сочувствия.

После отпевания гроб был вынесен из церкви чинами Миссии и поставлен на траурную колесницу. Расставленные вдоль Посольской улицы иностранные охранные отряды, отдавали честь при следовании процессии. Дипломатический корпус провожал останки покойного, по установившемуся обычаю, до конца посольского квартала. Оттуда за гробом следовали лишь русские до церкви на Русском кладбище, помещающемся за северной стеною Пекина, где русским отрядом был отдан салют и гроб оставлен в церкви до времени отправки его в Россию, согласно выраженному вдовою желанию.

Здесь не приходится говорить о громкой известности и все общем уважении, которыми пользовалось имя покойного Посланника, как деятеля на Дальнем Востоке, — мы намерены отдельно [14] поместить его биографию, теперь же укажем на особенное внимание, проявленное Китайцами к памяти почившего. Долго прожив в Китае и свободно владея китайским языком, покойный был очень близко знаком со всеми видными представителями здешнего Правительства. Своею энергиею, неутомимой деятельностью и знанием страны он вселил нем в себе глубокое уважение и искренность их сожаления о кончине столь выдающегося представителя дружественной державы не подлежит ни какому сомнению. Как иллюстрацию изложенного взгляда приводим здесь несколько выдержек из местной прессы по поводу смерти Д. Д. Покотилова:

Цзинь-хуа-бао от 26 февраля 1908 г.

«Третьего дня один из членов нашей Редакции отправился по делам в южную часть города и увидел, что на посольской улице во всех миссиях и отрядах флаги спущены до половины, не зная, в чем дело, он обратился к кому-то за разъяснениями и узнал, что Российские Посланник Покотилов скоропостижно скончался: поэтому все иностранные миссии приспустили флаги до половины в знак соболезнования».

Ай-го бао от 26 февраля 1908 г.

В пятницу 22 сего февраля Главный Инспектор Китайских Морских Таможен Сэр Роберт ...... пригласил к себе на обед Российского Посланника с супругую. Последние поздно вечером вернулись к себе в миссию. Посланник, почувствовав внезапно боль в сердце, выпил стакан холодной воды и затем пошел спать. 23-го числа, рано утром, слуги, войдя в спальню, увидели, что посланник уже умер; покойный найден был в кровати; вчера в 10 часов утра уже состоялось погребение».

Цзин-хуа бао от 27 февраля 1908 г.

«Только что получено известие о том, что 23 сего февраля скончался Российский Посланник в Пекине Д. С. С. Покотилов. — Все иностранцы высказывают сожаление по поводу его смерти».

Бэй-цзин-жи-бао от 25 февраля 1908 г.

«Мы только что узнали, что 23 сего февраля скончался в здании русской миссии ИМПЕРАТОРСКИЙ Посланник Д. С. С. Покотилов». [15]

Шунь-тянь ши-бао от февраля 1908 г.

«Российский посланник в Пекине Д. С. С. Покотилов еще третьего дня вечером разговаривал и смеялся, как обыкновенно. Вчера же утром он неожиданно почувствовал боль в сердце и скоропостижно скончался. Покойный долгое время был посланником в Китае и считался большим знатоком дел, касающихся Восточной Азии. Он ещё раньше предполагал взять отпуск и уехать в Россию, день отъезда был уже назначен, как вдруг дела дипломатического характера принудили его остаться. Все время занятый делами, он скончался на своем посту. Все иностранцы знакомые и незнакомые с покойным, должны быть опечалены этой смертью. — Все миссии и отряды в Пекине, согласно международному обычаю, приспустили, в знак траура, свои флаги до половины».

Та же газета от 6 февраля 1908 г.

23 сего февраля Российский посланник в Пекине Д. С. С. Покотилов внезапно почувствовал себя нездоровым и, «сидя верхом на ките» (образное выражение, примененное впервые к смерти знаменитого поэта Танской династии Ли-тай-бо, может быть приравнено к нашему понятию «апофеоз»), скончался. Вчера состоялся обряд погребения. Все присутствовавшие на погребении, иностранные Посланники не могли удержаться от слез. Раз вызвано чувство горести, невозможно самому удержаться от его проявления. Китайские Сановники вели себя точно также. Российский ИМПЕРАТОР а также чиновники, узнав о смерти покойного, должны разумеется, почувствовать несравненно большую скорбь, — покойный Покотилов сперва явился основателем в Китае Русско-Китайского банка и был директором Пекинского его отделения. На этой должности ему уже удалось проявить свои дарования, приобрести всеобщую известность. Затем он поспешно вернулся в Россию и вскоре получил повышение, будучи назначен в Пекин Чрезвычайным посланником. Если бы он не был в состоянии служить государству усердно и верно, разве ИМПЕРАТОР дал бы ему такое высокое назначение? По способностям получил он должность, при чем возлагались надежды, что, занимая ее, покойный проявит вполне свои дарования. Он успешно содействовал упрочнению дружественных отношений между обоими государствами и за время управления им Миссиею не было повода к возникновению между Россиею и Китаем каких-либо трений. Поэтому небо не дало ему долгой жизни, а наоборот ускорило его кончину. К тому же покойный находился [16] еще во цвете лет и не успел привести в исполнение всех своих намерений и оказать государству тех всех услуг, на которые был способен. Если бы ему суждено было прожить дальше, он, конечно, усердно, верно служил бы правительству, способствовал бы благосостоянию государства и содействовал бы увеличению значения ИМПЕРАТОРСКОГО Дома. Китайцы ценят и помнят таланты, это есть их постоянное чувство вообще по отношению ко своему миру, а особенно по отношению к дружественной державе. (Следует обращение к покойному:) «Жизнь твоя прервалась в чужой стране, по душа твоя вернется в родные места. Ты не нарушал повелений своего Государя, и за то слава твоя распространится на сто поколений. Ты отличался прозорливостью и искренностью и вполне отплатил государству за его милости к тебе. Хотя жизнь твоя и была коротка, но можно ли роптать за это на Небо? Не откликнешься ты на зов наш, но слава о твоих деяниях будет благоухать среди нас долго».

Текст воспроизведен по изданию: Хроника // Китайский благовестник, № 14-15. 1908