-

КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ

Революция в Ханькоу

Непосредственным толчком к восстанию революционеров в Ханькоу (давно подготовлявшемуся и зревшему) послужило следующее обстоятельство, в котором невольно приняла участие русская полиция.

В одной из квартир в доме Бао-шун-лин (Мариинская улица, на русской концессии) по неосторожности обитателей произошел небольшой взрыв. Стоявший на посту полицейский китаец сообщил об этом в русскую полицию и поспешивший на место происшествия полицейместер Сидельников обнаружил в квартире массу революционных прокламаций на китайском языке, [25] взрывчатые вещества и несколько заготовленных бомб. Оказывается, это была одна из конспиративных квартир революционеров. Часть их успела скрыться, но два или три человека были захвачены и переданы китайским властям. Понятно, что их сейчас же казнили. Это было 23 Сентября пр. г., а в ночь на 24-е сентября в Вучане взбунтовались солдаты и город был захвачен революционерами. Вице-король, говорят, успел бежать на одном из китайских крейсеров. Потом долго ходили слухи, что вице-король скрывается в русском посольстве. Слухи эти, впрочем, не подтвердились, но китайцы, симпатии которых всецело на стороне революции, до сих пор косо смотрят на русских.

Вслед за Вучаном в руках революционеров оказался Хань-ян затем и Ханькоу. Ни таможню, ни почты, ни железной дороги революционеры не трогали. Ими было захвачено лишь все серебро из правительственных банков, бумажные же деньги тогда же потеряли всякую цену.

Против попыток к грабежу и поджогам революционеры издали воззвания, объявляющие смертную казнь за всякую такую попытку, и награду за предупреждение таковых. Кроме того образована была народная милиция для охраны жизни и имущества мирных жителей.

Вследствие этих распоряжений всюду царил образцовый порядок и магазины по прежнему продолжали торговлю.

Правильные военные действия начались лишь с прибытием правительственных войск и первые столкновения у 10-го километра железной дороги были неудачны для империалистов. В одном из сражений они были разбиты наголову и бежали, оставив в руках революционеров целый поезд с аммуницией, рисом и снарядами, два лагеря походных палаток, несколько пулеметов и пушек:

Все китайцы искренно радовались этой победе, одержанной революционерами. Победителей повсюду встречали восторженными возгласами «хао», а завоеванные трофеи целые два дня переносились куляшками в Ханькоу. Часть имперских войск передалась на сторону революционеров.

Но скоро к империалистам прибыли новые подкрепления с 6-ю дюймовыми пушками и кроме того семь крейсеров с двумя миноносками. Соединенный огонь сухопутных баттареи и крейсеров заставил революционеров отступить сначала в Ханькоу, а затем в Ханьян. Империалисты заняли Ханькоу и стали бомбандировать Ханьян и Вучан, а те в свою очередь [26] отвечали им. Это было самое опасное для концессий время. Бомбы и пули так и свистели над домами и по улицам. В английскую концессию попало свыше 60 бомб, одна из них разорвалась в ограде православной церкви, не причинив, впрочем, никакого вреда. Несколько бомб попало в квартиру Литвинова, а также в квартиру Молчанова (рядом). На русской концессии две бомбы попали в дом, где квартирует Малыгин, одна в крышу квартиры Косси (бывшая Коклина), одна в электрическую станцию, две на улицу перед домом Баошунлина. Все эти бомбы пролетали над моей квартирой (из Хань-яна). Пулям же, попадавшим в дома, окна и двери и счету не было: в конце концов на ружейные пули перестали обращать внимание; прятались лишь за углы домов, заслышав издали зловещий свист бомбы. Перестрелка впрочем ни к чему не привела и империалисты решились аттаковать укрепления революционеров на Ханьянском берегу. При помощи немцев они устроили понтонный мост через реку Хань в 50 ли выше Ханькоу и переправились на тот берег. Здесь произошло самое упорное, самое продолжительное (три дня) сражение. Империалисты, говорят, дрались, как львы лезли на пролом через проволочные заграждения, не смотря на то, что сотнями взлетали на воздух от подземных мин, словом, показали чудеса храбрости, но все же принуждены были отступить ни с чем: революционеры, хотя и с большим уроном, удержали за собой все позиции. Флот, между тем перешел к революционерам. Но вскоре Хань-ян совершенно не ожиданно оказался в руках империалистов. Говорят, что ранее перешедшие к революционерам имперские войска изменили им и город был занят империалистами без боя. Далее дело не подвинулось ни на шаг до сего времени, так как вслед за падением Хань-яна было заключено перемирие, которое длится и до сего времени.

Что чувствовали и делали иностранцы во время сражений? Сначала всем казалось довольно жутко. Первые дня три каждую ночь опасались нападения толпы китайцев, а потому женщины и дети собирались на ночь все вместе (русские в доме Я. К. Панова на банде), готовые при первом тревожном сигнале сесть на пароход. Затем по распоряжению консулов большинство женщин и детей был отправлено в Шанхай (из русских дам не уехали; м-ам Антуфьева, м-ад Федорова и мад. Николаева — учительница). Мущины же почти все записались волонтерами, получили оружие и патроны и несли сторожевую [27] службу днем и ночью. Мне лично приходилось не одну ночь стоять на часах около электрической станции или разъезжать на велосипеде по концессии в качестве патрульного. Заглядывали и на другие соседние концессии, справлялись, все ли благополучно, получали в ответ: «all quiet» и ехали далее. Штаб-квартирой русских волонтеров был русский клуб, где мы все и спали в свободные от службы часы. Начальником русских волонтеров был сначала Седельников (полицейместер), а потом М-р Фальк. Так прошло несколько недель благополучно. Как вдруг империалисткий адмирал Са объявил, что намеревается бомбандировать By-чан, и так как ответные выстрелы из By-чана могут залетать в концессии, то предложил желающим выехать. К услугам русских стоял под парами пароход «Полтава». Желающих нашлось порядочно (в том числе все оставшиеся дамы), все они были помещены в первом классе и отъехали верст на десять от Ханькоу вниз, за семимильный канал, где стояла китайская эскадра.

В назначенный день все семь крейсеров и две миноноски снялись с якоря и пошли по направлению к Ву-чану. Но не отошли они и с версту, как скрытая в кустах вучанского берега батарея революционеров стала осыпать их ядрами. Крейсера отвечали и с полчаса длилась ожесточенная перестрелка. С парохода совершенно ясно были видны все недолеты и перелеты снарядов и публика воспользовалась бесплатным зрелищем, вооружившись биноклями и подзорными трубами. Понятно, что крейсера не решили продолжать свой путь и благополучно вернулись назад, на место прежней стоянки. Стоят день, стоят другой... стоит и «Полтава». Но наконец «Полтаве» наскучило. Решили, что крейсера совсем отказались от намерения подойти к Ву-чану, и заблагорассудили вернуться в Ханькоу. Но тут произошло совершенно неожиданное обстоятельство. Едва «Полтава» приблизилась к батареям, как те снова начали палить, на этот раз уже по «Полтаве». Несколько снарядов просвистело над головами публики. Можете себе представить поднявшуюся суматоху. Женщины визжали, мущины попрятались и в миг палуба опустела. Пароход, конечно, повернул назад и стал на свое место...

М. Лебедев.

Текст воспроизведен по изданию: Корреспонденция. Революция в Ханькоу // Китайский благовестник, № 1. 1912