-

ЕВРОПА И КИТАЙ.

Нельзя не признать, что настоящая деятельность Европы в Китае может иметь грозные последствия для будущности цивилизации. Возгикает вопрос, применимы ли в Китае средства, привычные для Европейской дипломатии. Целью должно быть — работать терпеливо над установлением взаимного понимания и нормальных и мирных отношений между Европой и Китаем, но это дело очень сложное и не может совершаться с помощью дипломатических маневров. Мы имеем перед собою мир, совершенно отличный от нашего; прежде всего надо узнать его, но для этого нужна не дипломатия, а психология.

В весьма интересных собраниях, имевших место в Новом Университете, г. Павел Жилль отметил все, что в китайской психике отличается от нашей: культ предков сузил любовь тесным семейным кругом и имел следствием то, что китаец нечувствителен к бедствиям, страданиям и смерти ближнего. Китаец также бесстрастен и по отношению к самому себе: европейские врачи в Китае говорят с удивлением о нечувствительности их больных во время самых тяжелых операций. Вот психологическое объяснение: китаец ближе, чем мы, к животным с холодной кровью, и поэтому одарен большим спокойствием, терпением и благоразумием. [15]

Г. Жилль замечает, что это объясняет наблюдения иезуита Amyot, отметившего еще в 17-ом веке, что душенный мир Китайцев, кроткий, уступчивый, гибкий и целомудренный, делает их более способными к торговле, чем к военной деятельности. Физиологический характер их — более холодная кровь, чем наша, — объясняет также бедность воображения у Китайцев. Эта бедность проявляется во всем мышлении их, в их нравственной философии, даже в самой душе их. Не ей ли следует приписать их реализм, привязанность только к непосредственным реальностям, чистый позитивизм, отсутствие синтетической способности и простоты, формализм? — все это соединяется вместе с восприятием мира и жизни, запутанным, несовершенным поверхностным и искаженным. Это представление, — обращенное прежде всего на формы и видимости, не чуждо запутанному формализму китайской вежливости.

Эти наблюдения вызывают в душе некоторое смущение. Без сомнения, как замечает г. Жилль, молодой Китай поднимается; он проникается прежде всего более широким понятием гуманности. Но, для того, чтобы постичь его, чтобы установить между ними и нами мирные связи, надо всегда иметь в виду глубокие различии, которые не могут быть устранены, так как они имеют, может быть, свои причины в физиологическом несходстве.

(Le Journal de Pekin).

Текст воспроизведен по изданию: Европа и Китай // Китайский благовестник, № 11-12. 1914