Neue Seite 12

ИВАНОВ, И. Е.

В МУКДЕН

6-го Июля поезд с 1-й и 2-й ротами 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка подошёл к станции Сен-ю-чэн; выгрузились, стали устраиваться на биваке... Шагах в 2000 виделась крепость Сен-ю-чэн. Желая напомнить унтер-офицерам правила сторожевой службы, я собрал их и между прочим сказал:

— Помните, братцы, мы воюем не с китайскими войсками, а с бунтовщиками.

В это время со стен крепости раздался залп... пули просвистали далеко влево; не обращая внимания на стрельбу, скоро, впрочем, прекратившуюся, роты готовили ужин, кипятили для чая воду.

В ночь прибыла 3-я рота; но поезду во время следования роты стреляли — пулей разбит фонарь у паровоза. На другой день стянулся весь полк, потом подошла 2-я батарея 1-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады и несколько десятков казаков Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска.

Части эти образовали самостоятельный отряд под командой командира 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка, полковника Хорунженкова.

До 12-го Июля было спокойно: крепость молчала, а мы имели приказание не начинать первыми враждебных действий. 12-го Июля, часов около 10 утра, послышались отдаленные выстрелы на нашем левом фланге; отряд стоял биваком, лицом к крепости, имея на правом фланге 1-й батальон, в середине восемь орудий, левее их 2-й батальон, обоз и казаки сзади.

Заиграли тревогу. Едва успели роты выстроиться, — пули засвистали по биваку, неприятель напал на лошадей, бывших на водопое в полуверсте от бивака. Развернувшиеся роты 2-го батальона, под командой подполковника Королева, [1123] выдержанными залпами встретили китайцев (боксёров), наскочивших так близко, что трупы их оказались шагах в 80 от места нашего расположения. Со стен крепости также начали стрелять; моей роте приказано было выдвинуться заслоном по направлению её; положив роту в канаву, я сделал два залпа по батарее фальконетов, расположенной в кумирне у стены крепости; после второго залпа батарея смолкла; затихло и на нашем левом фланге — там боксеры отступили в горы. Дав отряду необходимый отдых и подготовить атаку орудийным огнём, начальник отряда повёл роты на приступ. Бодро шли стрелки, наперерыв взбирались они по приставленным штурмовым лестницам.

Вот, наконец, наверху.... стены пусты... вдали только мелькают убегающие фигуры китайцев. Моя рота послана в погоню, но неприятеля, как говорится, «и след простыл».

На стенах осталось несколько чугунных пушек, а внутри, где расположен город, нашли много разного рода припасов. Крепость напоминает наши русские старинные «кремли». Каменный зубчатые стены от 3-х до 4-х сажен высоты, местами ниже; есть, впрочем, кое-где обвалы, отсыпи. Во всяком случае, при более стойком гарнизоне крепость могла держаться против нашего маленького отряда несколько недель.

Утром, 14-го Июля, начальник отряда получил уведомление о сожжении станции Коджоу, на 30 верстах к северу от Сен-ю-чэна, близ крепости того же имени, и о начавшемся разрушении полотна дороги.

Отряд из 2-й роты 1-го полка и пол роты 7-го полка, с телеграфистами и железнодорожными рабочими, был отравлен немедленно на поезде под командой подполковника Дубельта для отогнания разрушавших дорогу китайцев и возможного исправления.

На 15-й версте от Сен-ю-чэна показались толпы, зажигавшие мостил — все полотно к северу дымилось... поезд пошёл медленно, по временам останавливаясь, рота залпами отгоняла поджигателей, поспешно скрывавшихся в горы.

Приходилось удивляться энергии и знанию дела техника дороги Н. Н. Приказчикова: в какие-нибудь четверть часа, из бывших на поезде шпал восстановлялся сожженный мостик, и поезд двигался дальше. Пройдя, таким образом, вёрст восемь, поезд подошёл к большому мосту; порча была значительная — требовалось много времени на исправление. Начинало смеркаться. Рота осталась ночевать у моста, поезд же возвратился в Сен-ю-чэн: наступила ночь, пошёл проливной дождь. В семи верстах крепость Коджоу. На другой день подошёл весь отряд, частью пешком, частью на поезде; отойдя версты две, остановились обедать; поезд с 6-ю ротою, сменившей 2-ю, продвинулся с версту вперёд.

Только что пообедали — загудел тревожно свисток паровоза... раздались залпы 6-й роты (по словам командующего ротой поручика Добржанского, боксёрам удалось, пользуясь пересечённой местностью и гаоляном, близко подойти к поезду), начальник отряда скомандовал: «2-я рота вперёд!»

Поравнявшись с поездом, я увидел вдали, шагах в 1,800, толпу, в 300-400 китайцев, стрелявших и кричавших; какие-то люди махали впереди желтыми флагами. Толпа отступила и вскоре скрылась.

К вечеру отряд подошёл к полуразрушенному мосту через реку у станции Коджоу. Прямо перед нами виднелись обгоревшие станционные постройки, а вправо в 1 1/2 верстах на зелени окрестных полей обрисовывались сероватые стены крепости Коджоу, откуда не замедлили открыть по нас частый орудийный огонь, как оказалось впоследствии, из гладкостенных орудий. Снаряды не долетали, шлепаясь в воду. Небольшой китайский отряд, выйдя из крепости, водрузил на горе два больших флага. Первым же нашим пушечным выстрелом один из флагов был сбит. Китайцы спустились за горы; горы эти, лежавшие на пути нашего дальнейшего наступления, были заняты противником, который желал преградить нам доступ в Танин чао — следующая станция, где находился другой русский отряд.

Смеркалось... Люди разбивали палатки, варили ужин; вдруг раздались крики и выстрелы китайцев, приближавшихся, очевидно, к флангу и тылу бивака. Опять командир полиса скомандовал:

— 2-я рота вперёд! — Быстро разобрав ружья, рота двинулась на выстрелы.

— Ни на шаг не отходите от линии, идите прямо к поезду, — напутствовал нас командир полка, боявшийся за участь его.

Засвистали над головами пули, прогремела граната; китайцы открыли огонь из нарезных орудий.

Пройдя с полуверсты, я заметил в полутьме сгущавшихся сумерек, шагах в 400 перед собой, значительную колонну (приблизительно человек в 500), отходившую от полотна дороги по направлению к крепости с каким-то особенно пронзительным китайским визгом. После трёх наших залпов колонна поспешно скрылась в густой гаолян (просо, со стеблем почти в две сажени высотою).

Рота и присоединившаяся охотничья команда продолжали ускоренным шагом идти вдоль полотна.

— Ваше благородие, ваше благородие! вон они, — слышу я полушёпот солдат.

Действительно, среди наступившей уже темноты, с трудом различаю силуэты большой неприятельской партии, засевшей под железнодорожным мостом; боксеры молча выжидали нас.

— 2-й и 4-й взводы «ура», — командую я. Крик «ура!» — и часть боксёров осталась на месте, приколотая штыками... Ефрейтор Струков, заколов при этом предводителя партии, отнял у него значок.

Вдали замелькали огоньки поезда. Сопровождавшие добровольно роту, подполковник генерального штаба Колюжный и полковой адъютант поручик Хабалов (последний принимал участие в деле, вызвавшись, за неимением младших офицеров в роте, командовать взводом) поехали вперёд узнать, не было ли нападения на поезд?

На этот раз неприятель оставил поезд в покое.

Возвратившись назад, рога прикрывала артиллерию; отряд провёл ночь возбужденно.

Рано утром китайцы сделали из крепости вылазку и напали на посты бывшей в сторожевой цепи 4-й роты. Неприятель занял деревню и стрелял оттуда по биваку.

Снова команда начальника отряда:

— 2-я рота вперёд!...

Сняли шапки, перекрестились, полурота в цепи, полурота в резерве, охотничья команда с правого фланга — пошли... Упала граната, другая... с гор; с того берега посыпались пули, правда, издалека.

Прикрываясь густым гаоляном, рота без выстрела охватила сбоку и сзади деревню, среди которой на площади расположились китайские пехотинцы, стрелявшие из крепостных ружей.

С криком «ура» бросились стрелки на ошеломленьях, нашим неожиданным появлением, китайских регулярных солдат; к счастью для них, прижавшийся вплотную к деревне гаолян дал возможность многим спастись. Остальные устлали своими трупами площадь и часть деревни, где застава 4-й роты также произвела атаку одновременно со 2-й ротою.

Во время схватки стрелок 2-й роты Сруль Герштейн (еврей) кинулся на двух пехотинцев и, заколов одного, отнял у них крепостное ружье (фальконет). Всего ротою захвачено два фальконета и до 10 маузеровских ружей.

Сделав несколько залпов вслед убежавшим в гаолян китайцам, я выслал туда секрет, шагов на сорок вперёд; не прошло минуты, — слышу раздирающий душу визг, секрет из трёх человек наткнулся на восемь человек китайских солдат — одного закололи, семь убежало.

После поражения людей, началось избиение свиней, закудахтали куры в руках запасливых солдатиков, деревня запылала...

— Ваше благородие, не угодно ли арбузика? Поручик [1124] Бодиско прислали (начальник охотничьей команды), у нас там много, — докладывает молодец-охотник.

Идёт и сам Бодиско... поцеловались.

— Ну, что, — говорю, — цел?

— Цел!

— Убитых и раненых нет?

— Нет!

— У меня тоже нет.

Рота счастливо отделалась и накануне — ни одного убитого, ни раненого.

Деревню заняла пришедшая на смену 7-я рота; 2-я отошла на бивак.

Только что мы с батальонным командиром (подполковником Дубельт) стали в моей палатке пить чай, — смотрю, пуля пробила палатку над кроватью.

Становилось жарко, пошлин допивать чай в тени к полотну железной дороги, около батареи... Слышу кричать: «носилки!» Ранило стрелка моей роты, лежавшего в палатке и евшего арбуз, — в колено, к счастью легко.

Гранаты начали ложиться на бивак, китайцы, видимо, пристреливались. Вот одна упала в 20 шагах от правого фланга палаток 2-й роты, но зарылась и не разорвалась; другая ударила в середину 8-й роты — раздался треск... и четверо раненых.

Пришлось отодвинуть бивак версты на две назад.

И. Иванов.

Текст воспроизведен по изданию: В Мукден // Разведчик, № 530. 1900