-

ГЕРТОВИЧ А.

ГОРОД ДАЛЬНИЙ

(Продолжение, см. вып. 12-13.)

Отношения дальнинцев к местному китайскому населению были довольно некрасивыми. Русские, приобретшие Маньчжурию и Квантун мирным путем, не оказывали своим поведением этого благотворного качества на китайцев. Местная судебная администрация была завалена всевозможными денежными тяжбами, возбуждаемыми китайцами по адресу русских; приходилось на улицах видеть различные изуверства над китайцами со стороны извозчиков, дворников, солдат и в особенности полиции. Я знал одного городового, который добивался раньше своей должности лишь в виду того, что можно было исполнять обязанности по наказыванию китайцев плетьми. Г. Министр Финансов, во время своего посещения Дальнего в начале Октября 1902 г. был поражен зрелищем, когда городовой на перекрестке, бил китайца, таская его за косу. А что же было в другие дни?

Конечно, среди дальнинских горожан были люди, с уважением относившиеся к своему ближнему, но таких слишком мало, и хороших примеров, положительно, не откуда взять. А о последнем паче всего надо было позаботиться кому следует, раз ассигнованы были колоссальные капиталы на благоустройство Маньчжурии и Квантуна. Сюда был допущен разный люд, без оценки его нравственности и деятельности, который свободно пришел из дальних мест Сибири, Сахалина и пр.; эти люди не могли поддержать репутацию нашей родины, так что вполне справедливо поступки русской Маньчжурии и Квантуна осуждались в иностранной печати Дальнего Востока, и какое-нибудь воровство, преступление всегда с особенным злорадством обсуждались английскими и японофильскими органами. Замечено, что китайское население, вошедшее в черту отчужденных России Земель, с каждым годом все более и более делается склонным к преступлениям; оно поняло, что значительно можно выиграть ради собственного благосостояния злоупотреблениями на счет самих русских. В последнее время, в Дальнем, воровства, совершаемые китайскими слугами, были ежедневной хроникой; приходилось несколько раз замечать, как китайцы заходили в русский трактир, о чем раньше они, конечно, и не слышали.

Из моей памяти не может ускользнуть впечатление от одного Дальнинского общежительного дома. Он был предоставлен под квартиры служащих холостых. Здесь все объединились в какое-то странное общество, под названием «Зверинец»; всем его участникам нарекли имена зверей, на дверях каждого были прибиты по одному такому имени, и «общество» вечерами, после [7] служебных занятий, начинало пьянствовать и бесчинствовать, при чем особенных художеством считалось, если здесь кто умел издавать неестественные звуки, сообразно с данным ему именем: неистовство доходило даже до того, что в самом здании производилась стрельба. Пьяницы приводили к себе в комнату тамошних китайцев-боев и, угрожая им револьверами, принуждали их пить стаканами водку и плясать вместе с ними... Никем но этому поводу из администрации не было своевременно обращено внимания, и эта компания существовала более полугода., когда, наконец, само общество заговорило об этом, ибо свою деятельность оно перенесло даже наружу: безумцы пытались сжечь ночью одного старика в его комнате, избили нескольких несчастных рикшей, разломав их тележки и пр.

При таких условиях нарождавшейся здесь русской жизни, ясно, что последняя никоим образом не могла подвинуться вперед. Кроме того, наехавшие со всех сторон русские и иностранцы не могли ассимилироваться с ранее прибывшими сюда русскими; рассчитывать на какое-нибудь объединение было трудно, и все было построено исключительно либо на формальных отношениях, либо с расчетом в свою личную пользу. Отсюда получило начало местное кулачество, среди нетолько торговцев, но и лиц, состоящих на службе. Общественный голос указывал на несколько лиц, среди которых быль инженер-путеец, составивший себе состояние взятками.

Вообще, нравственное разложение в последние дни здесь давало себя чувствовать: разврат, незаконные сожития, пьянство, кутежи, непосещение церкви, непричащение Св. Таин и небытие у исповеди целыми годами — явления, которые можно было встретить даже в лучшем дальнинском круге. Эти то нравственные пятна в жизни маленького русского городка более всего, по нашему мнению, явились тормазом к развитию здесь русской гражданственности...

Действительно, жаль всего того, что потрачено на основание этого прекрасного города: как будто бы все здесь сделано по заказу для японцев. Дал бы Бог, чтобы все ошибки, которые стали нам ясны во время войны, в устройствах новых русских окраин, послужили бы для нас хорошим практическим уроком в способах развития здесь русской жизни!

___________________________________

Город Дальний, как и все наши новые города в Китае, был свободно открыт для доступа всех иностранцев. Среди них, конечно, самое первое место было занято японцами, причем им даже были поручаемы постройки, как будто у нас на Руси исчезли все строители. Находившийся здесь православный японец В. Сеодзи, окончивший богословское образование в С.-Петербургской Духовной Академии, по душе, говорил многим русским еще в начале 1902 года, что Япония готовится к сериозной войне с Россией, но мы, дальнинцы, этому смеялись и ничего не предпринимали для собственной безопасности, даже накануне самой войны. Как-то странно, что потрачено 30 мил. на устройство порта и города, но ничего по было сделано для сохранности того, на что потрачены капиталы.

14 Мая оставшиеся здесь дальнинцы почувствовали приближение японцев. [8] Часть бросилась на китайские шаланды по направлению в Чифу, но этой, побег оказался не для всех удачным, так как пришлось некоторым наткнуться на японцев в море или пострадать от бури; тогда же поиб во время сильного шторма один из дальнинских строителей англичанин Эдв. Сопер на своей яхте, другая же часть, под прикрытием местного гарнизона и дружины, должна была отступить к Порть Артуру, куда иступили дальнинцы ранним утром 10 мая. Перед своим отходом из Дальнего они обрекли свое детище огню и опустошению, обязанности градоначальника были переданы В. В. Сахаровым местному купцу китайцу Тайхо. Вслед за уходом русских, сюда нахлынули со всех сторон хунхузы, стали грабить оставленное имущество и взяли в плен местных богачей-китайцев Тайхо и Сунфазана, потребовав с них выкуп 50.000 рублей. Явившиеся сюда японцы положили конец этим безобразиям, перевешав некоторых грабителей; они прекратили огонь и, по возможности, стараются сохранить Дальний, так как он оказался весьма пригодным для подготовительных военных операций, в особенности в наступающую зиму в виду не взятого ими Порт Артура.

Отступившие в Порт Артур дальнинцы, имея в своих рядах немало женщин и детей, во главе со своим любимым и дорогим строителем и градоначальником В. В. Сахаровым, с первого же дня по прибытии сюда преобразившимся в офицера, вместе с порт-артурцами доблестно защищают нашу крепость и будут стойко и мужественно ее отстаивать все время....

Да, тяжела теперь участь тех, кто уже пол года, лишенный сообщения со всем миром, столь храбро и знаменито отстаивает Артур среди тех лишений и бед, о которых мы, живущие на свободе, не имеем даже представления. Поистине, здесь совершается величайший в истории подвин...

Помоги им, Господи!

Ал. Гертович.

Текст воспроизведен по изданию: Город Дальний // Известия братства православной церкви в Китае, № 14. 1904