-

Поездка его преосвященства, преосвященнейшего Иннокентия из Шанхая в Сань-ян-чжэнь.

(дневник)

(Продолжение См. вып. 6-7.)

Здесь нет деревень в нашем смысле слова, а живут в отдельных хуторах, и только торговые люди ставят свои лавки вместе, представляющие собой в окрестности небольшие рыночные оазисы. Дома в большинстве строят, или лучше сказать плетутся из тростника с соломенными крышами, пол простой или глинобитный, окна имеют только одни ставни или же переплеты без бумаги и стекол; двери навешены на деревянных плотниках и крючках. В течение дня они стоять совершенно открытыми и закрываются только на ночь. Каждый дом состоит из нескольких отделений и с несколькими деревянными кроватями, табуретами, и обычными четырехугольными столами, с деревянными закромами для хозяйственных принадлежностей и пищевых продуктов. К каждом помещении устроена над столом большая божница, где помещается таблица предков, и нередко небольшие кумирни; здесь поставлены принадлежности, как то: курильница, подсвечник, жертвенная чаша, и проч. Невольно удивляешься, как в таких воздушных помещениях китайцы проводят всю свою жизнь; хотя здесь нет нашей зимы, но все таки здесь выпадает снег, а в весеннее и осеннее время здесь идет проливной дождь, вносящий собою сырость и холод; вообще китаец не знает больше никакой одежды, кроме ватной, все время он приводит на чистом воздухе, и только в сильную непогодь забирается в свои хаты. Редко можно видеть хутора, огороженные оградой и надворную прислугу. За исключением жилых помещений и муссорных мест, других построек не имеется, хотя следует сказать, что в местности Ин-цзы живут в довольстве и голодовок здесь не знают. Хлеб снимают 2 раза в год, и в изобытке вывозят отсюда его заграницу; не мало также ловится и рыбы — ловля богатая. В местности, где мы находились, возделывается много ваты и материи, по доброте своей славящейся на весь Китай, их вывозят массу англичане. Нам на встречу ехали баржи, нагруженные полно ватой.

Около 6 часов мы приехали к Марку, в честь нас опять было выпущено несколько ракет, и была иллюминация, что особенно важно на фонарях были православные, восьмиконечные кресты. Дом Марка оказался один из весьма [15] зажиточных усадьб. С 4-х сторон обведен глубокий, большой ров, наполненный довольно чистой водой, где водится несколько сортов рыбы и выращивается тростник. С трех сторон противоположный берег усажен бамбуковыми рощами. Кругом поля засеяны первыми всевозможными яркозелеными и цветущими злаками. В отдаленности виднеются кипарисные рощи, где нашли себе покой предки и родственники нашего доброго хозяина. Дома выстроены из хорошего обожженного кирпича. Они расположены в виде открытого с севера правильного продолговатого четырех угольника. Комнаты большие. Для Его Преосвященства и свиты помещения были хорошие, полы деревянные, что у китайцев считается большой роскошью, крыши выложены из черепиц. Комната Владыки с китайской резьбой и деревянными ставнями; она разделена на 2 комнаты деревянной перегородкой, первая из них приемная, а вторая спальня, в ней находится шкаф хорошего дерева и кровать с шелковым одеялом и православный крест. Перед нашим приездом комната была обдана лучшими китайским росными ладаном.

Весь вечери толпа китайцев — зрителей не давала возможности переодеться и спокойно пить чай, так что переодевались при китайцах.

Всякий пустяк с нашей стороны у китайцев возбуждал особенное любопытство. Чтобы отвлечь их внимание и удержать нас от натиска, не было другого средства, как самим выйти на улицу со двора; не смотря на поздний вечер, за нами следовала громадная толпа китайцев. Само собой приходить на мысли, как бы здесь все удивились, если бы им поведать о наших неудачах с японцами, о том как русские в г. Шанхае своим поведением упали низко пред местными жителями.

Ни одного замечания от китайцев не было послано по нашему адресу. Иногда был смех, вызванный в толпе маленьких ребят, или же какой либо зевака, разинув рот спотыкался и падал, и этим веселили всех.

Для богослужения было устроено отдельное помещение.

При выезде из Шанхая думалось взять всю братию, но некоторые неудобства из за того, что, пожалуй, как и в прежние путешествия, приходилось бы останавливаться всем в китайских холодных гостинницах на ночлег, и потом вставать с головной болью, естественно заставили взять половину братии. Чтобы не нарушить нами спокойствия миссионерского путешествия по чужбине по духу и обычаями народным, были взяты с Епископом: один иподьякон, один послушник и китайский учитель и прислуга, при виде всего радушного приема со стороны китайцев Его Преосвященство нашел нужным совершить здесь пасхальное торжественное богослужение; когда это объявили китайцам, то они с радостию приняли эту весть, и тотчас же ночью нарочные два китайца отосланы были в Шанхай для того, чтобы остальная братия выехала в Хаймынь. После ужина по обычаю, наши русские собрались в помещение Владыки на молитву: услышав это, православные китайцы поспешили принять участие в ней в виду особенного расположения чувств к первому общественному молебствию на окраине Срединного Китая.

(Продолжение следует.)

Текст воспроизведен по изданию: Поездка его преосвященства, преосвященнейшего Иннокентия из Шанхая в Сань-ян-чжэнь. (Дневник) // Известия братства православной церкви в Китае, № 9-10. 1905