ХВОСТОВ А.

РУССКИЙ КИТАЙ

_______

Наша первая колония на Дальнем Востоке

_______

Более трех лет мы владеем Квантуном; много наших миллионов затрачено уже на эту отдаленную область империи; много миллионов потребует она в будущем; много наших отбыло из центра России на эту далекую азиатскую окраину для водворения нашей власти и насаждения русской культуры на этом малонаселенном, неприветливом, мало плодородном и вовсе не благоприятном в климатическом отношении полуострове азиатского материка. Несмотря на этот достаточно уже продолжительный срок обладания нами новой Квантунской областью, до сих пор у нас не появлялось обстоятельного труда по истории и этнографии этой первой русской колонии на Дальнем Востоке, а между тем этот русский Китай по своему нынешнему значению представляет большой интерес не только для одних синологов и специалистов, но вообще для всех образованных людей, для всей социальной и промышленной Poccии. Нас, русских, соединяют с китайцами исторические и этнографические узы, русская государственная граница соприкасается с границей Срединной империи на протяжении более восьми тысяч верст; наконец, наши политические и торговые интересы тесно связаны с интересами китайскими, а между тем очень мало мы, pyccкие образованные люди, знаем нашего великого соседа и вновь приобретенную нами область — Квантун.

Под руководством первого русского начальника Квантунского полуострова, генерала Д. И. Суботича, за первые три года русского управления на Квантуне, собрано генералом и [654] его помощниками, офицерами генерального штаба, драгоценные сведения об этом новом для нас крае. На основании этих официальных данных в настоящем очерке мы и постараемся познакомить наших читателей, конечно вкратце, с нашей первой колонией на Дальнем Востоке, — говорим — "колонией", ибо занятая нами территория, хотя и представляет собой важное в политическом, военном, торговом и экономическом отношениях приобретение, собственно в смысле экономическом долго еще, а вернее — всегда будет только колонией. Задача наша — поднять ее благосостояние и разумно эксплуатировать ее. Будущее покажет, сумеем ли мы справиться со взятой на себя задачей.

Теперь, конечно, трудно предвидеть, что будет дальше; одно только неоспоримо, что это будет зависеть от нас самих в гораздо большей степени, чем где бы то ни было. Если мы сумеем справиться с нашей задачей, то нам не будет страшна конкуренция ни Англии, ни Германии, ни Америки, ни Японии. Собственно же как страна, новая территория не представляет большой ценности, разве что золото поднимет ее, — но это еще предположительно. Пока это есть только голова, или "тэть-де-пон", прикрывающий великий рельсовый путь.

I

Наши владения на Квантунском полуострове разделяются узким Цзиньчжоуским перешейком на две части: северную — Ляодун и южную — собственно Квантун. Занятая нами, по конвенции с Китаем 15 марта 1898 года, территория расположена между 38°20 и 39°25 северной широты (т. е. на одной параллели за Зарявшанской долиной и с Ленкоранским краем) и 138°28 и 140°53 восточной долготы. Она занимает площадь около 2.885 квадратных верст, включая 28 населенных островов, составляющих до 146 квадратных верст.

Поверхность русского Квантуна имеет гористый характер. Равнины там редки и их размеры незначительны. Oни расположены, главным образом, по долинам рек. Наибольшие из них: долина речки Тученцы и довольно обширная [655] низменность у селения Инченцы. Омывающие нашу территорию с востока, юга и запада, Корейский и Ляодунский заливы образовали чрезвычайно извилистую береговую линию (наподобие финляндских шхер, только в более грандиозных размерах) протяжением в 503 версты, со многими бухтами, но неудобными для якорных стоянок; исключение составляют два залива, Талиенванский и Порт-Артурский, первый — как будущий порт у города Дальнего, а второй — как стоянка нашего военного флота.

Особенностью занятой территории в гидрографическом отношении является скудость текучих вод, что зависит от продолжительного, почти девятимесячного, периода сухого времени года, отсутствия лесов и высоких гор, малой длины и значительного падения русел речек. В течение трех летних месяцев обильные дожди переполняют русла водой, лишь частью впитывающейся в почву; главная же масса уносится в море. От ливня на низменных местах страдают хлеба и деревья и портятся дороги.

Несмотря на незначительное количество текучих вод, нельзя сказать, чтобы территория была вовсе бедна водой; насыщенная водой почва питает все девять месяцев колодцы, устраиваемые в руслах речек и вблизи них. Этого колодезного запаса воды не хватает, если весенние дожди запаздывают, а для населенных местностей запас колодезной воды совершенно недостаточен. В Порт-Артуре мы пользуемся устроенным еще китайцами водопроводом, проведенным из речки Луахэ, вода которой не высокого качества, и притом ее мало для разрастающегося города.

Изыскания подземных водоносных, глубоко лежащих слоев для добычи артезианской воды, не привели к благоприятным результатам. Вторая мера по обеспечению Порт-Артура водой состоит в устройстве опреснителей, из которых один на 1.200 ведер в сутки, а другой на 20.000 ведер, и оба они уже работают. Озер на Квантуне почти нет. Единственное, более значительное озеро Далаоцзы находится к северу от Виктория-бей, но к концу периода засухи оно пересыхает, и жители пользуются водой из колодца, вырытого на середине озера. Благодаря запруде, близ Порт-Артура также образовалось небольшое пресноводное озеро. Климат наших владений всецело зависит от направления дующих ветров и имеет много общего с климатом южно-уссурийского края. Зимой господствуют северные и северо-восточные ветры, иногда [656] сопровождаемые снежной пургой, продолжающейся около трех суток; затем, на некоторое время устанавливается ясная, сухая погода, по ночам всегда холодная, днем же, при отсутствии ветра, теплая, так как солнце сильно греет. Во время ветра температура сильно понижается и морозы доходят до десяти градусов. Стоячие воды покрываются слоем льда, выносящим тяжесть человека, но море не замерзает. По рассказам китайцев, внутренний бассейн портартурской бухты в суровые зимы покрывается тонким слоем льда. В общем, зима мягкая, с небольшими морозами с середины декабря до конца марта. Снежная пурга наблюдается пять, шесть раз в зиму.

Летом дуют влажные южные и юго-западные ветры; также часты туманы и дожди. Воздух настолько насыщается водяными парами, что многие предметы в жилых помещениях покрываются плесенью. Во время засух бывает плохой урожай хлеба и сена; появляется червяк, съедающий всю чумизную и отчасти кукурузную и гаолянную солому. Летняя температура очень высока, но в 1899 — 1900 гг. сильного жара не наблюдалось. Военная портартурская метеорологическая станция и наблюдения в городе Дальнем показали наивысшую температуру в тени 25°,2. С середины августа жара понемногу ослабевает и наступает лучшее время года — осень, с ясной тихой погодой и изредка перепадающими дождями. Весенние месяцы, март и начало апреля, по своему характеру приближаются к зимним, а конец апреля и май — к летним месяцам. В Порт-Артуре учреждены две метеорологические станции, из которых одну на берегу бухты устроило морское ведомство, и снабдило инструментами главной физической обсерватории; вторая же устроена военным ведомством в полуверсте от моря, на высоте 70 ф. от уровня моря, и снабжена инструментами из топографического отдела штаба приамурского военного округа. Этой станцией заведует врач, г. Тищенко. В Дальнем с марта 1899 г, тоже производятся метеорологические наблюдения врачом гарнизона, г. Крюковым.

Точных сведений о численности туземного населения на Квантуне и на относящихся к нему островах в настоящее время не имеется и не может быть дано без производства переписи. Для выяснения с приблизительной точностью действительной цифры населения Квантуна были сделаны рекогносцировки генерального штаба подполковниками Ильинским и Самойловым и данными им в помощь строевыми офицерами: штабс-капитаном Горским 2-м, поручиком Калантаевским, [657] сотником Семеновым и корпуса топографов штабс-капитаном Гавриловым, без переводчиков; впрочем, в этом отношении большую услугу оказал поручик Россов, основательно изучивший китайский язык. Определены были все населенные пункты, число дворов в них, и семейств в каждом из последних, — так как часто под одной кровлей проживает несколько семейств, — и, наконец, выведено среднее число душ в каждой семье. Записаны точно китайские названия пунктов — деревень, сел, рек, гор, долин и проч. При этом выяснилось, что число душ обоего пола и всех возрастов колеблется между 7 и 10 человеками в семье. По такому исчислению туземное население занятой нами части Квантуна, вместе с островами, достигает 274.945 душ обоего пола. Из них 247.272 человека проживают на материке в 1.908 населенных пунктах, а остальные 27.673 человека — на островах. Средняя густота населения селения нашей территории на материке, составляющей 2.739 кв. верст, — 90 человек, и на островах, занимающих 146 кв. верст, — 189 человек на одну квадратную версту. По плотности население Квантуна превышает Келецкую губернию (86 человек).

На материке проживает пришлых китайских рабочих, преимущественно в Порт-Артуре, Дальнем и на линии строящейся китайской восточной железной дороги (собственно на Квантуне), до 10.000 душ. Русское население Квантуна, без войск, доходит до 1.500 человек, иностранцев — европейцев до 400 человек и японцев около 200 человек. Несмотря на войну, цифры эти почти не изменились, а в последнее время, напротив, даже увеличились относительно китайцев, что доказывает разумное отношение русской администрации к китайскому населению.

В городе Цзиньчжоу числится до 15.000 жителей. Города Порт-Артур (5.000 человек), Дальний, Цзиньчжоу, а также Бицзиво, относятся к наиболее населейннейшим пунктам на Квантуне. Затем идут селения, имеющие некоторое торговое значение на восточном побережье: Лунвантан, Сяопиндо, Лаохутань, Дагушань, Шицао, Цзыньчан, Ляогуаньцзуй, Хунтуяй, Туаньшаньцзы, Ляншуйхэцзы и Шахэкау, и на западном побережье: Шуандао, Янтоува, Мэйяо, Сангуанмяо, Сяомцзы к Яхуцзуй.

Южная часть поселения населена гуще — 105 человек на квадратную версту. Затем следует северная часть — 82 человека на квадратную версту. Mенее же населены юго-восточный [658] и северо-западный участки Квантуна, что зависело от более, скудной почвы и отдаленности этих местностей от значительных торговых пунктов Цзиньчжоу и Бицзыво. Но в настоящее время уже замечается изменение густоты населения, увеличивающееся к Порт-Артуру и Дальнему, которые все более и более привлекают к себе туземное и пришлое рабочее и торговое население.

По Иакинфу Бичурину и "Трудам пекинской духовной миссии" население Квантуна образовалось из выходцев соседних провинций Китая — Шаньдуна, Шаньси (провинция, в которой прежде находился китайский император), Чжилийской — и из аборигенов страны манчжурского племени. В настоящее время различные племена полуострова настолько смешались, что население представляет, без всяких оригинальных расовых черт, один общий китайский тип. В этом как и во всех, подобных случаях, сказалась в полной мере поразительная ассимилирующая способность китайского племени. Единственный язык, на Квантуне — китайский, с незначительными уклонениями от Чжилийской равнины, которые внесены в него шаньдунским говором.

На Квантуне проживают две группы населения, отличающиеся по отношению друг к другу социальным положением, административным устройством и некоторыми подробностями семейного и общественного быта. Одна из них носит название: "мин". Она образовалась из китайских выходцев, спасавшихся от политических неурядиц на родине, бежавших преступников, добровольных колонистов и туземных манчжурских пастушеских племен. Связующим цементом для этих разнородных элементов была общность цивилизации. Мины — простолюдины Квантуна. Другая группа — "ци" — составляет знаменное население, которое образовалось из войскового сословия, учрежденного императорами Минской династии (в конце XV и начале XVI века), и получившего законную организацию при родоначальниках овладевшей северо-восточной частью Китая Дайцинской династии. Знаменные при своей первоначальной организации, оставшейся без изменения, по настоящее время, были разделены на восемь знамен, каждое из трех отрядов, образованных из людей одинаковых народностей: манчжур, монголов и китайцев. Знаменные соответствуют нашему казачьему сословию, с тем различием, что не имеют определенной в стране территории, а живут смешанно с простолюдинами. В пределах Квантуна знаменное население сгруппировалось около [659] города Цзиньчжоу, образовав с прилегающими фучжоуским и сюянским округами фудутунство, и около селения Шуйшинн, в пяти верстах к северу от Порта-Артура, где находилось управление селина, т. е. начальника крыла, помощника фудутуна. Кроме того, поселения знаменных тянутся полосой вдоль почтовой дороги Гуандао из Порт-Артура через Цзиньчжоу и Фучжоу на Инькау. Дорога эта у русских носит название "мандаринской". Знаменным были даны обширные конские пастбища, сейчас распаханные на нивы и частью занятые минами. Привилегии знаменных, по сравнению с простолюдинами, заключаются в значительно большем земельном наделе, меньшем окладе податей, льготах при конкурсных экзаменах на ученую степень и преимуществах в служебных кандидатурах. Ци обязаны военной службой, но во время службы получают содержание серебром и зерном. Сословие ци наследственно, но это звание могут получить и простолюдины путем усыновления или за особые заслуги. Несмотря на различный племенной состав лиц, образовавших знаменное население, в настоящее время в бытовом отношении оно ничем не отличается от простолюдинов. Только у женщин замечаются некоторые отличия в одежде, а также отсутствует обычай уродования ног, распространенный между всеми женщинами сословия мин. Лиц, принадлежащих к другим привилегированным сословиям Китая — императорскому дому и весьма многолюдному дворянству, — на Квантуне не имеется, а ученые и купцы особых сословий в Китае не составляют.

Быт китайцев выработался в течение нескольких тысячелетий обособленной жизни. С незапамятных времен семейное начало было положено у китайцев в основание всех житейских отношений и, покровительствуемое религией, законом и традицией, нисколько не утратило своего значения до сих пор. С первых проблесков своего сознания китаец чувствует теснейшую связь между собой, окружающими его лицами и длинным рядом своих предков. Заняв, таким образом, уготованное ему судьбой место, китаец большей частью проводит свою жизнь на этом месте, выходя лишь в исключительных случаях из определенных рамок миросозерцания своих близких, точно определяющего его общественные я семейные отношения. Каждый китаец, член семьи и зачастую многочисленной, состоит в полном подчинении главы и старших ее членов. Нередки семьи в 30—40 человек, но встречаются семьи и более многочисленные. С ростом семьи [660] увеличивается число работников, и благосостояние ее возрастает; поэтому, каждое приращение семейства встречается с радостью. Старший член семьи, если только болезнь или дряхлость не лишает его бодрости, руководит всеми делами и является в семейных ссорах и неурядицах судьей и примирителем. Обращение к властям с жалобой на домашних было бы позором для семьи и самого жалобщика. Примеры непочтительного отношения к родителям и старшим крайне редки и навлекают на себя осуждение общества и преследование по закону.

Китайская женщина лишена всякой самостоятельности и всегда находится под опекой мужнин: отца, мужа, брата, сына и проч.; замужние сестры считаются исключенными из семьи. Так как семьи живут большей частью нераздельно, или делятся еще при жизни отца, то судьба вдовы и ее дочерей после смерти главы нисколько не меняется. Главой семьи становится старший сын. Китайская женщина проводит почти все свое время дома; кроме работ по хозяйству, она исполняет менее трудные полевые работы, собирает топливо и проч. В более зажиточных семьях все труднейшие домашние работы исполняются слугами, преимущественно мужчинами, а на долю женщин остается надзор, шитье, вышивание и уход за детьми. В бедных же семьях женщины трудятся в поле наравне с мужчинами, причем изуродованные ноги им менее мешают, чем это может казаться. Не имея, наконец, дел вне семьи и домашнего хозяйства, китайским женщинам нет никакой необходимости входить в сношение с посторонними людьми; поэтому, разговор с мужчиной, неродственником, а тем более его посещение, как ничем не оправдываемое, считается очень неприличным поступком. Хотя женщина бесправна в семье и обществе, но судьба ее вовсе не горестна. Обычно китайская семья живет дружно, и если женщина сама не вооружает домашних против себя капризами и строптивостью, то ее никто не обижает, а муж почти всегда относится к ней с участием и заботливостью.

Частое хождение в гости обычаем не одобряется. Этикет требует, чтобы китаянка, выходя из дому, белилась, румянилась и подкрашивала себе губы и брови. Кроме почтения к старшим, главнейшие женские добродетели составляют — супружеская верность и целомудрие до замужества. Нарушительницы подвергаются строжайшим наказаниям; напротив, женщины безупречные окружаются почетом, а в особых случаях, когда их добродетели высказались ярко, имена их в назидание [661] потомству, вывешиваются в храмах. Сами китаянки участью своей не тяготятся; несмотря на сидячий образ жизни, они пользуются большей частью хорошим здоровьем и доживают до глубокой старости.

Обычай уродования ног у китайских женщин — весьма давнего происхождения и имеет, несмотря на неодобрительное отношение манчжурской династии, большое распространение. Как уже упоминалось, он не встречается среди женщин сословия ци.

Сговор молодых людей производится в очень раннем возрасте, но свадьба совершается в период возмужалости вступающих в брак, чаще всего между 18 и 24 годами; но иногда случается, что возраст жениха и невесты не превышает 13 лет. При браке взаимная склонность в расчет не принимается, и часто молодые люди, до брака, друг друга не видят. Приданого мужу новобрачная не приносит. В редких случаях семья невесты принимает на себя свадебные расходы. Свадьба — самое большое торжество в жизни китайца; поэтому он старается отпраздновать ее как можно шумнее и веселее.

Многоженство не запрещается ни религией, ни законом, но мало распространено по чисто практическим соображениям. На Квантуне оно встречается как исключительное явление. В больших, нераздельно живущих семьях многоженство одного лица нарушает интересы других членов, почему встречает с их стороны противодействие. В виду имущественных неудобств, связанных со вторичным и прочими браками, законные жены охотнее дают свое согласие на открытое сожительство их мужей с наложницами, потомство которых никаких прав на имущество отца не имеет. Дети от второго брака пользуются меньшей долей при наследовали имущества, чем дети от третьего брака.

Рождение первого ребенка, особенно сына, встречается с большой радостью и сопровождается пиршеством. Стать дедом, дядей и вообще старшим родственником — считается китайцами очень почетным. Благодаря ранним бракам, можно встретить семьи в четыре, пять и даже шесть поколений. Имя, данное ребенку при рождении, не остается неизменным на всю жизнь. Девушек при замужестве завывают другим именем мужья или их родственники. Собственные имена в официальных случаях не употребляются, а заменяются соответственными названиями по отношению к отцу, мужу, брату и проч.; дочь такого-то, сестра такого-то. У мальчиков детское [662] имя остается до начала хождения в школу, где дается новое имя, затем вновь меняется при женитьбе, поступлении на государственную службу и получения ученой степени. В двух последних случаях имена указывают на служебные и ученые достоинства вновь наименованного лица.

Кроме имен, большинство китайцев имеют прозвища ("хао"), которые употребляются в дружеских беседах и неофициальных отношениях. Прославившиеся на каком-нибудь поприще — ученом, служебном, или как художники и поэты, получают еще особые наименования ("цзыр"), их характеризующие, — например, Конфуций имеет название "Нике", т. е. пекущийся об исполнении долга.

Как ни важна для китайца брачная церемония, обряд погребения имеет для него еще большее значение. Многие заказывают гроб заранее и откладывают деньги на свои похороны. Всегда бережливый китаец не считает мотовством затратить большие деньги на гроб. По отношению к умершему все родственники заботятся о том, чтобы с полной корректностью выполнить свой долг. Покойника после смерти одевают в лучшие одежды, сами облекаются в траурные платья (белого цвета) и громко проявляют свою печаль. Иногда для этой цели нанимаются плакальщицы. Затем идут возжигать курения в кумирню, молясь богам о покровительстве душе покойного. На третий или четвертый день кладут его в гроб, над которым читает молитвы монах, при ударах гонга; у богатых чтение молитв сопровождается заунывной музыкой. Большая или меньшая пышность похорон зависит от достатка умершего. После пяти — семи дней гроб несут на носилках под балдахином на кладбище, при оглушительных завываниях, плаче, грохоте ракет и хлопушек, музыке и ударах в гонг.

Для души, считающей своим долгом проводить до могилы тело, в котором она жила, несут особый паланкин. При опускании гроба в могилу, шум усиливается до крайних пределов. После этого все возвращаются для трапезы в дом покойного. В богатых семьях гроб до погребения оставляют на время около года в самом доме, на дворе или улице.

Сын и ближайшие родственники покойного носят траур; время и порядок его ношения определяются особыми положениями, несоблюдение которых не только порицается обществом, но и вызывает официальное преследование. Траур налагает известные обязательства на лицо, его носящее: ученый не может экзаменоваться на ученую степень, чиновник — [663] исполнять свои обязанности; неприлично также участие в празднествах.

У европейцев, судящих по известной им жизни в больших портовых городах, сложилось мнение о крайней развращенности китайской женщины. При более основательном знакомстве с Китаем — приходят к совершенно обратному заключению. Дома терпимости встречаются только в посещаемых европейцами портовых городах, в которых скучено также много пришлого рабочего туземного населения, перебивающегося изо дня в день и не имеющего возможности думать о семейной жизни. Проститутки вербуются среди беднейших классов городского населения, где гнездится страшная нужда, и где для многих женщин разврат есть единственный исход, чтобы избегнуть голодной смерти. Европейцы часто возмущаются тем, что некоторые из проституток имеют мужа и детей, и это обстоятельство принимается за разврат, господствующий в семейной жизни китайца. В большинстве случаев такая женщина оказывается вдовой, живущей с сожителем, который в то же время — ее слуга и приказчик. Kpoме того, часть проституток поставляется покупщиками детей. Такая позорная продажа воспрещается законом, но обычай относится к ней снисходительно. При продаже родители обычно желают избавить своих детей от бедности и обольщаются покупщиком, уверяющим, что он пристроит их ребенка прислугой, а может быть, и отдаст замуж.

Из глубоко проникнувшего в жизнь китайца семейного начала вытекают многие его достоинства и недостатки. Неустанно он трудится на своем клочке земли, чтобы добыть пропитание семье, и достигает своим трудом замечательных результатов. Отказывая себе во всем, что не составляет удовлетворения его первейших потребностей, китаец копит деньги, которые употребляет на постройку дома для молодых, на покупку рабочего скота, и если денег скопилось достаточно, то он прикупит участок земли. Живущая нераздельно, большая китайская семья имеет общую кассу, куда поступают все заработанные членами семьи деньги. При таких качествах характера китайца и при сколько-нибудь благоприятных условиях, китайские семьи нередко достигают зажиточности. Китаец в работе крайне медлителен, но аккуратен. Малая производительность труда китайца, по сравнению с европейцем, неоспорима и зависит отчасти от меньшей мускульной силы и энергии, что, в свою очередь, объясняется плохим питанием. В [664] работе проявляется характерная особенность китайцев, стремящихся заменить соображение сноровкой. Семейная жизнь делает китайца эгоистом и скопидомом; поэтому соблазн получить лишнюю копейку часто побуждает его к обману.

Культ предков, относя идеалы китайца к прошлому, является причиной крайнего консерватизма, побуждающего его относиться с недоверием ко всем новшествам и высокомерно ко всему иноземному. Крайнее невежество, господствующее в массе населения, способствует легковерию, с каким принимаются толпой всякие нелепые рассказы, особенно если они касаются иностранцев, и недоверчивому отношению к незнакомым, а тем более иностранцам. Ко всем, кто кажется китайцу опасным и имеет к нему какое-нибудь дело, он относится с лукавством и недоверием; подозревая опасность для себя или своих близких, он уверяет, что ничего не знает и ничего не понимает. Только меры строгости делают его более правдивым и откровенным. Убедившись, что опасности для него не существует, китаец делается услужливым, и, если его не остановить, переходит в фамильярность, а иногда и в наглость. В общем, китаец представляет собой смесь добродушия с нахальством и задорностью. Если он видит, что ему не грозят неприятностями, не собираются нарушать обычаи и посягать на его достояние, и если он видит, что над ним стоит крепкая власть, то с ним легко установить самые дружелюбные и мирные отношения, каковые и установились теперь у нас на Квантуне.

Китаец — большой лакомка на вкусную пищу, но далек от мотовства, в виду сильно развитого чувства бережливости; китаец не обнаруживает склонности к вину, особенно в молодые годы, а запой для него совершенно непонятное явление. Зато у многих китайцев развита привычка к курению опиума. Только богатые люди, курящие высшие его сорта, не так вредно действующие на организм, относятся к курению опиума с хладнокровием любителей дорогих сигар. У большинства же курильщиков, втянувшихся в эту привычку, курение опиума делается постепенно непреодолимой страстью, ради удовлетворения которой курильщик ни перед чем не остановится. Злоупотребление опиумом доводит часто до полного умственного и физического расслабления. Общественное мнение относится к этой привычке с неодобрением, и курильщики не любят сознаваться в своей слабости. Курению опиума предаются в [665] особых заведениях, число которых в разных притонах портовых и вообще больших городов — значительно. Европейские наблюдатели в Китае, видя многих курильщиков в заведениях, приходят к ложному заключению о чрезвычайном распространении этой страсти среди китайцев вообще. На самом же деле, среди сельского населения курение опиума мало распространено. С прибытием в Квантун ген-майора Д. И. Суботича, первого начальника Квантунского полуострова, им было сделано распоряжение о запрещении привоза опиума в пределы занятой нами территории, причем были уничтожены большие партии опиума, которые пытались ввести контрабандой, и были закрыты все заведения для курения. Можно предположить, что, при недостаточности чинов полицейского надзора, курение опиума все-таки производится в тайных притонах, временно ускользающих от надзора местного начальства.

Несмотря на отрицательное отношение закона и общественного мнения к азартным играм, они очень распространены даже среди беднейшей части населения, так как китаец — игрок от природы. Особенно губительной по своим результатам представляется для населения игра в банк, так называемая "банковка", которая ютится в тайных игорных домах. Жертвами игры являются бедные классы и рабочие, нередко оставляющие в руках банкометов весь свой заработок. В игорных домах встречаются самые худшие элементы общества, хотя иногда оказываются увлеченными игрой и представители состоятельных классов. Игорные дома на территории Квантуна преследуются наравне с заведениями для курения опиума.

Театр считается развлечением очень полезным и достойным уважения. Драматурги и композиторы прославляются наравне с учеными, но на актеров смотрят с пренебрежением. Обычно их обучают с малолетства. Содержатели трупп приобретают ребенка покупкой или похищают. Особенно предосудительным кажется китайцам исполнение женских ролей мужчинами, что, однако, практикуется всюду в северном Китае. Постоянный театр на Квантуне существовал только в Порт-Артуре. В настоящее время в нем помещается матросская чайная, а взамен его выстроен местным предпринимателем новый театр. Обычно представления даются в населенных местах во временных театрах, причем наскоро устраивается из циновок (рогож) открытая сцена. Для сцены часто пользуются портиками кумирен. [666] Teaтральные декорации примитивны, а сценические приемы отличаются такой условностью, что непривычный зритель не понимает происходящего на сцене. Представления идут безостановочно, днем и ночью; они должны быть непременно оперные, под аккомпанемент оркестра; разговоры допускаются только в комических местах. Главную роль в оркестре играют: гонг, тарелка, котлообразный барабан и инструменты в роде скрипок, флейты и большие дуделки. В патетических местах оркестр ускоряет темп и делается оглушительным, причем какофония становится невыносимой. Театр в Китае в полном смысла слова общедоступен. Весьма часто богатые китайцы, желая сделать приятное своим согражданам, выписывают за свой счет труппу, которая дает бесплатные представления; и каждый, улучив свободное время, идет посмотреть представление.

Игра в шахматы пользуется большим уважением и имеет распространение даже среди простолюдинов. Китайцы говорят, что боги постоянно развлекаются этой игрой и научили ей государей глубокой древности, к которым относились очень дружелюбно.

Несмотря на большое разнообразие музыкальных инструментов, музыка у китайцев не получила развития и не пользуется особым уважением. Только один инструмент "цин", род лютни, пользуется почетом; виртуозы встречаются только на этом инструменте. Распевать стихи под аккомпанемент цина для ученого считается большим достоинством. Из других инструментов больше распространены: флейта, "пиба" (род цитры) и "хуцин" (род скрипки, употребляемой для аккомпанемента при пении); но главное место в оркестре занимают гонг, волынка и барабан. Пение, кроме театрального речитатива, мало распространено среди населения. Мужчины редко поют; если поют несколько человек, то непременно в унисон. Умение петь фальцетом признается большим достоинством. Встречаются довольно разнообразные мелодии, но большинство их непонятны и не особенно приятны для европейского слуха. На торжественные обеды считается очень соответственным приглашать профессиональных певиц, развлекающих своим пением почетных гостей.

Поэзия в Китае особенно уважается. Поэты считаются избранниками небес. В китайских поэтических произведениях отсутствует рифма; стихосложение основывается на периодическом чередовании звуков и тонов, заменяющих ударение в [667] словах, большей частью односложных или составных. Считается также большим искусством такое чередование слов, чтобы в соответственных стихе и месте они согласовались между собой по внутреннему смыслу. Напр., если китайский иероглиф означает "небо", то ему могут соответствовать иероглифы "земля", "ад" и т. д. В виду таких требований теории поэзии, искусство стихосложения доступно лишь лицам, основательно знакомым с иероглифической письменностью, изящной словесностью, а потому знакомство со стихами считается признаком образованности. В знатных семействах даже девушки заучивают стихи наизусть. Стихи читаются нараспев с условной дикцией и тонированием, производящим на слушателя, в особенности если чтение сопровождается игрой на цитре, своеобразное, не лишенное приятности впечатление.

Китайская живопись отличается своей условностью и преимущественно черпает свое содержание из истории или изображает пейзажи, цветы, растения и животных. Жанровой живописи совсем нет. Лубочные картины очень популярны, так как китайцы любят украшать ими свои дома. Картины рисуются сепией или акварелью; масляные краски в пастель известны китайским художникам.

Скульптура существует в форме кумиров, орнаментальных украшений для зданий и маленьких статуэток. Этого искусства, как художественного выражения мысли, не существует.

Зодчество в настоящее время находится у китайцев на низкой степени развития. В пределах Квантуна, кроме нескольких кумирен, никаких достойных внимания образцов не существует. Дома строятся по шаблону. Двери и бумажные окна обычно обращены на юг; стены — глухие. Половину каждой комнаты занимает "кан" — теплая лежанка, на которой в зимнее время спят. Часто впереди входных дверей стоят (особенно у знаменных) стенки с украшениями или иероглифами "фу" — счастье. Эти стенки препятствуют злым духам проникнуть в дом. Строят китайцы чрезвычайно непрочно.

По понятиям китайцев, девять знаний имеют божественное происхождение и дарованы людям с небес: конфуцианская доктрина, медицина, искусство определять "фыншуй" (условия, благоприятствующие человеку), дар отгадывать судьбу человека, уменье рисовать сепией, уменье рисовать красками, буддийское учение, даосизм, игра на цине и в шахматы. [668]

Любовь к родному очагу заглушает в китайце чувство патриотизма, которое народной массой понимается весьма смутно. Напротив того, в стране очень жива идея национальности, что зависит от сознания родственных связей семейств между собой. Китай, как государство, не имеет постоянного названия, а именуется родовой фамилией царствующей династии. Популярно название "Чжунго" — срединное государство; литературное его название "Хуаго" — цветущее государство, а в высоком слоге "Тьенся" —поднебесное. Отечество отождествляется в сознании китайцев не с представлением о государстве и его верховной власти, а как о родине, местопребывании семьи и могил предков. Отношения китайца к императору не выходят за пределы повиновения по долгу верноподданности и официального чувства уважения, как главе старшей из семей, составляющих нацию. По своим понятиям китаец прежде всего должен быть почтительным сыном и хорошим отцом, а затем уже верноподданным. Такое мнение он основывает также и на отечественной истории, которая показывает, что государства, престолы и династии рушатся, а семья стоит незыблемо.

Такое равнодушное отношение китайцев к своим государству и престолу, конечно, не могли выработать у них воинственных наклонностей. Китаец не смотрит на войну как на национальное дело, а как на вражду своего правительства с правительством другого государства, причины которой ему неизвестны, а результаты безразличны. Если же те, которых завывают врагами, не обижают семей, не нарушают обычаев страны и расплачиваются за услуги, то китайцы без колебания предпочтут их своим всячески притесняющим солдатам. Но трусами китайцев считать нельзя. Они, например, отважные моряки; хорошо руководимые, они не отстают от своего начальника. В местечке Бицзиво, увлеченные примером полицейского пристава, китайцы бросились преследовать вооруженного разбойника, который нанес им довольно тяжелые раны. За этот подвиг бывший начальник Квантунского полуострова, ген.-лейт. Д. И. Суботич, наградил их серебряными медалями и часами; своими наградами они чрезвычайно гордятся и вызывают чувство зависти в товарищах.

Китайское население, кроме жителей крупных административных центров, не имело уверенности в полной безопасности своего существования. Власти часто были не в силах справиться с бродячими, беспокойными элементами, [669] промышляющими грабежом и разбоем. Обстановка в этом отношении очень неблагоприятствовала Квантунскому полуострову со времени японско-китайской войны, до занятия его русскими. Целые шайки из беглых или отпущенных китайских солдат бродили по стране и наводили такой страх на жителей, что прошло немало времени, пока они уверились в бессилии хунгузов перед русской властью, перестали скрывать их от преследования и своими указаниями способствовали их уничтожению и водворению безопасности в стране. Появляющиеся от времени до времени шайки формируются в нейтральной полосе, куда и скрываются после набега.

II.

Религия китайского народа образовалась из смеси трех признанных в Китае вероучений: конфуцианизма, буддизма и даосизма. Почитание их в чистом виде сохраняется в Китае среди особых общин, но поклонение памяти Конфуция считается официальной обязанностью. В каждом крупном административном центре — в занятой нами части Квантуна, в городе Цзиньчжоу — построен в честь его храм, где старший из гражданских чиновников совершает служение I-го и II-го числа каждого месяца и в начале 2-ой и 8-ой луны, в "счастливые дни", определяемые астрологическим приказом. Культ Конфуция во всей его полноте составляет достояние только одних ученых. Последователи учения Лаоцзы (даосы) и буддисты группируются в немногочисленных монастырях. Даосы имеют род белого духовенства ("даоши"), живущего в браке. В Китае существуют также женские монастыри, но в пределах занятой нами территории их нет. Большая часть кумирен на Квантуне, в особенности в северной части, принадлежит к буддийскому вероучению, остальные — к даоскому. Большие кумирни в Порт-Артуре и Талиенване, занятые нами по найму, были даосскими и пользовались большой известностью. Празднование нового года должно продолжаться весь первый месяц. С особенным оживлением празднуется 18-е число в [670] честь богини Шэнмуняннян, подательницы благосостояния и покровительницы деторождения. В этот день к празднованию допускаются и женщины. Почитание предков у китайцев находится в тесной связи с верованием в загробную жизнь и переселение душ. Для исполнения священного долга молений потомства о судьбе предков в каждом доме имеется алтарь. Культ предков требует совершения поминальных праздников, устраиваемых ежегодно один или два раза в каждой из кумирен. Среднее место между праздниками и буднями занимают дни поминовения усопших. Неприсутственных дней в Китае немного. Кроме дней, посвященных памяти Конфуция, неприсутственными днями признаются "дни долголетия особ царствующего дома". Вступление на престол, дни рождения императриц, супруги и матери, празднуются не населением, а чиновниками, учеными, вообще всеми состоящими при правительственных учреждениях. В эти дни в особых помещениях совершаются чиновниками моления перед таблицами с именами царствующих лиц. Магометан на Квантуне очень мало. В пределах русской части Квантуна имеется небольшое число католиков, обращенных деятельностью мукденской французской миссии, которая рассматривает всю южную и среднюю Манчжурию как епископство, а занимаемую нами территорию причисляет к Сюянскому приходу. Кроме того, в Порт-Артуре со времени японско-китайской войны проживает датская протестантская миссия, насчитывающая несколько десятков обращенных туземцев. В настоящее время должен быть разрешен вопрос о позволении католическим и протестантским миссиям в пределах Квантуна приобретать земельную собственность и т. д. Существующая неопределенность в отношениях русской власти к иноверческим религиозным миссиям может клониться лишь ко вреду наших интересов. Для удовлетворения религиозных потребностей православного населения первоначально был приспособлен для церкви один из портовых сараев. Позже генерал Суботич распорядился постройкой церкви во имя св. Николая, которая и была освящена 9-го мая 1899 года.

До прихода русских, высшая власть над Ляодунским полуостровом и Квантуном принадлежала проживающему в городе Мукдене цзянь-цзюню и его ямыню, местное же управление нынешней русской части Квантуна находилось в городе Цзиньчжоу. Оно разделялось, в зависимости от принадлежности населения к двум сословиям, на две части: на управление "знаменным" населением, или войсковое (ци), и на управление [671] гражданское, ведавшее простолюдинами (минами). Военная власть и управление знаменными сосредоточивались в руках фудутуна, в чине генерала, и его ямыня, находившихся в городе Цзиньчжоу. Главное управление страной со времени поднятия русского флага в Порт-Артуре принадлежало бывшему командующему тихо-океанской эскадрой контр-адмиралу Дубасову, которому подчинялся временно-командующий войсками Квантунского полуострова генерал-майор Волков, заведовавший также гражданскими делами страны. Для непосредственного управления гражданскими делами был назначен драгоман пекинской дипломатической миссии. г. Колесов, который занимался, кроме того, исполнением дипломатических поручений, и при таком положении дела в наше управление поступили фактически лишь города Порт-Артур и Талиенван, где были учреждены полицейские управления. Вся же остальная страна находилась в полном ведении прежних китайских властей, продолжавших свое дело, как будто не было никакой перемены управления. В конце 1898 г. состоялось учреждение по временному штату окружного гражданского управления в составе начальника округа, его помощника, делопроизводителя и двух приставов. Округ был разделен на два приставства, северное и южное, разделенные границей по Цзиньчжоускому перешейку. Местами пребывания приставов были избраны: северного — г. Бицзиво, южного — под стенами Цзиньчжоу. Волостное и сельское управления оставлены были нетронутыми; для руководства волостным старшинам и сельским старостам изданы были на китайском языке инструкции, составления кратко, применяясь к русским законоположениям, а самим начальствующим лицам были выданы наружные знаки их звания, в виде блях с надписями по-русски и по-китайски. Окружной начальник и пристава начали постепенно забирать в свои руки управление населением, оттесняя шаг за шагом цзиньчжоуского фудутуна и пристава, которые напрягали все силы к сохранению своей власти. Борьба эта была очень трудная. С одной стороны стояли коренные, национальные правители, весьма многочисленные, которые держали в своих руках жизнь и смерть, и которым население веками привыкло повиноваться беспрекословно. С другой стороны были несколько заморских пришельцев, не знающих даже языка и, очевидно для всех, с малой властью, так как не могли казнить. Нивысшей степени напряжения эта глухая борьба достигла 23-го и 24-го января 1899 г.. когда, под влиянием цзиньчжоуских властей, произошло вооруженное [672] столкновение населения с войсками у селения Лиуцзяцзянь. После этого дело цзиньчжоусцев было проиграно: они "потеряли лицо" перед населением. В феврале того же года учреждено было по временному же штату гражданское отделение штаба в составе начальника отделения, его помощника и делопроизводителя, на которое, с прибытием в апреле его чинов, и были возложены дела гражданской канцелярии. Крупным препятствием всякой деятельности на Квантуне было и остается незнание нами китайского языка и вытекающая из этого необходимость обращаться к переводчикам. Намереваясь подготовить контингент лиц, знающих китайский язык, генерал Суботич вошел с ходатайством о периодическом командировании в Пекин нескольких офицеров на срок, достаточный для усвоения разговорного, а отчасти и письменного языка, с тем, чтобы лица эти впоследствии могли занять штатные места не только переводчиков, но главным образом места в исполнительной администрации. Чаще же приходилось довольствоваться переводчиками-китайцами, на которых нельзя было вполне полагаться. Войска являлись долгое время единственными представителями русской гражданственности и интеллигенции на Квантуне.

И теперь многие военные чины несут самые разнообразные гражданские обязанности, часто не оставляя при этом и своих прямых. Такое положение не может, конечно, считаться нормальным, но, вероятно, еще пройдет немало времени, пока гражданское управление, как правительственное, так и общественное, получит окончательную организацию. Китайское образование заключается, как известно, в изучении иероглифической письменности и образцов словесности. Оно составляет почти исключительно удел мужчин, — на всем пространстве русской части Квантуна не найдется двух-трех десятков полуграмотных женщин. Первоначальное обучение китайских учеников производится в правительственных, общественных и частных школах. Жалованье учителя получают, в зависимости от своей учености, от 150 руб. и более в год. Школьный возраст учеников колеблется между 7-ю и 15-ю годами. Плата за учебу производится согласно средствам родителей: богатые платят 10 руб. в год, бедные — 2 руб. в год. В пределах русского Квантуна имеются во многих местах частные школы, дающие элементарное образование. Число всех школ на Квантуне определяется приблизительной цифрой 50, а число учеников — 800. Через каждые три года в г. Мукдене производятся публичные испытания учеников, желающих получить по конкурсному [673] экзамену первую ученую степень "сиуцая" ("расцветающего таланта"); сверх того, некоторая часть из лучших конкурентов получает звание "ишэн" ("отличного студента"). Имеющих степень "сиуцай" в русской части Квантуна не более сотни. Следующая ученая степень достигается по экзамену в Пекине; она называется "цзюйжень", что означает человека поднявшегося (к достижению истины). Число лиц этого звания на Квантуне не превышает десяти. Затем следуют степени "цзинша", т. е. вошедший в I-й класс ученых, и, наконец, "ханьлинь" — академик, — которые достигаются с большим трудом.

Первая русская школа была открыта 27-го июня 1899 года в Бицзиво на городские средства. Курс ее двухлетний, обучение бесплатное для всех учеников. Открытие школы произошло при торжественной обстановке. Местным населением учреждение этой школы было встречено весьма сочувственно, и число учеников сегодня более 60-ти; новым желающим приходится отказывать, из-за нехватки места и средств. Кроме русского языка, ученики обучаются китайской письменности, без знания которой переводчик не мог бы исполнять своей обязанности. Учительский состав состоял из исправляющего должность местного пристава поручика Равис-Пиглевского, одного нижнего чина, окончившего двухклассное училище, а также преподавателя-китайца. На городские средства, а также на деньги, вырученные при праздновании памяти А. С. Пушкина, построена в Порт-Артуре бесплатная школа имени поэта для малолетних детей всех сословий на 40 учеников и учениц, и при ней отделение для китайских детей на 30 человек. Кроме того, при китайском отделении школы открыты вечерние курсы для взрослых китайцев. Нужда в школе для русского населения была удовлетворена в Порт-Артуре учреждением по частной инициативе Пушкинской начальной школы. Затем последовало распоряжение высшего военного начальства открыть в Порт-Артуре подготовительную школу ведомства военного министерства. Общее число русских детей школьного возраста было в 1900 году 86 человек обоего пола. [674]

_______

III.

Климатические условия на Квантуне нельзя назвать благоприятными для здоровья. Высокая летняя температура вызывает случаи солнечных ударов, а в связи с обильными осадками способствует разложению органических веществ и служит причиной разного рода желудочных, эпидемического характера, заболеваний. Резкие смены температуры днем и ночью в осеннее время года, неожиданно налетающие снежные бури и северо-восточные ветры, поднимающие обильную пыль, зимой развивают горловые и грудные болезни. Врачебная помощь у китайцев до прихода русских в Квантун, в виде какого-либо правительственного или общественного учреждения, не существовала вовсе. При заболеваниях туземцы обращались к знахарям, лечившим народными средствами; лекарства продавались в довольно многочисленных аптечных лавочках. Там же часто и давались советы. За время занятия нами Квантуна среди местного населения не замечалось заболеваний, носящих характер эпидемии. Тем не менее, смертность от тифа и дизентерии была довольно велика. Нередки были также заболевания натуральной оспой, не имеющей, впрочем, злокачественных форм.

Крайняя нечистоплотность китайцев служит значительной причиной распространения главных и накожных болезней. В настоящее время для медицинских нужд местного населения имеется несколько небольших больниц и амбулаторий в Порт- Артуре, Талиенване и Бицзиво. Сверх того, производится прием частных лиц на излечение в порт-артурский и талиенванский полевые военные госпитали. Первоначально китайское население с большой недоверчивостью относилось к нашему амбулаторному и особенно больничному лечению, но отношение это изменилось впоследствии, благодаря китайцам, лечившимся в больницах: сдержанность, подозрительность и недоверие уступили место приветливости и чувству признательности. Особенно это было заметно в больнице в Бицзиво, устроенной специально для китайцев. Часты случаи заявлений выздоровевших китайцев о желании посвятить себя уходу за больными. Русским [675] управлением были приняты также меры к санитарному надзору в городах, упорядочению проституции, к надзору за убоем скота, к устройству новых и имевшихся сточных городских канав, к перенесению китайских кладбищ на более отдаленные от города места и к обязательству китайцев зарывать трупы глубже в землю. Влияние климата и обстановки Квантуна на русское население еще менее благоприятно, чем на китайское. В 1898 году войска перенесли эпидемии тифа и дизентерии, причем первый господствовал в Талиенване, а вторая — в Порт-Артуре. Эти эпидемии возобновились и в следующих годах. По словам нашего бывшего агента в Китае, полковника Вогака, восприимчивость иностранцев и вообще пришельцев к местным эпидемиям тифа и дизентерии увеличивается в последующе годы их пребывания, пока они не акклиматизируются.

Скудная почва Квантуна, истощаемая ежегодными посевами, не могла бы давать удобрения без урожаев. На удобрение земли китайцами употребляются всевозможные отбросы. Величина земельных участков в настоящее время у жителей Квантуна весьма разнообразна. В прежнее время, когда полуостров заселялся добровольным переселением или путем принудительной ссылки, каждый переселенец получал от казны надел земли величиной приблизительно около шести с половиной десятин, каковая составляла собственность переселенца и носила название "хунцеди". Впоследствии прилив переселенцев увеличился, запас свободной пахотной земли истощился, и казна не могла уже каждому давать надел хорошей земли, а затем и совсем перестала отводить участки, почему многие из вновь прибывших стали арендовать землю у прежних владельцев. С течением времени земля стала переходить в собственность лицам более богатым, так что сейчас существующие земельные участки по своей величине вовсе не соответствуют размерам надела, предоставленным казной первоначальным переселенцам Квантуна. Земля измеряется на Квантуне: у китайцев на "му" — меру, равную приблизительно 1/17 русской десятины, а у манчжур — на "жи", равную шести "му". My в свою очередь делится на десять "фынь", фынь — на десять "ли", а ли — на десять "хао" (несколько больше квадрантного аршина). Дробность деления показывает, насколько ценится земля у туземцев. В податных списках часто можно видеть, что у мелкого землевладельца числится лишь столько-то "хао". Благодаря климатическим условиям, землевладельцы снимают на Квантуне две [676] жатвы в год; для этого весной сеется кукуруза, мицза или гуцза (род проса), после жатвы которых осенью, в конце сентября, засевается озимая пшеница, поспевающая летом будущего года, а затем снова идет посев бобов, мицзы и других злаков, сбор которых происходит той же осенью. Для обработки земли и уборки полей у китайцев существует много изготовляемых на месте орудий самого примитивного устройства.

Полевые работы на Квантуне начинаются в конце марта или начале апреля месяца. Первоначально землю два раза перепахивают сохой, затем, убрав лишние камни, начинают боронить обыкновенной бороной с железными зубьями. Остающиеся после боронования комки земли и неровности выравниваются орудием, похожим на борону и сделанным из прутьев. После этого начинается посев. Ручной небольшой сохой прокладывается ряд параллельных борозд, глубиной до четырех вершков, каковые и засеваются при помощи пустой тыквы, наполненной зерном, которое по желобку из камыша, равномерно высыпаясь, ложится в борозды. Вслед за сеятелем идет другой рабочий с корзиной удобрения, и ровным слоем засыпает зерно, а для того, чтобы ветром не разнесло удобрения и зерна, засеянные канавки идущим вслед третьим рабочим прокатываются каменным вальком, отчего образуется плотный слой, под которым земля дольше сохраняет влагу. По достижении всходами известной величины, начинают полку и осыпание. Осыпание делают два-три раза за лето при помощи особой сапки, или же обыкновенной сохой, запряженной парой животных, идущих между полосами всходов. Большинство весенних посевов созревает в конце июля месяца, а в августе начинается жатва; при этом употребляется небольшой прямой серп без зубьев, которым и срезывают стебли колосьев. Затем весь сжатый хлеб связывают в снопы и увозят к специально приготовленным токам, где складывают в скирды. Уборка полей совершается очень тщательно; на эту работу выходит буквально вся семья, начиная с трехлетних нагих ребятишек до седых стариков. Обычно, мужчины жнут, женщины и старики вяжут в снопы, а маленькие дети заняты собиранием отдельных колосьев и стеблей соломы. По снятии всего, что было на поверхности земли, начинается очистка полей от корней, которые идут на топливо. После уборки нива запахивается для озимого посева пшеницы или огородных овощей, способных созреть до зимы, такие как: лука, редьки или особого рода салат, заменяющий собою нашу капусту. Дальнейшая обработка [677] собранной жатвы производится уже вблизи фанзы. Для этого налаживается ток, укатанный каменным вальком, затем отделяют колос от стеблей соломы, и начинается молотьба при помощи каменных вальков с острыми гранями, которые приводятся в движение животными или людьми, бегающими по току. Вымолоченное зерно провеивают, и оно поступает на мельницы или крупорушки. Смотря по сорту хлеба, обдирают на крупу или же мелют муку посредством небольших мельниц, приводимых в движение ослами. Каждая такая мельница может смолоть в день около пяти-шести пудов зерна и имеется почти в каждом хозяйстве.

Главнейшие виды возделываемых хлебов следующие: 1) так называемая в Уссурийском крае чумиза, которая, собственно, имеет два особые названия: "мицза", обыкновенное просо, и "гуцзо", род проса. Мицза употребляется как в пищу, так и для приготовления пива. Солома названных злаков идет в корм для скота, который охотно ее ест в виде сечки. Как мицза, так и гуцза обыкновенно сеются весной и составляют первую жатву. 2) Пшеница, называемая по-китайски "майцза", сеется преимущественно озимая и лишь в редких случаях яровая. 3) Кукуруза, по-китайски "боами", идет в пищу людям, а также на корм для скота. 4) "Гаолян", — что значит в переводе "высокий стебель" — в Южно-Уссурийском крае известен под названием индейского проса, сеется в большом количестве. Зерно гаоляна идет на пищу людям, а также на корм для скота, а высокий — до 4 1/2 — 5 аршин — и толстый стебель служит топливом, а также употребляется на крыши и заборы. Кроме того, зерно идет на приготовление китайской водки, называемой "шаоизю". 5) Бобы "доуцза" бывают до двадцати сортов, из которых одни идут в пищу людям, а другие на корм скоту или же для выжимки масла, которое во всеобщем употреблении у китайцев; из некоторых сортов выделывают род вермишели, называемой "финь тяонза" и составляющей немаловажный предмет торговли. 6) Ячмень, "дамайцза", сеется в небольшом количестве и дает плохие урожаи, употребляется в пищу людям и для корма скота, а солома идет на топливо. 7) Рис "даоми" на Квантуне встречается весьма редко и сеется в очень незначительном количестве на мочажинах или же на искусственных болотах. Кроме того, разводится еще конопля, называемая "ма", изредка овес, гречиха, кунжут и "чжима", из которого выделывают масло.

Урожай зависит, главным образом, от количества [678] своевременно выпадающих дождей. В cyxиe годы весь громадный, затраченный земледельцем, труд безусловно пропадает. На каждого человека в год для пропитания, — принимая во внимание, что мясная пища весьма редко употребляется, — требуется около 26 пудов всякого зерна, и таким образом на семью в 7-8 человек потребуется около 110—120 пудов; если же к этому количеству, которое лишь съедается, прибавить еще столько же на другие необходимые потребности, например: одежду, взнос налогов и другие расходы, то количество зерна потребуется около 220-240 пудов на каждую семью. Кроме того, на прокормление необходимых в хозяйстве животных, употребляемых для обработки земли, приняв в среднем для семьи три головы (осел, два быка), нужно еще прибавить около 120-130 пудов, что составит всего около 360 пудов. Цифра сравнительно небольшая, но если принять во внимание, что средняя урожайность вообще всех хлебных злаков будет 60 пудов на десятину, то на каждую семью потребуется около 6-ти десятин пахотной земли, т. е. 100 му. Между тем величина земельных участков на Квантуне весьма разнообразна: хотя встречаются участки в 9, 12 и более десятин, но преобладают участки в 2-2 1/2 десятины; нередки и такие владельцы, которые имеют только 1/2 десятины земли. При таких условиях земля не обеспечивает существования земледельца; поэтому беднейшая часть населения вынуждена обращаться к заработкам на стороне. Ежегодно поздней осенью, по окончании полевых работ, многие нанимаются к более богатым землевладельцам или же поступают в артели рабочих в населенных центрах: Бицзиво, Талиенване и Порт-Артуре. Своего хлеба на Квантуне не хватает даже для местных жителей. Этот недостаток в хлебе пополняется ввозом пшеницы из Инькоу, Фучжоу, Сахэкоу (устье реки Ялу) и отчасти из Шандуна. Кроме того, привозится довольно много американской. Весь пришлый элемент, в том числе и войска, должны питаться привозным хлебом. Огородничество на Квантуне служит большим подспорьем для населения. Огороды содержатся образцово и все посадки делаются в замечательном порядка. Каждый клочок земли возделан: вдоль каменных заборов посажена фасоль, идут рядами подсолнечники, а вокруг фанз, на узкой полосе свободной земли, посажены тыквы "юйгуа", вьющийся стебель которых высоко всползает на крышу, где созревает и сам плод. На грядах между овощами посажены цветы и мак. Все это очень красиво и [679] чисто, и во всем видны забота и труд. Разводятся огурцы, редиска, лук, чеснок, морковь, свекла, репа, брюква, баклажаны, помидоры, тыквы, арбузы, дыни, укроп, салат, перец стручковый, перец красный, сельдерей, петрушка и фасоль. Сверх того, на Квантуне разводятся еще девять сортов съедобных трав, неизвестных в Европейской России. Второй сорт овощей, сажаемых на полях после жатвы и сохраняемых на зиму в квашенном или соленом виде, состоит из белой редьки, крупного салата и сладкого картофеля. Обыкновенный же картофель, называемый по-китайски "дидань", разводится в весьма небольшом количестве, и то только со времени нашего водворения на Квантуне. Вся собранная редька засаливается в глиняных чанах, и в таком виде сохраняется до будущего года. Салат "дабейцай" растет большими пучками, наподобие кочней нашей капусты. Квашенный салат во всеобщем употреблении у китайцев и отчасти заменяет нашу квашенную капусту. К числу огородных растений можно отнести и табак, называемый по-китайски "янь", но его разводится мало, так как его много идет из Ньючуана, который славится своим табаком по всему северному Китаю. Затем разводят немного мака, для добывания опиума, а также растет "бима", из бобов которого выжимают масло, употребляемое на лекарство.

Садоводства на Квантуне почти не существует. В этом отношении Квантун много отстал от Шандуна. На Шандуне, в городе Фушань, встречаются прекрасные фруктовые сады. Шандунский виноград известен и на всем Дальнем Востоке. На Квантуне у большинства жителей имеются небольшие садики или, по крайней мере, несколько фруктовых деревьев, но правильного ухода за ними нет, и получаемые плоды деревянисты и грубы на вкус. Из плодовых деревьев более распространены: груша, абрикос, персик, вишня и некоторые ягодные кусты. Из местных фруктов замечателен род финика, называемого по-китайски "цзяцзяо"; плоды этого дерева — продолговатой формы, с твердой косточкой внутри, — мучнистые на вкус. В некоторых местах встречается виноград, но он плохого качества и служит больше для украшения дворов.

Квантунский полуостров очень беден древесной растительностью. Местные жители пользуются всеми более удобными местами, негодными для хлебопашества, для посадки деревьев. Таким образом, все песчаные берега речек, заливаемые водой, засажены тополем и ивой, крутые скаты гор — сосной, дубняком. Распределение лесной растительности на полуострове неодинаково. [680] В южной части сплошные заросли попадаются лишь в горных долинах и ущельях, покрывая крутые, негодные для хлебопашества сваты гор; в низинах же, где вся поверхность занята полями, только селения окружены более или менее значительными насаждениями, а русла рек окаймлены иногда посадками тополей. На севере растительность богаче. Там на скатах гор появляются сосновые посадки, принявшие уже вид довольно значительных рощ, и поросли дубняка; в долинах же, где реки своими разливами образовали песчаные участки, попадаются значительные, по величине, заросли ивы и тополя. Лесные площади на Квантуне принадлежат большей частью частным собственникам, хотя имеются и государственные. Весь лес, необходимый для городских построек, укреплений и сооружений железной дороги, доставляется из порта Дадунгоу, лежащего у устья реки Ялу, пограничной между Кореей и Манчжурией, из Владивостока и даже Америки. Пользование местным лесом весьма значительно, так как местное население на топливо употребляет солому гаоляна и кукурузы, в городах же большей частью жгут каменный уголь. Ветки, сучья и уголь продают на фунты.

IV.

По всему побережью Квантуна и на островах встречаются по бухтам отдельные фанзы, поселки и довольно большие селения, жители которых, вследствие местных условий, невыгодных для обработки земли, занимаются морскими промыслами. Рыба ловится как сетями, так и на крючок. Вся добываемая рыба по способу ее изготовки и употребления может быть разделена на две категории: к первой относятся те породы рыб, которые добываются в большом количестве и солятся, и в таком виде вывозятся в порты Китая; ко второй категории — те породы, улов которых незначителен, и которые употребляются в свежем виде и составляют предмет местной торговли. Главнейшими видами рыбы, которая ловится в большом количестве и служит предметом вывоза, являются: 1) Нож-рыба, длинная, тонкая рыба (около 1 аршина), с очень мелкой чешуей совершенно серебристого цвета, отчего вся рыба кажется точно вылитой из металла. Стоимость ее на месте в [681] соленом виде около 1 рубля за пуд. По количеству вывоза ей принадлежит первое место. 2) Род корюшки: рыбу эту не солят, а сушат на песке в течение 5—6 дней, после чего собирают в мешки или соломенные кули и в таком виде вывозят большей частью в Чифу: против первой ценится вдвое дороже. 3) Треска, — ловят ее крючками (переметами). Рыба эта приходит и отходит от берегов вместе с морским приливом и отливом, чем и пользуются местные рыбаки, отправляясь в море с отливом и возвращаясь с приливом. 4) Род сельди. По словам рыбаков, рыба эта большими стадами идет из Восточно-Китайского моря. Стоимость ее на месте около 35 коп. за пуд. Ею питается местное население и отчасти вывозит ее в Шанхай. 5) Доска-рыба — солится, сушится и в таком виде вывозится в Шанхай. На месте стоит около 1 р. 50 коп. за пуд. 6) Род угря, — встречается в небольшом количестве и в соленом виде вывозится за пределы полуострова.

Кроме перечисленных, возле Квантуна ловится много других пород рыб, которые появляются в продаже в незначительном количестве и лишь на местных рынках. Жители прибрежных селений, кроме рыболовства, занимаются добычей всевозможных раковин, морских животных, водорослей и морских съедобных трав, составляющих лакомые блюда китайцев; при этом китайцы собирают решительно все, что только можно взять от моря; малейшая раковина, слизняк или водоросль, — все идет в дело. Из добываемых животных первое место занимает трепанг. Устрицы по своим качествам считаются лучшими на Дальнем Востоке; добывается их много, но вывоза почти не существует, не считая небольшого количества, высылаемого в Чифу и Шанхай в свежем виде, по особым заказам. Медузы употребляются в пищу местными китайцами, для вывоза же их сушат, для чего их разрезают на полосы и раскладывают на солнце. Обычно в дело идут белые и голубые виды медуз, достигающие до аршина в диаметре. Морские блохи представляют приятную закуску для китайцев и в сушеном виде часто встречаются в местной продаже. Осьминоги добываются в небольшом количестве и в сушеном виде идут на местную продажу и вывозятся в Чифу. В зимнее время в воды Квантуна заходят стадами нерпы, которыми промышляют ради жира и кожи. Затем собирается довольно много разных водорослей и трав, в том числе немного и морской капусты "хайцай", которая на Квантуне весьма плохого качества. [682]

В виду отсутствия на Квантуне выгонных земель и лугов, скотоводства, как промысла, не существует. В отдельных зажиточных хозяйствах скот разводят, как необходимую при разработке полей рабочую силу и как средство получить хорошее удобрение. При обработке полей нередко можно видеть различных животных и даже человека, запряженных вместе. Местная порода рогатого скота представляет выродившуюся породу северного Ляодуна, или, вернее, Монголии. Молочность его очень слабая. Туземное население не употребляет молока и его продуктов в пищу. В продажу на убой скота поступает мало. Только крайняя нужда заставляет поселянина продавать скот мясоторговцам. Лошадей на Квантуне почти не разводят: большая их часть приведена из Манчжурии и имеет хорошие природные качества, но изнурительные работы значительно их понижают. Лошадей в крае около 1.400 штук; тем не менее, значение их для края довольно велико, как производителей мулов. Туземное китайское население по этой части достигло прекрасных результатов, выработав тип рабочего животного, очень выносливого и вполне соответствующего местным условиям. Рост мула, выведенного на Квантуне, колеблется от 1 аршина 12 вершк. до 2 арш. 2 вершк.; тело его крепкое, мускулистое, ноги тонки, с крепкими сухожилиями и небольшими копытами. Выносливость мулов замечательна, несмотря на скудость корма. Вследствие прекрасных качеств мулов и их стойкости по отношению к эпизоотиям, войска в большом количестве заменили обозных лошадей мулами, и в будущем предположено произвести замену в обозе всех лошадей мулами. Осел — самое распространенное рабочее животное в крае. Он является незаменимым особенно в горных участках, где единственными путями сообщения служат узкие тропы, с крутыми подъемами и спусками. Ослами пользуются преимущественна под вьюк. Все сельские продукты, дрова, сено доставляются в населенные пункты вьюком на ослах. Овцы разводятся преимущественно в зажиточных семьях стадами в 30-40 штук в гористых местах, где встречаются хоть небольшие пастбища; они принадлежат к курдючной породе, по размерам же значительно уступают забайкальским и сибирским. Мясо их довольно хорошего качества и употребляется в пищу как европейским, так и туземным населением. Козы ничем не отличаются от породы, встречаемой в Европейской России. Свиньи разводятся тоже в довольно значительном количестве. Мясо их [683] считается у китайцев лакомым блюдом; по внешнему виду оно хорошего качества, но часто бывает заражено финами и трихинами и для употребления требует тщательного микроскопического исследования. Местные свиньи принадлежат к особой породе: длинное туловище посажено на коротких ногах, морда длинная, уши большие, шерсть черная. Из щетины выделывают на месте щетки и сита. Из других домашних животных туземные жители употребляют в пищу в незначительном количестве собак и кроликов, разводят большое количество кур и немного уток и гусей.

Ископаемые богатства Квантуна до настоящего времени еще очень мало исследованы. Прежде всего, вскоре после занятия полуострова, обратили на себя наше внимание месторождения золота, встречающиеся в разных местах. Разработка их была вообще запрещена китайским правительством. Ранее разрабатывалась прежним начальником Порт-Артура, китайским генералом Гу, россыпь у деревни Полянцза, но была брошена, как дававшая убыток. Следы же работ хищников видны были во многих местах. Эти обстоятельства обратили на себя внимание бывшего начальника края, контр-адмирала Дубасова, запретившего добычу золота на Квантуне. Для выяснения промышленного значения квантунских месторождений золота, по соглашению министров морского и земледелия был командирован горный инженер Богданович, произведший предварительные разведки золота. По рассмотрении результатов в связи с заключенными других инженеров, опытных в золотопромышленном деле, министерство земледелия пришло к убеждению о невозможности немедленной разработки золота на Квантунском полуострове. Сведения о залежах каменного угля в пределах занятой нами территории получались администрацией неоднократно, но почти всегда они оказывались неверными. За каменный уголь принимались смолистые, черного цвета сланцы. Только вблизи железнодорожной станции Вафаньян имеются угольные копи, которые приобретены и уже разрабатываются китайской железной дорогой. В настоящее время на Квантуне эксплуатируются из ископаемых богатств лишь строительные материалы: камень, известь, глина и песок. Один из самых главных промыслов на Квантуне составляет добыча соли. Все соленые варницы расположены в мелководных морских бухтах. По размерам добычи на первом месте стоит Бицзиво, на варницах которого, тянущихся на протяжении почти десяти верст по берегу бухты, добыча соли может быть [684] доведена до 1.460.000 пудов. Добывание производится весьма примитивным способом: оно заключается в выпаривании морской воды под солнечными лучами, в неглубоких квадратных водоемах. В настоящее время цены на соль стоят следующие, а именно: первый сорт 6 коп. за пуд, второй и третий сорта — по 1 1/2 коп. за пуд. Главнейшими местами вывоза соли служат китайские порта Шахэ-цзы, Хаун-шуган, Лунванмяо, Дадунгоу, Тагусан, Шанхай, Чифу и др., занятая нами территория Квантуна и Корея. Перевозка соли производится на парусных китайских джонках разных размеров в насыпную. Цены на соль во Владивостоке — 60—80 к.; в Хабаровске — 1 р. 10 к. — 1 р. 60 коп.; в Благовещенске — 1 р. 60 к. — 2 р. за пуд.

V.

Фабрично-заводская промышленность на Квантуне почти отсутствует. Только одно маслобойное производство, в виде добывания бобового масла и получения жмыхов, как побочного при этом продукта, приняло значительные размеры. Оно сосредоточилось в городе Бицзиво, куда на имеющиеся там двенадцать заводов свозятся бобы из ближайших местностей русской части Квантуна и нейтральной зоны. Техническое состояние заводов находится на весьма низком уровне. Бобовое масло употребляется в пищу китайцами и вывозится в значительном количестве сухим путем в Манчжурию и морем в города Порт-Артур, Чифу, Шанхай, Тяньцзинь и пр.

Мукомольное производство ограничивается в настоящее время одной, недавно построенной, паровой мельницей, в Порт-Артуре, принадлежащей русско-подданному китайцу Тифонтаю. Работает она исключительно для интендантских целей. Годовая ее выработка доходит до 300.000 пудов. Вся потребность в русской муке хорошего качества удовлетворяется ее доставкой из Одессы и Владивостока. Американская мука привозится из Чифу и Шанхая. Туземные жители размалывают зерно на маленьких мельницах, приводимых в действие животными. Мука при этом получается, конечно, низкого [685] достоинства, но производство вполне удовлетворяет неприхотливые вкусы туземцев. Из других производств, о которых не говорилось раньше, заслуживает упоминания лишь кожевенное. На кожевенных заводах в г. Бицзиво выделывается кожа для домашнего обихода туземцев — седел, сбруи и пр., но в случае поступивших требований, по специальным заказам, изготовляются кожи более высоких сортов.

В г. Бицзиво имеется небольшой чугунолитейный завод, на котором изготовляются земледельческие орудия туземных типов и принадлежности для заводов, добывающих бобовое масло. В Порт-Артуре также возникают подобные технические учреждения, находящиеся пока, в подготовительном периоде.

В 1899 г. открыта первая табачная фабрика. Других заведений, имеющих характер фабрично-заводской промышленности, на Квантуне нет, и в настоящее время не существует условий для их возникновения. Трудно предвидеть, чтобы в этом отношении могли измениться обстоятельства в ближайшем будущем, хотя урегулирование условий по приобретению земельных участков в собственность может дать толчок и этому делу.

Сухопутные сообщения производятся в настоящее время по грунтовым дорогам, проложенным для телег, и многим тропинкам, годным для вьючных животных и пешеходов. Единственной более удобной колесной дорогой представляется так называемая "мандаринская" дорога, соединяющая Порт-Артур с Цзиньчжоу, от которой близ последнего пункта отходит ветка на Талиенван. От Талиенвана дальше идут две колесные дороги: на порт Адамс и Бицзиво. Кроме этих главных дорог, пересекающих полуостров в продольном направлении, есть несколько боковых поперечных, соединяющие более важные пункты. Большинство этих путей настолько плохи, что по ним почти невозможно движение даже двуколок. В гористых участках полуострова единственными путями сообщения являются узкие тропинки. Масса пыли в сухое время года, невылазная грязь в период дождей и обилие камней по дорогам весьма затрудняют проезд, приводят экипажи в полную негодность и портят ноги упряжным животным. Все вообще дороги прокладывались без всякого плана, ставя перед собой первоначально цель соединить близлежащие селения; — по этой причине большие дороги извилисты, делают много ненужных поворотов и отклоняются от прямого направления, [686] проходя через встречные деревни. Состояние дороги зависит от свойства почвы, по которой она пролегает. Дорога, проходящая по мягкой глине, постепенно приняла углубленный профиль, колеи глубоко врезались, и во время дождей она представляет собой корыто, наполненное жидкой грязью. На скатах гор встречаются каменистые места с массой торчащих камней, а в низинах попадаются участки - версты 2—3 - рыхлого песку. Но все же самыми худшими участками дороги являются те, где грунт состоит из камня и глины, размываемой во время дождей водой, на дороге образуется ряд выбоин и рытвин, а оголенные камни высоко торчат над полотном дороги, представляя серьезное препятствие для экипажа и лошадей. Ширина дорог весьма неравномерна, от трех саженей до узкой канавы, по которой с трудом может проехать одна телега. Вообще все дороги возле селений и у устья долин довольно широки, но чем дальше втягиваются в горы, тем становятся уже и к перевалу, обычно, переходят в узкие троны. Горные тропинки также очень затруднительны для движения, будучи усеяны камнями и имея массу крутых подъемов и спусков. Ремонт здешних дорог никогда не производился и никто не заботился об их улучшении. В особенности большие неудобства для движения являются во время дождей, длящихся с конца июня до сентября месяца. В такое время глубокая, липкая грязь толстым слоем покрывает дорогу, колеи превращаются в целые каналы жидкой грязи, на каждом шагу попадаются выбоины и острые камни, колеса то и дело уходят в грунт, а передняя ось зачастую волоком идет по грязи, наталкиваясь на камни; лошади скользят, спотыкаются и часто падают, не будучи в состоянии вытащить засевший в грязь экипаж. Крайне неудовлетворительное состояние дорог на полуострове объясняется сравнительно небольшой его поверхностью, обладанием длинной береговой линии, которые, хотя и не всюду удободоступна, но, тем не менее, допускает возможность постоянного сообщения между прибрежными пунктами при помощи судов местного типа. Вследствие этого не было большой необходимости в проведении по полуострову хороших дорог для движения торговых обозов, которые и в настоящее время совсем не встречаются. Устройство предполагаемой новой военной дороги из Порт-Артура в Порт-Адамс, а тем более строящаяся железная дорога, значительно улучшать средства сообщения. Проведение поперечных колесных путей в [687] крае является желательным, как в административном, так и в экономическом отношениях.

Средствами передвижения грузов и людей на Квантуне являются особого рода местные телеги и вьюки. Телеги разделяются по числу упряжных животных и количеству поднимаемого груза на три типа: в телеги первого типа запрягают от 7 до 9 животных, т. е. мулов, лошадей и ослов, избегая быков; эти телеги поднимают от 90 до 120 пудов груза, но в сухое время года, во время дождей или распутицы груз значительно убавляется; они служат специально для перевозки клади на более дальние расстояния в даже за пределы полуострова до Чиньчжоу, Фучжоу, Инькоу и даже Мукдена. Второго типа телеги запрягаются 4—5 животными, служат большей частью для перевозки грузов между местными торговыми пунктами, а также нанимаются на работу в городах, для подвоза строительных материалов. Запряжка их не так аккуратна, как у первых; в эти телеги часто впрягают быков; подъемная их сила от 40 до 70 пудов. Наконец, третий тип телег — местная, сельская, запряжка которая состоит из 3—4 животных, имеющихся в хозяйстве, отчего нередко можно видеть в одной упряжке мула, корову, лошадь и осла. Служат эти телеги для сельских работ и подвоза в город разных предметов хозяйства; поднимают они 30—40 пудов. Все телеги принадлежат к одному типу и совершенно одинаковы по устройству, разница лишь в размерах. Телега местного производства двухколесная, весьма тяжела и неповоротлива. Основанием ее служит деревянная рама, к которой наглухо прикреплены две короткие оглобли и тяжелый дощатый кузов. Два низших колеса тоже соединены толстой деревянной осью, вращающейся вместе с ними. Сами колеса устроены из дощатых полукругов, которые вместо спиц соединяются двумя толстыми перекладинами. Обод обтянут составной железной шиной, в которую заколочено много гвоздей, скрепляющих шину с колесом. Сбоку обода тоже посажен целый ряд гвоздей с толстыми шляпками и заклепками, образующими как бы сплошную оковку. Рама с кузовом кладется поверх оси и удерживается особыми полумуфтами, сделанными в толстой деревянной накладке, прикрепленной к раме. Запряжка обычно состоит из коренника в коротких оглоблях и пристяжек на уносах. В общем, все это неповоротливо, грубо и массивно. Благодаря громадной тяжести и узким острым колесам, китайская телега страшно портит дороги, [688] глубоко врезаясь в землю; колеса образуют колеи, из которых трудно выбраться. Наша форменная двуколка, по сравнению с китайской, легка на ходу, поворотлива и прочна, хотя имеет и свои слабые стороны. Главное ее неудобство при движении по здешним испорченным дорогам — это сравнительно широкий ее ход, отчего одно колесо идет по колее а другое все время катится по верху, наклоняя повозку на бок; другим неудобством являются непомерно длинные оглобли, по-видимому рассчитанные на большую, рослую лошадь, а не на мелких, коротких забайкальских и уссурийских лошадок, отчего во время спуска с гор концы оглобель бьют лошадей по голове и мешают им при поворотах. Во всяком случае, наша двуколка, со всеми ее недостатками, более пригодна, нежели неуклюжая китайская телега, нашедшая себе многих сторонников, благодаря своей прочности и на основании мнения, что всякая телега туземного типа, выработанного долголетним опытом, должна быть более приспособлена к местным условиям. Но в Китае на каждом шагу встречается масса таких несообразностей, которые объясняются лишь рутиной и косностью китайца.

Кроме телег, для перевозки грузов встречаются небольшие тележки с крытым кузовом; специально для пассажиров они также на двух колесах, но значительно легче, и колеса не прикреплены к осям. Запряжка таких тележек обычно состоит из двух мулов: одного коренника и пристяжки на уносе впереди его. В городах для перевозки тяжестей употребляются тачки на одном колесе, возимые людьми; таких тачек сравнительно мало, они перешли к нам с Шандуна. Тачка поднимает около 15-17 пудов и довольно легка на ходу. Горные участки полуострова, где не может пройти телега, пользуются исключительно вьюком. Седло и вьючные приспособления очень просты и легки. Седло состоит из деревянного ленчика, на который кладется груз в корзинах или же в мешках; мягкий груз, как например мука и зерно, возится зачастую прямо без седла, на спине животного, хотя такой способ нельзя признать удобным при дальних переходах. Животные, употребляемые для перевозки, — исключительно местной породы мулы, лошади, ослы и быки; первые три идут как в запряжке, так и под вьюк, и под верх; быки же (а также и коровы) — исключительно лишь в упряжи. Все перечисленные животные, кроме быков, куются. Для этого употребляются гладкие, тонкие подковы без шипов; последние заменяются большими [689] острыми шляпками поковочных гвоздей. Способ ковки довольно своеобразен: животное связывают и устанавливают между двумя столбами, соединенными перекладиной, на которой приподнимают его слегка, а затем уже приступают к ковке, употребляя для этого большей частью холодные подковы. Мелких животных, таких как ослы, связывают и куют, повалив на землю. Под вьюк употребляются обычно мулы и ослы, причем мул может поднять на себя от 6 до 7 пудов, а осел — около 4 до 5 пудов. При своей подвижности, выносливости и неприхотливости в пище, ослы являются незаменимыми животными на Квантуне, и их с успехом можно использовать при движении отрядов по горной местности, где они с могут следовать всюду, где прошел человек.

Количество перевозочных средств, т. е. число телег и животных, годных для упряжки и под вьюк, по отношению численности населения, незначительно. Распределение перевозочных средств неравномерное: в гористых участках телег нет совсем; они сгруппированы у больших дорог и в местности, допускающей колесное движение. Вследствие редкого населения в горах, рабочего скота там очень мало. Приблизительно на 100 дворов приходится около 25-30 телег, что составляет всего около 7.000 телег на Квантунский полуостров, причем большинство из них приходится на северную часть полуострова. Упряжных и вьючных животных, в случае необходимости, можно собрать значительное количество, но это тяжело отозвалось бы на населении и его хозяйстве, так как излишек скота на Квантуне безусловно нет, и его хватает лишь на местные надобности.

Несколько горных кряжей, со своими многочисленными отрогами, дробят Квантунский полуостров на множество мелких долин и ущелий, не давая возможности образоваться большим судоходным или даже сплавным рекам; существующие речки, имеющие большей частью вид горных потоков, даже в своих низовьях не пригодны для плавания мелкосидящих лодок.

В Порт-Артур и Талиенван приходит довольно значительное количество китайских парусных джонок, которые доставляют грузы из китайских портов: Шанхая, Чифу, Нючжуана и Дадунгоу, причем из последнего вывозится главным образом лес, идущий на инженерные и железнодорожные постройки. При взгляде на карту Квантунского полуострова казалось бы, что по очертанию берегов и, сравнительно с его поверхностью, громадной береговой линии, он должен бы [690] обладать хорошими морскими сообщениями; но вследствие мелководья большинства бухт, а главным образом за отсутствием надобности, пароходное сообщение, в настоящее время, существует лишь между портами Артуром и Талиенваном. Остальные порта, за исключением Бицзиво, имеют лишь местное значение и служат для стоянки джонок, занимающихся рыбным промыслом и каботажем.

Китайские парусные суда по величине и устройству бывают двух видов: так называемые джонки "мин-чуан" и "сам-пань" Джонки поднимают от 30 до 35 тысяч пудов груза, и исходя из этого бывают одно-, двух- и трехмачтовые. Конструкция их совершенно одинакова, за малыми видоизменениями. Весь остов — из толстых сосновых брусьев, а обшивка — из плах, скрепленных между собой железными скобами и болтами. Дно совершенно плоское, с приподнятой кормой и носом; палуба закрытая, с несколькими люками, запирающимися наглухо во время волнения. Некоторые из джонок бывают разделены непроницаемыми переборками на несколько отделений. Груз помещается в трюмах, а также и на палубе, а перевозимые бревна или брусья привязываются по обоим бортам джонки, чем выигрывается вместительность судна, но зато весьма замедляется его ход. По виду джонки неуклюжи, но в действительности обладают хорошими морскими качествами. Китайские моряки, хорошо знакомые с качествами своих судов и существующими в этих широтах ветрами, не задумываясь, пускаются за несколько сот миль в море, где ориентируются по звездам и компасу, с которым вполне ознакомлены. Благодаря плоскому дну, джонки имеют доступ почти во все бухты, где они остаются в ожидании прилива, с которым и уходят обратно. На случай штиля, а также для выхода из узкой гавани, заполненной судами, на каждой джонке имеется несколько длинных весел, выдвигаемых с бортов и с кормы. Этими веслами не гребут, как обыкновенными, а вращают из стороны в сторону на прочном шпеньке, укрепленном в борту, вследствие чего их кривые лопасти действуют на подобие винта; к веслам прибегают лишь в исключительных случаях, так как действовать ими весьма, тяжело. При больших джонках имеются небольшие плоскодонные лодки для съезда на берег; во время хода они обычно подтягиваются на блоках и укрепляются на корме. Экипаж джонок состоит из 9-18 человек и помещается в особых, небольших каютах, устроенных в трюме; здесь же [691] имеется очаг для приготовления пищи; на палубе укреплена большая бочка с запасом воды. Снаряжение джонок состоит из 2 или 3 четырехугольных парусов, сделанных из грубой ткани, а иногда из циновок. Второй вид китайских судов носит местное название "сампань": это — плоскодонные лодки, поднимающие от 90 до 100 пудов груза, и бывают двух сортов: одни представляют собой небольшие лодки, служащие обычно для перевозки пассажиров с берега на суда, а также для ловли устриц и рыбы вблизи берегов; подъемная их сила не превышает 40-45 пудов. Ко второй категории относятся довольно большие лодки, на которых производится рыбный промысел, для чего приходится иногда выезжать верст до 15-20 в море; при каждой такой лодке имеется мачта и парус, а также два весла на случай штиля. Устройство лодок обоих видов почти одинаковое: дно плоское, нос слегка приподнят, имеется палуба с прорубленным люком, который у лодок первого типа довольно большой, с устроенными сидениями, а у вторых — гораздо меньше и, в случае непогоды, может закрываться наглухо, чтобы его не заливало водой. Сидят они в воде, благодаря плоскому дну, лишь несколько вершков, отчего могут всюду приставать.

Единственным национальным средством сообщения Квантуна с Европейской Россией служат пароходы "Общества добровольного флота". Хотя многие, в особенности более состоятельные люди предпочитают пользоваться пароходами иностранных линий, но основная масса русских, едущих морем, следует на судах "добровольного флота", на которых доставляются и все российские грузы. Порт-артурское торговое сословие, собиравшееся на сходы в городской комиссии, неоднократно подавало заявления и просьбы об улучшении постановки дела "добровольным флотом" на месте. Жалуются на чрезмерную продолжительность следования грузов из Одессы, вследствие невыгодного расписания, по которому многие пароходы минуют Порт-Артур и завозят грузы во Владивосток, — на частые ошибки в сортировке грузов, вследствие чего они завозятся в чужие порты, — на отсутствие в Порт-Артуре специальной агентуры общества, заведование которой местным отделением русско-китайского банка не достигает удовлетворительных результатов; на высокую плату за выгрузку товаров, при дешевизне чернорабочего труда в Порт-Артуре; на неправильное взимание дополнительного сбора за [692] хранение и за взыскание лежалого груза, за не взятые своевременно получателем по вине самого агентства, и проч.

Местное сообщение Квантуна с портами Дальнего Востока поддерживается, более или менее правильно, морским пароходством "Общества китайско-железной дороги", обществом пароходства "Шевелев и К⁰" и несколькими иностранными пароходами под германским и норвежским флагом, фрахтуемыми владивостокской фирмой Кунст и Альберс. Сверх того, содержал правильные рейсы зафрахтованный военным ведомством пароход "Русского общества пароходства и торговли" — "Корнилов". Кроме этих срочных пароходов, Порт-Артур посещают время от времени грузовые пароходы разных флагов и китайские военные транспорты, занимающиеся коммерческими перевозками.

Пароходство китайской железной восточной дороги начало свои операции в сентябре 1898 года, работая исключительно для нужд железной дороги. В марте 1899 года учреждено было отдельное от администрации дороги управление этим пароходным предприятием, и общество стало содержать шанхайскую и владивостокскую срочные линии, с заходом в Чифу, Тцинтай (Киао-чао) и Нагасаки, и, кроме того, местные рейсы, довольно частые, между Артуром и Чифу, между Артуром и Талиенваном, а также несрочные рейсы в Инькоу. Вначале пароходы ходили под китайским флагом, но впоследствии, с 18 марта 1899 года, подняли как подобает, русский флаг. Пароходов имеется восемь. Пароходное предприятие китайской восточной железной дороги — дело новое и не могло еще стать в надлежащее, крепкое положение в смысле организации срочного, вполне правильного сообщения, а потому не избежало нареканий на нерегулярность движения, неустроенность, высокую цену фрахтования (напр. за тонну из Шанхая в Порт-Артур восемь долларов) и пр.. но во всяком случае, появление пароходов общества весной 1899 года значительно оживило морские сообщения, в особенности с ближайшим портом Чифу и с Талиенваном. Общество пароходства китайской восточной железной дороги оказало большую помощь в трудную минуту экстренного передвижения 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка из Талиенвана в Порт-Артур, и притом бесплатно.

Сообщение Порт-Артура с Талиенваном морским путем весьма удобно, но долгое время невозможно было установить правильные рейсы. Весь 1898 год сообщение это поддерживалось военным портовым судном "Силач", возившим почту и [693] пассажиров бесплатно. Затем старались установить срочное коммерческое пароходство, и действительно удалось поставить на эту линию небольшой пароход гонконгской фирмы "Бисмарк и К", под китайским флагом. Но это предприятие не увенчалось успехом и вскоре прекратилось. Тут-то и явилось пароходство китайской восточной железной дороги, небольшие пароходы которого стали держать довольно частые и правильные рейсы между Порт-Артуром и Талиенваном и случайные между Порт-Артуром и Дальним, Талиенваном и Дальним. Тогда же "Силач" прекратил свои рейсы.

Пароходы общества "Шевелев и К⁰" содержат довольно редкие рейсы между Владивостоком и Шанхаем, с заходом в Порт-Артур и попутные японские и корейские порты.

В связи с пароходством встает вопрос о пользовании портом, в самом тесном смысле, т. е. о местах для причала пароходов и судов вообще. В Порт-Артуре, единственном порте Квантуна, в котором сосредоточена вся торговля и все сообщения морским путем, береговая полоса со всеми сооружениями состоит в ведении морского ведомства, которое и смотрит на порт как на учреждение военно-морское, где коммерческое пароходство лишь терпимо. На этом основании допуск срочных и несрочных коммерческих пароходов в восточный бассейн обусловлен разрешением, каждый раз, портового начальства, причем, на основании опубликованных правил, вход в порт, к пристани, посторонним лицам воспрещен без особого каждый раз разрешения. Такой порядок несомненно вредит торговым делам Порт-Артура, и местное купечество, на сходе 12 июня прошлого года, заявило претензию, что только пароходы "Добровольного флота" в "Компании Шевелева" имеют преимущество пользования пристанью в восточном бассейне; другие же пароходы, на которых желательно получение грузов, не допускаются к ошвартовыванию, в виду чего купечество ходатайствовало об отводе городу пристаней, каковое ходатайство поддержано было городской комиссией. Пароходство китайской восточной железной дороги пользуется небольшой пристанью вне бассейна, почему и находится, сравнительно, в лучших условиях, хотя пристань эта слишком мала для потребностей общества, и управление неоднократно заявляло о неудобствах, сопряженных с запрещении хотя бы временной выгрузки и временного склада железнодорожного груза на портовой территории, чем затруднило постройку железной дороги. Хотя Порт-Артур есть [694] и будет порт по преимуществу военный, но жизнь требует своих прав, и казалось бы настоятельно необходимым прийти на помощь местным потребностям единственного пока — и на продолжительное еще время — коммерческого порта Квантуна и дать ему нормальную коммерческую организацию, урегулировав отношение к военному порту.

Длина линии китайской восточной железной дороги на территории русского Квантуна составляет 106 верст, не считая портовой ветви в Артуре, протяжением в 2 1/2 версты, строящейся ветви к порту Дальнему, протяжением в 17 верст, и ветви к старому Талиенвану, в 5 1/2 верст. 11-го октября был сомкнут путь между Талиенваном и Инькоу-Ляояном, а 15-го ноября — путь между Талиенваном и Порт-Артуром; 14-го ноября вышел из Порт-Артура первый сквозной поезд. Путь еще не балластирован и местами линия проложена временно. Для поддерживания порядка между рабочими по линии строящейся дороги, в пределах Квантуна, была учреждена, по просьбе начальника южного отделения, особая полицейская стража из китайцев, которая, подчиняясь общему ведению гражданской администрации полуострова, находится в непосредственном распоряжении начальства постройки и содержится за счет дороги.

Почтовая контора открыта в Порт-Артуре в апреле 1898 года, причем первые дни прием производился во дворике фанзы, под открытым небом; затем для конторы было отведено военным ведомством временное помещение, приспособленное для означенной цели. До конца февраля прошлого года вся почтовая операция на всем Квантунском полуострове производилась одним начальником порт-артурской конторы, при помощи двух почтальонов и командированных двух писарей. Для разноски корреспонденции до сих пор назначаются посыльные от гарнизона. Не дожидаясь более скорых направлений для отправки и получения в Порт-Артуре корреспонденции от почтового начальства, а основываясь на обмене соображений начальника конторы с начальниками русских почтовых контор в Чифу и Шанхае о возможности отправлять корреспонденцию на иностранных судах в Европейскую Россию, таковая направлялась из Порт-Артура через Чифу и Шанхай на Одессу. Корреспонденция из Европейской России получается в Порт-Aprypе в 35-42 дня, между тем как через Владивосток корреспонденция получается через 62-80 дней, а денежная — и до 97 дней. Деятельность почтовой конторы по отправке и получению [695] корреспонденции, за время с 16-го апреля 1898 года по сентябрь месяц прошлого года, выразилась следующими цифровыми данными: отправлено корреспонденции 172.797, на сумму 2.289.257 руб. В виду постоянных заявлений жителей о необходимости денежных переводов по почте и о принятии денег на хранение, таковые операции и были открыты в Порт-Артуре. Развитию сберегательной кассы сильно препятствует невозможность получать вклады сразу же по заявлению, и необходимость ожидания высылки денег из Владивостока. Относительно телеграфного сообщения деятельность почтовой конторы выразилась в приеме телеграмм и отправлении их почтой во Владивосток, со всяким отходящим туда пароходом, для дальнейшего отправления по телеграфу, что очень удешевило жителям Квантуна телеграфное сообщение, которое, при пользовании китайским телеграфом, было сильно затруднено крайне высокой платой — по 1 руб. 20 коп. за слово. За время с марта по сентябрь месяц отправлено 1.015 телеграмм. В феврале месяце в штат почтовой конторы в Порт-Артуре прибыли три чиновника и два почтальона, но все-таки пришлось оставить прикомандированных нижних чинов, ибо штата этого далеко не достаточно. Деятельность начальника конторы Поспелова выше всяких похвал. В Талиенване открыта почтовая контора 1-го мая прошлого года, причем туда были назначены два чиновника, три почтальона и даны в помощь военным ведомством один писарь и один посыльный. Вскоре после открытия этой конторы было возбуждено ходатайство о разрешении приема телеграмм, с пересылкой их почтой во Владивосток, и введения ссудо-сберегательной операции. Главную работу талиенванской почтовой конторы доставлял возникающий город Дальний, и в меньшей степени Талиенван. В виду предстоящего вывода из Талиенвана большей части войск при перенесении кордонной линии к югу, оставление в нем почтовой конторы теряло значение, а потому она была переведена по другую сторону бухты, в г. Дальний, где и оказалась внутри кордонной линии.

Больным местом для Квантуна является крайняя дороговизна телеграфного сообщения по проводам иностранных компаний, которыми, по необходимости, приходится пользоваться, если нежелательно избежать значительной проволочки во времени при передаче депеш почтой во Владивосток. Легко себе представить тяжелое нравственное положение людей, имеющих дорогих и близких лиц или серьезные интересы в России, при условии, что ничтожная, в несколько слов, телеграмма [696] стоит десятки рублей, а пересылка дешевых телеграмм через Владивосток требует целой недели, а иногда месяца и более. Надежда на улучшение этих условий, при помощи телеграфа китайской восточной дороги, может осуществиться еще не так скоро, хотя работа в этом направлении, попутно с другими железно-дорожными работами, ведется весьма энергично.

К сооружению телеграфа китайской восточной железной дороги преступили в конце сентября 1898 года, в пределах Квантуна. Работы начались от бухты Виктория-бей и ведутся одновременно в двух направлениях: на юг — к Порт-Артуру и на север — на Инькоу. Несколько позже, а именно в конце октября, начата постройка телеграфа от порта Инькоу на север, по направлению к Харбину. 16-го апреля 1899 года, около города Чантафу, произошла смычка инькоусской и харбинской партий построек, а через несколько дней открылось действие телеграфа. В пределах Квантуна телеграф восточной железной дороги проходит на протяжении 106 верст, не считая боковых веток на Виктория-бей, протяжением 17 верст, и на Талиенван, протяжением всей телеграфной линии с воздушным переходом через реку Сунгари — около 900 верст, без веток. При большом, затрудняющем надзор протяжении линии и не всегда благожелательном настроении туземных жителей, — в особенности в местностях к северу от Хайчена, за пределами русского Квантуна, — процент повреждений, происходящих от умышленной порчи, довольно высок. Прием частной корреспонденции допускается за плату, временно, только от людей, служащих в обществе китайской восточной железной дороги. Первое время по открытии телеграфа, ощущался недостаток в телеграфистах, и генерал Суботич командировал девять телеграфистов из состава саперной роты, находящихся и сейчас на железнодорожной службе; этим делу была оказана важная помощь. Для работ переноса, ремонта и оборудования линии в пределах Квантуна было командировано двадцать стрелков, из которых сейчас, по заявлению телеграфного начальства, выработались десятники, весьма полезные для надзора за китайскими рабочими, способные вполне основательно показать и объяснить неопытному рабочему, что от него требуется.

А. Хвостов.

Текст воспроизведен по изданию: Русский Китай. Наша первая колония на Дальнем Востоке // Вестник Европы, № 10. 1902

© текст - Хвостов А. 1902
© сетевая версия - Thietmar. 2011
© OCR - Ernan Kortes. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1902