-

ВИЛЬЯМ ЧАМБЕРС

О КИТАЙСКИХ САДАХ

перевод из книги сочиненной господином

ЧАМБЕРСОМ

содержащей в себе

описание Китайских строений, домашних их уборов, одеяний, махин и инструментов.

Из статьи о искустве Китайцев в распоряжении садов своих.

Сады, которые я видел в Китае, хотя были и весьма малы; однакож как из оных, так и из имевшихся о той же материи многократно пространных разговоров со славным Китайским живописцем Лепкою, чаю, довольно приобрел я знания о их понятии в том деле.

Они приемлют в образец природу, и стараются подражать оной во всех ее прекрасных нестройностях. Во первых осматривают они положение места, равно ли оно, полого ли, бугристо ли, гористо ли, пространно ли или тесно, сухо ли или болотно, [4] изобильно ли реками и родниками, или недостатку воды подвержено; по том прилежно рассудя все те обстоятельства, поступают на учинение таких распоряжений, которые тому месту приличны, с меньшим изждивением в действо произведены быть могут, недостатки того места прикрывают, и выгодности оного в совершенной красоте своей показуют.

Как Китайцы не любят прохаживаться, то редко случается нам видеть у них какие либо алеи или обширные гульбища, каковы находятся в наших Европейских садах: но все то место располагается на представление различных предметов; и мы водимы бываем чрез извивающиеся проходы просеченные в густых кустарниках до разных проспекта мест, из которых каждое означено беседкою, или строением, или ж каким ни будь другим предметом.

Совершенство садов их состоит во множестве, красоте и различности [5] таких представляющихся предметов. Китайские садовники, также как Европейские живописцы, собирают с природы наиприятнейшие предметы, кои они стараются совокуплять вместе таким порядком, чтоб они не только наилучшим образом являлись особенно, но и все вместе прекрасный и в удивление приводящий вид имели.

Художники их различают свои представляемые предметы тремя особенными званиями, а именно: приятными, страшными и обавательными. Обавательные их представляемые предметы по большой части сходны с нашими из романов взятыми, на которые употребляют они разные хитрые изобретения к возбуждению крайнего удивления. Иногда пропускают они под землею поток или ручей воды, которой имеет столь стремительное и быстрое течение, что жестокий оного шум пронзает уши у новоприезжего, отнюдь незнающего, откуда оный происходит. В другое же время распоряжают они каменные [6] горы, строения и другие предметы, такое их изобретение составляющие, таким порядком, чтоб ветр сквозь разные в тех горах расщелины, и нарочно для того в строениях и других предметах сделанные отверстии проходя, странные и необыкновенные причинял голосы. В тех местах садят они всяких родов чрезвычайные деревья, растения и цветы; производят артифицияльные и из разных голосов составленные еха; и выпущают разных родов чудовища, состоящие из птиц и четвероножных животных.

Ко представлению страшных предметов употребляют они навислые горы, темные пещеры, и воды с сильным устремлением, со всех сторон гор на низ стекающие, деревья безобразные, и вид имеющие, будто бы они сломаны были; некоторые из них опрокинуты поперег устремляющихся с гор вод, власно как бы они быстрых тех вод течением на низ снесены; а другие из них [7] будто бы громовою стрелою расколоты и молниею обозжены были; строения же состоящие иные в развалинах, а другие до половины истребленные огнем и несколько рассеянных по горам мизерных хижин, служащих к изъявлению вдруг бедного состояния обывателей. После сих явлений обыкновенно следуют приятные. Китайские художники ведая, сколь сильное действо, имеет в мыслях человеческих супротивление, завсегда производят вдруг помянутым предметам со всем противные, состоящие в весьма приятных изображениях цветах и тенях. И таким образом они провожают нас от ограниченных проспектов ко пространным видам; от страшных предметов ко приятным и веселым явлениям; от озер и рек к лугам, холмам и лесам; противу темных и суморочных цветов становят они светлоблистательные; а противу явлений из разных предметов составленных одинакие; распределяя по благоразумному своему рассмотрению [8] различные смеси света и тени, таким образом, дабы составленные могли во всех своих частях явственно показаться, а все вместе зрителя с первого взгляда в удивление привесть. Где место пространное, и множество предметов представлено быть имеет, тамо обыкновенно распределяют они каждой предмет к одному только пункту зрения; но где место ограничено и недостаточно к различным предметам, тамо они стараются наградить тот недостаток, распределением предметов таким образом, чтобы смотря на те предметы от разных пунктов зрения или сторон, могли они различные виды представлять, и иногда так искусно разноряжены бывают, что ни одна сторона на другую не походит.

В больших садах своих вымышляют они различные представляемые предметы; одни для утра, другие же для полудня, а третий для вечера; ставя у пристойных пунктов зрения, строения удобные для [9] прохлады и забавы во всякое время дня; а в малых своих садах, (в коих, как выше сего уже упомянуто, одно распоряжение производит многие представления,) они тоже самое чинят, ставя у разных пунктов зрения такие строения, которых выгода показывает, в которые часы дня пользоваться представляемым предметом при совершенной его красоте.

Как Китайский климат весьма жарок, то употребляют они много воды в садах своих. В малых садах, если положение места дозволяет, они часто пускают воду на всю землю, оставляя только в суше несколько островов и камней; а в больших садах имеют они обширные озера, реки и каналы. Берега их озере и рек расцвечены, подражая в том природе, и находятся в иных местах песчаны, в других покрыты лесами даже до воды, в некоторых же местах равны, украшены цветками и кустарником, в других же местах круты и каменисты с [10] пещерами, в которые некоторые воды впадают с шумом и сильным стремлением. В иных местах видим мы луга покрытые скотом, и пашни засеянные сарачинским пшеном, выдавшиеся в озера полуостровом, оставя промеж собою пролив для хождения судов. Также случается видеть нам рощи, чрез которые с разных сторон протекают речки, имеющие довольную глубину для хождения лодок; берега их обыкновенно насажены деревьями, кои в некоторых местах составляют своими ветьвями покрытые алеи, под которыми проходят лодки. Оные алеи обыкновенно ведут к некоторому весьма знатному предмету, а именно: к какому ни будь великолепному строению, к каким либо местам поверх горы украшенной террасами, к построенной посреди озера беседке, к каскаде, к гроту, в котором просечены разные апартаменты; к артифицияльному в воде камню, и ко многим другим тому подобным изобретениям. [11]

Редко видеть можно у них реки прямые, но извиляющиеся и на многие беспорядочные потоки пресекающиеся и в иных местах они узки, шумящи и быстры; в других же местах глубоки, широки, и тихо текущи. Как в реках, так и в озерах их видны тростники, также другие водяные растения и цветки, а особливо цветок, называемый Лиен Гоа, который они очень любят. Они имеют много мельниц и других и драулических махин, движения которых приятный вид подают; также имеют они множество судов разных манеров и величины. На озерах своих имеют они многие рассеянные острова, из которых иные суть песчаные, и окруженные большими каменьями и мелями другие же, изобилующие всем, чем только искуство и природа их наисовершеннейше снабдевать может. Они делают себе артифицияльные каменные, горы, в составлении которых Китайцы превосходят всех других народов. Делание оных состоит в [12] особливом искустве; по чему как в Кантоне, так чаятельно и в другим Китайских городах множество художников беспрестанно употребляется к оному делу. Камень, из которого оные делаются, привозят они от южных Китайских морских бёрегов. Оный камень цветом из синя, и морскими волнами весьма избит. Китайцы весьма разборчивы в том, что до сего камня касается, так, что при мне не мало таель давали за один кусок не более кулака величины; когда случается тем кускам хорошую фигуру и цвет иметь, тогда такие избранные куски употребляют они на ландшафты в свои апартаменты. В садах своих употребляют они тот же камень, но посредственной руки, из которого они связывая его синеватым цементом, делают себе горы нарочитой величины. Я видел из оных гор некоторые весьма прекрасные, которые изъявляли преизящнейший вкус строителя; когда оные велики, тогда делают [13] в них пещеры и гроты с отверстиями; из которых усматриваются дальние проспекты. Они покрывают те горы в разных местах деревьями, кустарником, и мохом, ставя поверьх оных небольшие храмы, или другие строения, к которым ход в верьх сделан по шероховатым и непорядочным ступеням, в той горе высеченным.

Когда имеется довольное число воды и удобное местоположение, тогда Китайцы никогда не оставляют в своих садах делать каскады. Они избегают всякого регулярства в тех работах, наблюдая только действа, природы в оном гористом государстве. Воды они имеют, которые со жестоким стремлением истекают промеж пещер и извилин каменных гор. В некоторых местах находятся большие и быстрые пороги; в других же местах поменее оных. И инде заслонен вид каскад деревьями, коих листы и ветьви оставляют столько токмо места, что оные воды [14] видеть можно в некоторых местах, как они с гор на низ катятся. Они обыкновенно делают простые не обтесанные мосты от одной каменной горы до другой чрез крутейшую часть порогов; и часто запруживают стремление тех вод деревьями и кучами каменьев, кои кажут, будто бы они быстрым тех вод течением на низ снесены были.

При рассаживании дереве своих дают они им различный вид и цвет, перемешивая имеющие большие и пространные ветьви с такими, кои представляют пирамидальные фигуры, а темнозеленые с светлозелеными, садя между ими цветы произносящие; из которых дерев имеют они некоторые, кои большую часть года в цвете находятся. Ива есть одно из любимых ими дерев, и находится завсегда между теми деревьями, кои в округ их озер и рек растут, где оно посажено бывает таким образом, чтоб ветьви его над водою висели. Они держат также в садах [15] своих пни гнилых дерев, иные на корени своем стоящие; другие же на земле опрокинутые, крайне наблюдая фигуру оных, равно как цвет, кору и мох, которые на них имеются.

Различные ж употребляют они хитрости к возбуждению удивления. Иногда водят они нас чрез темные пещеры и суморочные проходы, при выходе из которых вдруг покажется прекрасный ландшафт, изобилующий всем, что роскошная природа наиприятнейшего нам даровала. В другое же время водят они нас по таким перспективам и алеям, которые по малу сокращаются и становятся шероховаты, из которых напоследок выход кажется совсем пресечен и загражден кустарником, терновником и каменьями. И тогда нечаянно вдруг откроется прекрасный обширный проспект, который тем больше приятен, что оного отнюдь видеть не ожидали.

Другая же хитрость их состоит, скрывать некоторую часть [16] составления деревьями и иными между тем предметами. Сие натурально возбуждает в зрителе любопытство к ближайшему рассмотрению оного; но при том его вдруг в удивление приводит какое ни будь неожиданное явление, или некоторое представление совсем противное тому, чего он искал. Окончание своих озер они завсегда скрывают, оставляя то мыслям для исследования. То же самое правило наблюдают они и в других составлениях, где только можно им оного держаться.

Хотя Китайцы и мало известны о оптической науке; однакож практика им показала, что предметы являются величиною меньше и цветом суморочнее, чем больше они удалены бывают от очей зрителя.. Сии откровения подали начало хитрым их вымыслам, которые они иногда в действо производят, а именно: распределением в перспективе предметов, составленных из строений, судов и других вещей, уменьшающихся по [17] мере удаления их от пункта зрения; а для придания сему изобретению вящшего действа, то они дальние того составления части красят дымчатым цветом, и садят в отдаленнейших частях оных явлений деревья: цветом будто бы они несколько поблекли, и менее ростом тех, кои с прихода в перспективе посажены. Сими способами делают они из того, что в самом деле ничего не стоит и ограничено, вид знатный и великолепный.

Китайцы обыкновенно избегают прямых линий; но не совсем их пренебрегают. Они иногда делают из них перспективы для представления какого либо предмета, зрения достойного. Дороги делают они завсегда прямые; кроме такого случая, когда неравность земли и другие помешательства подают по меньшей мере повод учинить тому противное. Где земля вся равная, тамо они за нерассудок почитают делать дорогу со извилинами: ибо они говорят, что такая [18] дорога должна сделана быть какою ни будь хитростию, или избита проезжими; и что в обоих сих случаях не натурально есть подумать, чтоб кто либо пожелал выбрать себе кривой тракт, когда может он по прямому ити.

Деревья, называющиеся у нас нескладные коротыши, Китайским садовникам не безызвестны; но употребляют они их гораздо меньше нежели мы. Они отнюдь всего сада не насаживают оными деревьями; но распределяют их по приличным местам, власно как живописцы их на картинах изображают; и обрезывают они деревья свои такими ж точно фигурами, имея в запасе довольное число удобных к тому.

Сие есть содержание того, чему я во время пребывания моего в Китае, частию от собственного моего примечания; но главнейше от разговоров с вышепомянутым живописцем Лепкою научился; и из вышепредъявленного заключить можно, что искуство [19] в расположении садов по Китайскому манеру чрезвычайно трудно, и посредственного понятия людьми не постижимо; по тому, что хотя правила тому простые и весьма явственные; однакож произведение оных в действо требует острого ума, тонкого рассуждения и великого искуства; так же сильного воображения и совершенного знания человеческого желания и склонности. И как сему искуству никакого определенного правила не имеется, то подвержено оно столь многим переменам, сколько находится различных распоряжений в созданиях мира.

Текст воспроизведен по изданию: О китайских садах. Перевод из книги сочиненной господином Чамберсом, содержащей в себе описание китайских строений, домашних их уборов, одеяний, махин и инструментов. СПб. 1771