№ 30

Не ранее 1755 г. октября 28. — Выписка об учениках из Кяхтинского трактата, заключенного в 1728 г. графом С. М. Владиславичем-Рагузинским

/л. 161/ Выписка о учениках

В трактате между Российскою и Китайскою империями графом Савою Владиславичем в 1 728 году заключенном, написано.

В 5-м пункте ¹

Коен или дом, которой ныне для российских в Пекине обретается, будет для россиан и впредь приезжающих. Оные сами будут жить в сем доме, а что российской посол Иллирийской граф Сава Владиславич представлял о строении церкви, зделана в сем доме вспоможением вельможей, которые имеют надсмотрение в делах российских. В сем доме будет жить один лама (священник), ныне в Пекине обретающейся, и прибавятся другие три ламы (священник), которые прибудут, как решено. Когда прибудут, дастся им корм, как дается сему, которой прежде приехал. И при той же церкви поставлены будут. Россианам не будет запрещено молитися и почитати своего брата по своему закону. Кроме того, четыре мальчика учеников и два побольшаго возраста, которые по-руски и по-латине знают и которых посол российской Иллирийской граф Сава Владиславич хощет оставить в Пекине для обучения языков, будут жить также в сем доме, и корм дастся им из царскаго изждивения, а когда выучатся, по своей воли да возьмутся назад.

В листе ответном, от китайскаго Трибунала с куриером маеором Шокуровым в 1744-м году присланном, написано: /л. 161об./ Лист чрез куриера вашего маеора Михаила Шокурова такого есть содержания. Просим, чтоб посланные три ученика российския для обучения манжурскаго и китайского языков ко двору пропущены были, и оным бы по силе трактата благосклонно дано было то, что потребно.

А понеже по справке от времяни заключенного между обоими государствы мира, отправляемые церковные служители и ученики при караване вашем приезжать должны. И хотя бы они и иным способом посылались, токмо надлежало бы то на собственном вашем коште учинить, ибо нет обыкновения, чтоб они с куриерами приезжали.

Чего ради обретающейся при отправлении дел на границе Утгир Бату тушету-хан оных учеников, сюда не пропустя, назад возвратил. А по силе прежних конвенций, когда из обоих государств малые или великие послы посылаются, то должны они на границах ожидать тех, которые им для встречи определяются, и, получа дозволение к приезду, даются им лошеди и съестные припасы и со всяким удовольствием ко двору препровождаемы бывают. А ежели для нужных каких дел один или два куриера посылаются, то о том и упоминать не надлежит, ибо оным как конвой, так и подводы, и корм дается, а тем, которые с корованом приезжают, то не дается. И тако, хотя оных учеников ваших не надлежало было пропустить, однако ж мы по многократным куриера вашего прошениям о сем императору докладывали. /л. 162/ На что император в разсуждении имеющегося мира, и что в том с вашей стороны исправно поступается, благосклонно дозволил вышепомянутым ученикам дать все то, что для приезду их сюда принадлежит.

Мы оной указ исполняя, отправили из нашего Трибунала на границу писаря Уртунасуту для пропуску ваших учеников, которые имеют пребывать с [135] протчими, прежде сюда прибывшими, и по обыкновению дается им корм и протчее. И сия есть великая благосклонность императорская, что тех учеников пропустить дозволил. Токмо то впредь не в пример, понеже все дела отправляемы быть имеют по силе постановленных 11 артикулов, которых ни в чем нарушать не должно.

А в 1755-м году от 28 октября караванной директор Владыкин присланным доношением представлял, что по данному ему из Сибирскаго приказа указу, хотя и велено было из находящихся в Пекине учеников двух человек, которых бы он для обучения архимандрита Юматова ² с протчими за способных признал оставить, и как оных, так и вновь посланных четырех человек поручить оному архимандриту, а протчих двух, кои против трактата излишными были б, при обратном из Пекина с караваном отъезде взять с собою в Россию и представить в Коллегию иностранных дел.

Токмо по прибытии ево, директора, в Пекин находилось из прежде бывших тамо учеников трое, из которых уже при караване один, Андрей Каняев, умер, а вновь посланные при караване ученики Вавила /л. 162об./ Ермолаев с товарыщи на житье в Пекине для обучения китайских языков мунгальским Трибуналом не приняты с таким от оного Трибунала чрез присланных к нему заргучеев ответом, что якобы по силе трактата российских учеников более принимать не следует, ибо де и до сего времяни ученики принимались с переменою уже сверх трактата.

Чего ради как показанные вновь посланные, так и прежде бывшие двое Алексей Леонтиев ³ и Ефим Сохновский вывезены при караване в Россию. И из оных Сохновский, по свидетельству ево, директора, в переводе манжурскаго языка годен. По силе данного от Коллегии иностранных дел указа, отослан для определения при Кяхтинской таможне к брегадиру Якобию. А Алексей Леонтьев по прибытии каравана имеет быть представлен в Коллегию иностранных дел, а вновь посланные ученики отправлены будут из Иркуцка прежде каравана во оную ж Коллегию иностранных дел потому, что хотя б прием оным ученикам впредь Коллегию от мунгальскаго Трибунала мог быть изтребован. Токмо в том может продолжиться немалое время, и оные ученики тогда по немалолетству к науке китайских языков будут неспособны. Притом же он, Владыкин, доносил, что находящейся ныне в Пекине архимандрит Юматов, двое иеромонахов, один иеродиакон и двое церковников на житье в Пекине приняты не со всею по кредитиву отправленною при нем свитою, и непринятые, а имянно: один церковник и трое келейников вывезены в Россию.

На л. 161 в левом верхнем углу: № 12.

На л. 161 на полях справа и на л. 162 об. внизу под текстом скрепа: Протоколист

На л. 161 под текстом справа и на л. 162-162 об. внизу под текстом другая скрепа: Канцелярист Василей Дедекин.

Черновик // Там же. Л. 235-241.

Комментарии

1. См. «Русско-китайские договорно-правовые акты...» Коммент. 3-10 к док. № 5 С. 590-591.

2. Амвросий Юматов (1717—1771), родом из Москвы. 10 лет учился в Московской славяно-греко-латинской академии, после чего в течение 8 лет преподавал пиитику (поэзию) в школе этой академии (по другим данным, в академии). Профессор, иеромонах. 13 июня 1753 г. был произведен в архимандриты и представлен императрице Елизавете Петровне. Затем был назначен начальником 5-й РДМ в Пекине (1755- 1771), где и скончался в 1771 г.

За время пребывания в Пекине 5-й миссии в китайской столице побывали два российских дипломатических курьера — В. Ф. Братищев и И. И. Кропотов, которые дали высокую оценку деятельности миссии и ее начальника.

3. Леонтьев Алексей Леонтьевич (1716-1786) — переводчик и секретарь Коллегии иностранных дел (1743-1748), известный китаевед XVIII века. А. Леонтьев был сыном подьячего Рекрутской канцелярии и учился в латинской школе при Славяно-греко-латинской академии. С июня 1739 г. он обучался маньчжурскому и китайскому языкам в школе, созданной при Московской конторе Коллегии иностранных дел, а с 1743 по 1755 г. — при Пекинской духовной миссии. В 1756 г. А. Леонтьев был назначен переводчиком Коллегии иностранных дел с чином поручика и жалованьем 250 руб. в год, а в 1762 г. он был представлен к чину губернского секретаря. В 1768 г. А. Леонтьев как переводчик принимал участие в пограничных переговорах полномочного комиссара полковника И. И. Кропотова с китайскими амбанями, результатом которых явилось подписание Дополнительной статьи к Кяхтинскому трактату (21 октября 1727 г.) о режиме на русско-китайской границе.

Несомненную ценность имеет и переводческая деятельность А. Леонтьева. Она «заключается, — по мнению П. Е. Скачкова, — не только в обширной и многообразной тематике переводов, но и в попытках осмыслить многие явления китайской действительности в примечаниях и комментариях, иногда весьма пространных, показывающих широкое знание китайской литературы и глубокие познания в различных сторонах жизни цинского Китая» (Скачков П. Е. Указ. соч. С. 75-76).