Из истории науки и техники в странах Востока

РУССКИЙ КИТАЕВЕД И. К. РОССОХИН

Россохина называют пионером русского китаеведения [1], первым русским синологом [14]. Его двадцатилетняя работа в Петербургской академии наук и предыдущая деятельность дают достаточно оснований для такой оценки.

Россохин был сыном священника, начальное образование он получил в Иркутске, в школе при Воскресенском монастыре. Насаждая просвещение в России, Петр I указом 1714 г. обязал монастыри открыть начальные школы ¹. Примерно в 1725 г. такая школа была организована при Воскресенском монастыре. В ней преподавали монгольский и китайский языки. «Мунгало-русское» училище — так оно называлось с 1727 г. — было основано «и в видах сношений торговых» [16, стр. 217]. Училище это предполагалось пополнять учащимися из монастырских школ, открытых раньше. Заниматься должно было 25 человек, «из коих десятерых контентовать монастырю Селенгинскому Троицкому, восьмерых Киренскому Троицкому и семерых Посольскому Преображенскому» [16, стр. 218]. Предписывалось также, «чтобы священноцерковнослужительские дети от 7 до 15-летнего возраста присылались в училище к определенному, сроку, под опасением 15-рублевого штрафа».

В школу при Воскресенском монастыре Россохин поступил в 1726 г., а когда в 1728 г. в Пекин направилась вторая духовная миссия, возглавлявшаяся архимандритом Антонием Платковским (по инициативе которого и была основана «мунгало-русская школа»), то Россохин был в числе трех учеников, поехавших вместе с миссией в Китай ². Согласно Кяхтинскому договору, заключенному между Россией и Китаем, русские ученики «могли открыто заниматься изучением китайского и манджурского языка» ³.

В Пекине Россохин заметно выделялся среди своих товарищей. Китайское правительство, с разрешения русского резидента Л. Ланга, пригласило его на должность переводчика в ведомстве внешних сношений и поручило ему обучение китайских учеников русской грамоте и переводы с китайского на русский язык [2]. [89]

По сведениям, поданным Россохиным Канцелярии Академии наук, у него было 24 ученика ⁴.

Россохин основательно ознакомился со страной. Он перевел на русский язык многие географические названия, обозначенные на большой китайской карте. За эту работу Россохин получил офицерский чин прапорщика и повышение жалованья [2, стр. 127 и 159].

В сопроводительной бумаге, хранящейся в архиве Канцелярии Академии, отмечается:

«По справке из Кабинета в 1738 году статский советник Ланг между прочим доносил, что географическую карту всего китайского богдыхана владения на тридцати двух листах, которую он в тамошней его, Ланга, бытности в Пекине радением тамошних языков российского ученика Лариона Россохина получил, на которой его же трудами звания рек, городов и протчих мест российскими литерами приписано, и за такую ево, Россохина, верную службу и радение обнадежил его, что будет пожалован рангом и жалованием против других. И в том же 1738-м году в отправленном указе ис кабинета к нему, статскому советнику Лангу, писано, ученику Россохину за показанные его труды по представлению его статского советника награждением прапорщичьим рангом и денежным жалованием против ево братьи по сту по пятидесяти рублев на год учинить соизволяется, дабы и другие, видя такое награждение, могли иметь надежду и лутчую к службе и обучению охоту» ⁵.

В Коллегии иностранных дел запомнили имя способного юноши. Через два года, в 1740 г., Россохин и еще один ученик, Михаил Пономарев, были отозваны из Китая, «яко способные в России для лучшей способности в переписке с Трибуналом» (китайское ведомство внешних сношений. — М. Р.) [2, стр. 239]. В той же сопроводительной бумаге говорится:

«Ныне оной ученик Россохин приехал сюда, и в Коллегии иностранных дел определено отослать его в Академию наук, которой с сею промемориею отсылается. И Академии наук о принятии его, Россохина, учинить по указу» ⁶.

В Академию Россохин был зачислен 22 марта 1741 г. ⁷ [8, стр. 619]. С этого времени с именем Россохина связано все, что относится к области синологии: приобретение китайских книг и рукописей, перевод многих из них на русский язык, изучение различных областей китайской культуры и ее истории ⁸.

Россохин поступил в Академию наук в то время, когда она переживала один из самых тяжелых периодов своей истории. Под документом о зачислении Россохина стоит подпись президента Академии К. Бреверна [8, стр. 620]. Менее чем через месяц Бреверн оставил этот пост [10]. Затем в Академии в течение пяти лет президента вообще не было, ею управлял, как и до того, начальник канцелярии И. Д. Шумахер, произвол которого не знал границ. Академия испытывала и огромные финансовые затруднения. [90]

В Академии двадцатичетырехлетнему Россохину ⁹ было определено такое же жалованье, какое он имел в Пекине. Но, находясь в Пекине, Россохин получал еще 180 руб. от китайского правительства за работу, которую он выполнял в ведомстве внешних сношений. Менее чем через месяц после поступления в Академию Россохин вынужден был обратиться с ходатайством о повышений ему жалованья. Его записка («доношение») содержит много сведений, которые являются незаменимыми источниками для жизнеописания первого русского синолога. Приводим этот документ ¹⁰.

«Доношение

Доносит прапорщик Ларион Калинин сын Россохин, а о чем мое доношение, тому следуют пункты.

В прошлом 1728-м году по указу блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества Петра Второго послан я, нижайший, в Китайское государство для обучения манджурского и китайского языков. И как я, нижайший, обучился объявленным языкам, то в бытность в Пекине в 1737-м году с караваном статского советника господина Ланга по требованию китайских министров определен китайского российского языка школе для переводу листов переводчиком, которые между Российскою и Китайскою империями отсылаются. Также для обучения китайских младых людей российского языка с переводом манджурским. Чего ради за вышеобъявленные труды определено было мне, нижайшему, от Китайского двора по сту по осмидесят рублей в год на российские деньги. И в бытность вышеупоминаемого статского советника господина Ланга дан был мне, нижайшему, указ, чтобы я, нижайший, положенное дело со оным определением по требованию китайских министров отправлял и их людей обучал.

А в прошлом 1738-м году по указу блаженные и вечнодостойные памяти ее императорского величества пожалован за сочиненную географическую карту всего Китайского государства прапорщиком с жалованьем по сту по пятидесят рублев в год, которое жалованье в бытность мою в Китае я, нижайший, и получал как от российского, так и от китайского государств всего по триста по тридцати рублев в год, окроме квартиры, дров и свеч.

А за науку китайскую обнадежены были в данных нам инструкциях (от статского советника господина Ланга) произвождением в ранги. И в бытность мою в Китае перевел я, нижайший, лексикон с манджурского [91] языка, вокабулы, две книжки нравоучительные на российский диалект, которые имеются ныне во Академии (половину истории мунгальской, когда они владели Китаем и с указы) китайского хана, которые ныне имеются у его высокографского сиятельства Андрея Ивановича Остермана.

А в бытность мою в Китае, так и по приезде в Санкт-Петербург никакого награждения не получал.

А ныне во Академии наук определено мне, нижайшему, со уменьшением против получаемого мною жалованья в Китайском государстве (в год по сту по осмидесят рублев), включая в то число квартиру, дрова и свечи.

Того ради Ихмператорскую Академию наук всепокорно прошу, дабы указом повелено было за вышеобъявленную мою чрез двенадцатилетнюю науку жалованьем прибавкою наградить, понеже определенным Академией наук жалованьем (в найме квартир, в одежде и в пропитании) содержать себя никак невозможно, також и до вступления моего в Академию наук в службу за перевод лексикона, вокабул и двух книжек нравоучительных на российский диалект, которые мною, нижайшим, переведены, всеподданнейше требую награждения и предаю императорской Академии наук на высочайшее рассуждение.

И тако императорскую Академию наук всеподданнейше прошу и ожидаю милостивой резолюции, 1741 года апреля 18 дня.

К сему доношению прапорщик Ларион Россохин руку приложил».

В этом документе не указан еще один перевод Россохина — «Обстоятельное описание о разных китайских огненных фонтанах и рокетках, коим образом оные составлять, и ис каких материй, с ясноизображенными притом фигурами» ¹¹.

25 апреля Шумахер рассмотрел ходатайство Россохина, определил ему оклад в 230 руб. и обнадежил, что «ежели же он в переводах книг с китайского и манджурского диалектов на российский язык и в других до его должности касающихся делах отменное усердие и особливую ревность покажет, в то время Академия наук дальнейшее о нем попечение иметь будет» ¹². Долго пришлось ждать Россохину обещанного. Лишь более чем через пятнадцать лет его жалованье было повышено до трехсот рублей в год.

Материальная необеспеченность заставила Россохина сразу же по приезде в Петербург продать Академии привезенные им из Китая книги. В результате число китайских изданий Академической библиотеки, которые она стала получать начиная с 30-х годов XVIII в., значительно пополнилось [17].

Книги Россохина поступили в Библиотеку по составленному им «реестру» на языке оригинала и в русском переводе ¹³. Этот документ уже обратил на себя внимание историков академического книгохранилища [17]. Для нас же опись ценна еще и тем, что из нее видно, как широки и разнообразны были интересы Россохина. Академия приобрела у него 52 книги. Большую часть их, естественно, составляли [92] издания по китайскому и маньчжурскому языкам и литературе: лексиконы, грамматики, сборники пословиц и песен, художественные произведения (например, «История об одном студенте с песнями весьма сладкими», «История о похождении одного богатого человека Сими-цына», «Вирши славных людей», «Вирши ханские «а дворцы летние, которые построены для жаров»).

Книг по истории, географии и путешествиям было несколько меньше. Они составляют примерно четвертую часть всего собрания. Россохин прекрасно понимал, какое важное значение в деле изучения Китая имеют произведения по истории и географии. В списке его книг значатся работы как общего, так и более специального характера. Обращают на себя внимание следующие труды: «География всего Китайского государства» (рукопись), «География полная всего Китайского государства» в четырех томах («сочинена по повелению ханскому») и небольшая книжка «Тракт всего китайского государства».

Россохин начал свою деятельность переводчиком и им считался всю жизнь. Насколько, однако, широко и глубоко он понимал значение своей профессии, свидетельствует подбор приобретенных им в Китае книг по естествознанию. Среди них «Рассуждение о натуре трав», «Естествословие» и рукописная книга «Лечебник».

При скудости биографических сведений о Россохине «реестр» является особенно ценным источником, свидетельствующим о характере и уровне подготовки Россохина к выполнению тех сложных и ответственных обязанностей, какие возлагало на «его высшее научное учреждение страны. Именно ему Академия поручила руководство первым специальным учебным заведением для подготовки специалистов по китайскому языку. Школа китайского и маньчжурского языков при Академии наук была основана в 1741 г. Не сохранилось ни журналов, ни других документов, отражающих ее деятельность, но по «доношениям» (докладным запискам) Россохина, поданным по различным случаям, можно восстановить немало деталей.

Прежде всего Россохин заботился о том, чтобы его питомцы не только изучали иероглифы, но и непрерывно упражнялись в разговоре на китайском и маньчжурском языках. Ему самому, занятому переводами, руководить этим в полной мере было бы очень трудно. Поэтому уже в мае 1741 г., задолго до того, как были набраны ученики, он возбудил ходатайство, чтобы в Академию наук был откомандирован из Московской конторы иностранных дел работавший там «натурализовавшийся» китаец Федор Петров. Академия поддержала просьбу Россохина и обратилась в правительство с «всеподданнейшим докладом»: «Академия наук приемлет дерзновение у высокого кабинета сим всеподданнейше доложиться, не соизволено ли будет всемилостивейше повелеть для обучения китайскому и манджурскому языкам к немалой впредь пользе всей Российской империи оного китайца Федора Петрова взять, чтоб он, Петров, под смотрением и руководством прапорщика Россохина поручаемых ему учеников китайскому и манджурскому языку с толь большим успехом обучать, также обеими языками беспрестанно с ними говорить, силу и произношение голосом речей им показывать, трудные слова и литеры толковать, а при том деликатность сих двух языков им показывать, со временем бы оных учеников к переводам на российский язык приучать и в сем обучении ему, Россохину, помощником быть мог». При этом отмечалось, что Петров «на досуге и сам полезные книги с манджурского и китайского языков на российский диалект к немалой прибыли переводить может» ¹⁴. [93]

Ходатайство Академии было одобрено, однако помощника Россохин не получил.

Другую его просьбу — определить к нему в качестве помощника копииста И. Пухорта, находившегося на службе с 1735 г., — удовлетворили [8, стр. 487]. Пухорт получил повышение в чине (ему дали звание студента), и было решено «для ободрения к дальнейшему усердию трудов прибавить к прежнему его окладу по тридцати рублев на год», а «ежели он, Пухорт, особливую ревность и рачение к академической пользе покажет, то и Академия дальное об нем попечение иметь потщится» ¹⁵. Однако «рачение и ревность» Пухорт проявил в других делах, когда получил назначение заведовать мастерскими палатами Академии — гравировальной, словолитной, столярной и переплетной [8, стр. 707-708]. Таким образом, все труды по обучению Россохину пришлось взять на себя и даже поселить учеников у себя на квартире.

По представлению Россохина Академия в том же обращении к правительству просила комплектовать новую школу учащимися из Новгородской духовной семинарии или из других учебных заведений, «где Академия способных к тому молодых людей усмотрит» ¹⁶, в частности из академической гимназии. Все ученики должны были иметь «довольно знаний» в латинском и немецком языках.

Правительство решило по-иному. Оно распорядилось набрать учеников из гарнизонной школы, созданной в соответствии с указом 1732 г. [11, т. VIII, стр. 928].

10 августа 1741 г. Академия наук получила от Санкт-Петербургской гарнизонной Канцелярии «промеморию», в которой говорилось, что «для обучения китайскому и манджурскому языкам выбраны из Санктпетербургской школы из солдатских детей четыре человека, а именно: Степан Чекмарев, Яков Волков, Семен Корелин, Леонтий Савельев, которых при сей промемории в канцелярию Академии наук посылают, и о приеме их канцелярия Академии наук да благоволит учинить по указу» ¹⁷.

Ученики гарнизонной школы немецкого и латинского не знали, но языки, которые им предстояло изучать, были, по-видимому, им не совсем чужды. Как писал Россохин в своем рапорте Канцелярии Академии наук, он давал ученикам читать «китайские и манджурские литеры, которые они выговаривают весьма изрядно, также и по российски читать и писать без всякой нужды могу» ¹⁸.

Вряд ли существовала определенная программа, по которой занимались в академическом училище. В уже упомянутом рапорте писалось, что учеников не только «должно обучать грамоте, но и всегда с ними для лучшего их понимания разговаривать теми языками и показывать все китайское обхождение, чтобы они и всю китайскую политику могли знать».

Из главного дошедшего до нас источника — рапортов Россохина — видно, что ученики руководимой им школы достигли вполне удовлетворительных результатов. В одной из своих записок (она датирована январем 1742 г.) он отмечает, что ученики «отменную ревность и усердное радение показывают». И тут же подчеркивается: «чрез сие время (несколько месяцев. — М. Р.) многие слова и речи познали и науку изрядно понимают» ¹⁹. [94]

Питомцы гарнизонной школы находились, как и все в [...] (Здесь и далее пропущено ~10-15 символов вследствие дефекта скана. — OCR) щие, на полном казенном довольствии. Из рапорта Россо [...] что каждый из них получал: «на пропитание в треть года [...] осмидесяти по две копейки, мукою восемь четвериков, кру [...] верика, так же и одеждою в три года один кафтан, карту [...] на год две рубашки, два галстука, одни штаны, двои портк [...] маки с пряжками и двои чулки» ²⁰. Но в течение всего вре [...] вания в Академии (свыше четырех месяцев) «оным учени [...] целярии Академии наук для их дневного пропитания ник [...] вания не определено».

Таким образом, материальное положение учащихся с [...] в Академию резко ухудшилось. Докладывая об этом, Рос [...] «Того ради канцелярию Академии наук всенижайше про [...] велено было тем ученикам против их прежде полученного [...] тербургской гарнизонной школы жалованья по распоряжен [...] кою милостивое определение учинить».

На рапорте Россохина имеется резолюция Шумахера, ученикам жалованье двенадцать рублей в год — оклад «со [...] тей», учившихся в академической гимназии [8, стр. 6]. Но и [...] ная плата выдавалась нерегулярно, и часто академическ [...] ничего не получали в течение многих месяцев. Уместно [...] прошение одного из учеников Россохина, С. Чекмарева, в Академию 11 июня 1743 г.: «Нахожусь я, нижайший [...] нужде и бедности, понеже у меня ни отца, ни матери не и [...] того принужден жить на трактире. А ныне мне от того тр [...] зали, отчего я дневной пищи лишился, а которое жалов [...] сего от Академии получил, и оное отдал без остатку хоз [...] рого я жил на трактире. Того ради Академию наук по [...] дабы соблаговолено было сие мое прошение милостиво [...] рассмотрению для прожития заслуженного мною жалов [...] чем бы я мог в дневной пище себя содержать» [8, стр. 7-8].

Финансовое положение Академии в это время было [...] желым, что многие просили «за неимением при Академ [...] казны» выдать им в счет жалованья книги из академическ [...] торые они затем продавали по сниженным ценам. Под одни [...] шением имеются подписи Россохина и его ученика С. [...] стр. 896).

Академия не могла помочь ученикам, и им пришлос [...] с ходатайством на «высочайшее имя», указать на бедствен [...] в котором они находятся, «понеже прежде определенным н [...] ем ныне себя содержать не можем, також и пришли в вел [...] крайнюю скудость» ²¹. Эта «челобитная» датирована 174 [...] нается так: «...Бьют челом Академии наук манджурского [...] го языков ученики». Под ней имеется подпись и Россох [...] приписал следующие слова: «Оные ученики с самого нач [...] пили в науку к учению имеют не малое радение, понеж [...] разговоров уже не одну обучили книжку, так же и литер до [...] познали, которые и написать на память могут. И для того [...] дальную надежду иметь, ежели они с таким же радением [...] продолжать, с каким по нынешнее время обучались» ²².

Сам Россохин на протяжении всей своей службы в А [...] также не переставал терпеть нужду и был поставлен в ус [...] [95] до худшие, чем другие специалисты-синологи, служившие в ведомстве иностранных дел (например, А. Л. Леонтьев).

Главное место в деятельности Россохина в Академии занимали переводы с китайского и маньчжурского языков (их насчитывается свыше тридцати). Это были произведения, относящиеся преимущественно к истории Китая. Россохин неоднократно предлагал канцелярии Академии наук напечатать эти работы, снабженные составленными им примечаниями, но при его жизни ни один из переводов не увидел света. Правда, в 1757 г. в научно-популярном органе Академии наук «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие» было напечатано «Известие о шелковых заводах, каким образом они учреждены в Китае, и о прочем туда принадлежащем, переведенные из дю-Галдова описания Китайского государства. С приобщением некоторых от прапорщика и китайского языка переводчика, Лариона Россохина, учиненных примечаний». Но, как отметил В. П. Таранович, указание А. Н. Неустроева на принадлежность перевода Россохину ошибочно [5, стр. 56]. Им сделаны только примечания, и то не все. Своих переводов Рассохин в печати так и не увидел. Они остались в рукописи и в настоящее время хранятся в Архиве Академии наук СССР, Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) и в Библиотеке Казанского государственного университета [15].

В 1764 г., через три года после смерти Россохина, в журнале «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах», издававшемся Академией наук, появился перевод работы «Описание путешествия, коим ездили китайские посланники в Россию в 1714 году у Калмыцкого хана Аюка на Волге», выполненный Россохиным [15]. Это произведение было опубликовано в Китае в 1723 г. и вскоре было переведено, с сокращениями, на французский язык [20], с которого академик Г. Ф. Миллер в 1732 г. сделал перевод на немецкий язык [18].

Миллер сознавал несовершенство французского, а следовательно, и немецкого изданий, так как при сокращении возможны были серьезные и важные упущения.

В предисловии Миллера к переводу Россохина говорится: «Счастие послужило, что подлинная китайская книга на обеих языках сыскалась между теми, которые в 1741 г. с покойным китайского и манджурского языка переводчиком Ларионом Россохиным, который в 1761 г. скончался, вывезены из Китая и в Академию отданы были. Узнав о том, всячески старался я о переводе сей книги, что тем лучше удалось, понеже упомянутый Россохин имел к тому всю потребную способность... Переводчик Россохин прибавил и к своему переводу примечания, особливо о таких обстоятельствах, на кои я от него требовал изъяснения. Уповательно оные любопытствующим читателям нашим не покажутся бесполезными» [3, стр. 4-5].

Примечания Россохина, о которых говорит Миллер (он снабдил «Описание путешествия» и собственными сносками), относятся главным образом к истории Китая. Они обнаруживают глубокие познания переводчика в этой области и свидетельствуют о том, что не только к переводам он имел «незаурядную способность». При более благоприятных условиях он, несомненно, обогатил бы отечественную литературу ценными оригинальными произведениями и, вероятно, создал бы свою школу русских китаеведов.

Наиболее объемистым трудом Россохина был выполненный им вместе с А. Л. Леонтьевым перевод произведения «Обстоятельное описание происхождения и состояния манджурского народа и войска в осми [96] знаменах состоявшего». Он издан Академией наук в 1784 г. в 16 томах с приложением специального выпуска «Примечаний».

Этот капитальный труд был предпринят по специальному поручению правительства. В марте 1756 г. Правительствующий сенат издал распоряжение: «Велеть при Академии знающими тамошних языков людьми со всех тех томов учинить на российский диалект перевод и стараться, чтоб оной окончен был без продолжения времени; по окончании же как оригинальные, так и переводы при исполнении подать в Правительствующий сенат, а между тем как скоро который том переведен будет, то подать в Сенат рапорты и Канцелярии Академии наук учинить о том по сему е. и. в. указу» [13, стр. 283].

Канцелярия Академии наук поручила работу Россохину, который в своем донесении писал: «Описание это важно и полезно, понеже манджуры все обычаи приняли китайские и содержат себя во всех делах по большей части по их же трудам, то по сему и описанию не токмо составление законов и учреждения одних манджуров, но также и все обряды китайские и, словом, вся форма их правительства ясно представляется» [13, стр. 284]. Ввиду обширности труда Россохин просил дать ему помощника из переводчиков коллегии иностранных дел. Помощником был назначен Леонтьев. Россохин перевел 6 томов и составил примечания по всему труду, увидевшему свет лишь почти через четверть века после его смерти.

Работа Леонтьева была окончена уже после смерти Россохина, в 1762 г., и Академия возбудила ходатайство о награждении исполнителей этой огромной работы. Леонтьева повысили в чине и ему выдали 400 руб. награды, а вдове Россохина — 600 руб. — двухгодичное жалованье мужа ²³.

Переводами Россохина пользовались все академики, интересовавшиеся Китаем, но не знавшие китайского языка. Некоторые из его работ были переведены на немецкий язык. Так, академик П. С. Паллас, намеревавшийся посетить Китай, издал описание Алтайских гор, переведенное Россохиным из китайской книги [19]. Еще раньше, в 1769 г., академик Я. Штелин опубликовал на немецком языке «Китайский атлас» с русского перевода Россохина [21].

В правительственных кругах деятельность Россохина ценилась высоко. Было даже решено занимаемую им переводческую должность сделать наследственной, передать ее сыну Россохина Петру, который учился в академической гимназии. Он обнаружил удовлетвори тельные для его возраста знания русского языка, арифметики, геометрии, а также французского языка. Отец готовил сына к гражданской службе, начальство же распорядилось иначе. Вот что мы читаем в одном документе канцелярии Академии: «Сего 1758 года июня 17 дня при Указе е. и. в. из Правительствующего сената в Канцелярию Академии наук прислан недоросль Петр Россохин для обучения китайского и манджурского языков к отцу его, который находится при Академии у переводу китайской истории подпорутчиком» ²⁴. Иларион Россохин тотчас же возбудил ходатайство об отмене этого решения, подчеркивая, что сын его «к манджурскому и китайскому, как весьма трудным языкам, никакой склонности не имеет и... следовательно, мое о нем старание останется втуне» ²⁵.

Канцелярия (ею теперь управлял уже не единолично Шумахер, а коллегия советников, одним из которых был М. В. Ломоносов) [97] поддержала просьбу Россохина и обратилась с прошением в Сенат. В документе, подписанном Ломоносовым, к доводам Россохина добавлено, что, «по мнению реченной канцелярии, оного подпорутчика Россохина сына ежели китайскому и манджурскому языкам обучать, то надлежит его послать в Пекин» ²⁶. Ломоносову было ясно, что без изучения языка непосредственно в самом Китае, высококвалифицированным специалистом стать нельзя. Кроме того, в прошении отмечалось, что Иларион Россохин наряду с текущей работой занят срочным переводом капитального труда по истории китайской империи и не сможет уделить сыну необходимого времени. «Здесь он (Петр — М. Р.) у отца его за трудностию тех языков в произношении слов научиться никак не сможет и время на то потратит напрасно, да что выучил в гимназии и то забыть может». Из других документов видно, что ходатайство Россохина было удовлетворено ²⁷.

Россохин умер 10 февраля 1761 г. после длительной болезни. Он оставил свою семью в очень трудном материальном положении. Единственным источником его доходов было жалованье, которого не хватало, приходилось брать деньги вперед. Ко дню смерти накопился долг почти в размере двухмесячного заработка. Задолжал он не только Академии. Жена Россохина, извещая о смерти мужа, жаловалась: «И как оной муж в той болезни находился, то пришел в неоплатные долги, отчего мне после ево не только заплатить долг, но и похоронить чем ныне не имею». Россохина просила: «Того ради оную канцелярию всепокорнейше прошу мне, нижайшей, по смерти мужа моего для погребения учинить по рассуждению оной канцелярии за ево известные службы и дальние посылки в другие государства и сверх оного и за его перевод, данный от Правительствующего сената, милостивое награждение» ²⁸.

Академия выдавала пособия семьям умерших служащих. Наивысшую сумму — годовой оклад, — получали жены профессоров (академиков). Россохина возбудила ходатайство, чтобы и ей было определено пособие в таком же размере. Мотивировала она свою просьбу следующим образом: «Муж мой в службе находился при Академии наук слишком двадцать лет беспорочно и во всю свою бытность порученную должность исправлял рачительно, как то из поданных ево рапортов явствует переводу с многих книг в библиотеке, также многое переводил для внесения в месячные книжки примечаний (печатный орган Академии наук. — М. Р.), касающиеся до китайцев и манджур господам профессорам Миллеру и Фишеру, в чем не мало здоровья своего утратил» ²⁹. Канцелярия сама не могла вешить этот вопрос и обратилась к президенту Академии К. Г. Разумовскому ³⁰. Ходатайство Россохиной было удовлетворено, но пособия (с вычетом) пришлось ждать более года.

Тем временем вдова Россохина просила Академию принять оставшиеся после мужа его личные книги на китайском и маньчжурском языках ³¹ и уплатить ей «для бедности и на пропитание» сумму, которая будет определена в результате оценки книг. Компетентное заключение мог дать А. Леонтьев; он и был привлечен к этому. За 55 книг Россохиной было выдано 32 руб. Кроме книг, в личной библиотеке Россохина было еще два атласа: один — на китайском языке, а другой— на маньчжурском. «Освидетельствование» их было также [98] поручено Леонтьеву. На предложение приобрести эти атласы для Академии имеется следующее заключение: «Что помянутые атласы в Библиотеку Академии наук надобны и что стоют рублев двадцать и более, о том свидетельствует переводчик Алексей Леонтьев» ³².

Книги Россохина были приняты помощником библиотекаря, или, как его называли, архивариусом, А. И. Богдановым по описи. Этот документ, хранящийся в делах канцелярии, свидетельствует о неослабном интересе, Россохина к разнообразным областям китайской культуры. Кроме книг, о которых упоминалось в списке изданий, вывезенных из Китая, в личной библиотеке Россохина имелись произведения по философии («Толкование философское конфуцианские книги»), по астрономии («Таблицы о солнечном и месячном затмении в Китае»), по прикладным наукам («О распознании серебра доброго и худого»). В этом списке значится и пособие по шахматной игре, которое он перевел.

Россохин умер, не достигнув сорокапятилетнего возраста, но за свою недолгую жизнь он успел сделать очень много для развития русской синологии.

Комментарии

1. См. указ от 28 февраля 1714 г. «Об обучении дворян приказного чина, дьячих и подьячих детей арифметике и геометрии, о посылке для того с губернии учеников; из математических школ и об учреждении при архиерейских домах и.монастырях» [11, т. V, стр. 86].

2. См. «О числе учеников, посылаемых под управление архимандритов в Пейдзине» [9, стр. 36], [7, стр. 73].

3. Статья 5-я Кяхтинского договора гласила: «Дом, который ныне для российских в Пекине обретается, будет для россиян и впредь приезжающих, оные сами будут жить в сем доме... Россиянам не будет запрещено молиться и почитать своего бога по своему закону. Кроме того, четыре мальчика учеников и два побольшего возраста, которые порусски и полатыне знают и которых посол российский Иллирийской граф Сава Владиславич хощет в Пекине для обучения языков, будут жить также в сем доме, и корм дается им из царского иждивения. А когда выучатся, по своей воли да возмутся назад» [12, стр. 19-20].

4. Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 2332, л. 104 об.

5. Там же, д. 59, л. 201 об. См. также [11, т. X, стр. 602].

6. Там же, д. 59, л. 202.

7. См. «Дело по промемории из Государственной коллегии иностранных дел об определении при Академии для обучения и переводу китайского и манджурского языков прапорщика Россохина и о произвождении ему жалованья и о прочем» (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 59, лл. 200 и сл.)

8. Академики, занимавшиеся этими вопросами, китайского языка не знали и прибегали к помощи Россохина, в обязанности которого входило изготовление необходимых переводов.

9. Дата рождения Россохина определяется по сведениям, которые давал о себе сам Россохин. Так, в 1754 г. он писал, что ему 37 лет. (См.: «Ведомость о находящихся при Академии наук присудствующих и прочих служителях, состоящих в штаб и обер-офицерских рангах, кто с которого году, где и в какой службе служил и чинами происходил и в которых ныне состоят и когда, по каким указам жалованы, и какое кому жалованье определено и производится и по каким указам, и сколько кому от роду лет, и у кого есть мужеска полу дети и в каковы лета, и где на смотры явлены или в каких службах или учениях находятся, також сколько за кем мужеска пола душ людей и крестьян и в которых уездах» (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 2332, л. 99 и 105).

10. Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 59, лл. 213-214.

11. Архив АН СССР, разряд II, оп. I, д. 114, л. 8. Cм. публикацию В. С. Старикова, помещенную в настоящем сборнике, стр. 100-125.

12. Там же, д. 59, л, 214 об.

13. Там же, лл. 204-208.

14. Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 59, лл. 223-224.

15. Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 59, л. 219.

16. Там же, л. 224.

17. Там же, л. 230.

18. Там же, л. 238.

19. Там же, л. 233.

20. Там же.

21. Там же, л. 256 об.

22. Там же.

23. Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 276.

24. Там же, д. 236, л. 85.

25. Там же, л. 84.

26. Там же, л. 86.

27. Там же, д. 267, л. 44.

28. Там же, л. 44 об.

29. Там же, л. 45 об.

30. Там же, д. 472, л. 52.

31. Там же, д. 267, л. 48.

32. Архив АН СССР, ф. 3, о.п. 1, д. 264, л. 281 об.

Текст воспроизведен по изданию: Ларион Россохин и начало изучения китайской пиротехники в России. (Неопубликованная рукопись Россохина «Обстоятельное описание о разных китайских огненных фонтанах и рокетках») // Из истории науки и техники в странах Востока, Вып. II. М. ИВЛ. 1961