№ 74

1725 г. сентября 27. — Доношение сибирского губернатора М. В. Долгорукова в Сенат о попытке цинских чиновников проникнуть на русскую территорию под предлогом осмотра каменного изваяния в Саянских горах

/л. 7/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всеросийская.

В указе блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества ис Правительствующаго Сената в Сибирскую губернию, писанном июля 23 дня прошлого 722 года, написано:

В указе де его императорского величества из Сената в Сибирскую губернию о пропуске приезжих ис Китай стольников и заргучеев с служительми, которые приехали для осмотру за Байкалом-морем Окинских вершин, где Саянской камень, и о розведывании о том подлинно, где оные вершины и камень обретаютца, и о присылке в Сенат тем урочащам чертежа писано. А в поданном де в Сенат из Иностранной колегии доношении написано: того же июля 11 дня в Колегии иностранных дел получена реляция к его императорскому величеству обретающагося в Китаях при дворе богдыхановом его императорского величества агента Лоренца Ланга ис Пекина от 21 октября прошлого 1721 году (См.: РКО в XVIII в. Т. 1, с. 314-318, док. № 190), в которой между иным доносил о посылке от богдыхана китайского четырех мандаринов в Селенгинск, откуду они имеют ехать чрез Байкальское море до места, где Ока-река начинается, для осмотрения тамо идола, которой де стоит в стороне Оки-реки на высокой каменной горе (имянуемой на российском Сайзан-камень, а на мунгальском языке Тобун Мундорга) 1, чтоб оного идола оттуду в Пекин привесть или описание о нем учинить, а как де он уведомился у одного езувита, оные мандарины посланы не для помянутого идола, но искать будут некоторые земляные знаки поставить, дабы, ежели впредь к розмежеванию границы придут, китайцы тогда по тем земляным знаком в том либо будет, что будто оные издревле поставлены, и что тако, по их мнению, трактаты о границах могут в их пользу заключены быть 2, и что он, Ланг, по требованию китайского хана тем мандарином принужден был дать для их проезду свидетельствованное письмо за своею. А понеже де в Колегии /л. 7об./ иностранных дел получено доношение от 13 апреля сего году, в которых (В тексте описка; следует: в котором) написано, что о приезде в Селенгинск вышепомянутых ис Китай отправленных стольников и заргучеев, которые требуют пропуску оттуду за Байкал-море для осмотру тамо камени Тобун Мундорга и о даче им корму и провожатых, послано ис Тобольска в Правительствующий Сенат два доношения, первое (См.: РКО в XVIII в. Т. 1, с. 320-321, док. № 193) февраля 17, второе (См. там же, с. 324-325, док. № 198) 13 апреля 722 году, в которых просили они о том всем. Того де ради оная Колегия из вышеозначенной реляции агента Лоренца Ланга, что косаетца до комисии помянутых присланных в Селенгинск ис Китай мандаринов, учиненную выписку в Сенат при доношении прилагает. И по его императорского величества указу Правительствующий Сенат, слушав того доношения, приговорили с присланной реляции агента Лоренца Ланга губернатору сообщить копию при указе, в котором написать, дабы он приезжих стольников и заргучеев по преждепосланному указу (См. там же. С. 341, док. № 212) для осмотру за [173] Байкалом-морем не пропускал, а ответствовать им, что в те урочища без-ымянного его императорского величества указу пропустить не смеет, и хотя де прежде до его императорского величества о том и писал, но те ево, губернаторские, письма в резиденции его величества не застали, понеже его императорское величество ныне в дальном военном походе в Персии 3 для отмшения учиненных обид от персицких бунтовщиков подданым его императорского величества, а понеже де он, губернатор, известие имеет, что по указу богдыханова величества велено им видеть в стороне его императорского величества каменную гору, нарицаемую на российском языке Сайзан-камень, а на мунгальском Табун-Мундорга, на которой будто есть идол, которого Темир Аксак в великом почтении имел 4, и для довольства по их требованию в тех урочищах может де он, губернатор, послать от себя и того идола, буде он есть, с мерою срисовать, и оной рисунок для ведома богдыханову величеству сообщит он, губернатор, чрез тамо обретающагося его императорского величества агента Лоренца Ланга, и затем их отпустить, а корм им и служителем их дать с приезду и по отпуск, применясь против того, как посланным из России в Китаях давано, со удовольствием из доходов Сибирской губернии. А к агенту Лангу от себя ему, губернатору,/л. 8/ что им о том ответствовал, писать, и как бы он от двора богдыханова величества старался, дабы он ево, губернаторской, ответ за противность был не принят. А в помянутые урочища послать нарочных как ноискорее и велеть те места описать и учинить чертеж и идолов рисунок прислать в Сенат немедленно. И по тому его императорского величества указу с вышеписанной агента Лоренца Ланга реляции при том указе прилагаетца копия.

И оной его императорского величества указ в Тобольску получен октября 22 дня того ж 722 году. И по тому его императорского [174] величества указу того ж 722 году, ноября 26 дня послан ис Тобольска кузнецкой сын боярской Иван Буткеев, которой при Гагарине оные места осматривал, да навигатор Лужин, которому велено в-Ыркуцкой правинцыи оные места и камень сколько возможно зимою описать и чертеж учинить, и в тех местах в стороне Оки-реки на высокой каменной горе (имянуемой на российском языке Сайзан-камень, а на мунгальском языке Табун Мундурга) прилежно искать идола, которой на той горе есть, и ежели найдется, то оной идол написать на бумаге с подлинною мерою всех ево частей, и ежели подписи какие есть, и те подписи по тому ж написать на тех же местах, а написать оного идола переднею сторону особо, а заднею особо ж и прислать с нарочным в Тобольск немедленно. А в-Ыркуцкую правинцыю к воеводе Полуехтову послан указ, велено ему послать из-ыркуцких лутчих дворян одного и велеть оным стольникам и заргучеем учинить ответ по тому, как в указе повелено. И к агенту Лоренцу Ланге писано с нарочным посланным ис Тобольска сибирского гварнизона с капралом и для проезду до Китайского государства дана ему из губернской канцелярии печать Китайского государства; И о том в Правительствующий Сенат и в Государственную Колегии иностранных дел писано отписками августа 28 дня 723 году (См.: РКО в XVIII в. Т. 1. С. 384-387, док. № 239).

А сего 725 году, майя 7 дня в отписке от геодезиста Лужина в Тобольскую губернскую канцелярию написано: по вышеозначенному его императорского величества указу ездил де он, Лужин, вверх по Оке-реке с устья до вершины июля с 6 числа прошлого 724 году и по стороне Оки-реки и до койсоецких иноземцов и спрашивал всяким споможением /л. 8об./ и тщанием чрез толмача Андрея Карпова, что есть в таких местах и урочищах такая высокая гора, имянуемая на мунгальском языке Табун Мундука, а на российском языке Сайзан-камень. И оные де иноземцы сказывали, что такой горы у них нет, а есть де у них гора, званием Мундуясу, и выше де нет, и на той горе никакова произведения нет, и идола не знают. А на тое де гору всходили не на всю, понеже взойти невозможно: ветры там велики и сыпи крутые. Да на вторую гору ходили, званием Алкодур, и на той горе никакого произведения нет же. И о [т] Окинской вершины до Иркуцкой вершины ж, а промеж ими разстоянием 12 верст 5. И вышеозначенной де Буткеев ездил с ним, Лужиным, долгое время и не показал ему, Лужину, ничего и сказал, что де при бывшем губернаторе князе Гагарине в такой земле не бывал и таких мест, и вершин, и Оки-реки, и высокой каменной горы, и идола не знает. А с-Ыркуцкой вершины послал двух человек школьников вниз по Иркуту-реке против данной ему, Лужину, инструкцыи с мерою чепною. И оные школьники ехали вниз по Иркуту-реке, и был у них в подвотчиках Чечейского улусу ясашной брацкой мужик Сургучей Боротаев и сказал, что де знает он в Мунгальской землице на дороге Бутора Бочи, стоит он в земле, а от земли высоты ево 5 четвертей, а голова у него розсечена, сам каменной. И в том он, школьник, скаску дал. И ис канцелярии Иркуцкой правинцыи для осматривания оного Бутора Бочи и описания посыланы школьники, два человека, да талмач и указатель иноземец Сургучей, да с ними вышеозначенной Буткеев. И оные школьники того идола описали. И оной рисунок из-Ыркуцка пои отписке прислан в Тобольск в губернскую канцелярию. И вышеозначенной присланной из-Ыркуцка рисунок послал я при сей отписке в Правительствующий Сенат, да с того рисунка копия к агенту Лоренцу Ланге послана ж нижеписанного числа 6. [175]

А сию отписку и рисунок велел подать в Правительствующем Сенате.

Подлинная отписка за рукою князя Михаила Долгоруково.

Сентября 27 дня 1725 году.

На л. 7 перед текстом: Копия.

По листам и под текстом: С подлинною читал подканцелярист Федор Мезенцов.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 1, л. 7-9. Копия 7.

(На л. 9 имеется только рисунок каменного изваяния)

 


Комментарии

1. Компонент «сай», взятый из тюркских языков и означающий каменистое место (вулканического происхождения, входит во многие топонимы, относящиеся к горам (хр. Сайлым Хем). Точное значение термина «сайзан» расшифровать трудно, наиболее близким по звучанию является топоним «сайкан», первоначальное значение которого — «ураганный ветер», но этот топоним входит в названия многих горных объектов (Сайкан — ущелье в Джунгарском Алатау, перевал Сайкан в горах Саур) (Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов, с. 491-493). Монголоязычный компонент «табын» («табун») также входит в названия горных вершин (например, Табын Богдо-Ола в Южно-Алтайском хребте). Второй компонент этого топонима, «мундарга» («мундорга»), является бурятским термином, означающим голую скалистую вершину (там же, с. 380).

2. Цинские чиновники по указу императора Сюань Е еще в 1721 г. неоднократно пытались проникнуть в этот отдаленный район под предлогом поисков «особливого идола, котораго Тамерлан (имеется в виду Чингисхан. - Сост.) в великом почитании имел и тамо жертвы приносил» (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 311, 315). Однако на деле маньчжурские чиновники намеревались «в разных местах пограничные знаки поставить, чтоб тогда китайцы, когда до разграничения приходить будет, впредь по сим пограничным знаком требовать могли, бутто оныя издревле поставлены» (там же, с. 316). Тайные намерения цинского двора были раскрыты русской дипломатией. Приговорами Сената от 5 и 25 июля 1722 г. было приказано сибирской администрации организовать в районе р. Оки поиски «идола», «учинить чертеж с подлинным описанием» тех мест, где он будет найден, и сделать рисунок «идола» (там же, с. 341, 346-347). Из комментируемого документа (№ 74) видно, что это задание было выполнено.

Владиславич получил в 1725 г. из Коллегии иностранных дел, в числе прочих документов, копии реляции Ланга из Пекина от 21 октября 1721 г. и доношения сибирского губернатора А. М. Черкасского от 13 апреля 1722 г., в которых сообщалось о попытке цинских чиновников проникнуть на р. Оку для «осмотра» каменного «идола». В Тобольске, куда Владиславич прибыл 24 января 1726 г., ему в губернской канцелярии были вручены «экстракт 1722 г. о осмотре за Байкалом-морем Окинских вершин, где Саянской камень, и описи идола Батур Бачи и при том со онаго идола рисунок» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 2, л. 9 об.).

В Иркутске Владиславич «известился» о каменных изваяниях близ р. Джакуль и поручил геодезистам П. Скобельцыну и Д. Баскакову попутно с описанием «пограничных мест» произвести поиски «идолов» (см. док. № 145), а красноярского воеводу Д. К. Шетнева просил поточнее разузнать об их местонахождении. Исполнительный Шетнев не замедлил сообщить Владиславичу в письме от 23 мая 1726 г. о том, что красноярские «обыватели» еще в 1716 г. видели «по выходе Саянского камени близ реки Чакуля зделана в каменной горе пещера, у которой с приходу по обе стороны той пещеры выбит ис камени в стене по одному болвану мужеска полу, стоящие при саблех, или при сулебах, да повыше тех болванов нат пещерою выбит же один болван седящей, в той же пещере в задней стене выбит два болвана стоящие ж, да повыше тех болванов над ними выбит же болван седящей... В той же пещере лук со стрелами и русского хлеба ячмени малое число». Далее в этом письме сообщалось, что в 1721 г. у этой же пещеры побывал служилый человек Дмитрий Шаров и донес в воеводскую канцелярию о том, что «который де над дверьми один болван седящей был, и тот де сидящий болван сколот с камени и увезен незнаемо куды» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 12, л. 5). Д. Шаров «сочинил чертеж трех болванов», расположенных на стене пещеры. Этот чертеж был послан Шетневым Владиславичу 23 мая 1726 г. (там же, л. 6).

15 мая 1726 г. Д. К. Шетнев снова послал из Красноярска к той пещере служилых людей Я. Терского, И. Потылицына, Д. Шарова, И. Послова и качинского татарина Т. Старгулина, которые по возвращении в своем доезде от 17 июля писали, что к пещере доехали только И. Послов и Т. Старгулин, которые подробно описали пещеру и «сочинили чертеж болванам». Шетнев переслал этот чертеж Владиславичу 18 июля 1726 г. (там же, л. 16-19).

Эта пещера сохранилась до наших дней. Советскому этнографу С. И. Вайнштейну довелось в 1983 г. осмотреть ее. Она находится вблизи поселка Чаахоль в небольшой горе Сюме на высоте около 10 м. У входа в пещеру с двух сторон расположены фигуры двух стражей, в глубине небольшой ниши («пещеры») сохранились раскрашенные фигуры будды и двух ботисатв. По предположению Л. Р. Кызласова, это сооружение было выбито в скале в период XIII-XIV вв., когда в Туву начал проникать буддизм (Кызласов Л. Р. Средневековые города Тувы. — Сов. археология. 1959, № 3, с. 79-80; он же. История Тувы в средние века. М., 1969, с. 5-7, 144, 151).

3. Имеется в виду Каспийский поход Петра I в 1722-1723 гг., предпринятый в целях установления контроля над Каспийским морем, предотвращения здесь турецкого владычества, обеспечения торговли с Востоком через Астрахань и для помощи единоверцам грузинам и армянам, а в целом — для утверждения положения России как великой европейской державы. Поход окончился заключением с Ираном Петербургского договора 1723 г. (Павленко Н. И. Петр I и его время. М., 1983, с. 121 -123; Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Первого, с. 411-413).

4. Темир Аксак — так в русских летописях именуется Тимур. Л. Ланг формально был прав, отождествив эти имена (см. РКО в XVIII в. Т. 1, с. 315). Однако С. Владиславич, исходя из контекста документов и своих переговоров в Пекине, считал Темир Аксака Чингисханом (см. док. № 196). Скачков также был склонен видеть в Темир Аксаке монгольского завоевателя (см. Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения, с. 14, 15).

В связи с возросшим всеобщим интересом к историческому прошлому монгольские кинематографисты приступили к работе над сценарием двухсерийного художественного фильма о Чингисхане (Известия. 03.05.1988). Начались съемки и киргизских кинематографистов при участии американских фирм четырехсерийного художественного фильма «Чингисхан», а также его телевизионного восьмисерийного варианта (Известия. 10.06.1988). Изданы работы: Саишал Р. Сказание о Чингис-хане. Т. I — II. Хух-хот. 1987 (на монг. яз.); Капица М. С. Еще раз о роли Чингис-хана в истории. — Вопросы истории. 1988, № 7, с. 48-59.

5. Ока — река в Бурятской АССР, левый приток Ангары. Берет начало из высокогорного Окинского озера, близ горной группы Мунку-Сардык. Река Иркут также является левым притоком Ангары, протекает в Бурятской АССР и Иркутской области, берет начало в Саянах. На одном из участков расстояние от верховья Оки до излучины Иркута действительно составляет около 12 км.

6. В АВПР сохранился этот схематический рисунок «идола», вокруг рисунка имеется надпись: «Батур Бочи каменной. На лбу язва. На щеках ямки. Голова в длину 10, в ширину 8 вершков. Ширина в плечах 10 вершков. Высота от земли до плеч 10 вершков. Стоит лицом между югом и востоком по левую сторону реки Уры, а повыше реки Иги, на ровном месте, а гора от нево разстоянием 40 сажен» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 1, л. 9).

В ЦГАДА хранится дело 1722 г. по доношению Л. Ланга в Сенат о требовании цинских чиновников Байни и Тубая пропустить их в район истока р. Оки для осмотра каменного «идола» (ф. Сенат, кн. 651, л. 166-185 об.). Один из документов этого дела опубликован (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 320-321, док. № 193).

В южной Сибири имеется множество каменных изваяний. Еще Д. Г. Мессершмидт, путешествуя по Сибири в 1721 -1722 г., описал, измерил и зарисовал несколько каменных изваяний: в Саяне близ Божьего озера каменную фигуру человека, сооруженную в глубокой древности, на р. Черный Июс вблизи Куртуковских юрт статую Козен-кеш и на р. Абакан Куртуякскую статую (Новлянская М. Г. Даниил Готлиб Мессершмидт, с. 37, 39, 41, 91). Енисейские каменные изваяния воинов, изученные и зарисованные Мессершмидтом, относятся ко времени древнехакасского государства (Кызласов Л. Р. Начало сибирской археологии. Историко-археологический сборник. М., 1962, с. 50-51).

В 1741 г. Г. Ф. Миллер отправил из Тобольска «кувшин могильный из Абаканской степи... болван каменный, который найден на дереве, вверх по Тубе-реке» (Андреев А. И. Очерки по источниковедению Сибири. Вып. 2. М.-Л., 1965, с. 83).

Советские археологи изучили немало петроглифов и каменных изваяний — памятников различных культур в Прибайкалье, Саяно-Алтайском нагорье и Киргизии (см.: Окладников А. П. Петроглифы Байкала — памятники древней культуры народов Сибири. Новосибирск, 1974; История Киргизии. Т. 1. Фрунзе, 1984; Кызласов Л. Р. Древнейшая Хакасия. М., 1986).

7. Копию доношения вместе с рисунком «идола» (см. здесь коммент. 6) Коллегия иностранных дел получила из Сената 24 января 1726 г. (АВПР, ф. Внутренние коллежские дела, оп. 2/7, 1726 г., д. № 2, л. 68 об.).