№ 22

1725 г. августа 10.Грамота Коллегии иностранных дел сибирскому губернатору М. В. Долгорукову о назначении посланником в Цинскую империю С. Л. Владиславича-Рагузинского и о составлении для него выписок из дел тобольского архива о сношениях с Цинской империей

/л. 12/ Божиею милостию мы, Екатерина, императрица и самодержица всероссийская, нашему статскому советнику и Сибирской губернии губернатору князю Михаилу Володимеровичю Долгорукову.

Доношение твое, отправленное ис Тобольска, от 14 апреля, в нашей Коллегии иностранных дел минувшаго июля 15 дня получено, ис которого усмотрено, что ты полученной при грамоте нашей, отправленной от 7 числа марта, лист, писанной китайским письмом, за неимением в Тобольске китайского языка переводчика, отправил для переводу в Селенгинск к агенту Лангу (См.: РКО в XVIII в. Т. 1, с. 621-622). И когда /л. 12об./ от него, Ланга, тот перевод к тебе прислан будет, то имеешь ты оной немедленно в нашу Коллегию иностранных дел с нарочным прислать.

По приложенной копии с нашего указу, к агенту Лангу отправленного при помянутой нашей грамоте, ты уже известен, что повелено ему, Лангу, китайскому двору дать знать, что от нас ко оному отправлен будет министр из знатных особ. И ныне отправляется от нас в скором времяни /л. 13/ ко двору богдыхана китайского как для поздравления от нас оного восприятием наследственного Китайского государства правительства 1, так и ради вящего засвидетельствования о истинном нашем желании к содержанию междо обоими государствами Российским [77] и Китайским вечного мира, объявления оному, что мы но преставлении блаженныя и вечнодостойныя памяти его императорского величества, нашего супруга и государя, правительство /л. 13об./ Российского империя восприяли, наш действительной статской советник и иллириской граф Сава Владиславич в характере нашего чрезвычайного посланника и полномочного министра. О чем повелели мы помянутому агенту Лангу чрез нарочно посланного китайскому двору письмянно объявление учинить, дабы заблаговремянно как о принятии при границах помянутого нашего посланника и полномочного министра, так и в препровождении оного /л. 14/ до двора китайского надлежащия приуготовлении учинены были, о чем к нему, Лангу, указ наш при сем прилагаетца (См. док. № 23). Ты имеешь оной без всякого умедления к нему, Лангу, с нарочным отправить и приказать тому посланному в пути ехать со всяким поспешением и тот указ ему, Лангу, отдать самому верно. Прилагается при сем экстракт ис статейного списка бывшаго напредь сего посланником в Китаех Льва Измайлова, какия во время бытности ево тамо предложении от министров китайских чинены были о претензиях и жалобах с их стороны. /л. 14об./

А понеже помянутому нашему чрезвычайному посланнику и полномочному министру весьма потребно иметь все известии как о чинимых с китайской стороны старых и новых претензиях и жалобах о перебещиках и о протчем, так и что с китайской стороны каких обид в нашу сторону показано, того ради надлежит тебе приказать все те известии с обстоятельными изъяснении, зачав от бытности в Сибирской губернии Андрея Виниюса 2, даже доныне, к прибытию в Тобольск оного нашего чрезвычайного посланника и полномочного министра немедленно изготовить и по приезде /л. 15/ ево в Тобольск ему, чрезвычайному посланнику и полномочному министру, отдать, дабы он мог быть в состоянии при дворе китайском на предложении, чинимые о тех делах, ответствать, против того взаимно о обидах же нашим подданным, с китайской стороны приключенных, представлять и в том удовольства требовать. Також имеешь сообщить ему и с переводу копию с китайского вышепомянутого листа, естли оной от Ланга получишь. А в протчем отправлении ево, нашего чрезвычайного посланника и полномочного министра, имеешь ты чинить по нашему указу, отправленному из нашего Правительствующаго Сената. /л. 15об./

Из оного ж отправленного нашего указу к Лангу (См. док. № 23) усмотришь, что обведено ему старание приложить, дабы к приезду вышеупомянутого нашего действительного статского советника Савы Владиславовича получить известие о границах, которые между нами и Китайским государством уже учинены и которыя еще не учинены, и по коих мест изстари наше владение было, и сколь они нашему Российскому государству нужны, також и китайской стороны владение по коих мест было. И учинить всему тому обстоятельное описание и карту, дабы возможно было о всем том знать. А когда то он учинит, то велено прислать в нашу Коллегию иностранных дел и к нему, Саве Владиславовичю, писать.

А тебе повелеваем сим нашим в получении тех известий и обстоятельных ведомостей ему, Лангу, вспоможение учинить и послать указы к пограничным управителем, дабы такое известие о всем ему, Лангу, учинить и выбрать ис тамошних жителей стариков, кто о тех границах знает, и к нему, Лангу, отправить, дабы он от оных уведомитьца и всякое известие получить мог. [78]

Дан в Санкт-Петербурхе августа 10 дня 1725 году.

Подлинной подписан тако: канцлер граф Головкин, Андрей Остерман, Василей Степанов, обер-секретарь Иван Юрьев; по листам: секретарь Федор Протопопов.

Отправлена в Москву при указе к ассессору Петру Курбатову вышеписанного 10 числа августа чрез штафету.

Приложено ко оной: копия с указу к Лангу да копия ж с экстракта, каков подал Измайлов в 1722 году.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1725 г., д. № 2, л. 12-15 об. Черновой отпуск.

Копия. — Там же, д. № 4, л. 80-82 об.


Комментарии

1. Император Сюань Е правил Цинской империей 61 год (1662-1722). Вопрос о наследовании трона был непрост. У Сюань Е от 30 жен различных рангов было 56 детей. Из 20 дочерей зрелого возраста достигли 8, а из 36 сыновей  — 20. В свою очередь, 18 сыновей подарили императору 123 внука. В течение многих лет официальным наследником престола считался второй сын Сюань Е, Иньчжэн, родившийся в 1674 г. Объявив Иньчжэна наследником, Сюань Е даже оставлял его в качестве регента в Пекине, когда сам отправился в 1690 г. на войну с ойратским ханом Галданом. Однако в 1703 г. Иньчжэн был заподозрен в заговоре против отца. Иньчжэна поддерживал дядя Сюань Е — Сонготу, в 1661 г. помогавший самому императору избавиться от регента Обоя. Сонготу был казнен, а пять лет спустя Иньчжэн был лишен звания наследника. Однако этот крайне жестокий, своенравный сын был любимцем Сюань Е. Поэтому, попытавшись сделать наследником своего восьмого сына — Иньсу, император вскоре отказался от этой мысли (хотя хироманты предсказывали, что Иньсу «должен придти к величию») и вновь объявил своим преемником Иньчжэна. В этой борьбе за власть большую роль играли придворные клики. Одна из них, во главе с принцем Банди, поддерживала Иньчжэна, другая, в которую входили старший сын Сюань Е, Иньди, и крупный чиновник Маци (бывший в конце 80-х годов XVII в. имперским прокурором), выступала за Иньсу.

В 1711 г. борьба за власть при цинском дворе разгорелась с новой силой. Иньчжэн вновь утратил свои позиции, но и Иньсу в 1714 г. был заключен в тюрьму (Spence J. D. Emperor of China. Self-portrait of K’ang-hsi. N. Y., 1974, c. 119-139).

После смерти Сюань E в 1722 г. престол занял в результате ожесточенной схватки с другими претендентами его четвертый сын, Иньчжэнь, родившийся в 1678 г. Его мать, по имени Тефэй, происходившая из маньчжурского рода Уя, была в то время дворцовой служанкой. Два года спустя у нее родился еще один сын, который был назван Иньцзо и являлся шестым принцем, а родившийся в 1688 г. ее шестой ребенок Иньти — стал четырнадцатым принцем.

Девизом своего правления Иньчжэнь избрал иероглифы Юнчжэн (Мир и справедливость) и правил страной в течение 13 лет. Его деятельность была направлена на дальнейшее укрепление военно-феодального режима маньчжурской империи Цин (см.: Линь Юйхуэй, Ши Сун. Юнчжэн пипъи (О Юнчжэне). — Цинши яньцзю цзи (Исследования по истории династии Цин). Вып. 1. Пекин, 1980, с. 61-90).

Л. Ланг в дневниковой записи под 19 января 1728 г. несколько подробнее сообщает со слов Д. Паренина и других иезуитов обстоятельства вступления на престол Иньчжэня: «Ныне владеющей хан (Иньчжэнь. — Сост.) по смерти своего отца, ханова величества (в отсутствие определенного от него при кончине наследника, а имянно четвертаго на десять ханова принца и брата нынешняго хана), с согласия министров в правительство вступил и потом особливою хитростию своею помянутого четвертаго на десять принца, который китайскую армею противу контуша командровал. склонял главную свою команду иному вручить и в Пекин приехать, которой (в надежде, что его брат для содержания государства в тишине и добром порядке в правительство токмо до времяни вступил и ему яко истинному наследнику по прибытии его тотчас государство предаст и на престол возведет) столь наивящшею охотою в Пекин и приехал. Токмо сей злосчастный принц вскоре по прибытии своем в Пекин усмотрел, какое прегрешение он в оставлении армеи (в которой он весьма любим был) учинил, ибо он тотчас арестован был и потом от места до места с крепким караулом посылай был.

И как сей хан уведомился, что о несчастии сего принца (понеже он ко всякому зело милостив был) все люди сожалели, то его величество в минувшем 1727 году для опасности, дабы он не получил себе адгерентов и силою не возшел на престол, повелел сего четвертаго на десять принца яко своего брата в своем дворце междо четырьмя стенами камнем закласть, замуравить, где ему чрез одно в стене зделанное оконце посылаемая от его ханова величества к нему для прокормления с стола его пища подаетца и, сказывают, что в то время караулу при нем накрепко запрещено было под великим наказанием с ним пи одного слова не говорить, ниже о нем пи с кем не розговаривать. И такой же приказ и тем, который к нему и кушанье носили. И понеже с того времяни ни о сем принце ничего не слышно было, и того ради никто не знает, в живых ли он находитца. Его ханово величество и поныне способ о лишении как и действительных, так и мнимых малконтентов в своем государстве... употребляет, ибо он наиприлежно и однакож скрытно междо всеми чинами уведомитьца стараетца» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1727 г., д. № 6, л. 243-244).

О смерти Сюань Е (дата ее в документах и литературе дается по-разному: 4, 9, 20 декабря 1722 г.) и о воцарении Иньчжэня на цинский престол узнали в России весной 1723 г. Владиславич получил в 1725 г. из Коллегии иностранных дел в числе прочих документов копии двух реляций Ланга, от 8 марта и от 13 июня 1723 г. В первой из них, полученной Коллегией иностранных дел в августе 1723 г., сообщалось о смерти Сюань Е, но без указания даты, а во второй реляции, полученной там же 26 ноября 1723 г., Ланг доносил, что «прошлого году декабря в 4-й день его богдыханское величество преставился» и престол занял «четвертый ханский принц» (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 373, 383; АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1725 г., д. № 12а, л. 47 об. – 49; ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 56, л. 172).

2. Виниус Андрей Андреевич (1641-1717) — государственный деятель, дипломат, глава Аптекарского (1695-1703), Сибирского (1697-1703) и Пушкарского (1701-1703) приказов, переводчик. По указу Петра I ездил в 1702 г. из Москвы в Тобольск в связи со смертью тобольского воеводы П. М. Черкасского. Уличенный во взяточничестве, был отправлен Петром I в Малороссию для присутствия при гетмане И. И. Скоропадском (Северный архив. 1826, ч. 19, № 2, с. 241; РКО в XVIII в. Т. 1, с. 591; Военный энциклопедический словарь. М., 1986, с. 130; Мавродин В. В. Рождение новой России, с. 516. В. В. Мавродин указывает другую дату смерти А. А. Виниуса. — 1714 г.).