№ 190

1726 г. августа 31. — Письмо С. Л. Владиславича-Рагузинского комиссару С. А. Колычеву с дополнительными указаниями к его инструкции

/л. 63/ Писано еще в прибавок х камисару господину Колычеву с пути с речки Буры августа 31 дня.

В моем поезде из Селенгинска сего месяца 18 дня писал я благородию вашему пространно и оставил письменную инструкцию (См. док. № 184) в запечатанном пакете у селенгинского камисара Ивана Андреева сына Бейтона ко вручению вашему благородию по щастливом вашем прибытии. Ныне в прибавку оного сим извествую, что я прибыл на Буру, где мунгальцы границу причитают и где два министра китайские, [400] присланные для моего приему, давно мене ожидали, которые приняли мене между склонностию и гордостию, однакож я ничего не уронил, что к высокой чести ея императорского величества касается, и они мне первую визиту отдали. Потом имел с ними конференцию прежде о моем путешествии, которое поставлено с посредним довольством. О высоких интересах ея императорского величества хотя и были разговоры, первое, что я требовал, чтоб они для доброго начатку велели между нами быть свободной корреспонденции и писать Тушету-хану, дабы куриеров наших не задерживать, второе, понеже большой из них, именем Лонготу, ханский дядя, остается здесь до указу ханского величества, я говорил, дабы он согласно с вашим благородием велел описать все земли пограничные и сочинить верную ланкарту чрез нарочных посыльщиков в малолюдстве, с обоих сторон учинить розыск о перебещиках и обидах обоих стран подданных, чтоб обоим двором репортовать правду для разсмотрения и решения, на что ответствовали, что они ничево учинить, ниже в какое дело вступить, ниже корреспонденцу отказать, ни заказать могут, понеже де здешнее дело Тушету-хану ведать повелено, а когда я буду при дворе богдыханова величества, то де могу о всем исходатайствовать указ. И, по-видимому, вышеписанный Лонготу остается здесь без действа, а может быть, и под гневом государя своего, о чем время открыет впредь. И тако не чаю, чтоб вы сего лета могли иметь с ним конференцию, ниже негоциацию жадную, разве изнова ханский указ к нему пошлетца. И в таком случае, милость ваша приложите лишние /л. 63об./ труды и старание о совершении подлинной ланкарты, как скорее возможно.

На делах пограничных хотя не чаю никакой войны генеральной, чего, по-видимому, китайцы не желают, однакож от воров мунгальских доведется быть во осторожности, подданных ея императорского величества иноземцов не допускать никому обидеть, наипаче камисаром и прикащиком пограничным, дабы, озлобя их, за границу не отогнать.

Полковнику Бухолцу с своим полком и с конными ротами приказать заградить Стрелку, где государев караван остается, полисатами и починить строение, что к оной надлежит, как наилутче и крепче разсудит за благо, которому я пишу (См.: АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. 18, л. 155 об. – 156 об.) и моего мнения посылаю чертеж, и то ево письмо приключаю при сем. А лес на полисат до ево прибытия велел приговить. А Иркуцкой, Удинской, Тункинской и Нерчинской остроги закрывать же полисатами и о том чинить по указу ея императорского величества и по определению сибирского губернатора князя Михайла Владимировича, в котором строении Иркуцкая канцелярия имеет чинить решение, как ея величества указ повелевает.

Кругом Селенгинского никакого полисату не строить, а понеже когда полк или несколько рот во оном будет, то не нужда иного закровения, а полисат не строить и людей напрасно не турбовать для того, что место под горою и ни к чему угодное и от воды побеждено, как и в моей бытности несколько дворов рознесло. А я приискал место преизрядное в двух верстах по правой стороне реки Селенги, какого я во всей Эуропе не видал, для строения фартецы со всем угодьем, что к человеческому житью присудствует, понеже, почитай, с двух стран огорожено рекою и утесом, а с третьей степь и луга, которых в несколько десятков верст протягаются. И ежели строить фортецу, токмо на 400 сажен стеною загородить и оба конца к утесу привесть, в таком случае будет фортеца непобедимая. А в Селенгинском строения токмо 250 дворишков, которые в 2 месяца можно зимним путем на то место перенесть вспоможением полку и государевых лошадей, о чем я писал [401] пространно /л. 64/ в Государственную Иностранных дел коллегию (См. док. № 189) и предлагал, дабы послали доброго инженера командровать тому строению, ежели разсудится за благо. Ежели ея императорское величество своим высокомочным указом ту фортецу велит построить, то многая польза границе и государственному интересу ис той фортецы произыти может, а строение учинится с коштом премалым. И то, почитай, ни с чем, когда полк, командрованный господину Бухолцу, и лошади государственными работать будут, наипаче под добрым призрением вашего благородия. Сие пишу токмо во известие и для притчины, что кругом Селенгинска полисат ныне строить не надобно, ожидая указу на вышеписанную мою препозицию о строении новой фартецы. А о строении той фартецы все иноземцы за их прикрытие желают, также и селенгинским жителем не противно. А по прибытии, ваше благородие, сами то место посмотреть можете, которое известно селенгинскому жителю Василью Фирсову ¹, камисару Бейтону ² и протчим, с которыми я то место осмотривал.

Хотя китайские министры о установлении корреспонденцы не могли учинить решения, ибо оное дело на Тушету-хана положено, того ради, благородие ваше, трудитеся, что присудствует к дружескому обхождению с Тушету-ханом, обходиться приятельски и трудитеся, дабы чрез и ево корреспонденца наша была свободна, о чем я в Пекине лишния труды прилагать буду, ибо без оных могут вся дела остановиться.

А когда изволите писать о деле государственном и что присудствует секрету, то пишите цыфирью, от которыя имеете азбуку. А письма посылайте хотя на азард к вышеписанному Тушету-хану для отсылки в Пекин, ежели ваших куриеров не пропустят. О протчем здешнем обхождении с китайскими министры донесет вам словесно дьяк Кондратьев, сего вручитель, которого милостивому вашему призрению и протекции рекомандую, и оной человек не без ума и может под вашею командою в делах государственных службу свою управлять.

По листам и под текстом скрепа: секретарь Иван Глазунов.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 4, л. 63-64. Копия.

Запись в журнале. — Там же, д. № 18, л. 153 об. – 155 об.

Комментарии

1. См. коммент. 3 к док. № 152.

2. См. коммент. 1 к док. № 155.