№ 162

1726 г. июня 18. — Отписка томского воеводы А. Ф. Черкасова в Походную посольскую канцелярию о высылке документов для нужд посольства

/л. 60/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна и самодержица всероссийская.

Сего 726 году, майя 22 дня в Томскую воевоцкую канцелярию ис Красноярской воеводской канцелярии написано:

В нынешнем де 726 году, майя [9] (Число в тексте отсутствует; установлено по: АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 17, л. 52) дня получена в Красноярской воевоцкой канцелярии из Иркуцка от стацкого действительного [336] советника, иллирийского графа и полномочного министра, от его сиятельства Савы Владиславича письмо (От 20 апреля 1726 г. (см. там же, д. № 18, л. 47 об. – 49 об.)), в котором объявлено:

На сих де днях явились к его сиятельству в-Ыркуцку два человека из служилых тамошних жителей, а имянно из детей боярских Иван Чанчиков, Тимофей Ермолаев, которые де посланы по указу вашего императорского величества, нашее всемилостивейшие государыни и самодержицы для письменного и словесного с его сиятельством разговора о делах пограничных и о беглецах, и со оными де его сиятельство о пограничных делах и о беглецах имел словесный разговор неоднократно, ис которых де слов ничего обстоятельно выразумить не мог о делах пограничных. Понеже де по указу вашего императорского величества и по полной мочи, ему данной, велено каждому пограничному каменданту и воеводе и всякого чина людем (В тексте описка: людей) не токмо быть в послушании во всем том, о чем он требовать будет и нужда позовет к лутчему интересу вашего императорского величества и пограничным землям, о беглецах, ссорах, обидах давать ему ведение во всяком совершенстве приказным порядком за руками судейскими, по которому регистру мог бы его сиятельство сочинить неложную книгу и о всех пограничных делах трактовать при дворе китайском для сватысфакцыи (Так в тексте) обоих стран против данной ему копии. Того ради принужден отпустить с письмом одного из вышеписанных детей боярских, а имянно красноярского сына боярского Тимофея Ермолаева, дабы по указу вашего императорского величества, ничем не отговаривался, послать к его сиятельству подлинные ведомости при закреплении рук приказным порядком и о требовании его. При том письме предложены пункты:

В 1-м, о перебещиках, сколько их и в которое время, год, месяц и число ушли из державы Российской в Китай или в Мунгалы, с ясным описанием их прозваниев, отчества и породы, и которые платили ясак, и которые не платили, и ис которого места ушли и куды, сиречь х которому мунгальскому владетелю. Сие толкуетца после заключения мира между росийскою и китайскою коронами чрез посольство Феодора Алексеевича Головина во 197 (1689 г.) году, в августе месяце а в заглавии того регистра написать тако: Регистр подданным Всероссийского империя, которые после мирнаго договора ушли в китайское владение. Изъяснить же, ежели от китайских /л. 60об./ и мунгальских подданных учинены кражи, убытки или иное разорение российским подданным, по числам и по подлинному описанию, например сколько скота или лошадей увели, сколько товара унесли и на сколько где кому убытков учинили, или на побеге когда беглецы ушли, сколько верблюдов или лошадей увели, понеже китайцы жестако о всех своих обидах и убытках требуют, дабы он против такого регистра мог от них требовать равную сватсфакцыю подданным всероссийским, токмо надлежит ведать совершенно и писать сущую правду.

Во 2-м, подлинное описание всех рек, мест, земель, город (Так в тексте) и протчаго, которые с китайцы или с мунгалы граничат и к тамошнему воеводству присудствуют, и есть ли где российским обидам и утеснением против прежняго владения после вышеписанного мира и ежели есть, написать место, реку, лес, камень или урочище, в каком розстоянии и где пребывает, и с кем граничит, и сколько прибыльно Российскому государству, дабы ево сиятельство при дворе китайском против того известия мог трактовать о делах пограничных, ежели же не имеетца [337] в тамошнем приказе о том подлинного известия, то собрать из старых людей несколько десятков и учинить допрос с подлинным описанием, не простирая руку на чюжее, ниже упуская свое, за приписанием рук и за закрепою сочиня тетрать, послать с сим нарочным к его сиятельству.

В 3-м, сказывали де вышеписанные дети боярские, что в тамошнем приказе имеетца трактат, сиречь договор подлинной, за рукою Алтын-хана ¹ и сына ево Лозана ², когда оные мунгальские владетели пришли в подданство всероссийское, которой договор зело нужен в-ынтересах вашего императорского величества к нынешнему ево посольству. Того ради, не потеряв ни единого часа, чтоб с того договора оставить список в приказе, а подлинной послать к его сиятельству немедленно в наилутшей сохранности, запечатав в покете, завив в вощанку, дабы на дороге не подмокл, також осведомясь, ежели еще в приказе имеютца какие договоры или письма на мунгальском языке подлинные в пользу государственную, и те подлинники с вышеписанными письмами к его сиятельству прислать, оставя список в приказе со всего. А по справке де в Красноярской воевоцкой канцелярии старыми делами, таких подлинных трактатов в Красноярской канцелярии не сыскано, а сыскан де наказ. А в наказе красноярского сына боярского Андрея Еремеева ³ написано прежняго мунгальского владельца Алтын-хана запись шертовальная (В тексте здесь и далее ошибочно: шерстовальная). А для де шертования ево,/л. 61/ Алтын-хана, были томские обыватели Степан Гречанин, подьячей Андрей Самсонов ⁴. И с вышеозначенного де чернаго наказу Андрея Еремеева, которой ныне в Красноярской канцелярии, списав копию, послал при сей промемории. А подлинная де вышеписанная шертовальная запись, знатно де, что содержитца в Томску в Томской канцелярии, понеже де помянутой Гречанин и Самсонов посыланы ис Томска, а не ис Красноярска. И ежели де оная запись в Томской канцелярии, також и другие какия к пограничному делу трактаты или какие письма и договоры имеютца, которые де требуются по вышеозначенным пунктом, и чтоб о приеме оной промемории и с наказу копии и о присылке подлинной шертовальной записи и других к пограничному делу договоров в Красноярск с письменным известием в самой крайней скорости для отсылки в-Ыркуцк, запечатав в вощанку, учинить по указу вашего императорского величества.

И по получении оной промемории того ж дня велел я, нижеподписавшийся, старым и средней статьи и молодым подьячим в Томской канцелярии воеводского правления по вышепомянутым пунктом подлинные известие приискать немедленно.

И сего июня (Число в тексте отсутствует) дня оные подьячие приискали в делах блаженные памяти от великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всея великия и малыя и белыя Росии самодержца, мунгальскому Лоджану-хану з братьями, з детьми и с племяники две грамоты, писанные, первая 7188 (1680/81 г.), вторая 7189 (1681/82 г.), третья на иноземческом языке за печатьми его царского величества да особливой лист, которых в Томску перевесть некому, да на столицах статейной список по ставом за подпискою сына боярского Степана Александрова сына Гречанина, а при конце за приложением рук подьячего Андрея Самсонова. А которого году оной статейной список, познать не можно, потому что первых двух столпцов нет ⁵. Також на первой и на второй пункты подлинного известия ничего не явилось, и по оным пунктом в [338] канцелярии воевоцкого правления руские обыватели разных чинов и старых людей 33 человека допрашиваны.

А сию отписку и грамоты великого государя, и статейной список, и лист, и допрос старажилов,/л. 61об./ запечатав в пакете и завив в вощанку, послал в-Ыркуцк с нарочным, томским сыном боярским Михайлом Гречаниным, велел ему явитьца и покет подать на посольском дворе стацкому и действительному советнику и чрезвычайному посланнику и полномочному министру, иллирийскому графу Саве Владиславичу.

Вашего императорского величества нижайший раб Антон Черкасов.

Июня 18 дня 1726 году.

На л. 60 над текстом: Получено в 21 день июля 1726.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 17, л. 60-61 об. Подлинник.

Комментарии

1. Имеется в виду Бадма (Омбо, Гомбо) Эрдэни-хунтайджи, князь из династии хотогойтов, второй Алтын-хан (1630-1657) маленького государства, территория которого на севере простиралась до верхних притоков Енисея, на юге — до монгольского Алтая, на востоке — до р. Селенги и оз. Хубсугул, на западе — до оз. Убсанур (Русско-монгольские отношения. 1636-1654, с. 420).

В «книге» о пограничных районах Сибири, составленной в Походной посольской канцелярии в Селенгинске 8 августа 1726 г., указывается: «Жилище тех владетелей (Алтын-ханов. — Сост.) было между рекою Енисеем и Тесью, в степи, и ныне есть их палаты, в которых обретается множество их старинных книг» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 17, л. 151).

В 1634 г. Алтын-хан Бадма Эрдэни-хунтайджи формально принял русское подданство во время пребывания у него русских послов. Я. Тухачевского и Д. Огаркова, которые привезли ему для «шертования» и подписи шертную грамоту, составленную не ранее 30 мая 1633 г. в Москве в Приказе Казанского дворца. Грамота была парадно оформлена — «на олександрийской середней бумаге и государево имя написано золотом, а буки писаны золотом же... Печать у грамоты государева царственная на красном воску под кустодиею». Однако сам Алтын-хан Бадма обряд шертования не исполнил и подписи своей на грамоте не поставил. Присягали за него его «ближние люди» (Шастина Н. П. Русско-монгольские посольские отношения XVII века. с. 37).

Подлинник шертной грамоты 1634 г., по-видимому, был утрачен еще в XVII или в начале XVIII в. из-за плохих условий хранения документов, неоднократной пере дачи дел из одного приказа в другой, перевозки в 1670 г. архива Сибирского приказа в другое помещение и частых пожаров как в Москве, так и в городах Сибири Отпуск и копия шертной грамоты (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 74, л. 326-329, 359; ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 17, док. № 167, л. 283-286) публиковались неоднократно (см.: Памятники сибирской истории XVII в. Кн. 1 СПб., 1882, с. 168-172; Исторические акты XVII столетия. 1633-1699. Материалы для истории Сибири. Томск, 1890, с. 1-4; Baddeley J. F. Russia, Mongolia, China V. II. L., 1919, с. 95-96; Русско-монгольские отношения. 1607-1636, с. 200-201; Материалы по истории казахских ханств XV — XVIII веков (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата, 1969, с. 407-408; краткое содержание грамоты дано в кн.: Пуцилло М. П. Указатель делам и рукописям, с. 23-24). Сохранились подлинник на монгольском языке (ЦГАДА, ф. Монгольские дела, 1635 г., д. № 1 л. 97) и русский перевод XVII в. (там же, л. 103-104) грамоты Алтын-хана от 14 января 1635 г. царю Михаилу Федоровичу о принятии им русского подданства. И подлинник и перевод этой грамоты опубликованы: Русско-монгольские отношения. 1607-1636, с. 242-243.

2. Лубсан (Лоджан, Лозан, Лозон)-сайн Эринчин — сын Алтын-хана Бадмы Эрдэни-хунтайджи, последний из Алтын-ханов Западной Монголии (1657-1696). Принял российское подданство в 1679 г., лично исполнив обряд шертования. В результате перипетий междоусобной борьбы монгольских феодалов Лубсан в 1681 г. прибыл с данью к цинскому двору, затем уехал в Тибет к Пятому далай-ламе Агван-Лубсан-Жамцо. В 1686 г. на бельчирском сейме он был лишен власти, правителем хотогойтов был назначен его брат Гендун-Дайчин (в русских документах — Ирдени-контази, или Дайчин-контази). Под натиском джунгарского хана Галдана Гендун в январе 1689 г. подписал договор о вечном подданстве России, но вскоре ушел в Монголию. В 1696 г. Гендун-Дайчин умер, а на его место был назначен его сын Санчжин-Сенге, правивший до 1703 г. (Шастина Н. П. Алтын-ханы Западной Монголии в XVII в. — Советское востоковедение. VI. 1949, с. 394-395; История Тувы. Т. 1, с. 210-211).

3. В текст наказной памяти от августа 1701 г. красноярских воевод П. С. и Ф. П. Мусиных-Пушкиных красноярскому сыну боярскому А. Еремееву (ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1701 г., д. № 1, л. 1-8. Подлинник; ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, акт № 104. Копия), посланному к «монгольскому владельцу Сунжию-белею» (Санчжин-Сенге?) для переговоров о выдаче перебежчиков из-под Удинского острога, включена шертная грамота 1634 г. о принятии в русское подданство Алтын-хана Бадмы Эрдэни-хунтайджи.

Сведения о наказе А. Еремееву и содержащейся в его тексте шертной грамоты 1634 г. дополняет письмо красноярского воеводы Д. К. Шетнева С. Л. Владиславичу от 23 мая 1726 г., в котором, в частности, сообщается: «Подлинного договору за рукою Алтын-хана и сына ево Лозана... в Красноярской канцелярии не сыскано, а сыскан наказ в Красноярском дистрикте в доме умершаго красноярского сына боярского Андрея Еремеева за рукою прежняго красноярского воеводы Петра Мусина-Пушкина, в котором писан в 701 году... А в оном наказе Алтын-ханова шертовальная запись подлинно прописана, а с чего шертовальная запись в наказ писана, того в Красноярской канцелярии... не сыскано ж, понеже Красноярская канцелярия в прошлом 705 году и з делами згорела. А Андрей Еремеев и Яков Юшков померли, а Юрья Саландин... сыскан и весьма стар и слеп». Далее сообщается, что Ю. Саландина допрашивали, но он ничего не прояснил, а вспомнил только, что монголы тогда (в 1701 г.) «себя де под владением не сказали» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 12, л. 3-4).

4. Для приведения к шерти самого Алтын-хана Бадмы Эрдэни-хунтайджи к нему было послано в августе 1636 г. из Томска новое посольство во главе с С. А. Гречениным. В Посольском приказе была составлена шертная запись по образцу шертной грамоты 1634 г. и мало в чем от нее отличающаяся. Новая шертная запись датируется 9 февраля 1636 г. (т. е. временем составления грамоты в Томск). Подлинник ее, по-видимому, не сохранился, а копия опубликована (см.: Русско-монгольские отношения. 1636-1654, с. 407-408).

В статейном списке С. Греченина и А. Самсонова, под датой 3 февраля 1637 г., подробно изложено, каким образом шли переговоры с Алтын-ханом и чем они закончились: «И Степан да подьячей Ондрей шертовальную запись взяли и лабу Дайн Мерген-ланзу да Алтынова брата Дурала-табуна ево, Алтыновою, душею по шертовальной записи при нем, Алтын-царе, к шерти привели. А лаба Дайн Мерген-ланза до шертованья наперед по их вере Алтын-царя привел к шерти, что ему, Алтын-царю, быть в постоянстве... И Алтын-царь к шертовальной записи и лаба и Дурал-табун руки свои приложили» (Русско-монгольские отношения. 1636-1654, с. 43).

Все же Алтын-хан Бадма Эрдэни-хунтайджи перед русскими послами С. Гречениным и А. Самсоновым сам лично обряд шертования не исполнил, поэтому к нему в сентябре 1638 г. из Томска было отправлено посольство В. Старкова и С. Неверова. Но и это посольство своей задачи — приведение Алтын-хана к личному присяганию — не выполнило (там же, с. 117).

В 1663 г. Алтын-хан Лубсан так убедительно заверил русского посла Зиновия Литосова в своем желании «стать под государеву руку», что в результате появился специальный указ московского правительства о его приеме в русское подданство (ПСЗ. Т. 1, с. 604, № 367). Однако только в 1679 г. Лубсан принес личную присягу, о чем уже сообщалось выше (см. коммент. 2).

5. Сохранился подлинник статейного списка послов С. Греченина и А. Самсонова, датируемый временем выезда послов из Томска и временем возвращения их в Томск: 1636 г. августа 28-1637 г. апреля 23 (ЦГАДА, ф. Монгольские дела, 1636 г., д. № 2, л. 1-45; опубл. полностью: Русско-монгольские отношения. 1636-1654, с. 31-50)