№ 126

1726 г. марта 27. — Доношение агента Л. Ланга в Коллегию иностранных дел о составлении пограничных карт и переговорах с монгольскими и маньчжурскими властями о пропуске в Пекин гонца с письмом

/л. 21/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая.

В прежнем своем всепокорном доношение от генваря 9 дня сего 726 году (См. док. № 110) доносил я вашему императорскому величеству, что геодезист Петр Скобельцын с товарыщи по прибытию из Иркуцка в Селенгинск декабря 17 дня прошедшаго году от меня по всем пограничным местам для сочинения ланткарты посланы были, и что я по возвращение их на тех картах отмечать хотел, где впредь пристойно границам быть и сколь они Российскому государству нужны. А сего марта 22 дня подали мне помянутые геодезисты четыре карты, которые они сочинили ¹, и объявили (Напротив на полях: N. В.) притом, что мунгальские /л. 21об./ караулы их нигде мимо тех мест не пропустили, где по сю поры с обоих стран пограничные караулы содержутца, и что они для того не были в состояние от Мунгальской земли во оные карты ничего ввести, понеже де о тамошних землях и рек ничего проведать не могли. Того ради отправил я при сем из тех карт, которые оные геодезисты сочинили, одну к вашему императорскому величеству в Государственную Коллегию иностранных дел, другую к действительному стацкому советнику, чреззвычайному посланнику и полномочному министру, господину графу Саве Владиславичю, а третью к стацкому советнику и сибирскому губернатору, господину князю Михайлу Володимеровичю Долгорукову, четвертую у себя оставил. А для подлинного известия о тех местах, которые они, геодезисты, в своих картах ввести не могли, велел я от здешных обывателей сыскать таких людей, которые б могли мне про них подлинно сказать.

И по получение такого известия сочиню я сам особливой рисунок и к вашему величеству немедленно в высокопомянутую Коллегию отправлю, також к действительному стацкому /л. 22/ советнику, чреззвычайному и полномочному министру и в Сибирскую губернскую канцелярию.

Такожде имел я честь вашему императорскому величеству всепокорно доносить, что присланной ко мне из Китай мандарин Наянтай, не приняв с собой писаря моего с письмом, которое я по вашему [278] величества всемилостивейшему указу (См. док. № 23) к китайскому министерству хотел послать, назад до границы поехал для того, что о помянутом письме богдыханову величеству от мунгальского владельца Тушету-хана необстоятельно донесено было. А ныне всепокорно доношу, что тот же мандарин вторично прибыл в Селенгинск прошедшаго февраля 20 дня и объявил, что чрез ево письмо к министрам учинилось его богдыханову величеству известно, что я для отправления в Китаи за печатью Российской империи письмо не имел и что Тушету-хан о том необстоятельно доносил. И притом сказал он, что китайские министры ему приказали мне следующие речи говорить:

Хотя де и его богдыханово величество не изволит верить, что к нему от ея величества государыни императрицы /л. 22об./ полномочной посол отправлен (Напротив на полях: N. B.), но больше мыслит, что я, жалеючи о том, что корован долго на границе удержан, такуью способ выдумал, по чему б мне человека от себя в Китаи послать и о пропуске оного каравана просить, однакож изволил де его величества приказать посланного от меня с письмом моим принять и сохранно до Пекина вести, токмо чтоб я чрез оное письмо министрам уведомил, когда, я чаю, что помянутой полномочной министр на границу прибыть может.

Против того велел я вышеписанному мандарину китайским министрам ответствовать, что я такого дерзновения не имею, чтоб имя ея величества, моей всемилостивейшей государыни императрицы, потребить всуе и такому великому монарху, как его богдыханову величеству, ложно чего донести. И дабы они прием помянутого каравана долго не отложили, писал я к ним, что я чаю, что его превосходительству к нынешней весне в Селенгинск прибыть возможно. И просил притом, дабы они до его приезду помянутой /л. 23/ корован велели пропустить, понеже об нем договоры иметь непристойно, когда трактаты о вечном миру и дружбе междо обоими государствами, Российским и Китайским, сочинены будут. И писарю своему велел я министрам донесть, что сей караван не для государственной пользы, но для покупки некоторых вещей про собственной обиход вашего величества в Китаи послан, и что ваше императорское величество за знак любви его богдыханова величества почитать изволит, естьли оной караван не будет удержан.

А с посланного письма, которое я по всемилостивейшему указу вашего величества со своим писарем Давыдом Графом да с мандарином Наянтаем к китайским министрам сего году февраля 22 дня послал (См. док. № 123), и со оного при сем приложена копия. И надеюсь, что они по сю поры в Китаи приехали. А как скоро ответствие получю, о том против вашего величества всемилостивейшаго указу немедленно всепокорно доносить буду.

Пребываю до кончины века своего вашего императорского величества нижайший раб Лоренц Ланг.

Из Селенгинска, марта 27 дня 1726 году.

На л. 23. под текстом: Получено с почты московской при доношении сибирского губернатора августа 18-го 1726 году.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 3, л. 21-23. Подлинник.

Копия. — Там же, д. № 6, л. 6-7 об.

Комментарии

1. Л. Ланг отправил 17 декабря 1725 г. вызванного из Иркутска геодезиста П. Н. Скобельцына «с товарыщи» для описания и картографирования «всех пограничных мест». 22 марта 1726 г. Скобельцын подал Лангу четыре экземпляра составленной им карты. Ланг отправил 27 марта 1726 г. один экземпляр этой карты Владиславичу, другой — в Коллегию иностранных дел, третий — сибирскому губернатору М. В. Долгорукову, а четвертый оставил у себя (см.: док. № 110, 127; АВПР, ф. Внутренние коллежские дела, оп. 2/7, 1726 г., д. № 4, л. 373; Пуцилло М. П. Указатель делам и рукописям, с. 111). Эта карта, размером 125X91 см, с надписью «Сочинил сию ланткарту геодезист Петр Скобельцын с таварыщи» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 6, л. 9), не удовлетворила Ланга. «В той карте, — писал он Владиславичу 2 апреля 1726 г., — пограничные места недовольно означены, делаю я ныне сам в пополнение к той карте рисунок и надеюсь к пребудущему празднику... оной покорно вручить» (док. № 130). Еще более не понравилась она Владиславичу: «Ландкарту... я осмотрел оккуратно, из которой зело малая польза имеется» (док. № 146).