№ 119

1726 г. февраля 11. — Письмо С. Л. Владиславича-Рагузинского агенту Л. Лангу о прибытии посольства в Тобольск и о необходимости сбора сведений о пограничных местах

/л. 8/ Благородный господин агент Лоренц Ланг.

В моей бытности на Москве ноября месяца 3 числа писал я к вашему благородию, что разсудил за благо (См. док. № 92). И во оном моем письме объявил вам, что я послан по указу всемилостивейшия государыни императрицы и самодержицы к китайскому богдыхану чреззвычайным посланником и полномочным министром и снабден из Государственой Коллегии иностранных дел инструкциею (См. док. № 56), против которыя поступать имею и в бытности на границах и при дворе китайском стараться о лутчем интересе ея императорского величества. В той же инструкции велено мне, ежели китайский двор не закажет, и ваше благородие взять с собою в Пекин. Секретаря же имею господина Глазунова.

И со всею моею свитою прибыл я досюды прошлого генваря 24 числа. И здесь из Сибирской губернской канцелярии получил ведомости к моему известию, что надлежит к моему посольству, сколько мог. И заутра, богу извольшу, путь свой восприиму чрез Барабу и буду трактовать до Енисейска сухим путем, а оттуда водою, ежели зимний путь дале не допустит. А понеже имеется немалая нужда во известии состояния тамошних пограничных мест, в каком состоянии ныне обретаются, и что Российскому империю вельми нужно, и что китайцы претендуют, наипаче и с тех земель, которые не разграничены против трактату, учиненного последного мирного договору покойного графа Федора Алексеевича Головина, хотя сие дело не первый пункт имеет трактоваться при дворе китайском, может быть, между иными, что потом трактовать будем, когда двор китайской в протчем поступать будет сходительно. И для того /л. 8об./ писано указом ея императорского величества от здешнего губернатора, сиятельнейшего князя Долгорукова, дабы из всех пограничных городов посланы были по две персоны из [268] наискуснейших людей, которые бы были известны о землях, лесах, реках и протчему состоянию пограничному, каждой от своего (В тексте отпуска описка: всего; восстановлено по записи в журнале (см. легенду)) краю, и дабы им прибыть в Селенгинск к моему прибытию для подлинныя информации. Того ради, ежели оные посланные прибудут в Селенгинск прежде моего прибытия, велите им в Селенгинском быть и меня ожидать. А между тем трудитеся получить письменныя и словесныя информации, дабы я мог от вашего благородия на моем приезде быть о всем известен, также и вышеписанные персоны имеют ожидать моего прибытия, также, ежели возможно, сочинить ланкарту всех границ, которая между Росийским и Китайским государством, с подлинным описательством и делиниациами что розграничено, наипаче, ежели возможно, сыскать таких людей, от которых бы получить подлинное известие и описание границы, которая в первом пункте мирного договора оставлена впредь до разграничецья, а имянно между (В тексте: междою) рекою Удою и каменными горами, как можете из оного трактата увидеть, против которого необходимая нужда есть ведать состояния, описание и чертеж тех мест, гор, земель и рек, дабы и против подлинной информации, когда нужда позовет, мог приложить по моей потданейшей верности, что разсужду за благо, к /л. 9/ лутчей пользе росийского интереса. Сие все чините с наилутчшим порятком, как розсудите за благо, не открывая никому сущаго намерения, по какому указу и для чего то чинить будите, покрывайся, что вы то чините за единую свою охоту.

К двору китайскому о разграниченье земель отнюдь ничего не пишите. К тому ж, ежели что в прибавку (В тексте описка: в брибавку) сыскать можете о перебещиках с обоих стран розыску дворянина Фефилова, которой я имею, также трудитеся покровеным образом проведывать, сколько возможно, в каком состаянии мунгальские владетели ныне с китайским двором обретаются да контайша имеет ли еще с китайцы войну ¹ или помирился, и, ежели помирился, проведывайте по всякой возможности, на каких кондициях, хотя чрез какия и подарки, что разсудите нужнее за благо, где можете получить подлинное известие и разсудите то росийскому интересу в пользу и к моей информации, то я заплачю вам с моим к вам, богу извольшу, пришествием ис казны ея величества.

Что надлежит о квартере к моему прибытию, я не сумневаюсь, что ваше благородие изволите в том приложить свое старание, дабы наилутшия дворы, которые потребны мне и моей свите, были в готовности ². Также я просил вас, моего благодетеля, с преждеписанным моим письмом, о чем и ныне прошу, прикажите приготовить к моему приезду варю доброго пива да другую варю пол-пива самого лехкого, да две бочки меду самого лехкого чистого про обихот сущаго дому моего. Также приищите, ежели возможно, купить цук лошадей или цуком, или парами, три пары, да две лошеди верховых, которые б были доброго хода и казисты. И тот бы цук годился под корету малую, которую имею./л. 9об./ А что издержите за все вышеписанное, то я заплачю с наилутшим благодарением. Сие мое желание о приготовление пива, меду и покупки лошадей объявите господину камисару Третьякову с моим поздравлением, которого прошу, дабы в том учинил вашему благородию вспоможение. А особливо милости ево не пишу, не зная, еще ли на границе или уже пропущен в Китаи, что дай боже, однакож не чаю, ибо сколько видно из листа, которой писали китайские министры к министром росийским из Селенгинска (См.: РКО в XVIII в. Т. 1, с. 410-413, док. № 259), с которого письма перевод уже я [269] получил, хотя и пишу[т] складно, однакоже, чаю, больше обмана за получение своих полонеников и присмотрения состояниа пограничного, чему свиде[те]льствует их многое обещание о пропуске каравана и протчего, а до сего числа ничего еще не учинено, что полагаю на мудрое разсмотрение вашего благородия. А когда, богу извольшу, увидимся лицевидно, то о протчем, что разсудится за благо, вашему благородию приобшить не оставлю.

Сим прекращая, остаюсь с достойным респектом вашего благородия всякого добра желательный слуга граф Сава Владиславич.

Ис Тобольска, 11 февраля 1726 году.

АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 17, л. 8-9 об. Отпуск.

Запись в журнале. — Там же, д. № 18, л. 37-38 об.

Комментарии

1. См. коммент. 2 к док. № 71.

2. Дом селенгинского дворянина толмача В. Ф. Хлуденева (1672-1727) и его сыновей был одним из лучших в Селенгинске и традиционно отдавался на постой приезжим важным лицам. В нем останавливались в 1721 г. посол Л. В. Измайлов, в 1726-1728 гг. С. Л. Владиславич, а в отсутствие последнего — С. А. Колычев. После отъезда посольства Владиславича из Селенгинска в Москву полковник И. Д. Бухолц перешел «самовольно с государева двора» в дом Хлуденевых. По этому поводу Ерофей Хлуденев в 1728 г. подал сибирскому губернатору М. В. Долгорукову прошение об освобождении дома от постоя и о переселении Бухолца в «казенный» дом. Просьба его была удовлетворена (ЦГАДА, ф. Троицко-Савское пограничное правление, оп. 1, д. № 1, л. 373-373 об.).