№ 13

1725 г. не ранее июля 27 *. — Экстракт из дел Сибирской губернской канцелярии о порядке русской торгов ли в Урге **.

(* — Датируется по отписке М. В. Долгорукова от 27 июля 1725 г., к которой приложен, а также по упоминанию числа в тексте)

(** — Экстракт составлен в виде ведомости с 2 графами, правая из которых оставлена свободы)

Экстракт.

/л. 27/ В нынешнем 1725 году, июля 9 дня из-Ыркуцкой правинции от лейб-гвардии капитан-порутчик и воевода Измайлов ¹ да камерир Петров писали в Тобольск в губернскую канцелярию:

В прошлом 724 году, в разных числех в промемориях из Селенгинска от агента Ланги о бытии в Селенгинску ис Китайского государства дву министров ², и оны де министры требовали переговор о беглецах и о пограничных делах и притом жаловались они на русских людей, которые в Ургу для купечества приезжают, что они все караулы проезжают, не объявя нигде пашпортов, и гораздо ретко кто едет по большой дороге, но едут чрез сопки и чрез болота и сквозь лесы, и таких де часто бывает в Урге человек по двести и называютца все купецкими людьми, а пребывают всегда в пьянстве и ругают /л. 27об./ непрестанно тамошних жителей. А Тушету-хану нихто про себя не [47] объявил, откуду он приехал и хто он такой. В том числе и такие есть, которые лет по пяти и по шти там живут, а начальник их состоянием своим всех хуже. И имеют те люди над собою начальника, которой состоянием своим всех хуже. Того ради просили они, дабы по указу такие самовольные люди назад бы позваны были и впредь бы без обыкновенных пашпортов ис канцелярии Иркуцкой правинции и кроме большей дороги никто бы в Ургу не приезжал. А о протчем их требовании писали они сами, которое письмо при промемории приложено. И чтоб против оного требования надлежащее определение учинить, чтобы каравану от таких самовольных купцов в пути и в купечестве никакого ж помешательства не было. Надеется, что караван сей осени дуть свой в Китай восприемлет. /л. 28/

И против оной промемории в небытность воеводы камерир Петров определил:

Полученной на китайском языке лист для переводу на российский послал из-Ыркуцкой правинции к прежнему воеводе Полуехтову в Селенгинск. А о купецких людях, чтоб для купечества в Урге без паш портов не ходили, в Селенгинской дистрикт к земскому камисару послан указ. А из Селенгинского дистрикта велел послать нарочного дворянина или сына боярского, человека добраго, со служилыми людьми, сколько пристойно, немедленно, дав ему инструкцию, чтоб они ехали в Ургу с поспешением, а приехав, и которые купецкие люди явятца без пашпортов, тех всех велеть выслать в Селенгинск и с товары их немедленно, а кто имяны в высылке будут и что товаров явитца, записывать имянно, по которой записке мочно б было в том изследовать. Также велеть смотреть накрепко, чтоб никто из Селенгинска в Мунгальскую землицу /л. 28об./ без пашпортов и окольными дорогами не ездили, и в том чтоб с китайцами и наипаче ссор не было.

И октября 14 дня 724 году из Селенгинска писал в-Ыркуцкую правинцию прежней воевода Полуехтов:

Как о высылке из Урги купецких людей, так и о протчем во всем, что упомянуто выше сего, чинить по определению камерира Петрова. А в Селенгинску де во всенародное известие для лутчего всякаго чина людям знания публиковано з барабанным боем неоднократно. Ежели за публикованием того указа купецкие люди будут ходить в Ургу для купечества не в указном числе и окольными, а не прямою дорогами, також и по пашпортам ратушским, а не из земской /л. 29/ канторы, и таким подчиненным фискалом и таможенным служителем надзирать накрепко, и поймав их, и товары перепечатать, посылать из Селенгинска в Удинск для отсылки в-Ыркуцк к следованию. И в том иметь прилежное старание, чтоб от своевольств таких купецких людей меж государств какой ссоры не произошло. И о том в Удинск и в Селенгинск к камисаром посланы указы.

А присланой в Селенгинск китайских министров лист и перевод за переводчиковою и толмаческими руками прислал в-Ыркуцкую правинцию, також и пашпорт ратушской, каков взят в проезде чрез Селен гинск в Мунгальскую землицу в Ургу с лошадьми у иркуцкаго посадцкаго человека Прокофья Евсевьева.

А в копии с переводу показано:

Прежде Матвей Гагарин ³ в их иностранных дел Мунгальской приказ в посланном листу писал, /л. 29об./ что де ваши люди чрез границу и пограничные люди мунгальскаго законника, мунгальского кутухть Дунбчик Дайба ⁴ в Урге, прибывают в Ургу с купечеством, а после того б числа со знатною б де печатью и письмом купечеству в приезде и в проезде для купечества быть, а без знатнаго де печати и письма [48] купецким людем в Ургу быть не велеть, а высылать бы их того ж числа назад, и ежели де так будет, то де никакова помешательства не будет. Того де ради и письмо послано. Их Мунгальского приказу по прошению вашему в записных книгах, в статьях их, что показано вашим людям иметь пашпорт за печатью орлом ⁵. А в-ыное время приезжают купецкие люди для купечества с пашпорты ж, а печать на них человеческой персоны, а в тех де пашпортах число людем. телегам и коням никогда не написано. /л. 30/ Да еще же ваши люди бывают с купецкими людьми начальником в Урге, а для чего приехали., того не объявят. И того не смотрят, чтоб купецкие люди как надлежит приезжали и отъезжали, все товары изменяв, не принимают де и отпускают безпрестанно, никогда одних изторговатьца не дадут, и которые де большее число товаров имеют, живут в Урге по году и больше, и к ним де приезжают другие с малыми товары и чинят тамошним людям противность немалую. И буде такие люди и впредь станут таким же порядком происходить, и чтоб от такого самоволия меж государствами какой ссоры не учинилось. А между де государствами нашими положены мирные договоры и состояние хорошее, /л. 30об./ а таких купецких людей указом крепко не подтвердить, и такие малые люд» противность всякую покажут, и таким малых людей ради проезду, дабы впредь ваши люди в их Ургу с купечеством быть, в проезде своем иметь на пашпортах имянно, чтоб знатная одна печать была и число б людям и телегам было немногое число. А сколько будет, чтоб в пашпортах имянно люди и телеги объявствовать, и так посылать. А как они будут в Урге, пашпорт за печатью объявить их Тушету-хану, и он, Тушету-хан, будет на том пашпорте знак свой и печать прилагать. И как изторгуютца купецкие люди по своим пашпортам, и тогда те пашпорты от Тушету-хана им будут отданы. /л. 31/ И им бы те пашпорты привозить к вам. И такие купецкие люди в компании будут приезжать и отъезжать назад таким же образом, чтоб и других отпущать. И так они, купецкие люди, будут вести состояние доброе и в купечестве друг другу никакого помешательства чинить не будут, также и им никакого ни в чем труда не будет. А ежели в их Урге ваши люди, непрестанно впредь будут долговременно жить и торговать непрестанно, и в их Урге которой де ваш человек для купечества начальником живет, и того б взять вам назад. А как посланные или купечество чрез их караулу Буры и вашего караулу Сючжи чрез оную дорогу ходить, а другими окольными дорогами отнюдь ходить не велеть никоторыми меры, а после того купечество посылать отнюдь таким случаем и так будет после: от проезжих людей не будет никакой противности; и такие малого купечества люди будут иметь страх, а обоих наших /л. 31об./ государей дружба будет содержана. Для того из Селенгинска послано.

А в данном пашпорте из ратуши Иркуцкой правинции посадцкому Прокофью Евсевьеву за руками бурмистра и ратманов написано:

Отпущен из ратуши Иркутцкой правинции оной Евсеев и с ним работной человек Иван Коборев с выписными ево платежными лошадьми до Селенгинска и в Мунгальскую землицу в Ургу для продажи оных ево лошадей. И от Иркуцка до Мунгальской землицы господам, кому купечество повелено ведать, оного пропущать.

И октября 28 дня 724 году писал из Удинска Федор Бейтон и прислал из Селенгинска от агента Лоренца Ланги о пограничных делах, промеморию, в которой написано:

Получил де он от Тушету-хана и от Данжан-вана чрез своих [49] посланцов письмо, в котором они требуют, дабы в купечестве содержано б было добрые порядки и не приезжали руские купецкие люди в Ургу, не явя пашпорты свои на Буринском карауле. А для известия о протчих их требованиях, /л. 32/ Тушету-ханова и Данжина-ванова, чрез двух их посланцов оригинально письмо с переводом и копию с ответу, которой он, Лоренц Ланг, к ним писал. Да оные ж посланцы на словах ему, Ланге, говорили: жалает де их Тушету-хан ведать, по каким пашпортам впредь купецкие люди в Мунгалы будут ходить и какая печать на тех пашпортах будет, чтоб ему, Тушету-хану, о том известно было, понеже де ему, Тушету-хану, с разными пашпортами и печатьми за границу руских людей пущать не велено. /л. 32об./ И он де, Лоренц Ланг, тем посланцом обещал, что ис канцелярии Иркуцкой провинцыи на ево требование ответ послано будет без умедления. И чтоб Иркуцкой провинцыи к Тушету-хану писать, по каким пашпортам впредь купецким людем в Мунгалы ходить, чтоб о том не было на границе несогласия и в купечестве помешательства, понеже де оттого в его величества таможенных приходах остановка немалая будет может.

А в переводе с мунгальского листа написано: /л. 33/

Богдыханово величества которые были министры, имянно говорили, чтоб с обоих сторон люди в любви и в совете, в ту и в другую сторону [ездят] (Слово неразборчиво; чтение предположительно) которые купецкие люди, по указом и чрез повеление ходили б. И, здесь будучи, министры сказали, да и впредь после сего будут руские люди ходить, и тако будет хорошо, и тако де будет состоятельно. А как будет руское купечество на карауле их на Буре, которым будет приказано тайжням их, и таких людей число и телег имянно взяв, Тушету-хану и Данжиндоржи-вану будут доносить. /л. 33об./ А как купечество первое чрез караул пройдут и назад чрез караул не возвратитца, по тех мест других не пропущать бы. А как купечество в Ургу прибудет, и которые будут при себе пашпорты иметь из своей стороны за печатью, и те пашпорты Тушету-хану, вану казать бы. А хан, ван, посмотря пашпорты, и на тех пашпортах будет Тушету-ханова печать приложена. А после купецкие люди ходили б с новыми пашпорты. А со старыми пашпорты не пропущать и купечества не давать, и таких возвращать назад /л. 34/ в Селенгинск и объявлять начальником. Такожде и за делом которые посланы будут, и те б люди являлись на Буринском карауле караульным их афицером и сказывали б свое дело, зачем посланы, и оне будут доносить Тушету-хану. А как руские люди чрез указ и объезжа караул будут ходить, и таких людей, поймав, отвозить же в Селенгинск.

Копия с ответу к Тушету-хану с товарыщи от агента Ланги:

Что наш всемилостивейший император /л. 34об./ и государь сам жалать изволит, чтоб между обоими государствами и на границе мир и любовь содержано б было и такожде чтоб купечество добрыми порядками и с надлежащими пашпортами в Мунгальскую землицу ходили. А ежели кто без надлежащих пашпортов, и не явясь на пограничном карауле, туды приедет и повелением Тушету-хановым назад в Селенгинск привезен будет, и от того никакого нарушения вечного мира и любви междо обоими великими монархами быть не может. И купецким людем указом поведено будет, чтоб они пашпорты свои на пограничном карауле и в Урге /л. 35/ Тушету-хану, вану объявили. А чтоб пока они, купецкие люди, в Урге торгуют, другие бы до их выезду [50] назад чрез границу не ехали, и то он, агент Ланг, без указу определить не может, понеже вечной мир и любовь междо обоими великими монархами подтвержен и в мирных договорах (Имеется в виду Нерчинский договор) в 5 пункте написано: каким-либо ни есть людем с проезжими грамотами из обоих сторон для нынешняго начатия дружбы для своих дел в обоих сторонах приезжати и отъезжати до обоих государств добровольно, и покупать и продавать что им надобно, да повелено будет. /л. 35об./ А когда кто за какими делами, кроме купечества, в Китайское государство или в Мунгальскую землицу послан будет, и тот, как и протчии проезжии люди, повинен пашпорт свой объявить, токмо дело, за которых он едет, по нашим обычаем никому объявить не надлежит, пока он не доедет до того места, где о том деле говорить повелено.

И ноября 4 дня 724 году по указу блаженныя и вечнодостойныя памяти его императорского величества и по определению от лейб-гвардии капитана-порутчика и Иркуцкой правинции воеводы Измайлова с товарыщи в нижеписанных пунктах:

1. Купецких людей для торгу /л. 36/ в Мунгальскую землицу в Ургу отпускать по присланному его императорского величества указу с выписными платежными товары и давать им из земской канторы Иркуцкой правинции по-прежнему обыкновенные пашпорты за его императорского величества печатью с орлами (В тексте описка: узлами), которая прислана не Тобольска для отпуску купецких людей во означенную в Ургу. А в тех пашпортах прописывать имянно, сколько у кого товаров по выписям у купецких людей в отпуску, и тот товар на скольки телегах /л. 36об./ или вьюшных вывезен будет, для чего объявлять им, купецким людем, в доношениях своих имянно.

2. Тем купецким людем з данными пашпорты явитьца перво в Селенгинску камисару, а ему, камисару, против пашпортов товары и людей и телеги отпускать в надлежащей путь без всякого удержания и волокиты з запискою, в другом месте — на мунгальском их карауле на Буре тайженям. И когда прибудут в Ургу, те свои пашпорты объявлять же немедленно Тушету-хану, вану, на котором по их письму будут на тех пашпортах прикладывать печать. А самовольством своим чтоб, не явясь в Селенгинску /л. 37/ камисару и на помянутом карауле на Буре и в Урге Тушету-хану, вану з данными пашпорты, отнюдь не чинить, чтоб в том против мирных посольских договоров и их требования противности и нарушения не было. И когда возвратятца из Урги, и те пашпорты с мунгальскую печатью отдавать в земскую кантору для того, чтоб по тем же пашпортам повторительно не ходили, и в том при отпуске имать у них, купецких людей, скаски.

3. В Селенгинской дистрикт земскому камисару послать повторительной указ, чтоб он с подчиненными камисары об отпуске купецких людей по вышеписанному чинил неотменно, и смотреть ему того, чтоб купецкие люди и тамошние обыватели /л. 37об./ без обыкновенных пашпортов, кроме Иркуцкой правинции земской канторы, и окольными дорогами отнюдь никто не ездил ни под каким видом. И для того, где пристойно, в удобных местех учинить заставы крепкие.

4. И ежели которые купецкие люди и другие тамошние обыватели без обыкновенных пашпортов пойдут в Ургу с товары для торгу и окольными, а хотя и прямою дорогами, тех, поймав, товары их описав, привесть в Селенгинск, содержать до указу, а им не отдавать. И [51] о том о всем подлинно изследовать и по следствии в земскую кантору писать немедленно.

5. К Тушету-хану с товарыщи писать листом, в котором объявить, что /л. 38/ российским купецким людем без обыкновенных пашпортов для торгу к ним в Ургу окольными дорогами ходить самовольно запрещено, для чего велено учинить в Селенгинском дистрикте крепкие заставы под штрафами. Также которые отпущены будут с пашпортами, велено им на их мунгальском карауле на Буре и в Урге ему, Тушету-хану, вану явитьца и пашпорты свои объявлять, токмо что по мирным посольским дорогам (Здесь, вероятно, описка; следует: договорам) приказали пропускать тех купецких людей добровольно, а не таким образом, что первые купецкие люди в Урге торговать будут, других бы до их выезду назад не пропущать, понеже в том будет росийским купцам за остановкою немалое разорение. А которые /л. 38об./ наши купцы явятца у них в Урге без отпусков или на караулах, чтоб приказали имать и отдавать тамошнему нашему прикащику, а ему, прикащику, таких людей, приняв у них и товар переписав, отсылать в-Ыркуцк за караулом, и о том к нему, прикащику, послать указ. А по письму его богдыханова величества господ министров (В тексте описка: манистров) того прикащика свести без указу его императорского величества невозможно, понеже против их прошения по его императорского величества указу, присланному ис Тобольска, определен он для росправ в российских купцах, которые там с ними, мунгалы, непорядочно поступают, и чтоб такой непорядок, ежели свести, и наипаче б не умножился, о чем они и сами великую в том жалобу /л. 39/ на российских купцов показали. И о том будет писано в Тобольск до губернатора. А о посланных за делами ответствовать против агентова письма, которое он к ним писал.

6. В ратушу Иркуцкую послать промеморию, чтоб купецкие люди по мирным посольским договором и против Тушету-ханова с товарыщи требования и по вышеписанному определению ни в чем в том никакого прекословия нигде не чинили, и куды надлежит послать указ, понеже было бы состоятельно, и от иностранных в том не было б нарекания, и на границе несогласия, и в купечестве помешательства. Также преж сего кто из ратуш как из-Ыркуцкой, так и из Селенгинской для торгу в Ургу отпусканы были и пашпорты даваны им за руками, /л. 39об./ печатьми и по каким указом, прислать известие в земскую кантору, и что из оной ответствавано будет, писать о том немедленно в Тоболеск до губернатора.

И по оному приговору в ратушу Иркуцкую со всего означенного дела промемория послана ноября 11 дня 724 году, на которую требовано резолюции. А из ратуши Иркуцкой правинции ответствовано:

По 1-му и 2-му. Купецким людем ходить в Ургу по пашпортам, данным за его императорского величества орловою печатью Иркуцкой правинции из земской канторы, до присланного ис Тобольского магистрата указу. А окроме пашпортов, данных из земской канторы за печатью орловою, в Ургу не ходить для того, чтоб мирным посольским договором от того /л. 40/ нарушения, а наипаки чтоб между государствами не было ссоры. И данные купецким людем из земской канторы пашпорты объявлять им в ратуше Иркуцкой правинции немедленно, а те пашпорты в ратуше записывать в книги, а подлинные отдавать им с росписками для того, чтоб об отпуске их было сведомо. И по записке для исполнения против определения земской канторы являтьца им с теми ж пашпорты в Селенгинской ратуше и на карауле на Буре и в Урге [52] Тушету-хану, вану. И по выходе с подлинными пашпортами паки являтьца им в ратуше Иркуцкой правинции /л. 40об./ и пашпорты подавать к записке. В земскую кантору о том их выходе из ратуши письменно уведомлять, а им самим по выходе в кантору пашпортов не подавать. И в Селенгинском дистрикте, кроме ратуши, к камисару с пашпортами им не являтьца, понеже им, камисаром, по указом магистрацким купецких людей ведать не велено. И о взятье против вышеписанного из земской канторы пашпортов и о протчем в-Ыркуцку в гостине дворе для ведома купецким людем публиковать неоднократно. /л. 41/

По 3-му. В ратушу Селенгинскую послать указ и велеть бурмистр) и ратманом о вышеписанном же для ведома купецких людей в Селенгинску публиковать неоднократно. Да в том же указе написать, чтоб они смотрели над купецкими людьми накрепко, и которые буде явятся где без пашпортов в проездах, и тех бы они ловили и присылали в ратушу Иркуцкой правинции при отписках, описав о проезде их и о поимке обстоятельно.

По 4-му. Которые купецкие люди явятся без пашпортов в проездах прямою или окольными /л. 41об./ дорогами как с товары, так и бес товаров пойманы, и тех бы Селенгинской ратуши бурмистру и ратманом для изследствия присылали в ратушу Иркуцкой правинции, а в земской канторе и в Селенгинском дистрикте камисаром ни в чем не ведать для того, что по указу его императорского величества и по новосочиненному регламенту ни в каких делах купечества, кроме ратуш, ведать нигде не велено.

По 6-му. По справке в-Ыркуцкой ратуше, отпусканы в Мунгальскую землицу /л. 42/ в Ургу по выписям с товары против присланного его императорского величества указу ис Тобольской ратуши в 722 году, а на тех пашпортах печатей не прикладывано для того, что купецкие ж из руских городов являют в ратуше для записки пашпортов, данных им как ис Тобольского магистрата, так и из Устюжской правинцеи, и в тех пашпортах написано, что они отпущены для торгового промыслу до Енисейска и чрез Селенгинск в Мунгальскую землицу в Ургу, а на пашпортах ис Тобольского магистрата /л. 42об./ никакой печати не прикладывано ж.

По 4 пункту требовано в ратушу из земской канторы, каким указом велено помимо устроеных ратуш ведать купецких людей в Селенгинску и в Урге камисаром о следствии, и кто имянно в Мунгальскую землицу камисаром определен будет, о том бы ратушу уведомить промемориею, а по присылке той промемории писать и с оного дела послать при отписке в Табольской магистрат копию. А для отпуску в Мунгальскую землицу купецких людей по требованию /л. 43/ Китайского государства посланников присланная его императорского величества печать, которая содержится в-Ыркуцкой канцелярии, надлежит быть в-Ыркуцкой ратуше.

И против требования оного 4 пункта из ратуши в канцелярии Иркуцкой правинции выписано из указу: в прошлом 723 году, февраля 15 дня в присланном указе ис Тобольска в-Ыркуцк написано: велено в Мунгальскую землицу торговых людей с незаповедными товары по выписям с подлинным платежем /л. 43об./ по таможенным статьям 207 году (1698 г.) отпускать против требования китайских посланцов по 30 человек, да [53] при них посылать из-ыркуцких детей боярских добрых и правдивых люден за присягою по одному человеку, кого пристойно, дав им инструкцию по указу за печатью его императорского величества, в которой написать: ежели купецкие люди мунгалом будут чинить какие обиды, и им, посланным дворяном, тем купецким людем чинить наказание при них, мунгалах, також и им, дворяном, тем купецким людем напрасно отнюдь никаких обид не чинить под жестоким истязанием. /л. 44/

И по тому указу в прошлом же 723 году послан из земской канторы иркуцкой сын боярской Никифор Игумнов в Мунгальскую землицу в Ургу для суда всяких чинов купецких людей. А по ведомости прошлого 724 году, оной посланной сын боярской Никифор Игумнов умре, а на ево место для суда купецких людей в Мунгальскую землицу в Ургу нихто не послан.

И декабря 17 дня 724 году по указу блаженныя и вечнодостойныя памяти его императорского величества и по приговору лейб-гвардии капитана-порутчика /л. 44об./ и Иркуцкой правинции воеводы Измайлова с товарищи определено:

По промемории из ратуши 4-го пункта ответствовать в ратушу, что определен был в Ургу при купецких людех иркуцкой сын боярской Никифор Игумнов камисаром для учинения купецким людем наказания, таким, которые будут чинить там мунгалом какие обиды, по указу, присланному ис Тобольска. /л. 45/ А ныне, по ведомости, он, камисар Игумнов, умре, а на ево место до указу никто не определен. А что в Селенгинску и в Урге камисаром повелено было над купецкими людьми смотреть до присланного указу ис Тобольска для того, что[б] они, купецкие люди, воровски без пашпортов и окольными дорогами не ходили и оттого на границе несогласия и ссоры бы не было, понеже его богдыханова величества китайские два министра, которые были в Селенгинску, жаловались на них, купецких людей, зело агенту Лангу, и он, агент, такоже и они, министры, о том писали и требовали надлежащаго определения, о чем пространно во оную ратушу /л. 45об./ в прежней промемории означено имянно, но токмо за ратушским препятством до указу определения учинить канторе не можно и в Селенгинской дистрикт к камисаром указов не посылать, которым было велено им смотреть за купецкими людьми в проезде в Ургу без пашпортов и где пристойно учинить заставы, для того что в промемории из оной ратуши показано в земской канторе и в Селенгинском дистрикте камисаром ни в чем не ведать, для того де по указом и по новосочиненному регламенту ни в каких делах купечество, кроме ратуш, ведать ныне де не велено. /л. 46/

И декабря 19 дня 724 году из-Ыркуцка оной Измайлов писал в Мунгальскую землицу:

Руские де люди в Мунгалы в Ургу будут ходить по пашпортам Ыркуцкой правинцыи, а печать на тех пашпортах будет прежняя с орлом до указу, понеже о том и о протчих к тому принадлежащих в купечестве нуждах писано от него, Измайлова, в Тобольск.

А в отписке из-Ыркуцкой правинцыи от него ж, Измайлова, июля 9 дня сего 725 году написано, против де агентова промеморей и китайских министров письма что было определено и что против того из ратуши Иркуцкой ответствовано, и со оного со всего дела списана копия и прислана при оной отписке для надлежащего разсмотрения и учинения указу в Тобольскую губернскую канцелярию. [54]

И против оной отписки и присланой копии в Тобольской губернской канцелярии приговором определено:

По прежнему его императорского величества указу купецких людей для купечества /л. 46об./ в Ургу в Мунгалы отпущать и давать пашпорты ис канцелярии Иркуцкой правинцыи за печатью прежнею орловою, а по данным пашпортам из магистрата купецких людей в Ургу Иркуцкой правинцыи отнюдь никого не пропускать. И по присланной их промемории, что купецких людей кроме магистрата ведать нигде не велено, отказать для того, что по указом его императорского величества и по новоучиненному регламенту купечество кроме ратуш ве дать нигде не велено внутрь государства, а в Ургу купечество имеют по послованию и по договорным статьям его богдыханова /л. 47/ величества китайского чрез министров с посланым от его императорского величества чрезвычайными посланники ис Коллегии иностранных дел, а не от магистрата купецкими людьми. И по присланным ис Правительствующего Сената указом и из оной Коллегии в губернскую канцелярию в пограничных местах Китайского государства всякую осторожность иметь и обид никаких чинить не велено, чтоб между государствами не было какой ссоры, и того смотреть накрепко губернатором а не от магистрата. И для того купецким людем о пропуске для торгу в Мунгальскую землицу в Ургу с явлеными платежными товары па выписям давать пашпорты ис канцелярии Иркуцкой правинции, чтоб данными пашпортами из магистрата в пограничных местах не произошло б какой /л. 47об./ ссоры и в купечестве в Мунгалах помешательства, для того что и они, мунгалы, требуют пашпортов от Иркуцкой правинции, а не от магистрата, в которых прописывать имянно, сколько у них товаров и на скольки телегах и в вьюках. И о пропуске по тем пашпортам и о явке на определенном от Мунгальской землицы карауле на Буре ко определенным на границе управителем послать указы, чтоб являлись с теми данными пашпортами все на той определенной от Мунгальской землицы заставе на Буре, також смотреть ему того, чтоб купецкие люди и тамошние обыватели без обыкновенных пашпортов окольными дорогами отнюдь никто не ездили, и объявить всем купецким людем, чтоб /л. 48/ они в Мунгалах дологовремянное число не жили, а ежели станут жить, и таких высылать на границу, а из границы в-Ыркуцкую правинцию, и зачем они долгое время жили следовать и по исследованию о том писать в Тоболеск. И о том в-Ыркуцку и в-Ыркуцкой правинции в городех и в острогах и пограничных местах публиковать з барабанным боем. А ежели которые купецкие люди и другие тамошние обыватели без пашпортов пойдут в Ургу с товары для торгу окольними дорогами, тех, имав с товары их, для решения и учинення указа по таможенным статьям 207 году (1698 г.) отсылать в таможню. И сколько поймано и с какими товары и отослано /л. 48об./ будет в таможню описав товары имянно и у кого имяны, о том в Тобольскую губернскую канцелярию писать. А вместо умершаго камисара в Мунгальскую землицу по прошению их не посылать для того, что они и преж сего требовали, чтоб за купецкими людьми был надзиратель для росправы, чтоб они дорогою их мунгальским жителем обид не чинили, а чтоб у них жить, того они не требовали.

И по оному определению о вышеписанном о всем в-Ыркуцкую правинцию от лейб-гвардии капитану-порутчику Измайлову для уведомления в Мунгалы послан ея величества государыни императрицы указ також и в Тобольской магистрат промемория послана июля 19 дня сего [55] 725 году. И по оной промемории из оного магистрата в Тобольскую губернскую канцелярию сего июля по 27 число не ответствовано.

Князь Михайла Далгоруково.

Дубликат, посланный 27 июля в Коллегию иностранных дел. — Там же, л. 53-75

(На л. 75 (пустом): Получено в 3 день ноября 1725 году Тобольского гварнизонного полку чрез ундер-офицера Тимофея Тугаринова).

Комментарии

1. Измайлов Михаил Петрович — лейб-гвардии капитан-поручик, не позднее 1720 г. был назначен якутским воеводой, затем служил иркутским воеводой (1724-1731). Приходился родным дядей посланнику в Китай Л. В. Измайлову. В апреле 1725 г. оказал гостеприимство путешественнику Д. Г. Мессершмидту в Иркутске в своем доме. Много и очень плодотворно помогал С. Л. Владиславичу в сборе документальных материалов для посольства, а также во всех хозяйственных и прочих делах. Владиславич не раз отмечал его распорядительность, исполнительность и большую ответственность за порученное дело. Иную характеристику дает М. П. Измайлову «Иркутская летопись»: «Был малограмотный и к должности нерачительный начальник... в казенных сборах был не весьма радетелен и к канцелярским делам необычен, почему в бытность его с 1728 г. правил и волю имел в делах [подьячий] с приписью Петр Татаринов» (Иркутская летопись. Летописи П. И. Пежемского и В. А. Кротова. Иркутск, 1911, с. 25).

По указу Сената в марте 1731 г. отозван из Иркутска, а все его дела временно были переданы И. Д. Бухолцу (ЦГАДА, ф. Троицко-Савское пограничное управление, оп. 1, д. № 3, л. 39). В одном из документов за 17 июля 1738 г. М. П. Измайлов «показан ни у каких дел», но кандидатом в Дворцовую канцелярию. 9 августа 1738 г. по резолюции императрицы Анны Ивановны определен рентмейстером в Петербургскую рентерею (Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в С.-Петербургском сенатском архиве за XVIII век, с. 554).

2. См. коммент. 2 к док. № 4.

3. Гагарин Матвей Петрович (1679-1721) — сибирский губернатор (1708-1721), казнен в Петербурге за служебные злоупотребления (подробнее см.: РКО в XVIII в. Т. 1, с. 591-592; Завитухина М. П. Собрание М. П. Гагарина 1716 года в Сибирской коллекции Петра I. — Археологический сборник. Л., 1977, с. 40-51).

4. По-видимому, имеется в виду Занабазар Лубсан-дамба-джанцун ундур-гэгэн, сын Тушэту-хана Гомбо Доржи и брат Тушэту-хана Чихунь Доржи, крупный феодал, первый ургинский хутухта (с 1641 г.), глава ламаистской церкви Халхи, один из инициаторов принятия Халхой маньчжурского подданства. Умер в 1723 г. Год его рождения дается по-разному: 1634-й (Позднеев А. Монгольская летопись, с. 87), 1636-й (Шастина Н. П. Шара Гуджи. Монгольская летопись XVII века. М.-Л., 1957, с. 192), 1639-й и год смерти 1724-й (РКО в XVII в. Т. 1, с 587).

5. Печать с орлом (орловая печать), т. е. гербовая печать, на которой изображен двуглавый орел, — герб Российского государства.