ЖАН БАПТИСТ ДЮ ГАЛЬД

ОПИСАНИЕ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ

ЧАСТЬ II.

ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ХЕУ ЛЯН,

в котором считается два Императора, владевших шестьнадцать лет.

ТАЙ ДЗУ I, первой Император,

царствовал шесть лет.

Во время беспрестанно продолжавшихся мятежей и неспокойствий, многие княжества отпали от Империи, и каждое имело уже своего владетеля, управлявшего оным по собственному произволению, не отрекаясь однако же, Императора признавать своим Государем.

Тай дзу основал двор в Области Хо наньской: но не долгое время носил корону, похищенную им толикими изменами; ибо на шестьдесятом году жития своего убит старшим сыном. По нем наследовал Мо ти, третей его сын.

МО ТИ, второй Император,

царствовал десять лет.

Сей Государь, владевшей прежде небольшою землицею, уведав о плачевной кончине своего родителя, собрал немедленно войско, и пошел против брата отцеубийца: разбил его армию, и лишив его жизни, вступил на престол китайский. Сие происходило на десятом году Цикла.

Около тринадцатого года, северные варвары Сий тани, кои переменив оное название, проименовались Ляуями, начали основывать свое царство, которое в течении 209 лет имело девять Государей, следовавших один за другим в непрерывном порядке.

Чуан дзун, сын Ли ге юна, оного именитого военачальника о котором выше упомянуто, и который столь успешно служил Отечеству, во владение осьмнадцатого [184] Императора, восхотел царствовавшими всюду беспорядками воспользоваться, овладел короною, находя себя оной гораздо более достойна, нежели ее похититель; и быв начальником войск к победам приобыкших, взял Множество городов, напал на войско Императорское, и побил оное на голову. Мо ти приведенный сим в отчаяние убил сам себя, и тем пресек род свой.

ПЯТОЕНАДЕСЯТЬ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ХЕУ ТАН,

в котором считается четыре Императора, владевших тринадцать лет.

ЧАН ДЗУН, первой Император,

царствовал три года.

Он наследовал от отца своего марсовым духом, и с самых младых лет приобык ко трудам и тягостям военным. Во все свои походы сыпал на голой земле, и опасаясь, чтоб в глубочайшей сон не погрузиться, навязывал себе на шею колокольчик, дабы звоном оного тем скорее пробужаться.

Сей Государь удостоился б конечно помещен быть между ироями китайского народа, если б славы, приобретенные в первые годы царствования своего, не затмил роскошью, праздностью и безмерною привязанностию к театральным позорищам: ибо не только находил удовольствие в зрении комедий, но даже и сам представлял в оных, ища доставить тем увеселение своим Царицам и внучкам.

Он упражнялся и во многих других забавах, величеству Императорскому ни мало непристойных, по чему и привел себя у подданных в презрение; при всем же том был столь скуп, что имея казенные свои наполненны сребром и золотом, не мог вознамериться отверзеть их на облегчение народов. [185]

На конец восстали между воинством разные мятежи и несогласия, и он незапно поражен был стрелою, от чего на двадцать втором году Цикла и умер, тридцати пяти лет от рождения. Но неизвестно, с умыслу или нечаянным случаем был он лишен жизни. По нем всеми вельможами избран был Императором Мин дзун.

МИН ДЗУН I, второй Император,

царствовал восемь лет.

Отец последнего Императора принял Мин дзуна во усыновление, хотя родом и был он не из самого Китая. Сей Государь приобрел всеобщее почтение, и не подал причины, во избрании его раскаяваться. Паче же всего похваляют в нем щедрость, воздержание, миролюбие и отменную горячность к подданным.

Хотя не имел он ни малейшего сведения в науках; однакож ко всем ученым являл особливое почитание; и во владение его изобретено печатание книг.

Китайские писатели превозносят такожде набожество и кротость его: они уверяют, что всякой вечер возжигая благовония в честь Владыке Неба, призывал его к себе на помощь, обыкновенно в следующих выражениях: «Я рожден будучи варваром и во стране варварской; но посреди мятежей и бунтов, волновавших Империю, став избран на управление ею, молю токмо о едином, да Величество Небесное благоволит располагати всеми моими поступками, и ниспошлет ко мне людей мудрых и искусных, дабы советам их последуя, избегнул и малейшие ошибки в правлении врученным мне царством».

И в самом деле чертоги его были всегда наполнены благоразумными и просвещенными мужами. И их то советами и наставлениями пользуясь, издал он многие превосходные учреждения, между прочими и о исключении евнухов, даже и от малейших должностей общенародных.

Писатели поставляют также набожность сего Государя виною как рождения именитого мужа, учинившегося в последствии Основателем девятьнадцатого Колена; [186] так глубокие тишины и мира царствовавших вовремя его владения; равномерно и изобилия в Областях Империи его проистекавшего.

Изо всех великих мужей, при дворе его находившихся, и коих советам он следовал, с отменною пред другими похвалою упоминается о Ко лоу Фун доу, который был человек просвещенного разума, правосудный и жития непорочного. Обыкновенно говаривал он, что Государством надлежит управлять с таковою же осторожностию, как лошадью: «Я часто путешествовал верхом, рассказывал он, по местам крутыми горами наполненным и крайне опасным, но ни одного раза не приключилось со мною никакого несчастия: ибо видя все оное, держал узду крепко; напротив же того ехав по прекраснейшим долинам и ровным полянам, где не почитая за нужное, таковую ж употреблять осторожность, опускал у коня моего удилы; и неоднократно случалось мне падать, да и ушибаться. Тож самое и с правлением Государства: когда оно в цветущем состоянии, то управляющий оным не должен, ни на одно мгновение она, послаблять своего бдения и внимания».

Мин дзун скончался на тридцатом году Цикла, имев от рождения шестьдесят семь лет, и оставив корону сыну своему Мин дзуну.

МИН ДЗУН II, третей Император,

царствовал один год.

Едва успел он вступить на царство, как Шы гин тан, зять покойного Императора, пришел с пятидесятью тысячами войска, данного ему Ляу дунским народом, и завладев дворцом, свергнул Мин дзуна со престола, и лишил его жизни.

Убиение сего Государя последовало на сорок пятом году от его рождения. Наследником по нем был Фи ти, принятый им во усыновление, который прежде Лу уаном именовался. [187]

ФИ ТИ II, четвертой Император,

царствовал один год.

Фи ти не в состоянии будучи, сопротивляться убийце своего предка, ушел в город Гуй джеу; но не обретя себе и там безопасности, заперся со своею Фамилиею и со всеми сокровищами в некотором дворце, и зажег оный; от чего сам и с ним бывшие сгорели. По пресечении сего Колена учинился Императором Ши ти тан, наименовавшись Гоу дзуем.

ШЕСТЬНАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ХЕУ ДЗИНЬ,

в котором считается два Императора, царствовавших одиннадцать лит.

ГОУ ДЗУ I, первой Император,

царствовал семь лет.

Начальник вспомогательных Ляу дунских войск, который возведению Гоу дзуя споспешествовал толь много, отрекся признать его Императором, ища сей титул самому себе присвоить. Гоу дзу удаляясь всячески от вторичной войны, купил мир, хотя и со стыдом китайскому народу: ибо в награждение оного татарского предводителя, за оказанные им услуги, поступился ему шестьнадцатью городами из Джи лиской Области, прилежащими к Ляу дуну; и сверх того обязался, присылать к нему всякой год по триста тысяч кусков разных шелковых материй.

Сие безрассудное даяние чрезмерно увеличило силу и могущество сего беспокойного и под оружием возросшего народа, и было источником бесчисленного множества браней, терзавших Китай более 400 лет. Гоу дзу умер в тридцать девятое лето Цикла, пятидесяти одного года от рождения. На его место избран был вельможами племянник его Ци уан. [188]

ЦИ УАН, второй Император,

царствовал четыре года.

Ляу дунские варвары не долго хранили заключенный с Гоу дзуем договор: ибо сверх чаяния внезапное на китайские земли нападение учинили.

Император выслал против них многочисленное войско, вручив оное предводительству Лийу джи юаня: но сей полководец, под видом усердия сокрывая безмерное властолюбие, шел весьма тихо, и таковою умышленною медленностию дал неприятелям время, захватить Императора, который видя себя низверженна со престола, удовольствовался небольшим владением, где и окончил дни свои.

СЕМЬНАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ХЕУ ХАНЬ,

в котором считается два Императора, царствовавших только четыре года.

ГОУ ДЗУ II, первой Император,

царствовал два года.

Войска Ляу дунские не находя нигде препятствия, производили в Областях северных всякие разорения, и стремились уже на Полдень: но там были одержаны различными корпусами войск, на сем пути расставленных. Таковая нечаянная встреча побудила начальника оных варваров признаться, что он никогда себе не мог представить, чтоб завоевание Китая столь трудно было: и тогда удовольствуясь богатыми в сей земле приобретенными добычами, возвратился во страну свою.

Между сими происшествиями Гоу дзу умер, на пятьдесят четвертом году от рождения, а на сорок шестом Цикла. По нем наследовал сын его Ин ти. [189]

ИН ТИ, второй Император,

владел два года.

Младость Государя сего произвела некоторые движения в евнухах, кои старались о восстановлении прежней своей власти, а особливо видя удаление войск от двора Императорского, для отражения набегов Татар Ляу дунских.

Армия сия предводительствуема была Го гуйем: каждое сражение его с варварами приобретало ему победу, и в Областях полнощных от часу более восстановляло тишину и спокойствие: но в самое то время царствовал мятеж при дворе Императорском: хитростями и пронырствами евнухов восстал заговор, в котором на конец погиб Император, имевшей тогда не более двадцати лет от рождения.

Императрица возвела по нем на престол брата его; но сей едва восшел на оный, как Го гуй возвратился торжественно из увенчанного славою похода: вся армия возвеяла над ним знамена Имперские, и провозгласила его Императором.

Тогда Императрица оставив прежде ею избранного, воздала сему предводителю приличествующие Государю вести: по чему он из благодарности чтил ее, подобно своей матери, и всегда желания ее исполнять старался. Он принял на себя имя Тай дзуя.

ОСЬМНАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ХЕУ ДЖЕУ,

в котором считается три Императора, царствовавших девять лет.

ТАЙ ДЗУ II, первой Император,

царствовал три года.

Сей новоизбранный Императоре учредил пребывание Свое в главном городе Области Хо наньской; [190] посетил гробницу Конфуциеву, и для прославления памяти его, приписал ему титул Царя.

Некоторые из придворных представляли ему, что таковая честь не приличествует человеку, бывшему во всю жизнь подданным не только Императора, но еще весьма небольшого Короля. Вы обманываетесь, сказал им на то Император, никто не в силам воздать довольной чести тому, который был наставником Королей и Императоров.

Многие думают, что около сего то времени Магометане поселились в Китае; но другие утверждают, что сие происшествие последовало гораздо прежде, а именно еще во время царствования тринадцатого Танского Колена.

Тай дзу скончался на пятьдесятом году Цикла, пятидесяти трех лет от рождения, не оставив по себе потомства. Во владение по нем вступил принятый им во усыновление Ши дзун.

ШИ ДЗУН I, второй Император,

царствовал шесть лет.

Любовь к наукам, и опыты мужества и искуства в военном деле, оказанные Ши дзуном, возвышая его постепенно в разные достоинства, возвели на конец и на престол Императорский: совсем тем находясь и на самом вышнем степени величества, сохранял всегда смиренномудрие и скромность, так что повелел во дворце своем поставить плуг и ткаческой стан, дабы они беспрестанно напоминали ему о состоянии и о тяжких трудах его предков.

Во время приключившегося глада, приказал отворить все общенародные житницы, и пшено из оных продавать весьма низкою ценою, с тем, чтобы всяк заплатил взятое после, когда допустит до того возможность. Надзиратели оных представляли ему, что бедные никогда не будут в состоянии, заплатить ими забранного. Что я слышу: сказал им на то Император, разве неизвестно вам, что они мои дети, а я отец их? Приметил ли кто, чтоб отец видя сына своего угнетаема гладом, его оставил и допустил [191] погибнуть, ведая, что от него не будет ему никогда заплаты! В тож самое время повелел, все истуканы переделать в деньги, которых в Государстве его становилось весьма мало.

Многие небольшие владетели, с некоторого времени повиноваться Императорам отрекшиеся, пленившись славою добродетелей сего Государя, покорились власти его добровольно и паки послушными Империи учинились.

Ему подано было представление, какими способами возвратить Области и Княжества, оторгшиеся от Империи во время мятежей и бунтов: и он помышлял уже о произведении их в действо, как смерть опровергла все его намерения. Он скончался на пятьдесят шестом году Цикла, имев от рождения тридцать девять лет. Наследником по нем был семилетней его сын Гун ти.

ГУН ТИ, третей Император,

владел только несколько месяцов.

Ши дзун, объявив сына своего наследником престола, вручил его под опеку Ко лоуя, именем Джоу хуан ю, оружием весьма прославившегося и оказавшего знатные услуги Отечеству.

Младость сего Государя и превосходные качества Ко лоуя, опекуна его, побудили как вельмож государственных, так и военачальников, возвести его на престол китайский вместо врученного ему питомца. Они собрались к сему великому мужу, коего нашли еще в постеле, и поклонясь ему яко Императору, облекли его в одежды желтого цвета, определенного токмо для Императоров; младому же со престола низведенному Принцу дали особливое княжество. И сим то образом пресеклось Колено Хеу джеуское.

Джоу хуан ю принял на себя имя Тай дзуя: но Императорскою короною венчался с тем, чтоб мать его имела перед ним первенство. [192]

ДЕВЯТЬНАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ СОН,

в котором считается осьмнадцать Императоров, царствовавших в течении трех сот девятьнадцати лет.

ТАЙ ДЗУ III, первой Император,

царствовал семьнадцать лет.

Некоторые из Императоров сего Колена имели престол свой на Севере, а другие на Юге. Девять из них, владевших сто шестьдесят семь лет, избрали местом пребывания своего полнощные Области, а девять других, царствовавших сто пятьдесят два года, имели дворе свой в полуденных странах Китая.

Со времен царствования сего Дома начала Империя паки спокойствием наслаждаться, претерпев толикие мятежи и бунты, войны и несчастия, коими она почти беспрестанно колебалась. Долговременный мир настал по сих беспрерывных волнованиях, и блаженство, текущее обыкновенно с тишиною, продолжалось бы гораздо более, если б все Государи сего Колена и к оружиям имели также склонность, каковую они к наукам являли.

Все добрые качества, требуемые Китайцами во Императорах, взошли на престол с Тай дзуем. Сей Государь обладал твердостию духа, был неутомим в делах и упражнениях, обогащен мудростию и благоразумием, исполнен щедроты и горячности к подданным, кроток, скромен, трезв и от природы склонен к милосердию, доказывающемуся всего более тою умеренностию, с каковою поступал в наказании преступников, и оною ласкою и снисхождением, которые обыкновенно изъявлял к побежденным. [193]

Он повелел, что бы все четверы дворцовые врата, сделанные на четыре страны света, были всегда растворены, желая, как то говаривал он, дабы жилище его уподоблялось его сердцу, отверзстому беспрестанно всем его народам. И в самом деле всякая минута была для входу к нему свободна, и он никогда не отрицался принимать от подданных своих прошения и челобитные.

/Цикл LVI. л. п. Р. Х. 964/ Сими то на милосердии и кротости основанными поступками, обратил он десять небольших владетелей к прежней их должности, и между ими поставил мир непрерывный, который беспрестанными междоусобными бранями и войнами, казалось от земель их на веки удалился.

Для изгнания роскоши из Империи, начал прежде всего поправлять самого себя и искоренять оную из собственного своего двора. Носил простую и скромную одежду, заказал и дочерям своим, употреблять в нарядах жемчуг и дорогие каменья.

Желая почтить предков своих память, наименовал Императорами отца, деда, прадеда и прапрадеда своих; равномерно и мать свою, почитавшуюся образцом благоразумия и кротости, нарек Императрицею.

Когда при возведении сына ее на престол Императорский, вельможи пришли к ней с поздравлением, то она ни малейшего знака радости о том не изъявила, и приметив удивление их: я слыхала, сказала им, что править Государством достодолжным образом, есть весьма трудная наука: и по тому ежели сын мой будет царствовать мудро, со удовольствием прииму поздравления ваши; когда ж учинит тому противное, то без соболезнования от оказываемой мне вами чести отрекуся, и остаток дней моих скончаю по прежнем моем состоянии.

За год до своей кончины заклинала она сына, чтоб он при избрании себе наследника, не внимал чувствиям родительской горячности, но советывала обратить взоры свои на брата: Тебе, любезный сын, говорила она, надлежит беспрестанно содержать в памяти, что венцом Императорским должен ты не столько достоинствам твоим, сколько малолетству Государя прежнего поколения. [194]

Во время случившейся жестокой зимы, Император рассуждая о войсках своих, тогда в северных странах против Ляу дунских Татар в походе бывших, и крайним сожалением к ним подвигшись, когда представил себе, коль много должны они претерпевать от таковой свирепости воздуха, снял с себя подбитое мехом платье, и немедленно отослал его к предводителю войск оных, прописывая ему, что охотно б желал и каждого воина таковою же снабдить одеждою. Сие милосердие Императора воспалило в полках его толикой жар и неустрашимость, что оных живо описать никто не в силах.

Сей же самый Государь установил для военных людей экзамены на подобие производимых в науках упражняющимся. Ищущие чинов военных, должны были выдержать оные, и не иначе на высшие степени поступали, как по оказании достаточных опыт в своей способности, чрез сочинения о военном искустве и чрез проворство во управлении лошадью и в стрелянии из лука.

Между именитыми людьми, в царствование его прославившимися, упоминается преимущественно о двух, из коих один отличился в делах гражданских, а другой в военном искустве. Первой назывался Джоу боу, а другой Гоу бень.

Джоу боу, заседавшей в Совете Императора, подавал ему беспрестанно разные представления и записки, то о должностях его, то о других до общего блага касающихся делах. Одним днем Император наскучив толикими напоминаниями, взяв от него некое представления, изодрал оное в его ж присутствии. Джоу боу, не показав ни малейшего о том удивления собрал лоскутки и возвратясь домой, слепил их как возможно лучше и на другой день пришед ко Императору, с глубочайшим почитанием подал оное представление вторично. Император не токмо за сей поступок на него не прогневался, но еще удивляясь его постоянству и твердости духа, в награждение за толико редкую добродетель, учинил его главою всех своих Ко лоуев.

Отменный знак любви своей к подданным и чувствительности сердца, явил он еще в другом случае. Когда Гоу бень осаждая город Нань гин, довел [195] его уже до самой крайности, то Император предвидя жестокое кровопролитие которому при взятии оного неминуемо должно было последовать, притворился больным. Знатнейшие чиновники, приведенные в смятение и ужас, оступили ложе его, и каждый из них советовал принять такое лекарство, которое лучшим для него казалось. Самое надежнейшее лекарство, ответствовал на то Император, и от которого уповаю совершенное получить выздоровленье, находится в руках ваших. Уверьте меня клятвенно, что вы не прольете крови граждан. Они все дали в том присягу, и Импратор явился вдруг от болезни освобожденным.

Следуя сему, благоразумные предосторожности начальниками войск предприятые, отвратили их насильство. Хотя и не возможно было удержать совсем их наглости так, чтоб несколько человек не погибло; однако же в весьма малом числе.

Ведомость о сем исторгла потоки слез из очей Императора. Какая плачевная необходимость, вскричал они, необходимость, говорю, войны, которая без отнятая жизни у многих невинных миновать не может. И как сей город, по причине долговременной осады, претерпевал великий недостаток в съестных припасах, то по взятии его, немедленно послал к обывателям сто тысяч четвертей пшена.

Дабы возбудить соревнование и тем большую влиять к наукам склонность, ездил в отчизну славного Конфуция, и сам сочинил ему похвальное слово: почтил также одного из его потомков таким титулом, которым сей получил знатный чин во Империи.

Тай дзу скончался на тринадцатом году Цикла, объявив наследником престола, по завещанию матери, брата своего Тай дзуна.

ТАЙ ДЗУН II, второй Император,

царствовал двадцать один год.

Сей Государь был исполнен благоразумия и великий защитнике людей ученых. Он и сам почитался между учеными, и довольную часть дня препровождал во чтении. Им собрана также весьма знатная библиотека, [196] состоявшая, как то уверяют, из 80 тысяч переплетов.

Предприяв намерение, покорить одно небольшое владение, и особливую учинить из него Область Империи, осадил главный оного город. По наступлении ночи, происходили в его стане великие движения от родного его брата Джоуя; и на другой день разнеслось, что причиною сего беспокойства было дерзостное покушение войска на возведение Джеуя на престоле китайский. Но Император притворясь, будто о сем происшествии не ведает, помышлял единственно о взятии города.

Несколько дней спустя по завладении оным, брат его разговаривая с ним весьма вольно, изъяснял ему свое удивление, для чего он столь долго медлит награждением отличившихся при бывшей осаде. Я все думал, ответствовал ему на то Император, что они тобой награждены будут. Сей ответ столь много оскорбил Джоуя, что он того же дня лишил себя жизни. Императоре уведав о его смерти, пал в обморок, и проливая слез потоки, обнимал с горячностию тело несчастного своего брата. Погребение его отправлено было с отменною честию и с особливым великолепием.

Тай дзун страстно желал, возвратить Империи оные многие места, предками его столь безрассудно Ляу дунским Татарам уступленные. Чан ци хянь, предводительствовавшей его войсками, старался всячески, отвратить его от такового предприятия: Гораздо полезнее, говорил он, утвердить наперед безопасность внутреннюю; и когда уже по всей Империи спокойствие восстановится, то несравненно легче и способнее будет, покорить варваров. Но Император держался противного мнения; по чему с Татарами разные происходили сражения, в которых победа иногда склонялась на пользу Китайцев, а иногда на сторону их неприятелей.

Чан ци хянь употребил на конец примечания достойную хитрость, для принуждения неприятеля оставить некоего города осаду. Выбрав триста человек воинов, и дав каждому из них по зажженному факелу, приказал им, как возможно ближе к неприятельскому [197] подойти стану. Татары, пораженные сиянием от того происходившим, вообразили себе, что вся китайская армия на них напала; страх и ужас овладели сердцами их столь сильно, что с поспешностию удалились в бегство. И как Чан ци хянь по всем проходам расставил западные войска, то бегущие претерпевали всюду ужасное кровопролитие, и весьма малое число из них спаслося.

Тай дзун скончался пятидесяти девяти лет, на тридцать четвертом году Цикла. Третей его сын, именем Чинь дзун был его престолопреемником.

ЧИНЬ ДЗУН, третей Император,

царствовал двадцать пять лет.

Из самого начала владения сего Императора заключили, что народы его обретут в нем Государя милостивого. Когда явилась некая комета, что Китайцы за предзнаменование неизбежного почли несчастия, то Чинь дзун издал указ, чтоб всяк, без малейшего опасения, открыл ему о примеченных им в правлении учиненных ошибках и погрешностях, дабы тем не токмо исправить оные, но и предупредить бедствиям, коими угрожалась Империя; а сверх того уступил подданным своим два милиона податей, которые собрать с них надлежало, и более трех тысячам невольников повелел даровать свободу.

В то время родился у него сын, которым почитал себя обязанным Господу Небес, ибо непрестанные вассылал к нему моления о даровании ему достойного наследника.

Когда Ляу дунские Татары приступили к одному в Джи лиской Области лежащему городу; то Император немедленно туда отправился со всем своим воинством. Сей поспешный приход его привел варваров в такой ужас, что они тот час сняли осаду. При сих обстоятельствах советовали ему, что бы воспользуясь их бегством и страхом, потщиться отобрать у них все прежде уступленные им земли: но порицают его, что он успехам победы своей не только не последовал; но еще после толико поносного [198] неприятельского ухода, заключил с ними крайне невыгодный договор, как будто б сам был побежденным. Ибо купил у них мир за сто тысяч даэлей и за двести тысяч кусков разных шелковых материй, кои обязался присылать к ним ежегодно.

Легковерию его приписывают также, что во время его царствования пришли в великую силу волшебство и суеверие. Когда на одиннадцатом году Цикла объявили ему, будто близь одних ворот престольного града спала с Небес некая драгоценная книга; то для принятия сего небесного дара сам туда итти вздумал. Ко лоуи, для отвращения его от толь безрассудного поступка, хотя и в сильнейших выражениях ему представляли, что сие происшествие заключало в себе единственно обман и выдумку ласкателей и праздношатающихся, и что объявляемую книгу сжечь должно; но он колеблясь в мыслях своих несколько времени, наконец вознамерился, первому движению последовать, утверждая, как то он говорил, будто с год уже тому назад, предстал ему во сне некий дух, и обещался ему дать удивительную книгу. По чему немедленно отправился к назначенному месту пеш, в провожании многих придворных, взял чудотворную ту книгу с величайшим благоговением, и на том месте повелел храм соорудити.

По прочтении сей книги нашли, что оная наполнена волшебствами и колдованиями, и заключала в себе правила мерзостной Доуевой ереси. Некто из писателей, именем Ху синь ань, приводит, что с сего бедственного времени, большая часть Китайцев потеряли должные ко Всевышнему Правителю Неба страх и почтение.

Чинь дзун, в шестьнадцатое лето царствования своего, повелел учинить исчисление всем тем, кои по званию их назначены были к земледелию; и нашлось, что число их простиралось до 21.976.965 человек. Изо сего выключаются приказные, ученые, евнухи, войско, бонзы, и живущие на судах, кои, так сказать, плавающие на реках города составляют, и коих невероятное множество находится.

Вань тань, один из Ко лоуев Имперских, видя себя при конце жизни, приказал созвать всех детей [199] своих, и говорил им следующее: Совесть не угрызает меня ни на какое преступление против Императора или против всеобщие блага: но в едином не могу себе простити для чего не советовал я Его Величеству сжечь оную вредную книгу, принятую им с таковым высокопочитанием. И так за сие да буду и по смерти наказан: я повелеваю вам, дети мои, по испущении мной последнего издыхания, обрить мне голову и бороду, и положить меня во гроб без шапки и без пояса, как самого мерзского бонза.

На конец Император указал, старинные книги перепечатать и развесть их по всей Империи. Скончался он на 59 м году Цикла, пожив 55 лет, и оставив по себе наследником Жинь дзуна, шестого своего сына от второй Царицы.

Жинь дзун I, четвертой Император,

царствовал сорок один год.

/Цикл LVII. л. п. Р. Х. 1024/ Жинь дзун имел не более тринадцати лет от рождения, когда объявлен был Императором, по чему Императрица, мачиха его, вступила во правление Государством, и оное продолжала до самой своей кончины, воспоследовавшей чрез одиннадцать лет по восшествии на престол сего юного Государя, который являл к ней всегда таковое повиновение, как будто б она была его родительница.

Тогда прияв сам правление Империи, ни о чем не прилагал толикого старания как о сохранении мира в землях своих, и о насыщении подданных сладостию оного. Миролюбие его возбудило паки мужество и гордость Татар Ляу дунских, и война конечно б возгорелась, когда Император не поспешил купить мир поносным для Величества его Договоров.

За лучшей поступок жизни его почитается, что из Дворца своего повелел истребить идолов и покланявшихся им выгнать. Он запретил также подносить себе дары от чужестранных народов.

На двадцать шестом году владения его воспоследовала столь великая суша, что вся Империя от оной стенала. Но на конец ниспал обильный дождь и всеобщую [200] произвел радость. Тогда все знатные собравшись ко Императору, приносили ему усерднешие с тем поздравления. Во все то время, ответствовал он им, когда народ мой претерпевал голод, не пропускал я ни единого дня, возжигать благовония и воздевать руки на Небо. Услышав ночью стук грома, восстал я поспешно с одра, побежал в сады мои, и видя низлияние дождя, простерся на землю, для принесения Правителю Небес благодарности. Теперь у вас испрашиваю себе той милости, чтоб смело объявили мне, какие пороки и недостатки приметили вы в моих делах и поступках: может быть ношу только пустое титло Императора; может быть не видя погрешностей и слабостей моих, помрачаюсь пышностию с величием моим сопряженною. Я чувствую, сколь много важности в себе заключает, что бы по утрам и вечерам, с чистым сердцем, воссылать теплые моления к Небу.

Чрезмерное желание иметь сына, довело его до крайности, развестись со Императрицею, чем слава его не малый ущерб претерпела: ибо хотя несколько человек и нашлось, кои сей поступок оправдать старались; однакож несравненно более таких было, которые оный не без основательной причины охуждали.

Но всеобщую похвалу и благодарность заслужило учиненное им подданным вспоможение, по совету и чрез неусыпные попечения одного из Ко лоуев, именем Фу пиея: ибо тем спас жизнь более пяти стам тысячам человек, с голоду и от крайнего оскудения уже почти совсем погибавших.

Около сего ж времени приключилось ему другое еще беспокойство: Хянь дзун, седьмой владелец Татар Ляу дунских, прислал к нему посольство с требованием возвращения десяти в Области Джи лиской лежащих городов, отнятых у него Основателем осмьнадцатого Колена. Император любя мир и тишину, отправил Фу пиея к оному татарскому владельцу, и вместо возвращения помянутых десяти городов, обязался платить ежегодно по 200000 даэлей и по 300000 кусков разных шелковых материй: всего ж поноснее [201] в сем Договора заключалось употребленное им слово На, знаменующее дань.

Разведшись со Императрицею, как то уже выше упомянуто, сочетался он со внукою оного славного китайского полководца Гоу беня, о котором говорено во своем месте; но и от сей Государыни не получил наследника: по чему видя себя при конце жизни, принужден был объявить своим престолопреемником Ин дзуна, тринадцатого братнего сына. Он преставился на 54 году от рождения, а в сороковое лето LVII Цикла.

ИН ДЗУН I, пятой Император,

царствовал четыре года.

В самое первое лето владения Ин дзуна, произошли великие раздоры между им и Императрицею, участвовавшею во правлении. Ощущаемое им от того прискорбие ввергло его в болезнь. Но по освобождении от оной, имел он со Императрицею свидание, посредством Хань гия, его Ко лоуя. Сей благоразумный министр представлял им несчастие, в кои, от царствовавшего между ими несогласия, вся Империя ввергнуться может; наедине советовал Императору, являть ко Императрице сыновнее почтение, хотя она ему и не мать, не уважая при том неспокойным и странным ее нравом; говорил ему, что не трудно быть добродетельну с теми, кои нас любят и благоугождениями своими к себе привлекают: но что имени человека прямо добродетельного тогда достойны, если в делах наших быв искушаемы, и посреди величайших превратностей неослабно таковыми пребываем; и что ему должно беспрестанно иметь пред очами пример Шюня, оного древних веков Императора, которого почтение и покорность никоим образом не могли уменьшиться, ни жестокостями свирепого родителя, ни дурными с ним поступками злой мачихи.

Таковыми и сим подобными разумными предложениями, министр достиг совершенного примирения между Императором и Императрицею, которое столь чистосердечно было, что Императрица, спустя по том [202] несколько времени, перестала в государственные дела мешаться.

В сие царствование процветал знаменитый Ко лоу Су ма гуан, один из искуснейших описателей Империи. Он издал китайскую историю, выбранную им с лишком из двух тысяч книг, и которую начинает со временен Хуан тия, третьего Императора.

Ин дзун скончался на сорок четвертом году Цикла, пожив тридцать шесть лет; а по нем наследствовал его сын Шин дзун.

ШИНЬ ДЗУН I, шестой Император,

царствовал осьмнадцать лет.

Сей Государь обладал более храбростию и великодушием, нежели мудростию и благоповедением. Но сколь чрезмерно ни предан был страсти, воевать в Областях северных и освободить их от ига варварского; со всем тем воздержался от оной напоминанием советов, данных ему материю при ее кончине, что бы сохранению мира всем жертвовать.

Ученые пользовались отменною его милостию. Он почтил герцогским титулом Менция, оного великого и славнейшего Философа по Конфуцие, коего он был учеником, и который одним из Императоров Царем наименован.

В его то владение процветали некоторые творцы нового любомудрия, кои старинные книги истолковать старились, как то Джеу, Джен, Чань, Шоу и другие. Император почтил их, как при жизни так и по смерти, знатными титулами.

Уан ань ши, один из таковых новейших философов, кои было уже в безбожие вдаваться начинали, приметя некогда Императора, во время приключившейся великой суши, крайне печальна и старающася укротить гнев небесный постом и частыми молениями: Прилично ль тебе, Государь, говорил ему, быть толико прискорбну! чего тебе от Небес страшиться! знай, Государь, что все происходящее во свете есть действием нечаянного случая; и по тому напрасно так себя терзаешь. Фу пие, знатнейшей из Ко лоуев, [203] не мог сей дерзновенной речи внимать терпеливо. Какие правила, сказал он ему твердым голосом, смеешь ты рассеивати! если б Император забылся до того, что бы престал почитать и бояться Неба, то на какое преступление не был бы он и состоянии покуситься!

Сей самый Уан ань ти тщился ввесть во Империю и многие другие новости: но славный Су ма гуан, находившейся тогда в великом у всех почтении, с отменною твердостию духа сопротивлялся всем замыслам и предприятиям сего дерзского и хитрого человека.

/Цикл LVIII. л. п. Р. Х. 1084/ Шинь дзун скончался на втором году Цикла, имев от рождения тридцать восемь лет; а наследником по нем был его сын Дже дзун.

ДЖЕ ДЗУН, седьмой Император,

царствовал пятьнадцать лет.

Императрица, бабка сего Государя, которому не более десяти лет было, когда вступил на престол родительский, правила Империею с великим благоразумием: но жила только восемь лет. За несколько минут пред кончиною, призвав к себе Ко лоуев, повелела изгнать изо дворца оную бесполезную толпу министров, способных единственно к развращению сердца юного Государя. Но приказание сие последовало уже поздо; ей самой надлежало б то исполнить когда в руках своих верхную власть имела.

Лиу гун чу, по возведении своем в достоинство Ко лоуя, подал Императору представление, в котором заключались десять нижеследующих в двадцати буквах изображенных советов: 1 бойся Неба. 2 люби народ, 3 ищи совершенства. 4 прилежи к наукам. 5 возвышай достоинства. 6 приемли советы. 7 уменьши налоги. 8 смягчи наказания. 9 убегай расточения. 10 гнушайся роскоши.

Когда Император развелся с законною своею супругою, и на поданные к нему о сем поступке от одного из министров представления ответствовал, что в сем случае последовал примеру некоторых из [204] своих предков: Тебе, Государь, сказал на то министр, довлело б лучше подражать их добродетелям, а не слабостям. Таковая речь столь много раздражила Императора, что он поданное ему представление бросил, истоптал ногами, и оного благоразумные советы ему подававшего мужа лишил чина.

Дже дзун умер в седьмоенадесять лето Цикла, а на двадцать пятом году от рождения. Гун дзун, одиннадцатой сын Шин дзуна, шестого Императора из сего Колена, был его престолопреемником.

ГУЙ ДЗУН, осьмой Император,

царствовал двадцать пять лет.

Сей Государь разделив власть верховную со Императрицею, бабкою своею, упражнялся с большею охотою в сластолюбии и роскошах, нежели во управлении Государством. Совсем тем любил науки, и в оных был довольно сведущ.

Но ни чем извинен он быть не может, что ведая о всех в прошедшие столетия знатностию евнухов приключенные бедствия, удостоивал их своего покровительства и отменной милости, даже до того, что некоторым из них роздал владения, кои прежде жалуемы были только одним Принцам Императорской Фамилии, или, и то весьма редко, каким великим людям, оказавшим знатные целой Империи услуги.

Слава его помрачилась еще более безрассудною привязанностию к суеверствам Доуской секты: он повелел всюду искать разные учение сей мерзостной ереси в себе заключающие книги: ослепление его столь далеко простиралось, что дал титул Шан тия, то есть, Всевышнего Господа, некоему оной секты славному ученику именем Чан и, жившему вовремя царствования Ханьского Колена. Он еще и того важнее сделал и он объявил себя начальником сей нечестивой ереси.

Китайские ему современные писатели, не могут воздержаться от сильнейших против него за оное порицаний; и как последовавшие несчастия, так и самое падение Империи, единогласно, приписывают толь ужасному [205] святотатству, уничижавшему истинное Величество Небесное.

Император, невзирая на советы Короля Корейского и большей части своих министров, соединился с восточными Ню джескими Татарами, призванными им на вспомоществование, дабы сопряженными силами опровергнуть царство Ляу дунское. И сии Татары с отменною радостию в заговор сей вступили.

По многих происходивших сражениях, на которых Ляу дунское войско было всегда поражаемо, дошло оное на конец до такой крайности, что остатки сих народов принужденными себя увидели, прежнее свое жилище оставить, и искать пристанища около гор к Западу лежащих. Таким то образом погибло царство Ляуское, которое в течении двух сот девяти лет имело девять Государей.

Сие завоевание воспалило в Татарах толикую гордость, что уже о основании новой Империи помышляли, дав оной наименование Гинь. Спустя по том несколько времени простирая намерения и виды свои гораздо далее, и ища беспрестанно распространения могущества своего, явно прервали учиненные ими с Китайским Императором договоры, и взошли в Области Джи лискую и Шань сискую, коими овладели не столько силою оружия, сколько подлодушием и изменою нескольких Китайцев, которые негодуя на Императора, подали врагам его в завоевании сих Областей вспомоществование.

Император видя себя в опасности лишиться большей части земель своих, делал Татарам разные выгоднейшие предложения. Татарский владелец писал, что бы для расположения пределов обеих Государств, сам он к нему приехал: Императоре сие исполнил, и они согласились во всех до утверждения мира касавшихся пунктах.

Но когда Император в столицу возвратился, то министры побудили его переменить оное, представляя, что учиненной им договор состоять не может, и что жесточайшая война предпочтительнее толико поносному миру. Владелец татарский уведомясь о таковом деле расположении, приял немедленно оружие, и овладев многими городами, вошел с триумфом в Область [206] Шань сискую, откуда вторично приглашал Императора, для утверждения границ к нему приехать.

Сей несчастный Государь, который войны страшился всего более на свете, был столько слаб, что в другой раз к неприятелю своему отправился: но чуть только он туда прибыль, то захватя его, и лишив всех знаков высокого его достоинства, пленником удержали.

Верный его министре Ли со шинь, бывшей с ним вместе, раздражась толь мерзостною изменою, и тягчайшие испуская вздохи: Когда Небо, сказал, не может иметь два Солнца, то и я не могу двум Государям повиноваться. Татары прилагали все возможные старания, чтоб его успокоить; но сие послужило только к вящему распалению его гнева, и он в ярости и исступлении, обрезав себе язык и губы, лишил себя на конец и самой жизни.

Гуй дзун умер на сорок втором году Цикла, пятидесяти четырех лет от рождения, в татарской степи Ша му, где под крепкою стражею содержался. Пред кончиною назначил по себе наследником старшего сына Гинь дзуна.

ГИНЬ ДЗУН, девятой Император,

царствовал один год.

Гинь дзун вступив на царство, прежде всего исполнил повеления своего родителя, который писал к нему, что бы казнил оных шести министров, кои мерзостною изменою предали его в руки Татар.

Между теме сии варвары простирали свои завоевания: вошли в Область Хо наньскую, и чрез Желтую реку переправились без малейшего препятствия так, что и сами они с крайним удивлением взирали на небрежение Китайцев, кои бы с несколькими воинами могли заградить им переходе чрез реку оную. Они прямо устремились ко Императорскому граду, и овладев им, предали его на разграбление, а Императора и с Царицами во плен захватили.

Многие знатнейшие вельможи и министры, ища предупредить толь поносному пленению, лишили сами [207] себя жизни. Но Татары сохранили Императрицу Мыну, когда объявила им о ее со Императором разводе, и что в делах государственных не имела она ни малейшего участия.

Сия Государыня, мудростию и разумными своими поступками, спасла Империю, укротив мятежные нравы, и возложив Императорский венец на главу Гоу дзуна, брата последнего Императора, а девятого сына Гуй дзуна, которого имел он с разведшеюся Императрицею.

ГОУ ДЗУН II, десятой Император,

царствовал тридцать шесть лет.

Он постановил двор свой в Нань гине: но вскоре принужден был перенесть оный в Хан джеу, столицу Области Дже гянской. Хотя обладал духом миролюбивым, и к наукам весьма много прилеплялся; однакож неоднократно одерживал победы как над Татарами, так и над разными начальниками мятежников, кои происходившими во Империи неустройствами искали воспользоваться, и разграбляя некоторые Области набогащились.

Кунд э, предводитель войск его, прогонял Татар многократно. Однакож сии частые выигрыши не принесли великой пользы, ибо Император не мог возвратить ни единой страны из завоеванных Татарами.

Укоряют сего Государя во первых тем, что весьма мало уважал своими искуснейшими и праводушнейшими министрами, а на против того всю доверенность вручил двум или трем обманщикам, кои ни чести, ни совести не имели. Во вторых порицается он привязанностию к бонзам, которую простирал столь далеко, что даже и правление Государства препоручил усыновленному им приемышу, дабы в суевериях оной секты тем свободнее упражняться.

Хи дзун, владелец татарский, желая привесть себя в любовь у новых своих подданных, явил отменные знаки почтения к наукам и ко упражняющимся в оных; ходил смотреть чертог Конфуциев, и по образу китайскому, воздал ему приличные Царю [208] чествования. Придворным его не приятно было, что Государь их почтил таковым образом человека, который совсем не из знатного происходил рода: и когда хотели изъявить ему о сем поступке свое удивление, то Хи дзун ответствовал им так: ежели сей чести не заслуживает он своею породою; то достоин оные превосходными его учениями и правилами.

По том приступил он к городу Нань гину, оставленному Императором, и овладел оным. При сем случае весьма много похваляется верность китайского военачальника, именем Ян пана, который во плен попался, и которого искали склонить ко вступлению в татарские войска: он не только отверг учиненные ему самые выгоднейшие предложения, но и собственною кровию написал у себя на одежде, что лучше желает умереть, и со прахом Сонской Фамилии соединиться, нежели наслаждаться жизнию и служить между варварами. Таковая твердость духа прекратила дни его, ибо он на том же месте умерщвлен был.

Между тем другой китайский полководец, именем Ио фи, спешил с свойском своим на помощь городу Нань гину; и Татара, уведав о его походе, зажгли дворец и к Северу удалились. Ио фи прибыв туда почти в самое тоже время, ударил на оставшиеся только сберегательные неприятельские силы, и произвел в них уроне не малой. С тех самых пор уже не смели они чрез реку Гян перебираться.

/Цикл LIX. л. п. Р. Х. 1144/ Спустя по том несколько лет, Император заключил с татарским владельцем мир на договорах, величеству китайскому весьма малую честь приносивших: ибо подписывая оные, без всякого прекословия именовал себя Чинем, то есть, подданным, и Гуном, или данником.

Татарский владелец, во уважение сих толикую преданность показующих выражений, обязался прислать телеса осьми родственников Императорских, умерших лет с восемь. И когда оные мертвые тела привезены в Императорский город, то всюду изъявляемы были отменные знаки радости, двери темничные отверзсты, и во Империи всеобщее обнародовано прощение. [209]

Китайские писатели не только не охуждают сего поступка Императора, но еще с великою похвалою говорят об оном, как о редком примере сыновних горячности и почтения.

В тридцать пятое лето сего царствования, владелец татарский нарушил заключенный им с Китайцами мир, и предводительствуя страшными военными силами, вступил в полуденные Области и овладел городом Ян джеу. По том приближась к реке Ян дзы гян, которая от помянутого города не в дальном расстоянии протекает, повелел войску своему переходить чрез нее подле устья и в том самом месте, где она шире и быстрее. Тогда во всей армии великое роптание восстало так, что в первом движении ярости, оный владелец убит; а войско немедленно возвратилось на Север, где мятежи и бунты возгорались.

На девятьнадцатом году Цикла, Гоу дзун сложив с себя корону, венчал оною усыновленного им Хяу дзуна: после чего пожил еще двадцать пять лет, скончался на восемьдесят четвертом году от рождения, не оставив по себе потомства.

ХЯУ ДЗУН I, одиннадцатой Император,

царствовал двадцать семь лет.

Сей Государь происходил от Основателя царствующего Колена. Владение его было спокойное и мирное, ибо татарский владелец Шы дзун, удаленный от замыслов своего предка, имел также дух кроткий и миролюбивый.

В сие время процветал Чу ги, один из славнейших толкователей древних книг. И он с особливою честию, при четырех Императорах, состоял в знатнейших чинах государственных.

Хяу дзун скончался шестидесяти осьми лет, на сорок шестом году Цикла. Наследником по нем был третей его сыне Гуан дзун.

ГУАН ДЗУН I, двенадцатой Император,

царствовал пять лет.

Сей Государь будучи некогда окружен своими придворными, получил вдруг апоплексической удар, от [210] которого, никакими лекарствами, не могши получить ни малейшего облегчения, спустя несколько дней и умер, пожив пятьдесят четыре года. Сие приключилось в пятьдесят первое лето Цикла. Престолопреемником по нем был его третей сын Нин дзун.

НИН ДЗУН, тринадцатой Император,

царствовал тридцать лет.

Не малого труда стоило, преобороть отрицание сего Государя от престола, и он восшел на оный некоторым образом против своей воли. Он был тихого и кроткого нрава, а при том столь ограниченного разума, что придворные управляли им по произволению, или паче ежеминутно злоупотребляли его легкомыслием и доверенностию.

Он выдал указ, которым никому из простолюдимов не позволялось, сочинять летописей Империи, а еще менее оные печатать, не получив на то особливого позволения.

Около сего времени умер Чу ги. Его по смерти почтили титулом Вынь гуна, то есть, Государя наук, и гербе его поставлен в чертоге Конфуция в дружине учеников оного.

В Китае установлено такое обыкновение, что если человек редких достоинств отличил себя особливо или добродетелию, или знанием в науке правления; Императоры поставляют его в число учеников Конфуциевых, дабы со учителем своим учавствовал во всех чествованиях, воздаваемых ему мандаринами и учеными в некоторые дни в году.

Приключившейся во дворце пожар, продолжался целые четверо сутки так, что оного никоим образом погасить было не можно. Спустя по том несколько лет, загорелся также и Имперский город Хан джеу, и пламя пожрало в нем до 530 тысяч дворов.

/Цикл LX. л. п. Р. Х. 1204/ В двенадцатое лето сего правления. владелец (Объявляют, что сей был славный Чин-гис-хан.) Татар западных, положил первые основания нового царства, и поколение свое наименовал Юаньским. Оные [211] Татары обитали в земле, простирающейся от Области Шань сиской до Тибета и Самарканда.

С тех самых пор, как они пятым Императором пятого Императорского Поколения Ханей, около ста лет до христианского летоисчисления, были совсем разбиты; почитали они державу китайскую, может статься для того, что Асийские гораздо ближе к Западу подавшиеся народы, содержали их в беспрестанном на себя внимании; или имея силы свои разделенны между разными небольшими владельцами, кои не всегда жили в согласии, зрели себя вне состоянии, учинить каков либо на Китай покушение.

Повествуют, что однакож на баснь походит, будто сии Татары, разрушив владение Матенаское, и распространив завоевания свои даже да царств Индийских и до Самарканда, приближились к Тие муан, то есть, к железным вратам, под которым названием одна цитадель разумелась; будто начальник их задержан был у оных каким то представившимся ему чудовищем, которое подобием своим походило на оленя, шерсть имело зеленую, посреди лба рог, а хвост лошадиной, и которое помянутого татарского владельца ругая, спрашивало, не ужель еще недоволен толикими свирепостями и кровопролитиями, и намерен ли когда нибудь положить ярости своей пределы; и будто сим устрашенный владелец оставил путь свой, и возвратясь в собственные земли, устремил оружие против Китая.

Между тем восточные, так называемые Гиньские, Татары прервали мир, и на земли Имперские паки начали производить набеги. Император обратился ко владельцу Татар западных, и учинил с ним союз, для разрушения оных восточных, дабы впредь избавить себя от неприятеля, который пренебрегал святостию договоров, и спокойствие его колебал беспрестанно.

Сии приведены будучи во ужас, просили Китайцев о мире, предлагая выгоднейшие для них договоры. Но Император, раздраженный толикократным с их стороны нарушением торжественнейших трактатов, и полагаясь более на честность западных, отверг все чинимые ими предложения. [212]

Нин дзун скончался пятидесяти семи лет, на двадцать первом году Цикла, не оставив по себе потомства. Наследником его был Ли дзун, происходящей от Основателя сего Поколения.

ЛИ ДЗУН, четырнадцатой Император,

царствовал сорок лет.

При обстоятельствах, в каковых находилась тогда Империя, был бы нужен Государь мужественный и в военном деле искусный: но сей новый Император имел склонность только к одним наукам и к бредням Доуской секты являл величайшую привязанность. В начале второго лета своего царствования, старшего из фамилии Конфуциевой пожаловал, в вечные роды, титулом герцогским. И в Китае только сей единый дом свободен от всякой дани.

Совсем теме война против Татар восточных продолжалась с великим жаром: и они притесняемы будучи с одной стороны войсками Китайскими, а с другой западными Татарами, коими предводительствовал некто искусный полководец, именем Бе юань, побеждались на всех сражениях, которые происходили не редко.

Городе Хо нань, где владелец восточный имел двор свой, был взят. Приступили такожде и к столице Области Шан дунской; осада продолжалась не малое время, ибо осажденные защищались с толиким упорством, что не имев более съестных припасов, человеческим мясом питались.. На последок Ай ти, так назывался сей татарский владелец, не видя себе ни откуда помощи, из отчаяния удавился, и смертию своею положил конец царству Татар восточных, которые в течении ста семьнадцати лет имели девять Государей

Но не взирая на сие, из остатков оных то почти совсем разрушенных Татар, произойдет Фамилия, овладевшая китайскою Империею, и даже до сих времен управляющая ею с толикою славою, как то из последствия усмотреть можно.

Когда Ли дзун имел под державою своею только одни полуденные Области Китая, в то время западные [213] Татары обладали Империею полнощною. Хо пий лий, владелец их, который в китайских науках сделался весьма искусным, привлек к себе новых своих подданных более всего тем отменным почтением, каковое являл всегда ко ученым людям, и тою превосходною честию, которую воздал памяти Конфуция, почитаемого и самыми ученейшими Китайцами своим наставником.

/Цикл LXI. л. п. Р. Х. 1264/ Ли дзун скончался на первом году наступившего Цикла, шестидесяти двух лет, не оставив по себе потомков. Наследником его был Доу дзун его племянник.

ДОУ ДЗУН, пятьнадцатой Император,

царствовал десять лет.

Неистовствы, в кои вдался Император, сделались на конец не только для него, но и для всей Империи плачевными. К оным поощряем он был одним вероломным Ко лоуем, уповавшим подобно ему в самых поноснейших страстях и пороках: и хотя министры неоднократно подавали ему представления, что бы удалил от себя толико злобного человека, однако же все то не имело действия. И напоследок многие из них не видя уже более средстве к отвращению бедствий, готовившихся поглотить Дом Императорский, удалились к западным Татарам, которые предприятию своему в завоеваниях не преставали следовать.

Войска их рассеявшись по Областям, Юн наньской, Сы чуаньской и Шынь сиской, кои под иго их преклонились, вошли в Область Ху гуанскую, где почти все города отверзли врата победителю. И таким образом несчастный Доу дзун, в сладострастиях погруженный, мало по малу лишался земель своих, не имея о том никакого сведения.

Около сего то времени Марк Паул, дворянин Венецианский, прибыл в Китай, и осматривал прекраснейшие страны сего Асийского края, о котором после и выдал описания, коим в Европе с великим трудом могли верить. [214]

Доу дзун умер но одиннадцатом году Цикла, двадцати пяти лет, оставив по себе трех младых детей, рожденных для того, что бы учиниться игралищем счастия и претерпеть его непостоянство. Гун дзун, средней его сын, по нем возведен был на престол, уже почти совсем к падению склонившейся.

ГУН ДЗУН, шестьнадцатой Император,

царствовал два года.

Малолетство сего Императора было причиною, что Императрица, мать его, прияла правление государства. Она отправила ко владельцу татарскому послов, для испрошения у него мира, подвергаясь при сем случае предосудительнейшим договорам Но ничто не могло тронуть сего владельца. Когда наша фамилия, ответствовал он, обязана возведением своим на престол единственно младолетству последнего Принца из прежнего Колена; то равномерно справедливость того требует, что бы и оставшееся из Колена Сонского Принцы, кои также младолетны, уступили место другой Фамилии.

Между тем Бе юань, полководец татарский, приближался с многочисленным воинством и все преклонялось могуществу победителя. Сей военачальник весьма много похваляется как за благоразумие, с каковым двумя стами тысяч солдатов предводительствовал без малейшего затруднения, властно как бы только одним повелевал воином; так и за отменную его скромность, которая столь далеко простиралась, что посреди беспрерывных побед своих не произнес в похвалу себе ни единого слова.

На тринадцатом году Цикла, Бе юань взял во плен Императора, который по том и умер в татарской степи Коби или Ша му, имев не белее десяти лет от рождения. Туань дзун, старшей его брат, был преемником и его престола и его злополучий.

ТУАНЬ ДЗУН, семьнадцатой Император,

царствовал два года.

Победоносные Татары, не обретавшие нигде сопротивления, побудили Императора, удалиться в Область Фу [215] гияньскую, забрав с собой на корабли придворных вельмож и оставшиеся у него 130 тысяч человек войска. Но будучи всюду на сухом пути и на водах преследуем Татарами, зрел себя принужденным, бежать до самых брегов Гуан дунских, составляющих последнюю Китайской Империи Область, где впав в болезнь, на одиннадцатом году от рождения умер. Ти пинь, младшей его брат, яко последняя отросль Колена Сонского, был по нем наследником.

ТИ ПИНЬ осьмнадцатой Император,

царствовал два года.

Флот китайский будучи догнан татарским, не мог уклониться от сражения; оно было кровопролитное и для Татар решительное, ибо Китайцы побиты ими на голову.

Ко лоу Ло сийу сы, приставленный ко Императору, зря корабль свой окружен со всех сторон Татарами, подхватил осьмилетнего своего Государя на руки, и кинулся с ним в море. Примеру его последовали знатнейшие вельможи и министры: да и Императрица пришед в отчаяние, и произнося жесточайшие крики, такожде с корабля бросилась. Сия плачевное бедствие происходило не подалеку от некоего острова, зависящего от Гуан джеу фу, столицы Гуан дунской Области.

Предводитель другой части китайского флота, пробившись сквозь неприятелей, и с несколькими кораблями избегнув жестокосердия их, старался пристать к какому нибудь берегу: но поднявшимся вдруг пресильнмм ветром был отбит весьма далеко, и на конец восставшею свирепою бурею поглощен волнами со всею дружиною.

Утверждают, что в сем сражении более ста тысяч Китайцев погибло от оружия и в водах, куда из них большая часть из отчаяния вверглись

Сим то образом прекратило Колено Сонское, а с ним и владычество китайское. Ши дзу, именовавшейся прежде Хо ли лием, четвертой сын Тай дзуя, Основателя Империи Татар западных, вступил во владение завоеванных земель, и из сей новой царствующей линии был первым Императором. [216]

ДВАДЦАТОЕ КОЛЕНО, НАЗЫВАЕМОЕ ЮАНЬ,

из которого произошло девять Императоров, царствовавших восемьдесят девять лет.

ШИ ДЗУ, первой Император,

царствовал пятьнадцать лет.

Китайский народ, комме толико веков управляли природные Государи, еще впервые узрел себя подвластна державе Иноплемянника, если тако именовать довлеет Государя, который в поступках своих являл действительно более Китайца, нежели Татарина.

При восшествии его на престол, не произвел он никакой перемены: ибо не только сохранил прежних министров, последовал тем же законам, и приял те же обыкновения; но и дух новых своих подданных толико проникнул, и честностию в поступках, правосудием в делах, покровительством к ученым, нежною привязанностию к народам, умел столь много привесть себя у всех в любовь и почтение, что еще и ныне, воспоминая о правлении Империею сей Татарские Фамилии, именуют оное Правление мудрым

Двор свой основал прежде в Тай юань фу, Столице Области Шань сиской, а по том перенес оный в Пекин. И сей то город Марк Паул Венециянин именует Кам балу, вместо Хам палу; ибо Хам по татарски значит Государя, а Палу дворе или пребывание Императора. Но не удивительно, чтоб иностранец погрешал в произношении слов чужого языка. А сие самое и было также причиною, что исказил он названия многих китайских городов.

Ши дзу повелел обнародовать, что всех, при бывшем владении в разных чинах и достоинствах находившихся, подтверждает в оных. Но многие не [217] хотели вступить в прежние их должности, и самопроизвольную смерть предпочли с честию сопряженному подданству. Между токовыми пребыл Ко лоу Вынь тянь сянь, плененный на последнем морском сражении. Сколько ни говорили ему, что к восстановлению уже совсем истребленного Сонского Колена не осталось более ни малейшей надежды, что разумному человеку надлежит располагаться по обстоятельствам времени, а особливо, когда ни с единой стороны не видно помощи; что Императору известны его достоинства, а по тому и может уповать на его к нему доверенность и почтение: но все таковые представления были тщетным. Верный министр, ответствовал он, прилеплен ко своему Государю, подобно как сын к отцу: если родитель болен, то сын ко излечению его все возможные употребляет способы и когда немощь делает все врачевания бесполезными, то и в сем случае, к облегчению оной, не упускает новые прилагать усилия, ибо никогда не может быть свободен от исполнения должностей сыновней горячности, хотя при том ему небезызвестно, что Небо есть совершенным властелином живота и смерти. Сей то только ответ могли получить от оного Ко лоуя, который во мнениях своих пребывал с непреоборимым упорством.

По смерти его нашли у него на поясе следующие два им самим написанные изречения, из коих одно Конфуциево, а именно: Пускай погибнет тело, только б сыновняя любовь достигла большого совершенства; а другое Менциево, то есть: лишиться жизни есть самая малость, когда требуется сохранить справедливость. Он умер сорока семи лет, и во всех произвел о себе величайшее соболезнование.

Император, на третьем году царствования своего, предприяв учинить покушение на Японию отправил туда сто тысяч человек войска: но поход сей был крайне несчастлив, ибо не более трех или четырех тысяч возвратилось; прочие ж претерпели кораблекрушение, а иные на соседственных островах погибли.

В том же самом году повелел, все до Доуской секты касающиеся книги предать огню, и чтоб во всей [218] Империи следовали одному месяцослову, который бы сочинялся при дворе, и выдаваем был ежегодно, при чем под опасением смертной казни, никому не позволялось, в составлении оного упражняться.

Спустя по том четыре года приключилась кончина единородного сына его, объявленного им наследником. А хотя после сего Принца и остались дети; однако же Император не мог утешиться о его утрате.

Магометане привезли к нему некогда камень весьма высокой цены: он запретил покупать оный, для того, что деньги, как то говорил, которые заплатить за него должно, могут с несравненно большею пользою употреблены быть на облегчение бедных и неимущих.

Усмотря, что суда приезжающие ко двору с податями от Областей полуденных, равномерно и служащие ко произведению во Империи торговли, не могли ходить, как только морем где нередко претерпевали крушение, предприял сделать оной великий канал, который и до днесь одним из китайских чудес почитается. Они длиною с лишком на триста верст, и составляет пространный водяной путь, по которому, свободно и без великих издержек, ходят более девяти тысяч Императорских судов с податями хлебом. материями и прочим, каковые ежегодно платятся Императору.

Если б Ши узу только сию единую пользу доставил Китаю, то и в таком случае был бы уже достоин той превосходной похвалы, которою превозносят его Китайцы. Он скончался осьмидесяти лет, на тридцать первом году Цикла. Наследником имел своего внука Джен цзуна.

ДЖЕН ДЗУН, второй Император,

царствовал тринадцать лет.

Сей Император похваляется за его милосердие и отменную любовь к подданным. Он смягчил жестокость наказаний и уменьшил налоги, коими народ многими из небольших владельцев отягчался: но слабое его здоровье и почти беспрерывные немощи воспрещали ему, о правлении Государства пещися, сколькоб ни желал того сердечно. Он скончался сорока двух лет, на [219] сорок четвертом году Цикла. Фу дзун, его племянник, был по нем наследником.

ФУ ДЗУН II, третей Император,

царствовал четыре года.

Царствование сего Императора казалось весьма кратким для народов, кои прельщались особливою к ним его любовию и неусыпным попечением о споспешествовании их благополучию. Он был от природы щедр: но во благодеяниях его могли участвовать только те, которые государству отменные показывали услуги: и он награждал их прямо Императорского Величества достойным образом.

Для возвышения наук и для поощрения людей ученых, почтил Конфуция, признаваемого наставником всей Империи, такими титулами, кои единым Царям приличествуют.

Уведав, что из Государств его вывозится золото, серебро, хлеб и шелк, запретил оное под опасением жесточайших наказаний. Он скончался тридцати одного года, в сорок осьмое лето Цикла, оставив по себе наследником Жинь дзуна, единоутробного своего брата.

ЖИНЬ ДЗУН II, четвертой Император,

царствовал девять лет.

Хотя кончина Фу дзунова и произвела в народе немалое прискорбие; но урон его без награждения не остался: ибо в его престолопреемнике обрел еще превосходнейшие дарования. Жинь дзун обладая быстрым и проницательным разумом, одарен был кротостию, воздержанием и правосудием.

Сколь приятно и угодно ему было, когда разумные подавали ему советы, а особливо, если оные стремились к доставлению подданным спокойствия и ко споспешествованию их блаженства. Он наказывал с прискорбием, а награждал с щедростию. Словом ни о чем более не пекся, как о благом Государства своего правлении.

Он выдал указ, которым запрещалось накрепко, чтоб никто из Принцев и из небольших [220] владельцев не ездил на охоту с пятой луны по десятую, дабы тем предохранить поля от разорения. Обыкновенно говаривал, что Магометане бесконечно много почитают драгоценные каменья: он же несравненно более уважает людьми разумными, и всегда иметь их при себе ищет. Ибо, говорил он, когда посредством их советов возмогу народам моим доставить жизнь спокойную и довольную, то какие богатства в силах со благополучием сим сравниться?

Уведав, что пятеро родных братьев, за учиненные ими тяжкие преступления, приговорены были к смерти: Пускай хотя одного из них помилуют, сказал он, дабы несчастные их родители имели кого нибудь, которой бы доставлял им пропитание и утешение.

Во время случившейся засухи, от которой весьма худой жатвы надлежало опасаться: Я, восклицал он с воздыханиями, я привлекаю бедствие сие на народ мой: и сии слова произнося беспрестанно, возжигал благовония и Небеса призывал на помощь. Примечено, что на другой же день ниспал обильный дождь, и оживотворил поля засохшие и плачевный виде являвшие. Сей Государь скончался тридцати шести лет, на пятьдесят седьмом году Цикла. Старшей его сын Ин дзун, был его наследником.

ИН ДЗУН II, пятой Император,

царствовал три года.

Все добродетели родителя преселились в сына, и всяк несомненно уповал зрети продолжение толико благополучного правления, как на шестидесятом году Цикла, сей Государь вошед некогда в свой шатер, в провожали одного из вернейших Ко лоуев, был погублен злодеями, кои мерзостнейшие учинив преступления, страшились его гнева.

Сей Государь жил тридцать лет. Престолопреемником его был Тай тин, старшей сыне Царя Хань дзуна. [221]

ТАЙ ТИН, шестой Император,

царствовал пять лет.

/Цикл LXII. л. п. Р. Х. 1324/ Спустя месяце по восшествии своем на престол, повелел убийцов Жинь дзуна продать жесточайшим казням, и истребить весь род их, не оставя ни их сыновей ни внучат.

Во время сего царствования, подобию как и прежде, Китай претерпевал различные бедствия. Происходили землетрясения, упадали горы, приключались наводнения, засухи, пожары и другие несчастие. При таковых случаях Императоры являли обыкновенно знаки любви своей к подданным, чрез разные подаваемые им вспомоществования.

Тай тин запретил, впускать во свои государства бонзов Тибетских, называемых Ламами, кои в великом числе в Китай приходили, и обыкши по домам шататься, конечно б не малую тягость причинили народу.

Сей Государь скончался на пятом году Цикла, тридцати шести лет от рождения. По кончине его, все государственные чмны собравшись, избрали единогласно среднего его сына: но сей от престола отказался приводя, что оный принадлежал старшему его брату Мич дзуну. По таковом отрицании послали за оным Принцем, бывшим тогда в Татарии, и провозгласили его Императором.

МИН ДЗУН III, седьмой Император,

царствовал один год.

Сей Государь, спустя полгода по восшествии на престол, сделал для всех своих придворных вельмож славное пиршество: но когда величайшею радостию упоевались, в то самое время лишился он вдруг жизни; по чему некоторые подозревают, яко бы он был изведен отравою. По нем наследовал младшей его брат Вынь дзун, отрекшейся прежде от венца Императорского, как то упомянуто выше. [222]

ВЫНЬ ДЗУН II, осьмой Император,

царствовал три года.

Кажется, что сей Государь учинился достойным престола и тем самым равнодушием, с которым взирал на оный. И в самом деле неусыпное попечение его, иметь при себе разумных и добродетельных министров, и усердие его в последовании мудрым их советам, заслуживают отменную похвалу. Порицают же его только за сие, для чего он великого ламу, начальника закона Тибетских бонзов, принял с толикою честию, и придворным вельможам повелел воздавать ему неограниченное почтение так, что и самые знатнейшие становились пред ним на колени, и в сем толико униженном положении вино ему подносили, а он на против того не только не поднимался с места, но ниже оказывал им хотя и самый малейший знак учтивости.

Некогда один из почтеннейших придворных особ, раздражась толикою изъявляемою им ко всем гордостию: Человек доброй, сказал ему, я знаю, то ты ученик Фоев и наставник бонзов: но ты может быть не ведаешь что я ученик Конфуциев, и между ученейшими во всей Империи одно из первых мест занимаю; и по тому небесполезно тебя о сем уведомить: станем же обходиться без дальных околичностей; говоря сие подавал ему пакал стоя. Великий Лама встал со стула, принял от него кубок с усмешкою, и выпил оной.

Вынь дзун скончался в девятое лето Цикла, на двадцать девятом году от рождения. Нин дзун по нем наследовал: но как царствовал только два месяца, то в число Императоров и не поставляется. По смерти его призвали из Области Гуан сиской старшего его брата Шюнь тия, сына от седьмого Императора, и возвели на престол Китайский, хотя ему и не более тринадцати лет было. [223]

ШЮНЬ ТИ, девятой Император,

царствовал тридцать пять лет.

Сей был последней из Татарских Юаньского Колена Государей, царствовавших в Китае. Мало помалу оные владетели расслабев от прохладе страны толико прекрасной и плодоносной, переродились также в мужестве и храбрости своих предков, и в самых покоренных ими Китайцах узрели народ военному искуству наученный, который исторгнув у них приобретенные ими завоевания, навсегда прогнал из Империи.

Шунь ти, хотя природою и одарен был щедро, привлек на себя несчастие сие чрезмерною своею леностию и сластолюбием, кои произвели в нем толикое о благосостоянии Государства нерадение, что в правлении оным положился на Ко лоуя Бы еу хама который став неограниченным над всем повелителем, учинился раздаятелем милостей.

К вящему ж несчастию своему призвал он из Татарии Ламов, кои внесли с собой в Китай идолопоклонство и волхвование. Они единственно ища угождать порочным сего Государя склонностям, завели в его дворце общество младых плясавиц, кои довершили уже истощить оставшееся в нем мужество.

На двадцать третьем году Цикла, некто Китаец именем Чу, который из служки одного бонзицкого монастыря, учинился начальником многочисленного войска бунтовщиков, воспользовался таковыми обстоятельствами со удивительным успехом. Овладев многими местами, стал нескольких Областей повелителем, и на одном славном сражении разбил войска Императорские, победоносному его шествию препятствовавшие.

Таковые приобретаемые им успехи вскоре усилили армию его, и Китайцы отвсюду к нему стекались. Чу перешед Желтую реку, и не обретя себе нигде сопротивления, без малейшего почти труда обладел всеми городами, на пути его лежавшими. Напоследок встретившись со Императорскою армиею, вступил с ней немедленно в сражено и побил оную на голову.

Тогда Император обретая спасение свое в едином бегстве, удалился к Северу, где спустя два года и [224] умер, а с ним прекратилось и Татарское Юаньское Колено, на место коего вступило Поколение Минов, происшедшее от Чу, который прежде назывался Хун фу, а по том принял наименование Тай дзуя.

Текст воспроизведен по изданию: Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайския империи и Татарии Китайския: Снабденное разными чертежами и резными фигурами, Часть II. СПб. 1777

© текст - де Теильс И. 1777
© сетевая версия - Thietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001