ЖАН БАПТИСТ ДЮ ГАЛЬД

ОПИСАНИЕ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ

ЧАСТЬ I.

ЧИ ДЖЕУ ФУ. Одиннадцатой город.

От него зависят шесть городов третьего степени: лежит они по берегам великой Реки Ян дзы гяна, и хотя окружен горами, однакоже земли его плодородные, и все для жизни нужное доставляют во изобилии; если же в чем и имеет он недостаток, то великою помощию служить ему Гян, по которой богатства многих Областей провозятся беспрерывно.

ТАЙ ПИН ФУ. Двенадцатой город.

Положение сего города при Ян дзы гян, два Озера и Реки, коими поля его орошаются, показывают ясно, сколь богат он быть должен, и с какою легкостию в состоянии производить торговлю. Некоторым образом можно его почесть островом; потому что лежит посреди трех рукавов рек, в Гян впадающих. Уезд его состоит только из трех городов, из которых Фу ху хянь в рассуждении богатств своих считается знатнейшим.

ФЫН ЯН ФУ. Тринадцатой город.

Он лежит на горе довольно близко подле Желтой реки, и в ограде своей многие пригорки заключает. Правление его обширное, ибо под оным состоит 18 Городов, 5 второго. и 13 третьего степени, не считая великого множества Ма дсуев или купечественных мест, кои для способности купцов и для удобнейшего в [228] Императорскую казну сбора пошлин, расположены по тамошним рекам. Уезд оного простирается в широту от Востока к Западу на 80, а в длину от Севера к Югу около 60 миль; из чего можно видеть, что оный занимает такую обширность, каковой и самые большие европейские провинции не имеют.

Как Хун вый, первый Император прежние линии, родился в сем месте, то вознамерился учинить оное славным, построив там великолепной город с тем, дабы учинить его столицею всей Империи. Сие происходило около 1367 года.

Выгнав из Китая Западных Татар, завладевших и правивших им чрез целые 87 лет, перенес он туда свой Двор, и наименовал город Фын яном, то есть местом орлиного величия. Он намерен был учинить его величайшим и славнейшим во Империи. Но неравенство тамошней земли, недостаток в хорошей воде, а еще более близость Мовзолеи родительские, побудили его предприятие сие оставить; и по единогласному совету знатнейших своих чиновных поставил он Престол свой в Нань гине, месте гораздо прекраснейшем, спокойнейшем и от Фын яна только на 32 мили удаленном.

По совершении такового расположения, прекратились в Фын яне все строения. Императорской Дворец, которому надлежало иметь три ограды; стены, кои положены были на 9 миль окружности; каналы там назначенные, все сие было вдруг оставлено: окончаны же только три монумента, кои стоят еще и до ныне, и коих величина и красота довольно показывают, с каковым великолепием надлежало б оному городу быть устроенну, если бы Император прежнее намерение исполнил.

Первой Монумент, которой еще и ныне виден, представляет Гробницу родителя Хун выева: она украшена всем тем, что только искусство китайское и сыновнее усердие в состоянии были изобресть лучшего в сем роде. Оный именуется Хуан линь, царскою Гробницею.

Второй составляет Терем, сделанной посреди города на подобие продолговатого четвероугольника, высотою во сто Фут, разделенной на четыре большие [229] яруса, и взведенной на каменной стене вышиною в 40, длиною в 100, а широтою в 60 Фут. Его как то сказывают, во всем Китае нет выше; и они весьма издалека виден.

Третей монумент состоит в великолепной в честь божку Фою сооруженном Храме, которой с самого начала был небольшою мечетью, куда Хун вый лишась своих родителей, и видя себя беспомощна, удалился, имея тогда не более 17 лет от рождения, и где несколько лет служил поваренным мальчиком. На конец соскуча таковою жизнию, записался в солдаты к предводителю узников и каторжных, против Татар взбунтовавшемуся. Вскоре оказал он мужества своего опыты; и оной предводитель, у коего приобрел к себе почтение, избрал его своим зятем; спустя же несколько времени, по единомышленному всех войск согласию, объявлен он был его наследником.

Тогда зря себя главою множества народа, простер желания свои даже ко Престолу, распространившаяся об нем слава привлекла в его начальство великое число людей храбрых и неустрашимых, коими предводительствуя, напал он вдруг на татарское войско, и разбив оное, овладел Нань гином и многими соседственными городами. Но сею удачею не был он еще доволен: Татары не могли ни где от преследовании его избегнуть, так что их на конец со всем из Китая выгнал: ибо каждое сражение было для него победою. И от сего то проименован он Хун выем, то есть, Государем ни чем непреодолимого мужества.

Как скоро достиг он Императорского достоинства, то паче из благодарности ко призревшим его в бедности, нежели из верования идолам, повелел оный великолепный мною упомянутый Храм устроить для бонзов. Сперва начали вести пять главных дворов один за другим, по образцу Императорского Дворца, с разными по бокам Садами и жилищами для бонзов. Сверх того определил он им доходы, для порядочного содержания до трех сот человеке, коих вручил под начальство одного секты их старшины, сделав его Мандарином, дабы он управляя ими, ни от каких городских чиноначальников не зависел. [230]

Сия мечеть прозвана была Лун хин хы, то есть, Храмом, откуда исшел Змей, для того что Император в гербе своем имеет Змея о пяти когтях. Она сохранялась чрез все время владения прежнего Колена: но после того, и когда гражданские происходи брани, была почти со всем разорена, и только оные пять дворов остались и по днесь еще целы.

Ныне же владеющая западных Татар Линия, не старалась о восстановлении оного Храма, так что теперь вряд ли находится в нем двадцатая доля сих ложных идолопоклоннических жрецов, кои уже почти в самой нищете обретаются.

Выключая оных трех монументов, в Фын яне не видно почти ни чего достойного примечания: он в такое пришел разорение, что из Столичного города сделался обширным селом. Со всем тем он довольно многолюден, и в самой средине изрядно отстроен; прочие же места наполнены поземными домиками, покрытыми соломою; или обращены в поля, на которых сеится тобак, составляющей ныне все богатство и почти единую торговлю тамошней страны.

В близь лежащих горах находят множество Талька камня и красной полыни, которые в лекарствы употребляются. Прекрасные реки делают поля его плодоносными, и между прочими великая река Хай хо, имеющая исток свой в горах Области Хо наньской, чрез которую она протекает, и проходя чрез не малое пространство, впадает в Озеро Хун узы, откуда стремится в реку Хуан хо за 39 миль от ее устья.

ЛИУ ДЖЕУ ФУ. Четырнадцатой город.

Место, на котором лежит сей город, приятно и весьма плодоносно. Озеро Циоу, посреди коего находится гора составляющая остров, снабжает рыбою всякого рода, и притом столь хорошо все поля орошает, что во изобилии произносят оные всякой хлеб и плоды, а особливо лучшей Чай; и по большей части посему то месту вся тамошняя страна почитается славною. В сем городе делается также весьма хорошая бумага. [231]

Окрестные горы, а особливо по близости к Лу гян хяню лежащие, покрыты весьма прекрасными деревьями. Там подле Лу ань джеу находится примечания достойной мост. Правление сего города довольно обширное; ибо в ведомстве своем заключает восемь городов, из коих два второго, а шесть третьего степени.

ОСТРОВ ДЗУН МИН.

Сей остров, принадлежащей к Области Гян наньской, отделяется от нее к Западу только морским рукавом, которой не более как на пять или шесть миль простирается. объявляют, что оной составился мало помалу из земли, в Нань гине текущею рекою Ян дзы гян заносимою из разных областей ею орошаемых: в рассуждении чего, выключая обыкновенного его наименования Дзун мином, называется он также Гян шы, то есть язык или мыс речной; или по причине того, что будучи нестолько широк, сколько длинен, имеет подобие языка; или для того, что прямо в устье сей великой реки находится.

Вдревле страна сия была пустая, песчаная и тростником заросшая, куда обыкновенно отправлялись колодники и злодеи, от коих Государство свободить хотели. Первые отвезенные туда ссылники увидели вскоре необходимость, или погибнуть от голода или из недр земли промышлять себе пищу. Желание к жизни учинило их трудолюбивыми и искусными: они расчистили сию непаханную землю: исторгли из нее бесполезные былия: посеяли из привезенных с собой семен, и в непродолжительном времени плодами трудов своих насладились. Несколько китайских семей, не имея способов к получению в отчизне своей достаточного пропитания, вздумали на такую переселиться землю, удобрение которой возмогло бы извлещи их из крайнего убожества: и так перешли на сей остров, и землю между собою разделили.

Сии новые пришельцы не в состоянии будучи, обработывать всего занятого ими пространства призвали с твердой земли еще несколько семей к себе на помощь: уступили им на веки часть оного с тем договором, что бы всякой год давали им, разными сырыми [232] товарами, удел с жатвою их сразмерной. Подать, требуемая первыми владельцами, и называемая Гоу деу, продолжается еще и до нынешних времен.

Остров Дзун мин имеет около 20 миль в длину, и от 5 до 6 в широту. Там только один третьего степени город, которой обнесен высокими, стенами с надежными земляными подпорами, и кои окружены водяными рвами. Поля изрыты бесчисленным множеством каналов с весьма высокими плотинами, для предохранения от наводнений, ибо земля везде ровная и негористая. Воздух там здоровой и умеренной, и страна приятная.

В некоторых расстояниях видны большие местечки, где выстроено множество купеческих лавок, в которых продается все, что только для необходимого содержания и для прохлад в жизни желать можно. А между местечками по полям настроены домы по числу семей в хлебопашестве там упражняющихся. Сии домы не имеют ничего отменного: жилищи людей богатых, построены каменные и покрыты черепицею: у прочих же домы сделаны из сплетеного тростника и покрыты соломою. Но деревья усаженные по обеим сторонам вдоль водяных рвов в округе домов выкопанных, придают им немалую приятность, каковой они сами собою не имеют.

Большие дороги, которые по причине весьма болотистой земли крайне узки, устроены небольшими купеческими домиками, в коих для путешествующих всякие плоды и овощи продаются. Можно подумать, что весь Остров, в местах лучшим образом упаханных, составляет одну весьма обширную деревню.

На нем дичины не видно; водится же множество больших гусей, уток диких и дворовых, кур, свиней и буйволов, кои для хлебопашества употребляются. Плодов там мало, и земля произносит только большие цитроны, малые горкие померанцы для приправы мяса пригодные, абрикосы, большие персики, и плод называемой Сы дзы, о котором упомяну инде, также большие арбузы, и всякого рода травы и овощи, чрез все времена года.

Земля не на всем острову одинакая: она трех родов, кои между собою весьма разнствуют. Первая [233] лежащая к Северу не пашется; тростник же там ростущей весьма знатной доход приносит. И как на всем острову нет дерев, то часть тростника употребляется на построение увеселительных домов, а другая на дрова, так что не только все оное место, но и часть твердой земли получает оного на топление.

Другой род земли простирается от первой до самого Моря с южной стороны. Островские жители собирают с нее ежегодно по две жатвы: одна хлебу, которая есть всеобщею и производится в Маие месяце, а другая пшену в Сентябре месяце, или хлопчатой бумаге, несколько пожже. Хлеб у них состоит в пшене, ячмене, пшенице и в некотором роде хлеба с остью, похожего на рожь, но со всем иного свойства.

Третей же роде земли хотя и кажется не плодородным; однако доходу с нее получают гораздо более против обеих. Она сероватая, и лежит полосами по разным местам острова к Северу. Из нее достают такое множество соли, что не только весь Остров, но и обитатели твердой земли ею довольствуются. Весьма бы трудно было изъяснить, коим образом можете то делаться, что бы некоторые уделы кряжа рассеянные по всей тамошней стороне, были так наполнены солью, что ни одной травинки ни где не произращают; на против же того прилежащие к ним земли весьма плодоносны хлебом и хлопчатою бумагою. И не редко случается, что первые наполняются солью, а другие в то же время становятся уже годными к посеву.

Сии то таинства природы тщетно бы силился человеческий разум проникнуть; они служат ему от часу большим побуждением, величеству и могуществу Творца самые природы удивляться.

ТРЕТИЯ ОБЛАСТЬ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ,

ГЯН СИ.

Сия Область имеет пределами своими к Северу Область Гян наньскую, к Западу Ху гуанскую, к [234] Полудню Гуан дунскую, а к Востоку Фу гияньскую и Дже гянскую. К Югу находятся в ней почти со всем неприступные горы, соединяющиеся с Гуан дунскими и Фу гияньским; за ними же лежат весьма прекрасные долины; а поля везде крайне хорошими покрыты пашнями.

Она так многолюдна, что со всем плодородием своим, тамошнего пшена становится только на пропитание одних ее обитателей, кои великими домоводцами почитаются, и чрезмерною своею бережливостию подвергают себя посмеянию Китайцев других Областей. Впрочем они превосходным одарены разумом так, что из сей Области выходит великое множество искусных людей, которые до высоких чинов достигают, и в разные Правительства употребляются.

Гян си орошаема речками, озерами и большими реками наполненными рыбою всякого рода, а особливо лососями, осетрами и пестругами или форельлями. Из гор, коими окружена сия Область, иные покрыты все лесом; а иные славны рудами, простыми и лекарственными травами и зелиями.

Выключая того, что тамошняя земля произращает во изобилии все нужное для жизни человеческой, она также не менее богата золотыми, серебряными, свинцовыми, железными и оловянными рудами: там ткут весьма хорошие материи, и из пшена сидят вино, которое у Китайцев весьма приятного вкуса почитается. Всего же более славится она прекрасным фарфором, делаемым в Гин де джень; и пшеном, которое во всей Империи лучшим признавается: и по тому в оной Области нагружают им множество судов Императорских.

Цветы Лиянь хуа, кои во всем Китае в великой чести, почти везде находятся: более же всего ростут они по озерам, так как в Европе водяные Лилии при стоячих водах: но оные от сих последних весьма много различествуют корнем, цветом и плодом.

Ни что для взора не может быть столь приятно, как оные озера, испещренные все цветами, коих там всякой год сеют и собирают, у знатных господ разращивают их по прудам, а иногда сажают их [235] в большие горшки, наполненное илом и голою: и сие служит немалым украшением садов и дворов их.

Оные цветы, ростущие поверх воды на два или на три локтя, весьма много на наши тюльпаны походят: они имеют небольшую кругленькую головку на коротеньком стебле, весьма сходном с находящимся у Лилиях. Они или фиолетовые или белые, или от части красные, а от части белые. Дух от них весьма приятной: плод величиною с орехе; ядро в нем белое и вкусное: лекари им чрезмерно пользуются, и рассуждают, что оно питает и придает силу; по чему и прописывают его слабым людям, или кои после жестокой болезни с трудом приходят в прежние силы. Листья на них продолговатые, плавают по воде, и к корню придерживаются длинными хвостиками. Садовники обыкновенно обвертывают ими продаваемые свои товары. Корень у них коленистой на подобие, как у тростника: сердце же и мякоть весьма белые. Оной в великом употреблении, а особливо летом, для того что весьма много прохлаждает. И так видно, что в сем произрастении нет ничего бесполезного, ибо из него делается также и мука, которая на разные потребности пригодна.

Река Гань гян разделяет всю Область на две части, содержащие в себе 13 городов первого, и 78 второго и третьего степени.

ПЕРВОЙ ГОРОД, СТОЛИЦА ВСЕЙ ОБЛАСТИ,

НАНЬ ЧАН ФУ.

Сей город есть один из лучших по берегу прекрасных рек лежащих. Он прежде разорен был Татарами, под иго коих никогда не хотел покориться: они его зажги, и оставили только одни стены. Но чрез несколько времени был он паки выстроен.

Окружность стен его не так велика, как была прежде; а вдоль гавани протекающая река довольной глубины; всего же более споспешествуют отправляемому в нем купечеству каналы и реки, откуда во все стороны приставать можно. Он не в дальнем расстоянии от [236] большого озера Боу ян, при конце которого протекает река, стремящаяся от самого полуденного краю Области, соединя в себя почти все воды оные.

Фарфор делаемой в уезде Жоу джеу фу, лежащем на восточном берегу того озера, составляет такой товар, которым тамо знатнейшей торг отправляется, и которой привлекает туда изо всех Областей великое множество купцов: ибо фарфор делаемой в Кантоне, в Области Фу гияньской, и в других местах Китая, не столько почитается, как фаянс в Европе: иностранные не могут в нем обмануться, ибо он снегу подобной белизны, не имеющей никакого блеску, и ни с какими красками не смешенной.

Кажется, что вода того места, где фарфор делают, способствует его красоте и доброте. В других же местах не имеют в том такового успеха, хотя те же самые материалы употребляют. Материалы к тому находятся не только на границах сей Области, но и в самом том месте, на рубежах Области Гян наньской. Но какая то земля, и каким образом выделывать ее должно? сие показано будет в последствии сего Сочинения: и как простого описания недовольно к точному показанию свойства камней и земель, на то употребляемых, то я достал из самого Китая образцы, или так сказать пробы сих разных материалов, кои вручены ученому Господину де Ромюру, одному из славнейших Членов Академии Наук, которой легко может найти им подобные, если только оные в какой нибудь Области Французской обретаются.

От Нань чана зависят восемь городов, из коих семь третьего и один второго степени. На тамошних полях толь великое хлебопашество производится, что с трудом находят места, где бы скотина могла пастися. Из него всегда выходило великое множество ученых людей, и он наполнен знатными Особами.

Державец имеет в нем свое пребывание; но там есть и многие знатные Чиновники и Судьи. А во владение бывшего царского Колена жили там многие княжеские фамилии Императорского Дома, коих счастие имело нечто странное, но было не без блеску. Теперь же все [237] Принцы находятся при Дворе, и им не позволено от оного удаляться.

ЖОУ ДЖЕУ ФУ. Второй город.

Сей город, имеющей у себя в ведомстве семь третьего степени городов, положением своим весьма прекрасен и приятен: лежит он на северном берегу озера Боу ян, и окружен реками в оное впадающими.

Вся тамошняя страна ровна: реки оную орашающие делают ее чрезвычайно плодоносною: более же всего славится сей город хорошим фарфором, делаемым в одном принадлежащем к уезду его местечке, называемом Гин де джен.

Сие местечко, где живут настоящие художники фарфора, столь же многолюдно, как самые большие города в Китае: и для получения названия городом недостает только ограды стеною. Места, именуемые Дженами, в кои съежжается множество народа, и кои знатной торг отправляют, не имеют оград. В сем местечке обывателей считают более милиона: в нем всякой день исходит более десяти тысяч вьюков пшена, и более тысячи свиней, не считая другой скотины, которою они питаются. Домы заживных купцов занимают великую обширность, и чрезмерно великое множество работников вмещают.

Впрочем Гин де джен простирается на полторы мили в длину по одной прекрасной реке: не представляет оно кучи домов, как бы то думать можно было; но улицы в нем весьма длинные, и в некоторых расстояниях пересекаются на крест: вся обширность местечка занята, даже самые домы весьма стеснены и улицы очень узки: словом сказать, проежжая чрез оное, мнится быть на ярмонке, и отвсюды слышны голоса дрягелей, просящих посторониться.

Расходов там гораздо больше, нежели в Жоу джеу, для того что все для домашнего обиходу служащее должно доставать из других мест; даже и самые дрова для топления печей привозятся ныне почти из за ста миль. Со всем тем не взирая на дороговизну съестных припасов, сие место служит пристанищем многих [238] бедных семей, кон в соседственных городах не могут найти себе пропитание. Там и молодые и не весьма сильные люди сыскивают работу. Даже самые слепые и увечные получают пищу от мешания красок. Вдревле считалось там до трех сот печей для обжигу фарфора, а ныне находится их до пяти сот.

Гин де джен лежит в долине окруженной высокими горами: находящаяся к Востоку, и к которой оно прилегло сзади, составляет с наружи роде полукруга: горыже в стороне лежащие служат источниками двум вместе соединяющимся рекам, из коих одна довольно мала, а другая очень велика и сочиняет хорошую почти на целую милю простирающуюся гавань в некоем довольно обширном заливе, где она быстроты своей лишается не мало. Иногда видны там суда в два или в три ряда одно за другим идущие.

Таковое то позорище представляется взору, когда в один из перешейков в гавань вступают. Вихри пламеней и дыма в разных местах подымающиеся, представляют вдруг обширность, пространство и окрестности Гин де джена. При наступлении ночи кажется оно обширным городом в огню, или большими горнилом многие отдушины имеющем.

Иностранным не позволяется в Гин де джен ночевать: ночь же должны препроводить на своих судах, или пристать к знакомым, кои уже и за поступки их ответствуют. Сей порядок соединенной с наблюдаемым днем и ночью в самом местечке, как то в обыкновенных городах, сохраняет все в стройности, и утверждает безопасность в таком мете, коего богатства привлекли бы на себя жадность бесчисленного множества хищников.

ГУАН СИНЬ ФУ. Третий город.

Хотя сей город лежит посреди гор, которые по большей части весьма высоки и чрезмерно обширны; однако не должно думать, что бы тамошняя страна была более пуста и не столько обитаема: великое множество сих гор разделены на пахотные земли, кои самым плодоносным полям ни в чем не уступают, и на кои весьма не мало находится деревень и местечек. [239] Иные горы составляют пространные леса, а другие хорошей хрусталь произраждают. Там делают весьма хорошую бумагу, и лучшие во всем Государстве свечи.

Вся оная страна прилежит к Областям Фу гияньской и Дже гянской: способность укрываться в горах подавала сперва ворам повод, производить великие грабительства; по чему Император, для сыску их, содержал в городе довольно сильной гарнизон. И как проезд в Область с оной стороны составляет дороги узкие и на ущелия между гор похожие, то сии проходы весьма легко защищать можно, и в случае бунта соседственные Области, в состоянии отвратить всякое нашествие. Гуан синь фу имеет в ведомстве своем семь городов третьего степени.

НАНЬ КАН ФУ. Четвертой город.

Сей город, у которого в ведомстве четыре города третьего степени, лежит по берегам славного озера Боу яна, простирающегося в длину на 30, а в широту около 40 миль. Оно доставляет множество всякого рода хороших рыб, и сие место Области разделяет в две части. Поля произраждают во изобилии пшено, яровой хлеб, плоды и овощи. Горы частию пашутся, а частию дремучими лесами наполнены: и из них простираются иные в длину на 5 миль. Вкруг города ростет некоторой род коноплей, из которых весьма покойное для лета платье делается.

ГЮ ГЯН ФУ. Пятой город.

Сей город обширен и великой торг отправляет: лежит он на полуденном берегу реки Гян дзы Гяна, и довольно близко от того места, где великое озеро Боу ян с сею рекою соединяется. И так он к Северу и Востоку окружен водою. Он служит местом сходбища всех судов, приходящих из других городов сей Области и Областей Гян наньской и Ху гуанской. Хотя он почти на сто миль от моря, однако в реке стены его омывающей ловятся лососи, тюлени и осетры. При ново- и полномесячии бывает в ней прилив и отлив. Воды ее стремятся от сего города в море [240] так тихо, что течения их почти никоим образом не можно приметить.

ГЯНЬ ЧАН ФУ. Шестой город.

Сей город лежит на границе Области Фу гияньской, в стране приятной и плодоносной. Пять городов третьего степени состоят у него в ведомстве: он славен, но вдревле был еще гораздо славнее. Высиживаемое там из пшена вино довольно хорошо и пшено же само собою дурно; и по знатнее люди достают оное для своего обиходу из соседственного города. Из пеньки ткут там род холста, которой в славе, и вовремя летних жаров употребляется.

ФУ ДЖЕУ ФУ. Седьмой город.

Сей город лежит на берегу реки в обширной и довольно плодородной долине: окружность стен его более всякого города французского, выключая Парижа. Правительство его простирается от 20 до 25 миль, а зависят от него шесть городов третьего степени.

Если рассуждать об нем по остаткам от древней его красоты, то он до последних воеваний был один из самых цветущих во Империи; но с тех пор, как Татары его разграбили, составляет он почти только одну кучу развалине и обетшалых строений, посреди которых видно несколько починиваемых домов, и кои изображают нечто похожее на деревни, селы и местечки в ограде самого города находящиеся, когда только исключить восточную сторону, которая довольно хорошо выстроена, и где почти все Мандаринские Приказы обретаются.

Как в городе так и в предместиях считается только от 40 до 50 тысяч обывателей. Напротив того поля весьма заселены и покрыты пашнями. Во многих местах собирается пшено по дважды в год; и из уезда сего города получают обыкновенно самую большую часть пшена, которое Область должна ежегодно ставить Императору, и которое там весьма хорошо и чрезвычайно бело.

Воздух в нем чист и очень здоров. Ни что не может быть толь приятно, как тамошние горы, из коих [241] вытекают ручьи и реки, всю страну орошающие, и делающие оную плодоносною; в рассуждении чего съестных припасов находится там во изобилии. Винные ягоды ростут также очень хорошие. Один Мисионер посадил у себя в саду виноградные лозы, и от них весьма изрядной черной виноград уродился, из которого он и вино делал. Что же касается до других плодов, то оные созревают там с трудом, может быть по той причине, что земля весьма влажная.

ЛИН ГЯН ФУ. Восьмой город.

В уезде сего города в трех милях расстоянием на берегу великие реки, которая идучи от полудня, всю Область протекает, находится Джен или местечко, в коем всякими лекарственными травами и кореньями весьма знатной торг отправляется; по тому что сия Гавань весьма славна, и в нее изо всех полуденных частей съежжаются суда, нагруженные лечебными зелиями, из коих разные составляются лекарства, и за которыми туда из других Областей приежжают. Что же касается до самого города, то оной нимало не населен; торговля в нем не великая, и расходы небольшие так, что в Китае в смех говорится, что одной свиньи довольно для целого города на двои сутки, в ведомстве у него состояние только четыре города третьего степени.

Он лежит в 2 1/2 милях от Реки, и по берегам реки Юй хо: земли имеет хорошие, и климат здоровой: там ростут лучшие померанцы, кои по соседственным Областям развозятся, и почти только одними ими производит они всю свою комерцию. Горы его окружающие, покрыты большими деревьями или пашнями расположенными по ярусам.

КИНЬ ГАНЬ ФУ. Девятой город.

Девять городов третьего степени зависят от Правления сего города, которой лежит по берегам реки Гань гяна, и в котором начинают примечать опасность в спуске в низ по оной: вода в ней течет там с неописанным стремлением сквозь множество порогов, выходящих даже поверх оной, и не имея надежных [242] кормчих и вожатых, весьма легко погибнуть можно. По чему все суда, на коих в таковых людях недостаток, берут их обыкновенно из сего города, для проведения за все оные места толико опасные; или по крайней мере там же нанимают людей для спомоществования в правлении судном. Ибо 18 порогов требуют отменной силы и проворства, как для подъему на оные так и для спуска с них. Впрочем хотя страна тамошняя не ровна, однако же долины и поля не менее приятны и плодоносны; и объявляют, что в горах находятся золотые и серебряные руды.

ШУИ ДЖЕУ ФУ. Десятой город.

Сей город лежит на берегах одного рукава Гань гяны. Две стенами ограды составляют как будто два города, отделяющиеся один от другого рекою, по которой во всякое время большие суда ходят, а особливо от Февраля даже по Август месяц, когда она от дождей поднимается и увеличивается.

Сии две ограды соединяются посредством двух мостов, одного каменного о десяти весьма хороших сводах, а другого наведенного на плотах, которой поднимается или опускается по тому, как вода прибывает или убывает.

В одной из сих оград, именуемой Северным городом, живут все Мандарины, большие и малые, народные, военные, и ученые; по чему и называют его также городом Мандаринским. Другая же ограда именуемая городом Южным, вмещает в себя почти все знатные фамилии, мещан и чернь, и в нем уже ни одного не живет Мандарина. А как ворота сих городов к ночи запираются, то ежели бы в сем последнем происшел какой беспорядок, Мандарину весьма б трудно было отвратить оной с таковою удобностию, каковая бы иногда требовалась.

Воздух там приятен и так здоров, что сей город проименован счастливым. Страна орошаема небольшими реками, в коих находят золотые и серебряные жилки. Поля весьма плодоносны, и довольно обширны ко произращению той части пшена, которая от него обыкновенно ко Двору посылается. Горы и леса его [243] окружающие, составляют виде весьма приятной. Из оных гор достают лазуревой камень.

ЮАНЬ ДЖЕУ ФУ. Одиннадцатой город.

Сей город не уступает другим им плодородием ни изобилием во всем, чего только желать можно. Лежит он при реке Юй хо. В окрестностях его видно небольшое озеро, устроенное увеселительными домами, куда обыватели ездят часто забавляться. Он доставляет Империи множество купороса и квасцов. Впрочем уезд его маловажен, ибо только четыре города третьего степени в себе заключает.

ГАНЬ ДЖЕУ ФУ. Двенадцатой город.

В сей город съежжается великое множество всякого народа, и величиною своею может он ровняться с Руаном: лежит при реке того же имени, от которой и название свое имеет, и которая там принимает в себя другую Чан хо. В нем производится купечество не меньшее отправляемого в самой Столице.

Объявляют, что в тамошних горах находится чрезвычайно великое множество лекарственных трав, так как и в Гуан синь фуских, у подошвы коих Начальнике бонзов Доу ссый, известный под пышным названием Тянь сыя, то есть, небесного Повелителя, имеет свое жилище.

Между Гань джеу и Нань анем, о котором буду говорить скоро, находятся только пустыни: но от Гань джеу до Нань чана, расстоянием более нежели на 60 миль рекою, страна весьма приятна, многолюдна и чрезмерно плодоносна.

На сутки езды от Гань джеу находятся оные пороги, о коих говорил я при описании города Кинь гань фу, и кои в длину почти на 20 миль простираются. Проехав же оные, вступают в прекрасную реку, которая вшестеро шире Сены против Руана, и столь покрыта судами, что во всякое время можно видеть более пятидесяти, кои на парусах идут.

Как сия страна граничит с Областями Ху гуанскою, Фу гияньскою и Гуан дунскою, и как вдревле [244] наполнена она была ворами, в рассуждении способности в перебегивании из одной Области в другую, то определен туда один Доу ий, которой правит двумя городами первого степени. Сделали там еще и таможню, для сбору пошлин с товаров, по обеим рекам проводимых.

Близь стен Гань джеуя, при соединении оных двух рек, находится мост на судах, связанных между собою железными цепями. Подле же сего моста построен Приказ, в котором всякой день находится таможенной Судья, для осмотра при себе судов, и для справки, заплачены ли подлежащие пошлины. Одно из оных суден так расположено, что можно отворять и затворять, когда суда проходят: а отворяется оно не прежде, как по осмотре идущего судна. Правление сего города весьма обширно, ибо в ведомстве его состоят 12 городов третьего степени. Особливое примечается там сие, что земля в нем произраждает великое множество дерев, из коих течет лак, из самых лучших в Китае почитаемой.

НАНЬ АНЬ ФУ. Тринадцатой город.

Сей город изо всей Области подался всех ближе к Полудню: они велик подобно Орлеану, весьма хорош, чрезвычайно люден, отправляет знатной торг, и съездом бесчисленного множества народа служит. В нем должно приставать со всякими товарами, провозимыми из Области Гуан дунской. Предместия его больше самого города. В ведомстве его состоят только четыре города третьего степени.

Для переезду из Нань аня в Нань сюнь, первой город Области Гуан дунской, лежащей при самом вступлении в оную, должно прежде сухим путем около 10 миль ехать. В двух милях стоит весьма высокая и столь крутая гора, что в некоторых местах проломана на подобие лестницы. Вершина оной вся каменная около 40 фут в глубину: так, что для учинения дороги надлежало ее проламывать. Хотя сии горы не пашутся, однако же промежутки между ими наполнены пашнями, и как самые плодоносные долины, пшеном покрыты. [245]

ЧЕТВЕРТАЯ ОБЛАСТЬ КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ,

ФУ ГИЯНЬ.

Сия Область есть одна из самых малых, но при этом и из богатейших во всей Империи: положением своим способна к судоходству и знатной торговле: климат в ней горячей, однако же воздух там чистой и здоровой: и как частию прилежит она к морю, то в ней ловится множество рыбы, которую, для перевозу в лежащие среди Государства Области, сушат и солят: морские берега весьма неровны, по причине множества разных от него заливов: для защищены поморских селений построено там не малое число крепостей.

В ней заключается девять Фу, или городов первого степени, и шестьдесят Хяней, или городов третьего степени. Между оными девятью Фу считается Тай уань Столицею Острова Формозы, о котором особливое сделано описание. Упомяну я также о Хей мане или Емуйе Гавани сей Области, и о Островах Бон хуских, лежащих между сею Гаванью и Островом Формозою.

Область Дже гянская прилежит к Фу гиянской с Севера, Гян сиской к Западу, Гуан дунская к Югу, а Китайское Море омывает ее с Востока.

Горы ее, искусством и трудолюбием Китайцев, почти везде изрыты амфитеатрами и приступами одни на других, и усеяны все пшеном. Тамошние поля орошаемы большими реками, источниками и выходящими из горе ключами и водометами, которые земледельцами берегутся с великим искусством, для напоения пшена, ростущего только на местах совсем мокрых: они умеют поднимать воду даже на вершины самых высоких гор, и проводить ее с одной на другую посредством труб, сделанных из Бамбу, которого в сей Области весьма много находится.

Выключая, что все произрастаемое в большей части Областей находится равномерно и в Фу гиянской, [246] самое купечество отправляемое обитателями ее с Япониею, с Островами Филипинскими, Формозою, Явою, с Камбаем, Сиамом, и проч. делает ее чрезвычайно богатою. Там находят бальсам, драгоценные каменья, ртуть, шелковые материи, пеньковые и хлопчатые холсты, сталь, и всякие мастеровые инструменты весьма искусно сделанные; а из иностранных земель получает она гвоздику, корицу, перец, сандал, янтарь, и многие другие сему подобные товары. Горы ее наполнены лесами пригодными к строению кораблей. Находят там оловянные и железные руды: объявляют также, что есть золотые и серебреные, но под смертною казнию доставать их запрещается.

Между плодами в ней произрастаемыми, родятся там превосходные померанцы, величиною больше нам известных, и кои вкусом и запахом походят на мушкаты: они свободно вылупляются из корки, и кожа на них как будто позлащенная и толста; их варят в сахаре и по другим Областям развозят. Ростут там также и хорошие красные померанцы, о коих описание сделано нами в другом месте.

Более всего, так как и в Области Гуан дунской, ростут два рода особливых плодов, коих кроме Китая нигде невидно, и кои весьма много почитаются, а именно, Ли джи и Лун янь, о которых упомянуто в начале сего Сочинения. Я прибавлю только, что ни в каком месте нет плода, которой бы можно было сравнять с Ли джием, в рассуждении превосходного в нем вкуса, а особливо если оной того рода, которой небольшую косточку имеет. Произрастение Тянь хуа, там ростущее и употребляемое красильщиками для синей краски, почитается за лучшее против вывозимых из других Областей.

Тамошние народы в большей части городов имеют различные и особливые наречия, что для путешествующих весьма не способно: везде же употребляется Мандаринской язык, которой в сей Области не многие знают. Впрочем они умны, и охотно упражняются в Китайских науках, почему из сей Области и выходит великое множество ученых, кои до знатных в Государстве чинов достигают. [247]

ПЕРВЫЙ ГОРОД, СТОЛИЦА ВСЕЙ ОБЛАСТИ.

ФУ ДЖЕУ ФУ.

Сей город есть первой и знатнейшей в Области: под ведомством его состоят девять третьего степени городов. Выключая Державца, которой в нем обыкновенное пребывание свое имеет, живет там и Дзун ду, у коего как сия так и Дже гянская Область состоят в повелениях. Оный всего более славен своим положением, великою отправляющеюся в нем торговлею, множеством находящихся там ученых мужей, плодородием земли, красотою протекающих в нем рек, по коим величайшие суда из Китая до самых стен оного ходят, и на конец тем удивления достойным о ста сводах мостом, которой сделан из лучших белых каменьев и чрез весь Залив простирается. Все тамошние окрестные места наполнены кедрами, померанцевыми и лимоновыми деревьями.

Во всем зависящем от него уезде делают чрезвычайно белой и чистой сахар, и множество находится там дерев произносящих плоды Ли джи и Лун янь, из коих первой толь приятного вкуса, что не можно довольно насытиться; другой же весьма хорош, но не столь почитается, как Ли джи. Оные плоды сушат, и по всей Империи развозят; однако сухие не столь вкусны как самые свежие; впрочем они весьма здоровы и не редко больным даются.

ДЗЮАНЬ ДЖЕУ ФУ. Другой город.

Положение сего города есть из самых приятнейших, и делает оный к купечеству весьма способным: он построен на мысу и почти со всех стороне окружен водою: грузовые китайские суда входят за самые стены оного. Под ведомством его состоят семь городов третьего степени, кои весьма многолюдны, и великую торговлю отправляют. Домы в нем чисты: улицы вымощены кирпичом, окладенным четвероугольными в два ряда каменьями, и украшены триумфальными воротами. [248]

Из тамошних Храмов только один достоин примечания двумя своими башнями сделанными из камня и из мрамора: из них каждая о семи ярусах, а кругом всякого яруса можно прохаживаться по галлереям на перед выдавшимся.

Не подалеку от города находится чрезвычайной величиною и красотою мост: он сделан из черноватого камня: сводов не имеет, а поддерживается более, нежели тремя стами каменных быков, сделанных с обеих сторон остроугольными, для легчайшего удержания быстроты и сильного стремления вод. Сей мост построен иждивением одного Мандарина, бывшего оного города Правителем, которой видя, коль великое множество разбивается судов от жестокости разливающейся воды, и тронувшись таковыми несчастиями, хотел свободить народ свой от беспрестанной опасности; и уверяют, что здание сие стоило ему 1400000 червонных. Из сего и из других городов тамошнего уезда выходит чрезвычайно великое множество кораблей для торгу в иностранных землях.

ГИЯНЬ НИН ФУ. Третий город.

От сего знатного города, лежащего на берегу реки Минь хо, зависят восемь городов третьего степени: он довольно купечественной, по тому что чрез него проежжают обыкновенно все суда, идущие с товарами в верх и в низ оной реки, которая подле города Боу джен хяня, от Гиянь нина почти в 30 милях отстоящего, уже не способна к судохождению, так что там выгружают товары, и дрягели переносят их чрез горы до некоторого местечка подле Гян чаня Области Дже гянской, где кладут их паки на суда на другой реке. Для сего живет там от 8 до 10 тысяч дрягелей, питающихся от такового переносу чрез горы, кои весьма круты, и чрез долины, которые такожде крайне обширны.

Сию дорогу старались уровнять, сколько свойство тамошнего кряжа позволяло: она вымощена четвероугольными каменьями, и усеяна местечками, наполненными постоялыми дворами для пристани путешествующих. В Боу джен хяне есть Приказ, где со всяких товаров [249] собирается пошлина; и оными доходами починивают и содержат сию дорогу.

Когда Татары завоевали Китаем, то Гиянь нин выдержал две осады, и весьма долго упорствовал власти их подвергнуться: но на конец после другой осады, продолжавшейся немалое время, они его взяли, совсем выжгли, а обывателей предали мечу без пощады. А хотя большая часть разоренных домов после опять и выстроены и однако уже не столь великолепны, как до разорения города были.

Довольно близко от Гиянь нина лежит второго степени городе Фу нин чжеу, которой примечания достоин тем что в ведомстве его находятся два города третьего степени, то есть, Фу ань хянь и Нин де хянь. Страна, в которой они лежат, весьма обширная, но почти вся наполнена горами, из коих стоящие к Северу почти неприступны. Однако нет там ни в чем недостатка: ибо море протекая неподалеку оттуда, доставляет оному во изобилии все к спокойствию в жизни служащее.

ЯНЬ ПИН ФУ. Четвертой город.

Сей город построен на скате горы, у подошвы которой протекает река Минь хо: толь приятное положение представляет его взору всех мимо на судах проежжающих некоторым родом амфитеатра, и во всей обширности его открывает. Он не очень велик, однако в числе лучших во Империи почитается, и укреплен самым естеством, которое заградило его неприступными горами.

Нет другого города, в коем бы посредством труб проведена была во всякой дом вода с гор текущая. В нем также примечается, что тамошние обыватели говорят обыкновенно языком Мандаринским, которой почитается языком ученых; а сие и заставляет думать, что он прежде сего обитаем был переведенцами из Области Гян наньской. Суда изо всей Области проходят в нем у самой подошвы стен его.

Ша хянь, один из семи городов в ведомстве оного состоящих, именуется обыкновенно городом серебряным по причине обилия и плодородия тамошних мест. Но и в других городах земля не менее плодоносна. [250]

ДИН ДЖЕУ ФУ. Пятой город.

Он вдался в горы, отделяющие Область Фу гияньскую от Гян сиской. Между сими горами находятся такие, которые все покрыты цветами, а особливо Весною, что весьма приятное позорище являет: в других же, если бы позволено было рыться, обрели бы золотые руды: а иные по причине чрезвычайной высоты почти неприступны. Со всем тем земля доставляет во изобилии все для содержания жизни человеческой нужное. Воздух там не очень здоров, и торговля отправляется не великая. От него зависят семь городов третьего степени.

СИН ГУА ФУ. Шестой город.

Данное сему городу название значит рождающейся цветок: и в самом деле признаться должно, что лежит он в прекраснейшей и самой плодоносной во всей Области стране на берегу моря. И хотя во управлении своем имеет не более двух городов третьего степени, со всем тем платит самую большую подать пшеном.

В уезде его находится толь великое множество деревень и местечек, что можно почесть его весь одним нигде непрерывающимся городом. Между же сими местечками есть такие, кои в рассуждении своей величины и красоты тамошних зданий могли б поставлены быть в число городов. Там живет множество богатых купцов, отправляющих по всей Империи торговлю.

Дороги очень чисты, весьма широки и почти везде четвероугольными каменьями вымощены. В самом городе видно много триумфальных ворот, служащих ему не малым украшением. Плод Ли джи в нем ростущей лучше, нежели во всей Области. Там ловится весьма хорошая и всякого рода рыба; а земля снабдевает также и шелком.

ШОУ У ФУ. Седьмой город.

Сей город, которой можно почесть одним из ключей Области, был прежде сего не очень знатен: но по времени учинился довольно славным. Он положением своим [251] весьма крепок и покоен: окружен многими крепостями или местами военными, кои от обыкновенных городов отличаются токмо находящимися в них гарнизонами.

В уезде сего города есть фабрики, на которых из некоего рода пеньки ткутся весьма хорошие холсты, во всей Империи много почитаемые, для того что летом прохлаждают, и во время поту не пристают к телу. В ведомстве у него состоят только четыре города третьего степени.

ЧАН ДЖЕУ ФУ. Осьмой город.

Сей город, которой изо всей Области более прочих подался к Полудню, имеет во управлении своем десять городов третьего степени. Он построен на берегу одной реки, где прилив и отлив бывает, и чрез кою к полуденной части города виден весьма прекрасной мост о 36 превысоких сводах, и толь широкую дорогу представляющей, что по сторонам поделаны лавки, в коих всякие в Государстве редкости и разные из чужестранных земель вывозимые вещи продаются: ибо оной находится неподалеку от пристани Емуйской, в которой весьма великой торг отправляется, и всякого рода товары беспрестанно провозятся чрез реку, стены Чан джеу омывающую; от чего и сей город весьма многолюден и толико славен. Из тамошних гор достается лучшей хрусталь, из коего китайские художники делают пуговицы, печатки, всякие звериные подобия и проч.

Обитатели тамошние обладают великим разумом, искусны, трудолюбивы и к купечеству отменную имеют способность. Во всем округе ростет множество померанцев, кои гораздо больше привозимых в Европу, и запахом своим весьма много с мушкатным цветом сходствуют: их варят вместе с коркою, и развозят по всей Империи и во иностранные Государства.

В сем городе обрели некоторые стези Христианского Закона; но неизвестно, древние они или новейшие: однако же то подлинно, что О. Мартини видел у одного ученого старинную книгу, писанную на паргамине готическими буквами, в которой большая часть священного писания была по латыне. Он давал за нее не мало [252] денег: но ученый, хотя и не знал Христианского Закона, не хотел лишиться оной, по тому что из давных времен в семье его хранилась, и предками его всегда почиталась весьма редким и драгоценным сокровищем.

ХЯМАНЬ или Пристань ЕМУЙСКАЯ.

Пристань сия весьма славна, и Емуйскою названа по имени Острова составляющего оную: ибо она собственно ничто иное, как рейда, но в свете самою лучшею гаванью почитающаяся. Она с одной стороны окружена островом, а с другой твердою землею, и множеством весьма высоких островов защищающих ее от всяких ветров; при всем же том столь обширна и пространна, что в ней до несколько тысяч кораблей стоять могут. Море там столь глубоко, что самые большие корабли могут приближаться к берегу по желанию и без малейшей опасности. Там всегда видно множество китайских грузовых судов, отъежжающих для торгу в иностранные соседственные с Китаем земли. Тому около двадцати лет, приходило в нее также множество европейских кораблей: но ныне показываются оные весьма редко, и весь торг отправляется в Кантоне. Император содержит там от 6000 до 7000 человек гарнизону под предводительством одного китайского Генерала.

Вступая в рейду проежжают мимо большого камня при самом входе находящегося; и кажется, что сей на двое рассевшейся камень разделяет и оную на две части, подобно как Мингант разделяет на двое Бресткую рейду. Сей камень виден, и из воды высунулся на несколько фут. В трех милях оттуда лежит небольшой остров, на коем есть дыра, чрез которую на сквозь виден свете: и для сего то может быть и называют его проломанным островом.

Острова БОН ХУСКИЕ.

Острова Бон хуские составляют небольшой Архипелаг между Пристанью Емуйскою и Островом Формозою, обитаемом только китайским гарнизоном. Однако же там живет еще один ученой Мандарин, для смотрения за купеческими кораблями, отходящими [253] в Китай или из оного приежжающими. Сие кораблеплавание почти беспрерывное и Государство получает от того знатные доходы.

Как сии острова наполнены песками и большими каменьями, то все к содержанию жизни нужное, даже и дрова, должно привозить туда или из Хямани или из Формозы. Там не видно ниже хворостинку; и только одно дикое дерево все украшение составляет. Гавань в них хорошая: она защищена от всяких ветров: дно в ней песчаное но некаменистое и безопасное: в глубину имеет от 20 до 25 бракий, или от 40 до 50 локтей.

Когда Голандцы обладали Формозскою Гаванью, то на краю большого острова Бон хуского, для защищения входу в оную, построили некоторой род крепости, коей ныне осталось только одно название Хун моу чан, то есть крепости рыжих людей: ибо так Китайцы называют Голандцев. Но сия Гавань, хотя лежит на месте необитаемом, со всем тем необходимо нужна для сохранения Формозы, на котором ныне другой такой Гавани не находится, в которой бы могли приставать корабли, более осьми Фут погружающиеся.

ТАЙ УАНЬ или Остров Формоза.

О сем острове должен я говорить пространнее, как в рассуждении того, что безызвестен он был и самым Китайцам, хотя и в близком от них расстоянии, и коими открыт он уже во владение последнего Императора Кан хия; так и для того, что правление, нравы, обычаи и употребления сих островских жителей, весьма отличные от примечаемых у Китайцев, равномерно и средства, которыми сии последние учинились властелинами Острова, достойны несколько подробнейшего описания.

Остров Формоза не весь под властию Китайцев: он так сказать разделен на две части, на Восточную и Западную, цепью гор, начинающеюся у полуденной части от Ша ма ги деу, и оканчивающеюся уже при северном море Острова. Китаю же принадлежит только лежащее на Западе сих гор, то есть, [254] заключающееся между 22 градусом 8 минутою и между 25 градусом 20 минутою полунощной широты.

Восточная часть оного, по объявлению Китайцев, обитаема одними токмо варварами. Страна тамошняя гористая, дикая и пашни лишенная. Описание их об оной ни мало не разнствует от объявляемого о диких Американских народах. Они изображают их не столь жестокосердыми как Ирокуанцы, и гораздо целомудреннейшими против Индейцев; нраву тихого и кроткого; любящими друг друга и взаимно помогающими; некорыстолюбивыми, и пренебрегающими сребром и златом, коих руд находится у них не мало; но крайне мстительными, не имеющими ни законов, ни правления, ни порядка; питающимися одним звериным мясом и рыбою, и на конец непривязанными ни к какому исповеданию, и в земледелии нимало не упражняющимися.

Таковыми то представляют Китайцы обитателей Восточные части Формозы. Но как им не очень верить должно, когда описывают какой народ иностранной; то я сказанного мною не утверждаю, тем более, что они с сими народами ни малого сообщения не имеют, и беспрерывную войну производят.

Китайцы, прежде еще завоевания Формозы, знали, что на нем есть золотые руды. Чуть только привели они под власть свою сей Остров, как всюды зачали искать оных; и не обретя того в завладенной ими Восточной части, намерились искать их в западной. Для сего вооружили небольшое судно, дабы пристать туда с моря, страшась в неизвестные пуститься горы, и чрез то подвергнуть жизнь свою опасности. Островские жители приняли их с великою ласкою, и со удовольствием предложили им свои жилища, всякие съестные припасы, и в силах их состоящие помоществования. Китайцы жили там около осьми дней: но все старания их о найдении руд, были бесплодны, или по недостатку переводчика во изъяснении намерения их сим народам; или по причине страха и политики, чтобы не подать о себе подозрения такому народу, которому владычества китайского надлежало опасаться. Но как бы то ни было, вместо уповаемого ими [255] множества злата, нашли оного только несколько кусков, валяющихся в хижинах, и коими бедные оные люди им мало не уважали. Опасное для Китайца искушение!

Будучи толь недовольны худым успехом путешествия своего, и нетерпеливо желая иметь оные разбросанные куски, попали на самую мерзскую хитрость! Они вооружили свой корабль, а добросердые обитатели тамошние снабдили их всем к возвращению нужным. Они пригласили своих хозяев на пире, которой приуготовлен был, как то говорили они, для оказания им своея благодарности: поили сих бедных людей столь много, что они совсем опьянели: и когда в глубоком сне от того погружены были, то Китайцы всех их передавили, похватали с жадностию оные куски, и в путь обратно пустились.

Сей жестокосердой поступок не пребыл без наказания; но мучение, которого достойны были виновные, претерпели невинные. Чуть только разнесся о том слух в восточной части Острова, как все оной жители устремились вооруженною рукою в северную, принадлежащую Китаю, порубали немилосердым образом все им на встречу попадавшееся, не щадя ни женщин, ни стариков, ни младенцев, и на конец зажгли несколько китайских селений. С того времени обе оные части Острова в беспрерывной находятся брани.

Часть Острова Формозы обладаемая Китайцами достойна конечно данного ей имени: место там весьма прекрасное: воздух чистой и всегда свежей: земля изобилует всякого рода хлебом и орошаема многими небольшими реками, текущими с гор отделяющих оную от восточной части: хлеб, пшено и прочее произрастает там в великом изобилии, равномерно как и большая часть Индейских плодов, померанцы, бананы, гуявы, ананасы, папаи, кокосы, и прочее. И можно думать, что бы земля произращала также и европейские плодовитые деревья, ежели бы их там сажали. Видны там персики, абрикозы, фиги, виноград, каштаны, гранаты. Они садят некоторой род дынь, называемых водяными или арбузами, которые гораздо больше европейских, продолговаты, а иногда круглы: мякоть в них белая или красная, и наполненная [256] водою свежею и сахарною, которая на вкус Китайцам весьма нравится. Табак и сахар родятся там равномерно очень хорошо. Все же оные деревья столь приятным расположены образом, что когда пшено пересаживается обыкновенно прямо и на подобие шахматные доски, вся оная пространная долина полуденные части походит не столько на простое поле, как на обширной сад искуснейшими руками насажденной.

А как оная страна до самых сих последних времен обитаема была народом варварским, то лошади, бараны и козы там весьма редки: даже самые свиньи, которых в Китае такое множество, там еще весьма дороги: напротив того кур, уток и гусей дворовых находится чрезвычайно много. Не мало такожде и быков, на которых обыкновенно ездят, по недостатку в лошадях, ишаках и ослах, к чему их с молоду приучают, и они также хорошо и столь же скоро бегают, как лучшие лошади: на них равномерно надевают узду, седло и паперьсть, кои часто весьма дорого продаются.

Выключая оленей и обезьян, которые там стадами ходят, дикие звери весьма редки; а если попадаются медведи, кабаны, волки, тигры и рыси, как и в Китае, то оные находятся в горах на восточной части: в западной же их со всем не видно.

Птиц там равномерно весьма мало. Самые обыкновенные суть трепелы, которых охотники бить запрещают. Если бы речные воды столь же хороши были для питья, сколько полезны они для плодоносия, то бы в сем Острове ничего не доставало.

Земля, которою Китайцы на Острове Формозе владеют, разделяется ими на три Хяня или нижние правительства, зависящие от Столицы сей части Острова. Каждое из сих правительстве имеет своих особенных чиновников, кои непосредственно состоят под Правителем оной Столицы, а все вообще подчинены Державцу Области Фу гиянской, которой Тай уань или Формоза часть составляет.

Столица, которая называется Тай уань фу, весьма многолюдна и знатное купечество отправляет: она может ровняться с большею частию лучших и [257] многолюднейших городов китайских. Там можно сыскать все, чего только пожелаешь, как из находящегося на Острове, яко то пшено, сахар простой и леденец, табак, соль, рогатые олени, коих мясо Китайцами весьма много почитается, всякие плоды, холсты разные, лен, хлопчатая бумага, пенька, кора с некоторых дереве и произрастений весьма похожих на кропиву, и множество врачебных трав, из коих большая часть в Европе неизвестны; так и из привозимого из других мест, как то, китайские и индейские полотна, шелковые материи, лак, фарфор, разные европейские вещи и прочее. На острове произрастает шелковичных дерев мало; по чему не много там шелковых материй и манифактур.

Ежели бы Китайцам свободно было приежжать на остров Формозу для житья, то бы многие семьи туда с охотою переселились: но для проезду в оной надобно иметь пропуски от китайских Мандаринов, кои однако же не весьма часто на то соглашаются, да еще и должно дать по себе порук.

Когда приежжают в Остров, то Мандарины весьма прилежно осматривают приежжающих и отъежжающих, и иногда тайным образом требуют денег. Сия чрезмерная предосторожность есть действием похвальной политики ко отвращению всяких людей ездить в Формозу, а особливо Татар, кои властелинами Китая: Формоза есть место весьма важное, и ежели бы им завладел какой Китаец, то бы во всем Государстве великие мог произвести смятения. По чему Император содержит там гарнизон из десяти тысяч состоящей, под предводительством одного Дзун пина или Генерал-Порутчика, двух Фу цианов или Генерал-Маиоров, и многих нижних Чиновников, которых обыкновенно переменяют чрез всякие три года, или еще и чаще, ежели какие причины к тому побуждают.

Улицы во всей Столице почти все прямые, и чрез целые семь или и восемь месяцов в году бывают покрыты, для защищения от солнечного зною. Широтою они от 30 до 40 Фут, длинны же в иных местах почти на целую милю. Они почти все устроены купеческими домами и лавками с шелковыми [258] товарами, с фарфором, лаком, и тому подобным, которое все с удивительным порядком установлено, в чем Китайцы превосходствуют.

Сии улицы кажутся прекрасными галлереями, и весьма бы приятно было по них прогуливаться, ежели бы прохожих было меньше, и они бы лучше были вымощены. Домы же крыты соломою, и сделаны по большей части из глины и Бамбу. Но палатки, коими улицы навещены, оставляя только для взору одни лавки, сокрывают того неприятность.

Тай уань фу не имеет никакого укрепления, ни стен: Татары не поставляют силе своих и не заключают своего мужества в заграде снабденной бойницами; они любят драться верхами на чистом поле. Гавань находится в довольной безопасности от всякого ветра: но вход в нее становится от часу более трудным.

Сперва можно было в нее ходить чрез два места, из коих одно называлось Тай гян, куда самые большие суда без труда входили; а другое Лул мань, в котором дно каменистое, и в самую большую водополь имеет воды только от 9 до 10 Фут. первой нроход ныне совсем оставлен: есть же такие места, где вода стоит не выше 5 Фут, а в самых лучших от 7 до 8 Фут, да и оная всякой день заносится песками из моря.

Чрез место Тай гян проходили сперва в тамошнюю Гавань голандские корабли, и где для воспрещения входа иностранным кораблям, сделали они по конец острова, к Югу от Тай гяна, цитадель, которая была б изрядная, ежели б не на песку находилась, но которая со всем тем весьма способна к защищению от неприятелей, коих они всех более страшились, а именно, Китайцев и Японцев.

Часть Формозы Китайцам подвластная, состоит из двух разных народов, из Китайцев и из природных тамошних жителей. Первые побуждаемы жадностию к барышу, переехали туда из разных Областей Китая. Тай уань фу, Фынь шань хянь и Чу ло хянь, обитаемы только Китайцами: ибо третей Хянь, о котором я говорил, заключается в самой округе Столицы. Тамошними же природными жителями [259] только тех почесть можно, кои у них служителями, или лучше сказать невольниками.

Выключая сих трех городов, Китайцы владеют еще многими деревнями, но никакой знатной крепостцы не имеют, кроме Ань пин джена. Она лежит у подошвы Зеландского Замка, ибо Голандцы именуют там упомянутую мной цитадель. В Ань пин джен находится от 400 до 500 семей. Там есть гарнизон из двух тысяч человек состоящей, под начальством одного Фу цианя, или Генерал-Майора.

Правление и нравы Китайцев в Формозе живущих ни в чем не разнятся от нравов и правления в самом Китае: и так я должен остановиться только для показания, какой дух и род правления природных островских жителей.

Народы Формозские, подчиненные Китайцам, разделяются на 45 сел или селений называемых Шы: из оных 36 в Северной части, а 9 в Южной. Северные селы довольно многолюдны, а домы в них почти такие же, как у Китайцев. Что же касается до селений на Юге, зло оные представляют так сказать кучи из глины и из бамбу сделанных и соломою покрытых хижине, взведенных на некотором роде площадки на 3 или на 4 Фута от земли, и построенных наподобие перерезанной воронки, которая в диаметре имеет 15, 20, 30 и до 40 Фут. Некоторые из них поделаны с перегородками.

В сих хижинах нет ни стульев, ни скамеек, ни столов, ни кроватей, ниже другой какой вещи. Посреди сделан некоторой род камина или печи высотою в два Фута и более, которая служить им вместо кухни. Питаются они обыкновенно пшеном, простым хлебом и дичиною, которую ловят на бегу, и оружием своим убивают. Скорость их в бегании удивления достойна: они превосходят в том самых лошадей во весь опор скачущих.

Сия скорость в бегании происходите, говорят Китайцы, от того, что до 14 и до 15 лет сжимают они себе чрезвычайным образом колени и чресла. Оружием имеют некоторой род дротика, которой бросают они Фут на 70 или и на 80 с великою [260] верностию; и хотя у них луки и стрелы поделаны весьма просто, однако трепела убивают на полете столь же метко, как и в Европе из ружья.

За столом они весьма нечисты: нет у них ни блюд, ни тарелок, ни ложек, ни вилок, ни палочек, изготовленное же кладется просто на деревянную доску или на рогожу; и они едят пальцами, наподобие обезьян. Мясо употребляют почти со всем сырое, так что хотя не много перед огнем побывает, кажется оно им превосходного вкуса. Что же касается до постелей, то они нарывают свежих листьев с некоторого весьма известного у них дерева, устилают их по земле или и по полу в своих хижинах, и на том спят. Одеянием служит им простой холст, которым прикрываются от пояса до колене.

Гордость толико в сердце человеческое вкорененная, находит средство и при таковой наготе сохранять себя и питаться: она стоит им даже гораздо более народов самых просвещенных и хвалящихся пред прочими роскошью и великолепием. Сии заимствуют волну от зверей, а от червей шелк, по которым вышивают они серебром и золотом: те же на против того пользуются собственною своею кожею, на которой выкалывают разные грубые изображения дерев, зверей, цветов и прочего, хотя оное причиняет им толь тяжкие болезни, что бы они в состоянии были лишить их жизни, если бы действие происходило вдруг и беспрерывно: но они употребляют к тому несколько месяцов, а иные и по целому году. Чрез все то время должно всякой день вытерпливать некоторой род пытки. Все же сие единственно для удовлетворения своей склонности к отличению себя от простого народа: ибо не всякого состояния человеку дозволяется носить на себе таковые черты великолепия. Сие преимущество дается только тем, кои по рассуждению знатнейших в селении, превзошли других в бегании или в звериной ловле.

Однакоже все могут чернить себе зубы, носить серги, запястья на локтях и на руках, ожерелья, и венки из небольших разных колосьев в несколько рядов. Верх у венка имеет некоторой род кисточки, сделанные из петушьих или из трепелнных перьев, [261] которые берегут с особливым тщанием. Представьте себе сии странные украшения на теле такого человека, которой стан имеет хорошей и складной, цвет оливковой, волоса курчавые и висящие просто по плечам, и которой вооружен луком и дротиком, а вместо всего одеяния носит на себе холстины Фута два или три длиною, коею обернуто у него тело от пояса до коленей; вот точное изображение храбреца полуденные части острова Формозы.

В Северной части, где климат не столько тепел, покрываются они оленьею кожею, из которой шьют некоторой род платья без рукавов, похожее на далматское. На голове носят шапку на подобие цилиндра сделанную из стебля бананаских листьев, и украшаемую несколькими венками, поделанными один над другим и привязанными весьма узенькими перевязочками, или небольшими бантиками разных цветов. На верху шапки, подобно как и полуденные жители, делают кисть из петушьих или трепелиных перьев.

Браки их не имеют в себе ни чего варварского: у них жен не покупают, как то в Китае, и при том нимало с обеих стороне не думают о богатстве, как то делается в Европе. Отцы и матери также почти со всем не вмешиваются

Как скоро молодой человеке захочет жениться, и найдет девушку к нему благосклонную, то несколько дней с ряду приходит к ее дверям с музыкою. Ежели девушка им довольна, то выходит к своему жениху: соглашаются вместе о постановлениях на браке, а после объявляют о том своим отцам и матерям. Сии приготовляют свадебной пир, которой происходит в невестином доме, где уже жених навсегда остается. с тех пор почитает он дом своего тестя собственным своим, и служит оному подкреплением; отцовской же становится для него подобно как в Европе для дочерей, кои по совершении брака живут у мужей. Почему и не почитается ими счастием иметь сыновей, а всегда желают лучше дочерей, ибо посредством их приходят к ним в дом зятья, служащие подпорою их старости. [262]

Хотя сия островские жители со всем подвластны Китайцам; однако сохраняют еще некоторые остатки древнего своего правления. Каждое селение избирает 3 или 4 из старейших, честностию своею всех более прославившихся, кои сим избранием становятся начальниками и судьями всех прочих в селении, и они решат все происходящие между ими ссоры; а если бы кто был судом их недоволен, то бы его тот же час выгнали из селения, так что уже никогда б не мог возвратиться в оное, да и никакое другое селение принять бы его не осмелилось.

Подать свою Китайцам платят они хлебом, хвостами или кожами оленьими, или другими тому подобными вещами на Острову находящимися. Для расположения до сей подати касающегося, во всяком селении живет по одному Китайцу, которой языку их научается, дабы со временем быть толмачами Мандаринов. Сии толмачи, коим бы надлежало песчися о облегчении сего бедного народа, и отвращать всякое отягощение оного, составляют однакоже небольших мучителей, доводящих до крайности не только терпение сих островских жителей, но и самих Мандаринов, кои принуждены бывают оставлять их при прежних должностях единственно для избежания величайших неудобств.

Со всем тем из двенадцати в южной части селений, подвергшихся Китайцам, осталось только девять: ибо три из них взбунтовались, выгнали толмачей их, отреклись платить дань Китаю, и к обретающимся на восточной части Острова присоединились. В царствование ныне владеющего Императора предалось великое множество таковых селений, и уповают, что другие последуют их примеру.

Хотя оные народы и почитаются у Китайцев варварами; со всем тем кажется, что они от истинной мудрости удаляются гораздо менее, нежели многие из китайских философов. Между ими не видно, как то и сами Китайцы признаются, ни обманов, ни воровства, ни ссор, ни тяжбы, выключая только с их толмачами: они весьма справедливы и любят друг друга: ежели кому из них что дастся, то никто не смеет до сей вещи коснуться, кроме тех, кои с ним [263] трудились и работали, и кои также полученное ими за то награждение с ним разделили.

Кажется, что между сими островскими жителями были християне, когда Голандцы владели гаванью. Из них много находили таких, кои разумели по голандски, читали на оном языке книги, и в письме ставили употребляемые голандцами буквы. Видали у них также на оном языке небольшие тетратки книге священных.

Сии народы не только истуканам не покланяются, но и мерзят всем к тому стремящимся: они не имеют никакого служения и ни каких молитв не употребляют. Однако же находили из них таких, кои признавали бога Творца Неба и Земли, бога триипостасного, Отца, Сына, и Святого Духа, и кои говорили, что первой человек назывался Адамом, а первая женщина Евою; что преступя повеление Божие, привлекли гнев его как на себя так и на всех своих потомков; и что на конец для очищения сего преступления, должно прибегнуть ко Крещению. И они знают весь обряд Крещения. Со всем тем не можно было узнать подлинно, крестят ли они или нет.

Хотя Остров Формоза и не в дальном от Китая расстоянии; однако же Китайцы, как то из Истории их явствует, начали иметь об нем познание не прежде, как со времен Императора Сюань тия из Колена Минова, около 1430 года по Рождестве ХРИСТОВЕ, когда Евнух Уань сань боу возвращаясь с Западу, занесен был туда бурею.

Сей Евнух увидя себя в земле чужой, коей народ казался ему столь же варварским, сколь напротив того приятна была страна тамошняя, остался в оной, для приобретения некоторых об ней познаний, кои бы сообщить мог своему Господину. Но весь плод трудов и попечений его состоял в сыскании нескольких произрастений и лекарственных трав, которые он привез с собою, и которыми еще и до ныне пользуются в Китае с немалым успехом.

На сорок втором году Царствования Императора Гя цина, а по Рождестве ХРИСТОВЕ 1564 лета, Начальник эскадры Юй та еу, разъежжая по восточному [264] китайскому Морю, встретился с морским разбойником по имени Линь доу гиянь, завладевшим островами Бон хускими, где часть товарищей своих оставил: он был человек гордой, надменной, славолюбивой и ищущей учинить себя везде известным. Как скоро увидел он Юй та еуя, то пустился против него на всех парусах, напал с стремлением, и конечно всю китайскую разбил эскадру, если бы командовавшей оною был менее искусен и не таковою обладали неустрашимостию.

Юй та еу выдержал первой огонь с великим равнодушием, после чего и сам напал на Линь доу гиянь. Сражение продолжалось более пяти часов и кончилось уже ночью, когда Линь доу гиянь в бег обратился и ушел к Островам Бон хуским, как для отдохновения своих войск, так и для забрания оставленных тамо, дабы паки ударить на неприятеля. Но Юй та еу, яко искусной Военачальник, преследовал за ним с такою скоростию, что Лин доу гиян на самом рассвете дня увидел вход в Гавань Бон хускую совсем заперт частию неприятельские эскадры. Как число войск его от бывшего сражения весьма уменьшилось, а при том и остальные его товарищи в великой пришли ужас; то легко приметил он, какой опасности себя подвергнет, когда покусится войти в Гавань. И так вознамерился он продолжать путь свой и пристать к Острову Формозе.

Юй та еу и туда за ним следовал: но видя, что глыбь Моря начала умаляться, при том и вход в оную гавань было ему совсем безызвестен; не хотел они корабли свои привесть в опасность, и возвратился к Островам Бон хуским, коими и овладел. Нашедших там солдат учинил пленными, и оставя там достаточной гарнизон, с победою в Китай возвратился, где объявил о учиненном им открытии и о происшедшем сражении. Двор принял таковые уведомления с радостию, и одного из ученых Мандаринов наименовал Правителем Островов Бон хуских.

Формоза, пишет китайский Историк, был тогда землею непаханною и обитаемою только едиными варварами. Линь доу гиянь, которой имел весьма великие [265] замыслы, счел, что сей Остров в таковом состоянии не может ему быть полезен: и для того повелел умерщвлять всех оного жителей, кои только ему попадались, и беспримерным обладая бесчеловечием, кровь сих несчастных употреблял к замазке щелей на своих кораблях; после чего пустился в путь в Область Гуан дунскую, где в крайней бедности умер.

В конце 1620 года, а в первое лето царствования Императора Тянь гия, несколько японских кораблей пристали к берегам Острова Формозы. Командовшей ими приметя, что хотя тамошняя страна не имеет еще никакого земледелия, однако же может быть пригодною к заведению в ней селений, принял намерение овладеть оною; и для того оставил там часть бывшего с ним народа, повеля им стараться узнавать все ко исполнению предприятия его нужное.

В то же почти время один голандской корабль, идучи в Японию или уже оттуда возвращаясь, занесен был на Остров Формозу бурею: он нашел там Японцев, кои не могли сделать ему ни малейшего сопротивления. Земля показалась Голандцам, как то китайский Историк пишет, весьма прекрасною и для торговли их крайне полезною. Они выдумали, будто имеют нужду в пище и в некоторых необходимых вещах для починки разбитого бурею корабля их: для сего пробирались во внутрь тамошнего места, и осмотря оное довольно, возвратились на берег.

Во время отсутствия сих Голандцев, товарищи их не дотрогивались до карабля нимало; и уже по возвращении их начали помышлять о починке оного. Они просили Японцев, с которыми не хотелось им ссориться, опасаясь повреждения их торговле, чтобы позволено им было построить дом на самом берегу Острова, лежащему при одном из входов в гавань, которою могли бы они впредь хотя несколько пользоваться в рассуждении торговли своей с Япониею. Японцы отвергли сперва таковое прошение: но Голандцы настояли в том столь усильно, что Японцы на конец согласились, а особливо, когда первые уверили их, что места займут они не более, как сколько бычачья кожа захватить может. [266]

Итак Голандцы взяв бычачью кожу, изрезали оную на весьма тонкие и небольшие ремешки, ком приложа конец к концу, употребили к отмерению себе просимого земли пространства. Японцы сперва раздражились сим обманом: но на конец, когда по некоторых рассуждениях поступок сей показался им чрезмерно смешным, они смягчились, и позволили Голандцам делать из данной им земли все, что хотят. На оном то месте построили они Крепость, о которой упомянул я выше: и еще до сих пор на воротах видна сия надпись: Castel Zelanda 1634.

Построение сей Крепости делало Голандцев властелинами Гавани и единого прохода, чрез которой большие корабли могли въежжать в оную. Может быть Японцы познали важность оной, хотя уже и весьма поздо. Но либо новая сия Крепость показалась им напоследок несносною, либо и на самом Острову, лишенном земледелия, не могли они никаких уповать пользе и выгоде; вскоре по том они со всем его оставили и в Отечество свое возвратились.

Тогда одни только Голандцы остались владетелями Формозы; ибо остальные тамошние жители не в состоянии были, им в чем либо сопротивляться. Для лучшего же сохранения для себя Гавани, сделали они по другую сторону, против Крепости Зеландской, дом укрепленной четырью полураскатами, о чем я уже говорил выше.

В сие время Китай окружен был отвсюды пламенем, возженным как внутренней войною, толико прекрасный во Империи Областей опустошившею; так и бранию его с Татарами, кои на конец завладели оным и ныне царствующую там линию основали. Джен чи лун, житель Области Фу гияньской, был один из тех, кои с вящим мужеством сопротивлялись Татарам. Из небольшого торгоша сделался он напоследок купцом самым богатейшим во всем Китае: но сколь был бы он счастлив, если бы не изменил богу в данных им при крещении обещаниях, [ибо они был християнин] так как остался верным своему Государю и Отечеству, уже к подпадению власти иноплеменных приближавшемуся. [267]

Джен чи лун вооружил против Татар небольшой флот на собственном иждивении: вскоре последовало за ним бесчисленное множество кораблей китайских: и он учинился тогда начальником ужаснейшего флота, какового на тамошних еще морях никогда не бывало. Татарской предводитель предлагал ему достоинство королевское, если только он признает его Императором и однако он того не принял. Но недолго наслаждался он своим счастием.

Сын его Джен джен хун принял после него команду над оным многочисленным флотом; и будучи ко своему Отечеству и счастию гораздо ревностнее отца своего, на разные покушался предприятия; осадил многие знатные города, как то Хе джен в Области Фу гияньской, которой и взял, порубя татарскую армию на помощь туда пришедшую; Уань джеу Области Дже гянской; Нань гин Области Гян наньской, и другие.

Но таковые успехи не много продолжались: ибо на конец был он Татарами побежден и из Китая совсем выгнан. Тогда обратил он свои замыслы на Остров Формозу, из которого намерился выгнать Голандцев, и там новое основать царство.

Сие удаление Джен джен куна из Китая в Формозу происходило в седьмоенадесять лето царствования Императора Шунь ши отца Кан хиева, а от Рождества ХРИСТОВА в 1661 году. На пути своем туда завладел он островами Бон хускими. Голандцы почитая себя конечно в безопасности со стороны Китая, где еще внутренние происходили беспокойствия, не помышляли ни мало о снабжении войсками Бон ху и Тай уань: по чему Джен джен кун взял оные острова без малейшего сопротивления. После того оставив там сто кораблей для защищения оных, пустился к Формозе.

В крепости и в Гаване Формозской было караулу только одиннадцать Голандцев; остаток же гарнизона состоял частию из индейских арапов, частию же из островских жителей. Но не взирая на таковое сил неравенство, Голандцы положили защищаться, и в самом деле с великим мужеством сопротивлялись. [268]

Джен джен кун вступил в Гавань со всем своим флотом из 900 судов состоящим, а оттуда пустился в Лул мань, местечко с лишком в миле выше Зеландской Крепости лежащее. Там высадил часть своего войска, для нападения на крепость водою и сухим путем: осада продолжалась целые четыре месяца, в которое время Голандцы защищались своими пушками с гораздо большим успехом, нежели как того надеяться смели. Джен джен кун приходил в отчаяние, видя таковое сопротивление и мужество небольшой кучки Европейцев против его толь многочисленной армии.

Как Китайцы не имели пушек, то и не могли чинить Голандцам такового же соответствия; почему преклонить их уповали только одним голодом, на что требовалось весьма много времени, в которое могли бы они получить вспомоществование от своих в баталии находящихся кораблей, или и от проходящих для торговли в Японию.

Джен джен хун познал всю трудность своего предприятия: но видел себя вне Китая и без малейшие надежды, когда нибудь туда возвратиться во владение Татар, с которыми вел он войну упорную: знал он также, что если Формоза ему не сдастся, то ни где не найдет себе убежища. Сие побудило его, учинить против Голандцев последнее усилие. Они имели у себя в Гавани только четыре корабля, для защищения которых посадили на каждой по нескольку индейцев, приставив к ним по одному из своих единоземцев: прочие же семь Голандцев заперлись в цитаделе или в крепости Зеландской.

Китайской начальник вознамерился жертвовать несколькими из своих кораблей, на кои наклал множество во увеселительных огнях употребляемых вещей, и пользуясь сильным Северо-Восточным ветром, пустил их на корабли голандские. Он успел сверх своея надежды: ибо из четырех неприятельских кораблей три сгорело. Тогда немедленно послал он к запершимся в крепости Голандцам уговаривать их к сдаче, объявляя при том, что позволит им удалиться, взяв с собою [269] все свои пожитки, и что ежели далее упорствовать будут, то уже ни какой пощады не должны надеяться.

Голандцы, не видя ни какой помощи и имея уже только один корабль, охотно приняли оное предложение: поклали на корабль свой все бывшие у них пожитки, сдали крепость Китайцам и удалились.

Джен джен кун не зря более, кто бы мог намерениям его сопротивляться, распределил часть своих войск по тем местам Формозы, коими владеют Китайцы: учредил гарнизон в Ги лун чайе, крепости построенной вдревле Ишпанцами, но со всем оставленной: соорудил крепость в Тай шуи джене на самом устье реки Тань шуи, где корабли китайские могут стоять на якоре: назначил места, где ныне Чу ло янь и Фын шань хянь, для построения там двух городов, из коих один наименовал Тянь хин хянь, а другой Уань нянь хянь. Столицею же нового своего Царства определил то место, где ныне Тай уань фу находится, проименовав сей город Шин тянь фу: а дворец свой назначил в Крепости Зеландской, которую прозвал Ань пин фу, и сие наименование она и до сих пор сохраняет.

С сего времени Острове Формоза получил совсем другой вид. Джен джен кун установил в нем те же законы, те же обряды и обыкновения, и тоже самое правление, кои находятся в Китае: но новым своим завоеванием наслаждался они не долго; ибо спустя год и несколько месяцов после завладения Островом скончался. Сын его Джен гин май по нем наследовал: а как воспитан он был так сказать над одними только книгами, то почти ни мало не старался о точном спознании Государства, приобретенного родителем его таковыми трудами и попечениями: а сие весьма много уменьшило мужества и ревности войск к его службе.

В 12 лето царствования Кан хия, а от рождества ХРИСТОВА в 1673 году, Владельцы Гуан дунский и Фу гияньский взбунтовались против Императора. Джен гин май хотя возбудить усердие своих воинов, намерился, с Фу гияньским Владельцем соединиться против Татар: велел вооружить корабли свои, и отправился на берега сий Области, для свидания с [270] оным. Но как требовал он, что бы принимали его Самодержавным Государем, Царь же Фу гияньский хотел пред ним преимуществовать, то сие огорчило его столь много, что он немедленно объявил ему войну.

С обеих сторон происходили сражения с великим мужеством и неустрашимостию. Но как войска Джен гин мийевы состояли из солдат старых, то всякое сражение венчало его победою. Владелец Фу гияньский увидел себя на конец принужденным, обрить себе в другой раз голову, и предаться изволению и великодушию Татар. Джен гин мая возвратился в Формозу, и там спустя несколько после того времени умер, оставив по себе наследником сына своего Джен гы саня: а как оной был еще в весьма молодых летах, то вручил его опеке Лийу гуй каню и Фын си фаню, двум знатным особам, кои его чрезмерно любили.

Когда бунт Фу гияньский был столь счастливо прекращен в пользу Татар, то уничтожили они титул Владельца, и в 21 лето царствования Кан хия, а в 1682 году по плоти, учредили Правителем сей и Дже гянской Области одного Дзун ду, которой достоинством своим предпочитается Державцу.

Первой в сие звание определенной был Дзун ду яу, человек весьма искусной, учтивой и ласковой. Вскоре по вступлении своем в должность, везде даже и в Формозе обнародовал особливыми листами, что все те, кои во власть Татарскую отдадутся, приняты будут со всяким дружелюбием, обещая при том, доставить им те же чины, достоинства и преимущества, коими они под управлением Начальников своих пользовались.

Таковое объявление произвело желаемое Дзун ду луем действие: большая часть из следовавших за Джен джен хуном оставили свои земли, жен и детей: будучи удаленны в стране чуждой, неплодной и почти необитаемой, и лишенны всей надежды, получить в оной какие либо особливые выгоды, чрезмерную почувствовали радость, нашед случай к честному отверзстию себе врат паки во свою отчизну. Иные не размышляя ни мало времени, оставили Джен гы саня и [271] в Фу гиянь отправились. Дзун ду яу принял их с такою ласкою и учтивостию, и дал им толь великие выгоды, что вскоре множество других за ними последовало.

Тогда Дзун ду яу размышлял весьма здраво, что настал благополучной случай к завладению Формозою. Немедленно отправил знатной флот под предводительством одного Тий доу или Генерал-Порутчика, для отобрания островов Бон хуских. Тий доу нашел такое сопротивление, какового не мог себе представить: солдаты, с помощию голандских пушек, защищались с неописанным мужеством: но на конец должно было уступить силе и множеству.

По взятии Острова Бон хуского, Совет младого Владельца усмотрел, сколь трудно сохранить Формозу, видя состояние и мысли войск его; по чему не ожидая приходу Тий доу, отправили посланников ко Императору с прошением от имени оного Владельца, что они Державе Его Величества подвергается.

Текст воспроизведен по изданию: Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайския империи и Татарии Китайския: Снабденное разными чертежами и резными фигурами, Часть I. СПб. 1774