№ 74

1712 г. ноября 18. — Доношение ландрихтера Сибирской губернии И. Чепелева в Сенат о цинском посольстве к калмыцкому хану Аюке

/л. 630/ Высокопочтенным и превосходительнейшим господам Правительствующаго Сената доношение ис канцелярии Сибирской губернии.

В прошлом 1709 году по его великаго государя имянному указу и по проезжей грамоте, какова дана ис Казани и от казанского губернатора Петра Матвеевича Апраксина, пропущены чрез Сибирь в Китайское государство Аюки-хана посланные, калмыцкой Салтан Кулюков с товарищи, 20 человек, да с ним для обережи казанских полков ундер-афицер Матвей Суровцов, капрал Михайло Тиханов да два человека драгун.

А сего ноября 9 дня губернатор князь Матвей Петрович Гагарин писал, что он в Тобольску получил письмо от купчины Петра Худякова, что те Аюкины люди и афицер и салдаты явились з делами в Китаех, и по прибытии де их в Китаи наряжен ис Китай посланец к Аюке из нарочных людей, чином выше дьяка, и с ним семь человек начальных да 26 человек редовых служилых людей ¹. И призывали де ево, купчину, в Посольской приказ ближние люди и говорили ему, чтоб того посланца против мирных договоров принять и, дав корм и подводы, чрез сибирские городы отпустить ко Аюке.

И тот де посланной, також и Аюкины люди и афицер казанской при них ныне на Селенгу пришли. И не принять де их против мирных [131] договоров неможно, хотя и противно пересылки китайского /л. 630об./ с Аюкою, однакож велел он, губернатор, его принять и корм дать обыкновенной.

А с чем послан ко Аюке тот китайской посланной, того подлинно доведатца он, купчина, не мог, только дали знак, бутто свойственник Аюкин в Китаех тому 16 лет и в службу приверстан 8 лет ², бутто о том послуютца, но знатно, что де с немалым делом идет, для того что ис Китай никогда никуда послов и посланников не посылывали, и естьли бы де не для великого дела, то б не послали ис Китай. А обноситца де от китайцев, чтоб подговорить Аюку, чтоб ему воевать с китайцами калмыцкого владельца кантайшу, которой кочюет не в малом людстве близ Тобольска, и Тары, и Томска, и многих ближних сибирских городов ³.

И естьли то подлинно, то от того Сибири будет великая обида для того, что тот владелец царскому величеству примирителен, и хотя от порубежных людей его и бывают ссоры, но для китайского он всегда надобен. И естьли китайской хан ево завоюет, то от китайского владенья будет зело тягостно. А без Аюки китайской один завоевать ево не может.

И чтоб тому посланному ис Китай в городех Казанской губернии корм и подводы и провожатых до Аюки против того давать, как и в Сибири ему даван будет, для того: хотя и противен /л. 631/ проезд ево, однакож, чтоб купчинам царского величества по-прежнему быть в Китаях и измешки бы никакие в продаже товаров не было.

И о том, также как оной посланной ис Китай у Аюки будет о проведавании на контайшу ево, Аюку, он, посланной, в войну подзывать не будет ли, и буде подзывать, чтоб о том ему, Аюке, указом царского величества для вышеписанного возпрещать, чтоб он с китайским на него, кантайшу, в войну не ходил для того, что он царскому величеству примирителен, о посылке Казанской губернии к губернатору Петру Матвеевичю Опраксину ево великого государя указу, и того посланного ис Китай на которые городы Казанской губернии отпустить, ваше сиятельство что укажет.

1712-го ноября 18 дня.

На л. 630 над текстом помета: 1712 году ноября в 19 день. Выписать из договорных статей с Китайским государством ⁴.

Опубл.: Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого. Т. 11, кн. 2. СПб., 1882, с. 353.

Комментарии

1. Имеется в виду цинское посольство, получившее в литературе наименование посольства Тулишэня по имени одного из послов, который оставил записки о своей поездке (см. Приложение I).

2. См. ком. 3 к док. № 53.

3. Отношения джунгарского хунтайджи Цэвана Рабдана с Цинским Китаем постоянно менялись. Первоначально он старался не давать Сюань Е повода для недовольства. В этом плане И. Я. Златкин расценивает действия джунгарского правителя по согласованию с цинским двором своей внешней политики, например, при выступлении джунгарских войск против казахского хана Тауке.

Вместе с тем настойчивые требования цинской дипломатии о включении Джунгарии в состав Цинской империи настораживали хунтайджу, стремившегося к укреплению и расширению своего государства и отнюдь не собиравшегося вступать в вассальную зависимость от сильного соседа.

С укреплением Джунгарского ханства и власти Цэвана-Рабдана все более четко определяются территориальные претензии джунгар к Цинам, которые в период борьбы с Галданом присоединили к подведомственной им Халхе часть принадлежащих ранее Джунгарии земель.

Готовясь к борьбе с Джунгарией, маньчжурские дипломаты стремились создать благоприятные условия, в том числе добиться помощи или нейтралитета Калмыцкого ханства. Несмотря на родственные связи, между правителями Калмыцкого и Джунгарского ханств имели место в этот период взаимные неудовольствия, поводом для которых был вопрос о возвращении в Калмыкию улусных людей сына хана Аюки, Санджина. В 1701 г. из-за ссоры сыновей с отцом (см. ком. 1 к док. № 55) Санджин вместе с 15 тыс. кибиток откочевал в Джунгарию. Цэван-Рабдан дружелюбно принял его, но вскоре, обвинив в покушении на свою жизнь, вместе с женой и 10 ближними людьми отправил назад к отцу оставив у себя его подданных. Длительные переговоры Аюки с Цэван-Рабданом по поводу их возвращения не дали результатов (А. М. Позднеев. К истории зюнгарских калмыков. СПб., 1887, с. 19; Посольство к зюнгорскому Лун Тайчжи Цэван-Рабтану капитана от артиллерии Ивана Унковского и путевой журнал его за 1722-1724 года. СПб., 1887, с. 187-189; H. Н. Пальмов. Этюды по истории приволжских калмыков. Ч. 1. Астрахань, 1926, с. 13; И. Я. Златкин. История Джунгарского ханства (1635-1758), М., 1964, с. 329-340).

4. Имеется в виду Нерчинский договор 1689 г. Выписку из него см. в док. № 75.