№ 200

1722 г. апреля 25 *. — Реляция Н. П. Крисница, участвовавшего в посольстве Л. В. Измайлова, в Коммерц-коллегию о перспективах торговли с Цинской империей

(* — Датируется на основании док. № 204)

/л. 112/ Копия с поданной в Коммерц-коллегию реляции будущаго в Китаях Николая Крисница ¹.

Для известия Государственной Коммерц-коллегии о вещах и товарах, которые привозятца из России в Хину и боле там употреблены бывают, как я нижеподписавшийся могл о том усмотреть, а имянно: соболи от 150 копеек до 10 рублев всякой, а наипаче от 130 до 150 копеек во множественном числе употребляютца; черные лисицы от 10 до 50 рублев в великом уживании; песцы, також да корсоки да илимские горностали в великом же уживании; белки сибирские средние и большие, именуемы теляутские, потребны паче всех мехов, а юфтей, сафьянов красных и черных, да галантерии, часов и других европских товаров мало там употребляется.

В бытность мою в Пекине я усмотрел, что во уживании, паче всех европских таваров, брюсельския камелоты, а наипаче черные да голубые, також де кафеиные де темные, а других цветов малое число. Вышеимянованных камелотов хинской аршин продается в лавках по 14 цини или по 140 копеек /л. 112об./ наших денег, а хинских два аршина, сочиняят один руской. Те камелоты привозятся на караблях европских.

Не худо бы было с первым караваном отпустить несколько камлотов в Пекин для опыту — по чему хинцы купили б оптом, и чрез то возможно б рассудить как много их впредь продавать возможно будет. Мне видится, что возможно завесть здесь камелотную манифактуру для прибыли его императорского величества, понеже в России свободно верблюжью шерсть наитить. А галанцы и англичане ту шерсть привозят из Смирны да Алепу, которая туды из Персии приходит. Возможно привесть камелотов из Констянтинополя, которые в Ангоре делаютца и называютца на турецком языке фавери. А надлежит, чтоб оные были единоцветные безволыя, выше имянованных цветов, а большая часть черных, гвоздишных, кафеиных, голубых, оливковых. И имея двойного мастерства, камелоты, возможно познать от которых боле прибыли будет.

Кроме ж того возможно в Москве купить на 2 или 3 тысячи рублев королков величиною с руской орех и мене, да 50 или боле часов серебреными корпусами, токмо б на оных не скверные письма европские были, а имянно надлежит содержать изображенные баталии, да истории /л. 113/ також де несколько часов в корпусах золотых с репетицаю; еще ж 50 фунтов серебряного да золотого галуну шириною в один перст или уже, а чтоб большая часть оного была зупцами и прорезного с городами; також де пряденого золота и серебра 20 или 30 фунтов. Возможно послать [327] троеножных подносных блюд, а несколько и без ног, да чайников на несколько тысяч.

Возможно же послать к пекинскому агенту с первым караваном несколько колпаков черных, для того что хинцы такие весною и осенью носят, а понеже хинцы летом носят тростяные шляпы, того ради пристойно б было повелеть зделать несколько шляп бобровых черных формою тростяных шляп и послать их для пробы, которые со временем могут во уживание притить и принесть немалую прибыль.

Сукны европские не в великом уживании, и то их знатные персоны на епанчи свои употребляют.

Европские корабли привозят безделки, например, часы, зеркалы и другие европские галентереи, но на малое число; их капитал состоит в деньгах серебра чистого севилианов или штук осмочастных.

За приезд из Пекина до Селенгинскаго даетца с пуда от 140 до 150 копеек, из Селенгинска /л. 113об./ до Енисейска возможно сплыть вниз по реке, где судно на проезд в 30 до 35 рублев покупаетца, которое поднимает от 800 до 1000 пуд. По договору с 13 работниками за проезд до Тобольска платили от 12 до 15 рублев. Из Селенги ездят чрез озеро, которое называетца море Бакал, а шириною верст в 90, до Ангары реки, которая впадает в предъявленное озеро. На той реке многое число порогов, между которых один называемый Падун, вельми трудный, где воды мала (В тексте ошибочно: мела), отчего принуждены проезжия, выгрузя судно, проходить. И от того в проезде чинитца остановка чрез две или три дни. Нужно есте, ежели б возможно, те пороги вычистить или там прибавить воды, також де на Симанском пороге; или надлежало б по берегам исправить дорогу, понеже против воды трудно суды тянуть, того ради, что там каменисто и от того часто люди падают в воду, когда лямкою тянут. Очень бы пристойно зделать два буера для перевозу чрез оное озеро людей и таваров, с одного краю по другой, понеже пассажиры иногда принуждены на оном берегу две или три недели ожидать, а ежели б один из оных буер на стороне селенгинской, а другой буяр /л. 114/ на стороне иркуцкой, тоб проезд был без остановки; и те б буеры могли стоять один в устье Ангары близ мосту, именуем аго Ливениси, а другой на стороне селенгинской близ тобольскаго (В тексте описка. Следует: Посольского) манастыря ²; и о на теж буеры надлежит иметь обыклых матросов, понеже обитатели не знают как судами владеть. Когда б учрежденные провозные суды были, тогда б с охотою по 20 копеек всякой платил, а купцы по 6 до 8 копеек за пуд. Предъявленной манастырь имеет великие рыбные ловли, а за неимением суд, способных к перевозу, никто не осмелитца рыбу перевозить, но в буярах возможно б оную возить за небытностию там других таваров. Надлежит же иметь один буяр для перевозу писем публичных и партикулярных от Енисейска до Маковского волоку.

Нужно же править дорогою от Енисейска до Маковскаго волока для перевозу товаров от реки Енисея до реки Кети, которая в растоянии 80 верст, а половина той дороги лесиста и болотиста. Понеже там худа дорога, того ради купцы принуждены товары отпускать на верховых лошадях, которые часто падают в лесу и товары подмачивают, да и накладки на /л. 114об./ лошади товаров требует 4 до 5 дней стоянки (В тексте ошибочно: стоики) в Енисейску, но ежели бы на телегах их товары посылались, тоб не так портились и не столько б время тратилось.

От Енисейска до реки Кети путь земляной расстоянием в 80 верстах, а платить за провоз с пуда по б до 8 копеек до Кети, где проезжие оставлены суды, в Енисейску менять на те суды, которые находят на Кети. [328] А ежели не найдут охотников переменить, то проезжие принуждены покупать другие суды от 20 до 30 рублев, на которых ездят до Тобольска.

От всякой лошади, которая имеет на себе тягости 20 пуд, платитца от Селенгинска до Иркуцка по 2 рубли с полтиною. За всякую лошадь от Иркуцка до Илимска платитца от 3 до 3 рублев с полтиною. От Илимска до Енисейска зимним путем платитца за всякую лошадь с саньми от 4 до 4 рублев с полтиною. /л. 115/ От Енисейска до Томска по 4 рубли. От Томска до Тары, едучи через Барабу, платитца по 5 рублев с полтиною за 18 пуд. От Тары до Тобольска за лошадь с саньми платитца 1 рубль до 1 рубля и 20 копеек. От Тобольска до Москвы за лошадь с саньми, которая имеет клади весом в 20 пуд, платитца 11 до 12 рублев. Наемных лошадей до Пекина наитить трудно для несвободного проезду. Того ради наши купцы и едущие с караванами имеют их собственныя лошади. Но из Пекина находятся наемщики до Толты.

Ходящие деньги в Хине называют первой пробы деньги ханские, которые ходят за 100 финс, а испанские деньги, имянуемы севили, оный ходят за 95 финсов; те деньги, которыя в торгу обращаются, стоят от 95 до финсов, /л. 115об./ а финс значит хинскую копейку.

Хинского золота первой пробы стоит коробка (которая весит 86 золотников) 105 ланов хинских денег. Хинской гин сочиняет 16 ланов, которых сочиняет наших российских 14 1/2 фунтов, но ежели кто не имеет своих весков и о том не изъяснить, то 14 ланов ходит за 13 3/4 фунта.

Хинской аршин в половину руского аршина. Хинцы вельми обманывают, как в весу, так и в мере, и кто принимает товары в вес, надлежит ему быть остерегательну.

Мунгалы — татарской народ, смежны с Селенгинским и с Нерчинским городами его императорскаго величества, нашего государя.

Купцы российские привозят мунгалом большую часть мехов, також де и юхти, которые делаютца в Тобольску, в Нерчинску и Енисейску и в других городах, да ординарные гамбурские, аглинские и российские сукны, латчины и яренки, да несколько корольков, величиною леснова ореха и мене, малые заркала в золоченых рамках и другие вещи, которые никогда не могут в цене сравнены быть с мехами. /л. 116/ Мунгалы мало других товаров покупают, кроме мехов или лисиц. Но хинцы, обитающия в Мунгалах, меняют свои товары, малой руки камки и китайки, на наши меха, каторые отвозят руские товары в Пекин. А ту мену чинят в Урге (Урга место в Мунгалах), где прибывают кутухта или главной поп в полатах с протчими попами. В Мунгалах мало золота и серебра находится, кроме того, что хинцы привозят, но когда что между собою купят, и оные вместо денег платят малыми чайными листами. В Мунгалах нет никакого города, ни каменного ни деревянного строения, но все живут под наметами, зделаными ис шерти, перенося с места на место для корму лошадей, в чем их богатство состоит. /л. 117/

II

Ведение о товарех, которые продавались в Пекине в бытность мою с господином посланником Измайловым, а имянно:

Добрые соболи по разсмотрению, каковы они суть, ординальные соболи по 2 лана всякой.

Черные лисицы, смотря по тавару, красные лисицы ленские, которых завоики бурые, а брюхо черные, именуемы крестовки, продаютца по 9 до 11 ланов.

Лисицы ж ленские красные с белыми брюхами, именуемы огневки, от 2 до 4 ланов; ординальные от 1 лана до 80 копеек. [329]

Лисицы ординальные сибирские от 1 лана и до 40 копеек до 1 ланы и 60 копеек; с черными брюхи от 2 до 2 1/2 ланов.

100 песцов по 65 ланов.

100 корсоков серых малой руки по 60 ланов.

100 горностаев от 14 до 15 ланов.

Лайки другая со 100-а горностаев, которых 100 кожурин, по 2 лана. /л. 117об./

Кожурина камских бобров от 14 до 15 ланов.

100 больших белок по 90 ланов.

1000 ординальных сибирских по 32 лана.

III

Роспись товаром, которые покупаютца в Пекине.

Сырец шолк нанкинской по 1 лану и 36 фунсов.

Ординальной шолк по 1 лану и 10 фунсов.

Гин сученого шелку разных цветов по 1 лану и 80 копеек.

Камки большой руки, имянуемой голи, в 18 аршин от 6 до 8 ланов.

Отласы большой руки от 6 до 7 ланов.

Полуголи по 3 лана и 80 фунсов.

Камки семиланные по 3 лана и 30 фунсов.

Камки пятиланные от 2 до 2 ланов и 20 фунсов.

Баберки по 5 1/2 ланов.

Китайки тюм, то есть десять штук, от 2 ланов и 25 фунсов до 2 ланов и 50 фунсов.

Шолковые завесы к постелям, смотря по величине их и хорошству, также и порцелин или форфорвые суды.

Доброй зеленой чай в коропках свинцовых покупаетця от 45 до 60 фунсов.

Влеитебуй от 35 до 40 фунсов.

Гин бадьяну свежего от 10 до 12 фунсов. /л. 118/

IV

Известие о вещих японских, о которых я возмогла. 118 проведать.

Пенинсуля Корея под владением хинского хана даже до первых островов апонских, которая в 700 верстех от России. А те островы платят дань хану хинскому, також де и японцам. А от тех островов до Японии с 1000 верст.

Хинцы никакова купечества с японцами не имеют ³, токмо подданные островы к обоим купечествуют морем в городех, имянутых Кангосцияна и Фиранда, а те городы изобильные золотом и серебром. Вышепомянутые городы лежат на полудни, с которыми кроме галанцов никто не торгует ⁴, а товары их суть кожи сыромятные, которые привозятся из Батавии, за что они возвращают золотом и серебром, також де и порцелинами. Слышно, что когда галанцы приезжают в предъявленные городы, тогда японцы принимают их суды и экипаж, а людей отвозят в фортецию без ружья, держа их за караулом. А тех, которые пожелают итить в город, /л. 118об./ принуждают подвергнуть крест под ноги для верности, что между ими нет миссионарей или посланных для проповеди веры, понеже в прошедшем веке все миссионеры побиты до смерти ⁵. Там галанцы чрез три или четыре месяца отпускаютца с товарами, как скоро отданы им будут. Японцы позволяют токмо четырем или пяти галанским кораблям приходить в год для торгу.

Японцы не лутче знают воинское дело, как хинцы, которые [330] безпрестанную войну имеют, понеже у них даже до 6 королей обретается, а в прошедшее время имели даже до 60 королей.

Япония состоит во многих островах. Оные имеют малое число караблей, и те невелики. Оные мало употребляют огненного оружья, но большую часть стрел.

Вышеименованная пенинсуля Корея от Хины на левой стороне устья реки Амура, которой обитатели ездят сухим путем до Науна реки, которая впадает в Амур ниже Албазина, что прежде сего бывало его императорскаго величества, а сравняй /л. 119/ при последнем мире с хинцами. Оные вверх по реке Наун плавают до города, имянуемаго тем же имянем, Наун, откуды ездят в Пекин с их товарами в 40 дней. Сказывают, что дважды в 24 часа бывает такая убылая вода, что море в 40 верстах от берегов отходит, а на том море много штурмов бывает и ветров.

Хинцы мало кораблей имеют, да и те худо зделаны, на которых от 4 до 6 и до 12 пушек, а на оных ездят близь берегов своих для остерегания до Нанкина, а дале Батавии не ездят, куды возят свои товары и торгуют с галанцами, а туды приплывают ординально в 15 дней.

Товары, которые мы ныне в Хину возим, суть сии, а имянно: мехи, и те дешево продаются, ибо наши купцы привозят в Ургу, а столько много в Хине не употребляется. Кроме ж того вельми худо, что подданные его императорского величества торгуют с хинцами всякой для себя, а хинцы с ними договоры чинят за малые деньги. Також де хинцы, сочиня между собою компанию, покупают у наших караванов, /л. 119об./ идущих в Пекин, а сами не позволяют другим хинцам, кроме компанейщиков, ходить в посольские полаты.

Того ради для установления купечества надлежит учинить компанию, дабы оное купечество содержать в добром имяни между хинцами, сочиня добрые устав, понеже то купечество принесло б его императорскому величеству прибыль и его подданным.

А для содержания в цене мехов не надлежит так многова числа отпускать в Хину, того для, что за белки сибирские ординальные, за белыя лисицы или бурые песцы, соболи добрые немного в Хине денег продавцы получают, что возможно б посылать к Москве европских государствах, от чего б оные в Хине пришли в лутшую цену, також де и хинские товары (В тексте ошибочно: тотары) в Москве.

Ежели бы то купечество было для его императорскаго величества иди для компании, то мне мнитца, что нужно есть немалое число денег возить в Хину сивилианских штук или другой манеты чистого серебра, а на те деньги возможно купить в Хине тамошних товаров для /л. 12/ употребления, как в России, так и в других государствах европских.

Ежели будет агент или консул его императорского величества в Пекине, то пристойно б было послать к нему несколько рисунков на образец для делания постельных уборов и шпалер, чтоб то было для употребления в Эвропе. И оной консул могл бы договоритца с пекинскими жители, чтоб они заставили на него в Нанкине работать, понеже в Пекине никаких манифактур нет и все употребляемые вещи приходят в Пекин из Нанкина.

Томские жители меня удостоверили, что нет ближе дороги и прямее ехать в Хину, как чрез Бакан скрозь некоторые горы. И слышал я, что начальник татарский того города, имянуемый Курман, из Томска прибыл на верблюдах в Пекин в 50 дней. И те татары сказывают, что нужно есть починить дорогу для езды на телегах, и посылать тем путем впредь караваны.

Того ради надлежит послать разумного и верного человека для [331] учинения дороги и по учинении того дорога б в полы была короче /л. 12об./ перед нашею, что чрез Селенгинской. А посланному для того дела надлежит взять с собою начальника татарскаго, которой даст прямое известие, понеже он уже тем путем ездел до Пекина.

Подлинная реляция за рукою Николая Павла Христизини.

На подлинной копии в закрепе по листам написано: камерирскаго правления писарь Яков Андреев.

Смотрел Матвей Гаврилов.

ЦГАДА, ф. Портфели Миллера, оп. 1, п. 133, ч. 5, № 468, лл. 112-120 об. Копия копии перевода с немецкого яз.

Комментарии

1. Выписка из реляции Н. П. Крисница была послана в октябре 1722 г. сибирскому губернатору для сведения (ЦГАДА, ф. Коммерц-коллегия, оп. 1, ч. 2, д. № 3042, л. 135 об.). В архиве имеются документы о задержке привезенных Крисницом из Пекина китайских товаров (в том числе лекарств). Вопрос о выдаче ему этих товаров решался в Сенате с 4 по 31 июля 1722 г. по требованию Коммерц-коллегии. 31 июля состоялся приговор Сената о возвращении задержанных товаров (ЦГАДА, ф. Сенат, оп. 30, кн. 1888, л. 101 об., 381, 438 об.; кн. 1889, лл. 501-502; ф. Коммерц-коллегия, оп. 1, ч. 2, д. № 3042, лл. 73, 129-129 об.).

2. Посольский Спасо-Преображенский мужской монастырь был основан в 80-х годах XVII в. на южном берегу Байкала, на Посольском мысе. У стен монастыря приставали и разгружались суда, которые не успевали подняться вверх по р. Селенге до ее замерзания. Назван Посольским потому, что на этом месте был убит ехавший в Халху посланник Е. Заболоцкий. Церковь в монастыре была построена на средства караванного комиссара Г. А, Осколкова в 1706 г. В конце XVII в. к нему был приписан ряд деревень, рыбных ловель и земель в устье р. Селенги (Л. П. Шорохов. Возникновение монастырских вотчин в Восточной Сибири. — Русское население Поморья и Сибири. М., 1973, с. 149-150, 161).

3. Проводимая с середины XVII в. японским правительством политика изоляций страны от внешнего мира крайне сократила ее торговые связи. Однако Н. П. Крисниц ошибается, полностью отрицая наличие в начале XVIII столетия китайско-японской торговли. В действительности китайские купцы были одними из немногих, которым разрешалось, хотя и с ограничениями, торговать в Японии (Е. Жуков. История Японии. М., 1939, с. 66; М. И. Сладковский. Китай и Япония. М., 1971, с. 49).

4. С середины XVII в. голландские купцы, оказавшие помощь японскому правительству при подавлении крестьянского движения внутри страны, после изгнания из Японии португальцев и испанцев получили исключительное право торговли на японском рынке. При этом и для них были введены серьезные ограничения. Так, они должны были ограничить места своего пребывания только островами Дэсима. С 1715 г. было определено, что в Нагасаки могло приходить ежегодно не более двух голландских кораблей (Е. Жуков. История Японии, с. 64-66).

5. Усиленная деятельность католических (португальских и испанских) и протестантских (голландских) миссионеров в Японии в XVI-XVII вв. встречала противодействие со стороны японского правительства, которое связывало ее с усилением антифеодальных крестьянских движений. В конце XVI в. были изданы указы, запрещавшие христианизацию японского населения. В начале XVII в. были проведены показательные казни христиан. В 1614 г. — обнародован указ правительства Токугава, вновь запретивший христианство. На протяжении первой Половины XVII в. проводились непрерывные репрессии против христиан, особенно японцев, принявших христианство. С 30-х годов XVII в. Япония была полностью закрыта для европейских миссионеров (Е. Жуков. История Японии, с. 61-64).