В. Н. Усов.

Евнухи при дворе китайских императоров

В 1996 г. в КНР появилось сообщение, что на 94 году скончался евнух последнего императора Китая. С его кончиной закончилась более чем двухтысячелетняя история китайских евнухов.

Слово «евнух» в русский язык пришло из греческого (Eunuchos), буквально оно означает «блюститель ложа», а по смыслу тождественно слову скопец. Евнухам поручали надзор за гаремом. В «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона говорится, что традиция евнушества, вероятно, происходит из Ливии, откуда оно получило широкое распространение по всему Востоку. Евнухи были в глубокой древности у ассирийцев и персов, а позднее - в Византии, Османской империи. Более двух тысячелетий институт евнухов существует на территории Ирана. Благодаря близости к своим государям во все времена при дворах восточных владык евнухи нередко достигали высокого положения, становясь их доверенными лицами в политических делах и активными участниками дворцовых интриг.

По мнению некоторых историков, институт евнухов в Китае насчитывает по меньшей мере 3-4 тысячи лет.

В 1100 г. до н. э. правитель Чжоу-Гун, брат первого монарха династии Чжоу, в своем указе обозначил оскопление одним из шести самых тяжких наказаний. Наказания перечислены в указе в следующем порядке: клеймение лба, отрезание носа, отрезание ушей, отрубание рук и ног, оскопление (гунсин, или дворцовое [322] наказание) и обезглавливание. Сами евнухи названы здесь лаогунъянь («жертва императорского дворца»).

В литературном памятнике древности «Шицзин» («Книге песен»), созданном в период от начала Западного Чжоу (1122-770 гг. до н. э.) до конца эпохи Вёсен и Осеней (772-481 гг. до н. э.), как утверждают китайские историки, уже упоминается слово «евнух». В песне «Гром колесниц все слышней» из серии «Песни царства Цинь» говорится:

(В переводе А. Штукина)

В оригинале вместо слова «слуга» стоит иероглиф сыжэнь, (буквально «частный, личный человек»); как полагают некоторые историки, здесь говорится о евнухах.

В «Книге песен» есть еще и такие строки:

Источник всех несчастий для людей -
Не Небеса, а женщины и евнухи.
Равно писклявы голоса и жен,
И тех, кто лишены мужских достоинств.

Здесь же можно прочесть и оду (возможно, написанную евнухом Мэн-цзы), в которой обличаются царедворцы, из-за чьих происков автор, по-видимому, и был постыдно наказан (вспомним аналогичный случай с историком Сыма Цянем). Произведение называется «Ода о клеветниках»:

Причудливо вьется прекрасный узор -
Ракушками тканная выйдет парча.
Смотрю я на вас, мастера клеветы!
Давно превзошли вы искусство ткача.

Стрекочете вы, там и тут егозя,
Кого б оболгать, только ищете вы. [323]
В словах осторожнее будьте, увы!
Уже говорят, что вам верить нельзя.

Двуличный пронырлив - и тут он, и там,
Дать волю он думает лживым словам.
Смотрите же: то, что не примут от вас,
С бедою назад не вернулось бы к вам!

Автор заканчивает «оду» такими словами:

(Перевод А. Штукина)

О евнухах упоминается еще в древнем трактате «Чжоу ли» («Чжоуские ритуалы»), который традиционно датируют VII-V вв. до н. э. Уже там можно встретить иероглифы яньши, сыжэнь, обозначающие в переводе слово «евнух». Позднее появились новые слова, с помощью которых обозначали эту функционально усложнившуюся социальную группу: хуаньгуань, яньжэнь, яньгуань, хуаньчжэ, чжунгуань, нэйгуань, нэйши, нэйцзянь. Впрочем, мнение, что в эпоху создания «Книги песен» институт евнухов уже существовал, некоторыми китайскими учеными оспаривается. Известный политический деятель и реформатор Кан Ювэй (1858-1927), который считал, что все зло в Китае шло от евнухов, в своем письме от 17 июня 1892 г. писал: «В древности не было евнухов, и только ханьский император У-ди (140-87 гг. до н. э. - В. У.) в конце своего царствования завел институт евнухов. В классических канонах ничего не говорится о евнухах, и ни один из императоров Ханьской династии после У-ди не следовал его примеру. Лишь после того, как Лю Синь ¹ подделал «Чжоу ли», появились указания на существование евнухов при Чжоуской династии. При Восточной Хань евнухи обманным путем захватили власть, оскорбляли и убивали поборников справедливости; все наиболее выдающиеся деятели того времени пали жертвой евнухов, и Ханьская династия погибла.

При Танской династии вся власть принадлежала евнухам, а император всецело им повиновался, словно ученик учителям ². [324]

Во время попытки дворцового переворота, известного как «Событие небесной росы» (ганьлу), евнухи перебили генералов и сановников, - писал далее Кан Ювэй, - и в результате династия Тан погибла. Минский император Шэньцзун передал бразды правления евнухам; его сын Сицзун был очень слабохарактерным. Евнух Вэй Чжунсянь захватил тогда власть и казнил всех деятелей дворцовой партии Дунлиньдан. Евнух по имени Ду Чжи сдал Пекин, и Минская династия погибла. В наши дни власть захватил Ли Ляньин. Он повторяет злодеяния Вэй Чжунсяня». Так писал Кан Ювэй.

В августе 1891 г. Кан Ювэй опубликовал в Гуанчжоу первую из двух работ, посвященных обоснованию необходимости реформ - «Исследование о поддельных классических канонах Новой школы» («Синьсюэ вэйцзин као»). В книге, носившей явно полемический характер, автор развил уже высказанные ранее мысли. Научная форма выражения служила лишь маскировкой для резких выпадов против современных общественных порядков. Кан Ювэй, ссылаясь на некоторые высказывания Конфуция, подверг критике и произвол евнухов, и самоуправство чиновников при цинском дворе. Книга «Синьсюэ вэйцзин као» произвела огромное впечатление на современников, и за короткий срок выдержала пять изданий в различных городах страны. Ученые-конфуцианцы, придерживавшиеся консервативных взглядов, а также столичные и провинциальные бюрократы, видимо, не без влияния дворцовых евнухов встретили книгу в штыки и добились императорского указа о публичном сожжении печатных досок с текстом книги и запрете на ее распространение. В 1898 г. после дворцового переворота Цыси последовал новый императорский указ о сожжении «крамольной» книги. Однако вскоре пришлось выпускать этот указ в третий раз - в 1900 г. во время восстания ихэтуаней.

Однако отрицание исторических корней института евнухов потребовалось Кан Ювэю исключительно в конъюнктурных целях. Если обратиться к беседам древнего философа Мэн-цзы (372-289 гг. до н. э.) с любознательным Вань Чжаном, нам станут известны некоторые любопытные подробности о Конфуции. Вань Чжэн спросил: «Правда ли, как говорят некоторые, что Конфуций во время пребывания в Вэй, жил у лекаря по наружным болезням (чириев), а в Ци - у евнуха Цзи Хуаня?» «Нет, неправда, - отвечал Мэн-цзы, - это сочинили досужие люди». Так как это [325] противоречило нормам поведения благородного мужа, Мэн-цзы опроверг «измышления досужих людей». «Если бы Конфуций останавливался у лекаря или у евнуха Цзи Хуаня, как он мог оставаться Конфуцием?» - возмущенно восклицает философ. Тем самым Мэн-цзы хотел сказать, что Конфуций не мог останавливаться у людей низких и безнравственных, при этом ни в коей мере не отрицая существования самих евнухов в те времена. А это означает, что институт евнухов, вероятно, существовал еще в эпоху Конфуция, задолго до династии Хань.

В «Книге ритуалов» («Ли цзи»), обширном собрании разнородных текстов, которые сильно разнятся по времени их создания, но все посвящены ритуалам и нормам поведения, Конфуцию приписываются следующие слова: «В основе ритуалов лежат правильные отношения между мужчиной и женщиной. В доме, где они проживают, их сферы строго ограничены: мужчины живут во внешних покоях, а женщины - во внутренних. Последние пребывают в задней части дома, двери в них запираются на ключ и охраняются евнухами. [Без уважительной причины] мужчины туда не заходят, а женщины оттуда не выходят». «Если мужчина обходит вниманием своих жен и наложниц, он тем самым нарушает Гармонию Неба, Земли и Человека. Вплоть до достижения им пятидесяти лет муж должен входить в Павильон Удовольствия своих жен раз в три дня, - говорилось в «Ли цзи», - а наложниц раз в пять дней, прочих же девушек, живущих в его доме, - по [326] своему усмотрению. Главная жена может оставаться в спальне во время сношения с наложницей низшего ранга, а по его завершении может приказать ей удалиться, после чего оставшуюся часть ночи она может провести со своим мужем. Тем самым ей обеспечивается должное уважение, приличествующее ее положению в семье». Только траур по родителям освобождал супруга от сексуальных отношений с женами и наложницами в течение трех месяцев и более. Уже тогда существовал ряд правил, которые должен был выполнять мужчина: в отсутствие главной жены наложница не могла оставаться с ним на всю ночь, а должна была покидать спальные покои сразу после завершения полового акта. Полное прекращение супружеских обязанностей разрешалось лишь по достижении шестидесятилетнего (в одних текстах) или семидесятилетнего (в других) возраста.