СТАТЕЙНЫЙ СПИСОК Ф. А. ГОЛОВИНА
ЧАСТЬ 13
И те вести мне ведомы. И по указу великих государей послать бы тебе, господине, из Нерчинска в Албазин, взяв на плодбище у подрятчиков, хлебных запасов 600 пуд, также и служилых людей 100 человек, которые хлебными запасы довольны. И о том к нему, Афонасью, в Албазин от себя писать, /л. 620/627об./ чтоб он, Афонасей, в Олбазине жил со всякою осторожностию, и о китайских замыслех розведывать накрепко. А о посылке хлебных запасов на плодбище к прикащику и подрятчиком памяти от меня посланы наперед сего.
А что будет чинитца, также и что уведано будет каких ведомостей вновь, и о том ко мне для ведома писать. А к Офанасью Байтону о том от меня посланы указные памяти для обнадеживанья служилых людей, что присланы к нему будут ради вспоможение служилые люди с хлебными запасы вскоре.
197году сентября в 4 день. По указу великих государей память в Албазин казачью голове Афонасью Байтону.
В нынешнем во 197 году сентября в 4 день писал ты в полк к окольничему и воеводе Федору Алексеевичю Головину с товарыщи с олбазинским казаком с Якимкою Ивановым. А в отписке твоей написано, что в прошлом во 196 году июля в 23 день пришли под Албазин китайские воинские люди и около Албазина выше и ниже посеяной /л. 621/628/ хлеб потолочили, достальной покосили и пожгли. И пожегши пошли от Албазина прочь в свои край и ныне де в Албазине у тебя и у служилых их и у всяких чинов людей хлебных запасов ни у кого нету и впредь пропитатца (В тексте описка: прониматца) вам будем нечем. Также и служилых людей самое малое число.
И как к тебе ся память придет, и тебе б жить в Албазине со всяким опасением и о китайских воинских замыслех розведывать накрепко. А для прокормления служилых людей велено послать из Нерчинска к тебе в Албазин хлебных запасов 600 пуд, да в прибавку служилых людей 100 человек.
А ты, Афонасей, буди на их великих государей милость надежен, и служба твоя у великих государей, также и служилых людей в забвении не будет. А что у тебя о китайских и о мунгальских замыслех уведано будет, и тебе б о том в полк к окольничему и воеводе Федору Алексеевичю Головину с товарыщи для ведома писать.
А чтоб не терпеть прежде времяни голоду служилым людем в Нерчинску, и видя то, что договариватися, /л. 621/628/ также и поступать воинским способом и промыслу чинить не над кем, и чтоб мунгальские владельцы, собрався с войски своими, не учинили какова разорения байкаловским острогам и ясачным иноземцом брацкого и тунгуского родов, великие послы с своими при них будущими ратными людьми, поворотясь, пошли в Удинской. А хлебные многие запасы посланы в Яравинской острог впредь для нерчинского походу. [355]
И пришед в Удинск сентября в 7 день и собрав брацких людей и взяв достальных служилых людей, которые были оставлены в Удинску для опасности приходу мунгальского, пошли для воинского промыслу на мунгальские табунуцких тайшей улусы войною.
И из Удинска пошел сентября в 16 день, а стояли сентября с 17 числа сентября по 18 число для збору брацких людей; также и лошади, которые были худы, переменяли, а иные многие, пришед ис походу, померли.
И пошед из Удинска, шли вверх по реке /л. 622/629/ Уде 2 дни. И поворотясь направо, шли по реке Бряни 3 дни. И перешед речку Темлюй, шли к Хилку прикрытыми местами. А в вожах были новых выходцов доруга Окин с товарыщем своим Тендеком.
Сентября в 30 день приехав ис подъезду, которые были посланы ис полку для подсматриванья мунгальских улусов, селенгинской сын боярской, бывшей гетман Демьян Многогрешной, а с ним служилых людей было в той посылке 30 человек розных полков, да новых мунгал выходец вож Окин-даруга, сказали, что де подсмотрели они мунгальские улусы: стоят во многолюдстве за рекою Хилком, не доходя реки Чикоя, на реке Топкой. И того ж числа, зделав плоты служилыми людьми и смотря перевоз, где переплавливатца с ратными людьми, дождався ночи и пришед к Хилку-реке, переправився с служилыми людьми человек с 500 да брацких людей и тунгусов человек с 300, прося у всемогущаго бога милости, /л. 622/629об./ пошли под улусы. А достальные служилые люди оставлены были на том перевозе с тежелыми вьюками и з запасы, також де и с пушки с начальными людьми, для того что перевестися тою ночью совсем никоими делы было невозможно. И была стужа великая, и река была быстрая, и многих служилых людей и с плотами сносило от того перевозу верст по 5-ти и больши, а днем переплавливатися было опасно караулов мунгальских, чтоб не подсмотрели и не побежали в дальные места.
И тое ж ночи, которые сошли те мунгальские улусы от перевозу верст с 15 на урочище вышеписанной речке Топкой, и прося у всемогущаго бога милости и надеясь на счастие великих государей, чтобы учинить над мунгалы поиск, ударили на улусы. И с теми мунгалы был бой превеликой.
И милостию божиею и счастием великих государей побили мунгальских людей человек з 200-е, и в полон многих поимали, и конных табунов и рогатого скота /л. 623/630/ множество отогнали. А в то время на том бою только убили Павлова полку Грабова стрельца одного человека да ранили у человек посольских людей. И пошли с того бою к обозу. И того ж числа, собрався многие люди с тайшами и хотя отбить полон и взятой скот, шли з боем до самого обозу до реки Хилка.
Октября в 1 день к обозу приехав мунгальских людей 2 человека Тархан Батур-зайсан табунуцкого Заб Ирденя-тайши. И били челом великим государем, а послу говорили словестно, чтоб их великие государи пожаловали, велели принять их, многих мунгальских зайсанов и даруг и шуленг, со всеми их улусными людьми в вечное подданство под державу царского величества в ясачной платеж, а ратным бы людем улусом их никакова разорения чинить не велели.
И великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи, обнадежа их, зайсанов, милостию великих государей, велел им со всеми своими улусы итти без опасности, к обозу и кочевать к Селенгинску, а разорения им никакова, естли они станут служить верно великим государем, от ратных людей не будет. /л. 623/630об./
И того ж числа прикачевали к обозу с улусы своими мунгальские многие люди. И выбрав ис тех мунгальских выходцов одного человека [356] лабу да и зайсанов, которые лутчи, 4 человек вместо аманатов, велено им кочевать к Селенгинску.
И стояв на том месте октября до 3 числа, для того что лошади были под служилыми людьми зело томны и многие, переплавливаяся реку Хилок, потонули, а иные от стужи померли, пошли к Селенгинскому. А войною больши того на мунгальские остальные улусы не пошел, для того что по роспросом новых выходцов достальные мунгальские люди с тайшами пошли на побег за реку Чикой, також де и опасно было тех выходцев, которые вышли вновь под самодержавную великих государей руку в ясачной платеж, что их выкочевало многое число.
Октября в 6 день, пришед в Селенгинской и взяв в прибавку в город лутчих зайсанов 5-ти человек, послал для переписки тех новых выходцов мунгальских людей селенгинского служилого человека десятника Федьку Внифантьева да с ним толмача да служилых людей б человек. И велено тех мунгалов, переписав, которые годны будут в ясачной платеж, и велел им кочевать за Хилок-реку меж Удинска и Селенгинска. /л. 624/631/
Того же числа послан для проведыванья вестей вверх по реке Селенге к заречным тайшам толмач Тараска Афонасьев, а с ним служилых людей 10 человек. А велено ему ехать прикрытыми местами до урочища Зиды-реки, которая идет от Байкаловского моря и впадает в Селенгу-реку от города в 3 днищах.
И назавтрея сего числа октября в 8 день, приехав в Селенгинской, толмач и служилые люди сказали, что де они ездили вверх по реке Селенге для проведыванья вестей, и, не доехав де реки Дзиды, на реке Наемнике нашли на степи идет мунгальской мужик вверх по Селенге, и они де, взяв того мужика, привезли с собою.
И того ж числа тот мунгалетин роспрашиван, а в роспросе сказал: кочевал де он на степи з женою и з детьми на урочище Булютое; а тайши де их Ирки Контазия, и Бинтухай, и Чин Ирдени, и Ирки Контазиевы дети кочюют улусами своими ныне за Селенгу-реку, и перевезлися ныне за Селенгу на урочище Ботае тайша Чин Ирдени со всем улусом, а от Селенги ходу до того места 2 дни, а Ирки Контазия и Бинтухай з братом перевозятся меж Дзиды и Кемника.
И того ж числа тот мунгалетин казнен смертию. /л. 624/631об./ октября в 9 день по тем вестям, оставя ратных людей для обережения в Селенгинском взятых ясырей и конных и иных табунов со всех полков 200 человек, а полковников и ратных людей взяв с собою, прося у всемогущаго бога милости, чтоб учинить поиск и над заречными мунгальскими тайши пошел из Селенгинска [в] вышеписанное число.
И назавтрея того числа октября в 10 день, пришед на Чикой, переплавливалися в лотках и на плотах 2 дни. И перешед Чикой, пришли с ратными людьми на урочище Ключи от Селенгинска верст с 30, против того места, где по роспросу мунгальского вышеписанного языка переходили мунгальские тайши с улусами своими подле устья реки Дзиды. И выбрав, которые лошади под служилыми людьми были лутчие, 40 человек, а с ними сына боярского Демьяна Многогрешного послал на урочище Карясы, от того места верст з 20, чтоб подсмотреть мунгальские улусы.
И октября в 11 день, приехав ис подъезду, сын боярской Демьян Многогрешной с служилыми людьми сказали, что они ездили для подсматриванья мунгальских улусов на урочище Карясы и наехали сакмы великие, знатно, /л. 625/632/ что кочевали мунгальские люди с великою скоростию, и по дороге метаны тяжелые юрты и войлоки, также усталой скот и лошади. Да они ж де, Демьян с товарыщи, нашли стан, а знатно, что стояли в том месте караульщики мунгальских людей и, подсмотря их, побежали. [357]
И того ж числа, учиня розъезды к Селенге-реке и видя, что по той ведомости мунгальских людей сойти невозможно в ближних местех, а лошади у служилых людей гораздо были худы и многие по дороге оставались, также и запасов для лехкости взято малое число, поворотился с ратными людьми в Селенгинской.
И октября в 13 день пришел в Селенгинской с ратными людьми.
И того ж числа приехал ис табунуцких улусов селенгинской служилой человек Федька Внифантьев с товарыщи, которой для переписки тех новых выходцов посылан к ним был прежде сего походу. А по переписке ево, Федькине, явилось новых выходцов, которые от наступления с ратными людьми великого и полномочного посла на их мунгальские улусы вышли под самодержавную их великих государей руку в вечное подданство в ясачной платеж, 6 человек зайсанов /л. 625/632об./, 2 человека даруги, 13 человек шуленег, 1 человек лама, у которых в улусех мунгалов 1200 человек, которые будут платить ясак великих государей повсягодно. Да з собою ж привез он, Федька, зайсанов лутчих 8 человек, да ламу и шуленег.
И великий и полномочный посол, обнадежа тех зайсанов и ламу и шуленег великих государей жалованьем и милостивым словом и дав им от себя 3 сукна анбурских по 5 аршин да 2 камки, для того что в казне великих государей сукон в Селенгинску и камок в то время не было, отпустил в свои улусы и велел им кочевать меж Селенгинским и Удинским. А в оманаты взято с них, выходцов, в Селенгинской 13 человек у лутчих людей дети их, которым мочно верить.
Октября в 18 день, стояв с ратными людьми в Селенгинском и видя, что запасами стало скудно, пошел в Удинской. А в Селенгинску оставлено ратных людей Павлова полку Грабова 60 человек, да селенгинских служилых людей и с енисейцы 120 человек с посольским дворянином Федором Ушаковым.
И, не дошед Удинска верст за 15, подал /л. 626/633/ великому и полномочному послу грамоту великих государей из Государственного Посольского приказу нерчинской казак Юшка Обросимов. А в ней пишет:
От великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, нашему великому и полномочному послу, окольничему и наместнику брянскому Федору Алексеевичю Головину.
По нашему великих государей указу велено на китайском посольском съезде быть с тобою в товарыщах стольнику нашему Ивану Остафьевичю Власову. А будучи в пересыльных листех с китайцами и во утвержденной крепости писатись ему наместничеством Елатомским.
И как к тебе ся наша великих государей грамота придет, и ты б наш великих государей указу о том ведал и в пересыльных с китайцы в листах и во утвержденной крепости писатца ему велел.
Писан на Москве лета 7196-го февраля в 16 день.
Октября в 19 день пришел в Удинской острог. И назавтрея сего числа писано к великим государем /л. 626/633об./ к Москве с московскими стрельцы с Филькою Яровиковым с товарыщи, которые присланы были для опыту серебряной руды из Стрелецкого приказу, да с капитаном московских стрельцов с Викулою Резановым, которой сослан в Тоболеск и прислан был в даурские остроги ис Тобольска с отписки, в Государственной Посольской и Сибирской приказы отписка такова 205:
Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и [358] великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холопи ваши Федька Головин с товарыщи челом бьет.
В прошлом, государи, во 196 году августа в 29 день к вам, великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, писали мы, холопи ваши, с прапорщиком Петром Разичкою, что в прошлом во 196 году августа в 12 день писал к нам, холопям вашим, из Албазина казачей голова Афонасей Байтон о приходе к Албазину /л. 627/634/ 627 китайского воеводы с воинскими многими людьми; и что, приезжая к Албазину, сказывал ему, Афонасью, на переговорех китайской воевода и хотел итти, бутто для посольских договоров, и под Нерчинской; и что писал я, холоп ваш, в Нерчинской к Ивану Власову, чтоб он послал кого пригож от себя к тем полковым воеводам из Нерчинска нарочно; а велел им говорить, чтоб они, полковые воеводы, воинским своим людем от городов вашего царского пресветлого величества отпустить велели и ссор вновь никаких не всчинали докамест в пребытии послов удовольствуются посольскими договоры, а буде они, полковые воеводы, похотят с нами, холопи вашими, учинить съезд и договоры о посольских делех, и мы с ними, полковыми воеводы, съезжатися и договор чинити по посольскому обыкновению станем и для того в Нерчинской и под Албазин будем вскоре; и по тем вестям пойдем мы, холопи ваши, со всеми вашими, великих государей ратными людьми в Нерчинской, а в Удинску для всякие опасности, возлагая надежду на бога, от приходу мунгальского на ясачных брацких иноземцов оставим мы, холопи ваши, начального человека с служилыми людьми.
И августа, государи, в 30 день /л. 627/634об./ собрався мы, холопи ваши, с вашими великих государей служилыми людьми, пошли из Удинска в Нерчинск со всяким в пути поспешением. И в нынешнем же, государи, во 197 году сентября в 4 день приехали к нам, холопям вашим, из Албазина служилые люди Сенька Степанов с товарыщи на реку Курбу, от Удинска отшед верст со 100-а. А с ними писал к нам, холопям вашим, Афонасей Байтон. А в отписке его написано:
Июля в 11 день прошлаго 196 году китайские воинские люди приходили под Албазин на бусах и стояли под Албазиным июля ж до 23 числа. И которой хлеб около Албазина посеяной был пудов тысечи з 2, и тот хлеб китайские воинские люди покосили и потолочили и пожгли весь без остатку, и пошли от Олбазина прочь. И ныне живет он, Афонасей, в Албазине со всяким опасением. И хлебных запасов в Албазине нет. И чтоб прислать в Албазин нам, холопям вашим, хлебных запасов, также и служилых людей.
И по тем вестям писали мы, холопи ваши, в Олбазин того ж числа к казачью голове Афонасью Байтону, чтоб он жил в Албазине со всяким опасением и посылал для проведыванья воинских китайских людей почасту, и чтоб, пришед тайно, над ними и над городом китайские люди какова дурна не учинили; а хлебные запасы, также и в прибавку служилые люди /л. 628/635/ присланы будут к нему вскоре.
А к Ивану, государи, Власову я, холоп ваш, с ними ж писал, чтоб он, взяв с плодбища у подрятчиков хлебных запасов 600 пуд, и послал в Албазин, также и служилых людей 100 человек, смотря по тамошнему делу, чтоб в Албазине пробыть было до весны безопасно.
А что [б], государи, не учинили какова разорения байкаловским острогом, которые есть у моря, и брацким ясачным людем мунгальские владельцы, также б и прежде времяни не терпеть голоду служилым людем в Нерчинску, и для того что в нынешнее, государи, время промышлять [359] над китайскими людьми, также и договариватися о посольских договорех не с кем, поворотились мы, холопи ваши, с вашими великих государей ратными людьми в Удинской. И собрав брацких и достальных служилых людей, которые оставлены были в Удинском, ожидая к себе многое время от мунгальских людей посландов, чая склонности к миру, сентября в 16 день пошли под мунгальские улусы, чтоб привести их в послушание. И отшед, государи, от Удинска верст з 200 на урочище позад Большаго Хилка сошли табунуцких тайшей Серень Сакулая с товарыщи. /л. 628/635об./ И был бой. И милостию превеликого бога и превысоким вашим великих государей счастием на том бою мунгалов побили человек з 200 и в полон поимали множество, также и конные табуны и рогатой скот весь отбили, а сами тайши ушли к-ыным мунгальским владельцом не в больших людех.
А ваши великих государей ратные люди пришли с тобою в целости.
И после, государи, того октября в 1 день, приехав ко мне, холопу вашему, к обозу, опасаясь на себя такова ж разорения, табунуцких улусов осталые многие зайсаны Дзаб Ирденея и иных тайшей, и били челом вам, великим государем, а нам, холопям вашим, говорили словесно, чтоб вы, великие государи, пожаловали, велели их, зайсанов, принять под свою великих государей самодержавную высокую руку в вечное холопство и с улусными людьми в ясачной платеж. И мы, холопи ваши, взяв их, зайсанов, и пришед в Селенгинской с вашими великих государей ратными людьми, и обнадежа их вашим великих государей жалованьем, и дав им за выход, я, холоп ваш, от себя сукны, посылал в улусы их для переписи людей их и скоту служилых людей селенгинца Федьку Внифантьева с товарыщи. А велел их, табунуцких людей, /л. 629/636/ переписать, которым возможно ясак в вашу великих государей казну платить. А меньши, государи, 15-ти лет записывать ему не велел.
И октября, государи, в 9 день, приехав к нам, холопям вашим, в Селенгинской, служилой человек Федька Внифантьев подал роспись. А по росписи, государи, тех табунуцких новых выходцов разных тайшей: 1 человек лама духовного чину, 6 человек зайсанов, 2 человека даруги, 13 человек шуленег, под которыми улусных людей по переписке 1200 человек, которые могут платить в вашу великих государей казну ясак по вся годы.
А конных де табунов и рогатого скота за множеством переписать ему, Федьке, было невозможно.
И мы, холопи ваши, обнадежа их великих государей жалованьем и взяв с них, с лутчих зайсанов, аманатов, велели им кочевать меж Селенгинска и Удинска по Селенге и по иным сторонним рекам. А ясак, государи, положили мы, холопи ваши, им, мунгалом, в вашу великих государей казну платить против брацких людей, которые кочюют у моря и платят ясак в-Ытанцынское зимовье.
Да октября ж, государи, в 10 день, будучи в Селенгинском, посылали мы, холопи ваши, для проведыванья заречных мунгал толмача Тараска Афонасьева, а с ним служилых людей 10 человек, /л. 629/636об./ чтоб, осмотря улусных их, и учинить нат теми тайши, прося у всемогущаго бога милости, такоже промысл.
И приехав к нам, холопям вашим, толмач Тараска Афонасьев, и привез мунгальского мужика. А сказал: взял де он того мужика на урочище на реке Кемнике от Селенгинска в 2-у днищах, идет пеш по мунгальской сакме.
А в роспросе перед нами, холопи вашими, тот взятой мунгалетин сказал:
Улусной де человек Ирки Кантазия-тайши. А кочевали де они улусами своими от Селенгинска в 3-х днищах на реках Дзиде и Кемнике. И как пришла им ведомость, что, пришед мы, холопи ваши, розбили улусы [360] табунуцких многих тайшей, поделав плоты, почали возитца за Селенгу-реку, и хотят итти в дальные места на реку Аркон. А он де остал от мунгальских людей, для того что кочевать ему было за ними не на чем, а те де мунгальские тайши и с улусными своими людьми бегут наскоре.
И мы, холопи ваши, по тем вестям, чтоб учинить и над теми тайши промысл, прося у всемогущаго бога помощи, с вашими великих государей ратными людьми ходили до урочища Больших ключей. И те, государи, мунгальские /л. 630/637/ заречные тайши, осмотря с караулов ваших великих государей ратных людей, оставя свои природные земли и тежелые юрты, побежали в дальные места. И мы, холопи ваши, видя то, что их, мунгальских людей, дойти невозможно, поворотились назад в Селенгинской. И ваши великих государей ратные люди пришли с нами, холопи вашими, в целости.
А что, государи, в роспросе новые мунгальские выходцы перед нами, холопи вашими, сказали про мунгальского кутухту и про брата ево Очароя-хана, и с тех роспросных речей список к вам, великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, писали мы, холопи ваши, под сею отпискою.
А к шерте, государи, те мунгальские выходцы не приведены ныне, для того что кочюют по розным местам. И как, государи, скочюются вместе, и мы, холопи ваши, во всякой верности велим их, зайсанов и даруг и шуленег, привести с улусными людьми к шерте во всякой верности.
А отписку, государи, велели подать в Государственном Посольском приказе царственные большие печати /л. 630/637об./ и государственных великих посольских дел сберегателю, ближнему боярину и наместнику новгороцкому, князю Василью Васильевичю да боярину князю Алексею Васильевичю Голицыным с товарыщи.
197 году октября в 30 день табунуцких тайшей Серен Сакулая с товарыщи Тархан-лансу-лама-зайсан, да улусной человек табунуцкого Дзяб Ирдени-тайши Дайчин, которые выкочевали под самодержавную высокую руку великих государей в ясачной платеж, в нынешнем во 197 году октября в 9 день, роспрашиваны. А в роспросе своем сказали:
Сего де лета наступил на мунгальского их Ачароя-хана и геген-кутухту со многими воинскими людьми калмыцкой Бушукту-хан. И многих де улусных Ачароя-хана мунгальского людей, также и кутухты и иных мунгальских многих тайшей побил, и с породных земель их согнал. И которые де городки были под владением Очароя-хана и кутухты, побрал. И ургу их разорил без остатку. И Ачарой де хан и кутухта, ушед с малыми людьми, стоят на китайском рубеже. А в котором урочище, подлинно того они не ведают. /л. 631/638/ А ведомость им, мунгальским владельцом, есть, что бутто воюет их калмыцкой Бушукту-хан по указу великих государей, руские люди есть многие, такоже огненного ружья и пушек с ним много. И на боях де, съезжался, ратным великих государей людьми калмыки им угражают. А ныне де ведомость им была недавно, что, розбив Ачароя-хана и кутухтину ургу калмыцкой Бушукту-хан, и пришед на Кулерун-реку, которая идет с правой стороны близ Нерчинского, и розбив великого Далай-кантайшу, и стоит ныне с войски своими на Кулюруне. А зимовать ли тут станет или пойдет в свою землю, того они не от кого не слыхали.
А китайские де гонцы, которые были нынешняго лета от великих китайских послов к великим и полномочным их царского пресветлого величества послом, и как де они отпущены из Селенгинска, и едучи де [361] дорогою, напали Бушукту-хановых воинских людей. И те де воинские люди, взяв их, привели к Бушукту-хану. И калмыцкой де Бушукту-хан, держав их у себя многое время, отпустил в целости и, которой с ними лист посольской был послан к китайским ближним людем, им отдал. И как де они приехали в Китайское государство, и к калмыцкому /л. 631/638об./ Бушукту-хану посланы ис Китай посланцы во 100-е человеках. А для каких дел, того они подлинно не ведают, только де слышали, бутто для выговариванья о задержании китайских гонцов. А те де вышеписанные ведомости слышали они, будучи в улусех у табунуцкого Заб Ерденья-тайши, к которому, приезжия, от Чин Эрдения-тайши мунгальского сказывали присланные для того нарочные посланцы. А к нему, Чин Эрдению, была о том недавно ведомость от кутухты.
Да те ж вышеписанные посланцы Чин Эрденя-тайши мунгальского, будучи у них в улусех, сказывали, что будет ходу да того места, где стоит, ушед, хан их и кутухта, от улусов их недель 6 со вьюками, а да улусов Чин Ирдения-тайши ходу от Селенгинска со вьюками неделя. А про Батур-контайшу, которой, собрався в прошлом году с мунгальскими многими тайши, войною приходил под Селенгинской и Удинской остроги, где он ныне, того они не ведают, и убит ли или ушел куды в дальные места от калмыков, того они не слыхали. А иных де многих их мунгальских тайшей калмыки побили. /л. 632/639/
Октября в 23 день послан из Удинска от великих и полномочных послов для призыву к мунгальским тайшам под державу царского величества из новых выходцов табунуцкой Тархан-ласу-лама-зайсан. И для верности от великого и полномочного посла дан ему, ламе, лист за печатью. А из руских людей к ним, мунгальским тайшам, не послано, для того что опасно было, чтоб не убили.
А приехав ему, ламе, к мунгальским тайшам, говорить им от великих и полномочных послов велено, что они, тайши, ведали превеликие великих государей, их царского величества, храбро ополчающияся силы, которые содержатца при великих и полномочных послех, и, не хотя от тех войск себе и улусным своим людем разорения, пришли без всякого опасения под самодержавную их царского величества руку в подданство и с улусами своими. За что они, тайши, приимут их царского величества превеликую милость, и честь их и улусных их лутчих людей не умалена, наипаче усугублены будут, и с улусными своими людьми жить будут во всяком добром житии, и с улусных /л. 632/639об./ их людей никакова в казну великих государей ясаку имать не будут, и кочевать будут на породных своих землях, и никакова над ними разорения и над улусными их людьми никогда не будет, и от находящих на них войною каких-либо ни есть людей ратными великих государей людьми они оборонены будут. И о том бы о всем, не опасаясь над посланными своими они, тайши, никакова зла, прислали к великому и полномочному послу посланцов своих, которым учиня отповедь, отпущены будут с честию к ним, тайшам, в улусы свои. А за прежние б свои ссоры и войну, которую всчинали они, тайши, безо всякие злые причины с стороны великих государей по научению Батур-контайши, ничего б себе не опасались. И никогда им тое, естли они придут в вечное подданство и с улусными своими людьми к великим государем, воспомянуто не будет. Да ему ж, ламе, проведать о кутухте: где ныне стоит? Для того что за многую ево верную службу к великим государем прислана к нему великих государей, их царского величества, милостивая грамота со премногим жалованьем, и чтоб тое грамоту и жалованье послать к нему было безопасно. Также и о всяких вестях и войне калмыцкого Бушукту-хана проведать подлинно. /л. 633/640/ А естли он, лама, учинит противу сего наказу и призовет кого мунгальских тайшей под [362] державу царского величества в вечное подданство, и за то ему, ламе, превеликое их царского величества жалованье и честь придана будет.
И при отпуску он, лама, во всякой верности приведен по своему закону к шерте. И дано ему от великого и полномочного посла сукно красное анбурское.
Того ж числа послана память в Селенгинской к жильцу Федору Ушакову. А велено ему послать из Селенгинска для проведывания заречных мунгалов сына боярского Демьяна Многогрешнаго, а с ним служилых людей, сколько человек пригож. И буде где усмотрят мунгальские улусы, прося у всемогущаго бога милости, чинить промысл, чтоб побрать языков и о мунгальских замыслех уведать подлинно.
Октября в 25 день, приехав, извещал словесно великому и полномочному послу окольничему и намеснику брянскому Федору Алексеевичю
Головину с товарищи новых выходцов мунгалетин даруги Акинева 206 улусу Шодор: будучи де он у новых выходцов в улусех, /л. 633/640об./ слышал от улусного человека, которой был у табунуцкого тайши Заб Ирдени 207 дятькою у детей ево. И тот де дятька вышел великих государей под высокодержавную руку в вечное подданство в ясачной платеж, убояся на себя приходу, как ходил великий и полномочный посол на табунуцкие улусы войною. Тюрлюсук Тюрлик-зайсан с-ыными зайсаны. А с собою вывез Заб Ирдения-тайши сына лет в 10. Да он же де слышал о мунгальских замыслех от иных мунгальских людей, что де мунгальской Ачарой-хан и иные владельцы собираютца на крайные великих государей городы и хотят быть нынешнею зимою войною, а с ними де, мунгалы, будут ратные люди и ис Китайского государства. А того де тайшина сына держит он, дятька, у себя тайно, а кочюют у Большого Хилка-реки.
И того ж числа для сыску того ж тайшина сына послан в мунгальские улусы селенгинской подьячей Федор Удачин да толмач, а с ними служилых людей 10 человек.
Ноября в 3 день приехали в Удинской из мунгальских улусов селенгинской подьячей Федор Удачин, а с собою привез табунуцкого Заб Ирдени-тайши /л. 634/641/ сына ево Бороноя. И подал великому и полномочному послу доезд за своею рукою. А в доезде пишет:
По указу де великих государей и по приказу великого и полномочного посла, окольничего и наместника брянского Федора Алексеевича Головина с товарыщи посылан он, Федор, в мунгальские улусы к табунуцким новым выходцом для сыску табунуцкого Заб Ирдения-тайши сына ево Бороноя. И он де, Федор, приехав в улусы табунуцких новых выходцов к зайсану Тюрлюсуну Урлюку, и милостию великих государей ево, зайсана, обнадежа, говорил, чтоб он, зайсан, табунуцкого Заб Ирденя-тайши сына ево Бороноя, у которого он, зайсан, был в дятьках, ему, Федору, объявил и ехал (В тексте: ехав) с ним к великому и полномочному послу; а он, зайсан, также и тайшин сын будут милостию великих государей пожалованы. И он де, Тюрлюсун, того тайшина сына не сказал. А говорил, что де тайши ево Заб Ирдения сын Бороной у него был, только де тайша сына своего у него взял, и ныне де у него того тайшина сыне нет. И они, подьячей [363] и толмач, говорили ему, зайсану, чтоб он того тайшина сына объявил, ничего не опасался, потому что, кроме милости /л. 635/642/ великих государей, к нему, зайсану, также и к тайшину сыну не будет. И он де, зайсан, отговаривался о том многожды. И они, подьячей и толмач, виде того зайсана упорство, взяв ево, зайсана, и хотели приводить к шерти. И он де, зайсан, видя то, что ему тайшина сына утаить невозможно, объявил. И он, де подьячей и толмач, взяв того тайшина сына и дятьку ево зайсана Тюрлюсуна з женою, привели в Удинской.
Ноября в 4 день зайсан Тюрлюсун Тюрлюк в розрядном шатре роспрашиван. А в роспросе сказал:
Был де он владения табунуцкого Заб Ирдения-тайши. И тому де назад лет с 13 дал ему, зайсану, Заб Ирдения-тайша сына своего родного на збережение. А имя де тому тайшину сыну Бороной. И как де великий и полномочный посол приходил на их мунгальские улусы войною, и в то де число отец того тайшина ушел к-ыным мунгальским владельцом не в больших людех, а сын де ево остался у него, зайсана. И убоясь де он, зайсан, приходу великого и полномочного посла с ратными людьми, вышли великих государей под высокодержавную руку в вечное холопство. И того тайшина Бороноя вывез с собою. И в нынешнем же де во 197 году приехали к ним /л. 635/642об./ в улусы подьячей да толмач с служилыми людьми. И говорили ему, зайсану, чтоб он того тайшина сына Бороноя им, подьячему и толмачю, объявил и вез к великому и полномочному послу. И он де, Тюрлюсун, того вышеписанного тайшина сына по тем их речам в Удинской привез и объявил великому и полномочному послу.
А тайшин сын в роспросе сказал:
Отец де у него тайша, имя ему Заб Ирдени. А он де жил у дятьки своего зайсана Тюрлюсуна Тюрлюка из малых лет. А как де приходил великий посол на их мунгальские улусы войною, и в то де время отец ево Заб-Ирдени ушел не з большими людьми, и живет у сродичей своих. А которые де мунгалы были у отца ево в подданстве, и не тех де многие побиты великих государей от ратных людей, а достальные вышли в ясачной платеж под державу великих государей. И дятька де ево Тюрлюсан-зайсан вывез ево, Бороноя, с собою. А людей де с ним: он, дятька, з женою, да племянник ево ж зайсанов, да кошевар один человек. И бил челом великим государем он, Бороной, а великим и полномочным послом говорил словесно, чтоб великие государи пожаловали ево, велели ему быть под своею великих государей самодержавною высокою /л. 636/643/ рукою в вечном подданстве, и указали ево держать в Удинском, и учинить своего великих государей жалованья поденного корму для пропитания ему и при нем будущим людем, чтоб, будучи ему, и с людьми, з голоду не умереть.
И того ж числа табунуцких новых выходцов зайсаны, которые с тайшиным сыном Бороноем приехали к великому и полномочному послу, Цоуту Цаутулай, Нормодзин Нексю, дарга Акин, шуленга Балтуй с товарыщи для свидетельства допрашиваны. А в допросе сказали: тот де приводной табунуцкого Заб Ирдения-тайши сын, имя ему Бороной, про то они ведают подлинно.
И ноября в 5 день великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи того вышеписанного табунуцкого Заб Ирдения-тайши сына ево Бороноя з дятькою ево и з женою и с людьми и кошевары, всего 6 человек, приказал держать до указу великих государей в Удинску и учинить ему поденного корму: тайшиню по 10 денег, дятьке ево зайсану Тюрлюсуну з женою по 4 деньги, племяннику и кошеваром 2-у человеком по 2 деньги на день человеку. /л. 636/643/ А за выход дано ему, Бороною, для иных мунгальских тайшей, чтоб, на то глядя, выходили, ис казны великих государей десятинного збору камок на 10 рублев. Да от себя великий и полномочный посол дал сукно красное кармазин 4 аршина да отласу красного 6 аршин.
Ноября в 6 день писал к великому и полномочному послу из Селенгинска Федор Ушаков. А в отписке ево написано:
Посыланы де были из Селенгинска селенгинские дети боярские Демьян Многогрешной да сын ево Петр, а с ними служилых людей 80 [364] человек за Селенгу-реку до Кемника и к Гусиным озерам для подсмотру мунгальских людей. И ноября в 3 день, приехав в Селенгинской, явились перед ним он, Демьян, с сыном своим Петром и с служилыми людьми, которые посыланы были с ним, Демьяном. А сказали: по указу де великих государей посланы они были за реку Селенгу для подсмотру мунгальских людей, и будучи де они, Демьян, за рекою Селенгою за озерами подсмотрели мунгальских людей 22 юрты; и они де, Демьян и сын ево Петр II с служилыми людьми, прося у всемогущаго бога помощи, на те юрты били, и тех мунгальских людей на том бою побили 30 человек, а жен их и детей и конной табун и рогатой скот и юрты побрали и привезли в Селенгинск; да на том же бою мунгальские люди убили Павлова полку Грабова стрельца Кондрашку Долина, да селенгинского служилого человека Климку Турченинова ранили.
Ноября в 11 день приехали в Удинской к великому и полномочному послу от мунгальских владельцов от Ачирдар-кутухты и от тайшей посланцы 5 человек. И того ж числа великий и полномочный посол велел тех посланцов взять в Удинской и поставить на постоялой двор. И приставлен караул 8 человек стрельцов.
И того ж числа посылан к тем посланцом дворянин посольской Василей Лутовинов да подьячей Семен Васильков, а велено им у тех посланцов спросить, что есть ли с ними к великим и полномочным послом от Ачирдар-кутухты и от иных тайшей листы; и буде скажут, что листы с ними /л. 637/644/ есть, и они б те листы им, дворянину и подьячему, отдали, а великий и полномочный посол, ис тех листов выразумев, велит им, посланцом, быть у себя вскоре и отповедь о всем учинит им немедленно.
И дворянин и подьячей к посланцом ходили и против вышеписанного говорили.
И посланцы, выслушав, сказали, что листы с ними от Ачирдар-кутухты и от иных тайшей есть. И те листы отдали за печатью дворянину и подьячему.
И великий и полномочный посол приказал те листы с мунгальского языка перевесть на руской Манзею, которой вышел на имя великих государей в нынешнем во 197 году, Лапсону Дзанцаку да толмачю Тараску Афонасьеву.
Перевод с листа мунгальского письма, каков писан от Ачирдар-кутухты да от Далай Цецен-ноена и от иных тайшей с посланным с Манзеем Дицен Батуром с товары щи. А в листу пишет:
Очирдар-кутухта, Цецен-ноен, Икилин Мерген, /л. 637/644об./ Дайчин Ирдена Батур, Ирдени Ахаю да Яхон-тадзий, Ирдени Контазий, Катан Батур, Дайчин-ноен, Ирки Контазей, Ирдени Ахай и Дуккулин и ото всех 20-ти тайшей лист великих государей, их царского величества, послом, которые высланы по их великих государей указу для посольских договоров.
И они де, тайши, с ним, великим и полномочным послом, посланцы своими обсылались, чтоб им быть в миру и в совете с великими государи, их царским величеством, также меж обоих бы народов были торги.
И прошлова де году всчали войну небольшие тайши Ирдени Батур с товарыщи. И собрався, приходили великих государей под украинные городы войною. И чтоб де тое всчатую войну впредь не всчинать и не упоминать, и принять их под державу великих государей в подданство, и велели кочевать от Селенгинска в ближних местех, и от калмыцкого Бушукту-хана оборонить. А они де, тайши, будут стоять великих государей с ратными людьми вместе, и кто будет наступать великих [365] государей на украинные городы, и они де, тайши, будут стоять потому ж против наступающих с людьми своими.
И для тех договоров от великого и полномочного посла к ним, тайшам, присланы б были /л. 638/645/ посланцы. И как де будут присланы от великого и полномочного посла к ним, кутухте и тайшам, посланцы, и они де учинят договор, чтоб им быть в подданстве. И как, даст бог, на весну пройдут реки, чтоб великий и полномочный посол послал от себя о том к великим государем к Москве, а они, тайши, пошлют своих посланцов.
В другом листу, каков подали они ж, посланцы, от Ирдени Контазия-тайши посланец Оджишки Алдаркя, а в нем написано:
С первоначалия посылал он, Ирдени Контазия, к великим государем трижды, а зсор де никаких от него в сторону царского величества не бывало. И ныне желает он, Ирдени, чтоб быть в миру. И послал с посланцем своим Аджишкою Алдаркям в дарех к великим и полномочным послом подстав камки да 4 соболя.
И ноября в 12 день великий и полномочный посол посланцом мунгальского Ачирдар-кутухты и иных тайшей велел быть у себя. И для приему их был на стойке полковник Павел Грабов с полком. /л. 368/365об./ А в Селенгинской память послана того ж числа: зайсан Тархан-лансу-ламы, которой послан от великого и полномочного посла в мунгальские улусы с листом для призыву мунгальских владельцов, из Селенгинска отпускать не велено; и лист, которой для верности дан ему, ламе, за посольскою печатью, велено, у него взяв, прислать к великим послом.
И посланцы, пришед в светлицу, великим и полномочным послом кланялись по своему обычаю. И спрашивали от Ачирдар-кутухты и от тайшей о здоровье. И поднесли в дарех: от кутухты барс, от Цецен-ноена подстав отласу, от Ирдени Контазия подстав камки, от Ирки Контазия подстав соломенки да 4 соболя в костке плохих.
И великий и полномочный посол спрашивал кутухты и тайшей о здоровье. И дары велел принять. И, посадя посланцов, говорил:
В прошлом во 196 году присылал к нему, великому и полномочному послу, хан их и тайши посланцов своих, чтоб быть на обе стороны в вечном миру и старых бы никаких ссор не всчинали. А после того всчали войну хан их и тайши. И, собрався с великими своими войски, приходили под Селенгинск II и под Удинской, и Селенгинской держали во обложении многое число неведомо за какие причины. Также и как посылал от себя в их мунгальские улусы посланцов своих для всяких дел говорить им, тайшам, и тех де ево посланных тайши их побили до смерти безо всякие причины. Да от него ж, великого и полномочного посла, посланы были посланцы в Китайское государство и к кутухте по прошению хана их и кутухты, и тех ево посланных в мунгальских улусех они, тайши, держали многое число и хотели побить до смерти. И естьли бы не геген-кутухта тех ево посланных к себе вскоре взял, также и не прислал бы к ним навстречю лабу своего, то б Шириширей-тайша их и они, тайши, конечно, побили.
А ныне они, тайши, прислали их, посланцов, к ним, великим и полномочным послом, и в листех своих писали, чтоб им служить великим государем, их царскому величеству, и быть в подданстве, и для того послати б к ним, Очирдар-кутухте и тайшам, им, великим и полномочным послом, /л. 639/646об./ от себя посланцов своих нарочно. И по прежним их непостоянным поступкам послать ему, великому и полномочному послу, от себя для дел нарочного посланного неверно, потому что по присылкам их к [366] ним, великим и полномочным послом, посланцов, от тайшей их посланных ево, великих и полномочных послом служилых людей зиму (Так в тексте) побили. И видя в то время он, великий и полномочный посол, что их мунгальские владельцы всчали войну с стороны царского величества безо всякие причины и не чинят нимало склонности к миру после тое зачавшаяся от них войны, ожидая с покорением к великим государем, их царскому величеству, посланцов от них, тайшей, многое время, усмотря их многие неправды, ходил на их мунгальские улусы воинским поведением их царского величества с ратными людьми. И за прежние к себе досады руские люди, мстя им, тайшам, многие обиды, за божиею помощию табунуцких тайшей, нашед, розбили и многих побили и в полон поимали. /л. 640/647/
Посланцы, слушав, промолчали. И говорили, что ни о каких делех с ними, больши листов, от кутухты и от тайшей им говорить не наказано.
И великий и полномочный посол говорил: в листу с ними, посланцы, к ним, великим и полномочным послом, от Чирдар-кутухты и от тайшей их писано, чтоб принять их, кутухту и тайшей, великих государей под самодержавную высокую руку, и послать для того посланцов им, великим и полномочным послом, от себя к ним, кутухте и тайшам. А на чем они, кутухта и тайши, великим государем служить обещаются и на каковых статьях, того в листех своих к ним, великим и полномочным послом, они, тайши и Чирдар-кутухта, имянно не написали. И чтоб они, кутухта, также и тайши, выбрав меж собя лутчих своих зайсанов и для тех договоров прислали к ним, великим и полномочным [послом] (Слово вставлено по смыслу). И тем зайсаном у них, великих и полномочных послов, без всякого безчестия учиня о всем отповедь, отпущены будут в улусы их с честию. И к ним тайшам, пошлют посланцов своих с ними же от себя вскоре. /л. 640/647об./
Посланцы говорили, что о том тайшам скажут.
Великий и полномочный посол говорил, чтоб они, посланцы, кутухте и тайшам сказали: буде они, кутухта и тайши, желают быть у великих государей в вечном подданстве, не хотя себе и улусным людем разорения, поступали самою правдою, чтоб и впредь им было беспорочно. А великие государи, их царское величество, яко православно суще християнские монархи, им, тайшам и кутухте, вины их отпустить повелят, и будут они, тайши и кутухта, пожалованы их царского величества жалованьем. И для того прислали б они, тайши и кутухта, от себя добрых зайсанов к нему, великому и полномочному послу, и для лутчей верности о всем бы с ними писали и словесно б говорить приказали.
И после того, подчивав, тех посланцов отпустил на постоялый двор.
И ноября в 14 день против присланного кутухтина и тайшиных листов послан от великих и полномочных послов лист о призыве их в вечное подданство под самодержавную их царского величества /л. 641/648/ руку на руском языке. А с того руского листа, для лутчего выразумения перетолмачив и переписав на их мунгальской язык, им, посланцом, послан с ними ж список.
А с теми листами великие и полномочные послы посылали к тем вышепомянутым посланцом из дворян тоболенина Ивана Качанова да подьячего Семена Василькова. И велели им говорить, что великие и полномочные послы прислали их, дворянина и подьячего, к ним, посланцом, и велели им отдать листы к мунгальским их владельцом, к Очидар-кутухте и тайшам, один на руском языке, другой список для лутчего выразумения на их мунгальском языке. И чтоб они, посланцы, те листы донесли кутухте и тайшам не замотчав. И приказал их, посланцов, великий и [367] полномочный посол отпустить из Удинска сего числа, а с ними для верности послать к тайшам их талмача Тараска Афонасьева да одного служилого человека. И они б, посланцы, сказали тайшам своим и кутухте, чтоб того толмача, приняв и дав ему о всем отповеди, отпустили к нему, великому и полномочному послу, немедленно. /л. 641/648об./ А которые дары к нему, великому и полномочному послу, от кутухты, также и от тайшей присланы с ними, посланцы, и великий и полномочный посол те дары у них, посланцов, приняв, и держал у себя для оказания самые дружбы и любви, и ныне те дары послал к ним, посланцом, назад для того: как за помощию божиею впредь те упомянутые кутухта и тайши их будут великим государем служити верно и обещание свое принесут, что быть в вечном подданстве у великих государей, их царского величества, тогда он, великий и полномочный посол, также и они, тайши, будут даритися меж себя и не такими дарами. И чтоб они, тайши и кутухта, о том не усомневалися, что тех даров он, великий и полномочный посол, у них не принял.
И того ж числа Иван Кочанов и подьячей Семен Васильков к посланцом, ходили и листы от великих и полномочных послов им, посланцом, отдали, а о подарках против вышеписанного говорили и дары отдали. /л. 642/649/ И посланцы, дары приняв, о всем том сказать тайшам своим и кутухте хотели.
А на отпуске и на приезде и в пребытие их, посланцов, посылан к ним корм от великого и полномочного посла, окольничего и наместника брянского Федора Алексеевича Головина по пуду мяса на день, по склянице вина, по ведру пива. А кратко с теми посланцы о делех говорено, для того что, знатно, за боязнию, чтоб не побили, присланы были от кутухты и от тайшей в посланцах самые худые люди, и ни о каких делех не говорили.
А по роспросам селенгинских служилых людей, что тот Ачирдар-кутухта стаивал прежде сего от Селенгинска вверх по реке Селенге во 6 днищах и содержатца под владением большаго их геген-кутухты, а знатно, что у них, мунгалов, и иные кутухты противу обычая духовнаго учинены есть многие, только все содержатца под владением большаго их геген-кутухты.
В листу, каков послан от великих и полномочных послов к Очирдар-кутухте и к тайшам, написано: /л. 642/649об./
Бога вседержителя, в троице пресвятей славимого, милостию, великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, царей царем, облаадателей стран и государств Великия и Малыя и Белыя Росии, и царств и государств покорителей от Востока и до Запада, владетелей Севера и Юга, императори принадлежащих и имеющих к ним государств, московских, киевских, владимерских, новгороцких, казанских, астраханских, сибирских, псковских, смоленских, тверских, югорских, пермских, вятцких, болгарских и иных, государей и великих князей Новагорода низовские земли, черниговских, резанских, ростовских, ярославских, белозерских, удорских, обдорских, кандинских, и государей Иверские земли карталинских и грузинских царей и Кабардинские земли черкаских и горских князей, и иных многих государств под власть свою и превысокую руку покорителей и победителей, крепчайших самодержцев, дарующих просящим мир и тишину, и на облехчение и на лутчее состояние вещей мирных управителей, християнских манархов, украшенных всякою милостию высочайшаго царей царя бога, Н их царского величества, великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи [368] мунгальскому Очирдар-кутухте и тайшам Далай Цецен-ноену и всем тайшам любительное поздравление.
Сего настоящего 7197 году ноября 12 дня прислали вы, Ачирдар-кутухта и тайши Далай Цеден с товарыщи, к нам, их царского величества великим и полномочным послом, посланцов своих Дайчин Батура Манзея да Босогорихта с товарыщи. С которыми пишете в листех своих, что по указу великих государей, их царского величества, высланы мы, великие и полномочные послы, для успокоения всяких ссор, будущих у каких-либо ни есть народов с пограничными их царского величества жители. И вы де, кутухта и тайши, имея пребытие свое близ границ, с нами, их царского величества великими и полномочными послы, чинили частые пересылки посланцы своими о подтверждении вечно постоянного мира с пограничными жители. И прошлова де года с людьми их царского величества, при границе живущими, с стороны вашей /л. 643/650об./ всчали войну небольшие тайши Ирдени Батур с товарыщи и приходили под украинные городы, собрався с войски своими. И чтоб тое всчатую войну с стороны вашей великие государи, их царское величество, отпустить вам повелели, и впредь бы не воспомянути, и указали б милостивно, не воспоминая того, принята вас под свою царского величества высокосамодержавную руку в вечное подданство, и кочевати б тебе, кутухте, и тайшам близ Селенгинского и иных городов, которые содержатца в стороне их царского величества, и торг чинити улусным вашим людем с подданными их царского величества по прежде будущим обыкностям безсорно. А как на весне реки пойдут, и тебе б, кутухте, и иным вышепомянутым тайшам послати посланцов своих к Москве к их царскому величеству. И о том бы о всем для лутчего подтверждения с вами прислати нам, их царского величества великим и полномочным послом, к вам посланцов своих. Также бы и от наступающего на вас калмыцкого Бушукту-хана с войски приказати нам, служилым людем, вас оборонить. Вы стояти твердо /л. 644/651/ обещаетеся, также и наступающих на подданных их царского величества украинных городов жителей каких-либо ни есть народов воинским обычаем помочь всякую чинити обещаете. А на каковых статьях великим государем, их царскому величеству, будучи в подданстве, служить обещаетеся, того в листу вашем к нам, великим и полномочным их царского величества послом, не пишете и с посланцы своими о том словесно не наказали.
И прошлого 7196 году, как по указу великих государей наших, их царского величества, присланы мы, великие и полномочные послы, для вечного умирения и покою прежде бывших ссор меж пограничными жители их царского величества и китайского хана и, пребытие свое имея в Селенгинском, ожидая на съезд для вечного постановления мира китайского хана послов, имели с ханом вашим Очароем и геген-кутухтою любительные пересылки, хотя твердо постановить вечный мир. О чем и присланные к нам от хана вашего и тайшей и кутухты посланцы гичюл Лодой Сенга с товарыщи и иные, всякую склонность к миру оказывая, чинити обещали, також де и в листех своих хан и кутухта о том к нам с подтверждением писали. /л. 644/651об./ И мы, их царского величества великие и полномочные послы, желая по указу нам великих государей наших, их царского величества, каким-либо ни есть народом спокойное житие имети и во благих пребывающе коемуждо на своих вольностях миром тешитися, восприяв любезно тех посланцов и учинив им удовольствование, дав о всем отповедь, честне отпустили.
При которых отъезде от нас тех кутухты и хана вашего посланцов многие у служилых людей конные и иные табуны ваши улусные люди покрали, а особо табунуцкого Заб Ирдения-тайши люди ево, своровав по [369] ево научению, отогнали. О чем, приходя к нам служилые люди многожды, принося о том будущею к ним от вас обиду, просили, дабы повелели есмы их отпустити, да догнав до юрт, жен и детей людей ваших в полон похитивши, самих же воров, поймав, казнят смертию. Но мы, их царского величества великие и полномочные послы, не желая того кровопролития, но дабы все спокойно пребывали, о тех обидах многожды к хану вашему и к кутухте и к Цыбдену-тайше и к вам с посланцы писали. Ни что ни мало удовольстаования /л. 645/652/ противу того посланцы наши от вас получивши, токмо со всяким безчестием отпущены были и толмача Ивана Шарапова и иных и служилых многих людей люди ваши, посланных от нас (В тексте описка: вас) говорить к вам о мирных делех, до смерти побили.
Також де и которых мы посланцов своих с листами своими к китайским ближним ханова высочества людем по вашему о том к нам письму чрез ваши улусы послали побить их до смерти и разграбить хотели, и совершенно б не убежали смерти, аще бы геген-кутухтою и Цыбденом от тех людей ваших и вашего непостоянства не сохранены были.
Потом же еще, не имея Шириширей и иные тайши ваши на тех своих непостоянствах во злобе удовольствования, со всеми вами поступил войною противу прехрабрых сил их царского величества, кроме всякие с стороны великих государей, их царского величества, к тому причины.
За что бы то имелося быти, которые уже быв в готовости и видя неправость поступков ваших, вооружася при помощи божии, дав вам и войскам вашим под Селенгинским и Удинским отпор крепкой, принудили вас возвратися, /л. 645/652об./ не получивше воли своей, с великими убытки в свои край. По всех же сих делех пребывающе мы с войски их царского величества целое лето, кроме войны, в Селенгинску, ожидающе с покорностию от вас посланцов ваших.
И когда ни мало от вас покорения слышавше, аще и в посольской мы особе бывше, принуждени есмы от злоб ваших к нам будущих, восприимше оружие, употребити к вам воинского случая. И при помощи божии, нашед табунуцких тайшей с их улусы, повелели есмы служилым людем, дабы, мстя обиды свои, мунгалов смертно побивали. Но когда прехраброй поступок ратных людей их царского величества видев, подданные мунгалы оных тайшей, пришед к нам к обозу, со слезами просили, дабы оною нашедшую на них смерть от наших воинов оружие милостивно отвратити от них повелели, о котором мы прошении ни мало времени ожидающе, в тот час престати служилым людем от того повелели. И восприяв их, яко верных к их царскому величеству подданных, жен и детей их /л. 646/653/ и табуны, которые уже от войска нашего побраны были, отдати им повелели. Також де и, поймав, табунуцкого Заб Ирдени-тайши сына ево Бороноя без всякого безчестия всякие благополучности не лишили.
А хотя уже и великое особо нам безчестие и обиды служилым людем в неправых ваших поступках прошлаго год от вас, тайшей, восприяли есмы, но и напоминающе оного непостоянства вашего, послали сей лист наш по прошению вашему к вам с толмачем Тараском Афонасьевым с товарыщи. В котором объявляемы, что по указу нам их царского величества, милостивейших наших государей, аще, правоверно вы шерть свою учинив, не хотя себе и улусным своим людем разорения, в подданство приитти вечное под самодержавную их царского величества руку восхощение, восприимем мы, великие и полномочные послы, тебя, кутухту, и тайшей, яко истинных из любезнейших приятелей своих. И превеликую милость их царского величества вам быти обещаем. Також де вам и улусным вашим людем никогда никакова разорения /л. 646/653об./ не будемы [370] допускати и от наступающих на вас, буде пребытие в подданстве их царского величества верно, от каких-либо ни есть народов оборонять повелимы.
А на каковых договорех в вечное подданство под самодержавную их царского величества руку тебя, кутухту, и тайшей нам принята, и о том для верных договоров прислали бы вы к нам лутчих своих зайсанов, с которыми, учиня мы в розговорех своих довольство, пришлем к вам своих посланцов для подвержения вашего вскоре. И, соверша за божиею помощию оное начатое дело, к великим государем, их царскому величеству, посланцов ваших отпустить обещаем, которые, получив от их царского величества милость, возвратятся к вам с превеликим жалованьем немедленно.
Дан в путешествия нашего 1678 (Так в тексте. Следует: 1688. Ошибка была допущена при переводе в Походном шатре Ф. А. Головина даты, данной по летосчислению от сотворения мира, на непривычную для русской практики XVII в. датировку по летосчислению от рождества Христова) году ноября 12 дня.
А к мунгальскому Ирдени Контазию-тайше противу его особого листа послан лист особой таков: /л. 647/654/
Бога вседержителя, в троице пресвятей славимаго, милостию, великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, царей царем, облаадателей стран и государств Великия и Малыя и Белыя Росии, и царств и государств покорителей, самодержцев от Востока и до Запада, владетелей Севера и Юга, императорей приналежащих и имеющих к ним государств, московских, киевских, владимерских, новгороцких, казанских, астраханских, сибирских, псковских, смоленских, тверских, югорских, пермских, вяцких, болгарских и иных, государей и великих князей Новагорода низовские земли, черниговских, резанских, ростовских, ярославских, белозерских, удорских, обдорских, кондинских, и государей Иверские земли карталинских и грузинских царей и Кабардинские земли черкаских и горских князей, и иных многих государств под власть свою и превысокую руку покорителей и победителей, крепчайших самодержцев, дарующих просящим мир и тишину, и на облехчение /л. 647/654об./ и на лутчее состояние мирных управителей, християнских монархов, украшенных всякою милостию высочайшаго царей царя бога, их царского величества, великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи мунгальскому Ирдени Контазию-тайше любительное поздравление.
Писал ты к нам, их царского величества великим и полномочным послом, с посланцом своим в листу своем и словесно приказывал, яко за прежде бывшую их царского величества превеликую милость, будущею к отцу твоему Лодежану-хану 208, обещаешися приитти под самодержавную их царского величества высокую руку в вечное подданство со всеми своими улусы.
И мы, их царского величества великие и полномочные послы, по тому твоему к нам предложению принята тебя под высокосамодержавную их царского величества руку в вечное подданство за твою и предков твоих будущую к их царскому величеству верную службу и с улусы твоими, /л. 648/655/ яко верного приятеля нашего, желаемы. И обещаем за то тебе получити их царского величества ноивящую предков своих милость. И для подлинного того приему уверения послали к тебе за печатаю нашею сей лист наш с посланцом твоим. Которой ты восприяв, подщися вскоре прислати к нам о совершении договоров из лутчих своих зайсанов, скольких [371] человек восхощешь. Которых, також де мы восприяв и учиня с ними пространные договоры о совершении дела, отпустим к тебе с честию, кроме всякого задержания. Посланные ж дары от любви твоей к нам, подстав камки, приняв, послали к тебе противу того с посланцом твоим сукно кармазин доброе. На что просим, дабы повелел принять любительно.
Дан в путишествия нашего 1678 (См. прим. * к стр. 370) году ноября 11 дня.
И того ж числа, переведчи листы с руского на мунгальской язык, и посланы с толмачем в мунгальские улусы к тайшам Тараском Афонасьевым. И посланцы отпущены с ним же де (В тексте описка: да), с толмачем же. Велено послать из Селенгинска с толмачем служилого человека для письма Ивашка Резанова. /л. 648/655об./
Ноября в 19 день великий и полномочный посол для скудости хлебных запасов и для всяких вестей, чтоб стоять было крепче, пошел на зимовье, взяв с собою московских стрельцов, в-Ыльинскую слободу от Удинска в 20 верстах. А в Удинску велено быть полковником с полками Павлу Грабову, Антону фан Шмалымберху.
Декабря в 10 день писал из Селенгинска жилец Федор Ушаков, что толмач Тараска Афонасьев приехал из мунгальских улусов, а с ним Чирдар-кутухты и тайшей посланцы. И прислал того толмача и посланцы к великим и полномочным послом.
И того ж числа о всяких мунгальских ведомостях толмач Тараска роспрашиван. А в роспросе сказал:
Поехал де он, Тараска, из Селенгинска ноября в 16 день. И ехал посей стороне Селенги-реки через камень и через Дзиду. И начевал на дороге 3 ночи. И на четвертой день приехал он, Тараска, к Ачирдар-кутухте. И того ж числа кутухта велел ево поставить в юрту. И приставили 4 человек караульщиков, /л. 649/656/ и никово к нему не пускали. И того ж числа кутухта взял ево, Тараска, к себе в юрту. И лист от великого и полномочного посла принял у него, Тараска, стоя подле кутухты, ближней ево лаба и поднес кутухте. И кутухта де приняв и роспечатав лист, что на мунгальском языке писан, чол сам. И прочет лист, говорили ему, Тараску, чтоб он тот лист отвес к Далай Цецен-ноену-тайше, потому что де он, Далай, ему, кутухте, дядя и всем тайшам начальной, и ныне де при нем, Далае, все тайши в съезде на совете; а он де, кутухта, противу великого и полномочного посла листа во всем послушании и в подданстве у великих государей под самодержавною рукою быть рад, только б великие государи пожаловали ево, кутухту, не велели с него ясаку имать. И лист от великого и полномочного посла ему отдал. И велел ехать к Далай Цецен-ноену.
И он де, Тараска, поехал от кутухты того ж числа в полдни. И ехал на Дзиду к Далай Цецен-ноену сутки. И как де приехал он к Далай Цецен-ноену, и при нем де, Далае, были Ирдени Контазии-тайша, Катан Батур, Ирки Кантазий, а от иных тайшей были при них зайсаны./л. 649/656об./ И назавтрея де того числа взяли ево, Тараска, с листом перед себя в юрту. И в то время тайши были все в той юрте. И лист у него, Тараска, принял, встав, Далай-тайши сын и отдал отцу своему Далаю. А он де, Далай, в то время сидел. И Далай де тот лист велел перед собою честь сыну своему. И он де чол вслух всем. И прочет лист, ничего ему, Тараску, не говорили. И отпустили ево в юрту. И жил он, Тараска, у них трои сутки. И на четвертой день ево, Тараска, и с ним посланцов своих отпустили. А при отпуске ево говорили ему, Тараску, чтоб де он, Тараска, [372] донес великому и полномочному послу словесно, чтоб великий и полномочный посол указал их, посланцов, которых впредь пришлет с листами, пропустить к великим государем к Москве.
А кочюют де они, тайши, ныне: Далай Цецен на Дзиде, Катан Батур на Дзиде ж выше Далая, Ирдени Контазии на Боргою меж Дзидою и Кемником, а люди ево по Кемнику и за Кемником и около Гусиного и Соляного озер, а иные тайши по Селенге и по Чикою. Да он же де, Тараска, слышал от мунгал, которые ему знакомцы, что Бушукту-хан /л. 650/657/ калмыцкой, которой воевал Мунгальскую землю, зимует в Мунгальской земле на урочище Курин Берчин, где третьяго году был съезд у кутухты и у мунгальских тайшей и у китайцов. А кутухта де, бутто, жив и взят в Китай. А Очарой де хан жив же у Боган-ноена в украинских Мунгалах, а иные де сказывают, что хан убит. А про Батур-контайшу ни у кого не слыхал. Да он же, Тараска, слышал, что калмыцкой Бушукту-хан присылал к ним, кутухте и тайшам, посланцов и зовет их к себе. И тайши де тем посланцом сказали, что им к нему до весны ехать не на чем.
А как де он, Тараска, был у кутухты и у тайшей, и ево де призывая, кутухта и тайши говорили ему, чтоб он великому и полномочному послу донес: как де у них во всем с ним, великим и полномочным послом, договоры учинятца, и чтоб де великий и полномочный посол пропустил к великим государем посланцов с листами и з дарами.
Да ему ж де, толмачю, [говорил] (Слово восстановлено по смыслу), призывая к себе Лозана-хана брат Ирдени Контазия, чтоб де он, толмач, донес великим и полномочным послом: как де будут у него /л. 650/657/, великого и полномочного посла, посланцы ево, и чтоб он, великий и полномочный посол, приказал посланцом ево быть особо для розговоров, а не вместе с теми посланцы, которые посланы от Ачирдар-кутухты и от тайшей. А в листу де он, Ирдени Контазей, к великому и полномочному послу не писал, для того что писать было невозможно, а приказано у нево с теми ево посланцы на словах. А которой де лист послан от великого и полномочного посла к нему, Ирдени Контазию, с ним, толмачем, и тот де лист он, Ирдени Контазей, принял с великою честию, также и дары от иных тайшей тайно.
И того ж числа великий и полномочный посол приказал тех посланцов поставить на постоялый двор и послать к ним тоболенина Ивана Качанова да подьячего Семена Василькова. А велено им, посланцом, говорить: давно ли они от кутухты и от тайшей отпущены и есть ли с ними к великому послу от кутухты и от тайшей листы. И буде посланцы листы объявят, и им, дворянину и подьячему, велено говорить, чтоб они, посланцы, те листы им, Ивану и подьячему, отдали, а они, переведчи, донесут великому и полномочному [послу] (Слово восстановлено по смыслу) /л. 650/657об./ для скорого выразумения.
И Иван Качанов и подьячей к посланцом ходили и против вышеписанного говорили.
И посланцы объявили у себя от тайшей к великим и полномочным послом лист. И, объявя, им отдали.
И подьячей говорил, чтоб они, посланцы, дали от себя для переводу подьячего своего, чтоб он тот лист прочел, а толмачить будут руские толмачи.
И посланцы подьячего для прочитання листа дали. И тот лист с мунгальского переведен на руский язык. А в листу пишет:
Божиею милостию Макидонского царя, пяти языков земель и четырех частей света владетеля, Северные страны от Солонгонские орды, [373] Полуденные страны Китай, Черные табуны, Западные страны Желтых сартом и Мунгальские средние земли, пяти братов великих орд; а те вышеписанные земли розделил Мокидонский царь и на 4 части и посадил 4 владетеля, потому что невозможно единому теми странами /л. 651/658об./ владети.
А ныне близ их границ владеют с мунгальскими их владельцы великих государей люди. И они, тайши, желают быть в миру и радеть великим государем. И кто будет наступать, и они, тайши, помогать будут.
А буде на них учнет кто наступать войною, чтоб их оборонять. И о том де они к их царского величества послом писали с посланцы своими наперед сего, чтоб им с великими государи быть в миру.
И великий и полномочный посол к ним, тайшам, писал, чтоб прислать лутчих людей зайсанов, а он, великий и полномочный посол, для взятья у них, тайшей, веры пришлет потому ж от себя знатных зайсанов. И ныне де они, тайши, к ним, великим и полномочным послом, послали зайсанов для правого уверения. А как де великие и полномочные послы к ним от себя кого пришлют, и они, тайши, тем присланным веру учинят, чтоб промеж собою войны и ссор не всчинать, и жить в миру, и беглецов меж собою не принимать; а которые будут уходить, и тем за то отломить рука да нога и отсылать назад; а воровских отгонных лошадей отдавать виноватым лошадь на лошадь.
И им де, великим /л. 652/659/ и полномочным послом, ведомо бутто учинилось, что они, тайши, с ним пересылки чинят с обманом. А они де посольские договоры чинят правдою.
А Бушукту-хан де калмыцкой ныне к ним через посланцов своих ведомо чинит, что всчал он войну с Очароем-ханом и кутухтою и с тайшами, и тое войну укротил, и сердце свое отместил хану их и кутухте, а с ними де, тайшами, войны у него, Бушукту-хана, не было, и чтоб де ныне им, тайшам, с ним, Бушукту-ханом, быть в миру. И тех де посланных Бушукту-хановых видели посланные от них, великих и полномочных послов.
А Очарой де хан и Дойчин-ноен-тайша живы в степях при край урочища Гобей, а иные тайши от них, заречных тайшей, стоят в ближних местех.
А Далай Цецен-ноен-тайша с великими государи издавна в дружбе и миру. А ныне и наипаче желает быть с великими государи в дружбе и служить верно.
З Дзиды-реки зимнего месяца 20 числа (По юлианскому календарю 20 число первого зимнего месяца монгольского календаря в 1688 г. приходилось на 2 ноября, второго — на 2 декабря. По-видимому, в данном случае речь идет о первом зимнем месяце).
Декабря в 11 день великий и полномочный посол /л. 652/659об./ приказал мунгальского Очирдар-кутухты и тайшей посланцом Батур Манзею с товарыщи, всего 10 человеком, давать поденного корму по пуду мяса, по 2 хлеба, по шти колачей на день. И о том память Ильинские заимки к прикащику Федьке Леонтьеву послана.
И того ж числа великий и полномочный посол мунгальского Очирдар-кутухты с товарыщи посланцом велел быть у себя на приезде.
И посланцы, пришед перед великого и полномочного посла в светлицу, кланялися по своему обычаю.
И великий и полномочный посол посланцом велел сесть на уготованные места. И после того спрашивал о здоровье кутухты и тайшей.
И посланцы сказали, что кутухта их Ачирдар, также и тайши в добром здоровье. [374]
Великий и полномочный посол посланцом говорил: в листу к нему, великому и полномочному послу, кутухта их Ачирдар чего ради с тайшами не писался. /л. 653/660/
Посланцы сказали, что Очирдар-кутухта писал к нему, великому и полномочному послу, наперед сего; а ныне для чего не писал, про то они не ведают.
Великий и полномочный посол говорил: в нынешнем де во 197 году в ноябре месяце по письму к нему, великому и полномочному послу, от Ачирдар-кутухты и от тайшей посылан был толмач Тараска Афонасьев к нему, Ачирдар-кутухте, от него, великого и полномочного посла, с листом. И кутухта де лист у него, Тараска, принял. И прочет говорил ему, Тараску, чтоб ему, кутухте, будучи у великих государей, у их царского величества, в подданстве в казну великих государей ясаку ни по чему не платить никогда. И великие государи, их царское величество, милосердуя об них, тайшах, естьли приступят со всякою верностию под самодержавную их царского величества руку в вечное подданство, с него, кутухты, ясаку имать не велят. А у великих государей, у их царского величества, есть в подданстве из давных лет многие калмыцкие и нагайские и башкирские владельцы со многочисленными своими улусными людьми, /л. 653/660об./ и кочюют близ Астарахани и иных городов по обе стороны великия реки Волги. И те к великим государем, к их царскому величеству, высылают в дарех или поклонное чрез Астарахань повсягодно и чрез иные руские городы лошадей самых добрых и иные всякие разные их тамошние вещи. А великие государи, их царское величество, яко суще православно християнские монархи, за те их присылки желают, милостиво похваляют, и за тое присылку от себя с посланными их посылают свое царского пресветлого величества жалованье, и никогда никому подданных своих грабить и насильно ничего имать не велят. А присылают те вышепомянутые владельцы к великим государем, к их царскому величеству, повсягодно поклонное, всякой владетель повольно, кому что возможно 209. И они б, Очидар-кутухта, и тайши, желая к себе милости великих государей, пришли под их царского величества высокосамодержавную руку в подданство, и обещались им, великим государем, их царскому величеству, служить со всяким радением /л. 654/661/ верно, и присылали б повсягодно тайши их лошадьми и рогатым скотом или какими иными товары, сколько хто похочет повольно. А великие государи, их царское величество, Ачирдар-кутухту и тайшей под свою царского величества высокосамодержавную руку в подданство принять укажут.
Да они ж, Очирдар-кутухта и тайши, писали к нему, великому и полномочному послу, чтоб им, кутухте и тайшам, послать от себя к великим государем, к их царскому величеству, с листами посланцов своих. И им, великим и полномочным послом, не договорясь с ними, кутухтою и тайшами, о вышепомянутых статьях и не приняв их великих государей под высокосамодержавную руку в подданство, посланцов их к великим государем, к их царскому величеству, к Москве с листами отпустить невозможно.
Посланцы говорили, что ни о каких делех от тайшей их к нему, великому и полномочному послу, говорить им не наказано, а писано с ними в листу о всем имянно, и чтоб он, великий и полномочный посол, послал (В тексте описка: писал) к тайшам их от себя кого знатного человека и велел о том о всем им, тайшам, говорить. А они де,/л. 654/661об./ посланцы, ни о каких делех говорить и упоминатися не смеют.
Великий и полномочный посол говорил: посылал он, великий и [375] полномочный посол, от себя к Очирдар-кутухте и тайшам с листом толмача Тараска Афонасьева. А в листу своем писал, чтоб они, кутухта и тайши, прислали к нему, великому и полномочному послу, от себя для договоров и постановления статей зайсанов лутчих и верных людей, на чем служить им, кутухте и тайшам, великим государем, их царскому величеству, вечно. И они, кутухта и тайши, прислали к нему, великому и полномочному послу, посланцов. А на каковых статьях они, кутухта и тайши, великим государем служить обещаются, о том они в листу своем к нему, великому и полномочному послу, имянно не писали и о постановлении статей словесно говорить не наказали. И о том знатно, что они, кутухта и тайши, пишут к нему, великому и полномочному послу, изманиваяся каких-либо причин. И в том им, кутухте и тайшам, и верить не для чего, для того что прежде сего от них, тайшей, бывали многие неправды. И ежели ему, великому /л. 655/662/ и полномочному послу, к тайшам их и к кутухте послать от себя для вышепомянутых задоров кого нарочно, и тому ево посланному тайши и кутухта о договорных статьях говорити будут о прибытии их под самодержавную великих государей руку в подданство, и тому ево посланному о таких делех говорить невозможно.
И для тех дел от них, тайшей и кутухты, из улусов пересылатися к нему, великому и полномочному послу, будет долго и промедлительно. И чтоб они, кутухта и тайши, для лутчей верности и постановления статей, на чем им, великим государем, их царскому величеству, им служить, прислали от себя лутчих своих людей и зайсанов и учинили статьи при нем, великом и полномочном после. Также и положили в тех статьях по чему в казну великих государей присылать по вся годы им, тайшам, поклонного. А буде о поклонном, по чему присылать в казну великих государей повсягодно, им, посланцом, договоритись от кутухты и тайшей наказано, и чтоб они ему, великому и полномочному послу, о том подлинно сказали. /л. 655/662об./
Посланцы говорили, что писали к нему, великому и полномочному послу, кутухта их и тайши с ними, посланцы, в прежнем, також де и в нынешнем листех, что желают они, кутухта и тайши, великим государем, их царскому величеству, служить верно. А об ясаку де или поклонном в тех листех имянно писали ль, того они подлинно не ведают. А словесно де им, посланцом, от них, кутухты и тайшей, о поклонном говорить и ни о каких иных договорных статьях не наказано. И ясаку в казну великих государей по чему платить повсягодно, посулить невозможно, потому что из стародавных лет мунгальские их владельцы живали на своих природных землях и никому с себя ясаку не плачивали. И ныне де они, кутухта и тайши, у великих государей, у их царского величества, милости просят, чтоб им служить и быть в подданстве, а ясаку не платить.
Великий и полномочный посол говорил: великих государей, их царское величество, не желают с них, кутухты и тайшей, много ясаку, а присылали б /л. 656/663/ кутухта и тайши в ясак или в поклонное от себя по чему по договорных статьях постановят. А ежели им, кутухте и тайшам, быть у великих государей в подданстве, а ясаку с них или поклонного не брать, и того учинить невозможно для того: которые есть из давных лет у великих государей в подданстве такие ж иноземцы, и те присылают по вся годы поклонное по договорным с ними о том статьям повольно, хотя и не в ясак, и за то от великих государей, их царского величества, к тем подданным бывает премногая милость и жалованье. И они б, кутухта и тайши, учинили о том договорные статьи — по чему им с себя по вся годы поклонного присылать в казну великих государей. А на каковых [376] статьях служить ему, кутухте, и тайшам великим государем, и то он, великий и полномочный посол, будет говорить им, посланцом. А в договорных статьях положити б: первое, что отзыватися им, тайшам, великих государей, их царского величества, подданным; другое— буде кто будет наступать на украинные их царского величества городы воинским /л. 656/663об./ поведением, и им бы, мунгальским владельцом, стоять противу того неприятеля с людьми царского величества вместе; третие — куда великие государи, их царское величество, повелят войскам своим итти воинским наступлением, и им бы, тайшам, при тех войсках ходить посполиту. И во всем быть послушным и на иных статьях, которые предложены им будут, верно и постоянно. А за такие их к великим государем, к их царскому величеству, службы будет милостивое жалованье, и поволено им будет кочевать и с улусными их людьми на предложенных их местех, и улусными своими людьми владеть, и всякия росправы чинить по их стародавным правом по их воле, и улусные их люди никогда у них отняты не будут, и разорения им, тайшам, и людем их от ратных великих государей людей потому ж никогда не будет.
Посланцы говорили, чтоб он, великий и полномочный посол, изволил послать к тайшам их и к кутухте нарочно посланного от себя и о тех вышеписанных статьях тому своему посланному говорить наказал, а мунгальские де их владельцы,/л. 657/664/ то выслушав, так по договорным статьям и учинят.
И великий и полномочный посол посланцов, подчивав, отпустил на подворье.
Того ж числа, пришел толмач Тараска Афонасьев, и великому и полномочному послу говорил словесно: Ирдени де Кантазия-тайши посланец Мерген-зайсан говорил ему, Тараску, чтоб ему донести до великого и полномочного посла об нем, посланце, а он де, посланец, желает быть у великого и полномочного посла сего числа один, кроме посланцов кутухты и тайшей, тайно.
И того ж числа великий и полномочный посол имали к себе для розговору Ирдени Контазия-тайши посланца. И как посланец, в светлицу вшед, сел, и великий и полномочный посол говорил: приказывал де он к нему, великому и полномочному послу, чрез толмача Тараска Афонасьева, чтоб ему быть особо, кроме кутухтиных и тайшиных посланцов, которые /л. 657/664об./ с ними в приезде. И он, великий и полномочный посол, их, посланцов, перед себя взять приказал, и о каких делех приказано от Ирдени Контазия-тайши говорить, и они б, посланцы, ему, великому и полномочному послу, объявили.
Посланец говорил: служил де тайша ево блаженные и вечно достойные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и ныне им, великим государем, их царскому величеству, верно, и никогда над рускими людьми, также и над пограничными городами зла не учинивал. И ныне великие государи, их царское величество, указали ево, тайшу, принять под свою царского величества высокосамодержавную руку и кочевать по Кемнику. А ныне он, тайша, стоит с улусными своими людьми на Боролгое.
Великий и полномочный посол говорил, чтоб он, тайша, обещался служить великим государем, их царскому величеству, правдою. А на чем /л. 658/665/ ему великом государем служить, и тому учинил бы договорные статьи, и к тем статьям приложил руку и шертовал по своему закону, и служил бы великим государем верно. А милость великих государей, их царского величества, к нему, тайше, будет и наипаче прежняго.
Посланец говорил, чтоб великий и полномочный посол объявил им, [377] посланцом, по чему тайше ево Ирдени Контазию платить ясаку или выходу на год. А они, посланцы, скажут тайше своему.
Великий и полномочный посол говорил, что о том пошлет к тайше ево нарочно посланного своего дворянина с ними, посланцы, вместе. И о всем с ними прикажет. А ясаку на нем, тайше, большаго не положат.
А что на нем и положено будет, и то не ясак, только для чести великих государей. И имать будут впредь с него, тайши, а не с ясачных ево людей и не поголовно по чему доведетца. А кочевать ему, тайше, и с улусными ево людьми он, великий и полномочный посол, /л. 658/665/ велит близ пограничных их царского величества городов, где он похочет. А которой дворянин послан будет от него, великого и полномочного посла, к тайше их, и он бы, тайша, при том дворянине учинил и шерть, и к договорным статьям приписал рукою своею и приложил печать, и отпустил ево назад с честию. И по письму своему отпустил бы с листом к великим государем к Москве посланцов своих. А тем ево посланным великих государей будет милость и жалованье.
Посланец говорил, что он, великий и полномочный посол, изволит прислать к тайше посланного своего для договоров и подтвержения договорных статей, и тайша де противу договорных статей учинит шерть без всякого упорства, и рукою своею подтвердит, и печать приложит.
Декабря в 14 день великий и полномочный посол Ачирдар-кутухты и тайшей посланцом Манзею Батуру с товарыщи велели быть /л. 659/666/ на отпуску. И как посланцы вошли в светлицу, и великий и полномочный посол посланцом говорил, что писали к нему, великому и полномочному послу, Ачирдар-кутухта и тайши с ними, посланцы, чтоб принять их под высокосамодержавную великих государей руку в подданство. А на чем они великим государем, их царскому величеству, служить обещаются и на каковых статьях, о том они имянно не писали и с ними, посланцы, не приказали ж. И по тому их, Очирдар-кутухты и тайшей, листам посылает он, великий и полномочный посол, к ним, кутухте и тайшам, нарочно посланного своего дворянина и с ним договорные статьи. И они б, кутухта и тайши, у того помянутого посланного тех договорных статей выслушав, и великим государем служить обещались и учинили при нем шерть. И с тех договорных статей написали таковы договорные статьи на своем /л. 659/666об./ мунгальском языке, и к тем договорным статьям приложили руки и печати. А великие государи, их царское величество, яко православно суще християнские монархи, желая всем спокойное житие имети, укажут принять их, тайшей, и с малыми поклонного ясаку уставы.
Посланцы сказали, что о том о всем кутухты и тайшей данесут.
И великий и полномочный посол, посланцов подчивав, дарил от себя по коже человеку, да Манзею Батуру, сверх кожи — лисицу. И, подаря, отпустил. И те вышеписанные посланцы и тоболенин Иван Качанов отпущен декабря в 15 день через Селенгинской.
А в наказе, каков ему, Ивану, дан от великого и полномочного посла, написано:
Лета 7197-го декабря в 14 день. По указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, /л. 660/667/ и по приказу великих и полномочных послов, окольничего и намесника брянского Федора Алексеевича Головина с товарыщи Ивану Родионовичю Качанову.
Ехати ему в мунгальские улусы к Очирдар-кутухте и к тайшам, немешкая нигде, для того: [378]
В нынешнем во 197 году ноября в 12 день писали к великим и полномочным послом, к окольничему и наместнику брянскому Федору Алексеевичю Головину с товарыщи мунгальские владельцы Ачирдар-кутухта и тайши Цецен-ноен да Ирдени Контазей с товарыщи, всего 20 тайшей, с посланцы своими з Батуром Манзеем с товарыщи. А в листу их написано, чтоб великие государи, их царское величество, прежние их вины и в зачатую прошлогоцкую войну им отпустить повелели, и велели б им служить под своею великих государей самодержавною рукою, а они де, кутухта и все тайши, служить им, великим государем, их царскому величеству, верно желают; /л. 660/667/ и чтоб великие государи, их царское величество, от наступающих на них неприятелей воинским своим людем оборонять указали, а они, кутухта и тайши, потому ж от неприятельских воинских людей наступающих на подданных великих государей боронити обще будут; и для договору прислали б они, великие и полномочные послы, от себя к нам, тайшам, нарочного присланного, а на весну б отпустил к великим государем, их царскому величеству, посланцов их к Москве.
И по тому их, мунгальских владельцов, к великим и полномочным послом письму посылан к ним, кутухте и тайшам, с листы толмач Тараска Афонасьев. И велено ему, Тараску, приехав к кутухте и тайшам, подав лист, говорить, чтоб он, Очирдар-кутухта, и тайши, ища к себе милости великих государей, их царского величества, и не хотя разорения терпети от ратных людей, которые при послех содержатца, улусным своим людем, вышли со всеми своими улусными людьми /л. 661/668/ под самодержавную великих государей, их царского величества, высокую руку в вечное подданство и служили б верно, а на чем им, кутухте и тайшам, великим государем, их царскому величеству, вечно служить, того они, кутухта и тайши, к великим и полномочным послом в листу своем имянно не писали, и ныне б для тех договоров и лутчей верности прислали б от себя лутчих своих зайсанов с ним же, толмачем, и с теми своими зайсаны к великим и полномочным послом о договорех, как им, кутухте и тайшам, у великих государей быть в подданстве, наказали говорить подлинно.
И в нынешнем же во 197 году декабря в 10 день к великим и полномочным послом приехав толмач Тараска Афонасьев, а сказал, что посылан он, толмач, к мунгальским владельцом к Очирдар-кутухте /л. 661/668об./ и к тайшам великих и полномочных послов с листами и для призыву их под самодержавную великих государей, их царского величества, руку в вечное подданство. И он де, толмач, к вышеписанным мунгальским владельцом ездил, и великих и полномочных послов листы отдал, и против вышеписанного говорил. И кутухта и тайши великих и полномочных послов листы приняли. И против тех листов с отповедью прислали с ним, Тараском, зайсанов к великим и полномочным послом с листами.
И того ж числа великий и полномочный посол посылал от себя к тем мунгальским владельцом ево, дворянина, да подьячего. А велел им говорить, что есть ли с ними, посланцы, к великим и полномочным послом от Ачирдар-кутухты и тайшей /л. 662/669/ листы. И буде есть, и чтоб они, посланцы, им, дворянину и подьячему, отдали, а они те листы, переведчи, и донесут великим и полномочным послом. И он, Иван, и подьячей к посланцом ходили, и против вышеписанного говорили. И посланцы объявили у себя к великим и полномочным послом от тайшей лист. И тот лист при посланцах переведен. А в переводе того листа написано:
Желают они, тайши, с великими государи, с их царским величеством, быть в миру и обещаются великим государем, их царскому величеству, служить верно. А буде кто наступати будет на украинные их [379] царского величества городы войною, и они, тайши, противу того неприятеля великих государей с ратными людьми /л. 662/669об./ будут стоять вкупе. А естьли кто будет наступать на их мунгальские улусы войною ж, и великим государем, их царскому величеству, их, тайшей, и улусных их людей велеть оборонять. И о том де они, тайши, к великим и полномочным послом писали преж сего с посланцы ж своими. И великий де и полномочный посол писал к ним, тайшам, с толмачем Тараском Афонасьевым, чтоб им, тайшам, прислать для тех дел лутчих своих зайсанов. И они де, тайши, для тех дел к нему, великому и полномочному послу, прислали лутчих своих зайсанов. А что те зайсаны будут говорить, также и присланной от великих и полномочных послов им, тайшам, объявит, и они де, /л. 663/670/ тайши, тому присланному верить будут.
А в розговорех, будучи те их вышепомянутые посланцы у великих и полномочных послов, говорили, что де им больши листа ни о каких делех от тайшей не наказано, и договариватися они о том без приказу тайшей своих не смеют; а чтоб великие и полномочные послы изволили о том прислати к их мунгальским владельцом посольского своего дворянина, и о том о всем с ним наказали имянно, а тому де их, великих и полномочных послов, посланному дворянину тайши их учиня о всем отповедь, подлинно отпустят с честию.
А в тайных розговорех, будучи у великого и полномочного посла, Чирдар-кутухты /л. 663/670об./ посланец Манзей Батур да Ирдени Контазия-тайши посланец зайсан говорили, что те кутухта и Ирдени Контазий-тайша служить великим государем, их царскому величеству, желают истинно безо всякие измены, и чтоб о подлинных договорех прислати к нему, кутухте, и тайше кого дворянина добраго, а они де, кутухта и тайша, о всем договор учинят, и поставленые статьи руками своими подкрепят, и шерть во всякой верности и по своему закону учинят при том ево посольском посланном.
И ехать ему, Ивану, в мунгальские улусы к Очирдар-кутухте и тайшам, а особо к-Ырдени Контазию-тайше с листом, немешкая нигде ни часа, во всякой осторожности. И о мунгальских их замыслех, /л. 664/671/ будучи в дороге, розведывать накрепко. И в станех ставится в крепких местех, чтоб, пришед, какие воровские люди тайно над ним, Иваном, и над служилыми людьми, которые с ним посланы будут, какова дурна не учинили.
А приехав ему в мунгальские улусы, не доезжая кутухты, послать от себя кого пригож. И велеть про себя сказать, что послан он, Иван, от великих и полномочных послов к нему, Очирдар-кутухте, и тайшам с листом и говорить о делех; и чтоб он, Очирдар-кутухта, и тайши велели ево, Ивана, к себе в улусы принять, и отвести место, где стоять пригож, и дали корм, и велели быть у себя с листами вскоре.
И как ево в улусы примут и место, где стоять, отведут, /л. 664/671об./ и ему, Ивану, послать к нему, кутухте, чтоб он, кутухта, велел ему, Ивану, быть у себя на приезде с листами и говорить о делех немедленно.
И как ему, Ивану, кутухта у себя быть велит, и ему, Ивану, пришед, говорить: их царского величества великие и полномочные послы, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи прислали ево, Ивана, к ним с любительным своим листом и говорить о делех. И подав лист, кутухту и тайшей, кто в то время при нем будет, от великих и полномочных послов спросить о здоровье. И после того говорить: /л. 665/672/
В нынешнем во 197 году писали они, кутухта и тайши, к великим и полномочным послом с посланными своими з Батур Манзеем с товарыщи, что ты, кутухта, и тайши великим государем, их царскому [380] величеству, желаете служить верно и быть в вечном подданстве. А кто будет наступать на украинные их царского величества городы воинским способом, и вы, кутухта и тайши, противу того неприятеля будете стоять великих государей, их царского величества, с людьми посполито. А естьли кто будет наступать на ваши мунгальские улусы войною, и великих государей ратным людем вас оборонять потому ж. И для того прислати б к вам им, великим и полномочным послом, нарочно посольского дворянина. /л. 665/672об./ А на каких статьях великим государем, их царскому величеству, служить обещаетесь и быть в вечном подданстве желаете, также и на которых местех вам и улусным вашим людем кочевать, и по скольку на год отдавати вам поклонного в казну великих государей, того в листе вашем к великим и полномочным послом имянно не писано и с посланцы вашими словесно от вас говорить было не наказано. И великие и полномочные послы прислали ево к вам, кутухте и тайшам, говорить о тех договорех. И на каковых статьях вы, тайши и кутухта, служить великим государем, их царскому величеству, обещаетесь, и таковы статьи с ним прислали /л. 666/673/ великие и полномочные послы кутухте и тайшам. И они б, кутухта и тайши, ища себе милости великих государей, их царского величества, и не хотя себе и улусным своим людем разорения, пошли под высокосамодержавную их царского величества руку в подданство, и служили верно, и учинили на том шерть по своему закону, и поставя статьи противу тех, каковы он, Иван, им, кутухте и тайшам, объявит, и к тем договорным статьям впредь для утвержения приложили руки свои и печати. А великие государи, их царское величество, яко православно сущие християнские монархи, желая все спокойнаго жития подданым их царского величества имети, повелят их охранять своим царского величества жалованьем никогда /л. 666/673об./ не отменно, и милость великих государей, их царского величества, за службы их никогда от них, тайшей и кутухты, отъемлема не будет, а наипаче по верной их службе усугублема будет. И быти бы вам, кутухте и тайшам, и с улусными вашими людьми на природных ваших землях непоколебимо.
И после того объявить им статьи, каковы с ним, Иваном, посланы за дьячьею приписью.
И буде они, кутухта и тайши, учнут ему, Ивану, говорить, что с великими государи, их царским величеством, желают они быть в подданстве вечно, и служить им, великим государем, будут, и чтоб с стороны великих государей, их царского величества, им, тайшам, и улусным их людем никакие обиды и разорения не было, а от них, тайшей, потому ж в сторону царского величества руским людем и ясачным иноземцом никакие тесноты /л. 667/674/ не будет же, и в том они, кутухта и тайши, по своей вере шерть учинят; а статей, каковы он, Иван, объявил, им писать и рук прикладывать не для чего, и прежде сего обыкновения таковаго у них не бывало, також де они, тайши, с себя и с улусных своих людей ясаку никому не плачивали, и ныне платить им в казну великих государей, их царского величества, поклонного погодно невозможно, и ему, Ивану, говорить:
Великие государи, их царское величество, премного милостивы: укажут их принять под свою великих государей самодержавную высокую руку, и велят им кочевать, где они похотят, близ пограничных их царского величества городов, а ясак имать с улусных их людей будет не поголовно, а присылали б они, тайши, к великим государем, к их царскому величеству, погодно поклонного, по чему они похотят и уложат сами, и та их присылка будет для чести великих государей, их царского величества, а не ясак, и называтися то будет поклонным /л. 667/674об./. И они б, кутухта и тайши, желая к себе милости великих государей и не хотя себе [381] и улусным своим людем разорения, пришли под высокою державную великих государей руку в вечное подданство и к договорным статьям для подтвержения приложили руки и печати, ничего не опасаясь. А великих государей милость к ним, тайшам, будет превеликая и будут они пожалованы и наипаче прежнего их чинами, и владение их над улусными их людьми и всякая росправа по их закону отнята не будет; а без договорных статей и без приложения рук и печатей и без подтвержения по их закону шерти верить нечему, как о том показалось с их мунгальской стороны и прежде сего.
А буде кутухта и тайши те статьи, каковы он им объявит, выслушают, и, выслушав, ни о чем спорить не будут, и противу тех статей служить великим государем верно обещаются, и к шерте пойдут, и ему /л. 668/675/ говорить, чтоб они противу тех статей написали на своем мунгальском языке статьи ж, и к тем статьям приложили он, кутухта, руки свои и печати, и послали их с ним, Иваном, к великим и полномочным послом, и отпустили с ним же для всякого подтвержения посланцов своих добрых зайсанов, и кочевали б круг городов их царского величества ничего не опасаясь.
Комментарии
205. Отписка о победах, одержанных полком Ф. А. Головина, была получена в Москве 4 марта 1689 г., т. е. через несколько дней после выступления войск во главе с В. В. Голицыным во Второй крымский поход (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 1065, лл. 46-47). В этой обстановке она была встречена правительством Софьи восторженно. Неудача первого похода 1687 г. и неуверенность в результатах нового похода заставили правительство особенно пышно отметить успехи русских войск. 20 марта было принято решение о широком награждении служилых людей, участвовавших в обороне русских острогов от войск монгольских феодалов.
В мае была послана из Сибирского приказа к Ф. А. Головину «похвальная» грамота, в которой было написано: «За тое твою радетельную службу и товарыщей твоих и полковников и начальных служилых людей милостиво похваляем и пожаловали вас нашим, великих государей, жалованьем — золотыми» (там же, л. 12). Золотые, специально заказанные в приказе Большой казны, были разного размера и материала согласно служебной иерархии награждаемых. Так, сам Головин получил золотой в 8 золотых, И. Власов — в 6 золотых, С. Корницкий — в 1 золотой, полковники Ф. Скрипицын, П. Грабов и А. Шмаленберг — по золотому в полтора золотых каждый, 8 стольников и стряпчих, к которым был присоединен и Павел Гантимуров, получили по одному «одинакому» золотому; 24 майора, капитана, поручика, прапорщика и сибирских детей боярских — по одному золотому в полузолотой, 420 московским стрельцам и бронникам было назначено по золотой копейке. Албазинским же осадным сидельцам и 1484 сибирским служилым людям — по копейке золоченой. 60 албазинцам, кроме того, посылалось по 4 аршина сукна (см. там же, лл. 12 об., 13 об., 14 об., 22, 49-49 об.).
Для полка Ф. А. Головина изготовлены были такие же золотые, которые были посланы для награждения участников Крымского похода (возможно, что частично использованы уже готовые). На одной стороне каждого наградного знака был изображен государственный герб, а на другой выбита надпись: «Божиею милостию великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня, благоверная царевна Софья Алексеевна, всея Великия, Малыя и Белыя России самодержцы» («Ежемесячные сочинения, к пользе и увесилению служащие», 1757, октябрь, стр. 327).
Не был забыт и отец посла А. П. Головин, к которому также была послана грамота «с милостивым словом», где вместе с его службами указывались и заслуги его сына (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 1065, лл. 3-4).
20 мая 1689 г. с грамотами и золотыми из Москвы выехал И. И. Скрипицын. В наказной памяти был тщательно разработан церемониал награждения и тексты похвальных речей, которые он должен был произнести перед А. П. и Ф. А. Головиными (см. там же, лл. 34-37).
Грамоты и золотые дошли до посла только в феврале 1690 г., когда посылавшее их правительство Софьи было уже свергнуто.
206. Акин даруга — Окин дарга-зайсан, один из влиятельных табунгутских тайшей. Вел борьбу за главенство над табунгутами с Дзяб-Эрдени и своим братом Церен Цокулаем. В конце 80-х годов последовательно придерживался русской ориентации, благодаря чему стал главой табунгутов. В 1692 г. бежал в Монголию, но в 1695 г. вернулся, объявив, что насильственно увезен Дзяб-Эрдени. Е. М. Залкинд считает, что причиной возвращения Окина были походы джунгарского хана Галдана (см. Е. М. Залкинд, Присоединение Бурятии к России, Улан-Удэ, 1958, стр. 87-92).
207. Заб-Ирдени — Дзяб-Эрдени — табунгутский тайша, до начала 90-х годов бывший главой табунгутов. Принял русское подданство, но в 1692 г. бежал в Монголию (см.: Е. М. Залкинд, Присоединение Бурятии к России, Улан-Удэ, 1958, стр. 87).
208. Упоминание в тексте листа о том, что Эрдени был сыном последнего Алтын-хана Лубсана-тайджи, непонятно, так как он и его брат Эрхе являлись сыновьями тайши Цыбдена (см.: Е. М. Залкинд, Присоединение Бурятии к России, Улан-Удэ, 1958, стр. 83). Скорее всего это упоминание надо понимать как указание на то, что он был как бы преемником Алтын-ханов.
209. Речь идет о разных степенях подданства, что было характерно для русской политики по отношению к присоединяемым окраинам. Для ряда народов, принявших русское подданство, ясак не был регулярно собираемой податью с точно определенными единицами обложения, а являлся символической небольшой данью, свидетельствовавшей о признании вассальной зависимости от русского царя. Для XVII в. такие отношения были характерны для калмыков и нагайцев и некоторых народностей Северного Кавказа.
Ясак, собираемый с башкирского населения, носил другой характер — четко определенной земельной ренты.