№ 46

1913 г. июня 3. — Правительственное сообщение о переговорах с Китаем по вопросу о признании автономии Внешней Монголии

Правительственное сообщение 3 июня 1913 г. по монгольским делам (Правительственный вестник, 3 июля 1913 г., № 143).

Тринадцатаго минувшаго июня российский посланник в Пекине сделал от имени императорскаго правительства китайскому министру иностранных дел заявление нижеследующаго содержания:

"Приступив к переговорам по монгольскому вопросу, императорское правительство с полной определенностью дало понять китайскому правительству, что в основании этих переговоров оно кладет те принципы, которые установлены русско-монгольским Соглашением * и Протоколом 1912 года **, а именно — сохранение юридической связи между Китаем и Монголией и предоставление последней, на основе достигнутаго ею национальнаго объединения, полной автономии, в частности, права иметь свою администрацию и содержать собственное войско, с недопущением китайской колонизации ея земель. Мы и затем неоднократно указывали, что не можем отступить от этих принципов, как потому, что, по нашему убеждению, лишь при их соблюдении монгольский вопрос перестанет быть источником недоразумений между Россией и Китаем, так и потому, что мы связаны обязательством перед Монголией обеспечить за нею означенныя преимущества.

Идя на широкия уступки китайским пожеланиям относительно формы вырабатывавшагося договора, мы непрестанно подчеркивали, что такия изменения не могут в наших глазах затронуть существо соглашения, остающееся незыблемым. Между тем, из хода переговоров мы с прискорбием убедились, что китайское правительство совершенно иначе смотрит на дело и разсчитывает редакционными изменениями вложить в договор другое содержание. Характерны в этом отношении, например, усиленныя настояния о том, чтобы из текста договора было исключено упоминание о "центральной власти", в применения к высшим органам монгольскаго управления, под предлогом, что это выражение в перевод на китайский язык может подать повод к недоразумениям. Несостоятельность этого возражения, при руководящем значении французскаго текста, очевидна, и, как это обнаружилось из объяснений между уполномоченными, за этой редакционной поправкою имеется намерение вернуть Монголию к прежнему ея положению совокупности отдельных разрозненных княжеств с упразднением объединяющей власти хутухты и Совета министров.

Недомолвки китайскаго правительства привели к тому, что общественное мнение Китая совершенно неправильно толкует [560] истинное значение проектированнаго Соглашения, понимая его как полное почти возстановление китайскаго господства над Монголией. Это ложное убеждение нашло себе выражение в среде парламента и печати, и китайское правительство считало для себя возможным доводить до сведения русскаго уполномоченнаго о таких домогательствах, как запрещение колонизации монгольских земель всем, кроме монгол и китайцев, подчинение монгольских войск китайским офицерам и т.п., уже после того, как редакция соответствующих статей противоположнаго содержания была установлена.

Соглашение, охватывающее такой обширной круг первостепенных вопросов, как монгольское, может достичь своей цели, лишь если обе стороны одинаково понимают его общий дух и смысл, ибо, основываясь на отдельных выражениях и словах, можно с равным успехом выводить совершенно различныя заключения относительно единичных постановлений, — если не иметь в виду его руководящих идей.

Следует опасаться поэтому, что, как только дело дойдет до применения соглашения, между договаривающимися сторонами, обнаружатся крупнейшия разногласия едва ли не по всем пунктам.

При этих условиях момент подписания договора, от коего ожидается устранение всяких дальнейших недоразумений, грозит стать лишь началом более острых несогласий.

Поэтому императорское правительство, отклоняя последния предложения Китая об отдельных изменениях редакции, вынуждено, с искренним сожалением, признать, что переговоры не привели к желательным результатам, и возвращает себе свободу действий в этом вопросе.

Однако правительство самым положительным образом подтверждает, что оно в принципе отнюдь не отказывается от мысли о желательности дружески урегулировать спорный вопрос, и готово немедленно возобновить переговоры, если только получит уверенность в том, что взгляды России и Китая на способы разрешения монгольскаго вопроса в основных чертах совпадают, давая надежду на возможность практически разграничить их обоюдные интересы на этой почве.

Для этой цели, по мнению императорскаго правительства, лучше всего мог бы служить обмен взаимных заявлений, определяющих общую точку зрения обоих государств на направление этого вопроса. Основное содержание этих заявлений сводилось бы к нижеследующему:

Китай признает автономию Монголии (за исключением областей, входящих в состав Внутренней Монголии) и права, вытекающия из нея для названной страны.

Россия признает сюзеренитет Китая над Монголией и связанным с этим положением права. [561]

Китай изъявляет готовность принять добрыя услуги России для установления своих взаимоотношений с монгольским правительством причем в основу будут положены начала, нашедшия выражение в русско-монгольском Соглашении и Протоколе 21-го октября 1912 года.

Вопросы, затрагивающие интересы России и Китая в Монголии и вызванные новым положением вещей в этой стране, послужат предметом последующаго обсуждения между обоими правительствами.

В заключение императорское правительство считает долгом указать, что до установления какого-либо соглашения с Китаем оно будет всецело определять свои отношения к Монголии, как это было и до последняго времени, теми соглашениями, которыя состоялись с ней, а равно и вытекающими из этих соглашений началами".

Публ. по: Известия Министерства иностранных дел. 1913. Кн. VI. С. 26-28.

* См. Прилож., док. № 43.

** См. Прилож., док. № 44.