№ 135

1915 г. мая 25. — Кяхтинское трехстороннее соглашение России, Китая и Монголии об автономии Внешней Монголии

/Л. 1/ Русско-китайско-монгольское соглашение ¹.

Его императорское величество государь император и самодержец Всероссийский, президент Китайской республики и его святейшество богдо чжебцзун дамба хутухта хан Внешней Монголии, движимые искренним желанием разрешить общим Соглашением разные вопросы, возникшие вследствие создавшагося во Внешней /Л. 1об./ Монголии новаго положения вещей, назначили своими уполномоченными:

его величество государь император и самодержец Всероссийский: своего дипломатическаго агента и генеральнаго консула в Монголии, действительнаго статскаго советника Александра Миллера;

президент Китайской Республики: генерала Би Гуй-фана и чрезвычайнаго посланника и полномочнаго министра в Мексике Чэнь Лу, и

его святейшество богдо чжебцзун дамба хутухта, повелитель Внешней Монголии своих: помощника /Л. 2/ главнаго начальника юстиции эрдени чжонон бэйсэ Ширнин Дамдина и главнаго начальника финансов тушету цин-вана Чакдурчжаба, которые, проверив свои полномочия, согласились между собою о нижеследующем ²:

Статья 1-ая

Внешняя Монголия признает русско-китайскую Декларацию и ноты, обмененныя между Россиею и Китаем 23 октября 1913 года (5-го числа 11-го месяца 2-го года Китайской Республики) *. [421]

Статья 2-ая

Внешняя Монголия признает /Л. 2об./ над собою сюзеренитет Китая. Россия и Китай признают автономию Внешней Монголии, составляющей часть китайской территории.

Статья 3-ья

Автономная Монголия не имеет права заключать с иностранными державами международных договоров, касающихся политических и территориальных вопросов.

Что касается политических и территориальных вопросов, относящихся к Внешней Монголии, то китайское правительство обязуется сообразоваться со 2-ою статьею нот, обмененных между Россиею и Китаем 23 октября /Л. 3/ 1913 года (5-го числа 11-го месяца 2-го года Китайской республики).

Статья 4-ая

Титул "богдо чжэбцзун дамба хутухта хан Внешней Монголии" жалуется президентом Китайской Республики, календарь коей применяется в официальных бумагах наравне с монгольским календарем с циклическими знаками.

Статья 5-ая

Россия и Китай, согласно 2-ой и 3-ьей статьям русско-китайской Декларации 23-го октября 1913 года (5-го числа 11-го месяца 2-го года Китайской Республики), признают за /Л. 3об./ автономным правительством Внешней Монголии исключительное право ведать всеми делами своего внутренняго управления, а равно и заключать с иностранными державами международные договоры и соглашения по всем вопросам, касающимся торговли и промышленности автономной Монголии.

Статья 6-ая

Согласно той же статье 3-ьей Декларации, Россия и Китай обязуются не вмешиваться в существующий во Внешней Монголии автономный строй внутренняго управления.

Статья 7-ая

При предусмотренном статьею 3-ьей /Л. 4/ вышеупомянутой Декларации китайском сановнике в Урге будет состоять военный конвой численностью не больше 200 человек. При его помощниках в Улясутае, Кобдо и монгольской Кяхте военные конвои не будут превышать 50 человек каждый. В случае назначения, по соглашению с автономным правительством Внешней Монголии, помощников китайскаго сановника в другия местности Внешней Монголии, военные конвои при них не будут превышать 50 человек каждый.

Статья 8-ая

Императорское российское правительство /Л. 4об./ не будет содержать при своем представителе в Урге больше 150 человек консульскаго конвоя. В других местностях Внешней Монголии, где уже имеются [422] или будут основаны по соглашению с правительством автономной Внешней Монголии российския консульства или вице-консульства, военные конвои при них не будут превышать 50 человек каждый.

Статья 9-ая

Во всех торжественных или официальных случаях китайскому сановнику предоставляется первое почетное место. Он имеет право, в случае надобности, представляться его святейшеству /Л. 5/ богдо чжэбцзун дамба хутухте хану Внешней Монголии в отдельной, частной аудиенции. Таким же правом частных аудиенций пользуется и императорский российский представитель.

Статья 10-ая

Китайский сановник в Урге и его помощники в разных местностях Внешней Монголии, предусмотренные статьею 7-ой настоящаго Соглашения, имеют общий надзор за тем, чтобы деятельность автономнаго правительства Внешней Монголии и подчиненных ему властей не нарушала сюзеренных прав и интересов Китая и его /Л. 5об./ подданных в Автономной Монголии.

Статья 11-ая

Территорию Автономной Внешней Монголии составляют согласно 4-ой статье нот, обмененных между Россией и Китаем 23 октября 1913 года (5-го числа 11-го месяца 2-го года Китайской Республики), области, находившияся в ведении китайскаго амбаня в Урге, цзян-цзюня в Улясутае и китайскаго амбаня в Кобдо, причем границею с Китаем служат границы хошунов четырех аймаков Халхи и Кобдоскаго округа сопредельных: на востоке — с Хулунбуирским округом, на юге-с Внутренней Монголиею, на /Л. 6/ юго-западе с Синьцзянской провинциею и на западе — с Алтайским округом.

Формальное разграничение между Китаем и Автономной Внешней Монголиею будет произведено особой комиссиею из делегатов России, Китая и Автономной Внешней Монголии, причем к началу работ по разграничению будет приступлено не позже двух лет со дня подписания настоящаго Соглашения.

Статья 12-ая

При ввозе китайскими купцами в Автономную Внешнюю Монголию товаров любого происхождения таможеннаго обложения не устанавливается. Однако, /Л. 6об./ китайские купцы будут уплачивать все установленные и могущие быть впредь установленными в Автономной Внешней Монголии виды внутренняго торговаго обложения, какие будут уплачиваться монголами Автономной Внешней Монголии.

Купцы Автономной Внешней Монголии, ввозящие во Внутренний Китай местные товары всякаго сорта, равным образом уплачивают как установленные, так и могущие впредь быть установленными виды торговаго обложения, наравне с китайскими купцами. [423]

Иностранные же товары, ввозимые во Внутренний Китай из Автономной /Л. 7/ Внешней Монголии, облагаются таможенными пошлинами, установленными Договором о сухопутной торговле 1881 года (7-го года правления Гуан-Сюй) **.

Статья 13-ая

Гражданския и уголовныя дела, возникающия между китайскими подданными, проживающими в Автономной Внешней Монголии, будут разсматриваться и решаться китайским сановником в Урге и его помощниками в других местностях Автономной Внешней Монголии.

Статья 14-ая

Гражданския и уголовныя дела, /Л. 7об./ возникающия между монголами Автономной Внешней Монголии и проживающими в этой стране китайскими подданными, будут разсматриваться и решаться совместно китайским сановником в Урге и его помощниками в других местностях Автономной Внешней Монголии или уполномоченными ими на то лицами и монгольскими властями, причем, если ответчиком или обвиняемым является китайский подданный, а истцом или обвинителем — монгол Автономной Внешней Монголии, то совместное разсмотрение и решение дела происходит у китайскаго сановника /Л. 8/ в Урге и его помощников в других местностях Автономной Внешней Монголии; если же ответчиком или обвиняемым является монгол Автономной Внешней Монголии, а истцом или обвинителем — китайский подданный, то дело тем же совместным порядком разсматривается и решается в монгольском присутственном учреждении. Виновные наказываются по своим собственным законам. Сторонам предоставляется право разрешать возникающие споры полюбовно, путем избрания посредников, выбранных из своей среды.

Статья 15-ая

Гражданския и уголовныя дела, /Л. 8об./ возникающия между монголами Автономной Внешней Монголии и проживающими в этой стране русскими подданными, разсматриваются и решаются порядком, указанным в 16-ой статье русско-монгольскаго торгового Протокола 21-го октября 1912 года.

Статья 16-ая

Все судебныя дела, гражданския и уголовныя, возникающия в Автономной Внешней Монголии между русскими и китайскими подданными, разбираются и решаются следующим порядком: в судебных делах, где истцом или обвинителем является русский подданный, а ответчиком или обвиняемым /Л. 9/ — китайский подданный, русский консул лично или через уполномоченное им самим лицо участвует в судебном заседании на равных правах с китайским сановником в Урге или его делегатом или его помощниками в других пунктах Автономной Внешней Монголии. Русский консул или [424] уполномоченное им лицо допрашивает в зале заседания истца и русских свидетелей, а ответчика и китайских свидетелей чрез китайскаго сановника в Урге или его делегата, или его помощников в других пунктах Автономной Внешней Монголии; разсматривает представленныя доказательства, /Л. 9об./ требует обезпечения исков, заключения экспертов, если считает экспертизу необходимой для выяснения права сторон, и проч.; он участвует в постановлении и выработке решения, которое подписывает с китайским сановником в Урге или его делегатом, или его помощниками в других местностях Автономной Внешней Монголии; приведение же решения в исполнение лежит на обязанности китайских властей.

Китайский сановник в Урге и его помощники в других местностях Автономной Внешней Монголии, равным образом, могут лично или через уполномоченных ими лиц присутствовать /Л. 10/ в российских Консульствах при разборе дел, в которых ответчиком или обвиняемым является русский подданный, а истцом или обвинителем — китайский подданный. Приведение же решения в исполнение лежит на обязанности русских властей.

Статья 17-ая

Ввиду того, что часть телеграфной линии Кяхта-Урга-Калган пролегает по территории Автономной Внешней Монголии, решено, что означенная часть этой телеграфной линии составляет полную собственность автономного правительства Внешней Монголии. Подробности, касающиеся устройства /Л. 10об./ на границе этой страны и Внутренней Монголии передаточной телеграфной станции, обслуживаемой китайскими и монгольскими чиновниками, а равно и вопросы о тарифе для передаваемых телеграмм, распределении доходов и проч., будут обсуждены и улажены особой технической комиссиею из делегатов России, Китая и Автономной Внешней Монголии.

Статья 18-ая

Китайския почтовыя учреждения в Урге и монгольской Кяхте сохраняются на прежних основания.

Статья 19-ая

Автономное правительство Внешней /Л. 11/ Монголии отведет в полную собственность правительства Китайской Республики необходимым помещения для пребывания китайскаго сановника в Урге и его помощников в Улясутае, Кобдо и монгольской Кяхте, равно как и состоящаго при них подчиненнаго штата. Для конвоев упомянутых лиц будут отведены необходимые земельные участки вблизи мест их пребывания.

Статья 20-ая

Китайский сановник в Урге и его помощники в других местностях Автономной Внешней Монголии, равно как и состоящий при них подчиненный штат, пользуются монгольскими /Л. 11об./ казенными [425] почтовыми станциями применительно к постановлениям ст. 11-ой русско-монгольскаго Торговаго протокола 21-го октября 1912 года.

Статья 21-ая

Постановления русско-китайской Декларации и нот 23-го октября 1913 года (5-го числа 11-го месяца 2-го года Китайской Республики), равно и русско-монгольскаго Торговаго протокола 21-го октября 1912 года остаются в полной силе.

Статья 22-ая

Настоящее Соглашение, написанное в трех экземплярах на русском, китайском, монгольском и французском языках, /Л. 12/ вступает в силу со дня его подписания. Из четырех текстов, по сличении оказавшихся согласными, руководствующим при толковании Соглашения будет служить французский текст ³.

Заключено в Кяхте ⁴ в двадцать пятый день мая месяца тысяча девятьсот пятнадцатого года, что соответствует седьмому дню шестого месяца четвертаго года Китайской Республики.

Ниже подписей: оттиски пяти сургучных личных печатей уполномоченных, участвовавших в подписании Соглашения.

АВПРИ. Ф. Трактаты. Оп. 3.1915. Д. 1956/414. Л. 1-12. Подлинник. Опубл.: Русско-китайские отношения. 1689-1916. С. 102-105.

Подлинник на китайском яз. — Там же. Л. 13-19 об.***

Подлинник на монгольском яз. — Там же. Л. 20-32.***

Подлинник на французском яз. — Там же. Л. 33-43 об.***

* См. док. № 129.

** См. док. № 28.

*** Скреплен теми же подписями и печатями, что и подлинник на русском яз. Все экземпляры сшиты вместе тесьмой, скрепленной на л. 45 об. тремя круглыми сургучными печатями на китайском, монгольском и русском языках. По краям русской печати надпись: Императорский уполномоченный. Кяхта. 

Комментарии

1. Переговоры между представителями России, Китая и Монголии, начавшиеся 26 августа 1914 г., закончились лишь через восемь месяцев. Они носили затяжной характер, поскольку каждая из делегаций "привезла с собой готовые проекты решений, в корне отличавшиеся друг от друга. Китайская делегация прибыла с твердым намерением низвести Монголию до уровня обычной провинции Китая. Делегация России отстаивала идею широкой автономии Внешней Монголии под сюзеренитетом Китая и совершенно не затрагивала вопрос о судьбе Внутренней Монголии. Что же касается монгольских делегатов, то они рассчитывали добиться признания полной государственной независимости Монголии, а в случае провала этого плана — признания широкой автономии Монголии, объединяющей всех монголов, прежде всего население Внешней и Внутренней Монголии" (Чимитдоржиев Ш. Б. Россия и Монголия. М., 1987. С. 153).

2. Помимо названных в договоре лиц в делегацию России входили: кяхтинский пограничный комиссар А. Д. Хитрово, сотрудник российского консульства в Урге, представитель Министерства торговли и промышленности А. П. Болобан; в делегацию Китая — советник Чэнь И; в делегацию Монголии — министр внутренних дел Беликт-гун, да-лама Дашижава (Там же.).

3. Тройственное русско-китайско-монгольское соглашение 1915 г. представляло компромиссное решение монгольского вопроса, поскольку "исход конференции, как это обычно бывает в международно-правовой практике эпохи империализма, зависел отнюдь не от аргументов того или иного участника, а от общего соотношения сил государств-участников, в котором сильные диктуют свою волю слабым" (История Монгольской Народной Республики. М., 1983. С. 276).

В последующие годы это соглашение служило основой взаимоотношений Внешней Монголии с Россией, а также с Китаем. Но "вопрос о толковании автономных прав, зафиксированных в нем, оставался предметом постоянных дискуссий между участниками конференции" (Чимитдоржиев Ш. Б, Россия и Монголия. С. 155).

По случаю подписания Тройственного русско-китайско-монгольского соглашения 1915 г. император Николай II, очевидно довольный его результатами, пожаловал китайскому министру иностранных дел Лу Чжэнсяну свой портрет "с собственноручною его императорскаго величества подписью" (АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. 1915-1916. Д. 2281. Л. 22. Спешное письмо министра императорского двора графа Фредерикса министру иностранных дел Сазонову от 11 июля 1915 г.). Портрет Николая II был "исправно получен и передан" министру иностранных дел Китая (Там же. Л. 29). Награды получили и многие другие представители Китая и Монголии (Там же. Л. 23, 35-37).

4. Тройственную русско-китайско-монгольскую конференцию было решено провести в Кяхте, так как, по мнению С. Д. Сазонова, там представители Китая и Монголии "не будут подвергаться каким-либо посторонним влияниям, что неизбежно случилось бы, если бы конференция собралась в Петербурге или Пекине" (Красный архив. М., 1929. № 37. С. 61). По этой же причине была отвергнута и Урга.