-

Материалы к истории Пекинской духовной миссии.

Министерство иностранных дел в Азиатский департамент

Статского Советника Любимова донесение.

Высочайше утвержденною инструкциею, выданною мне от Министерства Иностранных Дел, на меня между прочим возложено было: с прибытием в Пекин рассмотреть ученые труды Гг. членов прежней Миссии, с тем чтобы по возвращении сделать отзыв как о трудах сих, так и вообще о занятиях и образе их жизни во все время пребывания в столице Китая.

Во исполнение сего я долгом поставил, прибывши в Пекин, потребовать от Гг. членов, чрез Начальника Миссии отчеты в их учебных занятиях, по рассмотрении коих и по получении от О. Аввакума всех пояснительных нужных сведений, честь имею ныне донести Азиатскому Департаменту следующее:

Лекарь Миссии, Г. Коллежский Асессор Кириллов, во время нахождения своего в Пекине, почти исключительно занимался практикою и в этом отношении особенно был полезен для Миссии: чрез него упрочились и вновь заводились нужные для нас знакомства и связи с разными лицами в столице Китая; таким образом Миссия познакомилась с первейшим Китайским сановником Дин Ваном, родствеником Богдыхана и самым доверенным при нем лицем с Китайским Вельможею Юй-Даженем, с И-Дзисом. бывшем главноуправляющем Трибуналом Внешних сношений и с другими сановниками, не говоря уже и лицах второстепенных, но тем не менее нужных для успешного хода дел наших в Пекине. Практика поглощала почти все время, которое без того мог бы он посвятит учеными занятиям: кроме беспрестанных выездов, ему надобно было составлять и самые лекарства для больных, так что он вместе был и лекарем, тем не менее Г. Кириллов успел прочесть все что есть замечательного в Китайских медицинских сочинениях и собрать много любопытного по этой части материалов, из коих некоторые у него отделывались, во время нахождения моего в Пекине дли представления начальству. Кроме пользы принесенной им для дел Миссии, — Лекарь Кириллов в течении 10-и летнего пребывания своего в столице Китая, снискал всеобщее уважение от всех знающих его Китайцев, и даже большую славу, [6] как медик, чему лучшим свидетельством могут служить поставленные ему в нашем подворье, три памятника (в виде досок с надписями) из них один выведен и представлен в Азиатский Департамент. Долгом считаю так же упомянуть здесь, что лекарем Кирилловым составлена богатая коллекция сухих растений окрестностей Пекина, а так же Монгольских, собранных им на обратном пути в отечество; все сии растения так же представлены в Азиатский Департамент.

Труды художника Миссии Г. Титулярного Советника Легашева состоят в приготовленных им рисунках разных костюмов, видов Пекина, и т. п. а так же в копиях с некоторых сделанных им портретов Китайцев, в рисунках музыкальных инструментов, и земледельческих орудий. Справедливость требует сказать так же, что он был из числа полезнейших лиц для Миссии, чрез него делались одолжении нужным для нас лицам в Пекине, снимались портреты, рисовались для них картины и т. п. Таким образом им написано было 34 портрета с разных особ и 13 картин для подарков. Свидетельством его особого трудолюбия так же служат написанный им иконостас для Успенской церкви нашей в Пекине; иконостас сей состоит из 16-и образов. Независимо занятий по части живописи Г. Легашев еще принес особенную пользу своими стараниями узнать в подробности, как составляется Китайская знаменитая тушь и киноварь: после многократных опытов, он наконец дошел до того, что мог составит, как первую, так и последнюю, неускупающую Китайской. Сверх того трудился над составлением по Китайскому же способу, водяных красок для живописи, в чем так же успел совершенно; Образцы всего представляются в Азиатский Департамент. Составление Китайской туши, киновари и прочих красок стоило ему величайших трудов и усилий; ибо от Китайцев знающих это дело, нет возможности добиться точных и верных сведений, а в печатных книгах свечении сии или недостаточны, или неверны.

Предметом занятий Г. Титулярного Советника Сычевского были языки: Манчжурский и Китайский и затем разные ученые труды. Последние состоят главнейшие из собранных им статистических сведений о Китайской Империи, заключающихся в 4-х частях в 1-й говорится о государственном управлении, полицейских и гражданских учреждениях, уголовных законах и гражданских правах Китайцев; во 2-й о народонаселении, промышленности, государственных доходах и расходах, в 3-ей о [7] странах подведомственных Китаю и именно о Монголии, Туркестане и Тибете, наконец в 4-й о некоторых других государствах, состоящих в зависимости от Китайского Двора, о приеме Иностранных послов и проч. Не считая познаний моих о Китае достаточными, чтобы произнести мнение о достоинстве сего труда, я могу только сказать, что О. Аввакум отзывается об оном с весьма хорошей стороны, как о труде, содержащем отлично полезные материалы для статистического описания Китая. Им же Г. Сычевским переведено уложение Китайской Палаты Внешних сношений о Восточных Туркестанцах, Тибетском Племени, Фаньцзы и Киргиз Койсаках, приезжающих с данью к Пекинскому двору. Перевода сего любопытного уложения у нас еще не было и тем более труд сей заслуживает внимания. Еще сделаны им выписки из достопримечательных указов Китайского Императора, начиная с 1834 г. по 1841 и составлена первая часть грамматики Манчжурского языка. Что касается до самых познаний в сем языке, а так же в Китайском, то, не будучи так же судьею в этом деле, долгом считаю также донести, что на Китайском языке он объясняется весьма свободно и на Манчжурском тоже. По отзывам О. Аввакума, как тот, так и другой языки знает весьма хорошо: все бумаги подаваемые от меня в Трибунал, почти исключительно им были переводимы на Манчжурский язык и, по словам самых Трибунальских чиновников весьма чистым и правильным слогом. Нет сомнения, что Г. Сычевский вообще будет отличным переводчиком Манчжурского языка и тем выполнит цель, для которой был послан в Китай.

О трудах Г. Розова обязываюсь доложить, что оные по моему мнению заслуживают особенного внимания начальства. По части языкоучения предметом его занятии были вопервых Манчжурский язык, как главный, и затем Китайский и Монгольский. Лучшим свидетельством отличных его познаний в Манчжурском языке служит составленный им словарь сего языка и Манчжурская грамматика (коей первая часть им совсем отделана) и затем переводы с сего языка. По Китайски он объясняется свободно и в состоянии переводить с оного, по Монгольске хотя не говорит, но понимает и особенно знает книжный язык. Представляемые же им ученые труды состоят: 1) В помянутом Манчжуро-Русском словаре, 2) В переводе Цзиньской Династии, к коей присоединены так же известия о древних племенах, населявших Манчжурию до времен сей [8] династии 3) В переводе древней истории Китая от первых Государей до конца династия Чжоу. 4) Составлена Грамматика Манчжурского языка (первая оной части). 5) Сделан перевод Монгольской грамматики, с историею изобретения Монгольских писем и наконец 6) перевод замечаний покойного Кутухты Минчжу на ботанические рисунки, известные под названием Jeones plantrym Medico — cieconomico Techno Logicorum. Самый полезный из сих трудов без сомнения есть помянутый составленный им Манчжуро-Русский словарь, которым он неусыпно занимался в течении нескольких лет, поверив по всем возможным источникам. Можно утвердительно оказать, что это самый полный Манчжурский лексикон и издание его в свет может принести особенную пользу занимающемуся сим языком. Копия с оного оставлена в Пекине, для членов новой Миссии. Перевод Истории Цзиньской династии (соплеменный нынешней Манчжурской) так же может послужить к распространению исторических у нас сведений о Китае и о Манчжурии, особенно, если этот труд в ином виде и критическими замечаниями. Весьма бы полезно было также поручить Г. Розову перепости две вывезенные им драгоценные рукописи, из коих одна содержит в себе историю Индии и Тибета, а другая историю Монголии. Обе на Манчжурском языке и приобретены случайно. Первая считается весьма редкою и едва ли даже имеется у наших Ориенталистов верный список ее, а последняя есть новое приобретение для науки и вовсе неизвестна ученому свету. Вообще Г. Розов, как и все члены возвратившейся Пекинской Миссии. по моему мнению, вполне оправдали ожидания Правительства и по истине заслуживают милостивого внимания Начальства. — О поведении их и образе жизни в Китае, обязываюсь донести, что во все время 10-и летнего там пребывания, никто своими поступками не нанес ни малейшего нарекания имени Русскому и все пользовались особенным уважением со стороны Китайцев.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы к истории Пекинской духовной миссии // Китайский благовестник, № 7. 1913