ДОКУМЕНТ № 21.

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ВЕЛИКИХ АЗИАЦКИХ СТРАН ИМПЕРАТОРА МОНАРХА САМОВЛАСТНЕЙШЕГО БОГДОЙСКОГО И КИТАЙСКОГО ХАНА, ВЕРХОВНЫМ МИНИСТРАМ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЛ УПРАВИТЕЛЯМ В ТРИБУНАЛЕ ИНОСТРАННЫЕ ПРОВИНЦИИ УПРАВЛЯЮЩИМ.

Обретающейся в Селенгинску Бригадир и тамошней комендант Якобий нам доносил, что Ее Императорского Величества Всероссийской, нашей Всемилостивейшей и Всеавгустейшей Государыни подданные руские и ясашные иноверцы живущие при границе не престанные обиды и разорении от мунгалских воровских людей, в покраже и отгоне конских табунов и рогатого скота претерпевают, и хотя о том пограничным мунгалских караулов начальникам объявляется и требуется пограбленному возвращения, а винным наказания, но они в том не никакого удовольствия не показывают, но еще явное тем ворам послабление и потачку к воровству чинят; тем наипаче, что когда покраденных с российской стороны лошадей следы российские пограничных караулов караульные и протчие приводят на китайскую границу и отдают означенным пограничным начальникам, то они не принимают, предъявляя разные несправедливые отговорки; к тому же мунгалские караульные нарочно пригоняют свои конные табуны на Российскую границу и перегоняют за границу, и те следы отдают Российским караульным подлогом якобы покраденных с их стороны лошадей, и по приеме оных следов российскими караульными уходят обратно за китайскую границу, а когда такие подложные их [170] следы российские караульные станут мунгалским начальникам отдавать, то оные не принимают, имея отговорку, что они одинова такие следы в российскую сторону уже отдали; и прочие многие не порядочные и противные мирному трактату и соседственной дружбе поступки чинят, и как по тому, так и по другим причинам признавается, что сами оные начальники к воровству касаются. Сверх же того при реке Аргуне ниже Цурухайту против Аргунского острогу и серебреных заводов, и в протчих тамошних местах переезжая, мунгалские воровские люди в российскую границу у заводских крестьян такожде конные табуны отгоняют, которых следов за не имением в тех местах от китайской стороны караулов отдавать некому, а хотя выше Цурухайту караулы китайские и имеются, но начальники оных отговариваются, будто б им до смотрения в оных местах дела нет, и для того с Российской стороны по реке Аргуне от Цурухайту вниз, вновь караулы учреждены, а чтоб и от китайской стороны против то гож урочища по реке Аргуне, определены были караулы; о том, також и о учиненных российским подданным обидах и разорений в Ургу к мунгальским пограничным управителям от него брегадира и коменданта Якобия неоднократно писано было, но в ответ ничего иного не последовало, кроме одних продолжительных отговорок, якобы писано от них в трибунал, и указу о получении не имеется; а меж тем в оных местах и ныне мунгалские воровские люди, переезжая чрез Аргунь реку в российские границы, и тамошним крестьянам наивящие чинят обиды и разорении; а особливо в прошлом 1751-м году июля 14-го из посланных с Российской стороны в погоню за воровскими [171] людьми, которые из табуна у руских людей отогнали за Аргун реку в китайскую сторону пять десят лошадей, одного новокрещенного тунгуса Ивана, а по тунгуски Тулунба до смерти убили, сами же воры в лес уехали и лошадей увели.

Что же надлежит до определенных с мунгалской стороны для следствия и разобрания о пограничных воровствах и прочих претензиях, мунгалских начальников в кяхтинском и цурухайтуевском фарпостах, то оные никакого справедливого удовольствия по жалобам с российской стороны за своим упрямством не чинят, и представляемые им от российских коммисаров ясные и справедливые пункты не принимают и причитают поклепными, а свои, которые уже и последствие оказались поклепные, причитают действительными, хотя и сами видят, что воровство и не порядки более происходят от китайских подданных пограничных мунгалцов, а не от российских подданных; к тому ж те мунгалы все улусные их мунгалских начальников и с ними одной природы, а может быть, что некоторые и родственники и свойственники, чего ради и следствии чинят весьма слабо и не радетельно и за многих мунгалцов, кои при следствиях о своих претензиях доказать не могут, вместо их в ответы вступают, и тем явное на себя подозрение наводят, и по таким обстоятельствам никак не возможно от них скорого и правого окончания о пограничных делах ожидать. Понеже бывшие в прошлом 1751-м году в кяхтинском фарпосте Гутугар Зыргы Тайжи с товарищи, в Цурухайтуевском советник Дамерин с товарищи ж також де ни какого удовольствия по российским пунктам не учинили, и остались оные впредь к требованию с мунгалской стороны, а [172] имянно: в Кяхтинском фарпост посту по дватцати двум пунктам, лошадей шесть сот дватцать восемь, верблюдов три, рогатого скота шесдесят семь, в том числе три оленя, да по тем же пунктам увезеных сильно соетенин один, женок три, денег восемь рублев, два тюка мерлушки, и другие мелочи, да долговых российских купцов на китайских подданных денег семнатцать тысяч три ста дватцать четыре рубля сорок три копейки, да без цены сто пять десят кож скотинных сырых; на Цурухайтуевском за уплатою осталось: лошадей пять тысяч сто сорок пять, верблюдов дватцать; а всего на обоих фарпостах, лошадей пять тысяч семь сот семьдесят три, верблюдов дватцать три, рога того скота шестьдесят семь; да по силе трактата за каждую лошадь и верблюда и скотину ялы по десяти, и того с настоящими надлежит быть в отдачу с мунгалской в российскую сторону: лошадей шесть десят пять тысяч девять сот одна, верблюдов двести пятьдесят три, скота семь сот тритцать семь.

Сверх же того уведомлены мы, что бежавшие из России в 1749-м году ведомства Кузнецкого из братских волостей две семьи людей с женами и детьми, да в 1750-м году из Саянского острогу кананир Никита Лалетин; живут ныне, первые в мунгалском ведомстве у улусного начальника зайсана Паки, кочующего в верху по реке Кемчюге, а последней то есть кананир у мунгалца Кинчелекия.

И понеже такие подданным Ее Императорского Величества Всероссийской обывателем, от мунгальских воровских людей чинимые обиды и разорении, более происходят от слабого смотрения мунгальских караульных начальников, которые как и [173] выше показано не токмо никакого о воздержании таких воровских людей старания не прилагают, но еще и вяще оных к воровству поощряют, видя за себя заступление и укрывательство от определенных с мунгалокой стороны для разобрания о пограничных ссорах и воровствах коммиоаров, а оные надеяся на мунгалских пограничных управителей, кои им в родстве и свойстве находятся, так отважно и в противность постановленною между обоими империями трактата поступают, и российские справедливые требования уничтожают; того ради мы вас о вышеписанном дружески уведомляем и притом желаем, чтобы вы Его Богдыханову Величеству о всем том донесли, и ходатайствовали бы такой указ, чтоб за учиненные в противность мирною трактата обиды и разорении, российским подданный надлежащая и справедливая сатисфакция дана и крепкое запрещение учинено было, чтоб российских подданных беглых или инако в мунгалы зашедших не принимали, и ныне тамо находящихся возвратили, и пограничный российским командирам отдали. А дабы впредь такие от мунгалских воровских людей чинимые российским подданным самовольные поступки и обиды и оттого происходящие между обоими сторонами напрасные ссоры, предупреждены и вовсе отвращены быть могли, для того бы Его Величество соизволил определить к разобранию пограничных ссор и воровства, вместо мунгалских коммисаров, из природных китайских командиров и которые бы таким повелением снабдены были, чтоб по требованиям с российской стороны на помянутых мунгалских воровских людей во всем и точно по постановленному мирному трактату поступали, от чего наилутче уповать надлежит, что не токмо пограничная тишина содержана [174] будет, но и обеих сторон подданные своими промыслами спокойно пользоваться станут, когда увидят, что мунгалским воровским людям такого послабления и поноровки, как ныне, чинено не будет, а поступается во всем сходственно и неотменно по трактату, чем у самих воров от воровства охота отнята быть имеет; також потребно те дороги, которыми воровские люди от большой части проходят и кражи делают, а караулов с вашей стороны тамо нет, а имянно, при реке Аргунь и в других тамо местах, вновь караулы учредить, и приказать как им, так и прочим неослабное смотрение иметь, чтоб никто в российскую сторону тайно проезжать и проходить не мог. В прочем желая вам всякого благополучия наивсегда пребудем.

Ваших сиятельств и превосходительств доброжелательные
Ее Императорского Величества Всероссийской верховнейшие сенаторы.

В Санкт-петербурге марта 19-го дня 1752 году.