Новые данные о посольстве Сеиткула Аблина

Новые данные о посольстве Сеиткула Аблина

Три крупные фигуры в истории русско-китайских отношений XVII в. — Ф.И. Байков, Н. Г. Спафарий-Милеску и Ф. А. Головин — как бы вытесняют из поля зрения историков менее чиновных местных сибирских деятелей — И. Перфильева, И. Милованова, С. Аблина и др., сыгравших между тем немалую роль в развитии русско-китайских связей. Пожалуй, меньше всего известно о Сеиткуле Аблине ¹.

Источники называют Аблина тобольским бухаретином, т. е. относят его к прослойке посадского населения, сложившейся еще до присоединения Сибири к России из мусульман — выходцев из Средней Азии и Восточного Туркестана (отнюдь не только из Бухары). Разнообразные интересы связывали этих людей со всеми сколько-нибудь значительными центрами Сибири, Поволжья, Монголии, Кашгарии и, видимо, Северного Китая ². Кроме торговли различными товарами (в том числе ясырем), они охотно занимались ремеслом, ростовщичеством, сдачей в наем складов и кораблей по Оби и Тоболу. Если в крупной оптовой торговле первенство принадлежало русским торговым и посадским людям, то внутренняя мелкооптовая, а также внешняя торговля были основной сферой деятельности тобольских «бухарцев». Часто они выполняли и казенные поручения; так, Сеидяш Кулмаметев (между прочим, рекомендовавший С. Аблина Ф. Байкову) сопровождал [136] казенные товары, «государеву соболиную казну». Личное знакомство с восточным миром, знание языков, привычка к далеким торговым поездкам, естественно, делали из сибирских «бухарцев» советчиков московской и сибирской администрации по разнообразным вопросам торговых и дипломатических сношений с Востоком. Из этой-то своеобразной социальной среды и вышел Сеиткул Аблин.

Ни год рождения, ни год смерти его неизвестны. Самым ранним упоминанием о нем является запись в Тобольской таможенной книге за 1640 г. об уплате пошлины за продажу кож ³. В 1654 г. Аблин был направлен гонцом в Пекин, чтобы предупредить цинский двор об отправления посольства Ф. И. Вайкова. Видимо, выбор пал на Аблина не случайно; возможно, что он уже до этого бывал в Китае или по крайней мере в Монголии. По возвращении в Тобольск Аблин узнал, что Байков задержан в Пекине, и сразу же предложил свои услуги, чтобы ехать к нему на выручку. Приезд Байкова сделал это излишним ⁴.

В 1662 г. Аблин едет в Китай в качестве второго посла при И. Перфильеве. Поездка эта оказалась весьма успешной — они привезли из Пекина товаров и подарков на 1060 рублей ⁵. В 1668 г. Аблин вновь едет в Китай, теперь уже как глава посольства (точнее — торговой миссии). Сведения об этой поездке мы и находим в публикуемом ниже документе — «распросных речах». Этот документ был нами обнаружен в фондах Сибирского приказа ЦГАДА при изучении материалов, относящихся к русско-китайским отношениям.

Мы не располагаем подлинником наказа посольству Аблина, но из его отчета о поездке видно, что основная задача Аблина сводилась к закреплению установившихся задолго до этого торговых связей России с Китаем. Торговля с Китаем имела немаловажное значение в общем балансе русской торговли. Достаточно сказать, что в том же 1668 г., когда Аблин отправился в Китай, только в Тобольск было привезено различных китайских товаров на сумму около 5000 рублей ⁸. Эти товары были доставлены бухарскими купцами и караваном тобольских посадских людей Шапошниковых (Шапошниковы Павел и Василий, видимо, специализировались в восточной торговле; об их поездках к «мунгалам и калмыкам» мы часто находим упоминания в источниках ⁷).

Весьма значительны результаты и поездки Аблина. Как видно из отчетных документов посольства, он повез с собой в Китай товаров (главным образом сукон и мехов) на 4539 рублей, в том числе подарков императору Канси на 380 рублей. Канси отдарил посольство подарками на сумму 1045 рублей; продано было в Пекине товаров «по московской цене» на 3480 рублей, а выручено за них «по московской цене» 9206 рублей. Из этой суммы закуплено было разных китайских товаров на 8976 рублей, стоимость же их в Москве составляла 18751 рубль ⁸.

Следовательно, прибыль от одной поездки превышала 300%. Такая прибыль делает понятной огромную тягу русского купечества к торговле с Китаем. Недаром полвека спустя многие финансовые прожекты петровских «прибыльщиков» включали как необходимое условие поиски и обеспечение надежных торговых путей в Китай ⁹.

Помимо коммерческого успеха, Аблин сумел добиться в Пекине того, что вокруг посольства создалась дружественная атмосфера. Так, посольство трижды было приглашено на обед во дворец и находилось в лучших условиях, чем, например, прибывший одновременно с Аблиным [137] караван бухарских купцов. Отпуская Аблина в Россию, представители китайского правительства от имени императора предлагали, чтобы и впредь «великий государь послов своих и для торгу своих государевых людей присылал, а им де будет корм и всякое береженье и торг повольной против прежнего с прибылью» (см. публикуемый документ).

Несмотря на трудности обратного пути, подробно описанные в публикуемом документе, Аблин сумел благополучно провести свой каравае в Тобольск и далее в Москву. Последнее упоминание о С. Аблине относится к 1672 г., когда он рекомендовал в Сибирском приказе наиболее пригодные для вывоза в Китай товары в связи с подготовкой посольства Н. Г. Спафария ¹⁰.

А. М. Филиппов

1671 года, октября 11. — Распросные речи Сеиткула Аблина и казака Ивана Тарутина в Тобольской приказной избе об их поездке в Китай

/л. 137/ 180-го ¹¹ октября в 11 день приехали в Тоболеск ис Китайского государства з государевою казною тоболские бухаретин Сеиткул Аблин да конной казак Ивашко Тарутин, а в приказной избе боярину и воеводам князю Ивану Борисовичю Репнину с товарищи сказал:

В прошлом де во 176 ¹² в ыюле месяце по государеве грамоте отпущены они были ис Тоболска з государевою казною для торгового промыслу в Китайское государство. А государевых товаров и мяхкие рухляди послано были с ними по цене на четыре тысячи на пятьсот на тритцать на девять рублев на дватцать на семь алтын на четыре деньги. Да с ними ж посланы были в целовальниках тобольских посацких людей три человека, да бухаретин, да для береженья государевы казны тобольских литвы и конных казаков шестнатцать человек, да служилых татар десять человек.

И ехали де они ис Тобольска до Ямыша озера мимо Тару семь недель, /л. 188/ и у Ямыша озера застали тюменьского стрелецкого голову Самойла Блудова з государевыми служилыми людми, которые посланы были с ним для соли ¹³. И в то ж де время услышал Аблая тайши сын Чаган, что он, Сеиткул с товарыщи, едет в Китайское государство з государевыми товары, прислал к соляному Ямышу озеру подвод сорок семь верблюдов, и на тех верблюдех Самойло Блудов государевы товары отпустил при себе. А жили де они у соли три дни. А под служилых людей дали подводы Аблаева ж улусу торговые бухарцы, и на тех подводех от соли шли они до Аблаева улусу три недели и для береженья от соли до Аблая ехали с ними Аблаевы улусные калмыки и бухарцы.

А у Аблая в улусе жили они семь недель, покупали верблюды, а корм де им Аблай давал небольшой, потому де что он от воинских людей разграблен, а честь де им и береженье было у него большое и тесноты де им и обиды не было.

/л. 189/ А от Аблая повезли они государеву казну на покупных верблюдех, а покупали они тех верблюды на государевы товары, а целовальники и служилые под себя верблюдов купили [138] собою на свои товары. И отпустил с ними Аблай тайша до Китайского государства посла своего Билюкту, да с ним торговых бухарцов двесте человек, и с теми они бухарцы ехали до Китайского государства, а дорогою Аблаева посла с кашеваром до Китайского государства и назад кормил государевы запасы, а что ему, послу, дано государевых товаров на корм, и то писано в книгах.

А ехали они из Аблаева улуса на урочищи на Акбазар речку ¹⁴, на которую речку зимовать ездит Аблай тайша, три дни.

/л. 190/ А с тое речки ехали на речку Теминчергор в улус к Чокуру Абаше ¹⁵ четыре дни и стояли в том улусе три дни, а корм и провожатых им Чокур дать хотел и они де не взяли для того, что Аблай тайша о том меж себя не ссорились, и для того что аблаевых провожатых с ними было много. И из Чокурова улусу ехали до речки Есеты три дни, а от Есеты речки ехали до речки Алатая три ж дни. А от тое речки ехали в вершину Иртыша реки до речки Юрюнгу ¹⁶ неделю. А на тех всех речках живут пашенные люди Чокура Абаши тайши. /л. 191/ А от Юрюны речки ехали по другой стороне Иртыша реки, на которой стороне стоит Тоболеск, до реки Булугана ¹⁷ три недели. А на Булугане стоит Сенги тайши улус, дяцен Данжина ¹⁸ да Агая тайш, и они тог улус прошли мимо, потому что воровских людей живет много.

А от того улуса ехали горами каменными ¹⁹ день до Мугалские земли. А от гор ехали до улуса Елденя тайши людьми три недели, и в том Елденеве улусе жили для торгу три дни, и Елдень тайша дал им корму трем человеком два барана, а иным никому не дал. А от того улуса ехали людьми ж до улусу мугальского тайши Катана Батыря три ж недели, и в том улусе жили они для торгу четыре дни, и Катан дал им корму только трем же человеком довольно. А от того улусу ехали Мугальскою землею до Селенги реки до Лабина улусу полторы недели, и тот улус они прошли мимо, потому что тот улус стоит в стороне. /л. 192/ А от того улусу ехали до улуса Саина хана две недели. И у Саина хана жили в улусе недель с пять до весны.

А казал де Саин хан ему, Сеиткулу, государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца жалованную грамоту за ево государевою печатью писана татарским писмом, и он де, Сеиткул, тое государеву грамоту перевел на калмыцкой язык через толмач. А в той государеве грамоте писано, чтоб он, Саин хан, государевых посланников и всяких торговых людей во все земли пропускал без задержания и корм и подводы и провожатых давал. И Саин хан дал им провожатых пять человек, а корм давал неболшим людем не помногу. И ис того улусу ехали ево хановыми людми до границы Китайского государства богдохана четыре недели. А на той границе китайского богдойхана начальные люди имяна их, Сеиткула с товарыщи, переписали и отпустили в Китайское государство, а с ними послали для всякого береженья и кражи провожатых десять человек.

/л. 193/ И от тое границы ехали они до Китайской каменной стены до ворот полторы недели, а как они пришли к воротам, и у тех ворот приказная изба и сидят в ней начальные люди и подъя-чие, и их пересмотрели, а пересмотря, послали в город с вестью, а им велели быть у ворот; и с тою вестью ходили две недели, а оне в те поры жили подле городовой стены. И приехал [140] к ним начальной человек, да с ним десять человек, и спрашивали у них — от кого и какие люди и с чем приехали. И они сказалися от великого государя послы и торговые люди. И они с тою вестью послали в город в другой ряд, и до вестей жили пять дней, и приехал к ним начальной человек, да с ним человек з дватцать и переписали их всех поимянно и что у кого ружья и взяли их в город.

И от тех ворот ехали они людьми до города Баянсумы ²⁰два дни. И от того города до города ж Чеганкерем ²¹ два ж дни. А от того города до Большого китайского города ²² два ж дни. /л. 194/ А промеж теми городами дорогою едучи порозжих мест промеж мелких городов ве[р]ст по десяти и по пятнатцати. А всего ехали ис Тобольска до Китайского государства и с простоем сорок восемь недель три дни.

А как они к Большому китайскому городу приехали, и у ворот встретил [их] китайского царя боярин, а с ним человек с тритцать и болши, а в то время поставили шатры, и в те шатры их взяли перед боярина, и боярин де их спрашивал о здоровье, и их землею едучи, чево у них не утерялось ли, и они де сказали, что дал бог ехали здорово и приехали в целости. А после того поил их вином и чаем, и взял их, Сеиткула с товарищи, в город, и поставил на посольской двор камяной, кругом сажен с полтораста, а в него трои ворота, а на дворе построены две полаты каменные большие да мелких изб каменных с тритцать. А бухарцов, которые ехали с ним от Аблая тайши, /л. 195/ оставили за городом и поставили на бухарской двор, а тот де бухарской двор больши посольского двора каменной же, а полат в нем и изб нет.

И того ж дни им, Сеиткулу Аблину с товарыщи, велели быть перед китайского царя в рощу. И они, Сеиткул с товарыщи, з государевы дарами пошли пять человек. А государевых подарков несли две половинки сукна и иных товаров, а сколько каких товаров, и то у них писано в росходных книгах. А как они государевы подарки китайскому царю несли, и те де подарки принимали у них ближние ево люди у рощи у ворот. И перед царя ж приносили они ж, ближние ево люди, и те подарки велел им приимать в свою казну, а они того, Сеиткул с товары-щи, не видели, потому что они стояли у ворот, и в то ж время, спустя часа с три, велел их китайский царь взял ²³ перед себя в рощу. А как они перед царя пришли, а китайской де царь сидит на столе, /л. 196/ на коврах и на подушке, и против их не стал. А собою он молод, лет в дватцать ²⁴, и спрашивал про государьское здоровье сидя же, а велел спрашивать ближним своим людем. И они, Сеиткул с товарыщи, про государьское здоровье сказывали стоя. А после того великому государю бил челом китайской царь на государеве жалованье на подарках. А после того спрашивал про них, Сеиткула с товарыщи, здоровье, /л. 197/ и велел их, Сеиткула с товарыщи, поить вином и обедать перед собою. А сам царь обедал на своем столе тут же в роще, и подачи им из перед себя подавал, и после стола корм и питье и торговать велел по волной. И отпустил их на посольской двор, а корм и питье за ними прислал вскоре.

И жили они в Китайском государстве полтретя месяца, и корм им и питья было горозно ²⁵ довольно и торг им дан повольно, а у посольсково двора был в приставех начальной человек, [141] да подъячей, да десять человек служилых. И торг, и хто что купит и продасть, и они все то записывали, а пошлин с них нискаких продаж не имали. Да к ним же, Сеиткулу с товарищи, с начальным же человеком приставлен был толмач, для того чтоб китайские люди серебра подмешиваново и иных никаких худых товаров им в продажу не приносили и тем их не обманывали.

А у царя де они обедывали в садех трижды до отпуску все. Да с ними ж де были за столом и Аблаевы бухарцы и иных тайш калмыки человек сот с пять, а их де, Сеит/л. 198/кула с товарыщи, садил всех выше, а царь за теми обедами не был.

А после тех столов перед отпуском взяли их, Сеиткула с товарыщи, всех в Мунгальской приказ ²⁶, и в том де приказе великому государю поднес в дарех боярин их серебра, и камок, и бабров, и барсов, а сколько чево поднесено, и то писано в книгах. А поднося, говорил им, что великого государя царь их бойдой дары принял с честию и великий государь пожаловал бы ево, велел и ево дары принять, и вперед бы великий государь своих послы и для торгу своих государевых людей присылал, а им де будет корм и всякое береженье и торг повольной против прежнего с прибылью. Да изменили де царю бохдою ево ясашные люди сто семьдесят человек и великим государем ясак платят в дарех, и великий государь пожаловал бы ево, велел тех людей отдать ему назад ²⁷, а листа де им о том не дал. И после того спустя время с неделю, перед самым отпуском, взяли их, Сеиткула с товарыщи, в тот же Мунгальской приказ, и подавал им тот же боярин от царя в дарех /л. 199/ Сеиткулу Аблину 60 лан серебра, 3 камки, 17 китаек лазоревых, Ивану Тарутину 40 лан серебра, 3 камки, 17 китаек, а служилым людем и целовальником и служилым татаром, всего 30 человеком, да 16 человеком кашеваром по камке да по 8 китаек человеку. А опосле того в третей день ис Китайского государства их, Сеиткула с товарыщи, отпустили, а на отпуске им посольства не было, а дали им корму на дорогу на два месяца и провожатых до тое ж каменные стены, где им была встреча. А подвод им не было, а покаместо де они в Китайском государстве жили, и в то время лошадей и верблюдов кормили китайского ж царя кормом.

А выехали де они ис города и отъехав в полднище стояли з год для того: весть им пришла, что Аблая тайшу и улусных ево людей калмыцкие люди розгромили все без остатку и людей многих побили. И к ним де, Сеиткулу с товарыщи, прислал Сенга тайша людей своих и лист за печатью, а в листу написано, чтоб ехать им з государевою казною назад в Тоболеск на ево Сенги улус /л. 200/ не опасаясь ничего. И они де, Сеиткул с товарыщи, по ево, Сенгину, приказу з государевою казною пошли, и на дороге им в Мунгальской земли у Чено контайши ²⁸ пришла весть, что Сенга тайша убит, и они де, Сеиткул с товарыщи, з государевою казною ехать не посмели, а послали с вестью в Сенгин улус тоболеских служилых людей Ваську Соснина, да татарина Блока Шихмаметева, да Сенги тайши человека, которой с ними был в провожатых, Котечи, да бухаретина Тавхозю. А велели им в улусе Сенги тайши проведать. И жили де они в Мугалской земли у Чено контайши полтретя месяца, и к ним де приехали посыльщики их Васька Соснин с товарыщи, а с ним прислал Сенгин брат Гаган да сын ево Араптар тайща [17] людей своих лутчево человека Иркегенцу с товарищи, а сказал им, что Сенга тайша убит, а они б, Сеиткул с товарыщи, ехали з государевою казною без опасенья к ним в улус.

И они де, Сеиткул с товарыщи, из Мугальской земли с теми посылщики з государевою казною поехали, и идучи де у них дорогою запасу стало мало и пристали государевых три верблюда, и те верблюды /л. 201/ отдали на дороге Гагана тайши улусным ево людем берегчи. А как они пришли в улус к Гагану и Араптару тайшам, и несли к ним великих государей жалованья подарков, а сколько отнесли, и то писано у них в книгах. А как они, Сеиткул с товарыщи, государево жалованье Гагану и Араптару тайшам поднесли, и тайши у них государево жалованье приняли и велели им пожить у себя в улусе, а жили они в улусе четыре месяца. Да сверх того тайши взяли у них государева сукна зеленого шесть портищ кармазину, и они де, Сеиткул с товарыщи, говорили Гагану и Араптару, чтоб их отпустить з государевою казною в Тоболеск без задержания, и тайши Гаган и Араптар отпустили их в Тоболеск не задержав.

И шли де они ис Сенгина улуса до соли пять недель, а с ними для проезду послали [тайши] послов своих Маметелупа (?), да Чадыра, а велели им проводить государеву казну до Тоболеска и до Москвы, а на отпуске им, Сеиткулу с товарыщи, за государево жалованье дали только два верблюды да девять лошадей, а живучи в улусе корму им и питья было скудно и з дорогу не дали. А потому де им корму и питья, живучи в улусе, было скудно, что тайши говорят: не к нам де они, Сеиткул с товарыщи, пос/л. 202/ланы, а посланы они через Аблаев улус. А больши де того обиды и тесноты не было. Да у них же, Сеиткула с товарыщи, украли в улусе воровские люди государевых два верблюда да лошадь, да семь камок по два портнща в камке, а покупаны де те камки по шести ланов по два золотника, да Сеиткуловых и казачьих четыре верблюда, да дватцать лошадей, и они де о тех верблюдех и об лошадех Гагану и Араптару тайшам говорили, чтоб те лошади и верблюды и камки сыскать, и они де, Гаган и Араптар, сыскать приказывали зайсану, а сысканы ли те верблюды и лошади и камки, тово они не ведают, только де им тово не отдали.

А как де они из Сенгина улуса ехали, и отъехав от Сенгина улуса пять дней ис урочища з большово с Чару реки ²⁹ послал он, Сеиткул, к Ямышу озеру тобольского конного казака Фетьку Заева, да с ним калмыка для того, что письмяной голова ³⁰ Лев Поскочин с служилыми людми, не уплыл от Ямыша озера /л. 203/ и дождались бы государевы казны и их, Сеиткула с товарыщи, а в той де посылке у него Фетьки вперед и назад едучи две лошади ево, Фетькины, пали.

А как они пришли к Ямышу озеру, а которые были дватцать четыре верблюда под государевою казною, и те верблюды отданы у соли приезжим бухарцом в долг Аблаева улусу, а потому они верблюдов отдали в долг, что до Тоболеска тех верблюдов не догнать. А на бухарцов взяты крепости, а кому имянем и сколько верблюдов и по которой цене отданы, и то писано в книгах. А у соли их, Сеиткула с товарыщи, письмяной голова Лев Поскочин посадил на государевы дощаники. И они де на тех государевых дощаниках з государевою казною приехали в Тоболеск в нынешнем во 180 году, октября в 11 день. [143]

Под текстом помета: Сие сходно с перечневого росписью.

По склейкам и под текстом рукоприкладства: [Подпись С. Аблина на тюркском языке]. К сему доезду вместо Василья Кирьянова да Микифора Комельцова по их веленью и за себя Иевко Васильев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сибирского приказа, ст. 535, лл. 187-203. Подлинник

Комментарии

1. В «Русском биографическом словаре», издававшемся Русским историческим обществом, ему посвящено едва пять строк петита (т. 1, стр. 13). Даже имя его — Сеиткул — вплоть до последнего времени искажалось (см.: «Новая история стран Востока», ч. 1, МГУ, 1952, стр. 228).

2. Так, например, в 1659 г. вернулся из Китая тобольский «бухаретин» Надир Валеев, а в 1660 г. в Тобольск «приехал из Томска тобольского бухаретина Надыра Валеева человек его Кочингарко китайченин» (Центральный государственный архив древних актов — далее ЦГАДА, — ф. Сибирского приказа, кн. 412, л. 77).

3. ЦГАДА, ф. Сибирского приказа, кн. 44, л. 165.

4. См.: Н. Н. Бантыш-Каменский, Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 год, Казань, 1882, стр. 10-12.

5. Там же, стр. 8. — По вычислениям В. О. Ключевского («Опыты и исследования», Первый сборник статей, Птг., 1919, стр. 171), 1 рубль второй половины XVII в. равнялся примерно 17 золотым рублям по курсу конца XIX в.

6. Подсчитано нами по книге Тобольских таможенных сборов, хранящейся в ЦГАДА (ф. Сибирского приказа, кн. 44).

7. См.: ЦГАДА, ф. Сибирского приказа, кн. 410, л. 66; кн. 433, л. 304; кн. 533, л. 58 и др.

8. Там же, ст. 535, лл. 181-186 («Роспись перечневая из Сеиткуловых книг Аблина»).

9. П. Н. Павлов-Сильванский, Проэкты реформ в записках современников Петра Великого, ч. II, СПб., 1897, стр. 24, 32 и др.

10. «...в Китай де пристойно послать с Москвы сукна добрые... только де понемногу... для того что де китайцы носят сукна в дождь и росход де бывает малой», а затем рекомендуются меха и юфть (см. ЦГАДА, ф. Сибирского приказа, ст. 535, л. 232-233).

11. 1671 г.

12. 1668 г. — В своей содержательной статье о китайских товарах в Сибири О. В. Вилков («История СССР», 1958, № 1, стр. 113) почему-то считает, что с Аблиным ехало 16 служилых и посадских людей. По показанию Аблина (см. документ), с посольством ехало 30 человек.

13. В Ямыш-озере добывалась соль.

14. Здесь и ниже упомянуты левые притоки оз. Зайсан и Черного Иртыша, ныне большей частью пересохшие или теряющиеся в песках. Акбазар — р. Базарка; Теминчергор — Шорга (?), Есета — Беле.

15. Чокур Абаша-тайша — один из ойротских феодалов.

16. Река Урунгу, впадает в оз. Улюнгур.

17. Река Булган-гол, один из истоков р. Урунгу.

18. Вероятно, почетный титул настоятеля монастыря (gonzln).

19. Монгольский Алтай.

20. Ныне Сюаньхуа (пров. Хэбэй).

21. Город Хуайлэй (пров. Хэбэй).

22. То есть до столицы Китая Пекина.

23. Так в тексте.

24. Император Кане и родился в 1652 г.

25. Так в тексте (см. фото).

26. Лифань юань.

27. Имеется в виду известное дело о переходе в Россию хана Гантимура.

28. Соправитель (zinong) Хун-тайчжи.

29. Обратный путь посольства описан довольно бегло, что затрудняет определение точного маршрута. Выехав из улуса Сэнгэ и перейдя Монгольский Алтай с севера на юг, караван С. Аблина должен был через пять дней оказаться на р. Кран (или Шара), но невероятно, чтобы С. Аблия рискнул послать Федора Заева сам-друг с калмыком к Ямыш-озеру — почти за 1000 км. Это было бы вполне допустимо, если бы р. Чару можно было отождествить с современной р. Чар (левый приток Иртыша, впадает в него приблизительно в 50 км выше Семипалатинска), однако добраться до нее от улуса Сэнгэ за пять дней в те времена было невозможно.

30. Таможенный чин.

Текст воспроизведен по изданию: Новые данные о посольстве Сеиткула Аблина // Советское китаеведение, № 2. 1958