№ 229
1767 г. октября 12. - Сказка башкир К. Абзанова, А. Курманаева и В. Тунгатарова о стремлении султана Аблая заручиться поддержкой Цинов в борьбе с кокандским Ирданой-беком
/л. 95/ 1767 года октября 12 дня посыланной в киргис-кайсацкую Среднюю орду к Аблай-солтану и к старшинам Даутбай-Тархану и Кулсаре-батырю с писмами Исецкой провинции, Барынтабынской волости башкирцы Кутлучара Абзанов, Азибай Курманаев и Валит Тунгатаров, возвратясь оттоль, сего числа оренбургского полку у полковых дел следующее объявили:
По отправлении их ис Троицкой крепости приехали они в двенатцатой день к старшине Кулсаре-батырю и посланное от господина полковника Воейкова писмо ему отдали, которое он з болшим благодарением и их, Абзанова с товарищи, с ласковостию принял, где они пожив два дни, а на третей день отправились в повеленной путь и он, Кулсара-батырь, к препровождению и их по волостям до Аблай-солтана дал сына своего Утягула. От коего в четвертой день приехали они к Аблай-солтану и к нему посланное писмо с почтением вручили, которой по вышеписанному ж то писмо и их, Кутлучару с товарищи принял и по прочтении употреблял болшую благодарность. /л. 95 об./ А кочевье свое он, Аблай-солтан имеет при речке называемой Кылчайлы в дву стах кибитках и притом проговаривал, что он, выбрав, пошлет посланца ко всемилостивейшей государыне с прозбою для испрошения силы итти войною на живущаго в называемом городке Кукан-те, владелца Ирдиня-бию за учиненное к ево, аблаевой, стороне от судьи оного Ирдиня-бия, живущаго ближе к аблаеву жилу в разстоянии от оного Ирдиня-бия по примеру в трех стах, а от аблаевой стороны в тысяче верстах Абдрахмана, а чей сын не знаю, озлобления что посланного от него Аблай-солтана прошлого году приимыша его Бирю-солтана в трехстах киргисцах для подсмотру силы и какая есть предосторожность, можно ли ему, Аблай-солтану, с ними войну иметь, не допустя до Ирдиня-бия всех в плен взял и держав два месяца обратно к Аблай-солтану, не чиня им никакого озлобления, с подтверждением, чтоб они и впредь к их стороне не приходили и напрасно силы своей не тратили, отпустил, да на ташкенцов и куканцов с намерением тем, /л. 96/ чтоб их привесть под свою власть.
Ему ж, Кутлучаре с товарыщи, потаенным образом сказывали живущей при Аблай-солтане з здешней стороны за писаря мещеряк Мунасип и киргисцы, что приехавшия к нему [194] Аблай-солтану с мены от чурчутов (Так в тексте), то есть от китайцов, кирейского роду киргисцы обявили, что посланной ко оным чюрчутам (Так в тексте) от него, Аблай-солтана племянник ево родной Давлеть Кирей-солтан з деветнатцатью человеки киргисцы приказал обявить, что де оные чюрчюты (Так в тексте) ко вспоможению итти на Ирдиня-бию войною силы дать обещают, а он Давлет-Кирей-солтан в шести человеках по приказанию оных чюрчютов Ян-Юн генерала с таковою ж о даче силы прозбою поехал х китайскому владелцу, а протчие ево Давлет-Кирей-солтана киргисцы оставлены у оного Ян-Юн генерала. Да с таковою ж прозбою посыланной от него, Аблай-солтана, с писмом к зятю ево Даир-солтану тюлянгут Кучук возвратился и объявил, что оной Даир-солтан силы дать обещал, а Кулсара-батырь и протчие старшины к тому с ним, Аблай-солтаном, намерения не имеют /л. 96 об./ и силы нисколко не дают, толко он, Аблай-солтан, уже более итти войною надежду имеет со обещанною силою от чюрчютов и от зятя своего Даир-солтана 1, а о том чтоб он, Аблай-солтан, с киргисцы и протчия старшины к подданству х китайской стороне склонность имели, и не собираютца ль оные китайцы или уже не вдут ли куды с каким предприятием или какие уже действы есть, много спрашивая лутчих и надежных ис киргисцов людей, разведать не могли, а толко обявляют, что никаких худых китайских намерений не слыхали. Он же Аблай-солтан, все старшины и киргисцы по примечанию их более имеют усердность к российской стороне нежели х китайской, реченной Аблай-солтан и Абдулмаметь хан сами намерения в Оренбург и далее никуда для в свидания ехать не имеют, а киргисцы сюда в Троицкую на мену ездить перестали затем, что ныне везде умножилось базаров, то есть в Оренбург, в Троицкой, в Петропавловской и Семиполатной крепостях, а ныне где ближее мена в крепостях будет туда и ездить намерены. От китайского богдыхана /л. 97/ нарочных к Аблай-солтану и к другим их кайсацким старшинам ныне присланных не было, да и будет или нет не известно.
А о угнатых со здешней стороны лошадях как и прежде от них Кутлучары объявлено. Аблай-солтан сказал им, что в ево Средней орде тех лошадей нет, а находятся оныя в Меншек орде ведомства Нурали и Ерали-ханов в джагай-баилинском роду, кои де состоят не под ево Аблаевым ведомством, о коих де просить надлежит у поминаемых Нурали и Ерали-хана, что и Кулсара-батырь обявил.
Исецкой провинции Телевской волости башкирца Рахманкула Надырова с семьею своею и протчими башкирцами, где находятца не слыхали, русских пленных, не в котором роду не видали, а хотя в улусах Даут-тархана кипчацкого рода у киргисца новокрещенная жена с сыном и находитца, но [195] толко как они, Кутлучара с товарищи слышали, что ево, Даут-тархана дома нет, а ушел лайманского роду на киргисцов, состоящих на Арагуме реке с киргисцами ж дву тысячах человеках войною ко отмщению, по притчине убития его Даут-тархана киргисцов семи человек, и тое женку /л. 97 об./ с сыном к отпуску истребовать не от кого. К нему, Даут-тархану, а особливо за присталью казенных лошадей не поехали, а выехали Сибирской линии в Пресновскую крепость и следуя к Троицкой крепости по линии за тою худобою оставлены ими две казенные лошади дистанции полку Оренбургского в Березовском редуте, а четыре обратно сюда приведены. И во уверении всего вышеписанного они Кутлучара Абзанов, Азибай Курманаев и Валит Тунгатаров тамги свои приложили: Кутлачара Абзанов, Аэибай Курманаев, Валит Тунгатаров.
Таковы из слов толмачил переводчик Иван Киржацков и под подлинной подписался. Секретарь Петр Чучалов.
АВПР, ф. 122/2. Киргиз-кайсацкие дела, 1766-1769, № 18, л. 95 - 97 об. Копия.
Комментарии
1. О кокандско-казахских взаимоотношениях см.: Иванов П. П. Казахи и Кокандское ханство.