№ 192

1758 г. сентября 24. - Из доношения помощника оренбургского губернатора А. И. Тевкелева и коллежского советника П. И. Рычкова в Коллегию иностранных дел о взаимоотношениях султана Аблая с Цинской империей

Мы от 26-го майя сего ж 1758 году покорнейше доносили уже, что в ту Среднюю орду к помянутому салтану отправили здешняго толмача Матвея Арапова с обстоятельным наставлением, каким образом /л. 199 об./ оного салтана и той орды старшин удерживать от преданности их в китайскую сторону, а к нему, салтану, писали мы в генеральных терминах, уверяя ево с продолжаемой к нему и ко всему тамошнему народу ея высочайшей милости, и склоняя ево к приезду сюда для свидания. В следствие ж того какия мы имели известии о китайских предприятиях и колеблемом тоя орды состоянии, о сем оной же государственной Коллегии доносили мы от 11 и от 26 июня, да от 20 и от 27 августа, о чем не разспространяя на оные наши доношения ссылаемся.

Сего ж сентября 8 числа означенной толмач Арапов из той Средней орды сюда возвратился. Со оным Араповым прислал он, Аблай-салтан, для отправления ко двору ея императорскаго величества, брата своего двоюродного, [126] Юлбарыс-салтана и при нем пять человек знатных киргизцов. Каково ж от него, Аблая, дано писмо на всевысочайшее ея и.в. имя, оное подлинное з здешним переводом, а сюда присланного один перевод, с словесного ж помянутого толмача обявления копию при сем покорнейшем прилагаем.

Государственная Коллегия иностранных дел из объявления оного Арапова изволит усмотреть следующее: 1-е, что он Арапов как довольно в тамошних местах бывалой и у многих старшин кредит имеющий человек разведал, яко помянутой Аблай-салтан /л. 200/ в прошлом годе китайскому хану подлинно себя подданным объявил, и обязался писмянно, [127] написав с собою в реэстр самых лутчих людей человек до шестидесят, в которой реэстр якобы и Нурали-хана сам собою внес, однакож присяги в том не дал, о чем и людей своих двенатцать человек с старшиною Умортаем к китайскому двору посылал, кои возвратились оттуда нынешней зимы, привезши к нему от китайского богдыхана подарков тысячи на четыре ¹. И хотя де знатные старшины ево, Аблая, весма много от того подданства отвращали, но он не склонялся, почитая за резон якобы он и вся Средняя орда от здешней стороны содержутся не в такой консидерации ², как Нурали-хан с Меньшою ордою, и многих до того было уже привел, что нынешнею весною до приезду ево Арапова в тамошнюю сторону, то есть к Зюнгории и кочевать было стали, а остановились уже услыша, что он, Арапов, от нас к нему Аблаю-салтану прислан, которому ево приезду весма они обрадовались, и остановясь утвердились в том, чтоб от здешней стороны не отдаляется. 2-е. Об оной ево в китайскую сторону преданности, и сам он, Аблай, наконец ему, Арапову, открылся, токмо с таким изъяснением, якобы он все то делал поневоле, будучи в малолюдстве окружен со всех сторон от китайского войска, бес чего де из рук их избавиться ему было никак невозможно, а от России де он никогда не отстанет, и о том здесь имянно ему Арапову объявить велел в засвидетельствование чего и помянутого своего брата, ко двору /л. 200 об./ е. и.в. отправил. 3-е. Китайцы де сами противу ево Аблая и киргизцов по разным притчинам зделались уже недовольными, и присылали к Аблаю с разными выговорами, как то в третьем пункте оного объявления приказано. Почему де, а особливо по учиненным от него Арапова внушениям и изъяснениям, на китайцов надежду иметь перестали и [128] находятся уже от них в опасности. 4-е. Китайские де войска тысячах в дватцати, чинили нападении в малой Бухарин на разные города, токмо удачи не возимели и, претерпев немалой урон, принуждены оттуда выттить, и ныне де как от российских границ, так и от киргизцов весьма уже отдалились, и еще де далее в свою сторону подвигаются... /л. 201/ ...Что же касается до содержания ево ханского письма, отправленного ко двору е.и.в., то хотя оно и разпространено старыми их делами и жалобами, на пограничных командиров, но существо и намерение в том состоит, чтоб засвидетельствовать е.и.в. подданическую свою верность и спросить е.и.в. высочайшее милосердие, так как оное Абулхаир-ханская фамилия получает, доволно видно, что, все то /л. 201 об./ он, Аблай, учинил желая себя очистить от того порока, в которой он себя подвергнул наклонностию своею имевшеюся к китайской стороне, да и ко мне, Тевкелеву, двумя писмами на том же основании пишет. А в протчем ссылается он на словное объявление означенного своего брата Юлбарыса.

Из вышеписанного по здешнему нашему усмотрению оказуется, что ныне как об оном Аблай-салтане, так и о всей Средней орде, чтоб они в китайскую сторону откочевали и отдались в тамошнее подданство сумнения нет, також и опасностей от нападения на сибирския крепости китайских войск, так как прежде оная была, по вышеозначенному толмача Арапова объявлению, ненастоит...

/л. 204/ Алексей Тевкелев, Петр Рычков

Оренбург, сентября 24 дня 1758 году.

АВПР, ф. 122/1. Киргиз-кайсацкие дела, 1758, № 4, л. 199-200 об., 201 об., 204. Подлинник.

Комментарии

1. Не только сложная военно-политическая обстановка, но и надежды на возвращение своих исконных кочевий в Семиречье и Тарбагатае побуждали некоторых казахских владетелей, и прежде всего султана Аблая, поддерживать с маньчжурским двором посольские отношения и даже признать сюзеренитет Цинской империи, за что они получали щедрые подарки. Эти надежды, однако, не оправдались. В конце августа 1757 г. император Цяньлун в одном из своих посланий султану Аблаю писал: «Тебе следует знать, что все племя джунгар полностью находится в наших пределах, и не вздумай посягать на наши границы» (Да Цин Гаоцзун Чуньхуанди шилу, цз. 543, л. 16).

2. Т. е. почет, уважение.